актеры затонувшего театра актеры и роли фото
Актеры затонувшего театра
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
После командировки в Стокгольм Вера Бержная никак не может вернуться в родной Санкт-Петербург. Билетов на ближайшие рейсы самолетов уже нет, а другие варианты не стоит даже рассматривать. И вдруг девушка случайно встречает старого знакомого, который предлагает отправиться в Петербург на его шикарной яхте. Нет никаких причин отказываться. Да и кто бы вообще отклонил подобное приглашение, когда впереди ждет несколько дней беззаботности, неги и великолепия? Разумеется, Вера соглашается. Вот только путешествие райским никак не назовешь… Почти сразу после отплытия на яхте происходит убийство. Жертва – куратор театра, чиновница. Убийца – кто угодно из присутствующих. До пункта назначения еще слишком далеко. Невозможно предугадать, что еще произойдет за время путешествия. Придется либо ждать, либо действовать самостоятельно.
Вы можете купить, скачать или читать онлайн книгу Екатерины Островской «Актеры затонувшего театра» в сервисе электронных и аудиокниг ЛитРес. Захватывающая детективная история в живописном антураже ждет вас!
Возвращаясь из зарубежной командировки, Вера Бережная встретила на улице Стокгольма своего знакомого, бывшего министерского чиновника Бориса Софьина. Оставив должность, он решил заняться организацией круизов и предложил Вере вернуться в Санкт-Петербург на его фешенебельной яхте. Борис обещал незабываемую поездку, ведь на яхте сейчас гастролирует театральная труппа. И действительно, эту поездку Вера вряд ли забудет! В первый же день путешествия была убита чиновница, которая курировала театр и сопровождала актеров. И причины желать ей смерти нашлись у каждого из служителей Мельпомены…
Актеры затонувшего театра
Возвращаясь из зарубежной командировки, Вера Бережная встретила на улице Стокгольма своего знакомого, бывшего министерского чиновника Бориса Софьина. Оставив должность, он решил заняться организацией круизов и предложил Вере вернуться в Санкт-Петербург на его фешенебельной яхте. Борис обещал незабываемую поездку, ведь на яхте сейчас гастролирует театральная труппа. И действительно, эту поездку Вера вряд ли забудет! В первый же день путешествия была убита чиновница, которая курировала театр и сопровождала актеров. И причины желать ей смерти нашлись у каждого из служителей Мельпомены…
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Актеры затонувшего театра предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Вера успела сделать прическу и переодеться. За пять минут до ужина Борис Борисович Софьин постучал в ее дверь. Увидев ее на пороге, восхитился.
— Вы, Вера Николаевна, совершили невозможное! Стали еще прекрасней.
Взгляд его остановился на новом кулоне.
— Ах, как переливается этот камень! При электрическом свете он почти синий, васильковый даже — как самые дорогие сапфиры. Кстати, я сейчас потратил время и поползал по Интернету. Не хочу вас расстраивать, но цены на танзанит в последнее время упали, хотя запасы в единственном месторождении этого камня на горе Килиманджаро практически истощены. Сейчас карат танзанита в мелких изделиях стоит сто долларов, хотя такой, как ваш, — исключительный по цвету и размерам может стоить значительно дороже. Но такие продаются только на аукционах, а там какой-нибудь любитель может дать за него и сто тысяч. Но сами понимаете, как можно верить Интернету.
— Я не собираюсь продавать кулон, — ответила Вера.
Несколько минут назад Егорыч прислал ей сообщение, из текста которого следовало, что Софьин является совладельцем нескольких крупных предприятий, в которых контрольный пакет акций принадлежит его бывшему начальнику Дмитрию Захаровичу Иноземцеву. Собственные фирмы у Бориса Борисовича тоже имеются, но они не такие крупные и особого дохода не приносят. Но именно эти мелкие предприятия взяли несколько кредитов, которые, судя по оборотам и прибыли, выплатить вряд ли смогут. Основной доход Софьину приносят спекулятивные операции по перепродаже объектов, заложенных банкам или продаваемых разорившимися фирмами. Но он еще и меценат: несколько лет назад приобрел почти достроенное здание кинотеатра — за гроши, разумеется, изменил планировку, надстроил еще один этаж и открыл там театр. Вернее, театр открылся сам, получив от Бориса Борисовича в аренду прекрасное здание. Софьин хотя и получает арендную плату, но ежегодно подпитывает театр «Тетрис» финансами.
Личное состояние олигарха, по сообщению Егорыча, около пятидесяти миллионов долларов, ему принадлежат квартира в Москве, загородный дом в Подмосковье, дом во Флориде, дом возле Дубровника в Хорватии и квартира в Париже. Был женат. Но после развода не поддерживает отношений ни с бывшей женой, ни с дочерью. Обе живут в Париже на бульваре Распай в той самой принадлежащей Софьину квартире.
Они спустились в ресторанный зал с эстрадой, выстроенной для варьете «Тропикана». Звучала негромкая латиноамериканская музыка, и единственная пара танцевала что-то наподобие румбы. Однако, когда молодые артисты увидели входящих, тут же перестали танцевать.
— Напрасно, — обратился к ним Софьин. — У вас неплохо получается.
Он покрутил головой в поисках места, куда можно приткнуться. Но тут же подошла девушка в переднике официантки, повела их за отдельный стол, который был уже сервирован. В зале было еще несколько человек, наверняка артисты, Вера заметила, что выглядят они растерянными и встревоженными. Все, включая ту самую пару, которая тем не менее танцевала под веселую кубинскую музыку.
К Софьину подскочил Скаудер, он извинился за то, что все так невпопад получается.
— А что случилось? — спросил Борис Борисович.
— Ничего особенного, просто накладочка небольшая.
— А почему у всех такие постные рожи?
Скаудер подошел почти вплотную, как будто пытался собой закрыть все пространство зала.
— Уверяю вас, обычный творческий процесс, — нарочито бодро проговорил он.
Борис Борисович отстранил его и махнул рукой, подзывая молодого артиста.
— Холмский! Стасик, ты здесь самый информированный. Подойди-ка быстро и честно расскажи, что случилось.
Молодой человек подскочил, красиво уложенные и закрепленные лаком волосы подпрыгивали на его плечах и на спине.
— Ну! — потребовал олигарх.
— Я прямо не знаю… — начал Холмский и обернулся на Скаудера.
— А криво ты знаешь? — нахмурился Софьин. — Все равно все прояснится, только ты в моем представлении останешься вруном.
— Даже очень. Давно такого не бывало. Чуть не падали оба. А когда их стыдить начали, они — в крик. Сначала на нас орали, а потом друг на друга, слово за слово, принялись выяснять, кто из них гениальнее. Потом Волкова мы выставили, а Козленков сам ушел. Но с ножом. Гилберт Янович переживает за представление.
— А без них вы никак? — хмуро спросил Борис Борисович. — То есть без них у вас ничего не получится?
— Ну как же? Все у нас получится! — тряхнул головой Холмский. — Даже еще лучше.
— Мы начнем сейчас без них, — вмешался Гибель Эскадры. — Потом примем административное решение, что с ними делать, раз они весь творческий коллектив подставили. А пока Танечка вам сейчас еду и закуски принесет. И шампанское, что вы велели.
Тут же появилась Таня Хорошавина с подносом.
Вера оглядела зал: помимо уже знакомых ей Холмского, Скаудера и Тани, теперь подающей закуски, здесь присутствовали еще одна молодая актриса — та самая, что танцевала румбу, ее партнер по танцу, парочка молодых изящных парней и один крепкий парень, мало похожий на артиста. Кроме того, за одним из столиков сидел немолодой мужчина с печальным лицом. Вероятно, это был Борис Адамович Ручьев — приятель Волкова и Козленкова, бывший режиссер театра «Ручеек». Очевидно, ссора друзей сильно огорчила его.
Холмский поднес ведерко со льдом, из которого торчали два горлышка шампанского.
— А почему так мало? — удивился Софьин. — Разве артисты не заслужили по бокальчику.
— Так мы вовсе не пьем, ни капельки, — объяснил молодой человек и обернулся в сторону Гилберта Яновича. — Не знаю только, что это на Федора Андреевича с Козленковым нашло!
— Но мы с ними разберемся, — заверил спонсора Гибель Эскадры.
И тут же решил самолично откупорить одну из бутылок, взял ее в руки.
В этот самый момент в зал с воплем ворвался Козленков. Пиджака на нем не было, распахнутая белая рубашка в каких-то пятнах сбоку вылезла из-под ремня.
Он рухнул на колени и закричал:
— Друга своего лучшего! Федьку Волкова я зарезал!
— Ах! — вскрикнула Танечка Хорошавина и выронила на пол пустой поднос.
Холмский на всякий случай отскочил подальше.
А Козленков снова закричал:
— Вяжите меня! Хватайте! Нет мне прощения! — Он согнулся пополам и ударил лбом об пол. — Нет прощения мне! Ни перед людьми, ни перед богом! Я же дружбу свою собственной рукой… Ножом прямо в сердце!
Первым пришел в себя Борис Адамович Ручьев, он бросился к распластавшемуся на полу Козленкову.
— Леша, что ты говоришь такое?! За что ты его?
— А чего он меня бездарем называет! — всхлипнул Козленков. — А еще Иванушкой-дурачком на пенсии обозвал. Ты бы стал такое терпеть?
Козленков, опираясь на руку Бориса Адамовича, выпрямился и повторил:
— Ты бы вынес такое? А ведь он и про тебя сочинял! Забыл, как он тебя унизил? Такое тоже не прощается! — И он начал декламировать:
Журчит в канаве придорожный…
Я думал, там ручей бежит,
А глянул сам: нет, невозможно —
Борис Адамыч там лежит.
Прочитав эпиграмму с выражением, Козленков, казалось, успокоился. Он выдохнул и произнес негромко:
— Ну ладно, жизнь моя кончилась. Но ведь я за всех за вас, ребята, отомстил! За вас, невинные вы мои братья и сестры! Я даже за уважаемого Гилберта Яновича отомстил! Этот гад, мой лучший друг, покойный ныне, ведь и на него пасквиль состряпал. Ведь помните, как вы все хохотали в своих гримерках!
Эскадра дала теперь деру,
На запад уходит во тьму.
Но я все равно Скаудеру
Торпеду пущу под корму.
И Стасик в гримерке всплакнет…
Жаль, наши какашки не тонут,
И Гилберт как прежде всплывет.
— Он с ума сошел! — прошептал Гилберт Янович. — Может, пока не вышли в море, вызвать полицию местную или местную психушку?
— Тихо! — закричал Козленков. — Неплохо я ведь сказал про покойного друга?
Мой лучший друг покойный ныне,
Лежит теперь на дне и в тине…
— А! Все слышали, как я умею? Не то что ваш обожаемый Волков! Вот кто здесь настоящий поэт! Это вам не торпеды пускать в Гибеля Эскадры! Это посильнее «Фауста» Гёте будет!
— Какой сегодня день недели? — спросила Вера.
— Восемнадцатое, — уверенно проговорил Козленков.
— Заслуженный артист России Иван-царевич.
— Где вы убили Волкова?
— Я его зарезал, — уточнил Козленков. — Зарезал, потом вытащил через задний проход и сбросил в воду.
— Он сошел с ума, — прошептал Скаудер. — Вы слышали, что он сказал?
— В заднем проходе, — радостно улыбнулся убийца.
— Он имеет в виду коридор, ведущий к выходу, на корме, — объяснила Вера.
Все стояли молча и никто не шелохнулся.
— Пойдемте со мной кто-нибудь, — попросила Вера. — Проверим показания.
И опять никто не тронулся с места.
— Надо капитана вызвать, — предложил крепкий молодой актер, имени которого Вера еще не знала.
— Я сам пойду, — поднялся из-за стола Софьин.
И тут же вызвались пойти и Гилберт Янович, и тот самый молодой актер, и Татьяна Хорошавина.
— Вы-то останьтесь, — сказала ей Вера. — Помогите Ручьеву и остальным отвести Алексея Дмитриевича в каюту. Я думаю, что он чутко отреагирует на вашу ласку.