актер в фильме дуэлянт
Дуэлянт
Можно смело утверждать, что премьера фильма «Дуэлянта» с актёрами Петром Фёдоровым, Владимиром Машковым и Юлией Хлыниной стала одним из наиболее ожидаемых новинок за 2016 год. Режиссер и одновременно сценарист фильма Алексей Мизгирёв заявил фильма «Дуэлянт» как драма. Главный герой, роль которого исполнит харизматичный молодой актёр Пётр Фёдоров – человек, зарабатывающий на жизнь участием в дуэлях за других людей. Фильм наделал много шума даже задолго до того, как совершился его первый показ, а после премьеры отзывы критиков были сплошь положительные.
Создание фильма
Режиссер фильма «Дуэлянт» — Алексей Мизгирёв, которого смело можно назвать одним из самых успешных режиссеров в России. Фильм «Дуэлянт» в его карьере был самым успешным, немного меньше нашумел в 2009 году только фильм «Бубен, барабан». На создание этого фильма его вдохновили мировые шедевры литературы и киноискусства, а также памятные исторические события, на полотне которых развивался сюжет. Для создателя фильма он стал своего рода новым опытом. Раньше Мизгирёв работал только в жанре авторского кино, а работа над масштабным проектом в большой команде в новинку для Алексея.
Ожидания и результат
Продюсер Александр Роднянский, планируя проект «Дуэлянт» планировал показ фильма за рубежом, поэтому нужно было сделать его как можно более зрелищным и масштабным. Однако создатели решительно отказались от съёмок фильма на английском, чтобы не разрушать особенной его атмосферы. Тем не менее, фильм всё же вышел в прокат на международном уровне, после того, как право на его показ купили Columbia Pictures.
Актеры о съемочном процессе
Для многих актеров, игравших в фильме, такой масштабный проект как «Дуэлянт» тоже был новым опытом. Антагониста графа Беклемишева исполнил Владимир Машков. В одном из интервью актёр поделился впечатлениями о съемочном процессе, и сказал, что игра за злодея стала для него интересным опытом, а сам съемочный процесс превратился в интереснейшее путешествие.
Пять литров дворянской крови: «Дуэлянт» — фильм, которому неважны правила и каноны.
1860 год. В кадре вымышленный, но давно знакомый Петербург. Город не просто погружен во тьму, он поделен на черное и белое. Завис между жизнью и смертью, как недостроенный мост над Невой. Там и тут толкаются дворовые, иностранцы, чиновники, ремесленники, деньги и амбиции. Город-призрак. Город-фантом. Его размывает ливень, грозясь смыть совсем. Словно встречаются друг с другом не вода и грязь, а кислота и души.
Этот город мы видим через прицел пистолета героя Петра Федорова. В прошлом дворянин Колычев, а нынче самозванец, профессиональный дуэлянт, бретер, который за деньги выходит стреляться вместо других. Без тени сомнения убивает совершенно посторонних людей, чтобы по трупам добраться до настоящей цели. Графа Беклемишева (Владимир Машков). Человека твердых, но аморальных принципов. Когда-то именно стараниями Беклемишева над Колычевым занесло плеть избирательное правосудие. Обесчестив его мать, граф спровоцировал Колычева на убийство, а дальше все просто. Лишение титула, проход через строй («чтобы вытерпеть боль, надо кричать «жаба»»), ссылка на Алеутские острова и возвращение в Петербург несколько лет спустя под чужим именем — Яковлев — и с жаждой мести.
Костюмы, интерьеры, свет, декорации — визуальный мир «Дуэлянта» куда ближе по духу не к «Шерлоку Холмсу» (2009) Гая Ричи, на которого ссылаются авторы фильма, а к «Больнице Никербокер» (2014) Стивена Содерберга (оттого и камера Максима Осадчего стремится к ракурсам с нижней точки и длинным косым диагоналям). Не хватает только тревожного эмбиента в саундтреке. Еще одна ассоциация: трилогия про Темного рыцаря. В Яковлеве и правда есть что-то от нолановского угрюмого борца со злом, раздираемого этим злом изнутри. Несмотря на бурю эмоций, герой действует хладнокровно. Яковлев не шутит и не улыбается. Не кричит от боли. Не делает сентиментальной паузы перед выстрелом. Зато практично наклоняется на мгновение над трупом, чтобы убедиться, что задание выполнено безукоризненно. Не боится проклятий («вы опоздали, я давно проклят»), крови («она сама боится тебя») и смерти.
Кровь здесь не менее важная тема, чем честь. Главная гордость Беклемишева — его происхождение, то есть его кровь. Он и такие, как он, с рождения наделены особыми правами — например, на лицензированное убийство, детально описанное в дуэльном кодексе. Получить постороннему это право невозможно, хоть ты перелей себе пять литров дворянской крови. А вот потерять честь можно очень легко. Для тех, кому жизнь не менее дорога, чем честь, и придумали лазейку в правилах, позволяющую выставлять вместо себя на дуэль постороннего человека.
«Дуэлянт» в первую очередь и есть такой бретер. Хладнокровный убийца, который мастерски поражает все слабости высшего света.
Еще один блестящий стрелок, Басаргин (Юрий Колокольников), станет жертвой самоуверенности и высокомерия. Немецкий барон, посредник Яковлева в дуэльных делах и сообщник Беклемишева (Мартин Вуттке), поплатится за алчность. Та же судьба ждет однорукого бандита в дворянской шкуре (Сергей Гармаш). Будут собирать по кусочкам в морге череп нежного и беспомощного в своем идеализме князя Тучкова (Павел Табаков). Целое офицерское собрание, которое уже было уличило Яковлева во лжи, трусливо замрет, столкнувшись с его предложением вызвать на дуэль любого, кто усомнится в его чести.
Только один обнаружит в себе смелость и настоящее, не изъеденное гордыней чувство справедливости. Младший брат настоящего офицера Яковлева (Александр Яценко). Он первый распознает в герое Федорова самозванца и первый же встанет на его сторону, узнав его мотивы.
Другие дуэли, а с ними и деньги ему нужны на взятку сенатскому чиновнику (Дмитрий Лысенков) — выправить документы, вернуть дворянский титул, а вместе с ним и право вызвать на дуэль Беклемишева от лица себя-Колычева. В противном случае он так и останется рабом, «псом». Без права и на честь, и на ее защиту.
Возвращение в Петербург оборачивается для Яковлева новым проходом сквозь строй. Сквозь мучительные сомнения в том, тварь он дрожащая или право имеет. Вот что на самом деле тревожит его больше всего. Вот о чем он думает больнее и яростнее, чем о чести и о мести. «Я раб!» — будет извергать он из себя, рыдая на коленях княжны Тучковой (Юлия Хлынина). И та, впервые увидев в нем в этот момент человека, а не монстра, заново вдохнет в него жизнь. Как придаст ему необходимой решимости личный камердинер (Юрий Кузнецов). Этому тщедушному старику, лишенному каких-либо классовых привилегий, досталась еще одна дождливая сцена, в которой слуга напутствует господина (ну чисто Альфред и Брюс Уэйн). Ключевой момент, в который Яковлев набирается решимости перестать играть по правилам высшего света — с шулером, оправдывающим защитой чести любое бесчестие. Отныне раб тот, кто считает себя рабом. А сделать тебя свободным не поможет ни одна бумажка в канцелярии. Право на свободу ты должен отстоять сам.
Отказавшись от внешних атрибутов и условностей, Яковлев снова вызывает Беклемишева на дуэль. На глазах у изумленного света во главе с великой княгиней (Франциска Петри) — любовницей и покровительницей графа, которой тот совсем не покровительствует и ни капли ее не любит. И Беклемишев – к своей чести – принимает вызов.
Финал оставляет графа истекающим кровью на полу. А Яковлева — спасенным самым голливудским способом (пуля попадает в медальон с портретом матери), в объятиях княжны и в удаляющейся с места дуэли карете.
В категории зрительского блокбастера подобный финт — искусственно пристегнутый хэппи энд. В категориях авторского кино — грубое нарушение канона: человек, убивающий других за пороки, сам избегает смерти за свои грехи.
Но Яковлев не зря ни во что не верит. Ни в бога, ни в приметы, ни в случайности, ни в заговоры, ни — теперь уже — в дуэльный кодекс. Правила и каноны ему больше неважны. Дворянский титул — те же рабские оковы. Высший свет (вся наша жизнь) — театральное представление, маскарад. Им Мизгирев противопоставляет свободу и волю.
Автор рецензии Никита Карцев
Найдены возможные дубликаты
Прикольный фильм. Мне понравился. Хотя сейчас и модно хаять отечественный кинематограф.
Герои стоят отдельного упоминания. Чего только стоит Харви Кейтель в роли Габриэля Ферро. Посмотрите на эти косички, усы и хищный взгляд и скажите что вы сможете его забыть:
Кит Керрадайн в роли Армана Д’Юбера.
Декорации полностью переносят нас в начало 19 века. Все эти мундиры, огромные шлемы и эполеты смотрятся очень гармонично и и прекрасно погружаю атмосферу.
Даже на этих сценах видно как один больше склоняется в армейской романтике и проводит время либо в компании друзей офицеров а второй часто попадает нам в кадр в компании дамы.
А это сцены из России во времена отступления Наполеона. По моему очень атмосферно:
Одна только сцена заставила меня улыбнуться, это то как показаны казаки в России. Но это стоит увидеть самостоятельно.
После фильма вам возможно захочется помахать шпагой и проехаться галопом на лошади. Что вообщем-то я и сделал. Помахать шпагой можно в игре Hellish Quart. Вполне дает себя ощутить дуэлянтом на какое то время. А на лошадках покатался у себя в городе. Конечно ощутить галоп мне никто не дал и я безропотно сидел в седле пока моего конька вела под узду девушка инструктор. Но я катался всего лишь второй раз в этом году. Поэтому все впереди.
«Дуэлянт» Алексея Мизгирева: самый интригующий российский фильм года
Антон Долин посмотрел мощный российский IMAX-фильм от режиссера «Бубна, барабана» и продюсера «Левиафана», мировая премьера которого состоится через неделю на фестивале в Торонто.
Российский кинематограф, вскормленный на лицемерии и воровстве, не заслужил такого фильма, как «Дуэлянт». В нашем ландшафте он так же уникален, как мрачный и таинственный одиночка Яковлев, главный герой картины, среди алчных и суетливых жителей Петербурга 1860 года.
Не вспомнишь жанровых или эстетических аналогов — хотя очевидно влияние стимпанка (о, этот фетишизм механизмов и деталей, умерший вместе с XIX веком!), магического реализма (часто вы встречаете в кино алеутских шаманов?), даже метафорической скандинавской школы (пейзажи Крайнего Севера, ледяные на вид моря). Залитый дождем и грязью Петербург, город перманентного наводнения — даже странно, что авторы удержались от соблазна вставить в фильм Медного всадника, в память о бедном Евгении, — зрелище ничуть не слабее Лондона из «Шерлоков Холмсов» Гая Ричи. А люди здесь живут, пожалуй, еще более колоритные. Да, актеры: редко встретишь такое количество попаданий в кастинге. Исполнители важнейших ролей — Петр Федоров, Владимир Машков и великий (нет, это не гипербола) немец Мартин Вуттке 
Вуттке в «Бесславных ублюдках» — сыграли едва ли не лучшие свои кинороли, а второплановые Юрий Кузнецов, Сергей Гармаш и Александр Яценко — несколько выдающихся эпизодов. Но что роли перед тем, какой здесь непредсказуемый и динамичный сюжет, какая густая атмосфера, какое богатство материального мира.
За полтора десятилетия тучных лет отечественной киноиндустрии появилось на свет с десяток — будем щедры — мейнстримных фильмов, которые можно было назвать хорошими. Хорошо — это четверка, до пятерки не дотягивал никто. «Дуэлянт» стоило бы назвать первым блокбастером, заслужившим отлично. Да ведь только это (невзирая на бюджет и постановочные достоинства) никакой не блокбастер, а настоящее авторское кино.
Не потому, что Алексей Мизгирев родом из радикального фестивального кинематографа, к которому принадлежат три предыдущие его картины, «Кремень», «Бубен, барабан» и «Конвой», а хотя бы потому, что у него есть собственный неповторимый киноязык. Замысел фильма, персонажи, диалоги — все принадлежит ему, а не продюсеру или, спаси господи, Минкульту. Невероятная редкость для России, но норма для всего мира, где блокбастеры постоянно реформируются и учатся новому. В коммерческую режиссуру из малобюджетного авторского кино пришли Стивен Спилберг и Джордж Лукас, Альфонсо Куарон и Гильермо дель Торо, Кристофер Нолан и Джеймс Кэмерон, Том Тыквер и Люк Бессон. А в России? Ну теперь — Мизгирев.
Завораживает то, как магнитное поле режиссерской воли искривляет персональный стиль каждого из участников творческого процесса. Ни в одном фильме еще не было у Игоря Вдовина такой брутально-роковой и романтической музыки. Нигде еще палитра Максима Осадчего не была благородно-монохромной, сдержанной, будто покрытой патиной. И как представить его, короля гламурной съемки, в одной команде с художником-постановщиком Андреем Понкратовым, отвечавшим за три последних фильма Андрея Звягинцева? Однако совпадение вышло идеальным. Понкратов к тому же показал себя перфекционистом и виртуозом в сложном деле воссоздания (на самом деле создания с нуля) материальной вселенной фильма. Тут, верите ли, даже дуэльные пистолеты подлинные — искали по всей Европе.
Оттягиваю неизбежное для рецензента черное дело — пересказ сюжета. Совсем избежать его не удастся, так что извольте. В столице объявляется некто Яковлев, весь в черном, имя неизвестно (Федоров, угрюмый взгляд в пол, такому на дороге не попадайся). Он не знает ни страха, ни промаха, а потому стреляется на дуэлях, принимая вызовы за других. Однако за списком его жертв явно прослеживается логика: все убитые — знаменитые бретеры. Постепенно выясняется, что заказчик Яковлева — его же заклятый враг, граф Беклемишев (Машков, азартная безуминка в глазах, ироническая ухмылка вечно на губах), а за серией дуэлей скрыт его план по избавлению от кредиторов. В деле также замешаны прекраснодушный князь Тучков (Павел Табаков), его сестра — невинная блондинка княжна Марфа (Юлия Хлынина), немецкий барон-пройдоха (Вуттке), однорукий трикстер-шельма, нечто среднее между Мармеладовым и Феджином (Гармаш), прибывший из провинции офицер (Яценко) и верный старик-камердинер (Кузнецов).
В Петербурге Достоевского, городе умышленном, новую жизнь обретают его униженные и оскорбленные. Впрочем, герои Мизгирева — это не «бедные люди», а скорее сильные. Неудивительно: жанровой моделью здесь служит не психологическая мелодрама, а авантюрный роман Эжена Сю, которого в XIX веке почитали за очень серьезного писателя. Если кто-то вспомнит на сеансе «Дуэлянта» «Петербургские тайны», то добрый ему совет — прочитать «Парижские тайны» Сю, с которых и копировал свою увлекательную бульварную прозу Крестовский.
Мизгирев причудливо переплетает интригу в духе Бестужева-Марлинского или Дюма (без Монте-Кристо тоже не обошлось, герой появляется в Петербурге инкогнито и мстит обидчикам за несправедливое заключение) с философской проблематикой лермонтовского «Фаталиста», перенося своих героев в универсум Достоевского. Считав все это с экрана, с изумлением понимаешь, что новейшее российское кино вовсе игнорировало культуру XIX века, из которой мы все выросли. Это едва ли не первый опыт ее реконструкции современными кинематографическими средствами, пусть с изрядным добавлением фантазии.
Осталось понять одно, самое главное. Зачем все это в 2016 году, какое отношение имеет к нам и сейчас? Или «Дуэлянт» — сеанс чистого эскапизма, ролевая игра вперемежку с демонстрацией оформительских способностей?
Дуэльный кодекс исчез в советской литературе (последние его отзвуки слышатся в каверинских «Двух капитанах», пропитанных старорежимной романтикой). Трудно вообразить, сколько поколений октябрят и пионеров, осваивая школьную программу, ломало голову над странным обычаем — убивать друг друга из-за пустяка, оскорбления какой-то там «чести». Само это понятие, казалось, потеряло смысл безвозвратно. Но возвращается здесь.
Герои Мизгирева — антиподы, но оба в своем роде невольники чести. Яковлев оскорблен лишением дворянского титула и стремится вернуть себе имя: честь для него — все, но формально в глазах общества он ее не имеет. Беклемишев, наоборот, представляется человеком чести (важная сцена — его щедрое выступление на благотворительном аукционе, но для циника-графа это еще одно представление, как завораживающий, пусть и лишенный смысла для сюжета, проезд перед публикой на велосипеде), и это служит удобным фасадом для бесчестных поступков.
Другими словами, «Дуэлянт» — картина о лишении и восстановлении чести. А еще о том, что человеку эта честь дает. Речь, разумеется, не о дворянстве, а о достоинстве, ответственности за свои слова и поступки, а также за их последствия. Тех качествах, которые в наши дни стали раритетными, будучи вытесненными удобным цинизмом. «Твердость не тупость», — говорил герой дебютного фильма Мизгирева «Кремень».
Об этой самой твердости (не характера, но убеждений) говорится в новой его картине: она, как выясняется, от эпохи зависит очень мало. Ведь герой начинает свой путь еще при николаевской реакции — при разжаловании в солдаты его бьют шпицрутенами, — а с коррупцией и бессовестностью высшего света сталкивается уже при либеральном Александре II. Что это меняет? Да ничего: на то она честь, на то твердость, чтобы политический климат не мог на нее воздействовать. Своим угрюмым и убежденным, пусть заранее обреченным, идеализмом режиссер бросает вызов всему свету и любым временам — а заодно кинематографу. Пожалуй, перед нами все-таки не изысканная игра с культурными кодами, а совершенно аутентичный романтизм.
Блокбастер поневоле: Станислав Зельвенский о «Дуэлянте»
Станислав Зельвенский вглядывается в сумрачный мир Петербурга дуэлей и сухих характеров за авторством самобытного режиссера Мизгирева.
В Петербурге времен Александра II объявляется бретер по фамилии Яковлев (Петр Федоров), которого не берут пули, во всяком случае, в этом убежден немецкий барон-прохиндей (Мартин Вуттке), работающий у него кем-то вроде импресарио и пристроивший его в несколько поединков подменить за деньги оскорбленную сторону.
Столичный свет между тем следит за выходками графа Беклемишева (Владимир Машков), который назанимал у всех денег и не отдает, а вдобавок на глазах своей покровительницы великой княгини (Франциска Петри) беззастенчиво клеится к юной княжне Тучковой (Юлия Хлынина); в воздухе явно пахнет дуэлью — и возможно, не одной.
Выходящий на тысяче экранов «Дуэлянт», потенциальный блокбастер в исполнении сибиряка Алексея Мизгирева, автора угрюмых маленьких трагедий о русских провинциалах («Кремень», «Бубен, барабан», «Конвой») — интересная, конечно, история. Как минимум экономически. В теории ясно, что чем крупнее кинопроект — а тут довольно серьезный по российским меркам бюджет, — тем больше компромиссов лежит в его основании: с какого-то нуля самовыражение заканчивается. И разумеется, мы не знаем, как там все происходило у Мизгирева и его продюсера Александра Роднянского (который занимается авторским кинематографом, но все же не благотворительностью). Однако со стороны законченный фильм выглядит так, словно Мизгирев с самого начала получил карт-бланш. Какой-то влажный сон фестивального режиссера: вот тебе деньги, вот тебе звезды, давай твори. И если «Дуэлянт» действительно станет хитом, в чем есть определенные сомнения, это будет означать, что либо российского зрителя сильно недооценивали, либо, наоборот, он готов идти на все что угодно, где Машков, красиво и господа офицеры.
Мизгиревский почерк — до сих пор известный прискорбно малому числу людей — узнается мгновенно. Литературные, слегка корявые, но странно прилипчивые диалоги — ударные места, как в песне, повторяются по несколько раз, к примеру, машковское «мне нельзя говорить нет», — которые произносятся в бесстрастной, почти отстраненной манере: эффект, здесь усиленный тем, что герои периодически переходят на немецкий и мы слушаем переводчика, совсем уж невозмутимого. Несколько солдатская брутальность — которая на первый взгляд кажется почвеннической, хотя скорее указывает (как и многое другое) на хорошее знакомство автора с западной кинотрадицией. Неподдельная любовь к типажам при полном равнодушии к характерам. Противопоставление не самой приятной (хотя иногородний герой Александра Яценко тут принадлежит благостному мифу о светлоглазых российских офицерах; хоть завтра к Михалкову), но не безнадежной провинции совсем уж прогнившей столице. Антропологический интерес к людям в погонах, к формальной и неформальной мужской иерархии, к ритуалам, часто бесчеловечным, из которых веками складывается русская жизнь: дуэли в этом смысле — прекрасный материал.
Другими словами, как еще одна работа самобытного режиссера Мизгирева это по-своему любопытно и где-то даже здорово. Как приключенческий фильм, развлекательное зрелище для IMAX — более чем сомнительно. Сюжет, поначалу достаточно интригующий, вместо того чтобы нагнетать напряжение, движется в обратном направлении: первая сцена интереснее, чем финал. Интрига захлебывается в сенсационных подробностях: много мелкой моторики, много виньеток, но в конечном счете кто там дворянин, а кто пес, кто что делает и зачем — не всегда понятно, а главное, не важно. Не говоря уже о том, например, что история вырастает из абсурдного совпадения (удобно соединяющего героя X и героя Y), которое даже для бульварного жанра неприемлемо.
Визуальное решение — все в полутьме, все латунное, оператор Осадчий постоянно забывает камеру на полу — годится для трейлера, но на длинной дистанции начинает казаться утомительным позерством. Пропущенный через фильтры и компьютерные программы Петербург, наоборот, весело, хорошо, но мало. Финансовые ограничения вполне понятны, но в таком кино не должны бросаться в глаза; между тем вся натура снята примерно в четырех точках (Галерная–Миллионная–Казанский, чуть-чуть Невы) с одних ракурсов. Интерьеры — за исключением уморительного салона с эрмитажными атлантами — напоминают о видеоклипах, которые любили снимать в 90-е в переделанных под сквоты петербургских дворцах.
Петр Федоров — весь в черном, с тяжелым взглядом — красивый образ, с которым автор не справляется. По всем формальным признакам это отвергнутый обществом романтический герой, и нам своевременно сообщают, что случилось с ним то-то, стремится он к тому-то, такую-то любит (любовные сцены — катастрофа), а такого-то ненавидит. Но на практике герой «Дуэлянта» вовсе не вступает в эмоциональные отношения с окружающим миром, он спускает курок (и в любви, так сказать, и на войне) — и это тот случай, когда свойственная Мизгиреву самурайская сдержанность дает осечку: невозможно болеть за человека, который лишился человеческого еще до начала фильма, а вернет его в лучшем случае после конца. Скучноватый, в общем, и рутинно демонический Машков на этом фоне выглядит живее: он произносит какие-то лишние слова помимо афоризмов и даже катается в одной прелестной сцене на велосипеде — этот бессмысленный физический акт вносит легкое разнообразие в свирепый мизгиревский мир, где русские люди развлекают себя лишь соответствующей рулеткой.
Сумасшедший, но дворянин: рецензия на новый фильм «Дуэлянт» с Петром Федоровым и Владимиром Машковым
Положительных отзывов на широко и дорого разрекламированную картину Алексея Мизгирева уже хватает и будет еще больше: Год российского кино катится к закату, а индустрия по традиции откладывает важные шаги на потом. Конечно, в декабре будет «Викинг», но его задача — красиво завершить, а не стать единственным из достойных. «Дуэлянт» на предпремьерной стадии качественно вызывал интерес: трейлеры, в которых было все красиво и ничего не понятно, актерский состав с громкими именами даже на вторых и третьих позициях, Голливуд и русская классика в одном сверкающем флаконе. То, что получилось в итоге, нельзя назвать разочарованием в полном смысле: колоссальный по отечественным меркам бюджет растратили не впустую, однако перед нами еще одна лента, которую очень трудно досмотреть до конца.
К слову, о трейлерах. За пару недель до премьеры в кинотеатрах принялись крутить ролик, который был прямой противоположностью предыдущим. Вместо того чтобы усилить интригу, продюсеры зачем-то полностью раскрыли сюжет фильма, не оставив за кадром практически ничего существенного. Счастлив тот зритель, который сумел избежать этого подвоха, остальных ждет двухчасовая история, суть которой заранее известна. Впрочем, сюжет — явно не самая сильная сторона «Дуэлянта», о чем начинаешь догадываться уже на первой его трети. Сценарий писал сам постановщик и незамедлительно угодил в ловушку, которую вообще сложно обойти, погружаясь в реалии ушедших эпох. Мизгирев сумел изобразить Петербург середины XIX века внешне (и здесь очень хорошо видны финансовые вложения), но при создании характеров уперся в старые добрые стереотипы. Казалось бы — пересмотреть «Шерлока Холмса» от Гая Ричи и быть смелее в решениях, но этот самый то ли Лермонтов, то ли Куприн неумолимо овладевает сюжетной линией, превращая героев в воспоминание из школьного учебника, а не в живых людей. Тот же персонаж Сергея Гармаша — ну что это, простите? Такому актеру развернуться не дали. Та же беда с другими звездами, от Юрия Колокольникова до специально приглашенной немецкой актрисы Франциски Петри.
Лента предусмотрительно начинается с выдержек из дуэльного кодекса, чтобы мы могли понять, какого черта мрачный капитан в исполнении Петра Федорова стреляется со всеми незнакомцами подряд. Такая уж у него работа — отстреливать посторонних людей, и хотя сценарист постоянно намекает нам, что это и не люди-то были по большому счету, а так, дрянь, убийца от этого не перестает быть убийцей. Вокруг, что характерно, царят весьма вольные нравы, палить друг в друга можно по любому поводу и в любых обстоятельствах: если рядом кучкуется высший свет — извольте, отойдем вон к тому шкафчику. Один вышибает из разнообразных граждан мозговое вещество (пули, знаете ли, в этих дуэльных пистолетах, страшные), другой ему за это исправно платит. Потом выясняется, что бизнес сложился между, так сказать, Гамлетом и Полонием. Вторая половина фильма вообще посвящена тому, что персонажа Владимира Машкова всем миром тащат к барьеру, а он упирается свободными от бокала с шампанским конечностями. Дуэлянт в это время все больше мрачнеет, сверх меры увлекается коньяком (оный употребляется прямо из бутылок) и спит в старой лодке под проливным петербургским дождем, который, вопреки известной аксиоме, все-таки может идти вечно.
В «Дуэлянте», собственно, мало что можно найти кроме стрельбы и скупых диалогов. Со стрельбой у Мизгирева все в порядке, он явно любит все эти лепажи и фанатично добивается, чтобы в кадре они выглядели идеально. Пистолеты громкие и точные, сцена с выступлением дуэлянта в цирке сделана лаконично и красиво, остается только ждать, когда же на пути сферического куска свинца окажется голова главного негодяя. С диалогами сложнее: поначалу кажется, что это такая фишка — делать огромные паузы между короткими фразами, по три раза обращаться к задумавшемуся собеседнику и так далее. Впоследствии окажется, что мы имеем дело с дефицитом. Особенно это бросается в глаза, когда главные герои по третьему разу повторяют что-нибудь эдакое вроде «я в чародеев не верю» или «я никогда не искал денег, только любви». Чтобы не страдать над воссозданием благородной речи, Мизгирев постоянно задвигает персонажей в тень, откуда они появляются строго в нужный момент. Таким образом, зритель вынужден вместе с камерой оператора Максима Осадчего неотрывно следовать за дуэлянтом: вот он садится в карету, вот лежит на ковре, вот из него с отвратительной реалистичностью вынимают очередную пулю. Даже флешбэк с алеутскими аборигенами снят так, чтобы артиста Федорова было очень много, а всего остального — предельно мало.
И когда понимаешь, что никакого второго дна создатели картины не заготовили, ее становится потрясающе скучно смотреть. Машков играет подлеца-злодея лениво и вальяжно, из-за чего главный антагонист выглядит обычным разорившимся дворянином, склонным к конспирологии и нехорошим поступкам. Чего стоит пристрелить его по пути с очередного бала у «великой княгини» — решительно непонятно. Герой Федорова возится со своим врагом с мазохистическим усердием, потом даже поднимает лапки кверху, невзирая на всю неизбывную боль, но тут на сцену из длиннющей тени выходит старый слуга и вправляет хозяину одурманенные коньяком и кровью мозги. «Сумасшедший, но дворянин», — констатируют господа офицеры. Возня затягивается, превращается в бесконечную и, самое главное, бесцельную. Ближе к титрам герои даже перестают обращать внимание на то, сколько погибло не самых плохих людей. Любовная линия призвана показать нам человека в душегубе, но выглядит она так, будто мы попали в другой фильм с тем же Федоровым: сначала рыдания на плече, потом задранные юбки в карете. И «Научи меня стрелять», — эту фразу Мизгирев успевает применить неоднократно и всякий раз совершенно неуместно. Концовка же картины такова, что хочется поставить себя на место продюсеров и отправить «Дуэлянта» на доработку. Но мы по-прежнему сидим в зале.
Итак, мы получили сильный в визуальном отношении проект, который неминуемо наскучит зрителю. Это роднит его с каким-нибудь «Парфюмером» Тыквера, только там нам усердно демонстрировали грязь и тухлую рыбу, а здесь — дождь и свиные головы. В Петербург 1860 года веришь, равно как и в ряд жестоких сцен, которые Мизгирев снял вполне себе на мировом уровне, что называется — без соплей. Создателям «Дуэлянта» даже удалось обойтись без slomo, в том числе и в тех моментах, где этот прием прямо-таки напрашивался, за что Мизгиреву отдельное зрительское спасибо. Подкачала сама история, которая была бы совсем уж рядовой, кабы не вздымающийся в специальных моментах пафос, напоминающий нам о том, почему в начале следующего века от этого самого дворянского общества остался ноль без палочки. В такие бы руки да акунинский сюжет — наверное, получилось бы лучше, чем все существующие фандоринские экранизации вместе взятые. Ну а нам остается лишь пожелать создателям «Дуэлянта» крепких нервов. Есть все основания полагать, что бюджет, превышающий 700 миллионов рублей, будет очень и очень непросто отбить. Что ж, «петербургские тайны» позади, теперь дело за бенефисом Хабенского и приключениями Козловского среди бородатых мужиков с мечами.
Возрастная категория материалов: 18+