Четвёртый выпуск нашей фоторубрики посвящён Анзору Кавазашвили — вратарю, снискавшему славу и любовь болельщиков сразу в двух московских командах – «Торпедо» и «Спартаке». Большая часть карьеры голкипера прошла в стане «автозаводцев», но из обоих клубов он непременно уходил с трофеями. Будучи голкипером «Торпедо» и «Спартака», Кавазашвили по два раза выиграл чемпионат и Кубок СССР. И пусть большую часть времени наш герой находился в тени легендарного Льва Яшина, именно он занял место в воротах сборной СССР в стартовом матче ЧМ-1966 против Северной Кореи. На этом турнире Яшин и Кавазашвили выходили в основе через матч. По итогам состязания команда Советского Союза заняла четвёртое место, и в этом достижении была немалая заслуга Анзора Амберковича.
К слову, Кавазашвили одним из первых попал в Клуб Льва Яшина. На его счету 163 сухих матча. После завершения карьеры игрока голкипер продолжил трудиться на благо отечественного футбола. Некоторое время назад Кавазашвили возглавлял комитет РФС по выявлению договорных матчей, а с 1992 года и по сей день занимает должность президента Всероссийской федерации футбола.
С Анзором Амберковичем мы встретились в его загородном доме в селе Немчиновка. Двухэтажный особняк, хвойные деревья на участке, три собаки и большая семья – в такой обстановке живёт бывший вратарь сборной СССР. Общались в его рабочем кабинете. Анзор Амберкович достал большую сумку с фотографиями, и мы начали выбирать. Кавазашвили с удовольствием рассказывал о своей карьере, сборной, «Торпедо», «Спартаке» и, конечно, о вратарском искусстве. Итоговая фотоистория — перед вами.
Команда московского «Торпедо» после игры. Стадион «Динамо». На фото Николай Афанасьев, Валерий Воронин, Виктор Шустиков и Валентин Иванов. О чём это мы задумались.
Матч «Торпедо» — «Шахтёр» на стадионе «Лужники». Выбиваю мяч в прыжке после острой атаки «горняков». Третий номер на спине у Виктора Шустикова.
Игра в волейбол в Австралии перед контрольными матчами сборной СССР.
Вытаскиваю мяч из дальнего угла на тренировке.
Товарищеская игра в «Лужниках». Сборная СССР – сборная Бразилии. На фото Сичинава, Метревели, Кавазашвили и Пеле. Мы проиграли со счётом 0:3. В той игре я вышел на поле при счёте 2:0 в пользу бразильцев и отстоял в воротах второй тайм. Третий мяч в наши ворота забил Пеле. Он вошёл по флангу в штрафную площадь, и я понял, что смогу накрыть этот мяч в прыжке. Полетел на левую ногу Короля Футбола, но Пеле умудрился переложить мяч под правую и забить. Он перехитрил меня. До сих пор не могу этого понять. Пеле был выдающимся игроком, его действия сложно было предугадать. Природа наградила его великой техникой.
В посольстве СССР в Париже. Изучаем свежую газету со Львом Яшиным и Валентином Ивановым. С Яшиным часто жили в одной комнате.
Сборная СССР перед выездом на чемпионат мира в Англию. Дом отдыха «Озёра». Морозов, Шестернёв, Хурцилава, Сичинава, Яшин, Воронин, Банников, Метревели, Малафеев, Золотов (стоят), Гетманов, Серебрянников, Маркаров, я, Пономарёв, Численко, Банишевский, Афонин (сидят).
C главным тренером сборной СССР Николаем Петровичем Морозовым и Николаем Люкшиновым. Морозов порой говорил: «Удивляюсь Анзору. Если его на сучок посадишь, то он и на нём уснёт. У него настолько сильная нервная система». Я всегда был спокойным человеком, и это качество по жизни мне помогало. Морозов был очень эрудированным человеком, мы прямо рты открывали.
Чемпионат мира в Англии. Едем на первый матч мундиаля с Северной Кореей. Рядом с автобусом стоят тренер сборной СССР Юрий Золотов и старший тренер команды Николай Морозов. Дурачимся, я выступаю в качестве водителя автобуса.
Капитан «Торпедо» Эдуард Стрельцов держит над головой кубок СССР. Всеобщая радость от победы.
Московское «Торпедо» — обладатель Кубка СССР. На фото — слева нападающий «Торпедо» Михаил Гершкович, по центру капитан команды Эдуард Стрельцов (с кубком СССР в руках) и я с сыном Роланди.
Держу в руках уменьшенную копию кубка СССР и приз лучшему вратарю. Тогда одинаково настраивались как на игры Кубка страны, так и на матчи чемпионата.
Буква «Т». «Торпедо» в полном составе встало буквой «Т». В стан «автозаводцев» попал абсолютно случайно. «Зенит» играл против «Торпедо», и главному тренеру чёрно-белых Виктору Маслову понравилась моя игра. Тогда меня и пригласили в «Торпедо».
Матч чемпионата СССР «Спартак» — «Торпедо». По моему разумению, Михаил Гершкович остался на бобах, мяч у меня.
В «Лужниках». Сборная СССР готовилась к игре со сборной клубов Польши. Тот матч завершился со счётом 0:0. На фото рядом со мной Вова Капличный, Алик Шестернёв и Коля Осянин. Шестернёв был гениальным центральным защитником. Считаю его одним из лучших защитников мира того времени. Алик играл не хуже Беккенбауэра. Если бы они вдвоём играли в центре обороны за сборную мира, то это была бы потрясающая пара.
Матч сборной СССР в «Лужниках». Cостав команды (справа налево): Шестернёв, Кавазашвили, Асатиани, Дзодзуашвили, Бышовец, Хурциалава, Серебрянников, Метревели, Ловчев, Нодия, Мунтян. У нас у всех были дружеские отношения в команде. Все были деревенскими, простыми, живыми ребятами. Мы могли сначала выложиться на футбольном поле, а потом пойти выпить или попариться в бане.
Чемпионат мира в Мексике. Я и Геннадий Логофет примеряем во время фотосессии мексиканские сувениры. На чемпионате мира в Мексике у нашей команды был звёздный состав. Мы должны были громить всех и вся. Если бы играли не в мексиканской климатической зоне, а в Европе, то обязательно с таким составом дошли бы до финала. Ведь четвертьфинальная игра Уругвай – СССР проходила в самое пекло. Невозможно было не только бегать, но и просто двигаться. Мундиаль 70-го года был моим. Если бы сборная СССР прошла в полуфинал, то лучшим вратарём чемпионата мира был бы признан я, а не Мазуркевич, вратарь сборной Уругвая.
Команда «Спартака» в полном сборе. Состав команды (слева направо): Папаев, Мирзоев, Ольшанский, Логофет, Хусаинов, Осянин, Силагадзе (первый ряд), Ловчев, Киселёв, Калинин, тренер Исаев, Егорович, врач, я, Симонян, Старостин, массажист. «Спартак» в финальном матче обыграл СКА из Ростова-на-Дону, причём была назначена переигровка. Первый матч между командами завершился вничью – 2:2, а второй — минимальной победой красно-белых – 1:0. Я всю жизнь болел за «Спартак». А под знамёна любимой команды попал совершенно случайно. В конце 60-х годов меня хотели взять в тбилисское «Динамо». Я несколько раз дёргался в связи с этим приглашением. В конце концов довёл до бешенства руководство «Торпедо». Мне заявили: «Да иди в свою Грузию». Я пришёл расстроенный домой, и тут неожиданно раздался звонок от представителя «Спартака»: «Иди к нам!». Я обалдел.
На фото жена Алла, тёща Татьяна Михайловна с моей кривлякой-доченькой, наша бабушка Лиза и я.
Я и дочь Варвара. Дома в Немчиновке.
Стадион «Динамо». Праздник в честь Яшина. Легендарного Пеле пригласили на эту памятную встречу. На фото рядом с Пеле вдова Льва Валентина Тимофеевна и журналист-международник Игорь Фесуненко, проработавший долгое время в Бразилии.
На фото рядом со мной бывшие спартаковцы Сергей Шавло, Алексей Парамонов и Георгий Ярцев. Я как всегда всех веселю. С Парамоновым сложились очень близкие отношения. Мы дружим семьями. Он очень порядочный и хороший человек. Мы с ним сдружились во время отборочных игр к чемпионату мира в Мексике. Тогда Гавриил Качалин был главным тренером сборной СССР, а Парамонов — его помощником.
На отдыхе в Греции с любимой женой
Владелец «Спартака» Леонид Федун приветствует в «Лужниках» ветеранов красно-белых.
В Турции на отдыхе часто устраивают фото-шоу, и на этот раз не обошлось без него.
Кавазашвили, Анзор Амберкович. Вратарь. Мастер спорта СССР международного класса (1966). Заслуженный мастер спорта СССР (1967).
Родился: 19 июля 1940, г. Батуми, Грузинская ССР.
Воспитанник батумской ФШМ «Динамо» (первый тренер – Борис Дмитриевич Фролов) и тбилисской СДЮШОР «Динамо».
Выступал за команды «Динамо» Тбилиси, Грузинская ССР (1957–1959), «Зенит» Ленинград / ныне – Санкт-Петербург / (1960), «Торпедо» Москва (1961–1968), «Спартак» Москва (1969–1971), «Торпедо» Кутаиси, Грузинская ССР (1972), «Спартак» Кострома (1974).
2-кратный чемпион СССР: 1965, 1969. 2-кратный обладатель Кубка СССР: 1968, 1971.
Лучший вратарь СССР (приз журнала «Огонек») 1965 и 1967 годов.
За сборную СССР сыграл 29 матчей.
Участник чемпионата мира (1 / 2 финала – 4-е место) 1966 года. Участник чемпионата Европы 1968 года (был в заявке команды, на поле не выходил). Участник чемпионата мира (1 / 4 финала) 1970 года.
Главный тренер юношеской сборной РСФСР (1978, 1981–1983).
С чем можно сравнить те чувства, которые испытывает футболист, забивший мяч в сетку ворот противника? Пожалуй, лишь с тем, что переживает вратарь, когда он, поверженный лежит на земле, зная, что не смог спасти команду. Тяжела вратарская доля. Одна ошибка сразу перечеркивает все его предшествующие четкие выходы и молниеносные броски. Каждому можно ошибиться на поле, а вратарю нельзя. Вот почему первый вопрос Анзору Кавазашвили был таков:
4 июля 1965 года. Лужники. Анзор Кавазашвили и Пеле после окончания товарищеского матча СССР-Бразилия.
— Если бы вам сейчас предложили выбрать себе футбольную «специальность», вы стали бы вратарем или предпочли играть в поле?
— Вы ждете положительного ответа и даже уверены, что получите его, не правда ли?
— Откровенно говоря, да.
— А у меня, между тем, не раз бывали моменты, когда я на этот вопрос ответил бы отрицательно. И все дело тут в том, что вратарь, если хотите, одинок. Мы часто читаем в отчетах: «Игрок такой-то забил гол, решивший исход поединка». Но мне не доводилось увидеть фразу: «Вратарь такой-то взял мяч, решивший исход встречи». А ведь если при минимальном счете, да еще в конце игры взять «мертвый» мяч, то сразу же вратарь приносит чистое очко своей команде. Одним броском он способен решить исход матча. А если бросок неудачен, у репортера всегда найдется несколько строк, чтобы доказать: «Вратарь своей ошибкой лишил команду победы». И ведь не один только репортер так считает… Из всех футболистов у вратаря самый трудный хлеб. Но я никогда не играл на другом месте, и поэтому хлеб этот для меня самый сладкий.
— Какие трудности приходилось вам преодолевать на вратарском пути?
— Научиться хорошо играть в футбол вообще очень нелегко. Это всегда и для всех самая большая трудность. Мешали мне болезни и травмы. А еще — мой собственный характер. Поначалу у меня все складывалось довольно гладко. За полтора года я попал из скромной команды Батумской автотранспортной конторы в тбилисское «Динамо». Тогда же Александр Семенович Пономарев пригласил меня в сборную юношескую СССР, которую он в ту пору тренировал. Честно говоря, в какой-то мере мне повезло, играл я не лучше других моих сверстников.
В то время я на слишком трезво оценивал свою игру. Нет, это не было зазнайством, но некоторые удачно проведенные игры настраивали меня на беспечный лад. Позднее я понял, что вратарь обязан быть уверен в себе, но никогда не должен быть самоуверен.
— Чем объяснить ваш уход из тбилисского «Динамо»?
— Когда в сезоне 1959 года Сергей Котрикадзе получил травму, я занял его место в воротах. Сергей выздоровел, но тренеры не спешили возвращать меня на скамью запасных. Когда же я заболел, Сергей опять стал играть в основном составе и играл так же здорово, как до травмы. После болезни мне тоже удалось войти в форму. Я был молод, горяч, и хотелось быть в основном составе- Считал, что мы с Сергеем должны играть по очереди. Тогда мне не известна еще была истина: вратарей надо менять как можно реже, только в крайнем случае. А тренеры эту истину знали. Я же хотел во что бы то ни стало быть первым вратарем. Из-за того и ушел.
— Было ли это ошибкой?
— Конечно. Я поступил сгоряча, как мальчишка, который требует больше, чем может дать. Но ведь известно, как хорошо и долго играл Котрикадзе. Я бы, наверное, годы провел в запасных. А ведь чтобы хорошо играть, надо играть.
Мне всегда было обидно, например, за способного вратаря московского «Динамо» Владимира Беляева, дублера Яшина. Его дарование не раскрылось полностью только потому, что слишком много времени он провел в запасе.
— Но ведь и придя после «Зенита» в «Торпедо», вы не сразу стали первым вратарем?
— В контрольных матчах я играл за основной состав, но порвал связку. И целый сезон лечился. А потом еще один сезон был в запасе, так как Анатолий Глухотко был в ударе. Я уже не стремился играть с ним по очереди. Понял ту истину, о которой уже упоминал. Понял и то,-что терпение играет не последнюю роль в жизни вратаря. Залечив травму, я тренировался особенно сосредоточенно. И к трудному году в истории «Торпедо», когда из команды ушло много игроков, я был в хорошей форме. Так что, как видите, путь в ворота вовсе не прост…
— А как вы вообще оцениваете свою собственную игру?
— Самую точную оценку игре защитников может дать вратарь, которого они защищают. И игру вратаря лучше всего, на мой взгляд, могут оценить защитники. Если им спокойно, значит, вратарь играет прилично.
— Но вам, должно быть, известны ваши недостатки?
— О недостатках мне без конца твердят тренеры. Что, если спросить у кого-нибудь из них?
Я решил последовать этому совету и однажды на матче, в котором участвовал Кавазашвили, подошел к А.С. Пономареву.
— Александр Семенович, с тех пор, как вы перестали тренировать Кавазашвили, следили ли вы за его игрой?
— Да, конечно. И должен сказать, что он постоянно прогрессировал. Чувствуется, много работает. Сегодня многие из тех недостатков, на которые мы указывали ему в юношеской сборной, им уже устранены.
— Что вы имеете в виду?
Дружеский шарж работы Игоря Соколова
— Анзор слишком рано начал подражать Яшину в игре на выходах. У него еще не было выработано «чувство ворот», и поэтому он часто ошибался. В последнее время такого рода ошибок я у него не замечал. Значительно улучшилась у него и техника приема мяча. Но вот место в воротах он еще не всегда выбирает в соответствии с игровой обстановкой. Не всегда Анзор внимателен к мячу, находящемуся в игре.
Когда я познакомил Кавазашвили с этими словами его бывшего тренера, он заметил:
— Какие удары вам более всего неприятны?
— Кого из наших нападающих вы считали для себя наиболее опасными?
— Баркая и Численко. Они всегда нацелены на ворота, и невозможно было угадать, когда от них ждать удара.
— Какую четверку защитников вы хотели бы иметь перед собой?
— Я думаю, что ни один вратарь мира не отказался бы от такой защиты: Сантос, Райт, Крижевский, Шнеллингер. Но это фантазия, разумеется. А вообще мне везло: четко и смело играли защитники и в «Торпедо», и в «Спартаке».
— Как складываются отношения вратаря с защитниками?
— Говоря дипломатическим языком, они должны быть основаны на полном доверии и взаимопонимании. Мне не нравится, когда после пропущенного гола вратарь и защитники начинают выяснять отношения, обвинять друг друга. Обычно такая полемика приводит к повторению ошибок.
— Обязан ли вратарь руководить защитниками во время игры?
— По-моему, «руководить» — это не совсем точное выражение. Он должен помогать им. Если бы я был защитником, мне бы не хотелось иметь за спиной вратаря, не умолкающего ни на секунду. Если непрерывно давать указания, то они теряют ценность. Защитники либо привыкают играть только с подсказкой, либо совсем перестают слушать и тогда могут пропустить нужный совет. В общем, вместо двадцати слов лучше в необходимый момент сказать два. И еще об ошибках. Вратарь не должен заострять свое внимание на ошибке, которую уже не поправишь. Лучше постараться не допустить следующую. И обсуждать их надо в раздевалке, а не на поле.
— У вас есть друзья в других командах?
— Конечно. Особенно много в тбилисском и московском «Динамо». Несмотря на это-а может быть, именно поэтому, — в матчах против них я чувствую повышенную ответственность.
— Как вы относитесь к оценке вашей игры представителями прессы?
— Всегда расстраиваюсь, когда меня критикуют. Обидно, когда ругают несправедливо. Но еще обиднее, когда не замечают хорошего. Возьмешь пенальти — и напишут, что нападающий пробил неудачно. Я вообще не считаю, что пенальти — 99 процентов гола. По-моему, даже меньше 90 процентов. Сосчитайте, сколько Яшину забили пенальти и сколько он взял. Интересно, какой процент получится? Взять мяч, пробитый с пенальти даже не лучшим образом, очень трудно. Поэтому всегда следует похвалить вратаря в таких случаях, а не ругать нападающего.
— Вам не раз били пенальти. Что вы испытываете в тот момент, когда судья его назначает?
— Как ни странно, я не чувствую себя обреченным. Наоборот, возникает какая-то жажда борьбы, чуть ли не радость от предстоящего поединка с нападающим. Иногда интуиция подсказывает: сейчас возьму. А если гол… Значит, интуиция подвела. В общем, хотите верьте, хотите нет, а не боюсь я пенальти. Вот если покажется, что пенальти судья назначил несправедливо, тогда трудно собраться: все думаешь, зачем он это сделал. Раз уж мы коснулись психологии, отмечу еще один момент. Когда назначают 11-метровый, все футболисты смотрят на тебя с такой мольбой, что ты готов сделать все, чтобы спасти команду.
В перерыве одного из матчей, когда играл Кавазашвили, я встретил Льва Яшина:
— Что вы можете сказать об игре Кавазашвили?
— Безошибочно играет. Как бы не сглазить, ведь еще второй тайм впереди! Ну, что о нем сказать? Крепкий вратарь — вот и весь сказ.
Еженедельник «Футбол-Хоккей», 1969
ВЗЛЕТЫ И ПАДЕНИЯ АНЗОРА КАВАЗАШВИЛИ
Анзор Кавазашвили. Человек, чье футбольное призвание было взлетать, паря над головами своих и соперников, и падать, намертво прижимая к себе мяч, только что летевший в ворота. Сама жизнь прославленного голкипера также состояла из взлетов и падений, причем каждое «падение» Анзора становилось началом его нового взлета.
В 12–13 лет Анзор создал первую дворовую футбольную команду Батуми — «Улица Кирова», это были времена, когда при ЦК ВЛКСМ возникло движение «Кожаный мяч».
— Я немного задержался, пока пытался проскользнуть незамеченным мимо мамы и удрать на городские соревнования. И когда прибежал, всех уже расставили, только вратаря не могли найти. А до этого я в воротах никогда не стоял, был всегда нападающим. Короче, согласился встать в ворота. А как раз тренер «Юного Динамовца» Борис Фролов, в прошлом лучший защитник «Динамо» Тбилиси, набирал пацанов в юношескую команду. И меня он взял.
Старт был дан. Юношеская сборная Аджарии, затем игра за команду автотранспортной конторы — чемпионы Аджарии. И, наконец, в 16 лет меня призвали в юношескую сборную Грузии, играл в чемпионате СССР. Затем в составе юношеской сборной СССР на соревнованиях в Италии был признан лучшим вратарем Европы среди юношей. Это уже был 1957 г., и в команде у нас играли такие знаменитости, как Мудрик, Воронин, Маношин».
Вскоре пригласили в тбилисское «Динамо», где отыграл 3 года. И дальше бы играл, но…
— В 1959 г. меня радикулит скрутил. И меня не взяли на соревнования в Бельгию. Как такое можно было перенести? Мальчик с апломбом (смеется) — золотая медаль лучшего вратаря Европы, 18 лет — а уже в основном составе. Это с ума сойти! Обиделся. Позвонил Георгию Жаркову, в то время тренеру сборной СССР и ленинградского «Зенита». Он мне: «Срочно прилетай». Прихожу в билетную кассу в Тбилиси, называю фамилию. Кассир просит подождать, возвращается: «Не велено, сынок». Как, почему? Стою в расстроенных чувствах. И тут, на мое счастье, зять мой идет, я и не знал, что он — в Тбилиси. Купили мы билет на его имя. И я, надвинув кепку до ушей, прошел в самолет.
Прилетел в Москву, а оттуда — в Ленинград. А тбилиссцы еще долго пытались меня вернуть…
Так проходит месяц, год — играю в «Зените». И тут… приглянулся я московскому «Торпедо». В то время это была звездная команда. Подослали ко мне Метревели. Накрыли стол у него дома: он, его жена Таня и тренер «Торпедо» Маслов. Угощают меня — налили мне водки, а я в то время вообще не пил. Маслов умел к себе расположить людей…
Так я задержался в «Торпедо». Но были и осечки. Первая — когда я был с командой на сборах и порвал связку бедра. И так мучился весь 61 и 62-й годы.
Но не быть ему Кавазашвили, если бы за этим не последовал новый зигзаг удачи. Так случилось, что весь основной состав «Торпедо» приказом министра обороны призвали в армию для комплектования ЦСКА.
— Не избежал этой участи и наш красавец вратарь Толя Глухотко. И я занял его место.
А в 1964 г. Анзор Кавазашвили был признан одним из лучших вратарей Советского Союза. И так пошел и пошел…
— Батоно Анзор, а вы помните, как вам Пеле гол забил?
Помню и то, как в 70-м в Мексике на чемпионате мира все шло к тому, чтобы признать меня лучшим вратарем мира. Уже все брали у меня интервью. И вдруг… Четвертьфинал с Уругваем, 118-я минута матча… Жуткая жара. Кубила просто замотал нашего защитника Афонина. И вот за три минуты до конца матча Афонин замахнулся, а мяч ушел за линию ворот. Капустин и Шестернев поднимают руку, и я тоже. Счет 0:0. А может, мы еще успеем забить? Я быстренько на два шага из ворот вышел, пошел за мячом. Вдруг Кубила затаскивает мяч опять в поле и подает его верхом. Я поворачиваюсь к судье, кричу: «Что он делает?!» Судья: «Играй!» И вот — секундное замешательство… Бегу к воротам, лечу за мячом и — уже не достаю. Мы рванули к судье, чтобы его за шкирку схватить. А он, когда увидел, что мы галопом летим за ним, так рванул от нас! Мы уже очухались, когда полполя пробежали. Я вернулся в ворота, продолжаем играть. И был момент, когда мы могли забить гол, но не забили. Итог 0:1. И тут же наше руководство спорта и государства, спасибо им большое (иронично улыбается), всю команду посадили в самолет и отослали в Нью-Йорк. Наказали, значит. Помню, кое-кто просто плакал: «Сволочи! Почему же они нас выгнали?»
Но вернемся в 1966 г., ставший звездным для Анзора Кавазашвили, нашей сборной и, как окажется позже, для всего отечественного футбола. 4-е место на чемпионате мира в Англии. Результат, который остается для нашего футбола непревзойденным до сих пор.
— На чемпионате мира в Англии вы играли 100-й матч сборной СССР. Морозов вначале чередовал вас с Яшиным. А под конец вдруг — Яшин, Яшин и еще раз он. Чем это было вызвано?
— Ну вы понимаете, если в команде есть мировая звезда, такая как Яшин, то предпочтение отдается ей. Но Морозов был мужик очень рисковый. К тому же он хорошо знал меня по игре в «Торпедо» и доверял. Он созвал тренерский совет, и рискнули на первую игру поставить меня. Мы ее выиграли у сборной Кореи, 3:0. И вторую игру с моим участием мы выиграли у ФРГ, 1:0. Третью игру я играл тоже. А с четвертой мы выходим в четвертьфинал. Мне велено было готовиться. Однако поставили не меня, а Леву. Сыграл он очень хорошо, мы победили Венгрию 2:1 и вышли в четвертьфинал.
Ну, а коли накатом пошли выигрыши, уже нельзя вратаря менять, это ясно. И в то же время, когда идут подряд психологически трудные игры, вратаря надо щадить. Но все мы крепки задним умом. Следующая игра была опять с ФРГ, и мы ее продули. Морозов расстроен. И он везде, где только можно, стал заявлять, что виноват Яшин. Мол, пропустил два легких мяча. Тут же — волна ответной критики в адрес Морозова, что он сам чего-то не предусмотрел, а обвиняет нашего знаменитого вратаря…
Морозов вызывает меня: «Все, будь готов. Завтра — в Лондон». Ну я и готовился, как дурак, скакал, скакал. Хотя в эти 3 дня подготовки нас просто распустили — делайте, что хотите. Все ребята — на прогулку, а я — тренироваться. Пришли с одним парнем в Гайд Парк, с мячиком, я в бутсах. Нас увидели служители парка: «Вы что делаете? Ну-ка отсюда!» Ну ладно, продолжаю я готовиться — против Эйсебио, против Торреса в 2 метра ростом. Моя задача — не дать ему головой играть… Перед игрой со сборной Португалии Морозов называет состав команды: «Яшин…»
А дальше вышло так. Сначала Хурцелава поймал рукой верховой мяч, за что Торрес нам с пенальти забил. И тут же нам забили второй. Так мы проиграли. Это при том, что я не могу сказать, что игра для нас шла уж так плохо…
— Но бронзовая медаль у вас есть!
— Но мы могли бы иметь серебро! Три дня перечеркнули 4 года подготовки к чемпионату мира.
— Что вам было интереснее: тогда играть или сейчас смотреть футбол?
— Я вообще не смотрю футбол. После развала Советского Союза футбол стал не тот. Раньше на чемпионат СССР приезжали команды-звезды. Наши футболисты ни в чем не уступали мировым. Нас наперебой приглашали в зарубежные клубы. Никогда не забуду Австралию, 1964 г. Сыграли две игры, и в газетах появился мой большой снимок: «Русский вратарь Анзор куплен Австралией за миллион фунтов». И кагэбэшник капитан Орлов за мной все время бегал. Куда я — туда и он. Я ему: «Товарищ капитан, я не останусь. У меня мама, папа дома». «Представители Министерства культуры» — так назывались кагэбэшники, которые нас сопровождали.
Так, как было у нас — не будет такого, не будет… Вы сейчас, придя на футбол, не будете дрожать за команду, не будете переживать, как сумасшедшие. А раньше переживали. Раньше на футболиста было любо смотреть. И то, что ты видел на поле, ты мысленно повторял, сидя на трибуне…
Глядя на Анзора Кавазашвили, которому в 2000 году исполнилось 60, лишний раз убеждаешься в давнем открытии. Мужчина жив, пока неугомонный мальчишка, живущий в нем, теребит его и кричит на ухо: «Дальше, дальше, дальше!»
А звезды? Ничего вечного нет. И они когда-то должны погаснуть. Но так хочется отдалить момент расставания.
* * * АНЗОР АМБЕРКОВИЧ КАВАЗАШВИЛИ
Этот эпизод произошел много лет тому назад. Сборная СССР возвратилась с одного из зарубежных матчей. Приехал с командой, естественно, и ее вратарь — Анзор Кавазашвили. Перелет оказался затяжным, но когда Анзор пришел домой, то по обыкновению заглянул в календарь чемпионата страны. Заглянул и обнаружил, что через час с небольшим у «Торпедо» очередная игра, в Москве, в Лужниках. Немедленно собрав амуницию, он примчался на стадион, предстал перед оторопевшими товарищами и тренерами, попросил чашечку крепкого черного кофе, размялся тут же, в раздевалке (его успели внести в заявку на игру) и принял участие в матче…
Кто-то недоуменно заметит: ну, и что в этом особенного? И сильно при этом ошибется. Ведь Анзора никто не обязывал не то что там сыграть, просто на встречу приезжать. Но он, вот, был таким. Впрочем, не был, а был и остается, любящим футбол в себе…
Первые уроки вратарской науки 13-летний батумский мальчишка получил у местного голкипера Бориса Фролова. А спустя два года его пригласили… таксисты. В «рамку» своей команды. Вот, тогда-то, как рассказал сам Анзор в одном из интервью, он и его близкие поняли, что футбол для него не развлечение, а на многие годы любимое дело.
Проходит еще год, и Анзор — вратарь юношеской сборной Грузии. Оттуда — в сборную юношей Союза. Кстати, в ее составе, на международном турнире в Италии он получает приз лучшего голкипера. А вместе с ним и приглашение в состав динамовцев Тбилиси, для начала — в дублирующий.
— За два чемпионата подряд я ни разу не получил шанса поиграть в «основе». Скорей всего, поэтому, как только поступило приглашение от главного тренера «Зенита» Георгия Ивановича Жаркова (знаменательное совпадение: Георгий Иванович, ведь, коренной торпедовец!), рванул в Питер, не раздумывая.
Жарков разместил грузинского беглеца… у себя дома: так было легче скрыться от назойливых «гонцов» из Тбилиси. А на сбор он поехал в… Ташкент, где «Пахтакор» готовился к чемпионату СССР 1960 года. Пятнадцатое место, занятое «Зенитом» в том году, много ли оно дало молодому вратарю?
— Очень много. Я впервые почувствовал себя по-настоящему игроком основного состава команды. Ну, и не следует забывать, что играя в Питере, я обрел свою команду. Нет, не «Зенит». Просто, после встречи в Ленинграде с торпедовцами, кстати, уступившими нам 2:3 на первом этапе, ко мне подошел Слава Метревели, вечная ему память, и сообщил, что торпедовские руководители хотят видеть меня в своей команде. Почти полвека прошло с той поры, но я и по сей день благодарен судьбе за этот ее подарок. Я благодарен тому, что футбол познакомил меня с Виктором Александровичем Масловым, да и со всей воистину «золотой» командой. Играть в ней оказалось для меня большим счастьем.
В торпедовскую «основу» он попал, однако, не сразу. Решив посостязаться со Славой Метревели в скорости, Анзор не только не учел скоростных данных замечательного форварда, но и «успел» надорвать связку. Лечился, восстанавливался, снова травмировался, и практически сезон был потерян, лишь один раз ему довелось поиграть в основном составе. Такова уж вратарская доля: ты не знаешь загодя, как сыграет твой конкурент. А в «Торпедо» им для Анзора был Анатолий Глухотко.
— А мне досталось за весь следующий чемпионат сыграть за «основу» всего четыре раза.
Скажу честно: я засомневался в том, что мне удастся показать когда-либо хорошую игру. Когда же получил шанс проявить себя, то… За четверть часа до окончания основного времени финального кубкового матча с донецким «Шахтером», при счете 0:0 получает травму Глухотко, и в ворота становится Анзор.
— Полный стадион, я, конечно, нервничаю. И вот, в ходе атаки «Шахтера», выскакиваю навстречу кому-то из донецких игроков, он с мячом, я неловко приземляюсь и чувствую, что мяч летит мимо меня. В ворота. И Кубок получает «Шахтер».
В какой-то мере ему повезло. Ему да, а команде… А команда лишилась многих ведущих игроков, призванных послужить в ЦСКА. Вынужден был покинуть торпедовские ряды и Анатолий Глухотко. Вот так и стал Анзор Кавазашвили (наконец-то!) первым хозяином торпедовской «рамы». Произошло это в 1964-м году. В том самом году, когда торпедовцы могли второй раз стать чемпионами страны. Не стали, проиграв «золотой» матч динамовцам Тбилиси в Ташкенте. Анзор в этой игре не участвовал.
— Меня затерзали бесконечными визитами болельщики из Тбилиси. Они то и дело уговаривали меня «помочь» их любимой команде. В конце концов, я сам попросил Виктора Семеновича Марьенко не заявлять меня на игру. И спустя 40 лет, прошедших с того времени, я бесконечно благодарен и Виктору Семеновичу, и руководителям команды, и ребятам: никто из них даже не намекал мне, что я, мол, струсил. Они поняли все правильно, и я никогда не забуду их гражданского взгляда на случившееся: ведь ту игру мы проиграли. И еще: Эдуарду Шаповаленко пришлось встать в ворота, психологически не будучи готовым к столь ответственной игре.
Год 1965-й стал поистине поворотным в судьбе Анзора Кавазашвили. Судите сами: он вместе с командой стал чемпионом СССР, был признан лучшим вратарем страны (редакция журнала «Огонек» назвала его лучшим, не согласившись с мнением составителей списка «33х», где Анзору было отведено второе место) и, наконец, сыграл первые 5 матчей в составе сборной СССР.
Конечно, тема Анзор Кавазашвили и сборная команда Союза большой раздел становления его и как человека, и как профессионала. За пять лет он провел в главной команде страны (с 65-го по 70-й) ровно 30 матчей, из которых почти половину — «на ноль». Его игру видели любители футбола Уэльса и Уругвая, Чили и Швейцарии, Австрии и Франции, Финляндии и Болгарии, Греции и Венгрии, Турции, Перу и Мексики. Ну, и не станем забывать, что Анзор Амберкович бронзовый медалист чемпионата мира’66 (это был год лучшего выступления сборной страны во всей ее истории, к тому же тогда за 4-е месте вручались бронзовые медали). Однако с тем чемпионатом у Анзора Амберковича связано и грустное воспоминание.
— Помню, нам после первой стадии финальной части объявили, что в воротах будем стоять попеременно с великим Львом Ивановичем. И вот готовлюсь к игре за 3-е место, с португальцами, а на установке своей фамилии в составе не слышу. Уже позже, дома Николай Петрович Морозов в доверительной беседе рассказал, что вынужден был нарушить свое обещание по… указанию сверху.
Участвовал Кавазашвили и в финальной части следующего мирового чемпионата в Мексике, в 1970-м году, причем полностью провел все 4 матча. И снова о незажившей до сих пор «ране»:
— Нелепый, забитый мне уругвайцами мяч в четвертьфинале, когда до этого момента мяч-то уже пересек лицевую линию, и мы, реально претендуя на выход в полуфинал, покинули Мексику. К тому же игра с уругвайцами оказалась для меня последней в воротах сборной СССР. А мне тогда, только через месяц исполнилось 30 лет возраст самого расцвета для вратаря.
Такова футбольная жизнь. Но вы, Анзор Амберкович, несомненно своей футбольной жизнью можете гордиться. Уверены, что в июле вы встретите свое 65-летие с достоинством и в полном здравии, чего и желаем.
«МЕНЯ — В ВОРОТА, А ЯШИН В ЗАПАСЕ ОСТАЛСЯ…» «Спорт-Экспресс», 29.09.2008 Вратарям эпохи Яшина крупно не подфартило. Опутал Черный паук (так нашего Леву иностранцы прозвали) паутиной все подступы к сборной, и даже самым мастеровитым представителям его цеха «светило» разве что прозябание в запасе. Авторитет преемника Хомича был настолько высок, что коллеги и мысли не допускали о какой-либо конкуренции. Подробнее
Главная 
Кавазашвили, Анзор Амберкович. Вратарь. Мастер спорта СССР международного класса (1966). Заслуженный мастер спорта СССР (1967).
— Конечно. Я поступил сгоряча, как мальчишка, который требует больше, чем может дать. Но ведь известно, как хорошо и долго играл Котрикадзе. Я бы, наверное, годы провел в запасных. А ведь чтобы хорошо играть, надо играть.
— Как складываются отношения вратаря с защитниками?
Анзор Кавазашвили. Человек, чье футбольное призвание было взлетать, паря над головами своих и соперников, и падать, намертво прижимая к себе мяч, только что летевший в ворота. Сама жизнь прославленного голкипера также состояла из взлетов и падений, причем каждое «падение» Анзора становилось началом его нового взлета.
А в 1964 г. Анзор Кавазашвили был признан одним из лучших вратарей Советского Союза. И так пошел и пошел…
Ну, а коли накатом пошли выигрыши, уже нельзя вратаря менять, это ясно. И в то же время, когда идут подряд психологически трудные игры, вратаря надо щадить. Но все мы крепки задним умом. Следующая игра была опять с ФРГ, и мы ее продули. Морозов расстроен. И он везде, где только можно, стал заявлять, что виноват Яшин. Мол, пропустил два легких мяча. Тут же — волна ответной критики в адрес Морозова, что он сам чего-то не предусмотрел, а обвиняет нашего знаменитого вратаря…
— А мне досталось за весь следующий чемпионат сыграть за «основу» всего четыре раза.
Год 1965-й стал поистине поворотным в судьбе Анзора Кавазашвили. Судите сами: он вместе с командой стал чемпионом СССР, был признан лучшим вратарем страны (редакция журнала «Огонек» назвала его лучшим, не согласившись с мнением составителей списка «33х», где Анзору было отведено второе место) и, наконец, сыграл первые 5 матчей в составе сборной СССР.