анеля меркулова телеведущая биография
Анеля меркулова телеведущая биография
Войти через соцсети:
Если нет своего аккаунта
Если у вас уже есть аккаунт
К.ЛАРИНА – Я рада представить вам наших замечательных гостей. Это Анеля Меркулова – добрый вечер! – и Урмас Отт собственной персоной. Добрый вечер!
К.ЛАРИНА – Спасибо, что пришли! За такое короткое время нашли в себе силы сесть на самолет и прилететь к нам в Москву, в центр, на студию радиостанции «Эхо Москвы». Я хочу напомнить вам, что Анеля Александровна Меркулова для вас всегда все-таки была человеком московского телеканала. Я думаю, что все прекрасно помнят те ее передачи, ее беседы, ее встречи и последняя – по времени последняя – программа ее «На огонек», пыталась Анеля Александровна возродить нашу замечательную традицию. Сейчас жизнь изменилась, поэтому давайте я такой вопрос задам, чтобы поставить все точки над «i»: почему вы вместе здесь оказались? Что вас связывает на сегодняшний день?
А.МЕРКУЛОВА – Желание сделать передачу и привлечь ведущего, которым я когда-то искренне восхищалась, как все телезрители – я имею в виду, москвичи – всегда не пропускали ни одной передачи, которую вел Урмас Отт. Ну, во-первых, может быть, потому, что это были первые такого рода беседы – свободные, острые, а потом, они были очень умны, содержательны, они запомнились. Хотя это было сколько лет назад, Урмас?
У.ОТТ – Это было много лет назад.
К.ЛАРИНА – Он даже не успел сосчитать – он в это время сидел, считал.
У.ОТТ – Да. Началась моя московская карьера совершенно неожиданно, осенью 1987 года, и последнюю передачу я сделал тут, кажется, летом 1993 года. Так что, практически, уже четыре-пять лет.
К.ЛАРИНА – Т.е. сейчас мы отмечаем десятилетие, вот, рождения Урмаса Отта как телеведущего, да? (смеется)
У.ОТТ – Ну, на самом деле, да – тут, в Москве.
К.ЛАРИНА – Ну, и что теперь будет?
А.МЕРКУЛОВА – Вы знаете, что, я не знаю, что это будет, потому что я суеверна.
К.ЛАРИНА – Вас в кадре нету?
А.МЕРКУЛОВА – Нет, нет, нет, нет.
К.ЛАРИНА – Вы не хотите больше пока? Да?
А.МЕРКУЛОВА – Нет. Ну, это вопрос не ко мне, почему меня нет в кадре. Именно в этой передаче я и не могла бы быть, потому что планировался именно Урмас Отт. Потому что, знаете, вот, недавно называют сейчас наше телевидение все информационно-игровым. А мне кажется, что уже настала пора начинать разговаривать всерьез. Об очень многих вещах, с очень интересными людьми. Которые если что-то говорят, то они это пережили, прочувствовали и имеют право сказать это. Потому что, вот, Вы обратили внимание, что последнее время на наших каналах всегда молодые лица. И я понимаю, почему – потому что вот так, молодая, юная… Понимаете? Молодежь.
К.ЛАРИНА – Красивая и смелая дорогу перешла. Да?
А.МЕРКУЛОВА – А зачем?
К.ЛАРИНА – Ну что же тут поделаешь…
А.МЕРКУЛОВА – А что позади-то тут, да? Нет, ничего не поделаешь, дело не в этом. Ну понимаете, ну это почти «потемкинские деревни». Благополучная страна такого себе не позволяет. Например, в Америке информацию ведут седовласые люди. И даже если они говорят об очень серьезной информации, она звучит столь убедительно… А анализ, понимаете, так многое подсказывает… не только людям, но и правителям, правда? И вот поэтому возникло желание. Урмас чуточку-чуточку – ну, на год или два – стал постарше, но так же обаятелен, так же…
К.ЛАРИНА – За эти десять лет, да? (смеется)
А.МЕРКУЛОВА – Да. Очень… Ну что Вы так на меня смотрите, Урмас?
А.МЕРКУЛОВА – Во всяком случае, мы сильно на телевидении насторожились, и я понимаю, почему. Ну в конце-концов, может появиться человек вот такого уровня и начать серьезный разговор? Об очень серьезных вещах. Можно обо всем говорить в жизни. Но кого-то будут слушать, кого-то нет. Хорошенькую девочку – на нее приятно смотреть – пусть читает по телесуфлеру. Но беседовать имеют право не все. Вот Урмас имеет. А о чем? Ой, пусть он говорит.
К.ЛАРИНА – Что, дважды решили войти в одну и ту же реку? Вернуться?
У.ОТТ – Вы знаете, это случайность, потому что когда я закончил свою серию передач «Телевизионное знакомство», и, значит, я ушел с московского телеэкрана, я никогда не думал, что я сюда возвращаюсь, потому что та жизнь, к тому моменту мне действительно очень-очень надоедала, был какой-то кризис и т.д. Потому что просто наступили новые какие-то времена. И сейчас ваше российское телевидение, т.е. все эти многочисленные телеканалы, которых я в Таллине вижу через спутниковое телевидение, это мне безумно интересно. Т.е. я совершенно не согласен с теми моими бывшими коллегами, которых я иногда, так сказать, встречаю, и они говорят: «Ой, как ужасно все, безвкусица, и т.д., и т.д.» Я считаю, что у вас очень прекрасные, очень хорошие телепрограммы. Т.е. категорически не согласен, что ваше телевидение находится в каком-то кризисном состоянии. Что касается меня, то я тоже считаю, что самое интересное – все-таки думающий, мыслящий человек на экране. Потому что время от времени телевидение от этого, так сказать, отходит. Это вроде, надоедает. Опять, так сказать, на экране кто-то…
К.ЛАРИНА – Говорящие головы.
У.ОТТ – Да. Да, talking heads, да. Так сказать, но время от времени мы к этому вернемся. И я не знаю, может быть, это свидетельствует как-то о моем возрасте уже, какой-то маразм наступает, что мне лично это очень интересно. И я всегда пыталась делать на телевидении делать те передачи – я не говорю о том, что плохие, хорошие – которых мне самому, как зрителю, понравилось бы посмотреть. Потому что это… мне далеко не все нравится. Но я хотел именно делать то, что мне лично было интересно. Это большая роскошь, учитывая стоимость нашего сегодняшнего телевидения. И за эти годы мне делали несколько раз предложения вернуться, начать вести какие-то передачи. Приехали ко мне люди в Таллин на переговоры, но я понял, что это… это не мое. Я… потому что мои возможности все-таки тут, в Москве вести какую-то программу, они очень ограничены, потому что я же не говорю на языке, т.е. я не знаю грамматику русского языка, я не могу вести какие-то вот такие, где мне вольно беседовать с залом, со зрителями и т.д., и т.д. – я могу, наверное, сделать интервью.
К.ЛАРИНА – Кокетничаете? Лукавите?
У.ОТТ – Нет, ну я просто…
К.ЛАРИНА – Это безобразие – то, что Вы сейчас говорите.
У.ОТТ – Я прекрасно знаю всех своих недостатков. Так что это будет все-таки такая, человеческая беседа, достаточно такая, основательная, как мне думается. И естественно, мне, как ведущему, потому что хитрость этой профессии, телеведущего, заключается в том, что ты не должен задавать те вопросы, которые интересуют тебя лично. Ты никогда не должен забывать о том, что ты существуешь на экране не благодаря продюсеру, а благодаря зрителям, которые, так сказать, смотрят то, что ты пытаешься там делать, и ты представляешь на экране все-таки зрительские интересы. Хотя люди в этих передачах будут очень известные моими собеседниками, но хотелось бы мне все-таки раскрыть какие-то, может быть, новые, какие-то – хотя это очень трудно делать – какие-то ракурсы, взгляды.
К.ЛАРИНА – Это возможно, при сегодняшнем телевидении нашем, при том, что все известные люди у нас ходят след в след друг за другом по всем каналам телевидения и радио. Возможно ли это, открыть их какие-то новые стороны?
У.ОТТ – Вы знаете, мне кажется, что временами это все-таки возможно. Т.е. я не теряю в этом отношении надежду. Всегда можно ставить вопрос, хотя, может быть, об этом уже много раз говорилось, немножко по-другому, чтобы это было интересно зрителям. У меня эта надежда есть. Уверенности нет, но надежда есть.
К.ЛАРИНА – Давайте теперь, подробнее я бы хотела поговорить все-таки, вернуться к началу разговора, немножко поговорить о телевидении сегодняшнем. Вы сказали, Урмас, что эстетика изменилась, изменился, наверное, и ритм подачи разговора, правда же? Уже сейчас так не сядешь в кресло и не откинешься, и не поговоришь, да? Уже по-другому.
У.ОТТ – Ну, совершенно нет, вроде, никаких ограничений. Т.е. дозволено абсолютно все. И это, на самом деле, и есть ограничение самое большое. Т.е. если у тебя нет абсолютно никаких преград. Ты можешь, так сказать… вот здесь все зависит от твоего нутро, так сказать, от внутренней культуры, от твоей эстетики, от мировоззрения, потому что я не думаю, что если нет никаких ограничений, то тебе все дозволено в эфире. У меня все-таки такое чувство… это, наверное, все-таки мое воспитание на телевидении, потому что я же начал свою карьеру в застойные годы, когда же речь идет о «Телевизионном знакомстве» — я же постоянно, так сказать, играл одновременно две разные игры. Т.е. с одной стороны, я всегда пытался пощупать того человека, моего собеседника, т.е. те рамки, где мне можно будет с ним поговорить, т.е. вести эту беседу, и обязательно существовали и политические рамки. Я начал «Телевизионное знакомство» в 1986 году, закончил это в 1993. Понимаете, это очень интересно смотреть, что я мог сделать в 1986 году, и что я мог сделать в 1993 году. Так что это тоже, идет, так сказать, какой-то прогресс.
К.ЛАРИНА – Но согласитесь, что 1993 год, 1992, наверное, уже, рейтинг программы Вашей уже пошел немножечко вниз. С чем Вы это связываете сегодня, если вспомнить?
У.ОТТ – Это просто, значит…
К.ЛАРИНА – Конкуренция уже появилась какая-то?
У.ОТТ – Ну, это конкуренция, и каждая программа надоедает. Это же абсолютно понятно. Т.е. ты не можешь быть какой-то факир… ни один человек не может быть, так сказать, все время на первом месте на телевидении, я так считаю. Тут очень большую роль стали играть уже всякие спонсорские дела. Потому что очень популярна та программа… я могу сделать рейтинговую программу, пожалуйста. Дайте мне десять «Мерседесов», я не знаю, 25 «Вольво», и я буду их, так сказать…
У.ОТТ – …разыгрывать – передача… будет колоссальная передача. Что и, конечно, и мои возможности, они все-таки ограничены. Я, наверное, сделал все, что я мог, и больше, так сказать, уже… ну не было у меня сил и таланта, самое главное, чтобы как-то идти дальше. И те условия, мы же сделали практически эту программу не так, как сейчас, когда тебе найдут собеседников, спонсоров, когда тебя обеспечивают техническое обеспечение, съемки, монтаж, эфир – это все. Я же практически все это сделал практически один, до почти до самого конца. Это тоже какая-то дополнительная нагрузка, так что я…
К.ЛАРИНА – А информация, простите?
У.ОТТ – Да, и информация.
К.ЛАРИНА – Сами тоже делали?
У.ОТТ – Ну, я тоже должен Вам сказать, что насчет информации – Вы знаете, это такая большая – я много раз об этом говорил – это такая очень большая иллюзия у многих ведущих: если ты хорошо подготовлен, значит, будет очень хорошая передача. Как в школе. Ты уроки выучил, значит, будет все изумительно. Не выучил – значит, будет «двойка». На самом деле, я не очень-то уверен, что от подготовки много что зависит.
К.ЛАРИНА – Но просто… я почему об этом вспомнила, потому что тогда ходили как-то легенды вокруг программы «Телевизионное знакомство», что у Урмаса Отта чуть ли не, там, целый штат сотрудников, которые ездят следить за человеком, записывают, с кем он спит, что он делает, где он прокололся в чем-то…
К.ЛАРИНА – Легенды же ходили.
У.ОТТ – Да, я просто… Я понимаю, откуда эти легенды – я просто говорил во многих интервью, как это делается на Западе. Потому что мы же все сделали своим умом, и никаких ассистентов, никаких редакторов, как это бывает на Западе, не было. Потому что на Западе делается: да, передача, значит, звезда, ведущий появляется, я не знаю, полчаса до эфира, будет, там, есть дыню или арбуза, слушать, что, там тети, бабушки, редакторши ему говорят. А говорят они одно: вот тогда было то, тогда он делал это. Спроси об этом, спроси об этом.
К.ЛАРИНА – Т.е. накачивают, да?
У.ОТТ – Абсолютно, да. И, значит, тот все запоминает и делает программу. Это наша мечта, и я в свое время говорил просто во время интервью об этом, что вот, я мечтаю об этом. А многие, наверное, поняли, благодаря моему плохому русскому языку, что я сам работаю в таких условиях. Это просто была сказка тогда для меня.
К.ЛАРИНА – Урмас, политика. Как сейчас? Готовы ли Вы в этой сфере работать, как журналист и как человек, который разговаривает с людьми? Или это будет программа неполитическая?
У.ОТТ – Т.е. те люди, которые будут приглашены в эту программу, этот выбор зависит не от меня, это все-таки зависит от продюсерской группы. Они должны выяснить, зная вкус вашего телезрителя, кто будет зрителю интересен, и того они выбирают. И я, естественно, не хочу тут, в России – я все-таки приглашенный ведущий – заниматься… и ни в коем случае не хочу вмешиваться в ваши какие-то политические… ну, не знаю, интриги или какие-то процессы, какое-то развитие и т.д., и т.д. Я попытаюсь, если мне придется побеседовать в рамках этой передачи с российскими политиками, все-таки занять какую-то очень нейтральную позицию.
К.ЛАРИНА – А Вы допускаете, что это возможно?
У.ОТТ – Черт его знает! Надеюсь, что да. (смеется)
К.ЛАРИНА – Хотя действительно, черт его знает.
А.МЕРКУЛОВА – Ну почему бы и нет, Ксенечка.
К.ЛАРИНА – Почему бы и нет…
У.ОТТ – Не знаю. Надеюсь. Я надеюсь.
А.МЕРКУЛОВА – Понимаете, достаточно этически сдержанный человек, который говорит об этике прошлых лет, и сегодня себе не позволит этого. Он действительно не полезет в интриги, но те вопросы, которые он будет задавать…
У.ОТТ – Вы обо мне говорите?
А.МЕРКУЛОВА – Да, да, да.
У.ОТТ – Нет, нет, нет, дорогая моя…
А.МЕРКУЛОВА – Вы не полезете в интриги.
У.ОТТ – Нет, нет, я как раз… у меня обостренное чувство справедливости, я всегда…
К.ЛАРИНА – Т.е. Вы не сможете молчать.
К.ЛАРИНА – И что делать?
У.ОТТ – Так что у меня будут…
К.ЛАРИНА – Неприятности (смеется).
У.ОТТ – Да, большие проблемы с этим.
А.МЕРКУЛОВА – Вы гражданин другой страны, сэр!
К.ЛАРИНА – Ну и что? А мы не будем оценивать. Урмас просто задаст вопрос, который ему хочется задать, который ему интересен. Вот, кстати, опять же, то, что Вы сказали – что ведущий не должен задавать вопросы, которые ему лично интересны. Он должен представлять, как бы, интерес зрителя. Но. Не знаю, тут готова с Вами поспорить, потому что, мне кажется, высший пилотаж – это действительно совместить, чтобы это было интересно и Вам, и человеку, который по ту сторону экрана находится. Возможно это или нет?
У.ОТТ – Вы понимаете, Вы меня опять, наверное, неправильно поняли, потому что я ни в коем случае, так сказать, не тот дедушка, который будет говорить всем остальным, что ведущий должен делать это, ведущему нельзя делать это – абсолютно все позволено, дозволено. Так что я не вижу тут никаких ограничений, но я просто говорю, как я это понимаю. Так сказать, мне кажется, что в первую очередь ты должен удовлетворять какие-то зрительские интересы, зрительское любопытство. У меня такое чувство…
К.ЛАРИНА – А откуда Вы узнаете, что им интересно?
У.ОТТ – Ну, догадываюсь.
К.ЛАРИНА – Ну как? Ну например?
У.ОТТ – Догадываюсь. Мне…
К.ЛАРИНА – То, что им интересно, они уже все знают. Все уже сказали, что интересует нашего зрителя. А вот удивить его – вот другая задача.
У.ОТТ – Так что мне все-таки кажется, что нельзя, чтобы разговор был слишком такой, специфический, потому что где начинается слишком такая, тонкая специфика, всегда падает рейтинг, и т.д., и т.д. Так что это достаточно такая, тонкая игра. И все-таки все зависит от того, какой человек напротив тебя, и какая создается во время вашего общения аура. Вот я, как я понимаю, как я это ощущаю процесс интервью, процесс передачи – потому что очень многие считают, как, вы знаете, Владислав Третьяк мне в свое время говорил о том, что он плохо стоял на коньках, и сначала ты плохо катаешься на коньках – давай, встань в ворота. Да? И в журналистике: а, ты ничего делать не умеешь – давай, сделай интервью. Вроде, каждый дурак с этим справится. Один задает вопрос, другой отвечает, и все, так сказать, прекрасно. На самом деле, я считаю, что это очень коварный, очень опасный и это очень сложный жанр, и ты каждый раз – я думаю, что Вы тоже ощущаете это на себе в студии «Эхо Москвы»… у вас же очень много разных людей, и каждый раз вы начнете доказывать себя с самого начала, с самого ноля. Потому что каждое интервью… вы никогда не знаете. У вас может быть прекрасный скелет, о чем вы хотите говорить, и т.д., и т.д. Вроде, и человек интересный, и тема интересная – ничего не получается. А другой раз думаешь: ну, это настолько слабо, настолько все под вопросом, настолько проблематично. И ты не готов, и человек не очень-то, и тематика такая, так сказать, туманная. И получается прекрасный разговор. От чего зависит успех – что я хочу сказать – этого никто не знает. И никто никогда этого знать не может, поэтому, я думаю, вот в этом и заключается прелесть этой профессии, где мы с Вами работаем.
К.ЛАРИНА – Ну вот смотрите, тот же самый Ларри Кинг – это любимый идол всех наших телеведущих молодых, которые все время ссылаются на него… «Вот я такой же как он» — это самая высшая… «такой же, как Ларри Кинг» — это высшая похвала.
К.ЛАРИНА – Вот в чем, в чем… Да, пожалуйста.
У.ОТТ – Я хочу просто сказать, что наверное, просто люди, которые его очень хвалят, они, наверное, плохо понимают по-английски. Потому что если бы мы, или если бы мои коллеги… и если бы я в Таллине или мои коллеги тут в Москве, начали задавать такие, совершенно беспредельно наивные вопросы, нас бы выгнали, я не знаю, на следующее утро.
К.ЛАРИНА – Ну это же американцы!
У.ОТТ – Ну это Америка, да.
К.ЛАРИНА – Это то, что интересует американского зрителя – вот, возвращаясь.
У.ОТТ – Ну, вот так, да, да.
К.ЛАРИНА – Да? Действительно так.
У.ОТТ – Ну, я считаю, что у вас очень сильные ведущие. Например, я считаю, Игорь Угольников – это просто… Понимаете, я не знаю, как Вы к этому относитесь, но мне кажется, что он лучше, чем сам Леттерман. Потому что я не очень-то люблю в Нью-Йорке, там, смотреть шоу Леттермана, но с удовольствием всегда смотрю Угольникова. Потому что, Вы знаете, это, наверное, так, что когда ты работаешь в этом контексте, у очень многих людей к тебе очень много претензий. Например, я смотрю на это как-то с расстояния, и я считаю, что это очень профессионально, это очень интересно.
К.ЛАРИНА – А мне кажется, не интересно. Потому что там нет импровизации, там все предсказуемо. Понимаете?
У.ОТТ – Ну, это технология передачи.
К.ЛАРИНА – Ну, вот именно. Когда я вижу технологию, мне передача уже неинтересна.
У.ОТТ – Потому что у Леттермана тоже мало есть импровизаций. Это же тоже абсолютно… Мы усвоили эту технологию просто.
К.ЛАРИНА – Так, мы не будет уже утомлять наших слушателей нашими профессиональными спорами. Мы пока закроем эту кухню обратно, дверь на кухню закроем, не будем туда никого пускать больше. А пока я хотела бы спросить у Урмаса то, что наверняка интересует зрителя и слушателя, как складывалась его жизнь до появления сегодня здесь, в Москве?
У.ОТТ – Моя жизнь… в моей жизни уже очень много лет никаких больших изменений нет, чисто профессионально, потому что я все время работал на эстонском телевидении, и уже начиная с 1978 года, я делаю там уже, начиная с 1992 года, раз в месяц в прямом эфире передачу «Carte blanche». В основном там люди из Эстонии, так сказать, эстонские какие-то политики или люди разных профессий, но это…
К.ЛАРИНА – Это тоже разговор, да?
У.ОТТ – Да, это разговор, потому что я все-таки очень человек ленивый, я не люблю трудиться над передачей. Мне нравится приехать и что-то там делать, а потом, значит, уехать. И все это в прямом эфире. Я не такой человек, который может вкалывать, там, целыми сутками, и т.д.
К.ЛАРИНА – Кружева плести.
У.ОТТ – Да. Я очень такой… люблю такой, опереточный успех. Тут…
У.ОТТ – Да. Вы удивляетесь, да?
К.ЛАРИНА – Анеля Александровна уже просто… с опрокинутым лицом сидит (смеется) Она столько нового узнала!
А.МЕРКУЛОВА – Нет, нет, нет. Я просто жду и внимательно слушаю. Думаю, что же меня ждет.
У.ОТТ – Да. Но там были и люди… были какие-то гости… Там был Джордж Сорос, там был Андрей Михалков-Кончаловский, была Пугачева, был Виктор Корчной, была Алиса Фрейндлих, был Борис Спасский, вот, 13 числа, января, и т.д. Так что я очень доволен тем, что я делаю на телевидении.
К.ЛАРИНА – А если немножко поговорить о телевидении эстонском – вот Вы так хвалили наше телевидение, российское. Там какова ситуация, на Ваш взгляд?
У.ОТТ – Ну, на телевидении…
К.ЛАРИНА – Там тоже изменилась, наверняка, эстетика?
У.ОТТ – Ну, на телевидении всегда ситуация очень сложная. Т.е. это первое правило у всех телестудий мира: независимо от того, куда ты идешь, в Австралию, я не знаю, в Америку, в Южную Африку – везде говорят люди: «У нас сейчас очень сложная ситуация». Плюс ко всему, вот… Сегодня еще все продюсеры тебе говорят: «Вот, значит, нам очень нужна хорошая передача вот такая…» Но вы понимаете, сейчас такая ситуация – конец года, середина года, начало года… У нас денег нет, так сказать. Но передачу мы хотим сделать колоссально такую, хорошую, понимаете. Это такой, гимн всех продюсеров и гимн всех телестудий, что всегда ситуация очень сложная. Говорят, что телевидение, т.е. это зеркало того, что происходит в обществе. Я не знаю, кто это придумал, но например, мне кажется, что, может быть, эстонское телевидение больше соответствует этому правилу, чем, например, ваше российское телевидение. Потому что если я смотрю ваши программы, я просто физически – может быть, мне не стоило бы этого говорить – ощущаю запах долларов. Понимаете? У меня такое чувство, что все в России, во всяком случае, люди, которые живут в Москве, они только одеваются у Кардена, только, так сказать, путешествуют первым классом, и т.д., и т.д., и т.д. Когда я это вижу, меня это устраивает, мне это очень интересно, очень любопытно. Но я не думаю, что это на самом деле соответствовало бы состоянию сегодняшней России.
К.ЛАРИНА – Ну а что Вы предлагаете?
У.ОТТ – Нет, я ничего не предлагаю. Просто…
К.ЛАРИНА – Ну как Вы думаете, что было бы лучше, скажем так?
У.ОТТ – Нет, ничего не лучше. Я считаю, у вас абсолютно нормальная ситуация, очень хорошая ситуация. Очень много интересных каналов, очень много интересных программ. Потому что у вас же огромная страна и огромный рекламный рынок, который, естественно, делает свое дело. В Эстонии такого никогда не будет, как и не будет в Швейцарии, или, я не знаю, в Австрии – маленьких каких-то странах, что это бывает, например, в Китае, в России, в Америке и т.д. У вас прелесть большой страны, большой державы. И вы играете, и ваше телевидение играете в игры. Это нормально, это абсолютно.
К.ЛАРИНА – Это нормально, мало этого – я хочу Вам сказать, что те же ощущения, что и Вы, испытывают не только люди, которые в какой-то мере знакомы с работой и внутренней жизнью телевидения или любого другого средства массовой информации, но и простые читатели газет, слушатели радио и зрители телевидения – тут никуда не деться. Это, к сожалению, так. Поэтому, возвращаясь к Угольникову, тут я тоже не понимаю, тем более, тогда Ваших восторгов. Но скажите, вот, Урмас, но ведь Вы производите впечатление абсолютно такого, благополучного человека, абсолютно. И я себе не очень представляю, вот, реакцию человека, который включил телевизор и вот, увидел еще одного благополучного телеведущего, которому абсолютно наплевать, собственно говоря, на то, платят там зарплату, не платят там зарплату, ходит он в театр, не ходит он в театр, где у него дети учатся, и что он там пьет, и чем он там колется. Так?
У.ОТТ – Ну, наверное, так, потому что я же тоже из этой породы. Тут ничего не поделаешь. Абсолютно. И я не говорю, что я, так сказать, хороший и такой бедный, и у меня нет денег на хлеб, и т.д., и всегда я езжу в плацкартном вагоне, и что-то такое. Я тоже такой же. Обязательно. Потому что я работаю в этой профессии 20 лет, и то, что я сейчас имею, я имею благодаря тому, потому что в свое время я очень сильно вкалывал. И писал книги, и давал концерты, и встречи со зрителями, и т.д., и т.д. Потому что «Мерседес» у людей не сразу бывает, а через некоторое время, когда ты уже забыл о том, как наслаждаться, например, что ты, я не знаю, чего-то там имеешь. Все приходит, но слишком поздно.
К.ЛАРИНА – Ой, какой кошмар. Но нет, все пришло вовремя – я смотрю на Вас. Все пришло вовремя пока. Я хочу тут сказать все-таки приятное, вспомнить нашу жизнь с Урмасом Оттом… (смеется) не мою личную, а жизнь советского зрителя. (смеется) Что, конечно, Вы были родоначальником жанра на советском телевидении, безусловно. И конечно, Вы первый заговорили о том, о чем, как бы, и нельзя было. Сейчас все, что Вы спрашивали, кажется такой ерундой, по сравнению с тем, что спрашивают сегодня, да? Вот уровень запретов, табу и наконец, каких-то внутренних этических вещей, о чем мы вообще не говорим. Это уже не обсуждается, даже смешно. Вот Анеля Александровна скажет, даже смешно на эту тему говорить, что такое можно, что такое нельзя… И книжку…
А.МЕРКУЛОВА – Нет, нет, этика должна быть.
А.МЕРКУЛОВА – Да, представьте себе, потому что…
К.ЛАРИНА – Ну, не знаю.
А.МЕРКУЛОВА – …я слышала…
К.ЛАРИНА – Тогда рейтинга не будет, если будет этика.
А.МЕРКУЛОВА – Ну, я понимаю, я сама с удовольствием смотрю программы и «ОРТ» информационные, и «НТВ», но знаете, коробит часто. Коробит. Потому что, в общем, начинаем копаться в нижнем белье, и не всегда простым зрителям понятно, почему копаются именно в этом нижнем белье, именно этого человека. Ясно только одно, что копаются в белье богатых людей, которым глубоко наплевать на то, как все остальные живут. И честное слово, наверное, профессионалам интересно смотреть, а людям уже нет – они уже не включают такие программы.
У.ОТТ – Ну, Вы знаете, это тоже лицемерие какое-то. Значит, я с интересом смотрю, о чем там говорят, потом… с интересом смотрю, с огромным интересом, что там про кого-то там сказали. И мне это безумно нравится: «Ах, хорошо дали этому!» А потом я говорю: «Ой, как это было ужасно! Как так можно? У меня вкус такой…»
К.ЛАРИНА – Это такое, проявление ханжества уже, да?
У.ОТТ – Понимаете, это тоже лицемерие.
А.МЕРКУЛОВА – Это Вы меня, что ли, упрекаете? Дорогой мой, так Вы же как профессионал смотрите.
А.МЕРКУЛОВА – И между прочим, иногда и завидуете. Вы говорите, Вам нравится Угольников, он такой же, как Латтерман, даже лучше – не понимаю, почему Вы сравниваете. Наверное, потому, что это проект, который просто лицензирован и куплен сюда, и адаптирован на наши условия. Ну да бог с ним, понимаете? Я в данном случае говорю о том, что Вы смотрите чисто профессионально на то, что как это он лихо, вообще, взял вот это и закрутил.
У.ОТТ – Нет, секундочку, если я говорю «хорошо» про кого-то из своих коллег, значит, это действительно должно быть хорошо. Потому что если…
А.МЕРКУЛОВА – Вам нравится, и слава Богу.
У.ОТТ – …надо, значит, кого-то поругать, то я на первом месте.
У.ОТТ – Я могу критиковать всех абсолютно.
А.МЕРКУЛОВА – Вкусы разные, понимаете?
А.МЕРКУЛОВА – О них и спорят, и не спорят. Я не об этом совершенно Вам говорю.
У.ОТТ – Ну, понимаете, у Вас есть… немножко, вот сейчас я подумал об этом: наверное, это просто огромная страна. Выбор роскошный, много ведущих, очереди…
К.ЛАРИНА – Да нет никакого выбора!
У.ОТТ – Там в метро от «Останкино» идет очередь – все хотят быть ведущими.
А.МЕРКУЛОВА – Вы ее видели?
У.ОТТ – И Вы, так сказать, немножко высокомерно относитесь к своим звездам, хотя у меня было всегда чувство, в отличие, например, от эстонцев, что именно русские люди умеют уважать своих звезд. Потому что в Эстонии такого нет – такого респекта и т.д. Что я встречал в России, даже я говорю про себя, да? А вот сейчас я немножко испытываю то, что «нам, так сказать, наплевать. Он такой, нам не нравится, мы хотим что-то новое, и т.д.» Я считаю, что крепкие профессионалы, их не так уж много.
А.МЕРКУЛОВА – О! И нет очереди, дорогой мой, которую где-то Вы увидели. Подскажите, от какой станции метро до «Останкино» идет очередь, покопаемся.
У.ОТТ – «Площадь Свердлова».
К.ЛАРИНА – Друзья мои, я надеюсь, что все-таки после нашего эфира не пострадает будущая программа. (смеется)
А.МЕРКУЛОВА – Мне Урмас очень нравится. Идея пригласить его принадлежала Сергею Ливневу – это директор студии Горького, но уговаривать пришлось мне. Это было не очень просто.
К.ЛАРИНА – Давайте, раз уж мы обещали, берите наушники, Урмас и Анеля Александровна. Ваши вопросы нашим уважаемым гостям.
СЛУШАТЕЛЬ – Алло, здравствуйте! У меня вопрос к Урмасу.
СЛУШАТЕЛЬ – Не знаю, сколько он уже работает на эстонском телевидении. А поднимал ли он когда-нибудь в своих передачах на эстонском телевидении вопрос по дискриминации…
К.ЛАРИНА – Все ясно, все ясно, спасибо! Просто плохо слышно. Поднимал ли когда-нибудь Урмас на эстонском телевидении вопрос о дискриминации русскоязычного населения в Прибалтике?
У.ОТТ – Ну, Вы знаете, вот, первый такой, счастливый звонок уже по существу, да? (смеется)
У.ОТТ – Ну наверное, естественно, потому что я сделал очень много передач, и была и эта тема – как Вы называете, дискриминация и т.д. Но я, наверное, говорил об этом если не с другими, то наверное, с российским послом, бывшим российским послом в Эстонии, с господином Трофимовым. Точно мы об этом говорили. И как-то более спокойно, нашли, так сказать, общий язык.
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый вечер!
СЛУШАТЕЛЬ – Уважаемый Урмас, Вы так сейчас категоричны очень уж в своих ответах – это спасибо Вам большое. А будьте добры, а скажите, а что Вам не нравится на нашем российском телевидении? И будьте также категоричны. Спасибо!
У.ОТТ – Ну, Вы знаете, я, может быть, смотрю какие-то молодежные передачи, из ночных клубов, где страшно… вот, я, как человек пожилой, не могу… т.е. плохо выношу громкую музыку, если, там, орут, я не очень понимаю такую дискотечную эстетику, там, и т.д. Может быть, это мне не очень-то нравится. Но я считаю, у вас, наверное, такая острая конкуренция идет между каналами, между ведущими, что практически, плохие ведущие не могут попасть в эфир, они не могут удержаться в эфире – у меня такое чувство.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА – Здравствуйте, очень приятно слышать Урмаса, а тем более, очень хочется его увидеть. Да, это были незабываемые передачи. Сейчас я слышала, и так подумала: у Вас прямой эфир будет, или нет? Я бы провела… проводила, тоскуя о Вас, я сейчас смотрю с большим удовольствием передачи Андрея Максимова, Димы Диброва. Вот как Вы… вот Вы в этой ауре крутитесь.
У.ОТТ – Что Вы сказали по поводу прямого эфира, мне кажется, это тоже какая-то иллюзия у людей осталась еще с советских времен, что вот прямой эфир – это страшно хорошее дело, там ничего нельзя вырезать, а запись – это очень плохо, потому что там редактируют запись, и т.д. Нет, мы… и новая программа тоже будет не в прямом эфире, это, наверное, просто какие-то технические вопросы, я не очень-то это знаю и не понимаю. И я тоже очень люблю, очень люблю работать в прямом эфире. Там есть какой-то совершенно…
К.ЛАРИНА – Алло, добрый вечер, здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА – Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА – Очень приятно, Урмас, наконец Вас слышать. К Вам три вопроса будет.
К.ЛАРИНА – Только коротко.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА – Коротко, да. Куда Вы исчезли, вообще-то? Были, были у нас, потом…
К.ЛАРИНА – Так. Вопрос второй.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА – …машину Вам не продавали в плохой Эстонии – у нас, вроде, Вам помогли купить легковую, и Вы пели «Лаванду». А теперь что же Вы, не любите нас, что ли, больше?
К.ЛАРИНА – Подождите, давайте сразу второй вопрос и третий.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА – Все сразу, уже я задала.
К.ЛАРИНА – А, вот это все?
К.ЛАРИНА – Про «Лаванду». Пели «Лаванду»… Что же Вы, «Лаванду» пели… (смеется)
У.ОТТ – Да, «Лаванду» пел. Значит, что там было? Машина еще, да?
У.ОТТ – Нет, с машиной сейчас все нормально, а то, что я говорил, что были трудности, помните, это были наши общие еще трудности, десять лет тому назад. Так что сейчас было уже много машин, и, так сказать, нет проблем. И куда я исчез – я просто жил в Таллине, где я живу всю жизнь…
К.ЛАРИНА – А «Лаванду»?
У.ОТТ – Нет, ну про «Лаванду» я ничего не знаю. «Лаванды» не было.
К.ЛАРИНА – (смеется) В моей жизни.
У.ОТТ – Да. На моем месте был кто-нибудь другой.
К.ЛАРИНА – Мы слушаем Вас.
СЛУШАТЕЛЬ – Если сравнивать Урмаса, то, конечно, лучше сравнивать с ведущим передачи «Момент истины». Вот для меня, например, старые передачи Урмаса обнажали человека, которого мягко интервьюировал Урмас, гораздо сильнее, чем в последующем передачи Караулова – такие, напористые и резкие. И я просто, пожелание такое, чтобы он также мягко, вкрадчиво, по лисьи вел передачи со своими, ну, со своими оппонентами…
К.ЛАРИНА – Собеседниками, да.
СЛУШАТЕЛЬ – И чтобы нам доставлял такое же удовольствие. Вот это пожелание.
У.ОТТ – Спасибо за Ваш вопрос, вот, у нас, когда мы ждали этого эфира, был тут знаменитый артист Юрий Башмет, и он мне тоже сказал при встрече, что «вы, так сказать, обнажили все, и т.д.». Я считаю, что касается меня, что касается Караулова, Вы понимаете, это просто было разное время. Я-то начал немножко раньше, у Вас был к этому какой-то совершенно, может быть, другой интерес, нежели тогда, когда это начал уже Андрей Караулов, и уже, так сказать, Вы привыкли к этому жанру, хотя я думаю, что он делал это не хуже, чем я. Вот видите, какой я скромный, да? Скромность всегда украшает талантливого человека. Да?
К.ЛАРИНА – Потрясающий человек. (смеются) Потрясающий человек. Я не могу. Анеля Александровна, давайте теперь мы уже будем закругляться. Спасибо дорогим друзьям, которые нам дозвонились в эфир, простите, все те, кого мы, увы, не можем принять к нам в студию. У меня тут было ощущение, что Вы очень плохо друг друга знаете. Так ли это?
У.ОТТ – Да мы встречались просто несколько раз, да. Мы действительно плохо знаем друг друга. Я понимаю, что у госпожи Меркуловой по поводу меня были до нашего сегодняшнего радиоэфира какие-то иллюзии – сейчас никаких уже.
А.МЕРКУЛОВА – Да нет, Вы мне по-прежнему нравитесь, мой дорогой.
У.ОТТ – Да? Даже больше?
А.МЕРКУЛОВА – С тех самых времен. Да, даже больше.
У.ОТТ – Когда проходит молодость, еще сильней любится. Да?