Арабеска что это в живописи
Арабески
Полезное
Смотреть что такое «Арабески» в других словарях:
арабески — arabesques pl. 1. Вид сложного орнамента, состоящего из геометрических фигур и стилизованных листьев, цветов и т. п., получивший распространение в европейском искусстве гл. обр. под влиянием арабских образцов. СИС 1985. Живопись состоит в… … Исторический словарь галлицизмов русского языка
АРАБЕСКИ — (итал. arabesco аравийский). Живописное или скульптурное украшение, состоящее из причудливого сочетания листьев, цветов, животных, чудовищ, ваз, разных фигур и всякого рода других предметов. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского… … Словарь иностранных слов русского языка
арабески — арабеска, узор, рисунок, орнамент, украшение Словарь русских синонимов. арабески см. узор Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык. З. Е. Александрова. 2011 … Словарь синонимов
Арабески — Арабеск Арабеск, Арабеска, Арабески (фр. arabesque от итал. arabesco арабский). Арабеска вид орнамента. Арабеск одна из … Википедия
Арабески — Арабески, художественное украшеніе изъ разныхъ ломанныхъ и кривыхъ узорчатыхъ начертаній, а также цвѣтовъ, листьевъ, животныхъ и пр. (въ арабскомъ вкусѣ). Ср. Я цѣлый часъ не могу добиться отъ тебя, какъ ты находишь эту арабеску и звѣздочку. … … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона (оригинальная орфография)
Арабески — мн. 1. Плоскостной или тонкий лепной орнамент со сложным обычно симметричным рисунком, стилизующим растительные побеги (иногда в сочетании с геометрическими фигурами, надписями, изображениями людей и животных) Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф.… … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
Арабески — орнаменты в живописи и пластических искусствах,причудливое сочетание форм, цветов, животных, чудовищ, атрибутов,архитектурных элементов, ваз и всякого рода предметов и орудий,созданных более фантазиею художника, чем взятых из действительной жизни … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона
арабески — арабе/ска, арабе/ски мн. (фр. < ісп. арабський) 1. Складний і дрібний орнамент переважно зі стилізованих рослинних і геометричних мотивів, які примхливо переплетені. Часто будується симетрично відносно одній або кількох осей, відзначаючись… … Архітектура і монументальне мистецтво
Арабески — насыщенный и сложный орнамент, основанный на прихотливом переплетении геометрических и стилизованных растительных мотивов, порой включающий и надпись. Получил развитие в пластических искусствах арабских стран. В музыке А. называют пьесу с … Большая советская энциклопедия
Что такое арабеска? Арабеска: описание, история и интересные факты
Каково значение слова «арабеска»? В жизни мы часто сталкиваемся с этим понятием. Слово это зачастую используется в соответствии с его традиционными характеристиками, но применяется как фигура речи, как имя нарицательное или в переносном значении, когда имеется в виду что-то хитро переплетенное или причудливо-витиеватое, в другом варианте – сильно измельченное и перемешанное или очень ажурное, легкое.
Что такое арабеска?
Слово имеет итальянское происхождение. В переводе термин арабеска – arabesco – означает «арабский». Однако используется этот орнаментальный стиль в культурах разных стран и в разных видах искусства. Точного и единого определения арабески не существует. Мы сталкиваемся с совершенно, казалось бы, разным использованием понятия. Существует несколько значений, что такое арабеска.
Первоначально арабеской назывался тип восточного (арабского) орнамента. В дальнейшем этот термин стал использоваться как название определенного вида музыкальной пьесы.
Есть и другой способ использования слова – в мужском роде. Что же такое «арабеска» в этом случае? В таком случае речь идет о танцевальном движении или виде танца.
Давайте остановимся на каждом варианте использования понятия отдельно.
Арабский узор в Европе
Именно этот вариант использования термина связан действительно с арабским его значением, так как является типом орнамента, возникшим в средневековую эпоху в культуре кочевников-арабов.
Что такое арабеска в искусстве? Первоначально в структуру узора входили как геометрические, так и растительные мотивы, однако позднее стали включаться только геометрические.
В более позднее время в растительный узор стали вводить и текстовые составляющие. Потому и возникло такое понятие, как «арабская вязь» – тип письменности причудливо-витиеватый, схожий с арабеской по облику.
В эпоху расцвета Средневековья орнамент «арабеска» использовался для оформления рукописных книг, а в Византии и Италии – в майолике и гравюре. На этом этапе развития арабески она несла, прежде всего, символическое значение и являлась основным элементом архитектурных сооружений.
Наиболее востребуем тип орнамента «арабеска» стал в эпоху Ренессанса. Благодаря Джованни да Удине узор становится основой и связующей нитью смыслового компонента фресковых росписей и декоративно-символических элементов в архитектуре.
В эпоху классицизма орнамент «арабеска» получает назначение самостоятельного декоративного элемента, отвлеченного от смысловой составляющей.
Арабский узор в странах мусульманского мира
Арабеска в декоративно-прикладном творчестве Востока
Существует и несвязанный с религией способ использования орнамента «арабеска» в восточных культурах. Одним из самых распространенных считается арабский узорчатый ковер. В этом случае создание узора предполагает большую свободу творчества: в качестве элементов можно использовать изображения животных и людей, вплетая их в вязь из стеблей, лепестков и листьев.
На основе арабского традиционного орнамента в искусстве ковроделия выделилось особое направление – ислами – декоративный орнамент, состоящий только из элементов вьюнка и спирали. Кроме того, выделяют еще шесть дополнительных видов ислами: «шекасти» – с разомкнутыми орнаментами; «банди» или «вагире» – элементы узора повторяются и по горизонтали, и по вертикали, и переплетаются друг с другом; «дахане аждар», арабески которого напоминают пасть дракона; «торандждар», в нем, наряду с традиционными узорами, используется такой элемент, как медальон; «лочак-торандж», где композиция из медальонов в треугольниках размещается в углах коврового изделия; «мари» – с арабесками спиралевидной формы.
Арабески в стиле «банди» также имеют ряд подвидов: «ислими» – в виде скрепленных арабесок; «пичак» – в виде связанных переплетений; «шекасте» – в виде развязанных арабесок; «катибеи» – в виде связанной надписи; «варамин»; «калеб-хешти» в виде связанных квадратных рамок; «дерахти» – в виде переплетающихся деревьев; «сарви» – главный элемент – кипарис; «адамаки» – в виде узора из человеческих фигурок; «бахтияри»; «хуше-ангури» из переплетенных кистей винограда; «шахае гавазне хейвандар» из сцепленных фигурок оленей; «хатаме ширази», напоминающий инкрустации; «дастегуль» из переплетенных букетов.
Кроме создания уникальных ковровых изделий, мотив арабески используется при создании моделей одежды, посуды, интерьеров и даже в ландшафтном дизайне.
Технология создания узора
При создании орнамента «арабеска» необходим идеальный математический расчет, который используется для формирования абсолютно точных по композиционному решению его элементов и их чередования в орнаментальной цепочке. Элементы узора очень сложны по своему составу, часто вписываются друг в друга. При этом также необходимо использование математических знаний, ведь элементами арабесок служат сложно совмещаемые варианты разнообразных геометрических фигур – кругов, овалов, прямоугольников, шести- и восьмиугольников, трапеций, треугольников, ромбов и т. д. Причем каждый тип элемента имеет свою цветовую окраску. При подобной математичности узора фон для него никогда не используется.
Музыкальное произведение
В музыке термин «арабеска» впервые ввел в отношении имени собственного для своего произведения знаменитый композитор Роберт Шуман. В дальнейшем понятие «арабеска» стало применяться к определенному жанру инструментальной музыки, как правило, небольшому по размеру произведению, но очень разнообразному, легкому, с ажурным переплетением элементов, ритмов, интонаций, темпа, фрагментов мелодии. Переплетающаяся мелодика арабески была использована в творчестве удивительным французским композитором-импрессионистом и символистом Клодом Дебюсси. Из отечественных композиторов обращалась к этому жанру Александра Лядова.
Танцевальное движение
Что такое «арабеска» в танцевальном искусстве? Арабеска, а точнее арабеск, является одним из основных движений в классической хореографии. В классификации Агриппины Яковлевны Вагановой мы встречаем четыре типа арабеска, а у итальянского балетмейстера Энрико Чекетти – пять. Эти движения имеют схожую постановку корпуса, головы, но отличаются положением поднятых и отведенных рук и ноги.
Из классической хореографии видоизмененный арабеск был перенесен в спортивные бальные танцы и в фигурное катание. Достаточно давние традиции применения имеет в индийском танце живота.
Арабеска
Арабеска (итал. arabesco – арабский) – средневековый арабский орнамент комбинированного типа, сочетающий в себе растительные и геометрические мотивы (позднее только растительные). Очень часто в этот декор вплетается текстовая вязь. Особое распространение арабеска получила в эпоху Возрождения. Во времена увлечения античностью начала XIX века ошибочно отождествлялась с гротеской.
Этот тип орнамента отличают, прежде всего, очень высокие эстетические свойства и достаточная сложность композиций. Декор выполняется с использованием повторений, в основе которых лежит строгий математический расчет, одного или нескольких элементов узора. При этом один фрагмент часто вписывается в другой. Такое композиционное решение практически исключает возможность применение фона. С одинаковым успехом арабески могут наноситься как на плоские, так и на выпуклые поверхности. Искусствоведы некоторых европейских стран придают арабеске более узкое значение сугубо растительного орнамента. В данном случае она выступает как антипод мореске (геометрическому орнаменту).
История развития арабески в Европе
Данный вид орнамента возник на арабском Востоке и получил особое распространение в Византии. В средние века, в эпоху расцвета готики и романского стиля он часто использовался в качестве декора для рукописных книг. В период сильного влияния мавританского искусства на итальянское (XIV – XV вв.) арабеска получила широкое распространение в майолике и орнаментальной гравюре. Особенно примечательными стал декор дворца Нерона Domus Aurea эпохи Ренессанса. На стенах этого здания имелось множество фрагментов росписей, содержащих арабески.
Своей кульминации развитие гротески эпохи Возрождения достигло в мастерских Рафаэля благодаря усилиям его ученика Джованни да Удине, который восстановил древние орнаменты Domus Aurea. Именно в таких мотивах была исполнена лепнина ватиканских лоджий. Арабески да Удине становятся основой ренессанской иероглифики. До XVIII века любые орнаментальные композиции не мыслились неким излишеством или украшательством. Скорее они были укоренены в эстетику ордеров, были частью целого, зачастую символьной.
Современное понимание орнамента как декора или украшения возникает только в классическую эпоху. В это время арабеска становится не просто иероглифом, а отражением некой свободной, творческой, «божественной» красоты. Зачастую она приобретает и совершенно мистический смысл. Подобные орнаменты, к примеру, использованы в четырех картинах Даниэля Рунге «Времена дня». Арабески в этом произведении служат связующим звеном четырех главных идей. Очень часто этот вид орнамента в XVIII веке используется и для украшения готических соборов. На протяжении веков европейское искусство не раз обращалось к этому витиеватому и сложному виду орнамента. Очень примечательны, к примеру, арабески Обри Бердслея.
Арабеска что это в живописи
АРАБЕСКА
По своему ритму рисунок арабески созвучен классической арабской поэзии и музыке, он согласуется с представлениями мусульманских богословов о «неопределенно продолжающейся ткани Вселенной». Бесконечное, «текущее» в заданном ритме движение арабески может быть остановлено или продолжено в любой ее точке без нарушения целостности узора.
Арабеску можно разместить на поверхности любой конфигурации и размера: на стене здания или ковре, на переплете рукописи, керамике или ювелирном изделии.
Арабеска строится по принципу бесконечного развития и ритмического повтора геометрических или растительных мотивов, имеет измельчённый характер рисунка, поэтому воспринимается как сплошной узор «коврового стиля«.
Она может включать изысканную графику арабского шрифта. Особое распространение получили арабески в эпоху Возрождения.
В дальнейшем термин «арабеска» получил более узкое значение, им стали называть только растительный орнамент восточного происхождения, а мореской (исп. moresque — «мавританский») — геометрический.
О собое значение имеет тот факт, что своей кульминации искусство арабески достигло в работах мастерской Рафаэля, который отвел в гроты Domus Aurea своего ученика Джованни да Удине. Джованни да Удине выпала честь восстановить рецепт древнего «стукко», позволявшего создавать изощренную лепнину. И именно ему Рафаэль поручил работу над гротесками в ватиканских лоджиях.
Чисто технически «гротески» позволяли собрать воедино большое живописное пространство, украшенное множеством разнородных изображений. Но показательно, что арабески особенно привлекают именно Рафаэля. С одной стороны, они, конечно, отражали эволюцию Рафаэля в сторону массового декоративного производства мотивов и соответственно нужду в быстром заполнении больших, площадей. С другой же стороны, именно Рафаэль с его интересом к идеальности оказался превосходным транслятором античных арабесок в эпоху Ренессанса. Арабески не принадлежали никакому пространству и выполняли абсолютно немиметическую роль декоративного объединения фрагментов в целое.
Критики гротесков обычно опирались на авторитет Витрувия, который решительно осуждал изображение «монструозностей вместо правдивого представления определенных вещей» и утверждал, что суждение любителей гротесков «помрачено упадническими критическими принципами». Защитники гротесков, такие, например, как Лигорио и Ломаццо, утверждали, что за видимой их абсурдностью скрывается скрытый аллегорический мистический смысл. Лигорио считал, что чем более несвязными кажутся элементы гротесков и более связным их плетение, тем глубже общее содержание, в них скрытое. Отсюда типичное понимание гротесков в терминах неоплатонизма, как промежуточных фигур воображения. Гротески именно и ткут связь между мирами, как «астральные амулеты» неоплатонизма, о которых писал Гомбрих.
Показательно, что Лука Синьорелли в соборе Орвьето использовал гротески для изображения чистилища, то есть именно промежуточного мира, так тесно связанного с воображением. Неудивительно, конечно, что гротески систематически ассоциируются со сновидениями.
В Германии интерес к арабескам и их открытию в эпоху Ренессанса пробудила статья Гете «Об арабесках» (1789).
Особый импульс эстетическое освоение арабесок получило в эстетике Канта. В «Критике способности суждения» (1790) Кант различал два вида красоты — свободную красоту ( pulchritudo vaga ) и сопутствующую красоту ( pulchritudo adhaerens ). Сопутствующая красота предполагает понятие предмета и оценивает его совершенство в соответствии с этим понятием. Свободная красота независима от понятия предмета. «Цветы — свободная красота природы. Вряд ли кто-нибудь, кроме ботаника, знает, каким должен быть цветок», — объясняет Кант. Лучшим примером свободной красоты оказываются арабески :
Как о примере арабесок Кант говорит о «разного рода завитушках и легких правильных штрихах, подобных татуировке жителей Новой Зеландии».
Несколькими страницами раньше Кант пишет об «украшениях» — parerga — как о чем-то, что не входит в представление о предмете, но лишь чисто внешне с ним связано, « как, например, рамы картин, драпировки статуй или колоннада вокруг великолепного здания ». Но украшение не вызывает одобрения Канта, так как оно «лишь добавлено» извне подобно «золотой раме», «называется украшательством и вредит подлинной красоте».
Различие между арабеской и украшением заключается в том, что первая самодостаточна и потому выражает «свободную красоту», а второе зависимо от предмета и присоединено к нему извне. Как заметил по этому поводу Жак Деррида, рама ничего не значит, в то время как арабеска обладает стремлением к значению:
«. здесь начато движение к значению и репрезентации: лиственный орнамент, чистая музыкальная импровизация, музыка без темы или текста как будто хотят что-то сказать или показать, они имеют форму устремленности к некой цели».
Жак Сулийу показал, что до XVIII века украшение не представлялось внешней добавкой. Например, в архитектурной «теории» оно было укоренено в эстетику ордеров, которые совершенно не мыслились как некое внешнее излишество. По мнению Сулийу, современное понимание украшения возникает только в классическую эпоху:
«Чисто декоративное выдает утрату своего происхождения, оно не имеет генеалогии, сиротствует. Тем самым оно отсылает к совершенному отрыву от контекста».
Но это отрыв от контекста определенного типа видимости, а именно видимости, которая не обладает целостностью как формой смысла, которую мы проецируем на хаос реальности. Арабеска действует внутри украшения как импульс к восстановлению целостности, а следовательно, и смысла. Но дальше импульса арабеска не идет, ее смысл остается неясным. Сулийу видит в «декоративности» копию реальности как чего-то не имеющего смысла и обнаруживающего при этом отсутствие смысла «за собой»:
«Декоративное является под маской двойника, но за этой маской ничего нету».
Арабеска — это способ избежать радикального обнаружения этой пустоты.
Вполне в духе такого рода эстетики Рунге испытал откровение, в котором обычная орнаментальная арабеска вдруг становится формой мистического обнаружения целого и невидимых связей. В письме Даниэлю Рунге от 30 января 1803 года он пишет о том, что работал над четырьмя картинами цикла «Времена дня», как над симфониями:
Арабеска должна быть отделена от традиционного места своего расположения — стены и перенесена в иное — живописное пространство, где она перестает быть украшением и становится свободным иероглифом божественной красоты. В марте того же года Рунге показал свои рисунки Тику и немало озадачил его:
«. все то, что никогда не мыслил он себе как зримый облик, а лишь предчувствовал как некую общую взаимосвязь, вдруг зримо предстало пред ним, перевернув все его представления, — то, что здесь не высказана какая-либо идея, но большими цветами, фигурами и линиями зримо прочерчены связи математики, музыки и цвета».
Сама по себе арабеска не имеет смысла, но создает взаимосвязь, объединяет в целое различные семиотические сферы и мыслимые пространства — музыки, цвета и математики. Замечания Рунге интересны тем, что показывают, каким образом украшения ( parerga ) превращаются в иероглифическую игру формы. Но это превращение возможно прежде всего потому, что между украшением и произведением ( parergon и ergon ) имеется нерасторжимая связь. Деррида писал об украшениях вроде рамы, что
Арабеска в этом случае оказывается линейным выражением движения извне вовнутрь и внутри ergon’a между гетерогенными фрагментами. Это единственный способ ввести эстетическую однородность в материальный хаос фрагментированного мира.
«Им нельзя овладеть насильно и механически, но оно может быть привлечено смертной красотой и способно проникнуть в нее. Это бесконечное существо, его интерес отнюдь не ограничивается героями, событиями, ситуациями и индивидуальными склонностями; для подлинного поэта все это, как бы близко ни захватывало оно его душу, есть лишь намек на высшее, бесконечное, иероглиф единой вечной любви и священной жизненной полноты творящей природы».
Иероглиф в данном случае становится выражением бесконечного стремления к абсолюту, которое не может быть остановлено и не в состоянии принять какую-либо артикулирован но окончательную форму. Отсюда в конечном счете бессмысленность этого высшего иероглифа, который, по мнению Винфрида Меннингхауза,
«может читаться как попытка реинвестировать значение в десимволизированные объекты, знаки и изображения с помощью референтной игры рефлексии в арабеске ».
Для романтика Ф. Шлегеля арабеска была выражением » мистического, абсолютно свободного предчувствия бесконечности, вечного движения «, » зримой музыкой » и идеальной » чистой формой «.
Гротески странные скользят,
Как дивных арабесков ряд, —
написал О. Уайлд в 1881 г. («Дом блудницы»).
«Арабесками» называют также собрание небольших литературных произведений (например, сборник Н. В. Гоголя «Арабески» )
Арабеска — популярный мотив немецкого романтизма, с которым Гоголь находился в сложных и до конца не проясненных отношениях. Сам Гоголь сознательно строил свой сборник «Арабески» как смесь разнородного материала — журналистики, эстетики и прозы. В письме к М. П. Погодину он называет состав книги «всякой всячиной», а в письме М. А. Максимовичу — «сумбуром», «смесью всего», «кашей».
Римский опыт Гоголя позволяет предположить, что источником его представлений об арабесках была не только немецкая эстетика, но и практика античного и ренессансного искусства, в частности римского.
Понятие арабески у Гоголя отражает не просто гетерогенность разнородных фрагментов, включенных писателем в сборник своих произведений, но и наличие движения, способного эти фрагменты соединить в общую форму.
Гоголь вторит Гете, но в более «возбужденном» тоне. Движение арабесочных линий в готическом соборе призвано безостановочно разворачиваться ввысь:
«Линии и бескарнизные готические пилястры, узко одна за другой, должны лететь через все строение. Горе, если они отстоят далеко друг от друга, если строение не превысило по крайней мере вдвое своей ширины, если не втрое! Оно тогда уничтожилось само в себе. Возносите его таким, каким оно быть должно: чтоб выше, выше, сколько можно выше, поднимались его стены, чтобы гуще, как стрелы, как тополи, как сосны, окружали их бесчисленные угольные столбы! Никакого перереза, или перелома, или карниза, давшего бы другое направление или уменьшившего бы размер строения! Чтобы все, чем более поднималось кверху, тем более бы летело и сквозило».
Готическая арабеска должна пронизывать разные миры, и главная ее функция — соединение земного с небесным, материального с идеальным. Арабеска — это и движение, прихотливый полет Пискунова через Петербург, его стремительный взлет вверх по лестнице, это его прохождение через разные слои реальности.
Так же как у Рунге арабеска соединяет миры математики, музыки и живописи, у Гоголя движение прихотливой линии соединяет сон, мираж, грезы и реальность. Немецкий литературовед В. Кошмаль как-то высказал предположение, что имя художника Чарткова в «Портрете» отсылает не столько к чёрту (как обычно считается), но к черте. Это наблюдение Кошмаля развил Юрий Манн, который указал, что повествование Гоголя постоянно строится на нарушении границ, черт, граней, отделяющих один мир от другого, одно пространство от другого. Когда Гоголь пишет:
«Или для человека есть такая черта, до которой доводит высшее познание и через которую шагнув, он уже похищает не создаваемое трудом человека, он вырывает что-то живое из жизни, одушевляющей оригинал? Отчего же этот переход за черту, положенную границею для воображения, так ужасен?»
В этом контексте приобретают несколько иное значение наблюдения Лотмана над гоголевским пространством. Как известно, Лотман считал, что пространство у Гоголя кодируется театральной пространственной моделью:
«Гоголь как бы ставит между своим повествованием и образом реального события сцену. Действительность сначала преобразуется по законам театра, а затем превращается в повествование».
«Первое (пространство) заполнено вещами с резко выделенным признаком материальности (особенную роль играет еда), второе — не-предметами: природными и астральными явлениями, воздухом, очертаниями рельефа местности, горами, реками, растительностью».
Ситуация, по мнению Лотмана, меняется в «Миргороде». Теперь материальная упорядоченность сцены становится материальным хаосом:
«. бытовое пространство «Вечеров. » превращается в «Миргороде» в раздробленное не-пространство. Быт переходит в хаос (раздробленную неорганизованность материи). Что касается фантастического мира, то в «Миргороде» он порождает космос — бесконечную сверхорганизацию пространства».
Эта трансформация еще более закрепляется в «Петербургских повестях». Лотман считает, что в «повестях» бытовой мир окончательно превращается в хаотическую фантасмагорию. Таким образом, противостояние двух миров как parergon’a и ergon’a исчезает. Рама и произведение, хотя и различны в модальностях своей фантастики, относятся друг к другу как два сновидения. Теперь сновидение становится рамой для другого сновидения, и так до бесконечности. Арабеска оказывается именно устремленностью фантастического в бесконечность.
Вычурный контур арабески может быть похож на цветы, листья, животных или иметь абстрактную форму. То есть это усложенный вид клумбы.
В садово-парковом искусстве арабесками называют цветники в виде причудливо переплетенных линий-дорожек, создающих характерный узор на фоне зелени стриженного газона, отсюда название: «клумба-арабеск«.
Во время выполнения арабеска тело опирается на выпрямленную ногу, другая, также прямая, вытягивается назад вверх, одна рука вытянута вперёд, другая отведена в сторону или назад, корпус наклонён вперёд, спина вогнута, вытянутая нога и рука уравновешивают корпус. В русской школе классического танца приняты четыре вида арабеска.
Использование материалов сайта «Шедевры Омска», только при наличии активной ссылки на сайт.