апраксин фельдмаршал краткая биография
Апраксин Степан Федорович
Русский генерал-фельдмаршал времен Семилетней войны. Главнокомандующий русской армией при Гросс-Егерсдорфе. Является примером инертности полководца в момент крупного военного успеха и символом потери возможной победы от бездействия.
Степан Апраксин родился 10 августа 1702 года в городе Санкт-Петербург. Мальчик рано остался сиротой и с пяти лет воспитывался у родственников. Службу начал в полку при Петре I солдатом, рядовым лейб-гвардии в престижном Преображенском полку. Далее, продолжал карьеру по службе, при Анне Иоанновне перешел в Семеновский полк в чине секунд-майора. Принимал активное участвие во взятии Очакова в 1737 году.
В Семилетней войне армия Апраксина прошла Восточную Пруссию и после крупного сражения под Гросс-Егерсдорфом могла бы форсированным темпом развить мощное наступление. Однако, этого не случилось: Степан Федорович разбил лагерь и с неделю пребывал в бездействии. Затем обошел правый фланг прусского генерала Левальда, который отступил от боя. Но и здесь никакого наступления не развил, более того, отступил к Неману. Пораженный враг сам начал наступление и преследовал отходящего Апраксина до самой границы.
Историки объясняют поведение фельдмаршала тем, что Апраксин со дня на день ожидал кончины императрицы Елизаветы Петровны и воцарения Петра III, который испытывал расположение к прусскому королю Фридриху II. Степан Федорович решил, что в этом случае развитие наступления будет неуместным. Однако императрица выздоровела, и ее гнев пал и на канцлера, и на главнокомандующего. Над обоими учинено следствие с обвинением в измене. Фельдмаршала заключили в небольшом дворце, в деревне близ Петербурга, где провел около трех лет в ожидании результатов суда. Его здоровье и моральное самочувствие ухудшилось.
Следствие не выявило прямых доказательств измены военачальника, но прежде чем снять все предъявленные обвинения, Степан Федорович Апраксин неожиданно скончался от паралича сердца 17 августа 1758 года прямо во время заседания следственной комиссии. Похоронен в Санкт-Петербурге на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.
Награды Степана Апраксина
Орден Святого Александра Невского
Орден Белого орла
Орден Святого апостола Андрея Первозванного
Память о Степане Апраксине
Семья Степана Апраксина
Она домовито распоряжалась делами, но при этом делала много добра. После падения мужа, оставила двор и удалилась в свое подмосковное имение Льгово, которое досталось ей в качестве приданого. При восшествии на престол Петра III Апраксина получила позволенье вернуться в Петербург и заняла прежнее видное положение при Дворе. Скончалась 28 октября 1771 года. Похоронена рядом с мужем на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры. В браке имела двух дочерей и сына.
Степан Федорович АПРАКСИН
Сын стольника, он еще в детстве был записан рядовым в лейб-гвардии Преображенский полк.
В 1727 году был произведен в капитаны лейб-гвардии Семеновского полка, а в 1734 году стал секунд-майором.
Апраксин вместе с полком участвовал в русско-турецкой войне 1735—1739 годов и отличился при штурме Очакова, за что был произведен в звание премьер-майора и награжден поместьями. В конце войны он стал генерал-майором армии и оставлен при фельдмаршале Минихе, который командовал русскими войсками. После взятия Хотина Апраксин был послан курьером ко двору и тогда же получил орден Св. Александра Невского. С окончанием войны Степан Федорович назначается командующим войсками на границе с Персией в Астраханской губернии. В 1742 году он был отправлен с посольством в Персию, а по возвращении оттуда был произведен в генерал-поручики и назначен подполковником лейб-гвардии Семеновского полка и вице-президентом Военной Коллегии.
Звание генерал-аншефа он получил в 1746 году, а в 1751 году был награжден орденом Св. Андрея Первозванного.
В сентябре 1756 года он был произведен в генерал-фельдмаршалы и через месяц назначен главнокомандующим русской армией, готовившейся воевать с Пруссией. До этого назначения он не имел большого военно-административного опыта, так как своим продвижением по службе он был обязан не таланту полководца, а придворным связям и дружбе с канцлером графом А.П. Бестужевым, графом А.Г. Разумовским и с братьями Шуваловыми. Апраксин был не самой подходящей кандидатурой для борьбы с армией Фридриха. Перед ним как главнокомандующим стояла трудная задача по организации действующей армии, хотя интересы России не требовали участия ее в этой войне.
В течение 1755—1756 годов была проведена работа по реорганизации армии, но все-таки она не была завершена. К осени 1756 года, когда армия была сосредоточена на польской границе, полки были недостаточно укомплектованы, продовольственное снабжение встретило ряд затруднений, деньги для нужд армии отпускались в недостаточном количестве, да и план кампании еще не был разработан. Кроме того, все решения главнокомандующего требовали одобрения заседавшей в Санкт-Петербурге Высшей Военной Конференции, состоявшей из канцлера Бестужева, фельдмаршала Бутурлина, князя Трубецкого, Воронцова и братьев Шуваловых. Такие продолжительные сборы, кроме причин военно-административных, были вызваны и политическими соображениями. Тяжелая болезнь императрицы и симпатии наследника престола Петра Федоровича и его двора к Пруссии заставляли медлить с началом военных действий. Однако настойчивые требования Франции и Австрии заставили Россию вступить в войну. К июню 1757 года армия сосредоточилась на Немане.
Положение Апраксина затруднялось еще тем, что у него не было помощника и отсутствовал штаб главнокомандующего. Для передачи приказаний по армии он был вынужден собирать всех старших начальников, а отсутствие боевого опыта и нерешительность приводили к тому, что управление армией осуществлялось путем военных советов, которые собирались по любому, даже самому незначительному поводу. Все это имело отрицательные последствия для ведения военных действий. 10 июня на военном совете в Ковно было принято решение начать наступление главными силами к Вережболову, а корпусу генерала Фермора было приказано выступить из Курляндии (Курземе) на Тильзит (Советск) и Мемель (Клайпеда). Фермор захватил Мемель 25 июня и мог продолжать движение к Кенигсбергу. Против армии Апраксина в Восточной Пруссии действовал тридцатитысячный корпус генерала Левальда, который располагался в районе города Велау.25 июля русская армия заняла город Гумбиннен и к 9 августа вышла к Заалау. Продвигаясь навстречу друг другу, русская и прусская армии подошли 17 августа к окрестностям деревни Гросс-Егерсдорф. Не имея сведений о противнике, Апраксин решил выждать и дал сначала приказ занять достигнутые позиции и закрепиться на них. Но затем им был отдан новый приказ о начале продвижения вперед, несмотря на очевидную опасность предпринимаемой операции.
Утром 19 августа во время перестроения русская армия была атакована пруссаками, но, несмотря на все выгоды своего положения, части армии Фридриха потерпели полное поражение, благодаря мужеству русских полков. Большой стратегической ошибкой Апраксина стало то, что он не стал преследовать противника, и успехи русской армии в 1757 году на этом и закончились. Кроме того, на военном совете 27 августа было принято решение не продолжать дальнейшего наступления, а отойти за Неман и расположиться в Курляндии на зимних квартирах. Причиной такого решения стало отсутствие продовольственного снабжения армии и большая заболеваемость среди солдат. Отход русской армии принял характер поспешного отступления, во время которого были брошены части обоза и уничтожены запасы вооружения. Популярность главнокомандующего в войсках заметно снизилась, а с началом беспорядочного отступления была потеряна окончательно. Войска, терпевшие большие лишения, стали обвинять своего главнокомандующего в измене и в умышленных действиях на благо Пруссии. Да и императрица Елизавета Петровна выразила крайнее неудовольствие действиями Апраксина, которого свалили всю вину за неудачные военные действия. В конце сентября 1757 года Апраксин был вызван в Нарву, а его место занял генерал Фермор.
По прибытии в Нарву Апраксин был арестован и обвинен в государственных преступлениях. Над ним и канцлером Бестужевым было устроено следствие. Несмотря на то что вина Апраксина не была доказана, его имя еще долгое время связывалось с предательством интересов России, Только в конце XIX века Д.Ф. Масловскому удалось неопровержимо доказать, что действия Апраксина были вызваны стратегическими и тактическими причинами, а также вмешательством Военной Конференции в распоряжения главнокомандующего, которое негативно отразилось на операциях русской армии.
Сам Апраксин не дожил до окончания следствия. Он скончался 6 августа 1758 года и был похоронен на Лазоревском кладбище Александро-Невской лавры без торжественных церемоний и почестей.
Осторожный Степан Апраксин
Вершиной военной карьеры Степана Апраксина была битва при Гросс-Егерсдорфе. Русская армия это сражение выиграла, а Апраксин, похоже что, проиграл.
Любитель хорошей жизни
Это был человек огромных размеров: исполинский рост, богатырская ширина в плечах и нездоровая полнота. Недруги и завистники, а и тех, и других у Апраксина было немало, за глаза называли его «боровом». Говорить ему это в лицо было опасно. Не всякий решится задирать человека, который на добрых две головы возвышается над любой толпой. Современники отмечали, что мало кто любил пышность и роскошь так, как Степан Апраксин. Генерал-фельдмаршал испытывал какое-то звериное влечение к богатым нарядам, дорогим кушаньям и, особенно, редким лошадям. Это, не считая всяческих мелочей. Известно, что Апраксин заказал себе мебель из Франции. В этом даже есть какая-то жизненная ирония. Мебель надобно держать дома, но сам генерал-фельдмаршал дома почти не бывал. Жизнь его проистекала в походах, хотя само осознание того, что обладаешь чем-то дорогим, даже если что-то дорогое находится вне поля зрения, может сделать человека счастливым. И тем не менее, свою французскую мебель Апраксин за собой в походы не возил, хотя личный обоз генерал-фельдмаршала чем-то напоминал императорский.
Порой телег в нем было больше, чем в обозе его же армии. Известно, что однажды он отправил адъютанта из Риги в Петербург за новой одеждой. В годы Семилетней войны возил за собою по Пруссии серебряную посуду. Из всего этого сложилась репутация Апраксина, как первого Петербургского франта. Впрочем, любовь к роскоши развилась у него ближе к концу жизни. До этого он жил небедно, но и не шиковал. Что ж, может быть, Апраксин просто брал пример с Императрицы Елизаветы Петровны. Благо, у той было столько платьев, что хватило бы на всех Императриц и королев Европы. Раз государыня живет на широкую ногу, то почему бы не жить так и ее генерал-фельдмаршалу.
Влиятельная родня
Апраксин не отличался какими-либо особыми талантами. История его восхождения — это искривление системы. Ситуация, когда высокие посты получает человек, имеющий высоких покровителей, и неважно, что этот человек умеет. За Апраксиным пойдет плеяда выдающихся полководцев: Салтыков, Румянцев-Задунайский, Суворов, Кутузов, Барклай-де-Толли. Тем удивительнее, что перед самой этой плеядой шел Апраксин, и что командование русской армией в важнейшей для России Семилетней войне было поручено именно ему. Впрочем, 54-летний Апраксин совсем не случайно оказался генерал-фельдмаршалом и командующим русскими войсками. Этому предшествовала целая серия интереснейших событий.
Начать нужно с отчима Апраксина. Звали этого человека Александром Ушаковым, и в России середины XVIII-го века не было более важной, уважаемой и необходимой фигурой. Дело в том, что Ушаков был начальником тайной канцелярии, а сама тайная канцелярия в период непрерывных дворцовых переворотов оказалась институтом совершенно незаменимым. Ведь когда косяком идут заговоры, всегда полно подозреваемых, обвиняемых или просто фаворитов предыдущих правителей и сторонников проигравших. И кто-то должен их допрашивать. Александр Ушаков в интригах не участвовал, почти, зато исправно допрашивал. Подписал обращение дворянства к Анне Иоанновне с осуждением предложенных ей Кондиций. С этого и началась его необыкновенная карьера. Сперва Ушаков допрашивал членов Верховного тайного совета, которые эти самые Кондиции Анне Иоанновне предложили. О допросах он отчитывался Эрнсту Иоганну Бирону. Но Анна Иоанновна умерла, а Бирона сверг Бурхард Миних, и тогда Ушакову пришлось, вместе с Минихим, допрашивать уже Бирона. Прошел год, и настал черед Миниха, а с ним и графа Остермана, которых арестовали по приказу Елизаветы Петровны. Ушаков допрашивал их вместе с Иоганном Лестоком лейб-медиком новой Императрицы. Этот лейб-медик активно участвовал в политических делах и в 1744-м попал в опалу и под следствие. Допрашивал его Ушаков, правда, следствие он до конца не довел, ибо умер. В таких условиях глава тайной канцелярии приобрел репутацию человека всемогущего и зловещего, так что очень многие искали его дружбы. И ведь нет лучше способа угодить человеку, чем помочь в карьерных делах его сыну или, как в случае с Ушаковым, пасынку.
И тот же Миних взял Степана Апраксина к себе в адъютанты и очень долго с ним возился. Апраксин не был особенно способен к военному делу, зато отличался ленью и часто нарушал дисциплину. Самовольно отлучался со службы, причем надолго. Миних, однако, на все закрывал глаза. Нерадивый адъютант всегда первым стоял в очереди на повышение, так что к 1739-м году Апраксин был уже генерал-майором. Ему только исполнилось 37, и он привез Анне Иоанновне известие о взятии русскими войсками крепости Хотин. Событие было действительно важное, позже о нем сложит оду сам Ломоносов. Апраксин же получил очередное повышение и, заодно, орден Александра Невского. Миних, как известно, пал в 1741-м. Апраксин помогать своему благодетелю не стал, а даже наоборот, сблизился с его злейшим врагом Алексеем Бестужевым-Рюминым, который при Елизавете сделался канцлером Империи. Это был искусный дипломат и умелый интриган. Апраксин же не прогадал. Чины, деревни и прочие почести лились на него рекой. В 1751-м он стал президентом военной коллеги и был награжден орденом Андрея Первозванного. В 1756-м он отправился с армией в Пруссию, воевать с Фридрихом Великим.
Странные дела
Догадки и гипотезы
Причины странных действий военачальника неясны до сих пор. Объяснений существует масса. Версия, который придерживался сам Апраксин, не признававший вины в нарушении приказа и предательстве, сводилась к плохому снабжению. Фельдмаршал настаивал на том, что его войска попросту неспособны были бы преследовать Левальда, из-за нехватки продовольствия. Ссылался он и на вспыхнувшую в армии эпидемию оспы. Есть, впрочем, и другие объяснения непонятных поступков командующего. Существует, например, мнение, что приказ отступать Апраксин получил от Бестужева-Рюмина. У канцлера были свои мотивы. Незадолго до битвы Елизавета тяжело заболела, и многие при дворе полагали, что дни Императрицы сочтены. Трон должен был унаследовать Петр Федорович (будущий Петр III), а он, как известно, был большим поклонником Фридриха Великого. Разбить кумира будущего Императора было бы опрометчиво и политически неверно. Тут могли и головы полететь. Бестужев, якобы, хотел умилостивить наследника и, в угоду ему, приказал Апраксину уходить.
Елизавета, правда, поправилась и прожила еще четыре года, а Бестужев за самовольный приказ был снят со всех должностей и отправлен в ссылку. У этой версии есть только одно слабое место. Канцлер и наследник сильно друг друга ненавидели, так что никакие уступки и услуги Бестужева не спасли бы его от опалы, при вступлении Петра на престол. Елизавета обошлась с ним мягко, отправив разжалованного канцлера в его же имение, а вот племянник Императрицы, скорее всего, был бы более суров. Есть также мнение, что Бестужев планировал переворот, думая возвести на престол малолетнего Павла Петровича в обход его непредсказуемого отца. Для этого нужна была поддержка войск, а потому Бестужеву понадобился верный ему Апраксин с армией. И не там, в Пруссии, а тут — в России. Версия тоже не самая стройная. Бестужев хорошо знал цену Апраксину и его верности. В свое время генерал-фельдмаршал предал своего благодетеля Миниха, предал бы и Бестужева. Есть, наконец, и четвертая версия. Апраксин был человеком, искушенным в интригах, но, несмотря на высокий чин, мало что смыслил в военном деле. Большими армиями в важных кампаниях никогда не командовал, а с тактикой и стратегией был знаком лишь приблизительно. Все его ошибки в битве при Гросс-Егерсдорфе, а также странная робость после победы, могут объясняться очень просто.
Фельдмаршал попросту не знал, как извлечь выгоду из собственного положения и не понимал, что преследование Левальда давало ему колоссальное стратегическое преимущество. У этой версии нет явных доказательств, но выглядит она достаточно логично. Ведь фельдмаршалом Апраксин стал благодаря отчиму и серьезным покровителям, а не благодаря уму и талантам. Апраксин был заслуженным человеком, не лишенным определенных талантов, но выдающимся руководителем и полководцем он точно не являлся. И в конце концов, он, то ли сознательно, то ли по незнанию, капитально просчитался. Безоблачная карьера рухнул в одно мгновение.
Мемория. Степан Апраксин
10 августа 1702 года родился Степан Апраксин, русский военачальник времен Елизаветы Петровны.
Личное дело
Степан Федорович Апраксин (1702 – 1758) родился в богатой дворянской семье. Его отец, Федор Карпович Апраксин, стольник при дворе царя Алексея Михайловича, умер, когда сын был еще совсем мал. Мать, Евгения Леонтьевна, вышла замуж вторично. Отчимом Степана Апраксина стал Андрей Ушаков, долгие годы возглавлявший Тайную канцелярию. Влиянию отчима Апраксин был обязан своей быстрой карьерой.
С 1739 года состоял дежурным генералом при командующем армией Минихе. Хотя Апраксин не проявил особых военных талантов и храбрости на поле боя, а напротив, порой совершал самовольные отлучки с места службы, Миних неизменно в своих рапортах называл его среди лучших своих подчиненных, так что награды и повышения в чине Апраксин получал с завидной частотой. В 1739 году он стал кавалером ордена Александра Невского.
В 1741 году, после воцарения Елизаветы Петровны, Христофор фон Миних был арестован, обвинен в измене и отправлен в сибирскую ссылку, однако положение Степана Апраксина не поколебалось. Он близко сошелся с Алексеем Бестужевым-Рюминым, ставшим сперва вице-канцлером, а затем и канцлером Российской империи. Поддержку он нашел и у таких влиятельных сановников, как Алексей Разумовский, Иван и Петр Шуваловы.
В 1756 году началась Семилетняя война, и Степан Апраксин был произведен в генерал-фельдмаршалы и назначен командующим русской армией, которая должна была отправиться на войну с Пруссией. Армия выступила из Курляндии в мае 1757 года, но границу Восточной Пруссии Апраксин перешел только в июле. Он продвигался крайне медленно, совершая постоянные маневры и уклоняясь от встречи с противником. В Пруссии ему противостоял корпус под командованием фельдмаршала Иоганна фон Левальда.
30 августа 1757 года происходит сражение армий Апраксина и Левальда у деревни Гросс-Егерсдорф. Продолжавшаяся пять часов кровопролитная битва завершилась победой русских войск. Перед Апраксиным открывалась дорога на Берлин. Однако он не стал преследовать разгромленного врага. Более того, 17 сентября совершенно неожиданно для прусской армии он отступил на другой берег реки Прегель и потом продолжил отход к российской территории. Лишь через неделю неприятель осознал происходящее и стал преследовать русскую армию. В итоге Россия не смогла воспользоваться плодами своей первой крупной победы в Семилетней войне, и кампанию следующего года пришлось начинать с тех же исходных позиций.
По возвращении в Россию Степан Апраксин был арестован и обвинен в измене. Но суд над ним не состоялся. В ходе следствия он умер 7 (17) августа 1758 года.
Чем знаменит
Причины неожиданного отступления Апраксина после одержанной победы до сих пор остаются неясными. Сам он на следствии объяснял свой поступок нехваткой провианта в свой армии и начавшейся эпидемией оспы. Нередко его обвиняют в прямой измене и получении взятки от прусского короля Фридриха II. Достаточно вероятным кажется и предположение, что Апраксин и его друг канцлер Бестужев должны были учитывать, что наследник престола, будущий император Петр III, был страстным поклонником Фридриха II. Незадолго до битвы Елизавета Петровна тяжело заболела, и скорое восшествие на престол Петра III казалось весьма вероятным, а он вряд ли оказался бы доволен теми, кто взял столицу его кумира. Поэтому Апраксин по совету Бестужева мог специально затягивать войну, а неожиданно разгромив противника, не придумать ничего лучше, чем отступление.
Выдвигают даже версию, что Бестужев организовал заговор с целью возвести на престол не Петра III, а малолетнего Павла Петровича, и армия Апраксина была нужна ему в столице для военной поддержки. Но вряд ли Бестужев мог полагаться на Апраксина в столь рискованном деле. Наиболее вероятным кажется самое простое объяснение. Апраксин получал высокие военные чины благодаря своим покровителем, а полководческого таланта у него не было. Поэтому из него вышел никудышный главнокомандующий, в кампанию 1757 года он совершал ошибку за ошибкой и в итоге не сумел воспользоваться плодами победы.
О чем надо знать
Прямая речь
Михаил Щербатов о Степане Апраксине: «Человек благодетельный и доброго расположения сердца, но малознающ в вещах, пронырлив, роскошен, честолюбив, всегда имел великий стол, гардероб его из многих сот разных богатых кафтанов состоял; в походе все спокойствия, все удовольствия ему последовали. Палатки его величиною город составляли, обоз его более нежели 500 лошадей отягчал, и для его собственного употребления было с ним 50 заводных, богато убранных лошадей… Человек пышный и роскошный, помнится мне, до конца жизни своей на фаянсе едал, довольствуясь иметь чаши серебряные, и я слыхал… что он первый из собственных своих денег сделал себе сервиз серебряный».
Императорский указ от 16 октября 1757 года, данный иностранной коллегии для сообщения министрам союзных дворов: «Предпринятая единожды без указу нашим генералом-фельдмаршалом Апраксиным ретирада тем больше неприятные произвела по себе следствия, что мы оной предвидеть и потому предупредить не могли, наступившее же ныне паче всех лет рано суровое и почти самое уже зимнее время делают бесплодными все наши усиления поправить их в скорости… Мы чувствуем от того еще большее огорчение, что операция нашей армии генерально не соответствовала нашему желанию ниже тем декларациям и обнадеживаниям, кои мы учинили нашим союзникам… Как бы ни было, наше намерение тем не менее твердо и непоколебимо от соглашенных мер ни мало не отступать, и как к сему наиглавнейше принадлежит испытать прямые причины, от чего поход нашей армии сперва медлителен был, а потом оная и весьма ретироваться принуждена была, дабы потому толь надежнее потребные меры взять можно было, то мы за нужно рассудили команду над армиею у фельдмаршала Апраксина взяв, поручить оную генералу Фермору, а его (Апраксина) сюда к ответу позвать».
Из показаний Степана Апраксина: «Суровость времени и недостаток в здешней земле провианта и фуража, равно как изнуренная совсем кавалерия и изнемогшая пехота, суть важнейшими причинами, кои меня побудили, для соблюдения вверенной мне армии, принять резолюцию чрез реку Неман перебраться и к своим границам приближиться. Сие самое препятствием было над побежденным неприятелем дальнейшие прогрессы производить. … нашед … многие главнейшие и человеческим разумом непреодолимые препятствия от рановременных по здешнему климату ненастей и морозов и не могучи воли Божией противиться, с наичувствительнейшим моим и всего генералитета сокрушением, не в сходство высочайшую вашего величества намерения и в противность нашего искреннейшего желания поступить и сие к границам приближение за лучший к соблюдению армии способ тем паче избрать принужден был, что, удержав Тильзит и реку Неман, також, расположа армию в сей завоеванной Пруссии, так от недостатка провианта и фуража, как и от разделения по частям армии для сбережения завоеванных мест конечная погибель всему войску нанесена была б».
Военный историк Платон Гейсман о воинских талантах Апраксина: «Фельдмаршал Апраксин должен быть причислен к разряду лучших военных людей второго поколения петровской России, если считать первым известных «птенцов гнезда Петрова». Детство и юность его протекли в царствование Державного преобразователя, а потому и преподанные им начала были усвоены Апраксиным с неуклонною твердостью. Он ясно сознавал то, чего не могли понять его руководители, члены конференции, что «воинское искусство не в том одном состоит, чтобы баталию дать и, выиграв, далее за неприятелем гнаться, но наставливает о следствиях часто переменяющихся обстоятельств более рассуждать всякую предвидимую гибель благовременно отвращать и о целости войска неусыпное попечение иметь». Трудно выразить более мыслей в столь немногих словах, доказывающих полное понимание Апраксиным сущности военного дела. Какова же однако деятельность Апраксина, как главнокомандующего? В отношении подготовительных и дополнительных операций он делает все, что от него зависит, чтобы навести конференцию на путь правильных решений и действий, а сам, насколько возможно, пополняет допущенные ею пробелы и исправляет ее ошибки. То же самое замечается и в отношении главных операций, причем фельдмаршал обращается в соответствующих случаях к военному совету. Рассматривая его деятельность по отношению к общему ходу военных событий, должно помнить, что он был на всяком шагу руководим конференциею, заставлявшею его действовать вопреки собственной его логике и «против натуры»; если же ввести надлежащие поправки и освободить его от ответственности за погрешности конференции, то за ним останется лишь небольшое число ошибок и притом таких, какие встречаются у громадного большинства полководцев, не исключая и высокоталантливых. Конечно, он не может быть отнесен к числу последних, но, в то же время, не должно считать его ни бездарным, ни даже малоспособным».
Семь фактов о Степане Апраксине
Материалы о Степане Апраксине