актер с глазами на выкате
Известные актеры со специфической внешностью
Мэттью Макгрори имел полутораметровый рост по окончании детского сада, а в зрелом возрасте дорос до 2,29 м. Низкий грудной голос и врожденный артистизм не дали ему продолжить карьеру судмедэксперта. Сначала его приглашали сниматься на популярные телешоу и в клипы Marilyn Manson и Iron Maiden, а затем и в фильмы ужасов вроде «Дома тысячи трупов» Роба Зомби. В финальной сцене «Большой рыбы» Тима Бертона Макгрори трогательно машет рукой главному герою, словно бы трогательно прощается со зрителем – и хотя мы знаем, что он потом играл еще в нескольких ужастиках, кажется, что этот обаятельный гигант прощается с нами. Мэттью МакГрори умер от естественных причин в возрасте 32 года.
Джонни Экк родился в 1911 году с телом, заканчивавшимся там, где должны быть бедра. Будучи человеком на удивление жизнерадостным и по-американски прагматичным, он извлек максимум выгоды из этого обстоятельства. В 14 лет он уже руководил собственным цирковым шоу, в котором собственноручно жонглировал, нырял и танцевал лучше, чем многие обладатели полного набора конечностей. Вскоре его заприметили и кинопродюсеры; пиком его карьеры стал культовый готический ужастик 1932 года «Уроды». Джонни Экк умер в богатстве и почете в 1991 году, а увековечить его образ уже 10 лет обещает Леонардо ди Каприо.
Курт Шнайдер, он же Харри Эрлз, родился в Германии в 1902 году. Вскоре выяснилось, что он навеки останется с карликовым ростом и детским, кукольным лицом, причем такая же судьба постигла двух его сестер и одного брата. Вместе они представляли фантасмагорическое зрелище. Переехав в США, семья Шнайдер превратилась в артистическую труппу «Куколки». Гарри первый стал сниматься в кино, его дебютной ролью стал карлик Твидлди в немом кино «Несвятая троица». Все четверо сыграли представителей народца манчкинов в легендарном «Волшебнике страны Оз» с Джуди Гарланд, цирковых лилипутов в «Уродах» и вошли в историю кино как главные «кинематографические карлики».
Ты помнишь Ричарда Кила по роли сталезубого врага Джеймса Бонда по кличке «Челюсти» из фильмов «Шпион, который меня любил» и «Лунный гонщик». Рост в 217 см и устрашающее лицо навек обеспечили ему амплуа патологического злодея, даже в «Инспекторе Гаджете» 1999 года он сыграл пародию на самого себя. Это обеспечило Кила материально, но его творческие амбиции простирались гораздо дальше. Так, Кил стал сценаристом и продюсером провалившейся в прокате, но полюбившейся критикам кинодрамы «Великан с Грозовой горы» и выступил соавтором биографии Мохаммеда Али. Кил не так давно излечился от алкоголизма и ныне живет и здравствует в солнечной Калифорнии.
Майкл Берриман родился с диагнозом «гипогидротическая эктодермальная дисплазия», при котором человек лишается волос, ногтей и зубов и вообще имеет внешность мутанта из фантастического фильма. Собственно, на ролях мутантов Берриман и специализируется. Культовый ужастик «И у холмов есть глаза» 1977 года сделал его главным киномонстром Голливуда, «Звездный путь» и «Байки из склепа» ангажировали его сразу на несколько сезонов. Но Берриман превосходно играет и в серьезных драмах («Полет над гнездом кукушки»), и в улетных комедиях («Ох уж эта наука»), а любители хард-рока помнят его по роли мерзкого директора школы из клипа Motley Crue «Smokin’ in the Boys’ Room».
Актер с огромной нижней челюстью. Известен по фильмам «Танго и Кэш», «Маньяк-полицейский». Роберт З’Дар (родился 3 июня 1950) американский актер и продюсер, возможно больше всего известный по роли Мэтта Корделла из культового фильма ужасов «Маньяк-полицейский» и его двух продолжений. Из-за уникального строения его лица он часто упоминается как «Челюсть».
Винсент Эндрю Скьявелли
Винсент Эндрю Скьявелли американский актёр сицилийского происхождения, известный в основном по эпизодическим ролям в фильмах и телесериалах. Необычная фактура Скьявелли (высокий рост 1.98 м, удлинённая голова со специфическими чертами лица, длинные руки с длинными тонкими пальцами и т.д.) была обусловлена синдромом Марфана. Поэтому артисту в основном предлагались роли психически больных людей, с уродствами или роли, в которых комически обыгрывались детали такой внешности.
Питер Хэйден Динклэйдж
Питер Хэйден Динклэйдж (родился 11 июня 1969 года) — американский актёр театра и кино. Начал карьеру в 1995 году, широкая известность пришла после роли в фильме 2003 года Станционный смотритель. Динклэйдж родился с наследственным заболеванием — ахондроплазией, приводящей к карликовости. Его рост 135 см. Оба его родителя среднего роста, так же как и его брат Джонатан.
Стив Бушеми выглядит так, будто жизнь его не щадила. Но именно его необычная внешность и хорошо подвешенный язык выделяют его на фоне других персонажей в таких фильмах, как «Бешеные псы» и «Армагеддон».
Кристофер Уокен обладает уникальным даром заставлять зрителей чувствовать себя не в своей тарелке, и его лицо играет в этом ключевую роль. Его глаза кажутся всегда широко раскрытыми, как будто он все время пытается заставить вас чувствовать себя неловко под его пристальным взором. Практически все персонажи Уокена отличаются этим напряженным выражением лица.
Создатели телесериала «Красавица и чудовище» позволили обитающему в канализации чудовищу, которого играет Рон Перлман, сохранить свой необычный вид и в то же время оставаться романтичным. Перлман – очередной неплохой голливудский актер, застрявший на ролях гангстеров, однако ведущие режиссеры сделали его очаровательным и харизматичным отсутствующим звеном, которое было нужно Голливуду. Скажем, никто не смог бы сыграть Хэллбоя так, как это сделал Перлман, тем более, заставить зрителей полюбить его.
Ледяные гермафродитные черты Тильды Суинтон когда-то были популярны среди аудитории арт-хаусного кино, но теперь и мейнстримовый Голливуд понял ее своеобразную красоту. У Суинтон прозрачная кожа и королевский нос, делающий ее похожей на мраморную статую, но на экране она может быть привлекательной женщиной («Я любовь»), существом из другого мира («Константин») или и тем и другим (в фильме «Орландо» Суинтон играет и мужчину и женщину).
Люди с необычными талантами шокировали звезд в студии НТВ
В студии программы «Звезды сошлись» появились люди, которые прославились благодаря странным и необычным талантам. То, что они делают, вызывает не только восторг, но и ужас.
Илья Ленин ест лампочки: «Представляете себе вкус песка? Вот лампочки примерно такие же на вкус». По его словам, на такой необычной диете он сидит уже лет 20. Первый раз попробовал съесть стекло в 16 выпил шампанского и закусил бокалом.
Илья признался, что своего необычного увлечения получил разные травмы например, одна из миндалин разрезана. Но он уверяет, что «это, скорее не от стекла, а от бритвенных лезвий». Мужчина признался, что подвергает себя таким мучениям ради денег. За одну съеденную лампочку он получает 50 тысяч рублей.
Илья продемонстрировал свой талант в студии НТВ. Он съел лапочку на глазах у изумленных звезд.
Затем в студии появился Илья Капитан. Его фишка не такая пугающая. Мужчина крутит мячи почти все время на бритвенном станке, когда бреется, на зубной щетке, на вилке, на пульте от телевизора.
Следующим гостем стала Евгения Юдина, которая может любое слово или предложение произнести наоборот. Девушка призналась, что родилась с таким талантом и обнаружила его еще в далеком детстве. В студии НТВ она продемонстрировала эту способность, прочитав стихи Пушкина наоборот.
Игорь Дасов за раз может проглотить сразу 10 клинков длиной 50 см. Мужчина, едва войдя в студию, продемонстрировал свой талант. Дасов артист цирка. Он заинтересовался этим направлением в выступлениях еще в годах. Его увлечение не раз угрожало его жизни.
Игорь Дасов: «Я два раза в больнице лежал и даже в коме был. Полтора сантиметра была царапина, получилось кровотечение».
Певица Линда в студии НТВ тоже рассказала о своем необычном таланте. Она заявила, что может находиться под водой около пяти минут.
Житель Ливерпуля Джон Дойл прославился на весь мир своим очень выразительным взглядом: мужчина умеет выпучивать белки глаз. Они выступают из орбит на 14 мм. Мужчина с глазами навыкате говорит, что делает специальные упражнения, чтобы быть уверенным в том, что никто не побьет его рекорд. Джон снимает клипы, в которых его глаза танцуют под современные ритмы.
В 19 лет у Фёдора Саранчи отказали ноги, а спустя год он стал чемпионом России. Что помогло? Увлечение битбоксом. Свой талант юноша развил, пока лежал в больнице. После него в студии появился Алексей Боровко, который взял самую высокую ноту среди мужчин.
Руками, ногами Юлии Маначурян все равно, чем писать. Притом левой рукой она пишет зеркально. Кроме того, разными руками она одновременно может писать разные слова.
Андрей Зибров: «Они целились мне в лицо и шею»
«Я осел на землю, встать не могу. Кричать тоже, хотя хочется… Набираю номер телефона жены и слышу звонок здесь же, рядом — в ее сумочке, которая лежит у меня под ногами. Думаю: «Где она? Что с ней? Там же два урода со стволами». Держусь за глаз, кровь течет, а я наклоняюсь вперед, чтобы одежду не испачкать», — вспоминает питерский актер Андрей Зибров вечер, когда, вступившись за жену, он получил пулю в глаз.
О том, что на самом деле произошло 24 апреля 2010 года, актер рассказывает впервые.
— Сложно ли мне вспоминать события четырехмесячной давности? Уже нет… День как день, ничто не предвещало беды, никаких дурных предчувствий. На ближайшее время жизнь была распланирована, вскоре у меня начинались съемки в одном очень интересном проекте. Утром я сходил в спортзал, а вечером мы с женой встретились с друзьями в баре в центре Питера, на Каменноостровском проспекте. Засиделись до утра. Из бара выходили компанией, распрощались, и как-то все быстро разъехались. Я остановился, закуривая, а моя жена Анна прошла чуть вперед, к дороге, ловить такси. Она была от меня метрах в двадцати, когда к ней подошли два типа — молодые парни, лет двадцати пяти.
Что-то спросили, один из них потянул Аню за руку, по-хамски так, грубо, и тут же схватил за шею. Потом в своих показаниях они написали: «Мы стояли, ловили машину, и тут навстречу вышла девушка. Поскольку у одного из нас не было девушки, мы предложили провести время, вернее утро, вместе».
Анна: Даже не поняла, что они мне сказали. Автоматически ответила: «Нет» — и хотела вернуться к Андрею. И вот тут один из них схватил меня за руку, а потом и за шею.
Чувствую, нехорошая ситуация: парень-то неадекватный — то ли обколотый, то ли просто ненормальный. Говорю спокойно: «Ты готов ответить за тот поступок, который собираешься совершить?» «Готов», — отвечает. И тут прогремел выстрел. Все это произошло очень быстро, за минуту, наверное, если не меньше. Но было ощущение, что время растянулось. Я отчетливо помню каждое свое действие, слово, мысль…
Анна: Я рванулась к Андрею, вижу, что он держится за глаз, а между пальцев течет кровь. Подонки пустились наутек. И я в туфлях на высоких каблуках побежала за ними. Конечно, была в состоянии аффекта, иначе от истекающего кровью мужа никуда не побежала, сообразила бы, что даже если б догнала, толку никакого.
Андрей: Меня потом многие спрашивали: «Что ты почувствовал, когда в тебя выстрелили? Ужас? Боль? Страх?» Да не до того было. Аня пустилась в погоню, а у меня мысли скачут: «Где она?
Как ей помочь? Там же два урода со стволами». Осел на землю и встать не могу. Кричать тоже, хотя хотелось… Лезу в карман за телефоном, набираю Анин номер и слышу звонок здесь же, рядом — в ее сумочке, которая лежит под ногами. Меня охватывает ужас. Держусь за глаз, кровь течет, а я наклоняюсь вперед, чтобы одежду не испачкать. Представляете, какие мысли дурацкие? Ну, это все шок конечно же. В ступоре находился не только я, но и все вокруг. Потом рядом со мной появились какие-то люди, кто-то вызвал милицию, кто-то — «скорую». И вот тут-то до меня стало доходить, что с глазом полный привет — я его не ощущаю, верхнее веко запало, на месте глаза образовалась пустота. А на лице какая-то липкая субстанция — все, что от глаза осталось. Слава Богу, Аня вернулась, тут и «скорая» приехала, и тогда силы стали меня покидать.
Навалилась дикая усталость, слабость, тошнота. Потом оказалось, что у меня еще от резиновой пули сильнейшее сотрясение мозга. Да и крови я много потерял. До больницы доехал в полусонном состоянии. Помню, меня кладут на операционный стол, а я думаю: «Ну наконец-то можно поспать».
Мне повезло, по «скорой» я попал в многопрофильную больницу № 2, где работают очень сильные офтальмологи и хирурги: Юрий Сергеевич Астахов — профессор, известная в Петербурге личность, Вадим Петрович Николаенко, Михаил Михайлович Соколов… Вообще-то участие приняли многие, знаю, что постоянно собирались консилиумы. Как позже выяснилось, мне сделали уникальную операцию — таких в нашем городе еще не было, она шла четыре с половиной часа. А через неделю — вторую, еще сложнее. Мне ведь не только глаз выбило, там еще были другие серьезные травмы.
Сначала глаз пытались спасти, но это оказалось невозможно. Неделю врачи то и дело совещались, решали, что со мной делать. В итоге сказали: «Андрей, делаем вторую операцию. Только нужно ваше согласие на удаление глаза. Если с этим затянуть, начнутся необратимые процессы и во втором глазу, они между собой связаны сосудами, мышцами». И вот тут я, словно хватаясь за соломинку, задал наивный вопрос: «А можно зрение сохранить?» Хотя уже понимал: невозможно.
Во время второй операции трудились офтальмологи и челюстно-лицевые хирурги. От них зависело, как получится. По замыслу хирургов, нужно было изнутри вставить титановую пластину, чтобы как-то собрать три десятка мелких костных осколков, которые образовались в результате травмы.
Обычно такие операции делают через нос, это уже опробовано. А он у меня искривлен, хирургам пришлось подбираться через рот, что добавило трудностей. Работа шла по-настоящему филигранная! И до, и после операции я, конечно, переживал. Но не то чтобы ночи не спал или транквилизаторы пачками глотал. Мысли просто крутились с утра до вечера: «Пойдет ли заживление так, как надо, или нужно ждать сюрпризов?»
После операции, когда все более-менее зажило, врачи подобрали мне первый, пластмассовый, протез. «Глаз» смотрел в одну точку и немножко заваливался к носу. Я как увидел себя в зеркале, рассмеялся и говорю Ане: «Ну вот, теперь я похож на плюшевого мишку из нашего детства, с бессмысленными глазами и одним и тем же выражением лица». Мы вообще по этому поводу много шутили, прикалывались.
Может, это защита такая была… Кстати, к зеркалу я подошел сразу, как только меня перевели из реанимации в обычную палату. Откровенно говоря, ничего этакого не увидел — все сшито, только сильный отек и сплошной синяк…
— Не мучились обычным после несчастных случаев вопросом: «Почему ЭТО случилось со мной?!»
— Подобные мысли появлялись и до сих пор периодически появляются. Но ответ один — значит, так надо. Когда, очнувшись после операции в отделении реанимации, вспомнил все, что произошло, запаниковал: дальше-то как жить? Оглянулся по сторонам. Рядом стояли еще две кровати. Две женщины лежали под простынками, подключенные к аппаратам искусственного дыхания. Тишина абсолютная, только шуршат эти самые аппараты, да запахи лекарств в воздухе.
К одной из них, той, что помоложе, то и дело подходили медсестры. Ей ампутировали ногу, она не могла самостоятельно дышать — почти овощ! И вот именно тогда я отчетливо понял, что мне жалеть себя не нужно. Руки-ноги есть, значит, я здоров. Ну, вместо двух глаз остался один, но он же видит! И ничего в моей жизни не закончилось. Слава Богу, не стал идиотом, хотя при осколочных ранениях в голову такое возможно. Одним словом, уже тогда, в реанимации, сказал себе: «Что случилось, то случилось, и не стоит размышлять, что было бы, не пойди мы в ту ночь в клуб. А может, я вообще отделался легким испугом? Может быть, произошло бы нечто гораздо более страшное?» Через несколько дней я окончательно успокоился, паника прошла. А после выписки появилось столько проблем, что возвращаться мыслями в тот день и предаваться унынию было незачем и некогда.
На судьбу я не обижался. Аня не оставляла меня ни на минуту, родители, друзья приходили. В желтой прессе написали, что я в коме был, а потом впал в жесточайшую депрессию. Неправда. Ничего такого со мной не происходило. И к психологу не обращался за помощью, хотя врачи предлагали. Нюша — мой личный психолог (с улыбкой глядя на жену). Моя история в Интернете побила все рекорды: первые две недели меня обсуждали чаще, чем кого бы то ни было. В одночасье я стал суперпопулярен. (Смеется.) Вы не представляете, сколько было звонков от друзей, знакомых и даже малознакомых людей. По радио и телевидению в тот день повторяли бессчетное количество раз: «Сегодня в 5.35 утра неизвестный произвел выстрел в питерского актера Андрея Зиброва».
Телефон просто разрывался. Первое время сил не было разговаривать, но эсэмэски читал — по пять десятков в день. Слова поддержки, ободрения, предложения помочь… Спасибо всем! Мои ближайшие друзья еще по театральному институту — Миша Пореченков, Миша Трухин и Костя Хабенский кинули клич на съемочной площадке «Белой гвардии», где мы вместе снимаемся, и собрали приличную сумму. Из МХТ еще конверт передали. Миша Пореченков, когда узнал, что случилось, позвонил Ане, а на следующий день приехал в Петербург и сразу — в больницу. О чем и как он договаривался с врачами, не знаю. Только меня сразу перевели в отдельную палату и денег ни за что не брали. Режиссер Дима Месхиев позвонил: «Андрей, даже не вздумай переживать! Работа будет, не вопрос. Вон Питер Фальк, сыгравший Коломбо, тоже с искусственным глазом, и ничего».
— Извините за такой вопрос, но, наверное, очень страшно смотреть на мир одним глазом?
— А вы прикройте один глаз и узнаете.
(Улыбается.) Зрение не испортилось, только изображение сузилось, что сначала было очень непривычно. Точной фокусировки первое время не было, и расстояние до предметов казалось непонятным. Это очень мешало передвижению, да и беря предметы, я промахивался, а потом ничего, привык. Переживания на тему: «Как жить с одним глазом» мучили меня до тех пор, пока не сел в машину, не проехал первые три километра и не понял, что разница теперь лишь в том, что вправо надо просто круче поворачивать головой. Так в этом свой плюс — гимнастика для шеи. (Смеется.) Недавно мне всего лишь на год присвоили третью группу инвалидности.
Врачи так и сказали: «Ну какой вы, с вашим богатырским здоровьем, инвалид?» Вообще, когда люди меня первый раз видят без очков, поражаются — практически ничего не заметно! Это все из-за подвижности протеза. Сейчас он временный. Минимум через полгода, когда ткани окончательно зарубцуются, можно будет сделать косметическую операцию и ставить постоянный. Раньше бессмысленно. Из-за того что отек постепенно уходит, протезы долго не держатся, приходится их менять. Для этого регулярно езжу в Москву, такую продукцию почему-то изготавливают только здесь, на одном-единственном заводе. Жена, естественно, всегда рядом.
— Аня, а как вы пережили эти непростые дни?
— Знаете, когда Андрей сутки лежал в реанимации, я, конечно, находилась в каком-то ступоре, ведь прогнозы были очень неопределенные. Но слез не лила, в истерику не впадала. Сидела в больничном коридоре и думала, что нужно делать, чтобы и в буквальном, и в переносном смысле Андрей быстрее встал на ноги. Когда мужа выписали из больницы, мы поехали в Москву вставлять стеклянный протез. Там в клинике врач сразу мне сказал: «Подходите, не стесняйтесь, учитесь, как обращаться с искусственным глазом, вам ведь придется за ним ухаживать». А я даже вздрогнула от неожиданности: «Почему мне?» — «Ну, пока что вам, потом Андрей и сам начнет». У меня, откровенно говоря, ноги подкосились, когда увидела, что у Андрея под повязкой на месте глаза большая темная полость с кольцом для расширения. И потом, когда помогала ему обращаться с протезом, было страшно, но уже из-за опасения сделать больно, я же не чувствую, как Андрею лучше и удобнее.
Но он успокаивал — да все в порядке, смелее.
Андрей: Можно сказать, что Аня — первая женщина, проникшая в мою голову. (Смеется.) Кстати сказать, вся эта история окончательно подтвердила прочность нашего с Аней союза. Мы вместе чуть больше года, и тут такое! Я и раньше догадывался, что на Аню можно положиться, но теперь знаю это наверняка. Происшедшее нас еще больше сплотило. Аня все время находилась рядом, вела переговоры с врачами, подгоняла медперсонал, когда это было нужно. На нее столько сразу всего навалилось: от бытовых мелочей до открытия счета, на который все, кто хотел помочь, могли перечислять деньги на мое лечение. Знакомые позвонили: «Андрей, срочно надо открывать счет, потому что многие готовы тебе помочь.
Если протянешь, средства потеряются, банки уже начали принимать платежи на счета с какими-то непонятными реквизитами».
— Где же вы нашли такую «боевую» подругу?
— В прошлом году я приехал в монастырь Александра Свирского, известного подвижника. Два дня молился, прося об одном — найти любимого человека. И вот буквально через месяц после возвращения из монастыря начались отношения с Аней. Самое любопытное, мы ведь давно знакомы! Около трех лет назад я снимался в продолжении сериала «Двое из ларца», где Аня работала гримером. А 1 апреля 2009 года мы снова встретились на съемках картины «Русский дубль». У нас не случилось стремительного и бурного романа. Может, потому, что мы уже были знакомы, а возможно, из-за того, что люди мы такие, присматривающиеся.
(Смеется.) Мы много разговаривали. И с каждым разом Аня нравилась мне все больше. Своей серьезностью. Я увидел в ней приятного и умного человека с большим житейским опытом, ну и конечно же очень красивую женщину. Помню, когда впервые услышал Анин открытый и искренний смех, понял, что я на правильном пути. Почему-то для меня очень важно, как человек смеется. Через несколько дней после начала съемок я позвонил Ане: «Извини, понимаю, что это банальщина, но, может, сходим в кино? Если нет, то пойдем просто погуляем где-нибудь, погода хорошая». «Спасибо, но я сейчас занята, уезжаю», — отвечает. Оказалось, мой звонок был не ко времени, Аня собиралась в отпуск на море. Я не расстроился, потому что не услышал категоричного отказа. Тем более через неделю мы снова встретились на площадке и стали еще теснее общаться.
Анна: Конечно, звонки Андрея меня озадачили. Я не знала, действительно он настроен серьезно или весна виновата.
Про устройство своей личной жизни вообще не думала, работала, воспитывала одиннадцатилетнюю дочь. И все же наши отношения развивались довольно быстро. Осенью мы отдохнули на Мальте, и вот там уже стало окончательно понятно, что нам вместе очень хорошо. Хотя мы еще пытались осмыслить, насколько наши желания и намерения серьезны.
Андрей: В таких вопросах надо принимать решение сердцем, а не головой. Я уже познакомился с Настей, Аниной дочкой, и, по-моему, наши отношения сразу стали дружескими. В марте мы с Аней расписались. В загсе получилось смешно. Мы решили, что свадьба — это событие интимное, для нас двоих, а не для кого-то еще, и хотели просто расписаться. Приходим, я говорю даме-регистратору: «Давайте все сделаем прямо здесь, у вас в кабинете». Она меня узнала и, улыбаясь, предлагает: «Можно и в зал пройти, это все недолго».
Мы соглашаемся, идем в зал, и вдруг дама прямо на глазах преобразилась! Перешла на официальный тон, приказала строго: «Отойдите, пожалуйста, от меня, я начинаю работать, между нами должна быть дистанция». И завела: «Сегодня, в этот торжественный день, вы вступаете. » А ведь именно этого нам так хотелось избежать! Мы с Аней как покатимся со смеху.
Супружеская жизнь началась с ремонта в Аниной квартире, в которой мы в дальнейшем собираемся жить. Пока снимаем жилье. Конечно, задумываемся об общих детях, у меня-то их еще нет.
— Вы не хотели перебраться в Москву, в МХТ, вслед за своими знаменитыми друзьями?
— Весной, за месяц до травмы, с подачи Кости Хабенского мне предложили роль Подколесина в «Женитьбе». Я уже должен был ехать в Москву на читку, но в последний момент отказался. Сам перечитал несколько раз это произведение и понял, что те два с половиной месяца, за которые «Женитьбу» намереваются поставить, для меня неприемлемы, маловато времени. К тому же я не понимал, как сыграть человека, у которого не складываются отношения с девушками. По-моему, Подколесин болен — либо физически, либо психически. (Смеется.) А я — крепкий, накачанный до 98 килограммов мужчина, — явно не тяну на такого персонажа. Ну и второй вопрос, который меня волновал: где жить? Пообещали выделить комнату в общежитии, в которой раньше несколько лет ютился Миша Трухин. Я у него не раз бывал — комната-пенал, в доме, где частенько прорывает канализацию.
Спасибо, как говорится и на этом, но у меня жена, ребенок… Значит, надо ехать без них, но семью оставлять я не хочу. Купить же квартиру в Москве для меня не по карману, тем более что мне нечего продать в Питере.
— Андрей, а как вы пришли в актерскую профессию?
И вообще жизнь независима, что ли? Ни тебе налоговой полиции, ни милиции, ни ГАИ, ни ЖЭКа?» А вот мама, наоборот, была только «за». В молодости она очень хорошо пела и, как я догадываюсь, сама мечтала стать артисткой. Именно мама впервые рассказала мне про детский театр и предложила попробовать свои силы. Аргумент был такой: «Там дети не только играют спектакли, но своими руками изготавливают декорации». Дело в том, что мне очень нравилось что-то мастерить, и я с радостью занимался в кружке «Умелые руки». В ЛГИТМиК я поступил в 91-м году. Вместе со мной на курсе учились Трухин, Пореченков, Хабенский, Вилле Хаапасало. Время для страны было непростое, но мы ничего не замечали, настолько были загружены и увлечены работой.
Например, деньги в те годы постоянно меняли свой внешний вид. И лишь получая стипендию, мы удивлялись: «А это что за новые бумажки?» Их у нас было настолько мало, что привыкнуть к ним не успевали. Но нас это никак не волновало. Помню, ставили музыкальный спектакль «Король, дама, валет», он потом шел в «Ленсовете», где Миша Пореченков играл роль со словами, а мы с Костей Хабенским — без слов, но зато весь спектакль танцевали, даже исполнили танго втроем. (Смеется.) А так как мы с Костей не очень гибкие танцоры, наш педагог Юрий Харитонович Васильков в шутку называл нас коньками-горбунками, ведь мы еще и сутулились.
Пять лет пролетели незаметно. Пока учились, выпустили семь спектаклей — это в принципе репертуар маленького театра. Курсом мы и основали свой театр, который назвали «На Крюковом канале», и поставили спектакль «В ожидании Годо», который пользовался просто бешеной популярностью.
Интересные были времена: зал мест на 200, который забивался друзьями и знакомыми. При этом билеты мы не продавали, их в то время все равно не купили бы, да и администратора у нас не было. Мы собирали и убирали декорации, играли спектакли, вообще абсолютно все делали сами. Ощущение такое, что жили одной работой. Денег всем катастрофически не хватало, приходилось крутиться, потому что все мы уже были семейными людьми. Где-то халтурили, все беды-невзгоды делили пополам, почти круглые сутки проводили вместе. Есть деньги — значит, проблем с едой нет. Сидим без денег — значит, ищем, где их найти. Так получилось, что вскоре после окончания института меня призвали в армию. Прятаться я не стал и попал в ВМФ, служил под Питером.
А когда вернулся, работы в театре не было, и я три месяца торговал яблоками на рынке. За день 35 рублей выходило, неплохо в общем-то. Но я точно знал: как только выпадет шанс, снова вернусь в профессию. Мне повезло: наш спектакль «В ожидании Годо» перенесли на сцену Театра имени Ленсовета и меня взяли в штат. Думаю, что в моем служебном продвижении очень велика заслуга друзей. Они, конечно, никогда и ничего по этому поводу не говорили, но я точно знаю, что в «Агенте национальной безопасности» я оказался благодаря протекции Миши Пореченкова и Андрюши Краско. Сейчас судьба нас немного разбросала: я — в Питере, ребята — в Москве, но мы в курсе всего, что с каждым происходит.
— Андрей, а тех, кто с вами все это сотворил, поймали?
— Благодаря тому, что Аня погналась за ними, она успела их хорошо разглядеть. По ее описанию парней быстро нашли. Они — славяне, не кавказцы, как писали газеты. Зачинщик проходит по делу как свидетель, ведь в итоге выстрелил не он. А вот его дружку светит по 111-й статье от двух до восьми лет — за умышленное причинение тяжких телесных повреждений. Его родственники через адвоката предложили: «Может, договоримся? Заберите заявление, мы отблагодарим». Я даже не поинтересовался, о какой сумме идет речь. Похоже, люди вообще с другой планеты, раз считают, что такое преступление можно замять. Меня как-то спросили: «Андрей, как вы себя чувствуете — эмоционально, психологически? Внешне вы так бодры, веселы». Я ответил: «Знаете, я бодр и весел, потому что сам себя бодрю и по возможности веселю. А вот что будет со мной через год…»
Если останусь в профессии, несмотря на все случившееся, значит, мне повезло. Конечно, я и протез поставлю такой, который будет неотличим от настоящего глаза, и, если надо, сделаю пластическую операцию, чтобы шрамов на лице совсем не осталось. Мне 37 лет, то есть я сейчас нахожусь в том возрасте, когда еще многое можно сделать. И работа мне нужна как воздух.