актер с грустными глазами американский
ТОП-12 актеров с самыми грустными глазами
У этих мужчин грустные глаза даже тогда, когда они улыбаются. Хотя образы, созданные ими в кино, очень часто веселые и даже комедийные. Десятка бесспорных финалистов конкурса «Мистер Печалька».
1. Алексей Нилов, знаменитый Ларин из «Ментов». «Наша служба и опасна, и трудна. «, нам не до улыбочек.
3. Люк Перри, вечно депрессивный любимчик девочек из молодежного сериала «Беверли Хиллз».
6. Эдриан Броуди. Самый печальный киношный «Пианист». Улыбка на этом лице выглядит просто кощунственно.
7. Николай Караченцев. Обладая обезоруживающей улыбкой, просто до слез доводит своим печальным взглядом.
8. Джеймс Кэвизел, исполнитель роли Иисуса в «Страстях Христовых». Ему ли не знать, что такое боль и как передать ее взгядом.
10. Владимир Коренев, сыгравший ихтиандра в советском фильме «Человек-амфибия» в далеком 1961. До сих пор слезы на глаза наворачиваются.
11. Роберт Паттинсон. Самый грустный и справедливый киношный вампирчик из сериала «Сумерки». Куда уж тут улыбаться.
Если вам понравился пост, пожалуйста, поделитесь ими со своими друзьями! 🙂
5 самых грустных звезд, которые разделят вашу печаль
Киану Ривз
Вообще над Киану Ривзом и его грустью воспитанные люди не смеются. Но кадры из простой жизни Киану, который кормит голубей, ест сэндвич на скамейке, пьет кофе на улице в компании менеджеров, вышедших прогуляться в обед, уже давно стали поводами для шуток. Интернет-мем «Грустный Киану» — один из самых известных в сети (и, согласитесь, он идеален для упражнений в своем фотошоп-остроумии). Только вот даже самые преданные фанаты актера не всегда знают, что же довело Киану до тоски и отрешенности, а в жизни звезды были по-настоящему нелегкие времена. 16 лет назад невеста Киану, актриса Дженнифер Сайм, потеряла ребенка: девочка перестала дышать в утробе за неделю до родов. А через два года сама девушка погибла в автокатастрофе. После этого Ривз так и не решился ни жениться, ни завести детей.
В это же время младшая сестра актера Ким Ривз начала свою борьбу с раком крови. Лейкемия обострилась в 2003 году, когда девушка была буквально на грани смерти. Следующие 10 лет Ким боролась с болезнью, а Киану мчался к сестре из любого конца света при малейших признаках обострения. Сегодня болезнь отступила, но затяжная депрессия Киану Ривза делает его самым грустным парнем в Голливуде. Если же ваша депрессия не заперла вас окончательно дома, то сходите на сеанс триллера «Джон Уик» — там у героя Ривза бандиты убивают собаку.
То, что для других экономия, для Роберта Паттинсона – стиль жизни. Дорогим пиджакам и деловым брюкам он предпочитает бейсболку, джинсы и майку. По этой причине он продал на аукционе строгие вампирские костюмы, как только закончились «Сумерки». Вместо машины Паттинсон предпочитает пользоваться общественным транспортом – на радость поклонницам, которые надеются однажды встретить Роба в метро. Праздники Роб тоже проводит скромно: ходит в недорогие клубы, а домой добирается на общественном транспорте.
ТОП-12 актеров с самыми грустными глазами
1. Алексей Нилов, знаменитый Ларин из «Ментов». «Наша служба и опасна, и трудна. «, нам не до улыбочек.
3. Люк Перри, вечно депрессивный любимчик девочек из молодежного сериала «Беверли Хиллз».
6. Эдриан Броуди. Самый печальный киношный «Пианист». Улыбка на этом лице выглядит просто кощунственно.
7. Николай Караченцев. Обладая обезоруживающей улыбкой, просто до слез доводит своим печальным взглядом.
8. Джеймс Кэвизел, исполнитель роли Иисуса в «Страстях Христовых». Ему ли не знать, что такое боль и как передать ее взгядом.
10. Владимир Коренев, сыгравший ихтиандра в советском фильме «Человек-амфибия» в далеком 1961. До сих пор слезы на глаза наворачиваются.
11. Роберт Паттинсон. Самый грустный и справедливый киношный вампирчик из сериала «Сумерки». Куда уж тут улыбаться.
Если вам понравился пост, пожалуйста, поделитесь ими со своими друзьями! 🙂
Прежде чем приступить к съемкам нового фильма, он каждый раз «убивает своего слона». «Убить слона» – наваждение режиссера Джона Уилсона, героя «Белого охотника, черного сердца», возможно, самого личного фильма Иствуда. Уилсон, мегаломан, благородный эгоист, супермен, не способный ни на один подвиг, денди-хулиган, неотразимая сволочь, отправлялся в Кению снимать героическую мелодраму. Но срывал график съемок, удирал на самолете на другой край континента, чтобы завалить-таки слона своей мечты. И, только потерпев очередное поражение, смирялся с тем, что его место не на поле боя и не в джунглях, а на съемочной площадке.
Прообраз фильма, который снимает Уилсон, – «Африканская королева». Прототип Уилсона – Джон Хьюстон. Человек, придумавший нуар, певец героического поражения, кумир Иствуда. Он взахлеб рассказывает, как сердечник Хьюстон, которому еще в юности врачи гарантировали в лучшем случае 10 лет жизни, и то, если он будет беречь себя, пил как лошадь, курил как паровоз, спал четыре часа в сутки и умер в 80 лет, домонтировав последний фильм. Особенно трогательно апология Хьюстона звучит из уст вегетарианца, однажды чуть не загнувшегося от передозировки мультивитаминов.
Особенно трогательно апология Хьюстона звучит из уст вегетарианца, однажды чуть не загнувшегося от передозировки мультивитаминов.
Тот, последний, фильм Хьюстона назывался «Мертвец». Привет с того света. Именно Иствуд первым сыграл в спагетти-вестернах Серджо Леоне героя, который, скорее всего, умер задолго до того, как завязалось действие. Человека-без-имени, пришедшего ниоткуда и ушедшего в никуда, неуязвимого и неприкаянного. Печатью смерти отмечены и ковбои из его собственных фильмов. Безусловно мертв инспектор Каллахан в последнем эпизоде саги о «грязном Гарри» «Внезапная развязка». Все прочие живые мертвецы, «самураи» Алена Делона, якудза Такеши Китано, – вышли на экран только потому, что грань между жизнью и смертью пересек в 1964 году Иствуд.
Иствуда-режиссера уже лет двадцать как назначили единственным наследником золотого века Голливуда, младшим братом Джона Форда и Хьюстона. Иствуда-актера еще раньше сравнили с Робертом Митчумом и Джимми Стюартом: он тоже умеет, пребывая почти в летаргическом состоянии, наполнить экран тревожной энергией. Впрочем, голубоглазый, двухметровый атлет Иствуд кумиром называет корявого коротышку Джеймса Кэгни.
Джон Уэйн объявил его «лучшим ковбоем». «В отличие от Уэйна я способен выстрелить в спину», – парировал Иствуд. Возможно, что на вилле Уэйна 25-летний Иствуд, ученик Михаила Чехова, мыкавшийся в поисках хоть какой-нибудь роли, строил бассейн. У кого только он их не строил. Многие из этих небожителей стали потом его друзьями и в упор не узнавали в «грязном Гарри» анонимного пролетария. А кто из зрителей признает Иствуда в анонимном, не обозначенном в титрах лаборанте из его первого фильма «Месть твари»? Кто помнит нелепейшую фразу, первую, произнесенную им с экрана: «Простите, профессор, кажется, я потерял свою белую мышь». «А вы в карманах смотрели?» – интересовался профессор. О чудо: мышь действительно обнаруживалась в кармане белого халата.
Единственный наследник традиции – последний наследник. Могильщик. После «Непрощенного» вряд ли можно снимать вестерны о благородных ганфайтерах. После «Малышки» – о победах на боксерском ринге. После «Флагов» – о подвигах джи-ай. А после «Настоящего преступления» – о бравых репортерах, на раз-два-три вытаскивающих невинно осужденных из газовой камеры. Иствуд слишком серьезно относится к национальной мифологии, чтобы лелеять ее. Он добивает ее, чтоб не мучилась. Это называется coup de grace, контрольный «выстрел из милосердия». Он не пожалел даже такой фетиш, как фотография шести солдат, водружающих звездно-полосатый флаг на отбитом у японцев острове. Для 15-летнего Иствуда этот снимок был иконой. Через 60 лет он снял фильм «Флаги наших отцов» – о том, что за фото не стоит ничего, кроме лжи, лицемерия, напрасной крови. «Если стреляешь – стреляй».
Что он может сказать? Только: «Все мы – несчастные сукины дети». Что осталось от американского мифа после того, как его ревизовал Иствуд? Пожалуй, только джаз. В юности он играл по кабакам за выпивку и еду. В 1988-м снял «Птицу», великий фильм о Чарли Паркере. «А вы знаете, что я тоже пою?» – дразнит Иствуд журналистов, не знающих, что он записал пару дисков. «Как? Ну вы слышали Фрэнка Синатру? Так вот, я пою совсем по-другому».
«Вы знаете, что я пою? Как? Ну вы слышали Фрэнка Синатру? Так вот, я пою совсем по-другому».
За спиной великих предтеч Иствуда был собственный, жестокий опыт. Форд кочевал с одной войны на другую, Хьюстон, по легенде, участвовал в мексиканской революции, Фуллер освобождал лагеря смерти. Иствуд опоздал на все войны. В армию его призвали как раз к началу корейской кампании. Самолет с новобранцами рухнул в море. Иствуд плыл три мили до берега. Это самый героический эпизод в его биографии: военную службу он завершал в качестве инструктора по плаванию.
Его война – его фильмы. Его фильмы – барометр американской мечты. Иствуд, боготворящий инстинкт как основу актерского творчества, сверяет поведение своих героев с мечтой упрямых индивидуалистов, представлявших Америку землей обетованной и преданных генералами, политиками, дельцами. «Совесть нации»? Похоже, что так.
ТОП-12 актеров с самыми грустными глазами
1. Алексей Нилов, знаменитый Ларин из «Ментов». «Наша служба и опасна, и трудна. «, нам не до улыбочек.
3. Люк Перри, вечно депрессивный любимчик девочек из молодежного сериала «Беверли Хиллз».
6. Эдриан Броуди. Самый печальный киношный «Пианист». Улыбка на этом лице выглядит просто кощунственно.
7. Николай Караченцев. Обладая обезоруживающей улыбкой, просто до слез доводит своим печальным взглядом.
8. Джеймс Кэвизел, исполнитель роли Иисуса в «Страстях Христовых». Ему ли не знать, что такое боль и как передать ее взгядом.
10. Владимир Коренев, сыгравший ихтиандра в советском фильме «Человек-амфибия» в далеком 1961. До сих пор слезы на глаза наворачиваются.
11. Роберт Паттинсон. Самый грустный и справедливый киношный вампирчик из сериала «Сумерки». Куда уж тут улыбаться.
Если вам понравился пост, пожалуйста, поделитесь ими со своими друзьями! 🙂