анастейша блогерша в сизо
ЖизньДело «Нового величия»:
За что и как судят 18-летнюю Анну Павликову
«Только чтоб не в тюрьме. Всё»
Восемнадцатилетняя Анна Павликова, обвиняемая в организации экстремистского сообщества «Новое величие», останется под арестом по крайней мере до 13 августа. Мосгорсуд принял такое решение на прошлой неделе, несмотря на призывы уполномоченной по правам человека Татьяны Москальковой изменить меру пресечения на домашний арест, поручительства правозащитников и тот факт, что после ареста у Павликовой начались серьёзные проблемы со здоровьем (девушку, находящуюся в СИЗО с середины марта 2018 года, госпитализировали из-за проблем с сердцем). Ранее адвокат Анны Ольга Карлова рассказала, что её подзащитная пыталась пожаловаться на условия содержания в СИЗО, однако под давлением сотрудников изолятора была вынуждена отказаться от претензий.
Дело «Нового величия», о котором вплоть до ареста десяти его участников в России никто и ничего не знал, стало одним из самых резонансных политических событий последних лет не только из-за условий содержания его фигурантов. Родители двух женщин, проходящих по делу, считают, что само создание движения, чьей целью, по версии следствия, было свержение конституционного строя РФ, не что иное, как полицейская провокация.
Самодельный экстремизм
Из материалов дела следует, что одним из инициаторов создания движения был некий Руслан Д. (это ненастоящее имя, в публикациях СМИ он упоминается также как Александр Константинов). Это он в конце 2017 года предложил участникам телеграм-чата, время от времени проводившим встречи в «Макдональдсе», создать новую организацию. Он же подыскал помещение для движения, обеспечил его принтером для печати листовок и вызвался написать устав, в котором экспертиза позже выявила «признаки пропаганды идеологии насилия». Кем именно был Руслан Д., проходящий по делу свидетелем, до сих пор неизвестно: одни считают его сотрудником центра «Э», другие — информатором.
«Ваша честь, я никуда не убегу»
Почему именно на Павликову следствие надавило особенно жёстко, не до конца ясно: Анна не была наиболее активной участницей движения и, по словам матери, Юлии Павликовой, собиралась уйти из него — отговорил её всё тот же Руслан Д. Ссылаясь на переписку дочери в телеграм-чате, Юлия Павликова утверждает, что та не хранила дома никаких печатных материалов, связанных с «Новым величием» («У неё из „политического“ дома были только значки Навального»). Это не помешало оперативникам, проводившим обыск в квартире Павликовых, найти копии устава организации.
В письме, направленном в Общественную наблюдательную комиссию, Анна рассказывает, что во время обыска и задержания оперативник угрожал её ударить. После задержания её три часа возили в автозаке, где, несмотря на холодную погоду, не работало отопление. Считается, что эта поездка подорвала и без того слабое здоровье Павликовой, которая, по словам матери, каждый год проходила обследование у кардиолога и невролога. Однако на заседании 11 мая Дорогомиловский районный суд не принял во внимание выписки из медицинских учреждений и оставил Павликову в СИЗО до сентября (государственный обвинитель объяснил продление ареста «большим объёмом следственных и оперативно-разыскных мероприятий»). Сама Анна на заседании не присутствовала — как рассказала она сама, в этот день приставы часами возили её по Москве.
На прошлой неделе дело Павликовой дошло до Мосгорсуда, который оставил решение об аресте в силе, хотя и сократил срок пребывания обвиняемой на месяц. «Ваша честь, я никуда не убегу. И не хочу и не могу никого запугивать. Не буду, — заявила Анна на заседании по видеосвязи из СИЗО. — У меня по ночам болит голова, я не сплю. Я хочу решить проблему с гормонами, здесь это невозможно, к сожалению. И я хотела бы, ну, пока идёт следствие, хотела бы до суда, чтобы меня вернули в семью. Мне очень надо к родителям. Я не могу. Я хочу обнять свою маму. Извините. Я прошу суд изменить меру пресечения на любую. Только чтоб не в тюрьме. Всё».
«Будут и дальше сажать детей» Полицейские провокаторы создали кружок экстремистов. Пострадают подростки
На вечер 15 августа в Москве запланирован «Марш матерей». Организаторы и участники не санкционированной мэрией акции намерены пройти от Новопушкинского сквера к зданию Верховного суда, держа в руках любимые игрушки своих детей. У них нет политических лозунгов: они требуют выпустить из пятимесячного заключения в СИЗО 18-летнюю Анну Павликову и 19-летнюю Марию Дубовик.
В середине марта девушек обвинили в причастности к экстремистскому движению «Новое величие», просуществовавшему всего два месяца. Оно состояло из десяти человек, среди которых были две девушки-подростка и пять безработных мужчин, за время своего знакомства успевших четыре раза сходить в «Макдоналдс», чтобы обсудить политические проблемы в стране, три раза — на митинги и несколько раз встретиться в снятой новым знакомым квартире. Все обвинение строится на показаниях трех сотрудников силовых структур, работавших под прикрытием. Согласно материалам дела именно один из них — некий Руслан Д., чей профайл оказался засекречен, — предложил создать организацию для «свержения власти», сочинил громкое название и устав и снял офис на свои деньги. Именно он уговаривал 17-летнюю на тот момент москвичку Анну Павликову остаться в компании, когда она собиралась уйти. До ее ареста оставался месяц.
«Лента.ру» записала монолог сестры встретившей совершеннолетие в СИЗО Анны Павликовой и поговорила с ее защитником о том, как проходит процесс, почему девушку-подростка держат в заключении и может ли «Марш матерей» повлиять на благополучный исход ее дела.
«Все слезы выплакали»
Анастасия Павликова, сестра Анны
Мы сейчас живем только передачками. Они по средам. Возим Ане творог, сухофрукты, молоко, кефир. Ей сказали больше есть белка и фруктов, полезно для здоровья. Собираем вместе, у каждого свое дело: я разворачиваю конфеты, потому что в фантиках в СИЗО пронести нельзя, папа огурцы взвешивает, мама все записывает.
В пятницу встречаемся с адвокатом, а по понедельникам мама — к врачу: у нее рассеянный склероз, она инвалид второй группы. До задержания Ани у нее намечалось улучшение здоровья, она избавилась от палочки, начала ходить сама. А сейчас еле с палкой ходит: у нас уже было такое, что она упала на улице, и мы ее искали, поэтому в паспорте она держит бумажку с номером телефона — мало ли где упадет.
Первые дни после суда мы были все практически в лежку: такие дни не запоминаются, они проходят тяжело. Через силу убеждаешь себя встать, что-то поесть, что-то делать дальше. Только отец как-то заставлял себя ходить на работу. Мы уже все слезы выплакали — плакать нечем. Особенно тяжело маме. Но мы стараемся друг друга поддерживать. Мой маленький ребенок сейчас помогает хотя бы немного забыться. Каждый вечер проходим мимо комнаты Ани, это очень тяжело.
У нас на «воспитании» ее попугаи — 14 волнистых, канарейка, собака, террариум с жуками, аквариум с рыбками. К нам люди приходят, говорят: вы как в джунглях! А мы уже привыкли, сроднились с ними. Раньше все делала Аня — это же дело ее жизни: она их кормила, разговаривала с ними, спать укладывала. Она просто руку протягивала, а попугаи на нее садились, кажется, у них даже был общий язык — ее понимали. Она говорила: «Лимончик, поцелуй меня» — и попугай подлетал к ней, играл с ней. Аня постоянно спрашивает о них. На последнем суде не выдержала: «Мама, как попугаи?» Хоть им и не разрешали разговаривать. Она же к ним относится как к своим детям.
В Аниной комнате мы ничего не меняли. Во время задержания силовики разнесли всю комнату и сломали на три части ее диван, забаррикадировали вход в кухню, я с грудным ребенком даже не могла пройти. Это было рано, в пять утра. В дверь начали стучать, глазок закрыли, чтобы не видно было, соврали, что соседи, а потом стали так бить по двери, что штукатурка осыпалась, кричать матом. Я в полицию позвонила: «Приезжайте, к нам кто-то рвется». Оказалось, это и была полиция. Папа открыл дверь, ему дали в лоб, оттащили в ванную. Я в испуге побежала к ребенку, спрятала под кровать, затолкала ногами. Папу, мужа и Аню в это время повели на кухню. В Аниной комнате нашли значки Навального и значки Гарри Поттера — приняли их за свастику. Довели ее до слез словами: «Мы тебя посадим на 20 лет. Ты выйдешь дряхлой женщиной, никому будешь не нужна, и родителям не нужна». Анины первые письма после задержания были: «Я думала, вы от меня отказались и больше не хотите меня знать».
Письмо от Ани Павликовой
Фото: страница Группы поддержки фигурантов дела «Новое величие» в Facebook
Где-то нашли устав организации. Мы уверены, что его подбросили: во-первых, его не было, во-вторых, у нас сохранились Анины переписки, где она писала: «Я такое не храню, оно мне не нужно».
Мы не стали выбрасывать диван: это же Анин, она на нем спала. Мы его починили и оставили в комнате. Единственное, чего очень жалко, рисунок: Аня рисовала собаку, а во время обыска один из силовиков на него наступил и оставил отпечаток ноги, мама не смирилась и выбросила. Они все разбросали, ходили по вещам — жутко было.
Ее долго держали в автозаке 16 марта, было минус 10. Она застудила придатки. Врач сказал, что у нее теперь детей не будет: «Зачем тебе дети, ты же в тюрьме». Аня пишет, что все в порядке, но это не так: она сильно поправилась — больше чем на 25 килограммов, усугубился порок сердца, ночью она просыпается от приступов. Еще у нее тремор рук, ее сильно трясет. На последнем суде был нервный тик: лицо дергалось непроизвольно. У нашей мамы рассеянный склероз начинался подобным образом. Мы боимся: Аню там никто лечить не будет. На суде у нее была температура 39, она сильно кашляла, задыхалась. А обратно ее везли в автозаке с туберкулезником.
Анна Павликова с отцом
Фото: страница Группы поддержки фигурантов дела «Новое величие» в Facebook
Сейчас у нее три сокамерницы, вроде нормальные: главное, что не курят, и она хотя бы от дыма не задыхается, — в предыдущем СИЗО их было в камере 47 человек, дымка сигаретная, она еле выживала. Тут ее вроде любят: последний раз, когда мама была, Аня рассказывала про девушку Свету, мамину ровесницу, у которой пятеро детей: она Аню так подбодрила, что, по ее словам, ей даже жить захотелось. И косички ей плела. Хотя Аня говорит, ей все равно — плетут косички, не плетут, лишь бы волосы не отрезали: в предыдущем СИЗО сокамерницы ножницами ей отрезали косы, не знаю зачем. Может, из-за каких-то санитарных норм. Перевели оттуда 11 мая, сейчас хотят перевести обратно.
Последнее, что Аня просила, — книгу Улицкой. Она много читает. Заказываем книги через интернет-магазины и приносим их. Аня чаще всего спрашивает про здоровье мамы — это ее очень волнует, про своих питомцев, про птиц, про нашу собаку. Она уже старенькая, Аня боится, что собака не доживет до ее освобождения. Про Оливию спрашивает, потому что когда ее забрали, Оливии было всего пять месяцев: она пропустила, как Оливия встала, начала ходить… Мы ей через адвоката передаем фотографии малышки.
Она искренне не понимает, что она сделала и за что ее судят. Постоянно говорит, что не хотела ничего плохого, хотела просто быть наблюдателем на выборах, и повторяет: «Что я нарушила?» Сейчас много пишут о том, что Руслан Д. к ним внедрился, но, по словам Ани, это было не так. До Руслана и организации не было, они просто собирались где-то в «Макдоналдсах», как друзья, компания по интересам. Аня много училась, окончила школу экстерном, готовилась поступить в МГУ. Очень много читала, рисовала, больше была «сама в себе», друзей у нее не было.
Аня любила проводить время дома. Ей говоришь: пойдем в кино, пойдем куда-то — нет, не хочу. Она предпочитала с птицами заниматься, с собакой играть, с ребенком. Мечтала стать генетиком, вывести новый вид попугаев и работать с животными. Устроилась работать в государственную ветеринарную клинику: сначала просто полы помыть, чем-то помочь, но со временем начальство увидело, что она очень старательная, любит животных, ее повысили до ветеринара-санитара — она помогала на операциях, ставила животным капельницы. Ее даже звали работать ветеринаром, когда она поступит в университет. Деньги откладывала на операцию маме. Аня вообще очень отзывчивая, всегда думает о других, а не о себе. Помню, как-то раз она получила двойку за контрольную по биологии, я спросила — почему, она сказала: этому помогла, тому помогла, а себе — времени не хватило.
Может, потому она и зацепилась за этих ребят: это были первые люди, которые начали нормально с ней общаться. Я помню, как к нам пришла 1 января в гости Маша Дубовик. Мы сидели всей семьей пили чай, девочки обсуждали Машину учебу в ветеринарном училище. Маша рассказывала, что ей там нравится, и Аня даже задумалась о том, чтобы поступить туда и показывала ей своих птиц. Маша мне показалась хорошей девочкой. Такой же наивной, как Аня.
Рассмотрение вопроса о продлении ареста обвиняемой по делу организации «Новое величие» Анны Павликовой в Дорогомиловском районном суде
Фото: Эмин Джафаров / «Коммерсантъ»
Руслан Д. сначала просто пришел в «Макдоналдс», они пообщались, стали друзьями. И тогда он начал их подначивать. После того как он к ним внедрился, он предложил организацию и название, придумал структуры. До него не было никакого «Нового величия». Всех там назначил, Аню объявил организатором. Но как она могла быть организатором, если ее даже не было на этом собрании? Он назначил его на 6 января, а в этот день мы праздновали мой день рождения, и Аня была с нами. У нас есть эта переписка, где они решают, кто кем будет, и Ани там нет с первых самых собраний.
В конце концов Аня стала понимать, что что-то тут не так. Она даже ушла, но Руслан попросил вернуться, давил на ее чувство ответственности, говорил, что ей не нужно вносить денег — знал, что она копит на лечение матери. Они все собирались расходиться, но не успели: он их сдал.
Некоторые боятся подписать петицию — говорят: нас посадят. Но поддержка для нас очень важна. Сегодня девочка написала в мессенджер: «Здравствуйте, сегодня я передала сухофрукты Ане через передачку, у вас там осталось 12 килограммов, вы уж извините, что так, я просто хотела с рынка передать хорошие сухофрукты». И письмо ей отправила лично, прямо там. Письмо, рисунки, фотографии. Это ее очень подбадривает. Один мальчик приехал к нам домой и передал вольер для птиц. Сказал: «Вот Аня выйдет — будет ей подарок».
Что происходит с фигурантами дела «Нового величия»
В середине марта силовики задержали десятерых участников так называемой организации «Новое величие» по обвинению в создании экстремистского сообщества. Вместе с остальными под арест попала Анна Павликова, которой совсем недавно исполнилось 18 лет. «Афиша Daily» рассказывает о громком и противоречивом уголовном деле.
Что известно о «Новом величии»
До недавнего времени об оппозиционной организации «Новое величие» было почти ничего неизвестно. Теперь же мы узнаем о ней из материалов уголовного дела, возбужденного против ее участников. Итак, организация «Новое величие» была основана в начале декабря 2017 года группой единомышленников из Москвы и Подмосковья. В ее состав входили около десяти человек, а лидером считался 25-летний Руслан Костыленков. Деятельность «Нового величия», исходя из материалов дела, ограничилась изготовлением и расклеиванием антипутинских листовок, а также участием в нескольких оппозиционных акциях, при этом организовать собственную они не успели.
На начальном этапе оппозиционеры переписывались в телеграм-чате и раз в неделю проводили встречи в московских «Макдоналдсах». Вскоре организационные собрания стали проходить в арендованном помещении, которое на свои деньги снял Руслан Д. Именно так он представился коллегам, когда присоединился к ним, и был одним из самых активных в «Новом величии». Ему принадлежит идея создания устава организации и подразделений: информационного, финансового, агентурно-вербовочного, юридически-правового и отдела активных действий — всех признаков сообщества, которые следствие считает достаточными для возбуждения уголовного дела по статье 282.1 УК (организация экстремистского сообщества).
Уголовное дело
15 марта бойцы СОБРа провели задержания десятерых участников «Нового величия»: Костыленкова, Вячеслава Крюкова, Петра Карамзина, Дмитрия Полетаева, Марию Дубовик, Анну Павликову, Сергея Гаврилова, Павла Ребровского, Максима Рощина и Рустама Рустамова. Последние четверо с тех пор содержатся под домашним арестом, остальные — в СИЗО. Следствие предъявило им обвинения в создании экстремистского сообщества с целью свержения конституционного строя России с помощью участия в народных восстаниях и революции с дальнейшим захватом власти, созданием временного правительства и принятием новой Конституции. Наказание по 282-й статье — лишение свободы на срок до десяти лет.
Среди задержанных нет Руслана Д. В материалах дела он проходит свидетелем, а в показаниях признался, что намеренно внедрился в компанию оппозиционеров на самом раннем этапе и занимался сбором информации для правоохранительных органов. Скорее всего, он оперативник под прикрытием, однако документально это не подтверждено. С февраля к Руслану Д. присоединился оперативник уголовного розыска Максим Расторгуев, который также внедрился в «Новое величие» и даже возглавил отдел прямого действия. Адвокаты фигурантов дела обвинили Расторгуева и Руслана Д. в провокации, что противоречит закону об оперативно-разыскной деятельности. Согласно одному из его положений, должностным лицам запрещается «подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий (провокация)».
Я считаю все дело провокацией сотрудника спецслужб. Без этого Руслана Д. не был бы написан никакой устав, ничего они делать не собирались.
После заключения под стражу состояние здоровья некоторых фигурантов дела заметно ухудшилось. У Дубовик, например, упало зрение, но наибольшие проблемы — у Павликовой. По рассказам матери, сразу после мартовского задержания ее дочери пришлось провести несколько часов в неотапливаемом автозаке. Результатом стало воспаление, которое грозит Павликовой бесплодием.
Боимся, что не доживет до конца следствия: Анастасия Павликова о своей сестре
Александр Литой
Вчера в Мосгорсуде должна была рассматриваться апелляция на арест Анны Павликовой — фигурантки дела «Нового величия». Анну пришли поддержать около 40 человек, в зал пустили только адвоката и родителей. Из-за многочисленных нарушений Мосгорсуд отправил дело обратно в Дорогомиловский районный суд. Сестра Анны, Анастасия Павликова, рассказала ОВД-Инфо о ее состоянии здоровья и отсутствии следственных действий.
О том, как в ходе обыска полицейские разгромили квартиру 17-летней девушки, найдя в результате листки с неким «уставом», читайте в интервью ее матери, Юлии Павликовой. О том, как полицейские создали экстремистскую организацию «Новое величие», можно прочесть здесь.
Что сейчас происходит с Анной?
— К ней ходил адвокат, по его словам, она себя плохо чувствует, у нее тремор рук, она все забывает, ее рвет, ночью приступы… Самое главное — у нее стресс, а у мамы — рассеянный склероз. Так что Аня предрасположена к аутоиммунным заболеваниям. Очень похоже на такие же симптомы, как болезнь начиналась у мамы. Мы больше всего боимся из-за этого. Лечение в таком случае возможно только в специальной больнице — где мама лечится.
Конечно, не в тюремной.
— Конечно. Если ее не лечить, она легко может перестать ходить, видеть, двигаться.
Анну легко перевели в тюремную больницу? С этим часто непросто.
— Мы очень долго этого добивались. Нам помогала Алла Фролова (координатор юридической помощи ОВД-Инфо ), к (Татьяне) Москальковой (уполномоченный по правам человека при президенте России — ОВД-Инфо ) мы обращались. Что-то из этого помогло. О том, что Анну перевели в больницу, мы узнали в мае, нам позвонили члены ОНК (Общественной наблюдательной комиссии за местами лишения свободы — ОВД-Инфо ). Мама после этого поехала в «Матросскую тишину», и ей сказали, что «не имеют права рассказать о состоянии ребенка»: это «врачебная тайна». Мы не знаем, как ее сейчас лечат, есть только информация от нее, какие врачи приходили. У Ани порок сердца, каким-то образом в тюремной больнице его отменили. Не знаю, как может вылечиться врожденный порок сердца. Срок следствия продлен сейчас до 13 сентября, но мы не знаем, сможет ли она до этого времени дожить.
Происходят ли какие-то следственные действия?
— Ничего не происходит, никуда нас не вызывают. Каждый суд они говорят, что делают экспертизу этих листков (устава «Нового величия» — ОВД-Инфо ), но экспертиза пока не готова. Это три месяца уже тянется. Более того, мы уверены, что листков не было у нас дома: у нас есть доказательства, но никому доказательства не нужны. У нас есть переписка, где Аня говорит: у меня ничего дома нет. При обыске всех запугивали, Аня сильно переживала за меня — мне пришлось грудного ребенка под кровать засунуть — и подписала протокол, где было сказано, что нашли этот устав. Если бы внимательно прочла протокол, может быть, этого бы не сделала.
Мы собрали все ходатайства… Врачи, все в школе, все, кто ее знал, — не верят, что такое с Аней могло случиться… Она и в обморок падала на ЕГЭ, давление у нее было очень высокое. Она лежала в психоневрологическом отделении больницы, нас на учет ставить хотели к психиатру. Она не психически больная, но очень сильно нервничает. Возможно, это и есть аутоиммунное заболевание, мы не успели провериться.
Следствие делает какие-то экспертизы, какие — мы до сих пор понять не можем. Столько времени прошло и никаких продвижений. Просто продлевают — и все, зачем — не объясняют.
Как вы оцениваете заседание в Мосгорсуде? Может быть, хорошо, что просто так не отклонили жалобу?
— Может быть, хорошо, действительно. Но меня не хотели пускать в зал заседаний — ребенок на видеосвязи, мне с ним не дали увидеться. На этой неделе поеду с мамой, буду просить о свидании, не уйду, пока мне не дадут.
С Анной дают свидания?
Это подруга Анны?
Почему российских подростков судят за организацию экстремистской группировки
No media source currently available
Нескольких молодых людей в России обвиняют в том, что они якобы организовали экстремистское сообщество. Собрались в кафе и прямо там учредили подпольную организацию «Новое величие», подписав ее устав. Цель, по словам следователей, – организация трибунала над членами правящей верхушки. Одна из арестованных – 18-летняя девушка.
Аня Павликова и еще двое фигурантов так называемого дела экстремистской группировки «Новое величие» останутся в СИЗО. У обвиняемых изъяли паспорта, но суд все равно считает, что под домашним арестом они могут скрыться от следствия. Обвиняемых в суд не доставляли. На заседании Аня присутствовала по видеосвязи из СИЗО. В разговоре с судьей постоянно заикается и все время мнет в руках косичку. На решение суда оставить Аню за решеткой её друзья отреагировали криком: «Позор».
Она интересовалась химией и биологией, а в последние полгода работала санитаркой. Заработанные деньги тратила на лекарства матери, у которой 2-я группа инвалидности. В СИЗО Аня живет в камере, в которой находятся еще 46 женщин.
«В эту группу людей, которые встречались по кафешкам и обсуждали, как нам плохо живется, были внедрены три сотрудника правоохранительных органов. Наверное, получил звездочку, я не знаю. Никакого состава преступления здесь не вижу и близко», – заявил Максим Пашков, адвокат обвиняемых по делу «Нового Величия».
Адвокаты обвиняемых считают, что 18-летних подростков продолжают держать в СИЗО, чтобы под давлением получить от них признательные показания. Родители обвиняемых надеются на внимание прессы и широкий общественный резонанс.
Одним из первых на эту историю обратил внимание оппозиционный депутат Илья Яшин – он рассказал историю девушки у себя в фейсбуке. Он также присутствовал на заседании суда.
«Я не понимаю судью и прокурора. Это такое звериное равнодушие. Они видят эту девочку, видят ее родителей, они сами все прекрасно понимают. Как еще идти по карьерной лестнице – только таким пренебрежением, равнодушием, такой жестокостью. Ее сейчас держат за решеткой, чтобы выбить из нее показания, оказывать психологическое давление», – рассказал Яшин Настоящему Времени.