андреева и горький личная жизнь
Максим Горький и Мария Андреева: история писателя-идеалиста и актрисы, которой поклонялась богема
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
«Полезная актриса»
Марией Федоровной Андреевой-Желябужской восторгались еще со времен Александре III. Позже, наряду со Станиславским и Немировичем-Данченко, своими близкими друзьями, она стала основательницей и главной актрисой Московского Художественного Театра. Андреева была знакома с Луначарским и Лениным.
В жизни она слыла кокеткой и охотницей за материальными благами. Марию обожали и ревновали. Из ее туфельки пили вино, целовали подол ее платья. Говорят, что один из ее поклонников кавказской национальности на глазах у всех съел хрустальный бокал, к которому актриса прикладывалась губами. Эту прекрасную женщину носили на руках выдающиеся личности истории. Но все в жизни Андреевой перевернулось, когда она встретилась со знаменитым писателем.
«Молнии подобный»
Такого мирового признания и прижизненной славы не знал ни один писатель. В его честь называли города, улицы, учебные заведения. Русский прозаик и драматург был несколько раз номинирован на Нобелевскую премию. В Советском Союзе он был самым издаваемым писателем. Ранний поход «в люди» и знакомство со дном жизни позитивно повлияли на его творчество.
Алексей Пешков (подлинное имя писателя) рано заразился вирусом социализма и стал одним из идеологов и спонсоров революционных идей. Именно встреча с актрисой Андреевой побудила Иегудиила Хламиду (второй псевдоним Пешкова) вступить в ленинскую партию.
Сладкая любовь
Пара жила в гражданском браке. По тем временам это считалось непристойным, но свет не осуждал влюбленных. Да и сама актриса всегда подписывалась Марией Пешковой. Однако, такое положение вещей иногда доставляло неприятности за границей, например, регистрация в отелях. Известно, что в Америке у Горького, который называл Андрееву своей супругой, как у двоеженца (с первой женой Екатериной Павловной Пешковой он не состоял в разводе) возникли разногласия с властями.
Увлекшись идеями большевизма, Мария Федоровна постоянно добывала у меценатов и своих поклонников огромные средства для дела революции. Одним из самых рьяных спонсоров актрисы был миллионер и ее бывший любовник Савва Морозов. Когда он застрелился (или был застрелен большивиками), то оставил чек на 100 тыс. рублей Андреевой. 40 она взяла себе, 60 отдала на нужды партии.
Разрыв
Охлаждение супружеских отношений между Андреевой и Горьким произошло не только по причине политических разногласий. Писатель, идеализировавший мечты о «новых людях», пытался нарисовать их романтический образ в своих произведениях. Он, в конечном итоге, не принял революцию, был поражён её беспощадной жестокостью. Несмотря на его личное заступничество перед Лениным, были расстреляны великий князь Павел Александрович и поэт Николай Гумилев.
К личному разрыву с Андреевой привел тот факт, что писатель, будучи натурой страстной, заинтересовался супругой своего товарища, и та родила от Горького дочку, точную копию Алексея Максимовича. Некоторое время Мария Федоровна еще жила в квартире Горького, но их отношения все больше становились похожими на тлеющие угли. Она уже более не выходила на театральные подмостки, хотя оставалась такой же красавицей, как ее изобразил Репин. Покинутая, с огромным нерастраченным талантом и океаном всепрощения. Не зря говорят, что великая актриса послужила прототипом булгаковской Маргариты.
Выступая с воспоминаниями о своей преданной, но трагичной любви, Андреева призналась: «Я была неправа, что покинула его. Я поступила как женщина, а надо было поступить иначе: это всё-таки был Горький».
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Невинные увлечения, страстные романы и три больших любви «певца революции» Максима Горького
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Сложно припомнить, кто из писателей, кроме Горького, еще при жизни добился такого мирового признания и славы. В его честь назывались города, улицы, учебные заведения. Русского прозаика пять раз номинировали на Нобелевскую премию (но ни разу так и удостоили). В Советском Союзе он был самым издаваемым автором, причисляющимся к главным творцам отечественного литературного искусства. С изданием его творений соперничало лишь издание произведений Пушкина и Толстого.
К тому же известный литератор, невзирая на тяжелую форму туберкулеза легких, имел уникальные особенности организма: он практически не испытывал боли, имел потрясающий интеллект, был необычайно вынослив физически и трудоспособен почти до последних дней своей жизни.
Мимолетные увлечения в судьбе писателя
Личная жизнь нашего героя была довольно бурной, потому как был он человеком страстным, импульсивным, увлекающимся. Об этом свидетельствуют как рассказы очевидцев, так и многочисленность его романов, мимолетных связей и увлечений.
В юном возрасте Горький (Алексей Пешков) испытывал отвращение к физическим отношениям, так как не единожды ему приходилось быть свидетелем пьяных оргий. Ему тогда казалось, что физические отношения не могут существовать без духовной связи. По мнению некоторых его биографов, гиперсексуальность писателя, проявившаяся позже, будет связана с историей потери невинности Пешковым. Он описал этот эпизод в одном из автобиографических рассказов, 17-летний герой которого проводит ночь любви с проституткой под перевернутой лодкой, прячась от дождя. «Это были первые женские поцелуи, преподнесённые мне жизнью, и это были лучшие поцелуи, ибо все последующие страшно дорого стоили и почти ничего не давали мне».
В 1893 году 25-летний Максим Горький начал сожительствовать с Ольгой Каминской, разведенной женщиной, старше за него на десять лет. Ольга по профессии была акушеркой, увлекалась портретной живописью и шитьем женских шляпок. Однако их совместная жизнь была не долгой. Покинутый муж постоянные предпринимал попытки вернуть Ольгу, что бесило писателя. А потом возникло непонимание, которое все больше отдаляло их друг от друга. Последней каплей стало то, что Ольга уснула во время авторского прочтения только что написанного Горьким рассказа «Старуха Изергиль». Они расстались. «Я не виню тебя ни в чем и ни в чем не оправдываю себя, я только убежден, что из дальнейших отношений у нас не выйдет ничего. » – написал Горький Ольге в прощальной записке.
Первая официальная жена и единственная
Как часто бывает в жизни творческих личностей, любовь к жене развеялась как туман, и Горький стал тяготиться семейными узами. Их брачный союз с Екатериной Волжиной на некоторое время превратился в родительский: они стали жить вместе только из-за детей. А когда в их дом неожиданно пришла беда, забрав жизнь маленькой дочери, заболевшей менингитом, призрачные семейные отношения и вовсе сошли на нет. Супруги окончательно расстались по обоюдному согласию.
Впрочем, Максим Горький и его жена до конца жизни оставались хорошии друзьями и поддерживали переписку. К слову сказать, они так и не развелись, и Екатерина Павловна до самой смерти оставалась официальной супругой знаменитого писателя. Да и к тому же в официальной биографии, написанной в советское время, не было и слова о его последующих гражданских женах.
Большая любовь Максима Горького
Именно из-за Марии Горький покидал Россию до революции, живя то в Америке, то в Италии. А когда вернулись на родину, между супругами начали возникать разногласия на политической почве. Как известно, Горький не особо проникся революционными идеями, Андреева же, увлекшись партийной работой, стала отдаляться от супруга, и в 1919 году пришел конец их отношениям. Поговаривали, что причина частично крылась в том, что Алексей Максимович завел на стороне роман с замужней женщиной, которая родила от него дочь, невероятно похожую на писателя. Это и послужило последней каплей разрыва их отношений.
Последняя любовь Буревестника революции
Но как бы там ни было, жирную точку в отношениях с Андреевой поставил сам Горький, заявив, что уходит к Марии Будберг, бывшей баронессе и по совместительству его секретарше. С этой женщиной литератор прожил 13 лет также в гражданском браке. Мария была на 24 года моложе писателя, и поговаривали, что она «крутит романы» за спиной уже не молодого Алексея Максимовича. Одним из ее любовников был известный английский фантаст Герберт Уэллс. Именно к нему она переехала сразу после смерти Горького. Ходили также слухи, что Мария Будберг, имевшая репутацию авантюристки, была связана не только с органами НКВД, но вполне могла быть двойным агентом, работая на английскую разведку.
Загадочные обстоятельства смерти.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Подруга Саввы Морозова и Максима Горького.
Роковая женщина. Кто из мужчин не мечтал встретить такую? Многие. Русская история знает много имен таких женщин, одна из них якобы стала прообразом Маргариты в романе М.Булгакова «Мастер и Маргарита», прообразом Мальвины в сказке А.Толстого «Буратино», ее изображали на своих рисунках и картинах художники, она была по отзывам современников «самой красивой актрисой Художественного театра», авантюристкой, любительницей приключений, ее боялись и уважали политики, ее любили известные и достаточно сильные, как личности, мужчины. Настоящая роковая женщина.
Репин И.Е. Портрет М.Ф.Андреевой. 1905
(Национальный художественный музей Республики Беларусь, Минск )
Ее настоящая фамилия Юрковская. Мария родилась в 1868 году в семье актеров (ее отец работал главным режиссером Александринского театра) и выросла грациозной красавицей.
М.Ф.Андреева
Однако к семейной жизни она оказалась не готова. Ее по-прежнему манила сцена, но двое детей и муж требовали забот. И тут неожиданно Желябужский получил назначение в Тифлис. Тифлисский театр, искавший яркую актрису, и стал для Марии началом артистической карьеры. Там она и взяла себе сценический псевдоним Андреева. Мужчины не давали прохода ей, по вечерам устраивая в театре овации. Один из них до того разошелся в комплиментах, что, произнеся витиеватый тост в честь актрисы, осушил до дна свой бокал и… съел его. «Ведь после этих слов никто уже не посмеет пить из него», — пояснил он, дожевывая хрусталь. Ревнивый муж с немалым трудом добился перевода в Москву.
Желябужские заняли девятикомнатную квартиру в центре Москвы. Андрей Алексеевич трудился, получал новые чины и награды, а Мария Федоровна совершенствовала свое театральное мастерство. Счастливый случай свел ее с Константином Сергеевичем Станиславским, и некоторое время они с большим успехом играли вместе на различных подмостках.
«Товарищ феномен», как называл Андрееву Ленин, сумела заставить раскошелиться на нужды революции крупнейшего российского капиталиста. Савва Тимофеевич пожертвовал большевикам значительную часть своего состояния. При его поддержке издавалась ленинская «Искра», большевистские газеты «Новая жизнь» в Петербурге и «Борьба» в Москве. Он сам нелегально провозил типографские шрифты, прятал у себя наиболее ценных «товарищей», доставлял запрещенную литературу на. собственную фабрику.
Но тут Андреева и Горький, бывший его другом, полюбили друг друга. Это открытие было для Саввы тяжелейшим потрясением. В 1904 году она открыто сошлась с Максимом Горьким.
И вдруг из-за длинных ресниц глянули голубые глаза, губы сложились в обаятельную детскую улыбку, показалось мне его лицо красивее красивого, и радостно ёкнуло сердце»..
Марии Федоровне очень хотелось произвести впечатление на Горького. И чтобы его покорить, надо было стать его единомышленницей. И Андреева старалась, забыв про себя, детей, карьеру. И замирала от счастья, когда слышала от любимого: «Люблю тебя, моя благородная Маруся, прекрасный друг-женщина».
А что же Савва Морозов? Нормальный капиталист тут же бросил бы изменившую ему возлюбленную. Даже после того, как Андреева и Горький стали жить вместе, Морозов всё-равно трепетно о Марии Федоровне заботился. Когда она на гастролях в Риге попала в больницу с перитонитом и была на волосок от смерти, ухаживал за ней именно Морозов. Ей он завещал страховой полис на случай своей смерти. После гибели Морозова Андреева получила по страховке 100 тысяч рублей.
Это произошло в 1904 году. Вероятно, Андреева рассказала об этом своему другу Красину. А вот дальше есть предположение, что Л.Б. Красину и пришла в голову мысль ускорить получение денег по полису. Тем более что после «кровавого воскресенья» Морозов отвернулся от большевиков, лишив их тем самым значительной материальной поддержки. 13 мая 1905 года в гостинице «Царский отель» каннской Ривьеры Савва Морозов застрелился. Фразу в предсмертной записке «В моей смерти прошу никого не винить» сочли доказательством самоубийства, французская полиция закрыла дело. Деньги по полису Андреева передала партии большевиков.
А.М.Горький с М.Ф.Андреевой и ее сыном 1905
Революция заслоняла все. Горького арестовывали, ссылали, Мария Федоровна бросалась вслед — помочь, обеспечить быт и нормальные условия работы. В 1905 году во время спектакля она сорвалась в люк под сценой и сильно ударилась. Ребенка, которого она ждала от Горького, спасти не удалось. Сама она, полуживая, металась в бреду, умоляя, чтобы Горький был рядом. Но он в этот момент находился в тюрьме. Однако Горький вскоре устал и решил отдохнуть за рубежом. Мария Федоровна поехала вместе с ним. Переживала за оставленных в России детей, но оставить любимого человека не могла. И создала ему идеальные условия для работы и отдыха: тишину, изысканные обеды, отличное общество для вечерних бесед. Именно к этому периоду и относится знаменитый портрет М.Ф. Андреевой киcти Ильи Ефимовича Репина.
А. М. Горький и М. Ф. Андреева позируют художнику И. Е. Репину. Куоккала, лето 1905 г.
В воспоминаниях Марии Карловны Куприной-Иорданской есть описание этого июньского дня 1905 года. А.И. Куприн с супругой был приглашен в «Пенаты» на чтение пьесы Горького «Дети солнца».
«В «Пенатах» чтение происходило на громадной стеклянной веранде, которая служила Репину мастерской. Три ступеньки вели на деревянную площадку. Там возвышался на мольберте большой портрет Марии Федоровны, над которым Репин еще продолжал работать. Сбоку, за столиком, устроился Алексей Максимович с рукописью.
С Марией Федоровной я раньше не встречалась, и её красота меня поразила. Заметив, что я с нескрываемым восхищением смотрю на неё, она спросила:
— А как вы думаете, сколько мне лет?
В феврале 1920 года Куприн писал Репину. В письме он вспоминал «один золотой летний денек в Куоккала, так лет 14-15 назад».Куприн так описывает работу Репина над портретом: «Я так любовался Вашей работой. Палитра у Вас лежала на полу; Вы придерживали её ногой, когда нагибались, чтобы взять кистью краску; отходили, всматривались, приближались, склоняли голову и слегка туловище, с кистью то поднятой вверх, то устремленной вперед, писали и быстро поворачивались, и все это было так естественно, невольно, само собою, что я видел, что до нас, посторонних зрителей Вашего дела, Вам никакого интереса не было: мы не существовали. И я подумал, как красивы все бессознательные движения человека, который, совершенно забыв о производимом им впечатлении, занят весь своей творческой работой или свободной игрой».
М.Ф. Андреева
Мария Федоровна так увлеклась партийными нуждами, что совсем забыла о семье. Еще в 1910 году, живя на Капри, Горький увлекся женой своего друга издателя Тихонова Варварой Васильевной Шайкевич. В этом же году Шайкевич родила дочь Нину, удивительно похожую на Алексея Максимовича. Мария Федоровна очень тяжело отнеслась к этому. И как только появилась возможность уехать в Россию, в 1913 году покинула Капри.
Получив назначение в Берлин, Андреева вновь покидает Россию, куда вернется только в 1928 году. На театральные подмостки Андреева больше не выходила. Весь ее нерастраченный актерский талант выплескивался на сцену Московского Дома ученых, которым Мария Федоровна руководила с 1931 по 1948 год и где бесконечно выступала с рассказами о Максиме Горьком, уход от которого она себе так и не простила. «Я была не права, что покинула Горького. Я поступила, как женщина, а надо было поступить иначе: это все-таки был Горький».
Одним из ее последних увлечений был (младше ее на 17 лет) сотрудник НКВД Петр Петрович Крючков, ставший с подачи Марии Федоровны личным секретарем Горького. В 1938 г. Крючков был арестован и расстрелян, взяв на себя вину за убийство пролетарского писателя. Сама Андреева умерла в 1953 г. в возрасте 85 лет.
Бродский И. И. Портрет Марии Федоровны Андреевой 1910
Работу Альфреда Баркова о загадках романа «Мастер и Маргарита» можно прочесть вот здесь: Тайны романа Михаил а Булгакова «Мастер и Маргарита»
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Москвич
Московская красавица: Мария Андреева
Когда Маше Юрковской, будущей Марии Андреевой, было всего 15 лет, знаменитый художник и друг ее родителей Илья Репин нарисовал с нее Дону Анну для иллюстраций к «Каменному гостю» Пушкина.
Странный поступок — выбрать девочку как модель для одетой в черное вдовы, да еще в тот момент, когда ее соблазняет Дон Гуан. Но Репин уловил главное — эта Лолита выглядела как желанная, соблазнительная взрослая женщина, но в то же время в ее облике была небесная чистота, свойственная не земным людям, а каким-то феям и эльфам (которых она потом успешно играла). «Когда глаза других горят греховным блеском, в твоих — лазурь морской волны… » — напишет ей годы спустя обычно резкий и недобрый Всеволод Мейерхольд. Именно сочетание ангельской внешности с твердым, страстным, иногда капризным характером и сводило с ума мужчин.
Она родилась в 1868 году в Санкт-Петербурге. Ее отец Федор Федоров-Юрковский служил в Александринском театре, мать, урожденная Мария Лилиенфельд, происходившая из старинного остзейского дворянского рода, была известной в то время актрисой. Замуж Мария Юрковская вышла очень рано за сделавшего хорошую карьеру чиновника, действительного статского советника Андрея Желябужского. Красивый, имевший успех у женщин, он был старше ее на восемнадцать лет. У них родились двое детей — Юрий и Екатерина, но довольно скоро оба супруга поняли, что не могут и не хотят хранить друг другу верность. Оставаясь жить вместе, соблюдая все положенные приличия, они дали друг другу свободу, и молодая женщина в полной мере этой свободой пользовалась. В лучших традициях русской классической литературы она заводит роман со студентом Дмитрием Лукьяновым, репетитором ее сына Юрия.
М. Ф. Андреева (первая справа) в кругу своих родных. В центре отец, Ф. А. Федоров-Юрковский, главный режиссер Александринского театра, и мать, М. П. Лелева-Юрковская, актриса Александринского театра
Некоторое время Желябужские жили в Казани, затем в Тифлисе, а в начале 1890-х семейство перебирается в Москву, где Андрей Алексеевич был назначен главным контролером Московского железнодорожного узла. Его супруга много играла в любительских спектаклях — тогда это было одной из любимых форм досуга для светской красивой и молодой женщины. Как и многие люди из почтенных семейств, выступавшие на сцене, она взяла себе короткий псевдоним — Андреева.
Она заводит знакомство с Константином Станиславским, который в эти годы создает Московский художественный театр. В труппе есть превосходные актеры-мужчины, но нужна женщина, актриса на роли нежных романтических героинь, и ею становится Мария Андреева. Годы спустя Станиславский напишет ей: «Пройдя все стадии молодых чувств, мы могли бы остановиться на хороших, дружеских отношениях». Значит ли это, что были и другие, не только дружеские чувства? В любом случае выбор Андреевой в качестве ведущей актрисы был удачным решением. Ей не приходится прикладывать усилия, чтобы покорить Москву — столица сдается без боя. «Г-жа Андреева — чудная златокудрая фея, то злая, как пойманный в клетку зверь, то поэтичная и воздушная, как сказочная греза», — восхищаются рецензенты. Актриса Ольга Гзовская вспоминала: «Это была красота замечательная, настоящая, и только волшебница-природа могла создать столь гармоничное целое».
«Из взбитых сливок нежный шарф…
Движенья сонно-благосклонны,
Глаза насмешливой мадонны
И голос мягче эха арф».
Эти стихи впоследствии посвятит ей Саша Черный.
Татьяна Щепкина-Куперник, более чем хорошо разбиравшаяся в женской красоте, писала о ней: «Одна из красивейших женщин России того периода. Ее можно сравнить разве со знаменитой Кавальери или с Клео де Мерод — красавицами, славившимися на всю Европу». Владислав Ходасевич, которому придется познакомиться с Андреевой спустя годы и при совсем других обстоятельствах, вспоминал, как впервые увидел ее в театре на спектакле «Царь Федор Иоаннович»: «Когда появилась М. Ф. Андреева — княжна Мстиславская, — все кругом зашептали: “Какая хорошенькая! Что за ямочки на щеках! Ах, прелесть!”».
Первый ее настоящий успех — роль Юдифи, иудейки из средневековой Португалии, в ныне прочно забытой, а когда-то невероятно популярной пьесе немецкого драматурга Гуцкова «Уриэль Акоста». Потом были фея Раутенделейн из сказки Гауптмана «Потонувший колокол», Оливия в «Двенадцатой ночи», Гедда Габлер, Ирина в «Трех сестрах».
Юдифь. «Уриэль Акоста» К. Гуцкова. 1897 г., Раутенделейн «Потонувший колокол» Г. Гауптмана МХТ. 1898 г.
В начале XX века Андреева — одна из самых известных театральных актрис Москвы. На каждом шагу продаются ее фотографии. Она желанная гостья на приемах у великого князя Сергея Александровича, московского генерал-губернатора, его жена Елизавета Федоровна пишет портрет актрисы. В своей огромной барской московской квартире Андреева устраивает вечера, их посещают артисты Москвин и Качалов, писатели Куприн и Бунин, знаменитые адвокаты, ученые и балерины.
Но если пройти парадные, предназначенные для гостей залы, то там будет детская, за ней — комната для гувернантки-француженки. А позади нее еще одно небольшое помещение, где обычно живет Алексей Желябужский, племянник хозяина дома. Иногда туда проскальзывают люди, которых не представляют прочим гостям. Для них стелят дополнительные постели. Через день или два они исчезают, как тени.
Нет, это не любовники хозяйки. Любовников она не прячет. Это революционеры-подпольщики, обычно из РСДРП — Российской социал-демократической рабочей партии. В соответствии с духом времени Мария Федоровна в компании со студентом Лукьяновым посещает не отдельные кабинеты ресторанов, а небольшой флигель на Знаменке, где собираются по вечерам молодые люди, обсуждают философию, политику и политэкономию. Большинство из них — марксисты. Андреева тоже страстно увлекается революционными идеями. Несколько лет спустя она вступает в РСДРП и становится партийной активисткой. Поскольку ее муж — главный контролер Московского железнодорожного узла, она пользуется этим, чтобы лично перевозить пачки листовок. Никому не приходит в голову заподозрить или тем более обыскать жену крупного чиновника, путешествующую в купе первого класса. Скоро у нее обнаруживается еще одно ценное качество — при всей эфирной внешности у нее поразительная способность к добыванию денег для дела революции. Взгляд ее огромных правдивых глаз производил просто гипнотизирующее действие на немолодых состоятельных господ, они мгновенно соглашались финансировать любые проекты. Известно, что Ленин, с которым Андреева познакомилась в 1903 году, когда он жил изгнанником в Женеве, очень ценил это качество и называл ее «товарищ Феномен».
Ее племянник вспоминал: «Она оставалась настолько вне подозрений, что могла в течение нескольких дней прятать у себя дома усиленно выслеживавшегося полицией Н. Э. Баумана, за поимку которого была назначена награда в пять тысяч рублей. Курьезно, что именно в эти дни Желябужских посетил с рождественским визитом обер-полицмейстер Трепов. Сидя в гостиной в обществе действительного статского советника и его очаровательной жены, он был абсолютно далек от мысли, что через несколько комнат от него в бельевом шкафу спрятан тот самый “Грач”, в поисках которого его сыщики буквально сбились с ног».
Во время студенческих беспорядков Лукьянов и его друзья арестованы, их могут сослать в Сибирь или отдать в солдаты. Мария Федоровна бросается к тому же Трепову, просит, умоляет, и Лукьянова освобождают под личное покровительство… уважаемого господина Желябужского.
Десятки других студентов ждет ссылка. Андреева ездит по московским торговым рядам, покупая для них теплую одежду и одеяла. В поездках сопровождает еще один человек — невысокого роста, скуластый, некрасивый, именно он расплачивается за все покупки. Это Савва Морозов, знаменитый предприниматель, построивший для Московского Художественного театра здание в Камергерском переулке.
Морозов спонсировал не только Художественный театр, но и будущую русскую революцию. Об этом иногда пишут как о странной прихоти сумасшедшего миллионера. Но так поступал не только он, но и другие богатейшие московские купцы: Коноваловы, Прохоровы, Шмиты — и вовсе не потому, что их внезапно поразило безумие. Наоборот, за этим стоял вполне трезвый расчет. Они прекрасно понимали, что слабый царь и коррумпированное правительство власть в стране не удержат, поэтому действовали по принципу «Если не можешь предотвратить — возглавь». По их мнению, именно рабочие — организованные, дисциплинированные, часто с неплохим техническим образованием — должны были покончить с самодержавием, иначе за дело возьмутся анархические, ненавидящие город крестьяне или же просто люмпены, которые раскатают страну по кирпичику.
Но в его отношении к Марии Андреевой уже нет никакой рациональности. Морозов был человек сильной воли и больших страстей. В брак он вступил по любви, вопреки воле родственников — его жена Зинаида Морозова была до этого замужем за его родным племянником, а старообрядцы разводов не признавали. Создав свою семью путем страшных усилий, теперь он разрушал ее из-за страсти к Андреевой, у которой очень скоро начинается роман с одним из самых знаменитых и, как бы сейчас сказали, актуальных писателей того времени — Максимом Горьким.
Итак, вот что происходит в Московском Художественном театре. У Андреевой, светской замужней дамы, роман с женатым Саввой Морозовым, который является главным спонсором МХТ. При этом у нее медленно, но совершенно неотвратимо развиваются отношения с Максимом Горьким, который написал для театра пьесу «На дне», где она сыграла роль Наташи. У Горького тоже есть жена и двое детей. В то же время начинается отчаянная борьба за место главной актрисы театра между Андреевой и мягкой, осторожной, неторопливой Ольгой Книппер, бывшей любовницей женатого Немировича-Данченко, а теперь женой Чехова, который является главным драматургом МХТ. «Бывают сложные машины на свете, но театр сложнее всего», — как говорил Бомбардов в булгаковском «Театральном романе». Но в здании в Камергерском все сплелось в какой-то немыслимо запутанный узел.
Станиславский был человеком, привычным к театру, к его сложности, к интригам, к той патетической, немного взвинченной атмосфере, в которой жили актеры и особенно актрисы. Но иногда нервы не выдерживали даже у него. Он пишет Андреевой в феврале 1902 года: «Отношения Саввы Тимофеевича к Вам — исключительные. Это те отношения, ради которых ломают жизнь, приносят себя в жертву. Но знаете ли, до какого святотатства Вы доходите в те минуты, когда вами владеет актерка? Вы хвастаетесь публично перед посторонними тем, что мучительно ревнующая Вас Зинаида Григорьевна ищет Вашего влияния над мужем. Вы ради актерского тщеславия рассказываете направо и налево о том, что Савва Тимофеевич, по Вашему настоянию, вносит целый капитал ради спасения кого-то… Вы уверяете, что у Вас есть дело ко мне, и очень неискусно, не скрывая белых ниток, — я узнаю, что Вы просто ревнуете какую-нибудь актрису ко мне, режиссеру».
В конце концов Андреева делает свой выбор. С 1903 года начинается ее совместная жизнь с Горьким. Савва тоже остается при ней, по крайней мере как друг. Об этом человеке написано очень много, но лучшее — одноименный очерк Горького. О частной жизни Саввы там почти не говорится, но есть такие строки: «Мне казалось, что к женщинам Морозов относится необычно, почти враждебно, как будто общение с женщиной являлось для него необходимостью тяжелой и неприятной. “Девка” — было наиболее частым словом в его характеристиках женщин, он произносил это слово с брезгливостью сектанта. А однажды сказал:
— Чаще всего бабы любят по мотивам жалости и страха. Вообще же любовь — литература, нечто словесное, выдуманное.
Но он говорил на эту тему редко, всегда неохотно и грубо».
 |  |
М. Горький и М. Андреева в мастерской И. Репина в Пенатах. И. Репин. Портрет М. Ф. Андреевой. 1905 г.
Весь этот кусок читается совершенно по-другому, если понимать, что и автор, и его герой жили с одной и той же женщиной и прекрасно это друг о друге знали. В феврале 1905 года Горького арестовывают за участие в одном из политических кружков, ему грозит длительное тюремное заключение. И здесь повторяется та же ситуация, что со студентом Лукьяновым — предыдущий мужчина Андреевой занимается тем, что спасает от тюрьмы своего счастливого соперника. Теперь уже Савва Морозов собирается вызволять Горького, при этом он должен обращаться все к тому же Трепову.
Между тем спасать следовало самого Савву, все это понимали, но не знали, как. Морозов, нервный, мрачный человек, страдал от приступов тяжелейшей депрессии, обострившейся после расстрела рабочих во время «Кровавого воскресенья». Желая обеспечить будущее Марии Федоровны, он передает ей страховой полис, согласно которому в случае его смерти она должна получить сто тысяч рублей — огромную по тем временам сумму.
Революционерка Федосья Драбкина, входившая в боевую группу ЦК РСДРП, вспоминает свои визиты в этот дом: «К вечеру пришла “кавказская дружина”. Это был вооруженный отряд кавказцев, студентов Московского университета. Человек 10–13 расположились в полном составе в квартире Горького с револьверами, динамитом и бомбами и оставались там вплоть до отъезда Горького и Андреевой из Москвы. Они спали на диванах, на полу, на чем попало».
К 11 декабря становится ясно, что рабочим не удается взять под контроль весь центр города. Замоскворечье пылает. Отстреливаясь, отряды рабочих отходят к Пресне и строят баррикады у Горбатого моста рядом с нынешним Белым домом.
13 декабря 1905 года к Андреевой прямо в театр приходит партийный товарищ по кличке Черт. Он объясняет, что и ей, и Горькому надо бежать из Москвы. Тем же вечером в их квартиру является полиция, писатель и его спутница объявлены в розыск. Но поздно — они уже на пути в Петербург, а оттуда стремительно выезжают в Америку. Горький знает, что там его любят, и рассчитывает на триумфальную поездку по всей стране.
М. Ф. Андреева и А. М. Горький в Америке. 1906 г.
Но происходит катастрофа. Американская пресса в порыве ханжества устраивает настоящее судилище над невенчанной парой. Их выселяют из гостиниц, выступления Горького отменяют. Его изображают как развратника, бросившего семью. Андрееву — как порочную куртизанку, пожирающую сердца мужчин, причем в одной газете статью о ней сопровождают чужой фотографией. В результате писатель и актриса покидают Соединенные Штаты гораздо раньше намеченного срока и переезжают в Италию, на Капри, где тепло, дешево и где местным жителям решительно все равно, кто и с кем живет.
Там они поселяются надолго. Вокруг них собирается целое сообщество из русских, живущих в Италии. Андреева царит в этом маленьком кругу, она по-прежнему очень хороша собой. Философ и историк Абрам Деборин, навещавший Горького, спустя годы вспоминал: «Мне открыла дверь молодая женщина необычайной красоты. В первую минуту я даже потерял способность речи». К знаменитой паре постоянно приезжают рассеянные по всей Европе оппозиционные политики. Одни с горя принялись заниматься богостроительством, другие остаются непримиримыми атеистами, все просят сочувствия — и денег.
Горький все больше от этого уставал. Ему надоели эти, по его выражению, «склокисты» — Богдановы, Ленины, Красины, которые слонялись по прекрасному Капри, унылые и фанатичные, обвиняя весь мир и друг друга. Ему иногда кажется, что у революции в России нет перспектив. Хуже другое — нет их и в его отношениях с Андреевой. Актриса с головой погрузилась в партийные интриги, как раньше погружалась в театральные. Темпераментная, яркая, беспокойная, в частной жизни она, вероятно, была невыносимой. Она напоминала красивую экзотическую птицу, которая, оказавшись в обстановке обычной квартиры, начинает хлопать крыльями, метаться, все опрокидывать и сеять хаос. Ей нужно жить среди постоянных скандалов. Если их нет, она с успехом их создает, причем на пустом месте. Все люди вокруг для нее — либо преданные товарищи, либо злейшие враги, мелочные и нечестные ничтожества, причем играют то одну, то другую роль в зависимости от настроения Марии Федоровны. Во все это она вовлекает Горького, которому больше всего хочется спокойно сидеть и работать.
Вскоре у него начинается роман с Варварой Шайкевич, женой его издателя и лучшего друга Александра Тихонова (Сереброва). Считается, что он является настоящим отцом Нины Тихоновой, ставшей годы спустя одной из самых знаменитых балерин в истории Франции. Это приводит к тому, что Мария Федоровна покидает Капри и уезжает в Москву. Это не было окончательным расставанием. Они поддерживали самую нежную и теплую переписку. В посланиях к друзьям Горький постоянно сообщал о том, как беспокоится за нее: «Я желаю ей бодрости, желаю хорошей победы… Волнуюсь, как 16 арабов!», «Вчера, 17-го, получил наконец письмо от Марии Федоровны — вздохнул свободно, а то, право, черт знает что лезло в голову. Времена крутые».
А повод для волнения был. С момента декабрьского восстания прошло уже семь лет, но Андреева по-прежнему государственная преступница, подлежавшая немедленному обыску и аресту. И вот она снова в Москве, по фальшивому паспорту на имя некоей мисс Харриет Брук. Дальше начинается самое интересное. Не заметить такую яркую персону невозможно. К тому же Андреева не делает тайны из своего пребывания, не прячется на конспиративных квартирах. Но московская полиция решительно закрывает на это глаза. Одна из причин такой удивительной снисходительности заключалась в том, что к тому времени командующим Отдельным корпусом жандармов, то есть главой политического сыска в стране, стал Владимир Федорович Джунковский, с которым Андреева была хорошо знакома еще в те времена, когда он находился в должности адъютанта при великом князе Сергее Александровиче. Мария Андреева Джунковскому страшно нравилась, и он счел своим рыцарским долгом помочь очаровательной, но слегка запутавшейся женщине. В результате такого сильного заступничества уже через шесть месяцев все обвинения с нее сняты. Теперь она легально могла жить под своим именем — вернее, под именем давно оставленного Желябужского. Говорили, что отношения между Джунковским и Андреевой были больше, чем просто дружеские. Кто знает, возможно, таким образом она хотела отомстить Горькому?
В Москве Андреева восстановила светские связи. О ней восторженно пишут газеты: «Разнесся слух, что отшельница с Капри — М. Ф. Андреева… вновь будет выступать на сцене. Москвичи прекрасно знают М. Ф. Андрееву — ее сценическая карьера ароматным цветком распускалась на их глазах… Москвичи любят М. Ф. Андрееву, как мягкое, ласковое, весеннее солнышко». Она начинает играть на сцене Свободного театра и сообщает Горькому: «Пока в труппе, особенно среди женщин, в моде “влюбляться” в меня. Меня прозвали “светлая”, все кланяются, даже с кем я и незнакома!»
М. Ф. Андреева после возвращения с Капри. 1913 г.
Одновременно она занимается делами Горького, он поручает ей вести переговоры с издательством Сытина и восторженно пишет друзьям: «Очень меня восхищает Премудрая Василиса, она же — Мария. Экий молодец хороший!» … «Удивительный человек, вы знаете. Энергии в нем заложено на десяток добрых мужчин. И ума — немало». В то же время он страшно боится, что Премудрая Василиса впутает его в очередную интригу. Одно из его писем читается просто как вопль о пощаде. «… Всеми силами души, сердца и ума протестую против намерения М. Ф. ехать в провинцию играть у Багрова или у других… Боюсь! Они ей будут гадости говорить, она их будет бить — разгорится внутренняя война и должен будет выступить “запасной солдат” — сиречь я, бородатый старик, утомленный жизнью, разочарованный и лысый».
Потом он сам возвращается в Россию, получив амнистию в связи с трехсотлетием Дома Романовых, и хрупкие, сломанные отношения кое-как склеиваются вновь. Андреева играет на сцене, гастролирует, преподает, пробует сниматься в «синемо», как тогда говорили. И, наконец, происходит то, чего она так ждала. В России — революция. К власти приходит старый знакомый, который десятки раз в письмах передавал ей горячий привет и добавлял «Целую ваши ручки!» — Владимир Ленин.
Революция была едва ли не самой большой любовью в жизни Марии Андреевой (по крайней мере этот роман оказался самым длительным). Но именно здесь ей довелось испытать всю горечь постаревшей и отвергнутой женщины. Победившему пролетариату, а точнее тем людям, которые выступали от его имени, она оказалась не слишком нужна. Товарищ Феномен была полезна, даже необходима, когда требовалось вытрясать деньги из либеральных представителей богатой буржуазии. Но сейчас с буржуазией было покончено, все капиталы и так были у нее отняты. Андреева никак не может найти себе достойное место в этом новом мире. Сначала все идет неплохо, она становится комиссаром театров и зрелищ Петрограда, вместе с Ларисой Рейснер ставит на площадях мистерии, изображающие победу труда, и борется с футуристами. Но когда создавался ТЕО, особый Театральный отдел при Комиссариате просвещения, она очень хотела его возглавить, однако же после долгих взаимных интриг эту должность получила Ольга Каменева, родная сестра Троцкого и жена Льва Каменева, ставшего теперь главой Моссовета, то есть московским градоначальником. Это было тем более досадно, что товарищ Каменева ни малейшего отношения к театру не имела и по профессии была медиком.
Владислав Ходасевич, в то время много общавшийся с Горьким и его окружением, написал пародийную былину от имени Ольги Каменевой:
Как Андреева, ведьма лютая,
Извести меня обещалася,
Из ТЕО меня хочет вымести,
Из Кремля меня хочет вытрясти.
Но Андреевой все это вовсе не казалось смешным. В конце концов ее тактично и ненавязчиво выталкивают в Берлин, где она заведует художественно-промышленным отделом советского торгпредства. Примерно в это же время на Запад уезжает Горький, полный сомнений, разочарованный в новой власти.
Отношения ее с Горьким теперь чисто деловые. У писателя роман с Марией Закревской, впоследствии — Будберг, знаменитой «железной женщиной», официально она исполняет при нем должность секретаря. Марию Андрееву все время сопровождает некий молодой человек Петр Крючков, бывший помощник присяжного поверенного, а теперь… теперь он тоже зовется ее секретарем. В окружении Горького, где любят давать всем шутливые имена, его называют Пе-Пе-Крю. Это милое, почти детское прозвище подарили совсем не забавному человеку. Ходасевич вспоминал о нем: «Жил на ее половине в квартире Горького и, не смущаясь разницею возрастов (Мария Федоровна значительно старше его), старался всем показать, что его ценят не только как секретаря. Он был недурен собой, хорошо одевался, имел пристрастие к шелковым чулкам, которые не всегда добывались легально».
После революции Крючков поразительно быстро сближается с руководителями ГПУ — органом государственной безопасности при Министерстве внутренних дел. Его личным куратором становится фактический глава этой службы Генрих Ягода. За границей Петр Петрович работает в обществе «Международная книга» и, по словам того же Ходасевича, становится «министром финансов» при Горьком — весь поток гонораров, причитавшихся писателю, шел через его руки. Андреева получает должность уполномоченного Наркомвнешторга по делам кинематографии за границей, успешно пропагандирует советские фильмы, и то, что эйзенштейновский «Броненосец Потемкин» мгновенно стал на Западе такой сенсацией, отчасти и ее заслуга. Иногда она навещала Горького, об этом в книге «Курсив мой» вспоминает Нина Берберова: «Она, несмотря на годы, все еще была красива, гордо носила свою рыжую голову, играла кольцами, качала узкой туфелькой».
М. Ф. Андреева, 1925–1926 гг.
Судя по всему, в должности советской чиновницы жилось ей скучновато. Когда Горький после долгих колебаний все-таки снова приезжает в Советский Союз, покидает Европу и она. Как оказывается — навсегда. В Москве ей торопливо находят уже совсем смехотворную должность в советском учреждении, занимавшемся развитием кустарных промыслов. Наконец, в 1931 году она становится руководителем Дома ученых. Великолепный старый особняк, расположенный на Пречистенке, переименованной в Кропоткинскую, когда-то принадлежал одному из богатейших промышленников Российской империи Алексею Путилову. Здесь, среди колонн, зеркал, мраморных львов и статуй, Андреева проведет долгие годы, как королева в изгнании.
В любом случае все свои тайны он унес в могилу, куда лег очень скоро. На так называемом третьем московском процессе против врагов народа он вместе со своим шефом Генрихом Ягодой, бывшим наркомом внутренних дел, был приговорен к смертной казни и 15 марта 1938 года расстрелян и похоронен на Бутовском полигоне. Ровно за три недели до этого на том же полигоне был так же убит и похоронен старый друг и покровитель Андреевой, его превосходительство Владимир Джунковский, доживавший свой век церковным старостой. Сам Крючков после разрыва с Андреевой женился на Елизавете Медведовской, тоже работавшей в берлинском торгпредстве, в кругу Горького ей дали прозвище Це-Це. Трудно сказать, какие чувства испытывала Мария Андреева в отношении этой молоденькой и хорошенькой женщины, занявшей ее место. Но в конце 1930-х стало ясно, что судьба ее уберегла — Це-Це тоже была осуждена и расстреляна. Вскоре погибла и Ольга Каменева, уничтоженная вслед за своим некогда могущественным мужем. Один за другим и друзья, и враги уходили в холодную землю подмосковных расстрельных полигонов.
Тем временем Горький, ставший после смерти безвредным и безопасным, окончательно признан великим писателем, классиком, «Буревестником революции». Но чем больше прославляли его имя, тем больше тускнело ее собственное. Во всех биографиях писателя о ней либо молчали, либо упоминали вскользь — как верного друга и партийного товарища. Учитывая, что «Буревестник» вил свои семейные гнезда довольно беспорядочно, о его личной жизни старались говорить как можно меньше, чтобы не смущать советских трудящихся. Писательница Галина Серебрякова так в своих воспоминаниях рассказывала о его похоронах: «Появилась Екатерина Павловна Пешкова — неизменный друг Горького… За ней шла Мария Федоровна Андреева с сыном, кинорежиссером Желябужским. И поодаль, совсем одна, остановилась Мария Игнатьевна Будберг» (Марию Будберг исключить из жизни Горького было невозможно — роман «Жизнь Клима Самгина» был посвящен именно ей, поэтому ее тоже обычно награждали статусом друга).
Внешне в жизни Андреевой все благополучно. Ее сын Юрий Желябужский стал известным кинорежиссером. Сама она за свои труды получает ордена Ленина и Трудового Красного Знамени. Организует конференции и литературные вечера, встречи ученых со знатными комбайнерами и концерты.
Так продолжается годы и годы. Лишь в конце 1940-х, уже будучи глубокой старухой, она уходит со своего поста. Но и на пенсии ведет переписку, иногда выступает с рассказами о Ленине, Горьком и об их нерушимой дружбе и каждый день гуляет возле своего дома на Земляном Валу.
Однажды эти прогулки прекратились. В декабре 1953-го в возрасте 85 лет Мария Андреева тихо умерла. Новость эта прошла незамеченной, многие думали, что ее уже давно нет на свете. Да и к тому же всем было не до того, год оказался полным событий: умер Сталин, расстреляли Берию, в обществе начинались грандиозные перемены. Газеты опубликовали короткий некролог, где в порыве советского ханжества сообщили, что умерла «литературный секретарь» Максима Горького.
Ее не стало, но в течение долгих лет оставался жить человек, который когда-то являлся ей другом и помощником и теперь с почти религиозным преклонением чтил ее память. Это был тихо доживавший свой век ее секретарь Семен Федорович Хундадзе. Режиссер Борис Добродеев, сделавший в 1960-е годы документальный фильм «Андреева — друг Горького» (опять это слово «друг»!), вспоминает в своей статье, опубликованной в журнале «Искусство кино», что бывший секретарь Андреевой был поразительно ревнив ко всему, касавшемуся Марии Федоровны, и любое неосторожное слово, не вполне тактично заданный вопрос вызывали у него бурю негодования. «Он и после ее ухода из жизни поклонялся ей, как иконе, она оставалась смыслом его существования». И это тем более поразительно, что у Андреевой он стал работать только в последние два десятилетия ее жизни.
Этот человек действительно существовал, он много раз упоминается в переписке, еще живы люди, которые его лично знали. Но это словно какой-то призрак. Совсем недавно перед одной из конференций, посвященной 150-летию со дня рождения Горького, литературоведы перерыли все архивы, пытаясь выяснить хоть что-то о Семене Федоровиче — и не узнали ничего. Кто он был по происхождению? Правда ли, что происходил из старого грузинского дворянского рода? Где и когда родился? Никакой информации. Даже фотографии ни одной не сохранилось. Единственно, что мы про него доподлинно знаем — что он преданно любил Андрееву и долгие годы свято хранил ее память. Так, неизвестно когда и неизвестно где умер последний ее верный паж, разбилось последнее зеркало, в котором она отражалась.