актеры фильма новые амазонки тогда и сейчас
Ламии из фильма «Новые амазонки» уже 65 лет. Что стало с актрисой и как она сейчас выглядит
Божена Стрыйкувна известная польская актриса театра и кино. Широкую популярность она получила в 1983 году, после выхода польской фантастической комедии «Новые амазонки». В картине она сыграла одну из главных ролей, доктора Ламию, которая влюбляется в одного из героев фильма. В сентябре 1985 года польская картина вышла в советский прокат, и актриса стала популярной по всему СССР. Фильм очень тепло был принят зрителями и до сих показывается по телевидению.
Действие фильма происходит в будущем в 2044 году, когда после глобальной войны на земле больше не осталось мужчин, а женщины живут под землей из-за загрязнения поверхности планеты. Но оказывается, что погибли не все мужчины. В 1991 году в качестве эксперимента, двое мужчин были заморожены и спустя 53 года их возвращают к жизни. Они просыпаются в бункере, где живут одни женщины.
Божена родилась 9 августа 1954 года в Польше в городе Варшава. Стать актрисой она не мечтала, это вышло случайно. В детстве была очень застенчивой. В старших классах принимала участие в подготовке к школьных спектаклям, писала тексты и готовила декорации. Однажды её заметил театральный режиссер и предложил роль в спектакле. Она быстро втянулась в театр и решила стать актрисой.
Из Варшавы она переехала в город Лодзь, где поступила в Высшую государственную школу кинематографа, телевидения и театра имени Леона Шиллера. В 1978 году она стала дипломированной актрисой.
После окончания театрального вуза актриса стала играть в театре. Основное её направление была драма. По словам Божены, её любимым персонажем была Офелия из «Гамлета». Дебют в кино у неё состоялся в 1981 году в польской картине «Если бы Земля не была круглой». Затем в 1982 году актриса сыграла в историческом фильме «Мать Королей». А в 1983 году исполнила свою главную роль в жизни в комедии «Новые амазонки».
К сожалению после «Новых амазонок», актриса больше не снималась в кино, а посвятила себя театру. В одном из интервью она сказала, что после «Новых амазонок» ей поступало много предложений от кинорежиссеров, но предлагали маленькие или несерьезные фривольные роли, поэтому она ушла из кино. Всего её кинокарьера насчитывает три фильма.
Личная жизнь актрисы не сложилась. Она была замужем один раз, но брак оказался неудачным. Её мужем был известный польский актер и режиссер Юлиуш Махульский. Они познакомились, когда вместе учились в театральной школе в Лодзе. Божена говорит, что это была любовь с первого взгляда, красивая и сумасшедшая.
Их брак продлился 13 лет. Из-за того, что с годами пара потеряла интерес друг к другу, они приняли решение развестись. Фото и информации о том, есть ли у актрисы дети нет, это нигде не упоминается даже в польской прессе, поэтому скорее всего Божена Стрыйкувна не имеет своих детей.
На данный момент актрисе 65 лет. Она продолжает работать в театре и обучает молодых актеров. Божена считает себя актрисой-учителем, ей нравится применять свои актерские навыки для обучения нового поколения актеров.
Прошло уже 37 лет с момента выхода культового польского фильма «Новые Амазонки», но актриса сыгравшая Ламию, до сих пор не забыта у себя на родине в Польше и на всем постсоветском пространстве. Где бы она не была, её всегда ассоциируют с её прекрасной героиней Ламией и спрашивают о том знаменитом фильме.
Сексмиссия невыполнима! Как снимали культовую комедию.
«Сексмиссия» Юлиуша Махульского, которая вышла на экраны больше тридцати лет назад, до сих пор остается одним из самых любимых и цитируемых польских фильмов. «Эйнштейн была женщиной!», «Самец — твой враг», — вот лишь немногие афоризмы, которые прочно вошли в разговорную речь поляков.
В СССР фильм переименовали в «Новые амазонки»: выпустить на советские экраны картину под вызывающим заглавием «Сексмиссия» (1983) цензоры не решились. Впрочем, прокатчики постарались не только в этом. Из фильма Юлиуша Махульского вырезали почти получасовой материал, в том числе все сцены с эротическим подтекстом.
Махульский задумал «Сексмиссию» еще в 1977 году, когда работал над сценарием «Ва-банка»: он мечтал снять фильм в какой-то другой стилистике, создать, подобно своему кумиру Стэнли Кубрику, по одной ленте в каждом жанре. Сценарий нового фильма Махульский изначально назвал по имени главной героини — «Ламия». О постановке он тогда не смел даже и думать.
Все изменилось после встречи Махульского с Ежи Кавалеровичем, одним из главных польских кинематографистов тех лет и главой объединения «Кадр». Кавалерович поверил в Махульского и добился того, что «Ва-банк» был снят именно так, как хотел молодой режиссер.
Успех «Ва-банка» был огромен. Сразу по окончании работы над этой картиной Кавалерович спросил у Махульского, что тот хочет делать дальше, и тогда Махульский вспомнил о «Ламии».
Идея снять картину об обществе, в котором нет места мужчинам, появилась у Махульского после прочтения книги «Прогнозы о науке XXI века». Сначала он хотел сделать главных героев космонавтами, которых отправят в путешествие, длящееся для них два года, в то время как на земле пройдет пятьдесят лет. Но реализовать такой замысел было бы дорого и технически сложно; к тому же, этот прием был хорошо знаком зрителям по другим фильмам. Так возникла идея сделать героев участниками эксперимента профессора Куппельвайзера.
Образ демонического профессора в инвалидном кресле — своеобразный оммаж Стэнли Кубрику и одному из самых известных его персонажей, доктору Стрейнджлаву.
Следующей важной задачей был поиск актеров. Махульский сразу подумал об Ольгерде Лукашевиче, который тогда был уже довольно известным. Правда, его знали в основном по драматическим ролям, но Махульскому и хотелось, чтобы Альберт, главный герой фильма, выглядел серьезным, а значит, нелепым, казался уязвимым, что для комедии важно. В роли Макса Махульский сначала представлял себе Яна Энглерта, но потом здраво рассудил, что такой Макс не составит хорошей пары серьезному Альберту-Лукашевичу. Все-таки два главных героя должны были быть до крайности непохожи друг на друга. Тогда режиссер вспомнил о Ежи Штуре.
С женскими ролями было проще. В основном, искали актрис малоизвестных и молодых. Конечно, доктора Берну, начальницу археологического института, сыграла звезда польского кино Беата Тышкевич, но остальных актрис, как например, Божену Стрыйкувну, тогдашнюю жену Махульского, исполнившую роль Ламии, знали достаточно мало.
Съемки оказались непростыми. Почти все декорации приходилось строить в павильонах в Лодзи, а сцены снимали зачастую по ночам, потому что Ежи Штур должен был вечерами играть в краковском театре. Сразу по окончании спектакля он ехал на машине в Лодзь и отрабатывал нужные сцены, после чего мчался обратно, а группа пыталась отоспаться. С коллегами у Махульского ладилось. Это был его второй фильм, но уже на съемках «Ва-банка» он сумел найти тех, с кем ему было комфортно работать. В частности, оператором снова стал Ежи Лукашевич, брат-близнец исполнителя главной роли Ольгерда. Присутствие на съемках близнецов, один из которых стоял перед камерой, а другой за ней, порождало дополнительный комический эффект, но не осложняло работы.
Конечно, зрителей привлекала не только сатира на актуальную политическую ситуацию. В конце концов, это просто очень смешной фильм. Так уж повелось, что комедии с переодеванием, с путаницей мужского и женского, в истории кино всегда пользовались огромной популярностью: достаточно вспомнить «В джазе только девушки» или «Тутси». Махульскому удалось проделать схожий фокус. Каждая сцена «Сексмиссии» обыгрывает отношения мужчин и женщин и имеет мощный эротический подтекст, которого совершенно не осознают героини фильма. Режиссер вообще играет с ожиданиями публики. Наверное, многие мужчины мечтали бы оказаться на месте Альберта и Макса, но тем забавнее, что дикая мужская мечта оборачивается кошмаром и чуть было не приводит к самым плачевным результатам.
«Сексмиссия» сразу же обрела множество поклонников. Фильм быстро разошелся на цитаты и стал культовым. Махульский несколько стеснялся своей популярности, считая, что работает в низком жанре, но тем ценнее были для него похвалы важных деятелей польской культуры.
Найдены возможные дубликаты
Выпьем за НЭС, новую эру самогоноварения))
Дак и режиссёр тот же
Так «Дежа вю» тот же Махульский и снимал.
Да не скажите Федор Михайлович. Что тогда лучше по вашему мнению?
А мне не понравился. Вообще польские фильмы специфичные.
Ты ещё скажи, что в детстве не балдел от Пана Кляксы
Так то детство, там любой фильм-мультик хороший )
Ты ещё скажи, что тебе нравился «Ёжик в тумане»
Неужто тоже польский?! )
Экий вы нежный ) Ежик в тумане это конечно та ещё психоделика, но в принципе не такой уж и ужас, имхо. Есть сказки Афанасьева, так я годика в 4-5 уже читал сказки те что в конце, про мертвецов, отрубленные руки и прочие трешаки и было даже весело )
А смысл мне брехать? ) Я же помню, где мы жили, и я тогда в садик ходил. В детстве зрение было хорошее,так что мелкий шрифт- не проблема. Читать я рано начал, никто и не учил особо. Читать любил. Да и сейчас вот, сижу, всякую хуйню читаю тут )
Детское то зрение острое, но мелкий шрифт не распознаёт или ты думаешь книги для младшего школьного возраста просто там таким кеглем печатались))))
Я ещё поверю, что ты Афанасьева лет в 9 читал, я собственно в том же возрасте с ним познакомился, как раз трёхтомник появился в «мукулатурных» книгах
помню привозили фильм в деревню. народу набилось, аж стояли. такой ажиотаж был, только на показе индийских фильмов.
Посмотрел его в 12 лет, когда летели с соревнований через Москву и у нас задержали самолет. Впечатление было сильное ))))
Очень люблю польское кино. А этого режиссёра в особенности. И мужики, похожие на Ежи Штура, мне нравятся.
Инглиш
О хранении
Как от меня съезжала девушка
«Новые амазонки» и их миссия
Красивые, сексуальные, а вместе с тем твердые, холодные и не нуждающиеся в мужчинах — такими были героини польского фильма «Новые амазонки». В СССР в годы перестройки для того, чтобы увидеть фантастические приключения мужчин в мире женщин, выстраивались огромные очереди, а зрители, выходя из кинотеатров, часто спорили о том, какие «откровенные» эпизоды вырезали цензоры. Тем более что многие в Беларуси знали, как оригинально он назывался в соседней стране — «Секс–миссия». С тех пор прошло более тридцати лет, и сегодня до времени действия фильма (2044 год) мы прожили уже более половины пути. Чем не повод оглянуться на то, как делали «будущее», пусть и шутливое, в прошлом веке и насколько «пророчества» оказались актуальны.
— Мужчины уже давно вымерли.
— Вымерли? Они же не мамонты!
Спустя годы режиссер Юлиуш Махульский вспоминал в одном из интервью: «Хотел сделать фантастический фильм, но, отталкиваясь от понимания реалистичности художественной постановки некоторых сцен, сразу ставил на комедийную формулу. Идея посетила, когда осенью 1977–го ехал в поезде. В дорогу взял с собой книгу, посвященную футуристическим перспективам ХХI века. В главе о генетике впервые наткнулся на термин партеногенеза — «девственного размножения». После нескольких страниц чтения понял — покажу мир без мужчин. И что главное: понимал, каким должен быть финал — рождение мальчика. Не знал только, как мальчик должен появиться, ведь известно — если есть маленький мужчина, то изначально должен быть и большой. »
Парадоксально, но работа над фильмом началась во многом благодаря введенному в декабре 1981 года в Польше военному положению. Киностудии стояли без работы. Многие творческие люди глубоко переживали внутриполитический кризис. Не было готовых сценариев. А те, которые были написаны ранее, считались несвоевременными, а то и вовсе вредными. Поэтому руководители кино с легкостью приняли идею снять фантастическую комедию.
Выбор актеров во многом был предопределен еще до съемок. Махульский изначально писал сценарий, в котором главную героиню будет играть в то время его жена Божена Стрыйкувна. Фильм в черновом варианте замышлялся как переживания женщины, столкнувшейся с неожиданным явлением, ее новые чувства и поиски правды. Это потом все поменялось, и женский мир стал представлен глазами мужчин. Спустя годы актриса вспоминала: «Вокруг этого даже ходил анекдот: Юлек обещал, что сделает фильм, где будут одни женщины, однако по итогам оказалось, что главные роли сыграли мужчины!»
Альберта режиссер видел в Ольгерде Лукашевиче, был он тогда дежурным «умирающим» героем польского экрана. На роль Макса изначально рассматривался Ян Энглерт. Но это был второй «интеллигент», а Махульский, памятуя принципы хорошего кино, хотел до пары более ушлого персонажа — этакого простого, свойского рубаху–парня. В дело вмешался случай.
Режиссер ночевал в краковском отеле и утренним поездом должен был ехать в Варшаву. Однако на рецепции проспали побудку гостей, и пришлось мчаться в аэропорт, а в самолете сидел Ежи Штур. В этот момент Махульский понял — он нашел Макса. Белорусскому зрителю Ежи Штур знаком по ролям комедийного плана, многим сразу приходит в голову советско–польский фильм «Дежа вю». Но это будет потом. В конце 70–х в Польше актер ассоциировался с героями сложных нравственных картин Кшиштофа Кесьлевского. И в самолете Махульский долго колебался, согласится ли Штур на роль в его новом проекте. Уже в Варшаве после приземления решил рискнуть: «Пане Ежи, я знаю, пан играет в серьезных фильмах, а у меня есть роль в такой глупой комедии о парнях в будущем. » На что получил в ответ: «О боже, я уже давно жду такой комедийной роли! Хватит с меня этого морального беспокойства!» Так вместе с Ежи Штуром команда получила не только артиста на главную роль, но и импровизатора, придумавшего во время съемок немало шуток, которые цитируются до сих пор.
Любое будущее, которое нужно снимать сегодня, — это настоящий вызов для сценографов, декораторов и костюмеров. Прекрасной костюмерше Малгожате Брашко Махульский сразу посоветовал не перегнуть с наготой, не делать для героинь наряды в стиле балета телевидения ГДР — с перьями в купальниках. Соревноваться в спецэффектах со «Звездными войнами» польские кинематографисты также не могли по чисто техническим причинам. Но военное положение в стране подсказало и свой рецепт будущего. Новый мир виделся по–армейски строгим и прагматичным.
В 1983 году в дефиците были многие прозаичные вещи. Что уж тут говорить про материалы «будущего». Это в СССР порой казалось, что в Польше, как «в любой загранице», на каждом углу шьют модные вещи. На самом деле, как вспоминал режиссер, проблема решалась знакомыми всем методами: «Малгожата брала два коньяка, ехала на фабрику куда–то в Силезию. И как красивая женщина не имела проблем с убеждением какого–нибудь директора фабрики. Благодаря такой предприимчивости мы сделали первую в Польше одежду на липучках!»
Для спецэффектов изначально планировали пригласить чехословацких коллег. Но, прочитав сценарий, специалисты студии «Баррандов» предложили перенести год действия в будущем еще лет на двести вперед. «Жалко им было социализма, чтобы просуществовал так мало», — заметил по поводу Юлиуш Махульский. В итоге ставка была сделана не на технику, а на ситуационные диалоги и смекалку.
Зрители оценили старания и предприимчивость творческой группы. Особенно понравились читаемые аллюзии к сермяжной реальности будущего, такие как ведро для сбора капающей с потолка воды, в которое во время погони ногой попадает Макс, или найденная «в ХХI веке» пустая винная бутылка, которую Штур комментирует лично придуманным замечанием: «Наши тут были!» Юмор понятный и весьма близкий как полякам, так и миллионам советских зрителей.
А сцена разрезания купола над перископом в мире женщин? В голливудском кино дорогу из мира в мир охраняли бы умные электронные замки и супермагнитные поля, а в польском соцреалистическом варианте вполне себе было достаточно крепкой ткани. Голь на выдумки хитра.
Внимание, группа! Направление — на восток! Там должна быть цивилизация!
Любой фильм в те годы должен был пройти утверждение в идеологических кабинетах. В качестве «жертвоприношения» в начале картины был сделан эпизод, где Макс показывает пальцами букву V, — жест, который тогда некоторые трактовали как знак «Солидарности». С ним режиссер расстался без сожаления. Но неожиданно возник вопрос к языку на пограничном переходе в будущем. Чешский вариант: «Пасова контроля, пасы просим» — для цензоров звучал почти как русский, и его настаивали заменить, хотя бы на французский. Махульский от себя предложил немецкий. Тогда в категоричной форме ему рекомендовали, чтобы это был. западнонемецкий! На том, собственно, и порешили.
В итоге из польской версии вырезали 3 минуты. А что не уловили профессиональные цензоры, доделали люди из ЦК партии. Один из них во время премьеры аж подпрыгнул, когда услышал фразу: «Внимание, группа! Направление — на восток! Там должна быть цивилизация!» Возможно, для простого советского обывателя эта фраза и не несла глубокого политического подтекста, но в Польше, где в годы ПНР многие весьма болезненно относились к неустанной «опеке» Большого брата, подобная команда вызывала другие аллюзии. Срочно было дано указание вырезать эпизод из уже розданного по кинотеатрам фильма.
О том, какие шокирующе–откровенные сексуальные эпизоды не увидели советские кинозрители, ходили легенды. Однако на самом деле большую часть изъятого материала составили сугубо политические эпизоды: в частности разгром лагеря «декадентов», а также сцена, где лже–Макс и лже–Альберт говорят по телевизору, как они счастливы быть женщинами. Что же касается эротики, то из фильма вырезали лишь пару безобидных кадров фронтальной «обнаженки». Впоследствии фильм претерпел еще несколько цензурных изменений, и сегодня на экранах можно увидеть сразу несколько по–разному «кастрированных» версий.
Коперник была женщина!
Польская премьера состоялась 14 мая 1984 года, как раз в год предсказаний знаменитого романа Оруэлла. Действие фильма начинается в 1991–м. Во время съемок никто и предположить не мог, что этот год станет последним годом всей системы социализма в Восточной Европе. Очевидно, герои, «замороженные» в 91–м, проснулись бы совершенно в иных реалиях. Между тем реалии эти, как политические, так и общественные, в разных странах обусловили разную реакцию на фильм даже в 80–е.
Актеры фильма новые амазонки тогда и сейчас
«Сексмиссия» Юлиуша Махульского, которая вышла на экраны больше тридцати лет назад, до сих пор остается одним из самых любимых и цитируемых польских фильмов. «Эйнштейн была женщиной!», «Самец — твой враг», — вот лишь немногие афоризмы, которые прочно вошли в разговорную речь поляков.
В СССР фильм переименовали в «Новые амазонки»: выпустить на советские экраны картину под вызывающим заглавием «Сексмиссия» (1983) цензоры не решились. Впрочем, прокатчики постарались не только в этом. Из фильма Юлиуша Махульского вырезали почти получасовой материал, в том числе все сцены с эротическим подтекстом.
Махульский задумал «Сексмиссию» еще в 1977 году, когда работал над сценарием «Ва-банка»: он мечтал снять фильм в какой-то другой стилистике, создать, подобно своему кумиру Стэнли Кубрику, по одной ленте в каждом жанре. Сценарий нового фильма Махульский изначально назвал по имени главной героини — «Ламия». О постановке он тогда не смел даже и думать.
Все изменилось после встречи Махульского с Ежи Кавалеровичем, одним из главных польских кинематографистов тех лет и главой объединения «Кадр». Кавалерович поверил в Махульского и добился того, что «Ва-банк» был снят именно так, как хотел молодой режиссер.
Успех «Ва-банка» был огромен. Сразу по окончании работы над этой картиной Кавалерович спросил у Махульского, что тот хочет делать дальше, и тогда Махульский вспомнил о «Ламии».
Идея снять картину об обществе, в котором нет места мужчинам, появилась у Махульского после прочтения книги «Прогнозы о науке XXI века». Сначала он хотел сделать главных героев космонавтами, которых отправят в путешествие, длящееся для них два года, в то время как на земле пройдет пятьдесят лет. Но реализовать такой замысел было бы дорого и технически сложно; к тому же, этот прием был хорошо знаком зрителям по другим фильмам. Так возникла идея сделать героев участниками эксперимента профессора Куппельвайзера.
Образ демонического профессора в инвалидном кресле — своеобразный оммаж Стэнли Кубрику и одному из самых известных его персонажей, доктору Стрейнджлаву.
Следующей важной задачей был поиск актеров. Махульский сразу подумал об Ольгерде Лукашевиче, который тогда был уже довольно известным. Правда, его знали в основном по драматическим ролям, но Махульскому и хотелось, чтобы Альберт, главный герой фильма, выглядел серьезным, а значит, нелепым, казался уязвимым, что для комедии важно. В роли Макса Махульский сначала представлял себе Яна Энглерта, но потом здраво рассудил, что такой Макс не составит хорошей пары серьезному Альберту-Лукашевичу. Все-таки два главных героя должны были быть до крайности непохожи друг на друга. Тогда режиссер вспомнил о Ежи Штуре.
С женскими ролями было проще. В основном, искали актрис малоизвестных и молодых. Конечно, доктора Берну, начальницу археологического института, сыграла звезда польского кино Беата Тышкевич, но остальных актрис, как например, Божену Стрыйкувну, тогдашнюю жену Махульского, исполнившую роль Ламии, знали достаточно мало.
Съемки оказались непростыми. Почти все декорации приходилось строить в павильонах в Лодзи, а сцены снимали зачастую по ночам, потому что Ежи Штур должен был вечерами играть в краковском театре. Сразу по окончании спектакля он ехал на машине в Лодзь и отрабатывал нужные сцены, после чего мчался обратно, а группа пыталась отоспаться. С коллегами у Махульского ладилось. Это был его второй фильм, но уже на съемках «Ва-банка» он сумел найти тех, с кем ему было комфортно работать. В частности, оператором снова стал Ежи Лукашевич, брат-близнец исполнителя главной роли Ольгерда. Присутствие на съемках близнецов, один из которых стоял перед камерой, а другой за ней, порождало дополнительный комический эффект, но не осложняло работы.
Конечно, зрителей привлекала не только сатира на актуальную политическую ситуацию. В конце концов, это просто очень смешной фильм. Так уж повелось, что комедии с переодеванием, с путаницей мужского и женского, в истории кино всегда пользовались огромной популярностью: достаточно вспомнить «В джазе только девушки» или «Тутси». Махульскому удалось проделать схожий фокус. Каждая сцена «Сексмиссии» обыгрывает отношения мужчин и женщин и имеет мощный эротический подтекст, которого совершенно не осознают героини фильма. Режиссер вообще играет с ожиданиями публики. Наверное, многие мужчины мечтали бы оказаться на месте Альберта и Макса, но тем забавнее, что дикая мужская мечта оборачивается кошмаром и чуть было не приводит к самым плачевным результатам.
«Сексмиссия» сразу же обрела множество поклонников. Фильм быстро разошелся на цитаты и стал культовым. Махульский несколько стеснялся своей популярности, считая, что работает в низком жанре, но тем ценнее были для него похвалы важных деятелей польской культуры.