агунда кулаева биография семья дети
АГУНДА КУЛАЕВА: СЧАСТЛИВА, ЧТО В БОЛЬШОМ ЕСТЬ КУДА РАСТИ
Путь на оперный Олимп не был для нее легким. Обладательница великолепного меццо-сопрано после окончания Центра оперного пения Галины Вишневской прошла через десятки проб, девять лет пела в «Новой Опере» и на многих оперных площадках России и мира, прежде чем получила главное предложение – стать солисткой Большого театра. О том, каким стал для заслуженной артистки Северной Осетии Агунды КУЛАЕВОЙ первый год работы в самом именитом театре страны, о жизненных приоритетах и планах на будущее оперная прима рассказала в эксклюзивном интервью «Горцу».
Агунда Кулаева нетипично демократична для своего статуса: солистка Большого театра назначила встречу в саду Эрмитаж (рядом с театром «Новая Опера»), пришла вовремя, взяла зеленый чай с жасмином и присела на лавочку в беседке.
— Агунда, с началом нового сезона! Успели отдохнуть?
«Родители неохотно отпустили меня в музыку…»
— Ваши родители не торопились вводить вас в творческую сферу?
Моей маме в театре подсовывали в туфли лезвия, весь корсет усеивали иголками, чтобы навредить, и стреляли в нее. Родители хотели, чтобы у меня была земная профессия, которая бы кормила до старости.
— Но вы все-таки воспротивились…
— Конечно! Мы, сестра, брат и я, росли в окружении музыки, причем разной – и осетинской, и классической, и мы все трое пошли по вокальной стезе. Я, правда, пыталась свернуть в дирижерскую специальность, но вернулась к пению. Родители с этим смирились, поняли, что сопротивление бесполезно.
Это был мой главный жизненный урок. Я всего достигла своим трудом так же, как и он.
«Конкуренции больше нет. »
— Как складываются взаимоотношения в труппе?
— К счастью, времена изменились, и конкуренции, как таковой, нет. Есть такое понятие как стремление быть на уровне, только в этом случае тебя выберут. Все решает кастинг.
Приходят в театр режиссер и дирижер, им показывают всю труппу, они выбирают, потому что это их спектакль. Нужно просто быть постоянно в форме, причем во всех смыслах.
— На это уходит много сил?
— Все время. Даже когда я шла на это интервью от метро – слушала музыку. То есть я все время нахожусь в тренинге. Только не дома. Дома надеваю спортивные штаны, закручиваю волосы в пучок, и иду к плите или к детям, играть. А выходя из дома сразу начинаю заниматься.
— А вес как-то поддерживать приходится? Считается, что оперная певица должна быть полной, чтобы легче извлекать звук…
— Ну что вы! (смеется) Эту легенду придумали те самые полные и ленивые певицы, чтобы как-то оправдаться. Наоборот, это страшно мешает. Сейчас почти нет полных певиц. В наше время ни один режиссер, не выберет толстую певицу, просто потому, что мы идем по примеру Голливуда, чтобы картинка соответствовала образу. Конечно, если выразительная фактура не требуется для создания определённого образа! Наоборот, время от времени приходится сидеть на диетах.
«Я не могла бы выйти замуж не за певца. »
— Нет, наоборот, помогает. Мы с ним сначала работали вместе, а потом уже поженились. Я бы никогда не выбрала человека не из моей сферы. Боже мой, выйти замуж не за вокалиста – это невозможно! Я должна дышать одним воздухом с человеком, который рядом со мной спит, иначе он меня не поймет. Не поймет, почему я напряжена, почему мне нельзя разговаривать, нервничать перед спектаклем, почему нельзя варить супы, мыть полы…
— Кстати, почему?
— У нас негласно возникла традиция, что в день спектакля тот, у кого спектакль, отдыхает, а другой готовит завтрак, отправляет детей в садик и школу, берет на себя всю домашнюю работу. Вокалист в этот день настраивается.
Агунда Кулаева с мужем, тенором Алексеем Татаринцевым
— Вам удается полноценно уделять время и семье, и работе?
— Не боитесь, в свою очередь, что дети пойдут по вашим стопам?
— Не боюсь! В отличие от родителей я считаю, что нужно дать начальное музыкальное образование. Мы очень близки к детям душевно и для нас важно, чтобы они понимали, чем мы живём и занимаемся. Если потом не пойдут в музыку – настаивать не буду. Много от них не требую: есть небольшие успехи – и достаточно. Но 5 классов они должны закончить!
«Опера – консервативный жанр…»
— Давайте вернемся к профессии. Какие выступления вы предпочитаете – концертные или костюмированные?
— Конечно, концертные! Точнее полуконцертные, когда ты действуешь в пределах одной декорации, можешь договориться с партнером куда и как перейти, и что делать. Я там сама себе хозяин, ставлю свой спектакль прямо на сцене. Как мы знаем, режиссер – главный враг вокалиста. Это шутка, конечно, но все же…
Знаете, есть такой анекдот: вокалист после двухмесячной репетиции вышел на сцену и сыграл совершенно не то, что поставил режиссер. Режиссер подбегает и кричит – как так, что это, почему, мы с тобой столько работали! А вокалист ему отвечает: «Уважаемый режиссер, я вам не мешал два месяца работать, а теперь вы не мешайте мне петь». (Смеется). А если серьезно – то взгляды режиссера и вокалиста действительно часто расходятся.
— Как относитесь к современным экспериментам в опере?
— Костюмы, в которых приходится играть, любите?
— Все свои костюмы обожаю. Единственный спектакль я отказалась петь из-за того, что там надо ходить в пачке. Я сказала: «В пачке не пойду!». В том же спектакле требовалось изобразить имитацию полового акта… Вот это уж точно не для меня!
«Гастроли отобрали у меня чувство дома…»
— Ваша профессия предполагает постоянные разъезды. Вам это нравится?
— Гастроли я люблю, но при этом ненавижу гостиницы и ходить по ресторанам. Все мое детство прошло в ресторанах и гостиницах, меня постоянно дергали со школы, отрывали от друзей, и эта гастрольная жизнь отобрала у меня ощущение дома. При этом обожаю путешествия, это неотъемлемая часть моего характера. Если я больше месяца нахожусь в Москве, то начинаю себя немного неуютно чувствовать и даже нервничать – хочется поехать хоть куда-нибудь, чтобы сменить обстановку.
Лондон – мой фаворит, я никогда не думала, что он произведет на меня такое ошеломляющее впечатление, очень нравится в Италию приезжать, потому что там все близко по темпераменту, хороший сервис, люди прекрасные. В Париж люблю ездить с супругом и ходить там по любимым местам. В Париже у меня также был потрясающий успех с «Царской невестой». В Европу мы чаще всего ездим с русскими спектаклями «Князем Игорем» и «Царской невестой». Пели еще в Нью-Йорке, Вене, Париже, Лондоне, Гонконге, Сеуле. Везде прекрасно принимали. Это тем более приятно, что это наши оперы.
— Ваш райдер?
— Райдер прост – я летаю только известными авиалиниями и прямыми рейсами, так как волнуюсь за свою безопасность, но бизнес-класс не требую. Еще прошу воду и фрукты. Все. И в последнее время стала просить помочь мне погладить платья – их я беру с собой как минимум три. В двух выступаю – и одно на всякий случай, так боюсь за молнию.
— Любая карьера имеет успехи провалы. Какие были у вас?
— Провал – это когда в тебя кидают помидорами. Такого, слава Богу, никогда не было. Лично для меня провал – это когда открываешь рот, а оттуда ни- че-го! Такой ужас я испытала только один раз, на оркестровой репетиции в Новосибирске. Слава Богу, у меня тогда хватило мудрости не петь спектакль и не поймать помидоры!
Как-то я пела Кармен в пять с половиной месяцев беременности в том же Новосибирске – считаю, это было неудачное выступление. Я еле двигалась, не танцевала, естественно, у меня было пузико. Но отзывы почему-то были прекрасные. Я прочла их и подумала: «Боже, как я, оказывается, прекрасно спела!» (смеется). А успех… был неожиданный. Это было в Нью-Йорке, я проснулась утром в отеле и на ресепшене увидела кучу газет с собственной огромной фотографией на первой странице в «The New York Times». Была в шоке и не верила своим глазам.
«Я мечтала спеть Эболи…»
— Сейчас вы на вершине. Куда развиваться, будучи солисткой главной оперной площадки страны?
— Я ловила себя на этой мысли. Дальше стоит развиваться в плане репертуара, и я счастлива, что в Большом театре есть куда расти. Репертуарный план театра весьма богат разными проектами в которых мне есть что петь. Каждый театр, глядя на тех вокалистов, которые есть у них в штате, строит планы на будущие сезоны.
«История Кая и Герды». Снежная королева – Агунда Кулаева. Большой театр
— Есть ли то, что еще хочется сделать?
— «Самсон и Далила». Далила – это моя мечта! Очень интересный женский образ и потрясающе красивая музыка. Если меня где-то пригласят – я всё брошу и поеду, потому что в России ее нигде не ставят.
— Агунда, недавно вы съездили в Осетию…
— Да, и не просто съездили, а с мужем дали огромный сольный концерт на три часа во Владикавказе, в театре оперы и балета. Нас пригласила Лариса Гергиева на свой фестиваль. И нам дали звания заслуженных артистов Северной Осетии.
— Поедете еще?
— Желание не иссякает, так как это моя родина, там работали и продолжают работать все члены моей семьи! Публика так принимала, очень тепло, они с первого номера кричали и скандировали. Обычно приходится разогревать, а тут сразу же крики браво! Мой муж на русском баяне сыграл осетинскую песню, которую мой папа сочинил, и вызвал абсолютный успех.
— Сами на осетинском будете петь?
— Да, я даже планирую большой концерт с Булатом Газдановым и хотя бы одно отделение осетинских песен. Хочу привлечь и еще исполнителей, в том числе моего родного брата, и других певцов. Главное, чтобы эти планы осуществились!
Беседовала Антонина СИДОРОВА
Джузеппе Верди. Реквием
Солисты: Вероника Джиоева (сопрано), Агунда Кулаева (меццо-сопрано), Алексей Татаринцев (тенор), Николай Диденко (бас)
Московский Международный Дом Музыки, Светлановский зал. 23.10.2011
Агунда Кулаева: «В опере протекциям места нет»
Сегодня она поет в Берлине Прециозиллу, завтра — Кармен в Токио. На ее счету все главные партии меццо-сопрано из репертуара Большого театра, ее время расписано надолго вперед. Но понятие «оперная дива» Агунда Кулаева считает устаревшим: «Сегодня много хороших певцов».
Агунда, дочь Елкана
Фото: Александр Вайнштейн
— Вы родились в семье музыкантов. А что пели у вас дома в праздники?
— Мои папа и мама, Елкан Владимирович и Ирина Борисовна, — оперные певцы. Конечно, на праздники всегда приходили друзья и коллеги родителей, и папа пел песни из кинофильмов, подыгрывая себе на домашнем пианино. А для меня подбирал аккомпанемент к детским песенкам из мультфильмов. Мне кажется, что мелодии из мультиков я узнавала раньше, чем смотрела их.
— Какое у вас главное детское воспоминание?
— Бесспорно, папа. У меня был уникальный папа — добрый, красивый, талантливый. В детстве мне казалось, что он умеет играть на всех музыкальных инструментах! Папа играл по меньшей мере на четырех: аккордеон, гитара, фортепиано, осетинская гармошка. А еще писал музыку всех жанров — от симфонической до эстрадной, пел на трех языках: осетинском, русском, итальянском! Я планирую выпустить сборник написанных им песен.
Папы уже давно нет, но он до сих пор мой самый главный советчик. Если передо мной стоит неочевидный выбор, я сразу думаю: а что папа сказал бы на это? Я еще училась в школе, и он как-то сказал мне: «Никогда не подписывай бумагу, направленную против другого. Человек не может быть абсолютно виноватым, у него всегда есть какие-то обстоятельства. И скорее всего, тебе будет стыдно за то, что ты сделала». И знаете: недавно была ситуация, когда собирали подписи, чтобы уволить человека, который никому не нравится и который откровенно вредит рабочему процессу. Но папа сказал мне этого не делать!
— Как ваши дети относятся к тому, что их папа и мама — известные и популярные люди?
— Мы с мужем (тенор Алексей Татаринцев, — Ред.) в каком-то смысле скопировали семью моих родителей: у нас трое детей и много музыки в доме. Что касается отношения детей к нашей работе и славе — они привыкли к тому, что папа и мама часто мелькают в телевизоре и их постоянно узнают на улице.
— Как думаете, ваших детей может увлечь оперное искусство?
— Этого я, конечно, знать не могу. Со старшей дочкой Виолеттой мы пели дома дуэт Прилепы и Миловзора, когда она была еще совсем маленькой. Сейчас она поступила в музыкальную школу на отделение «Музыкальный театр» и занимается вокалом профессионально. А еще у нее есть представление о том, что опера — это тяжелый труд. Она принимала участие в постановке «Пиковой дамы» Юрия Александрова, играла там призрак юной графини; а еще в «Кае и Герде» — спектакль шел иногда два раза в день!
— Вы назвали своих дочерей в честь героинь опер «Травиата» и «Бал-маскарад»?
— Это вопрос, который задают нам буквально все, кто имеет представление об опере. Но нет. Девочек наших действительно зовут Виолетта и Амелия, но мы назвали их так по совершенно другой причине. У нас интернациональная семья, и мы хотели назвать своих детей нейтрально — чтобы ни русская, ни осетинская половина не обиделась. А сыну вообще дали древнееврейское имя Даниил.
Лицом к залу, а не спиной к нему
Фото: Александр Вайнштейн
— Вы к своей профессии пришли не сразу — учились на дирижера в родном Владикавказе и Ростове.
— Я поступила во Владикавказское училище искусств имени В. Гергиева на дирижерско-хоровое отделение. Можно сказать, что я выбрала это отделение из чувства протеста: не хотела становиться пятым вокалистом в семье. Но со второго курса начала учиться и на вокальном отделении: на этом настаивала педагог Долорес Билаонова, сама прекрасная певица и друг моих родителей. Затем я училась на дирижерском факультете Ростовской консерватории. И вот именно тогда прозвучала в мой адрес фраза: «Эта девочка должна стоять лицом к залу, а не спиной». И я благодарна своему педагогу Елене Клиничевой, которая просто поставила меня перед фактом: либо дирижерская аспирантура, либо бесплатное обучение вокалу! Я сомневалась, не зная, что выбрать.
— Может ли так случиться, что вы вернетесь к своему первому образованию — дирижерскому?
— Я вполне вижу себя в этой роли. Петь до глубокой старости я не планирую: знаю, увы, как нелепо звучат некоторые известные певицы, которые решили не уходить со сцены вообще. Голос, к сожалению, исчерпаем, как и любой ресурс. А еще я хочу преподавать, у меня есть своя система постановки и раскрытия голоса, которая базируется на том, что мне дали мои учителя, и на моем личном опыте. Думаю, это будет моя собственная школа.
— Вы меццо-сопрано, и это, конечно, не очень много главных партий. Самая известная — Кармен. Но вы пели, например, партию Эболи в «Доне Карлосе», Лизы в фильме Павла Лунгина «Дама пик». Существуют ли «универсальные» голоса? Мария Каллас пела все — от контральто до колоратуры.
— Да, Эболи — это не меццо, как задумывал автор, а, скорее, драматическое сопрано. И мой диапазон позволяет петь и некоторые сопрановые партии. Сейчас в Берлине я пою Прециозиллу в «Силе судьбе» — это постоянные «всплески» голоса до «си» второй октавы на формате (увеличение длительности звука. — Ред.) на высоких нотах! Но я не верю в «универсальность» голоса. Если петь все подряд постоянно — это неоправданный расход голосового ресурса.
— Есть «вердиевские» певицы, есть «вагнеровские», есть те, кто хорош в русской классике. А вы какая?
— Наиболее исполняемым композитором для меня остается Джузеппе Верди. Хотя если бы Джакомо Пуччини писал партии для меццо… Но у него такая только одна — цыганка Тиграна в опере «Эдгар», а ее так редко ставят! Однажды мне представилась возможность спеть Тиграну, но я была на восьмом месяце беременности. Такие вот упущенные возможности. Впрочем, со мной это часто происходит.
— От чего зависит, хорошо или не очень ты спел? Все ли партии в этом плане одинаковые?
— Есть такие сложные партии, которые невозможно спеть без предварительной подготовки. Нужно хорошо выспаться, нужна определенная диета, и ты должен быть абсолютно здоровым. А некоторые я могу петь в любом состоянии, даже сойдя с трапа самолета. Например, Любашу в «Царской невесте». Недавно я пела Любашу в Большом театре, трансляция на канал «Меццо». Всю неделю до этого я провела в больнице с ребенком, у которого было обезвоживание. На запись я пришла уставшая, с синяками под глазами, но спела довольно качественно.
— Думаю, что Кармен вы тоже споете в любом состоянии, эта партия — практически ваша визитная карточка.
— В какой-то момент я разлюбила исполнять «Кармен». Последняя моя постановка в Большом лично для меня вообще была конфликтной: Кармен там практически положительный персонаж, а Микаэла выглядит более импульсивной и страстной, чем главная героиня. Возможно, я еще не встретила своего режиссера, который помог бы раскрыть все краски и оттенки этого образа.
«Оперные страсти — в прошлом»
Фото: Александр Вайнштейн
— Как вы учите новые партии? Слушаете записи старых мастеров?
— Нет, сейчас нужны современные традиции в пении. Когда я разучиваю новую партию, я просто слушаю все подряд на YouTube. И хорошее исполнение, и неудачное, чтобы понять, как петь не надо. Что-то обязательно беру на заметку, от чего-то отказываюсь. Иногда из этого получается что-то свое.
— Вы долго шли к главной оперной сцене страны. И сегодня в вашем послужном, скажем так, списке уже почти все первые партии для меццо-сопрано, какие есть в репертуаре Большого: Любаша, Кончаковна, Марина Мнишек, Эболи, Полина, Кармен. Как вам в Большом театре живется?
— Когда я слышу: «Вы долго шли к Большому театру», мне всегда хочется возразить: «Я сама к нему не шла!» И даже была где-то против этой работы. Я очень боялась. Во-первых, Большой — это сияющая вершина, которой ты обязан соответствовать. Во-вторых, я боялась той атмосферы, которой пугают всех молодых певиц. Но мне повезло. У нас чудесные отношения в труппе, мы всегда желаем друг другу удачи перед выходом на сцену. Наверное, когда-то все эти страсти с иголками в костюмах и клеем в обуви действительно происходили, но сейчас другое время. Сейчас работают бесконечные прослушивания, а не протекции. Меня берут не на все партии, и я не смогла своего ребенка в хор Большого устроить. Мне сказали: да, голос есть, а мест в хоре нет. Протекциям просто нет места.
— Вы много лет проработали в «Новой Опере», известной своими смелыми и необычными постановками классических оперных сюжетов. А где вам комфортнее — в новаторских сценах или в строгой классике?
— Не скрою, мне ближе строгая классика. И тут мне повезло. У меня есть постоянная, такая «живая» мечта — петь на сцене Арена-ди-Верона. И один раз она осуществилась — я пела Кармен в постановке Франко Дзефирелли. Это грандиозная постановка, в которой задействовано больше ста человек, на сцене не просто поют и танцуют, там проживают сюжет! Из зрительного зала все это невообразимо грандиозное действие — с ослами, козами, собаками и лошадьми — смотрится как кинофильм. К сожалению, мой спектакль совпал с датой последнего спектакля этой постановки. За много лет там все так обветшало, что постановку решили снять! Но для меня это был счастливый опыт, и я бы хотела вернуться на эту сцену.
«Кулаевой можно»
— Вы после спектакля как восстанавливаетесь?
— Я шопоголик. Я так отдыхаю. А еще люблю бродить нетуристическими маршрутами. В Венеции подруга повела меня в спальные районы города, и это было гораздо интереснее, чем кататься на гондоле! Запахи, звуки, тут развешено белье, там окна-двери нараспашку. У них все открыто, как в наших осетинских деревенских домах.
— Расскажите о сценических костюмах — вам их кто подбирает?
— В оперных постановках, конечно, костюмы придумывают художники по костюму. Вот для Эболи у меня потрясающее платье — и ткань, и крой. Даже наколенники предусмотрены: я там в некоторых сценах падаю на колени. А для концертов платья выбираю сама, у меня есть любимые дизайнеры. Тут, конечно, все от вкуса и смелости зависит. В этом смысле Анна Нетребко — настоящий новатор, я всегда восхищаюсь ее нарядами.
— У вас есть своя собственная «костюмная» история с красным платьем. Расскажите ее и нам, пожалуйста.
— Эта история уже почти легенда. Я тогда училась в центре Галины Вишневской. Галина Павловна всегда требовала, чтобы на репетиции мы надевали костюмы, чтобы понять, как они сочетаются между собой. А у меня платья не было, я его взяла напрокат. Красивое красное платье от Славы Зайцева. Иду по коридору и понимаю, что на меня все смотрят как-то странно.
Оказывается, когда-то в одной из постановок Тамаре Синявской сшили красное платье, а Вишневской — фиолетовое. А Галина Павловна потребовала красное платье для себя! И потом уже никто в ее присутствии красного не носил. А я этого не знала. Но Галина Павловна сказала: «Ничего. Кулаевой можно».
— У вас есть опыт участия в кино, вы пели графиню за Ксению Раппопорт в фильме Павла Лунгина «Дама пик». Хотели бы еще повторить этот опыт?
— Еще раньше я снялась в сериале «След. Федеральная экспертная служба» в роли гадалки Варвары. Вообще, кино мне интересно. Я бы сыграла какую-нибудь недобрую женщину. Думаю, что у меня хорошо получится.
Оперная певица Агунда Кулаева: В День Победы я продолжаю семейные традиции
Репертуар солистки Большого театра Агунды Кулаевой поражает воображение «бывалых» меломанов. Обладательница сочного меццо-сопрано в нарушение всех стереотипов одинаково роскошно поет сольные партии в операх русских классиков и шедеврах веризма.
Особое место в концертной деятельности артистки занимают песни о Великой Отечественной войне. Накануне Дня Победы Агунда Кулаева дала интервью ФАН.
«В нашей семье всегда чтили память о подвиге народа»
— Вы часто выступаете в концертах, посвященных празднику Победы. В вашем репертуаре легендарная песня «В лесу прифронтовом», романс Женьки Комельковой из оперы «А зори здесь тихие. » Кирилла Молчанова «Жди меня. ». Когда зародилась эта традиция?
— Праздники 1 и 9 Мая я люблю с детства. В нашей семье всегда чтили память о подвиге народа в годы Великой Отечественной войны. Каждый год мы вместе с папой и мамой ходили на первомайские демонстрации с шариками и плакатами. Мне доставалась почетная роль нести красный флаг. Я была преисполнена патриотическими настроениями, гордостью за нашу страну.
В День Победы я с родителями гуляла в парке и слушала военные песни, а теперь пою их сама на концертах, продолжая семейные традиции. Сейчас готовлюсь к выступлению в новом масштабном проекте, который состоится в ночь с 21 на 22 июня в подмосковном парке «Патриот». Мне предложили впервые исполнять с хором популярную песню «Даль великая». Очень красивая композиция Евгения Птичкина на пронзительные стихи Роберта Рождественского.
— Одно из гениальных сочинений о Великой Отечественной войне — это вокально-симфоническая поэма «Военные письма» Валерия Гаврилина. Оно изначально написано для эстрадных певцов. Его часто исполняют драматические актеры, но оперные певцы обращаются к нему редко. Почему вы взялись за этот цикл?
— Главная героиня — это солдатка, чей муж погиб на войне. Ее образ прописан многогранно — любовь женщины к близким людям, детям. Патриотическая линия также играет важную роль в драматургии. Все эти темы очень близки мне, поэтому и возник интерес к этой работе. Музыкальный материал носит декламационный характер, партии солистов-вокалистов максимально приближены к разговорной речи.
В «Военных письмах» главное — не мелодии и голосовые данные певцов, а их умение владеть словом, способность донести для публики глубокий смысл каждой фразы, несущей высочайших эмоциональный заряд. Перечисленные задачи по определению мастерски решают именно драматические актеры, которые на студенческой скамье серьезно занимаются постановкой сценической речи. У нас, оперных певцов, такой предмет в консерваториях проходят, скорее, как факультатив. Но если вокалист «дружит» с дикцией и у него красивый полетный голос, то он сможет представить произведение крайне выигрышно и завоевать сердца публики.
— Вы всего один раз исполнили «Военные письма» Гаврилина. Продолжение будет?
— Конечно, я мечтаю петь это сочинение на концертах, но очень трудно подобрать состав исполнителей. В «Военных письмах» крайне лаконичная роль дирижера: большое количество номеров цикла исполняется без оркестра. При этом партитура сложная и с наскока между делом ее нельзя показывать.
Произведение интересно, прежде всего, хорам и певцам. Для них Гаврилин сочинил проникновенные номера в стилистике городского романса, крестьянской песни: присутствует стилистическое многообразие. Вот сейчас я сказала о своем желании исполнить этот уникальный цикл, посвященный Великой Отечественной войне. Может быть кто-то откликнется на мою инициативу (смеется).
«Оперные певцы — подневольные люди»
— В 2017 году Дмитрий Черняков пригласил вас на роль княжны Кончаковны в опере «Князь Игорь» в Национальной опере Амстердама (копродукция с Метрополитен-оперой). Партия особенная в вашей творческой биографии, ведь вам не с первой попытки доверили ее петь в Большом театре. Объясните, как такое возможно, разве хороший голос не гарантирует попадание в спектакль?
— Оперные певцы — подневольные люди. Они должны подчиняться и дирижеру, и режиссеру. Постановщики просматривают певцов в свои спектакли часто по принципу, который действует в драматическом театре: вписывается ли вокалист в его представление об образе той же Кончаковны или нет.
Кстати, к моменту первого прослушивания на эту роль в Большом театре, когда меня не утвердили, я уже пела ее на сцене Новосибирского театра оперы и балета. Меня там коллеги даже вне спектакля называли Кончаковной — настолько убедительно я представила ханскую дочь в опере Бородина.
По этому поводу я могу рассказать забавную историю. Девушка из оркестра спрашивает у дирижера, мол, как имя Кончаковны, ведь главного героя зовут Игорь Святославович, а его сына — Владимир Игоревич? На вопрос последовал ответ: «Кончаковну, конечно же, зовут Агунда!» (смеется).
— Черняков также увидел в Кончаковне Агунду Кулаеву. Расскажите о работе с этим мастером.
— Дмитрий Черняков — один из моих любимых режиссеров, и я была счастлива, что он доверил мне спеть эту партию в постановке, представленной в Амстердаме. Репетировать с Черняковым интересно с точки зрения творческого роста. Ты погружаешься в мир его фантазий, где нет места банальностям и стереотипам. Ты оказываешься на другой планете: все настолько необычно для тебя и в прочтении образа, и в понимании концепции. Даже если ты не участвуешь в проекте Чернякова, а наблюдаешь за ним в процессе подготовки спектакля со стороны, то получаешь огромное эстетическое удовольствие.
У Дмитрия феноменальное понимание вокальной специфики оперного искусства. В афишах его спектаклей присутствуют фамилии выдающихся современных певцов. У Чернякова не может образ заслонять голос.
— В Большом театре готовится премьера оперы «Мазепа» Чайковского в постановке Евгения Писарева. Мы вас услышим в новой постановке в июне?
— Да, я буду петь в этой новой постановке роль Любови. Ранее я исполняла ее в концертной версии также на сцене Большого театра. Но сейчас мы репетируем очень интересную масштабную постановку: сюжет поэмы Пушкина сместится во времени, костюмы очень красивые. И хотя роль Любови небольшая по объему, с точки зрения вокала она сложная. Голоса трех главных персонажей — Кочубея, Мазепы, Марии — тоже должны быть масштабными, плотными и одновременно полетными.
От вокалистов требуется выносливость при исполнении сольных номеров в сопровождении насыщенной оркестровой партитуры. Дирижировать будет Туган Сохиев (главный дирижер Большого театра. — Прим. ФАН).
«Я выхожу на оперную сцену заниматься делом всей моей жизни»
— Почему вы по собственному признанию все же больше любите петь в концертных версиях опер, чем в костюмных постановках?
— Я буквально недавно перечитывала книгу легенды оперы XX века Елены Образцовой. Она рассказывает, как настояла на том, чтобы петь партию Кармен босиком. При этом режиссер хотел, чтобы главная героиня оперы Бизе была непременно в туфлях. Этот эпизод говорит о том, что Елена Васильевна была не только гениальной певицей, но и артисткой, которая может срежиссировать свою роль.
Но в наше время не принято спорить ни с постановщиками, ни с дирижерами опер, и ты как профессионал должен принимать правила игры, которые сейчас существуют в оперном театре. Нужно или принимать версию режиссера безоговорочно, либо пытаться мягко попробовать найти компромисс.
Я, в принципе, не конфликтный человек, с дирижерами всегда нахожу общий язык. При этом я никогда не поступлюсь некоторыми принципами. Например, никогда не буду раздеваться на сцене. Я считаю это неэтичным и неуместным. так меня воспитали родители. В концертных же версиях опер я сама придумываю, как мне подать и интерпретировать свою роль. Только я решаю, как мне строить мизансцену с моим партнером.
— Вы с детьми обсуждаете ваши роли? Какие из них им нравятся больше всего?
— Все мои трое детей «дружат» с соцсетями и регулярно читают там отзывы пользователей о спектаклях с моим участием, а также отсматривают публикации на моих страничках. Они пишут комментарии к постам, а потом делятся полученной информацией со мной и обязательно говорят о своих впечатлениях от постановки, где я недавно пела. Дают советы по костюмам, макияжу.
Я и мои дети одинаково любим больше всего роль Кармен. Мой сын, например, говорит, что я в этой опере выгляжу очень эффектно, часто меняю наряды и всегда веселая, много смеюсь: ему нравиться видеть меня счастливой и жизнерадостной. В свою очередь, старшая дочь Виолетта говорит, что ей нравится сюжет оперы «Кармен», где главную героиню в конце настигает заслуженная кара за манипуляцию чувствами Хозе. Кармен насмехалась над его любовью, чувствами и справедливо наказана.
Виолетте сейчас 14 лет, она очень вдумчивая и рассудительная девочка. Если я волнуюсь перед спектаклем, то она всегда меня успокоит и поддержит. Она в определенной степени мой талисман. Я очень часто беру ее с собой на гастроли. Виолетта находится со мной за кулисами, фотографирует, вносит последние штрихи: поправляет костюм, убирает неправильные складочки на платье, держит за руку, и я, счастливая и окрыленная такой заботой дочери, выхожу на оперную сцену заниматься делом всей моей жизни.
Досье
Агунда Кулаева родилась 29 декабря 1975 года во Владикавказе, в осетинской семье народного артиста России, оперного и эстрадного певца Елкана Кулаева и оперной певицы Ирины Кулаевой.
Окончила Ростовскую государственную консерваторию им. С.В. Рахманинова по специальностям «дирижер хора» (2000 год) и «сольное пение». До 2005 года училась в Центре оперного пения Галины Вишневской.
В 2005-2014 годы — солистка Московского театра Новая Опера. С 2009 года — приглашенная солистка Новосибирского театра оперы и балета, где исполнила следующие партии: Кончаковна («Князь Игорь» А. Бородина), Кармен («Кармен» Ж. Бизе), Полина («Пиковая дама» П. Чайковского), Любаша («Царская невеста» Н. Римского-Корсакова).
В Большом театре дебютировала в 2005 году в партии Сони («Война и мир» С. Прокофьева). В 2014 году приняла участие в постановке оперы «Царская невеста» Н. Римского-Корсакова, исполнив партию Любаши.
С ноября 2014 года — солистка оперной труппы Большого театра.
Замужем, супруг — приглашенный артист Большого театра и солист «Новой оперы» Алексей Татаринцев. Воспитывает троих детей.