актеры фильма рассекая волны
Рассекая волны, 1996: актеры и роли
Жан-Марк Барр Jean-Marc Barr Эдриен Роулинс Джонатан Хэкетт Сандра Воу Sandra Voe Удо Киер и др.
Из кино в монастырь: как сложилась судьба советской актрисы Екатерины Васильевой
Тест для самых внимательных: подбери туфельки к персонажам мультфильмов Disney!
Пострадавшую в смертельном ДТП Собчак допросили после шоу Малахова
«Полосатый рейс» чуть не стал роковым: кто едва не погиб на съемках фильма
Экс-солистка «Тату» перепугала россиян сообщением об угрозах: «Хочет застрелить»
Панин столкнулся с домогательствами звезды советского кино: «Он испугался»
Угрожали и ненавидели: за что невзлюбили звезду «Угрюм-реки»
Дочь Урганта опозорила отца интимным кадром: «Перебор»
Zivert позволила лишнее с солистом Artik&Asti: «Настоящая стерва»
Кононов назвал режиссера бездарным: скандалы на съемках «Большой перемены»
Снова в одиночестве: Николаев и Пугачева забыли о детях Киркорова
Мошенники заработали на Бузовой и Даве восемь миллионов
Зная всё о кино, хочется поделиться этим с другими. Делитесь фильмами, трейлерами, персонами и новостями в социальных сетях, присваивайте рейтинги фильмам и обсуждайте их с друзьями и подписчиками!
Интересные фильмы, ближайшие кинотеатры и любимых актеров можно добавлять в «Избранное». Система покажет все связанные с ними новости и новые трейлеры, подскажет, когда можно купить билет в кино на интересующую премьеру. Присоединяйтесь!
«Рассекая волны»: благая весть от Триера
В год написания данной статьи, если уж позволите назвать этот текст столь обязывающим словом, произошло интересное совпадение — день рождения Ларса фон Триера оказался в календарной близости к празднику Светлого Христова Воскресения у православных христиан. Именно это соседство одной даты к другой побудило меня написать то, что вы видите в данный момент. Я хотел бы рассказать вам, как Триер, будучи скандальным и провокационным режиссёром, донёс в своё время до зрителя значение жертвенной любви через архетипические образы и события, запечатлённые в киноленте «Рассекая волны».
Первая картина трилогии «Золотое сердце» начинается довольно интересным образом: девушка по имени Бесс (Эмили Уотсон), проживающая в суровой протестантской общине, предстаёт перед духовенством своего поселения и повествует о том, что она собирается выйти замуж за чужестранца. Под чужестранцем понимается тот человек, который просто не проживает в общине — его зовут Яном (Стеллан Скарсгард), и он работает на буровой.
Спустя несколько минут фильма мы можем увидеть, как разворачиваются дальнейшие события: Бесс встречается с Яном, они играют свадьбу и проводят время друг с другом. Бесс познаёт счастье интимной близости с близким человеком, а Ян удивляется отсутствию у неё сексуального опыта.
Данная ситуация задаёт определённую систему отношений: Бесс представляется зрителю деревенской дурочкой, которая выросла в контексте протестантского фундаментализма и не познала всех прелестей жизни, в отличие от Яна, который являет собой весьма доминантную фигуру в силу опыта и знаний, недоступных Бесс. Но разве не было сказано, что «последние станут первыми»?
К сожалению, без спойлеров не обойтись, поэтому если вы не хотите портить впечатление от просмотра, то обязательно посмотрите этот фильм, а потом возвращайтесь сюда.
Отношения продолжают развиваться и в скором времени Бесс вынуждена переживать разлуку с Яном. Муж уезжает на буровую, а жена томится по нему и разбавляет своё подавленное состояние редкими разговорами с любимым по телефону, а также общением с Богом в местной церквушке без колоколов. Отсутствие колоколов, равно как и особый погребальный обряд по отношению к грешникам, которых проклинают перед засыпанием гроба землёй, ещё одна деталь, отличающая уклад показанной общины от других христианских собраний.
Бесс не хватает терпения, чтобы преодолеть вынужденное расставание, и она просит у Бога, чтобы Ян вернулся домой. И — о, чудо! — Ян действительно возвращается… искалеченным после несчастного случая на производстве.
Общение Бесс с Богом отображено таким образом, что мы не можем доподлинно узнать, действительно ли Бесс общается с Абсолютом или выдумывает «божественные» ответы в своей голове, а уже затем произносит их своим видоизменённым голосом. У нас нет уверенности в реально существующем богообщении главной героини. В некоторых кинолентах, к примеру, подобного рода интрига создаётся специально, чтобы избежать однозначности. Кому понравится, если с экрана всё будет подаваться на блюдечке с голубой каёмочкой?
Однако, как мы видим, образовалась причинно-следственная связь: Бесс помолилась Богу о возвращении Яна и муж вернулся. В самую пору задуматься о том, что божественная реальность имманентно присуща миру киноленты, но всё разрешается простой ссылкой на стечение обстоятельств, как это обычно бывает в нашей жизни. Кто гарантирует, что именно молитва послужила двигателем для возникновения необратимых процессов, в конце концов обусловивших паралич Яна?
Теперь Бесс вынуждена проводить время со своим мужем в больнице. Её поддерживает Дороти (Катрин Картлидж) — жена покойного брата главной героини, — которая работает в медицинском учреждении. Естественно, Ян находится в состоянии упадка: он хочет то ли способствовать тому, чтобы Бесс оставила его и была счастлива, то ли желает, чтобы Бесс была с ним, но не хочет себе в этом признаваться. Он убеждает Бесс в том, что ей необходимо найти любовника именно ради него самого, ведь таким образом она будет способствовать его выживанию. Ещё одна причинно-следственная связь, которая выглядит совершенно абсурдной. Но разве не было сказано «credo quia absurdum»?
В этой связи Бесс идёт во все тяжкие. Сначала робко, небрежно, а затем расходясь до такой степени, что начинает искренне верить в то, что все эти развратные действия помогают Яну, поскольку ему, как кажется Бесс, становится лучше. Оппозиция в лице Дороти пытается наставить героиню на истинный путь, но представление об истине у наших персонажей различается явно: Бесс общается с Богом, а Дороти только лишь оперирует рациональным взглядом на жизнь. К попытке вернуть главную героиню в привычное русло прибегает и лечащий врач — доктор Ричардсон (Эдриан Роулинс). Он заводит разговор о том, что Бесс не следует ложиться с каждым встречным в постель, потому что это ни к чему не приводит, но она настойчиво утверждает обратное. Бесс считает, что Бог для каждого уготовил своё, а поэтому что дано, то дано — талант есть у каждого.
— Ну, ладно. Предположим, у тебя есть талант. Но не думаю, что он сводится к твоим приключениям с первыми встречными.
— Я умею верить.
Именно деятельная вера является краеугольным камнем киноленты. Бесс искренне верит в то, что её жертва, оформленная в виде возлежания с незнакомыми мужчинами, может способствовать выздоровлению Яна — её любимого мужа. Но вполне резонно спросить, как этот взгляд сочетается с консервативными установками общины? Естественно, никак. На Бесс напирают не только здравомыслящие люди в виде Дороти и доктора Ричардсона, желающие ей добра, но и братья и сёстры в Боге, добра, судя по всему, ей не желающие. Родная мать отказывается от своей дочери, а пастор просто проходит мимо побитой и униженной Бесс, которой досталось от местной детворы. Такова вера лицемеров.
— Я не понимаю, что вы говорите. Как можно любить слово? Слова любить невозможно. Нельзя любить слово. Надо уметь любить человека. В этом совершенство.
Вера без дел мертва. Когда Блаженный Августин говорил, что следует любить Бога и делать, что хочешь, то под любовью понималось не просто формальное выражение определённого чувства по отношению к Иисусу Христу и его заповедям, но именно что следование закону Бога. Однако разве нынешний закон Господа ставит во главу угла знание священного текста, каждодневное выполнение строгих обрядов и презрение по отношению к людям, которые имеют отличные от твоих взгляды? Вовсе нет. Ведь сказано: «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 19:19). Любовь к ближнему, под которым подразумевается не просто родственник, друг или знакомый, но имеющий с тобой одну и ту же природу — человеческую, выше всех всесожжений, а поэтому Бесс выразила в церкви по-настоящему христианскую идею, за что её вынуждены были выгнать, поскольку в этом храме запрещено говорить женщинам.
Община отдала предпочтение книжничеству, нежели действительному соблюдению того, что заповедовал Господь. Представленное собрание верующих буквально занимает охранительную позицию, им невыносим свет правды, а поэтому следующие строки Евангелия начинают играть особо яркими красками: «Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» (Мф. 10:39).
Бесс буквально следует вышеописанному тексту. Она теряет свою душу ради того, чтобы спасти другого человека и в этом её великий поступок, который признаётся таковым окружающими постфактум. Подвиг принимает оформленный вид тогда, когда главная героиня узнаёт об умирании Яна и решает отдаться в чужие руки с той целью, чтобы окончательно спасти своего мужа от смерти. Она спешит на корабль к бандитам, которые при первой встрече с Бесс встретили от неё сопротивление. Очевидно, если в первый раз она успела сбежать с корабля, то второй раз не будет таким радужным. Именно это ей и надо.
— Бесс просила меня помолиться.
— О чём?
— О жизни Яна. О чуде.
— Это было бы чудо из чудес.
Бесс возвращается после своего последнего похода истерзанной и измученной прямиком в больницу. Её буквально довели до терминального состояния. Над ней нависает Дороти, доктор Ричардсон спешит провести соответствующие мероприятия, а мать Бесс, которая всё-таки пришла к своей дочери, будто прощается с ней, говоря о том, что дедушка — глава семейства — жалеет, что не смог прийти (хотел ли он?). У Бесс падает давление, она не в силах продолжать жить, и единственная мысль в её затухающем сознании посвящается исключительно Яну и размышлению о том, что, возможно, она ошиблась в своей глупой идее о возможности помочь человеку таким образом. Любимый муж лежит в соседней палате и не подаёт признаков чудесного выздоровления. Бесс умирает.
Смерть Бесс — это не конец, а начало. После её кончины начинается несколько процессов: светский суд и собрание духовенства общины, которое принимает решение о том, что Бесс дозволяется быть похороненной на кладбище, но без проведения заупокойной службы и с произнесением тех слов, которые обязаны констатировать пребывание покойной в аду. Об этом узнает Дороти и, представьте себе, Ян. Муж Бесс после смерти своей любимой супруги пошёл на поправку и теперь может передвигаться пусть и на костылях, но на своих двоих — произошло чудо!
Но и вновь можно сказать, что произошло совпадение. Возможно, мы выстроили связь там, где есть лишь случайность и развеять наши сомнения может только непосредственное чудо, которое мы сможем увидеть своими глазами. И это чудо происходит — Ян провожает тело своей жены в последний путь, выбрасывая его в открытое море, чтобы не дать возможность лицемерным книжникам произнести слова осуждения над трупом, а затем, спустя некоторое время, обнаруживает с членами своей команды звук. Если быть точным — звон. Колокольный звон.
Перед нами открывается картина: небесные колокола заходятся, спуская на землю звук радости, той благой вести, что Бесс находится в лучшем мире. Хоть некоторые зрители и говорят, что эти колокола выбиваются из общего оформления киноленты, но небесная действительность не может быть органичной. Вполне нормально, что колокола кажутся чем-то выходящим из ряда вон, поскольку они как раз-таки и должны находиться за гранью нашего понимания.
И что получается? Гроб оказался пуст, а священство, несмотря на попытку провести необходимый обряд, оказалось не у дел. Как гробница Иисуса Христа оказалась пустой, так и гроб Бесс не содержал в себе ничего, кроме песка.
Бесс совершила величайший подвиг, пройдя такой путь самопожертвования, а режиссёр Триер сделал настолько христианский фильм, что теперь ему не стоит беспокоиться за своё посмертное существование.
— Но сейчас Ты со мной?
— Конечно, Бесс, ты же знаешь.
Рассекая волны (фильм)
Рассекая волны (фильм)
| Рассекая волны | |
| Breaking the Waves | |
| Файл:Breaking the Waves poster.jpg | |
| Жанр | |
|---|---|
«Рассекая волны» — фильм режиссёра Ларса фон Триера 1996 года. Первый фильм трилогии фон Триера «Золотое сердце» («Рассекая волны» — «Идиоты» — «Танцующая в темноте»).
Содержание
Сюжет
Начало 70-х годов. Наивная и невинная Бесс Макнейл живет с матерью и Додо, женой только что умершего брата, в коммуне со строгими религиозными традициями на западе Шотландии. Окружающие воспринимают Бесс как большого ребенка, она наделена детской верой и способностью общаться напрямую с Богом. Она выходит замуж за Яна, который старше и опытнее ее, он работает на нефтяной платформе в открытом море. В деревушке с ее пуританскими нравами многие с сомнением относятся к этому браку. Невинная Бесс потрясена теми тайнами и радостями физической любви, в которые ее посвящает более опытный Ян. В течение недолгого счастливого периода пара наслаждается друг другом и своей любовью.
Когда Ян должен отправляться на очередную смену на нефтяную платформу, Бесс охватывает отчаяние. Долгие телефонные разговоры не в состоянии заглушить ее тревогу. Она молит Бога, чтобы Ян вернулся к ней. И вскоре ее молитва оказывается услышана, но совсем не так, как ей хотелось бы. Ян возвращается домой парализованным, получив опасную для жизни травму головы в результате взрыва на платформе. Ян понимает, что никогда не сможет снова быть вместе с Бесс, и просит, вернее, требует, чтобы она завела любовника. Поначалу Бесс отказывается, но, поверив в то, что это вернет Яну мужество бороться за жизнь, она бросается во все тяжкие. Когда ей кажется, что у Яна наблюдаются признаки выздоровления, она подвергает себя еще более унизительным ситуациям, несмотря на осуждение семьи и Церкви. Она верит, что случится чудо и Ян вернется к ней. Ради него и их любви она готова рискнуть своей жизнью.
В ролях
Награды и номинации
Фильм был удостоен множества премий и номинаций на различных кинофестивалях, в том числе:
Рассекая волны (фильм)
Рассекая волны (фильм)
| Рассекая волны | |
| Breaking the Waves | |
| Файл:Breaking the Waves poster.jpg | |
| Жанр | |
|---|---|
«Рассекая волны» — фильм режиссёра Ларса фон Триера 1996 года. Первый фильм трилогии фон Триера «Золотое сердце» («Рассекая волны» — «Идиоты» — «Танцующая в темноте»).
Содержание
Сюжет
Начало 70-х годов. Наивная и невинная Бесс Макнейл живет с матерью и Додо, женой только что умершего брата, в коммуне со строгими религиозными традициями на западе Шотландии. Окружающие воспринимают Бесс как большого ребенка, она наделена детской верой и способностью общаться напрямую с Богом. Она выходит замуж за Яна, который старше и опытнее ее, он работает на нефтяной платформе в открытом море. В деревушке с ее пуританскими нравами многие с сомнением относятся к этому браку. Невинная Бесс потрясена теми тайнами и радостями физической любви, в которые ее посвящает более опытный Ян. В течение недолгого счастливого периода пара наслаждается друг другом и своей любовью.
Когда Ян должен отправляться на очередную смену на нефтяную платформу, Бесс охватывает отчаяние. Долгие телефонные разговоры не в состоянии заглушить ее тревогу. Она молит Бога, чтобы Ян вернулся к ней. И вскоре ее молитва оказывается услышана, но совсем не так, как ей хотелось бы. Ян возвращается домой парализованным, получив опасную для жизни травму головы в результате взрыва на платформе. Ян понимает, что никогда не сможет снова быть вместе с Бесс, и просит, вернее, требует, чтобы она завела любовника. Поначалу Бесс отказывается, но, поверив в то, что это вернет Яну мужество бороться за жизнь, она бросается во все тяжкие. Когда ей кажется, что у Яна наблюдаются признаки выздоровления, она подвергает себя еще более унизительным ситуациям, несмотря на осуждение семьи и Церкви. Она верит, что случится чудо и Ян вернется к ней. Ради него и их любви она готова рискнуть своей жизнью.
В ролях
Награды и номинации
Фильм был удостоен множества премий и номинаций на различных кинофестивалях, в том числе:
«Рассекая волны», 1996 — Эстеты на грани нервного срыва
Фильм «Рассекая волны» по-новому высвечивает творческий маршрут Ларса фон Триера. Его ранние работы — коктейли из американского визионерства и европейской метафизики — называли помесью Хэммета и Роб-Грийе, Уэллса и Тарковского с неизменным отблеском экспрессионизма.
СЕАНС – 16
Фон Триера много критиковали за формализм и эстетизм, синефильское увлечение техническими штучками и отсутствие интересных характеров. Те же, кто пытался проникнуть в сердцевину его искусства, видели в нем экзотический, невесть как произросший на северной почве «цветок зла».
Визуальная завороженность упадком заметна уже в «Элементе преступления», где впервые появляется излюбленный мотив режиссера — зона бедствия или катастрофы. Пространство, поглощенное водой, всемирный потоп, застой и гниение, своего рода «смерть в Венеции», скрывающая в заводях жертвы преступлений.
Сталкерообразный образ Зоны переходит в «Европу», будучи поднят здесь на оперные котурны в ключе «Гибели богов» Висконти. Провалившуюся в хаос Германию сорок пятого снимали в Польше девяностого. Инфернальные духи, развязавшие оргию фашизма, притаились в больном сердце Европы, на железной дороге, что служит кровеносной системой континента. В фильме сконцентрированы все стилевые приемы фон Триера — мощная акустика; широкоугольные деформации; наложения кадров, снятых разными линзами; многократные зеркальные отражения; цвет, как бы расщепленный на составляющие; «выцветшие» монохромные фрагменты.
Еще один вариант Зоны — царство больных и болезней, управляемое мистическими духами, в сериале, так и названном — «Королевство». Здесь впервые столь явно присутствует скандинавский дух — очень земное и конкретное «предчувствие смерти», а также усугубляется черный юмор. Картина была признана образцом современного «жанра», в Америке ее сравнивали с шедеврами Кубрика и Олтмена, а фон Триера, одного из немногих европейцев, тут же занесли в список пятидесяти режиссеров мира с максимальным коммерческим потенциалом.
Склонный к чудачествам фон Триер не был бы собой, если бы не ответил на это проектом съемок в Сибири (по сценарию Фридриха Горенштейна и по мотивам легенд гражданской войны), если бы не обнародовал свою фобию (страх перелетов и плаваний), если бы не снял следующий фильм на острове и на пути в Канн не развернул свой автомобиль в обратную сторону, прислав на фестиваль лишь копию новой ленты и свою фотографию в шотландской юбке.
«Рассекая волны» сразу и бесповоротно был признан шедевром, а фон Триер — новым Дрейером и новым Бергманом. Эти журналистские клише могли бы появиться несколько раньше. Но только сейчас фон Триер впрямую заговорил о Боге.
Действие фильма происходит в начале семидесятых годов в заброшенной шотландской деревне, жители которой исповедуют очень суровую и аскетичную форму протестантства. Юная Бесс глубоко религиозна и верит в свою способность непосредственно общаться с Богом. Избранником ее сердца, пробуждающим экзальтированную чувственность девушки, становится Ян — мужчина могучего здоровья и «гражданин мира», работающий на нефтяных скважинах. Вскоре после свадьбы он попадает в аварию и оказывается парализован. Здесь, собственно, завершается развернутая экспозиция, полная этнографических подробностей (сцена свадьбы), и начинается фильм как таковой.
Фон Триер следует традиции своего великого соотечественника Карла Теодора Дрейера, сценарий которого он в свое время экранизировал на телевидении, с оператором которого работал над «Европой». Сходство не отменяет коренного отличия: фон Триера вряд ли назовешь программно религиозным художником. Католик по вероисповеданию, он в начале своей «не слишком долгой религиозной карьеры» предпочитал экстремальные формы, и философия его предыдущих фильмов могла быть сформулирована словами «зло существует». В новой картине эту точку зрения отстаивают религиозные фундаменталисты из шотландской общины: за ними — традиция воинствующего христианства, крестовых походов и инквизиций. Бесс же олицетворяет простую, детскую, почти языческую веру в Бога — и фон Триер оказывается на ее стороне.
Теперь для режиссера важно, что «добро существует», а «детская» вера Бесс трактуется как, в сущности, более зрелая, чем вера христиан из общины. С помощью религии добра неразрешимые проблемы могут быть разрешены как по мановению волшебной палочки. Фон Триер признается, что причиной такого внутреннего поворота стали для него не только возраст, жизненный опыт, но прежде всего его дети. «Имея детей, ты приговорен к добру. „И в то же время ради детей ты готов на всё, даже на убийство“, — говорит фон Триер. — Любовь между детьми их родителями в миллион раз сильнее любви взрослых».
В одном из трех Манифестов, написанных в юности, режиссер назвал себя «мастурбатором серебряного экрана», алхимиком, творящим из целлулоида богоподобный мир, который никогда, однако, не будет равен божественному. Теперь многое меняется. «Рассекая волны» — фильм, населенный не целлулоидными тенями, а живыми людьми из плоти и крови.
Однако это не значит, что метод фон Триера приближается к реализму. Совсем наоборот. Режиссер делает современную высокую мелодраму на грани кича. Кажется, в нем бесконтрольно отпущены вожжи эмоций. Но это только кажется. Рвущие душу страсти моментально показались бы неуместно чрезмерными, если бы не были уравновешены рафинированным самоироничным стилем — который, по словам режиссёра, должен послужить «извинением слезам» и позволить даже самым отъявленным интеллектуалам переживать и плакать. Сам режиссер что был недалек от нервного срыва во время работы над фильмом и вместе со съемочной группой выплакал все глаза.
Этот сложнейший современный стиль фон Триер синтезирует из нескольких компонентов:
Во-первых, оператор Робби Мюллер (работавший с Вендерсом и Джармушем) имитирует технологию телерепортажа, однако переводит ее в регистр большого широкоэкранного кинематографа (изначальный формат супер-35 мм впоследствии преобразован в дигитальный). Фильм снят ручной камерой, которая буквально танцует вокруг актеров, поворачиваясь на 360 градусов, что потребовало особой системы кругового освещения.
Во-вторых, фон Триер, как и прежде, экспериментирует с цветом, но добивается совсем новых гиперреальных эффектов (не чураясь и компьютерных) в аранжировке экранных пейзажей и мизансцен. Эти пейзажи специальным образом «перерисовывались и раскрашивались» на пленке, цвета разлагались на составляющие, а потом собирались опять в сочетаниях, напоминающих ностальгические ретро-открытки. На них накладывались поп-мелодии начала семидесятых — Дэвид Боуи и «Deep Purple». Эти пейзажи перебивают действие и раскомпоновывают его на «главки», что сообщает фильму слегка насмешливый акцент лиро-эпоса, точнее — фолк-баллады.
Наконец, фон Триер снимает в главной роли актрису Эмили Уотсон с еще не виданной степенью психологической откровенности в эротических сценах (другие кандидатки на это не решились и выбыли из игры). В результате фильм эмоциональный и мощный, в равной степени прельщающий интеллектуалов и «раскалывающий» широкую публику. Уже это определяет совершенно особое место, которое фильм «Рассекая волны» занимает в современном кино. Пост-линчевские и пост-тарантиновские жестокие игры, с одной стороны, диктат либеральной политкорректности — с другой привели к заметному оскудению эмоциональных резервов кинематографа. Современный зритель устало посмеивается над зрелищем разбрызганных по экрану мозгов и послушно умиляется «индийскому» воссоединению пролетарской белой мамы и чернокожей интеллигентной дочки.
Фон Триер сделал рывок в завтрашний кинематограф. Он предложил свежую и оригинальную киноструктуру, которая, быть может, впервые после Феллини соединяет духовную проблематику с кичевой эстетикой. В то время как католические режиссеры вроде Скорсезе пребывают в кризисе, фон Триер подходит к стихии божественного с совершенно другой стороны. Не религия служит у него материалом для кино, а само кино оказывается чем-то вроде религиозного ритуала, хотя и за вычетом одного из компонентов религии — а именно: морали. Ибо в человеческом сообществе мораль всегда уплощена и прагматична, а говорить о «высшей морали» фон Триер не считает себя вправе.
Когда-то в раннем фильме фон Триера «Элемент преступления» полицейский инспектор приходил к выводу, что раскрыть преступление можно лишь идентифицировавшись с убийцей. Глубокая ирония определяет и метод работы фон Триера, для которого акт творчества — идеальное преступление.