| Страна: | Россия | | Родился: | 17 января 1888 г. | | Умер: | 3 октября 1937 г. |
Псевдонимы: Александр Васильевич Чаянов (17 января 1888, Москва — 3 октября 1937) — российский и советский экономист, социолог, социальный антрополог, основатель междисциплинарного крестьяноведения; писатель-фантаст и утопист. Автор термина «моральная экономика». Чаянов был сыном купца Василия Ивановича Чаянова и Елены Константиновны Клепиковой (из мещан). Он прошёл хорошую первоначальную домашнюю подготовку, рано обнаружив интерес к естественным наукам. В 1906 году, после окончания реального училища, Чаянов стал студентом Московского сельскохозяйственного института. В 1908 году он совершил поездку в Италию, по итогам которой опубликовал свою первую научную работу о кооперации сельского хозяйства в Италии. В 1911 году А.В. Чаянов получил диплом учёного-агронома 1-й степени. В 1912 году отправился в длительную заграничную командировку (Англия, Франция, Германия, Швейцария, Италия) «для подготовки к занятию кафедры сельскохозяйственной экономии», одновременно работал над «Очерками по теории трудового хозяйства» (М., 1912-13). В 1912 году вышла его первая художественная книга – сборник стихов «Лялина книжка». В 1915 вышел в свет «Краткий курс кооперации» (М.), в котором А.В. Чаянов знакомил читателей с историей кооперативного движения в России и за рубежом, раскрывал сущность организации кредитных товариществ, потребительских обществ и производственных кооперативов. Под воздействием первой российской революции Чаянов стал убеждённым социалистом, но не принадлежал ни к каким партиям. Он принял Февральскую и, после колебаний, Октябрьскую революцию, став в 1918 году доктором наук, профессором Петровской сельскохозяйственной академии. Главным направлением деятельности Чаянова стала разработка аграрной реформы. Обоснование программы Чаянова содержит его брошюра «Что такое аграрный вопрос?» (М., 1917). В 1919 году А.В. Чаянов возглавил НИИ сельскохозяйственной экономики, вошёл в число членов коллегии Наркомзема. Одновременно он продолжал преподавательскую работу в МСХИ, университете им. А.Л. Шанявского, начатую ещё в 1912 году. Весной 1921 года, в переломный момент перехода к нэпу, А.В. Чаянов работал в комиссии по продналогу при Наркомземе. Комиссия разработала и приняла 31 марта «Основные принципы построения продналога». 1922 год внёс много перемен в жизнь А.В. Чаянова. На базе семинария по сельскохозяйственной экономии и политике был создан Научно-исследовательский институт под тем же названием. Его директором стал Чаянов. Произошли изменения в личной жизни: он женился на Ольге Эммануиловне Гуревич. В 1922 году Чаянов с женой отправились за границу и провели там полтора года. За рубежом, в мае 1923 года, родился их первенец — сын Никита. Помимо научной деятельности в области сельского хозяйства и художественного творчества, А.В. Чаянов занимался топографией древней Москвы, был членом общества «Старая Москва», куда входили учёные, художники, театральные работники, писатели. Он коллекционировал иконы и гравюры, сам занимался гравировкой по дереву и написал ряд работ по истории искусства («Старая западная гравюра», 1926). В 1920-х годах Чаяновым были созданы труды по теории семейно-трудового крестьянского хозяйства и кооперации, проводились обследования крестьянских хозяйств в различных регионах страны. Роковую роль для А.В. Чаянова и его соратников сыграла дискуссия 1927 года о дифференциации крестьянства. С развёртыванием сталинской «революции сверху» в 1928-29 гг. нарастала волна идеологической и политической критики в адрес Чаянова. Если раньше его критиковали за «неонародничество», то теперь обвиняли в «защите интересов кулачества», «протаскивании буржуазных аграрных теорий». А.В. Чаянова, Н.Д. Кондратьева и других обвиняли в стремлении увековечить индивидуальное хозяйство. В 1928 году последовали «оргвыводы»: А.В. Чаянов покинул пост директора основанного им института сельскохозяйственной экономии, а сам институт был преобразован в НИИ крупного социалистического хозяйства, членом коллегий которого Чаянов был всё же оставлен. В конце декабря 1929 года состоялась знаменитая конференция аграрников-марксистов. С речью выступил И.В. Сталин, который отметил отставание работы на идеологическом фронте от задач классовой борьбы, подверг резкой критике так называемые мелкобуржуазные теории в аграрном вопросе. 21 июня 1930 года Чаянов был арестован, ему было предъявлено обвинение в принадлежности к мифической «Трудовой крестьянской партии», о которой он не имел ни малейшего представления. Затевался новый громкий судебный процесс, который, однако, не состоялся. А.В. Чаянов отсидел четыре года в тюрьме и был сослан в Алма-Ату. В 1937 году Чаянову было предъявлено новое нелепое обвинение. 3 октября 1937 года Особым совещанием при НКВД СССР он был приговорён к расстрелу. Приговор был приведён в исполнение в этот же день. Взгляды Чаянова и его школы были объявлены антимарксистскими; в вину учёному вменялись желание сохранения индивидуального крестьянского хозяйства, недооценка роли пролетариата и защита интересов кулачества. Жена, просидевшая в лагерях с небольшими перерывами 18 лет, умерла в 1983 году, так и не добившись реабилитации мужа. А.В. Чаянов был реабилитирован Верховным судом СССР 16 июля 1987 года. Фантастическое в творчестве автора. Вышедшая из под пера Чаянова фантастика укладывается в недолгий промежуток 1920-х годов и представлена разножанровыми произведениями, — от утопии до литературных стилизаций из богатой в русской литературе традиции «страшных» и мистических повестей. В 1920 году А.В. Чаянов написал первое прозаическое художественной произведение – утопическую повесть «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии». А в период с 1921 по 1928 год – ещё четыре фантастические повести, которым критика дала название «русской гофманиады». Первой из них стала повесть «Венедиктов, или Достопамятные события жизни моей», изданная в Москве в 1921 году под псевдонимом «Ботаник Х.», которым подписаны и все последующие повести. В заграничной командировке А.В. Чаянов написал новую фантастическую повесть «Венецианское зеркало, или Диковинные похождения стеклянного человека» и издал её в Берлине в 1923 году. В 1924 году вышла в свет его четвёртая повесть — «Необычайные, но истинные приключения графа Фёдора Михайловича Бутурлина». В повести «Венедиктов, или Достопамятные события жизни моей» опередил М. Булгакова в описании московской дьяволиады, где, по странному совпадению, один из героев именуется Булгаковым, а главный «злодей» свободно распоряжается людскими душами, выигранными в карты у демонов. Повесть «Венецианское зеркало» рассказывает о таинственном зеркальном двойнике, злобном отражении, попытавшемся заменить в реальной жизни своего хозяина. «Необычайные, но истинные приключения графа Фёдора Михайловича Бутурлина» — удивительная фантасмагория, в которой переплетаются реалистические и фантастические элементы: девушка постепенно превращается в рыбу под воздействием проклятия, но её спасает эликсир, хранившийся в могиле некоего святого; герой с трудом ускользает от таинственных иллюминатов, которые вовсе даже не люди, и отправляется на поиски давно потерянной фамильной драгоценности. Повесть «Юлия, или Встречи под Новодевичьим» рассказывает о таинственно появляющейся и пропадающей на глазах у людей незнакомке, которую герой решает во что бы то ни стало отыскать. Примечание к биографии: Источник Жизнь в науке. А. В. Чаянов«Его ум был открыт окружающему миру»
( Б. Керблей). А.В.Чаянов являлся автором более 300 наименований опубликованных работ на различных языках. Наиболее широко научный интеллект А.В.Чаянова проявился в период реализации нэпа в СССР, когда ученый работах в центральных органах, исследовавших аграрные проблемы страны и пути их решения. Кроме того, ученый участвовал в разработке экономической политики СССР по отношению к Германии в 1922 году. Интеллект А.В.Чаянова кроме научной деятельности охватывал различные сферы знания, он был известен в области художественной беллетристики и получил признание как писатель интересных произведений, повлиявших на художественное творчество М.А.Булгакова. Перу этого интеллектуала принадлежали работы в области исторического краеведения, он считался блестящим знатоком истории старой Москвы. Среди искусствоведов по старой западноевропейской гравюре он считался профессионалом, кабинет гравюры, собранной А.В.Чаяновым и находившийся в Москве, был вторым в Европе после Берлинского собрания.
Теоретическое научное наследие А.В.Чаянова востребовано в условиях современных преобразований, это проявляется в созвучности проводимым аграрным реформам в стране, в которых реализуется вопрос о развитии и функционировании крестьянского хозяйства в различных организационно-правовых формах. Для современного российского общества важно восстановление института крестьянской семьи не просто как экономического ресурса, но и как нравственной основы сельского социума, социально-культурного феномена возрождающегося российского общества. Заслуги А.В. Чаянова в развитии экономической науки отмечены в справочнике «История экономической мысли России в лицах», где названы наиболее выдающиеся экономисты России за последние пять столетий (названы 60 имен). Словарь-справочник издан Финансовой Академией при Правительстве Российской Федерации как учебное пособие для студентов по специальностям «Финансы и кредит», Бухгалтерский учет, анализ и аудит», «Мировая экономика», «Налоги и налогообложение». В серии научной литературы «экономическая классика» и «статистическое наследие» также вышли научные труды А.В.Чаянова. Биографические сведения о жизни А.В.Чаянова Окунувшись с головой в институтскую жизнь, подпав под обаяние таких ученых, как А.Ф.Фортунатов, Н.Н.Худяков, Д.Н.Прянишников, А.Г. Дояренко, студент Александр Чаянов напряженно и плодотворно учится, вбирая знания из лекций, книг и семинарских диспутов. Эти профессора, все четверо, были для студента Чаянова эталоном мудрости, чести и благородства. Все они, кроме храма науки, ввели А.Чаянова еще в храм человеческой культуры. Этому способствовал в большой мере дух свободомыслия, царивший в институте в силу его особого статуса, имевшего много общего с образом народного университета. В институте в свое время учился В.Г.Короленко, во многом подверженный влиянию А.И.Герцена, Н.Г.Чернышевского и Н.К.Михайловского. Воздействие этих прекрасных людей на студента Чаянова было весьма существенным. Именно им он обязан своей огромной любовью к российскому крестьянину, проявившейся во всем его творчестве: научном, публицистическом и художественном. Работы, поданные А.Ф.Фортунатову
Введение в социологию (2 доклада на семинаре).
Теория предельной полезности по К. Менгеру.
К вопросу о теории ценности (2 записки).
Предварение ко всякой политической экономии.
Курс общей социологии.
Графический метод исследования функций 2-х переменных.
К вопросу о догме и критике технических методов статистического анализа. Сравнение статистического метода с методами естественных наук (доклад на семинарии).1908-1909 гг.
Факторы, обуславливающие пестропольную систему полевого хозяйства на юге России.
Значение изучения организационных планов крестьянских хозяйств для деятелей агрономической помощи населению (доклад). 1909-1910 гг.
Южная граница преобладания 3-х польной системы полевого хозяйства на крестьянских землях России к началу XX века (дипломная работа). Работы, доставленные В.А.Железнову
О теории ренты Рикардо (доклад на семинаре).
О методе политической экономии (доклад на семинаре). Другие доклады
Комитету сельского и крестьянского товарищества:
1) кооперация в сельском хозяйстве Италии,
2) кооперация и кредит в Бельгии. Студенческому кружку Любителей естествознания:
1) о сущности и пределах научных знаний (в присутствии проф. Н.Н.Худякова и Н.Н.Кулагина),
2) Михайловский, как критик дарвинисткой теории общества,
3) Есть ли принципиальное различие между опытом и некоторыми методами статистического анализа (в присутствии А.Ф.Фортунатова и Д.Н.Прянишникова). Кружку общественной агрономии:
1) 2 типа исторического развития систем полевого хозяйства,
2) общественные мероприятия по сельскому хозяйству в Италии,
3) организационный план хозяйства и кооперация,
4) история сельского хозяйства в Бельгии. В НИИСХЭиП А.В.Чаянов с каждым годов все увеличивает свои усилия по организации и проведению исследований. Авторитет ученого растет, а с ним растет и притягательность к разрабатываемой им теории трудового семейного крестьянского хозяйства и ее практическому приложению. Это совершенно не устраивало ортодоксов другого, якобы “социалистического” пути развития российской деревни.
11 апреля 1927 года на заседании Научно-политической секции Главного ученого совета (ГУС) заслушивался доклад о результатах проверки Научно-исследовательского института сельскохозяйственной экономии и политики комиссией созданной РАНИОН по решению секретариата ЦК ВКП(б). Докладчик П.И.Попов констатировал, что “ … работа по исследованию состояния развития крестьянских хозяйств находится не в руках коммунистов, а в руках А.В.Чаянова, аспирантами руководят не коммунисты, а Чаянов, общие вопросы сельскохозяйственной экономики рассматриваются под углом зрения чаяновской школы”. (Надо заметить, что А.В.Чаянов руководил более 60 аспирантами в институте). Комиссия рекомендовала сохранить профессора А.В.Чаянова в должности директора института, ограничив его компетенцию несколькими заместителями. Однако уже менее чем через год А.В.Чаянова освобождают от должности директора, и он остается в институте лишь заведующим отделом текстильных культур. В ТСХА его снимают с должности заведующего кафедрой. Все это произошло после публикации в 1927 году в журнале “Большевик” статьи Г.Зиновьева “Манифест кулацкой партии”, предназначенной для публичной критики Н.Д.Кондратьева, а заодно и с ним А.В.Чаянова, А.Н.Челинцева и других ученых экономистов-аграрников. Этой статьей началась массовая травля представителей организационно-производственного направления и других школ в аграрной науке, мыслящих иначе, чем это было принято у власть имущих. Ни о каких их научных публикациях по проблемам крестьянского хозяйства больше и речи быть не могло. На рубеже 1920-х и 1930-х годов сложилась драматическая ситуация для А.Чаянова и его коллег по организационно-производственной школе. Отход от политики НЭП и переход к административно-командной экономике сопровождался политическими процессами над видными политиками, хозяйственными советскими работниками и учеными. Не избежали этого и ученые-экономисты. Шквал критики взглядов ученого, весьма далекой от объективности и корректности, захлестывал среду, в которой он работал. Чаянова обвиняли в идеализации крестьянских хозяйств, якобы «пропитанных мелкобуржуазным духом», семейное трудовое хозяйство характеризовалось как уже отжившая форма, которую не следует изучать, ученые организационно-производственной школы представлялись эпигонами австрийской школы, а не сторонниками марксистской аграрной мысли. Выходящие за рубежом книги А.Чаянова сознательно замалчивались на родине. Некоторые идеи ученого сознательно фальсифицировались, при этом придавался самой фальсификации обвинительный тон. Так, небезызвестный М.Кантор обвинял А.Чаянова в том, что якобы тот» упорно не желает видеть в коллективном хозяйстве форму будущей организации мелкого крестьянского хозяйства». Г.Зиновьев в журнале «Большевик»громил Н.Кондратьева и А.Чаянова. Свертывание НЭПа приводило к тому, что идее о кооперации все больше придавался социальный, классовый смысл. Работы А. Чаянова и его коллег объявлялись ненужными. Трезвые оценки и выводы о негативных сторонах массовой совхозизации не принимались в расчет. А.Чаянов доказывал, что с экономической позиции совхозы не есть лучшая форма сельскохозяйственных предприятий, так как себестоимость их продукции была значительно выше средних рыночных цен, поэтому вопросы совхозного строительства он связывал с оптимизацией размеров этого типа сельскохозяйственного производства. Разработанный учеными экономический механизм хозяйствования, основанный на использовании товарно-денежных отношений, демократических методов управления, хозяйственного расчета стал считаться курсом, идущим вразрез с генеральной линией Сталина.
На Первой Всесоюзной конференции аграрников-марксистов 20 декабря 1929 года Н.Кондратьев и А.Чаянов характеризовались как «агентура капитализма», был пущен в оборот нарицательный термин «чаяновщина», борьбе с которой придан планетарный характер (один из выступавших заявлял: «Перед нами стоит задача борьбы против Кондратьевых, Чаяновых и других в остальных странах»), повсеместно стали вскрываться «чаяновские гнезда», из которых изгонялись ученые. От политических оценок деятельности А.Чаянова и Н.Кондратьева многие ораторы конференции переходили к политическому обвинению в том, что названные ученые и их коллеги стремились реставрировать капитализм в СССР.
На заключительном заседании конференции в докладе Сталина была поставлена точка в оценке деятельности А.Чаянова и Н.Кондратьева, как противников марксизма, чьи антинаучные теории «засоряют головы наших практиков». В Тимирязевской академии после конференции бурлили митинги, направленные против «врагов народа». Многие отворачивались от семей «врагов народа», рвались семейные, родственные и дружеские связи. 21 июля 1930 года А.Чаянова арестовали по надуманному предлогу об организации Трудовой крестьянской партии В документах следственного дела ОГПУ сохранилась записка, в которой Александр Васильевич просил следователя вернуть ему рукописи книг, написанных перед арестом, и были забраны у него во время обыска и книг, написанных в тюрьме. К записке приложен перечень этих книг.
1. “Организация крупного хозяйства эпохи социалистической реконструкции земледелия. Объем 520 стр. Прошло 3 корректуры”.
2. “Методика проектирования крупных предприятий земледелия”.
3. “Учет соцхозяйства и определение эффективности затрат”.
4. “Организация водного и южного хозяйства вообще”.
5. Анализ возможности раскрытия не только корреляционных, но и функциональных зависимостей методических статистических группировок”.
6. “Историческая топография города Москвы и района”. 1 часть книги составляет 18 печатных листов.
Рукописи всех этих книг не найдены и по настоящее время, по-видимому, их следует считать утерянными. Все эти процессы были инициированы лично Сталиным и им непосредственно направлялись. В тюрьме Александр Васильевич тяжело болел и последний год заключения ему заменили ссылкой в Алма-Ату, куда его привезли 4 июля 1934 года. Ночь по приезде он провел в местном застенке и, наконец, 5 июля 1934 года был выпущен и оказался условно на свободе. Предстояло начинать жизнь сначала.
Высокое начальство в Алма-Ате определило, что А.В.Чаянов будет работать в КазСХИ, преподавать вариационную статистику и техническое нормирование и, кроме того, будет консультировать Наркома земледелия Казахстана. После зачисления в КазСХИ Чаянову предоставили комнату в студенческом общежитии. 1 сентября началось чтение курса лекций в КазСХИ по вариационной статистике. При этом выяснилось, что уровень математической подготовки студентов оставляет желать так много лучшего, что профессору приходится отрывать часы от отведенного на его курс времени и обучать их азам высшей математики. Все это требовало дополнительных усилий и напряжения для расшатанной нервной системыученого. Вместе с тем, огромные знания, большой опыт преподавания и личное обаяние притягивали к нему студентов и коллег и их внимание, конечно же, согревало его душу, но и вызывало зависть и страх у бдительных стражей “чистоты мировоззрения”.
1 декабря А.В.Чаянова включают в комиссию по руководству научно-исследовательской работой в институте, с возложением на него обязанностей руководителя всей оперативной деятельностью научно-исследовательского сектора и вводят в состав членов Совета института. Однако, уже через 2 месяца, 31 января, его освобождают от должности руководителя научно-исследовательского сектора и выводят из состава членов Совета, а 15.04.35 года увольняют из КазСХИ. Будучи уволенным из КазСХИ, А.В.Чаянов начинает работать консультантом в КИЭСХ. Условия, в которые он был здесь поставлен видны из его обращения к секретарю КазКрайкома ВКП(б) Л.И.Мирзояну от 20.11.1935 г.:
“Дирекция КИСХЭ основным условием моей работы в институте поставила, чтобы я не имел никаких личных знакомств с работниками института, ни у кого не бывал и никого бы из них не принимал у себя, и в своих работах сносился только с дирекцией или в случае необходимости, по делу, с лицами ею указанными.
В итоге я оказался выброшенным из человеческого общества и дом мой превратился в общественный лупинарий. После ареста А.В.Чаянова в 1930 году и осуждения его органами ОГПУ всякие упоминания о его научных исследованиях, проектах и методических разработках в отечественной печати полностью прекратилось. Постепенно само имя ушло со страниц западной прессы. Однако уже в пятидесятые годы наиболее пытливые исследователи сельского хозяйства в нашей стране, роясь в библиотеках, встречались с его книгами и статьями, случайно сохранившимися в фондах и, вчитываясь в них, зачастую были поражены глубиной проникновения ученого в существо исследуемой проблемы и, вместе с тем, ясностью изложения и доступностью для понимания. Им открывалась картина возможного расцвета сельского хозяйства страны и достижения крестьянами полного благоденствия. Среди этих людей был академик А.А.Никонов, впервые встретившийся с книгами А.В.Чаянова в 1951 году. Однако по известной причине не только воспользоваться разработками ученого, но даже обсудить их с коллегами или власть имущими, в ту пору он, кончено, не мог. Имя А.Чаянова и его научные идеи широко известны в мировой аграрно-экономической мысли, практически во всех странах мира есть переведенные труды ученого, наиболее полным считается перевод работ во Франции (8-томник трудов А.Чаянова), в США переводы книг Чаянова активно осуществлялись в 60-80-е годы в различных университетах страны. На Беркширских ежегодных конференциях по вопросам истории статуса женщин и семьи одно из первых мест занимает концепция «семейного цикла», заимствованная у А.Чаянова. В Японии в 70-80-е годы был всплеск интереса к А.Чаянову, в Токио и Киото вышли научные труды по истории русской аграрной мысли, в которых большое место отводилось теоретическому наследию А.Чаянова. В настоящее время для науки и аграрной практики остаются актуальными вопросы, разработанные ученым на протяжении своей плодотворной жизни, это приоритет человека и первичного трудового коллектива (семейное трудовое хозяйство, работающее на подряде, коллективы интенсивного труда, хозрасчетные звенья, бригады, артели), развитие кооперации между различными организационно-производственными коллективами, оптимизация решений экономических проектов, которые бы обеспечивали производство с минимальными издержками на единицу продукции. Для будущего России не нужны ни аграрная реставрация,
ни аграрная утопия, нужно живое и творческое равновесие
между земледелием и промышленностью, крестьянин должен
быть полноправным собственником и культурной гражданской
личностью. И.Ильин. На рубеже XIX-XX вв. в аграрно-экономической науке сформировалось научной направление, получившее название организационно-производственной школы. Свои корни эта школа имела в теоретических разработках предшественников, так и в получившей распространение среди народнического движения «теории малых дел». Идеологической базой организационно-производственной школы являлись этические принципы передовой русской интеллигенции, связанные с распространением знаний среди народа. Сам же подход к «малым делам» в этой школе заключался в обращении к трудовой крестьянской семье, организации крестьянского хозяйства на основе грамотного ведения его, повышении производственной и сельскохозяйственной культуры. Участники этой школы в своей деятельности основывались на базе точных знаний аграрной экономики, агротехнологии, рынка, учете конкретных особенностей региона, типов хозяйственной деятельности крестьянской семьи. Признанным лидером этой школы был профессор сельскохозяйственной статистики А.Ф.Фортунатов, ученик А.Советова и И.Стебута. Этот ученый сплотил вокруг себя группу талантливых молодых людей, которым передавал неискаженные идеи своих учителей. Участники организационно-производственной школы А.Челинцев, Н.Макаров, А.Чаянов, А.Рыбников, А.Минин разрабатывали методологические и методические вопросы сельскохозяйственного районирования, счетоводческого анализа крестьянских хозяйств и кредитных учреждений. Они проводили бюджетные исследования в отдельных промыслах, а также разрабатывали виды агрономической помощи населению. Ими исследовались различные виды кооперации и методы технического учета сельскохозяйственных предприятий. Семинары А.Фортунатова в организационно-производственной школе, в значительной степени, повлияли на формирование научного направления А.В.Чаянова, исследование проблем кооперации и семейного трудового крестьянского хозяйства, ставших в 20-е годы доминантой аграрной теории и предметом жестких дискуссий. Теория трудового крестьянского хозяйства А.Чаянова была тесным образом связана и с решением земельного вопроса. В своем докладе о природе крестьянских хозяйств, сделанном в Лиге аграрных реформ в 1918 году он замечал, что земля должна быть передана трудовым крестьянским хозяйствам некапиталистического типа. В деревне могут существовать различные формы трудового землепользования: личная, групповая, артельная. При этом ученый справедливо отмечал о необходимости учета региональных особенностей и не стремиться к установлению только одной формы землепользования. Этой важной идеи А.Чаянова не услышали преобразователи советской деревни рубежа 20-30-х годов XX века, повсеместно внедрив однообразную колхозно-совхозную форму производства. Ради справедливости следует отметить, что ученый не отрицал развития крупного сельскохозяйственного производства, основанного на больших земельных массивах и производящих товарную продукцию, особенно это касалось хозяйств в зерновых зонах. Написанная книга об этом типе сельскохозяйственных предприятий была «рассыпана» властями в период репрессии А.Чаянова. Учение А.Чаянова о семейном трудовом крестьянском хозяйстве с середины 1920-х годов стало подвергаться жесткой критике, в которой вместо объективного анализа идей ученого стали доминировать тенденции политической кампании с обвинениями в адрес ученого в принадлежности его к «кулацкой партии». Наибольшего апогея травля ученого достигла в 1929 году после выступления Сталина на конференции аграрников-марксистов, где был употреблен термин с нарицательным содержанием «чаяновщина». В мировой аграрно-экономической мысли теория трудового крестьянского хозяйства получила развитие, во многих странах мира работы ученого были переведены на национальные языки, а идеи использованы в практике аграрных преобразований. Парадоксально, но факт, долгое время в целом ряде стран вследствие ошибочности лингвистического перевода и фонетического произношения Практическая деятельность А.Чаянова в области сельской кооперации сосредотачивалась в льноводстве. Вместе со своими коллегами по организационно-производственной школе С.Масловым, А.Рыбниковым и В.Анисимовым в 1915 году он участвовал в создании Центрального товарищества льноводов, которое проводило операции на внутреннем и мировом рынках. Организации льноводных кооперативов было посвящено ряд работ, в которых ученый ставил вопрос о необходимости помощи крестьянам-льноводам со стороны государства. В Манифесте Лиги аграрных реформ прямо отмечалось: «Трудовое кооперативное крестьянское хозяйство должно лечь в основу аграрного строительства России, и ему должны быть переданы земли нашей Родины». Советская власть по-своему отнеслась к деятельности кооперативов, был национализирован Московский народный (кооперативный) банк, а затем начался курс на свертывание сельскохозяйственной кооперации и замена ее коммунами (Декрет «О потребительской коммуне», от 20.03.1919), в которых принцип добровольности заменялся принципом обязательности. Встреча кооператоров с Лениным, в числе которых находился и Чаянов, по вопросу о кооперативном движении в тот момент ничего не изменило. Только в период НЭПа идеи о кооперации вновь приобрели свою актуальность.
Участвуя в дискуссии начала 1920-х годов по вопросу замены денежного эталона «трудовым эквивалентом» (позиция В.Струмилина), Чаянов обращал внимание на то, что «…нельзя создавать социализм, продолжительное время, опираясь только на энтузиазм. Социалистическое общество не нашло еще стимулов, которые бы привели производительные единицы к оптимальной организации».
В 1920-е годы А.Чаянов занимался разработкой модели «оптимального равновесия между городом и деревней при господстве системы сельскохозяйственной интенсификации», в основе которой лежали теоретические положения немецкого экономиста И.Тюнена. Суть этой модели заключалась в анализе связей сельского хозяйства с несельскохозяйственной деятельностью. Эта плодотворная идея получила развитие в настоящее время в теории аграрно-промышленной интеграции, а также в составлении межотраслевого баланса. Конечно, в условиях России 1920-х годов, идея вертикальной интеграции вряд ли была полностью осуществима, однако, это не исключало ее реализации в связях сельского хозяйства с перерабатывающими отраслями производства. Научная деятельность А.Чаянова в области крестьянской кооперации в период формирования НЭПа попала в поле зрения В.Ленина, который ознакомился с рядом работ ученого по вопросам крестьянского хозяйства и рекомендовал его в состав общеплановой комиссии при Совете Труда и Обороны. Позднее по рекомендации В.Осинского, заместителя наркома земледелия, А.Чаянов был введен в коллегию Наркомзема при Госплане. На ответственных хозяйственных постах А.Чаянов характеризовался как высокопрофессиональный специалист, «честный буржуазный спец». Новую экономическую политику с ее возможностями развития сельского хозяйства и трудового крестьянского хозяйства в нем А.Чаянов принял положительно. Для специалистов такого класса, которыми являлись он и его коллеги по организационно-производственной школе, а также Н.Кондратьева, эта политика представляла колоссальные возможности в научной и практической деятельности. Именно в эти годы честные ученые-экономисты принесли большую пользу стране и смогли добиться значительных результатов в своей научной работе. А.Чаянов вместе с Н.Кондратьевым и другими экономистами приняли участие в разработке «Основных принципов построения продналога». Эти ученые вошли в число 20 специалистов, ставших членами Экономического совещания при Наркомземе РСФСР, они же принимали участие и в работе Госплана, председателем которого был Г.Кржижановский. В своей работе «Хозяйственные проблемы РСФСР…» Г.Кржижановский указывал на активное участие А.Чаянова и Н.Кондратьева в деятельности отдельных секций Госплана. В 1922-1923 гг. при разработке вопросов социально-политической и экономической значимости кооперации в стране В.Ленин знакомился с литературой о коопераци, в числе книг, подобранных по данной проблеме, была и работа А.Чаянова «Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации»(в библиотеке В.Ленина в Кремле было еще 6 книг А.Чаянова). В 1923 году работа В.Ленина «О кооперации» вышла в свет, основные идеи этой брошюры легли в основу резолюции 13 съезда партии «О кооперации» и «О работе в деревне». Трудно определить, какие именно идеи А.Чаянова использовал В.Ленин в своей брошюре, но несомненно одно, он читал книгу ученого и оставил пометки на ее полях. Можно также говорить и о том, что во многом их идеи, связанные с кооперацией, были созвучны. В 1923 году в связи с выходом книги Н.Литошенко «Эволюция и прогресс крестьянского хозяйства» развернулась научная дискуссия по вопросу о роли и месте этого типа хозяйства в сельском хозяйстве. В ходе дискуссии некоторые экономисты характеризовали крестьянское хозяйство как потребительское хозяйство и с этих позиций критиковали Чаянова и его коллег, как носителей «неонароднических теорий». Марксист-аграрник С.Дубровский справедливо отметив, что книга А.Чаянова о семейном трудовом крестьянском хозяйстве «нашла широкое распространение в странах мелкого земледелия», но, однако в пылу полемики, он объявил А.Чаянова и его коллег идеологами мелкой сельской буржуазии, а дискуссию связывал с активизацией «белогвардейщины» за рубежом. Другой марксист М.Кантор объявил ученого откровенным защитником кулака и предъявил ученому обвинение в произвольном толковании Чаяновым кооперативной теории В.Ленина. Это были определенные звонки в более поздний период, который сложится для А.Чаянова трагически.
В первой половине 1920-х годов А.Чаянов находился в зарубежной командировке и изучал постановку многих аграрных проблем в Германии, Франции и Англии. Он получал приглашение к участию в написании многотомного труда «Положение мирового сельского хозяйства и торговля сельскохозяйственными продуктами после войны» и организации в редакции русского отдела. После возвращения из научной командировки А.Чаянов на основе исследований коллег по организационно-производственной школе, своих собственных данных, а также данных А.Фортунатова поместил статью в «Энциклопедическом словаре» Граната «Сельское хозяйство в СССР», в которой сравнивал динамику развития отрасли с 1913 по 1925 гг. Отметив положительные тенденции восстановления сельского хозяйства в стране по отношению к довоенному периоду в запашке земель, урожайности сельскохозяйственных культур, доходности на душу крестьянского населения, он отмечал и на такие тенденции, как высокая трудоемкость в сельском хозяйстве по сравнению с европейскими странами и США, невысокий экспортный потенциал отрасли, низкий уровень землепользования в коллективном производстве (4% земли принадлежало совхозам и 3,2%- коммунам и артелям). Вместе с тем он с оптимизмом смотрел в будущее развитие аграрного сектора страны и кооперации в нем. В 1925 году в стране насчитывалось более 40 видов кооперативов, объединявших 10 миллионов крестьянских хозяйств в 80 тысячах кооперативных организаций. Однако сельское хозяйство с 1927 года стало сворачивать с пути НЭПа и вскоре было ввергнуто в коллективизацию со всеми последствиями и небывалыми бедствиями. Важной вехой в научной деятельности А.Чаянова в 1924-1925 гг. была работа над изданием книги «Организация крестьянского хозяйства», которая подводила итог его изысканиям с 1913 по 1921 гг. и дополненных множеством материалов из научных публикаций последующих лет. Семейное трудовое хозяйство ученый рассматривал не как некую вечную и застывшую субстанцию, а как элементарную социально-экономическую клеточку хозяйственной жизни, способную порождать новые формы хозяйствования. Такая трансформационность обуславливает процесс формирования и новой хозяйственной психологии у крестьян к участию их в сельскохозяйственной кооперации, которая, в свою очередь, объективно приводит к концентрации производства в новых высших формах. «Хозяйство сможет тогда развиться, как специализированное производство на 2-3 рыночных продуктах при учете оптимальных природных и экономических условий, а также использовании передовой практики агрономической науки и достижений сельскохозяйственной техники». А.Чаянов это называет «кооперативной коллективизацией», привносящей в семейное крестьянское хозяйство элементы крупного производства, индустриализации и государственного планирования. В этой же работе А.Чаянов четко определил понятие «кулака», рассматривая в нем такой тип отношений, которые характеризуются использованием наемного труда для получения нетрудовых доходов, кабальной аренды и ростовщического кредита. Тем самым он проводил разницу между кулаком и просто зажиточным, культурным крестьянином, живущим своим трудом. Отношение к книге со стороны аграрников было противоречивым, наиболее ортодоксальную позицию занимали аграрники-марксисты, которые считали, что книга написана не с марксистских позиций.
А.Чаянов в своих исследованиях крестьянского хозяйства обратил внимание на феномен раскрестьянивания русской деревни. В работе, посвященной «Организации северного крестьянского хозяйства», он показал на процесс ухода крестьян с земли на промысла, фабрики, в города. Для предотвращения этого процесса «нужно многое перестроить в нашей деревне. Чтобы крестьянство стало действительным крестьянством, нужно сделать так, чтобы крестьянину незачем было бежать из деревни,…найти такие прибыльные занятия своему труду, чтобы ему некогда было бегать на отхожие промыслы. Все это можно решить на кооперативной основе, учитывающей интересы крестьян». Наша современная практика хозяйственной жизни, испытанная различными дефицитами в обеспечении продовольствием населения, показывает насколько были справедливыми идеи А.Чаянова о необходимости сохранения и развития на селе небольших перерабатывающих предприятий, могущих не просто производить продукт, но, и самое главное, не допускать гибели и порчи сельскохозяйственной продукции. У крестьянина, который видит ненужность произведенной им продукции, затрат своего труда, формируется психология человека безразличного и нерачительного к производству. Это действовало разлагающе на сельских жителей, снижалась их мотивации к труду, молодежь мигрировала в города и рабочие поселки. Возвращение имени талантливого ученого, А.В.Чаянова и анализ его научного наследия это не дань времени, а восстанавливаемая справедливость и вывод из забвения имен многих ученых. Источник |