арденне счастливая жизнь для науки и техники
Барон Манфред фон Арденне, лауреат Государственных премий СССР
Единственный зарубежный ученый — лауреат двух Государственных премий СССР: правительственной (1947) и сталинской (1953), Манфред фон Арденне (1907–1997) прожил долгую жизнь, щедро наполненную научными достижениями и открытиями. В 16-летнем возрасте он получил первый патент на изобретение, в 17 лет написал первую книгу. К 80 годам ученый был известен как автор более 600 патентов и такого же количества научных публикаций, в том числе 32 монографий. На родине его называли «германским Эдисоном».
Представители четырех поколений (1908 год): Генрих фон Олендорф (прадед), д-р Матиас Мутценбехер (дед, слева), Эгмонд фон Арденне (отец), Манфред фон Арденне (сын)
Манфред фон Арденне родился 20 января 1907 года в Гамбурге. Старший сын в семье военного чиновника, принадлежавшего к титулованному дворянству, он окончил Берлинский университет и уже в 20-летнем возрасте был известен как один из пионеров в области радиотехники и телевидения.
Увлекшись радиолюбительством и электронной техникой еще в школьные годы, Манфред все свободное время проводил в домашней лаборатории, которую сам и оборудовал. В 1924 году, еще будучи школьником, он выполнил свою первую значительную работу: в фирме Лингстрема (Берлин) существенно улучшил качество механической записи звука на пластинке, используя микрофон, усилитель собственной конструкции и управляемый электромагнитом резак. В 1926 году студент Арденне разработал комбинированную радиолампу, соединив три лампы в одном вакуумном баллоне, а затем собрал на этой комбинированной лампе радиоприемник, освоенный затем в серийном производстве и выпускавшийся миллионными партиями. К работе молодого ученого проявил интерес знаменитый создатель лампового триода Ли де Форест (1873–1961), который специально приплыл из-за океана, чтобы лично познакомиться с талантливым юношей.
Почтовая марка с изображением радиоприемника для местного приема на тройной лампе, выпущенная через 50 лет с начала его производства
Заработанных на этом изобретении денег и банковского кредита в 150 тысяч марок хватило на покупку большого дома в Лихтерфельде (Восточный Берлин) и оборудование его под жилое помещение и под лабораторию. Впоследствии ученый не без удовлетворения вспоминал, что свой путь в жизни он прокладывал без финансовой поддержки с чьей-либо стороны, лишь на средства, полученные за собственные изобретения. Несмотря на суровые условия выплаты кредита, совпавшего по времени с экономической депрессией 30-х годов, все свои долги Манфред выплатил до последнего пфеннига.
В то время изобретатели многих стран были увлечены созданием устройств механического телевидения. Их разработки позволяли передавать и принимать изображения с четкостью, ограниченной 30–50 строками. Начавшееся в 1929–1931 гг. в Англии, Германии, СССР и некоторых других странах регулярное вещание механического телевидения разочаровало немногочисленных зрителей маленьким, тусклым и нечетким изображением. Альтернативой механическому было электронное телевидение, запатентованное в Англии, Германии и России еще в 1907 году петербургским физиком Б. Л. Розингом, разработавшим приемную электронно-лучевую трубку — прототип кинескопа. Продолжая впоследствии, уже в советские годы, совершенствовать свою систему, Розинг добился достаточно острой фокусировки электронного луча и удовлетворительной яркости. Однако из-за отсутствия передающей электронной трубки, создать которую тогда так и не удавалось, ученый пользовался механическим передатчиком, ограничивающим четкость изображения.
Почему именно фон Арденне стал одним из создателей электронного телевидения? Ответить на этот вопрос можно, лишь оценив творческую личность ученого. В 1928 году, наблюдая на радиовыставке в Берлине 30-строчное механическое телевидение с шайбой Нипкова, он вдруг спросил себя: а нельзя ли это сделать лучше и эффективнее? Именно в этот момент молодой исследователь отчетливо понял, что механический способ развертки завел телевидение в тупик. Задавшись целью создать полностью электронную систему, заменив механический передатчик электронным, он воспользовался старым способом развертки передаваемого изображения на элементы бегущим световым пятном, известным с 1910 года. Принцип его состоял в том, что по передаваемому изображению перемещается световое пятно, а отраженный свет улавливается фотоэлементом, генерирующим сигнал передаваемого изображения. Эта идея и была реализована в механических системах с диском Нипкова.
Аппаратура для передачи кинофильмов по системе бегущего пятна, 1930 г.
Многие специалисты в те годы понимали, что кинескоп с равномерно светящимся растром может заменить механическую развертку в передатчике. Сам растр представлял собой не что иное, как систему бегущего светового пятна, а впечатление видимости прямоугольного экрана создавалось, во-первых, инерционностью нашего зрения, удерживающего изображение в течение десятой доли секунды, и во-вторых, явлением послесвечения люминофора, продолжительность которого зависит от его химического состава и способа приготовления. Промышленностью в ту пору уже выпускались безынерционные фотоэлементы, а к началу 30-х годов были получены люминофоры из вольфрамокислого кальция с временем послесвечения менее одной стотысячной доли секунды.
Д. Л. Берд и М. Арденне
Растровый электронный микроскоп 1937 г. с высоким разрешением (20 нм). Во время Второй мировой войны установка была уничтожена и работы по электронной микроскопии прекращены
Берлинская телевизионная выставка 1936 г. Вверху — стенд Лихтерфельдской лаборатории: справа — модель полярно-координированного осциллографа для радиолокатора; слева — индикаторы на трубках Арденне. Внизу — два проспекта ассоциации «Лейбольд и фон Арденне»
В обширной монографии по электронно-лучевым трубкам, изданной в 1933 году, ученый подчеркнул, что еще в 1907 году Розинг, предвосхитив развитие техники телевидения, предложил электронно-лучевую трубку в качестве приемника. Своими опытами в 1930–1931 годах Арденне доказал, что уже наступило время для полностью электронных телевизионных систем, так как функции передающей телевизионной трубки с успехом могут выполнять кинескоп и фотоэлемент. Сначала он передавал изображение, составленное из 90 строк. При размере экрана 9?10 сантиметров диаметр светового пятна равнялся 1 миллиметру. Уменьшение диаметра пятна до 0,5 миллиметра позволило увеличить число строк разложения вдвое. Качество телевизионного изображения, сформированного по способу Арденне, значительно превосходило достижения механического телевидения в отношении размера, яркости, контрастности и передачи полутонов. В 1931 году приемо-передающая электронная ТВ-система М. Арденне на 6000 элементов (100 строк) при 20 кадрах в секунду, изготовленная фирмой Loewe, стала украшением Восьмой берлинской радиовыставки. Лихтерфельдскую лабораторию Арденне посетил пионер английского механического телевидения Джон Лоджи Берд, который ознакомился с его достижениями и убедился в преимуществе электронной развертки перед механической.
Неретушированный снимок с экрана кинескопа с разверткой на 90 строк (апрель 1931 г.). Кадр из 10-минутного фильма «Wochenende», снятого в 1929 г. специально для демонстрации качества ТВ-изображения, с участием Имогены Оркут (слева) и Шуры фон Финкенштейн
На принципе бегущего пятна (у нас теперь говорят «бегущего луча») М. Арденне построил телевизионный кинопроекционный аппарат и демонстрировал передачу и прием движущихся изображений с кинопленки. Его работы оказали заметное влияние на развитие электронного телевидения во всем мире. В нашей стране, кроме упомянутой выше монографии по кинескопам, не считая статей в журналах, было издано еще несколько книг немецкого ученого в переводе на русский язык, в частности в 1933–1935 гг. вышли «Техника измерения усилителей» под редакцией Н. Н. Циклинского де Ю. И. Казначеева. Устройства, действующие на принципе бегущего луча, до сих пор применяются на некоторых телецентрах для передачи видовых сюжетов с фотографий и открыток. Телевизионные системы бегущего луча нашли применение в космических исследованиях. В частности, в Ленинградском ВНИИ телевидения была создана первая в мире космическая фототелевизионная система, с помощью которой 7 октября 1959 года автоматическая межпланетная станция, облетев Луну, впервые сфотографировала невидимую с Земли часть ее поверхности, а затем аппаратурой бегущего луча (с кинескопом и фотоумножителем) передала на Землю полученные снимки.
Летом 1933 года был обнародован итог десятилетней работы ученика Б. Л. Розинга, «американца с русским акцентом» В. К. Зворыкина, сумевшего создать электронную систему телевидения с накоплением зарядов и разверткой изображения более чем на 300 строк с передающей и приемной трубками и тем самым решить проблему высококачественного коммерческого телевидения. Арденне встал перед выбором: продолжать исследования в области электронного телевидения (а значит, двигаться в колее работ Зворыкина) или изменить направление исследовательских работ. Ученый выбирает второй путь. Некоторое время он принимает участие в разработке электронно-лучевых трубок для радиолокации и для других индикаторов, а в 1937 году приступает к разработке растровых электронных микроскопов с огромным увеличением, способных открывать неизведанные глубины микромира.
Бункер Лихтерфельдской лаборатории в период войны 1943–1945 гг. Слева — документация, за ней 60-тонный циклотрон
В день свадьбы 25 октября 1938 г.
Перед второй мировой войной Арденне был привлечен к работам над реализацией идей в рамках немецкого атомного проекта. Он пытался использовать поток отрицательных ионов — паразитное явление, портившее настроение разработчикам первых электронных ламп и кинескопов, — для разделения изотопов. В результате в физике появилось новое направление, названное масс-спектроскопией. Однако по распоряжению рейхсфюрера все работы, не дающие быстрого военного эффекта, в 1943–1944 гг. были лишены финансирования. После поражения Германии в войне Манфред фон Арденне, убежденный, как и многие другие ученые, что атомная монополия США представляет опасность для мира, соглашается участвовать в проекте по разработке способа разделения изотопов тяжелых металлов для атомной промышленности СССР и встает во главе одного из советских институтов, созданных для этого на Кавказском побережье. Здесь в 1949 году появляется на свет Александр, средний из трех его сыновей.
После возвращения на родину в 1956 году ученый получил от правительства ГДР разрешение на владение недвижимым имуществом, принадлежавшим семье фон Арденне. Своим правом он воспользовался в духе лучших традиций людей науки: организует в бывшем фамильном имении «Белый олень» в Дрездене научноисследовательский институт и вкладывает в него большую часть состояния. В этом институте, обеспечившем работой 500 человек (включая трех его сыновей, со временем ставших докторами наук), использовалась передовая технология, применяемая в электронике, плазменной физике и электровакуумной технике. Основное внимание в своей исследовательской работе ученый решил уделить новому направлению — применению электроники в медицине и биологии, причем главным образом в борьбе против рака, и своими успехами добился международного признания как крупный специалист в данной области. Начатые в 1963 году интенсивные исследования по многоступенчатой терапии злокачественных опухолей высокими температурами и имуностимуляцией позже получили широкую известность как «дрезденская концепция», которая нашла применение в 11 клиниках СССР.
Здание института (бывший санаторий) в Синопе, вблизи Сухуми, которым в 1945–1955 гг. руководил М. фон Арденне
«Белый олень» — главное здание института в Дрездене, Цеппелинштрассе, 7
Манфред фон Арденне ведет размеренную и строго регламентированную жизнь ученого: изучает новинки литературы по специальности, знакомится с ходом исследований в подведомственных ему лабораториях, дает советы и указания сотрудникам, ведет прием пациентов. Как депутат национального собрания, активно участвует в общественной жизни государства, совершает поездки по стране и по всему миру. В тот период он принимает в «Белом олене» многочисленных гостей и сам наносит визиты, во время которых встречается с земляками: президентом О. Гротеволем, фельдмаршалом Паулюсом, председателем национального собрания Й. Дикманом, разносторонним ученым и изобретателем немецкого звукового кино (1922) Х. Фогтом. Его навещают гости из СССР: профессора-физики Г. Франк и В. Емельянов, врач-космонавт Б. Егоров, министр здравоохранения профессор Б. В. Петровский и др. Во время зарубежных поездок он беседует с президентом Египта Г. Насером, президентом Вьетнама Хо Ши Мином, в Лондоне встречается с известным английским ученым в области электронной оптики д-ром Косслетом, в Нью-Йорке — с крупным американским медиком профессором Р. Гудом и другими известными людьми. Вместе с тем ученый продолжает удивлять коллег своими успехами в медицинской электронике.
Встреча с доктором Х. Фогтом (1890–1979) в Ерлау 26 сентября 1976 г.
Практически каждое достижение науке Манфреда фон Арденне характеризует его как пионера и первооткрывателя. Он снискал заслуженную славу ученого мирового уровня. Книга его воспоминаний, названная «Счастливая жизнь для науки и техники», к работе над которой в последние годы своей жизни ученый неоднократно обращался, выдержала восемь изданий. С ее страниц человек, посвятивший всего себя научной деятельности, обращается к молодежи с таким напутствием: «Все новое возникает как плод творческого настроя, который я особенно ценю в молодых ученых. Я хотел бы этот тезис сформулировать так: если сматривай это как окончательно свершенное, а наоборот, как требующее постоянного улучшения. Ставь перед собой вопрос: как ты дальше можешь оптимизировать плод своих трудов? И если ты это сделаешь, то всегда принесешь что-то новое в науку и фактически будешь способствовать прогрессу человечества. Такая установка всегда приводит к внутренней дающей силу удовлетворенности».
Манфред фон Арденне скончался в возрасте 90 лет 26 мая 1997 года. Его именем назван один из городских парков Дрездена.
Статья опубликована в журнале «IT news» № 24 2006 г.
Перепечатывается с разрешения редакции.
Статья помещена в музей 8.05.2007
В институте над Эльбой
Немецкий ученый и изобретатель Манфред фон Арденне
Сегодня наш «Актовый зал»— в Дрездене. Старинный особняк на высоком берегу Эльбы… Отсюда, из пригорода, который называется Белый Олень, виден город. Он был разрушен, сожжен американскими и английскими бомбардировщиками в феврале 1945 года и возрожден трудящимися ГДР. Видна знаменитая Дрезденская галерея, спасенная Советской Армией. Мы в исследовательском институте Манфреда фон Арденне, лауреата Национальных премий ГДР и Государственных премий СССР, профессора, почетного члена исследовательского совета страны, члена международной космической академии в Париже, депутата Народного собрания ГДР…
В центре просторного зала мраморный стол, за которым проходят и чинные заседания ученого совета, и жаркие споры ученых. На стенах картины старых мастеров, а между ними
фотографии известных ученых, таких, например, как Эйнштейн и Курчатов. У стены концертный рояль. Ноты раскрыты: концерт Бетховена. А рядом матово поблескивает хромированными деталями… электронный микроскоп. Необычное сочетание. Манфред фон Арденне замечает недоумение, скользнувшее по моему лицу.
— Здесь мы исследований не проводим. Микроскоп — страница истории физики и биографии физика. С его помощью, например, Макс Планк впервые увидел молекулу.
Я пытаюсь прикинуть в уме, когда это могло быть. Ведь Макс Планк, член еще Петербургской академии наук, почетный член АН СССР, на грани веков, в 1900 году, вывел основные законы квантовой теории, чем и обессмертил свое имя. Сказал товарищу Арденне об этом.
— А увидел великий теоретик микрокосмос лишь в 1940 году, вскоре после того, как я изобрел этот микроскоп.
Когда знаешь, что предстоит встреча с крупным ученым, естественно, заранее готовишься к ней. В Москве, в фондах Государственной библиотеки имени В. И. Ленина, есть переводы на русский язык трудов Манфреда фон Арденне, например по радио: «Техника измерения усилителей», написанная им в 1929 году. В предисловии такие слова: «Книга представляет собой перевод трудй одного из наиболее выдающихся авторитетов в этой области и рекомендуется в качестве учебного пособия…» Вряд ли знали тогда студенты, что «выдающийся авторитет» — вольнослушатель Берлинского университета, что автор учебного пособия сам прилежно конспектирует лекции.
…Еще один пятисотстраничный том — об электронно-лучевых трубках и перспективах их использования. Год издания— 1933-й, автору 26 лет. В то время еще не было ни телевизоров, ни осциллографов, техника только нащупывала возможности, где можно применить электронно-лучевые трубки. А ныне, пожалуй, нет области науки и техники, где бы не использовались приборы, в которых обязательный элемент — светящийся экран. Третья книга — «Прием телевидения». Автору 28 лет, но он уже в течение пяти лет наряду с учеными СССР, США ведет работы по передаче и приему изображения на расстоянии. Пока четкость «картинки» всего 180 строк, но не забудем — это ведь начало тридцатых годов.
Я напоминаю Манфреду фон Арденне об этих изданиях. Он уточняет:
— Первое изобретение, а это была конструкция трехнитевой радиолампы, сделал в 16 лет. Потом последовало еще 500 изобретений и открытий. А первую книгу по радиотехнике написал в 17 лет. Просто потому, что по радио тогда почти не было литературы,— усмехается он и добавляет серьезно: — Я прожил счастливую жизнь в науке и технике…
— Но теперь, с высоты лет, опыта, известности, вы могли бы определить, что помогло так рано стать на путь, по которому следуете шесть десятилетий?
Они сделали таким мой путь и теперь помогают отдавать все силы социализму. (Заметим в скобках, что автор этих слов — сын немецкого барона, кайзеровского офицера.) Я часто обращаю мысли и слова к молодежи ГДР, потому что по своим детям вижу: хороший совет, доброе напутствие особенно нужны, когда опыт лишь формируется. Я убеждаю молодежь: «Слишком большое количество свободного времени в юности — это слишком дорогая цена для всей последующей жизни…» «Чем раньше вы начнете серьезно относиться к книге, к искусству, к технике, к мастерству, эксперименту, тем раньше найдете самих себя…» «Всегда стремитесь поступать так, чтобы ни вам, ни окружающим не было стыдно за ваши поступки…» Вот некоторые из этих принципов, которые формировались с далекого детства.
А как им следовал Манфред? Однажды отец забыл на столе увеличительное стекло. Мальчик его подобрал. Можно, конечно, было направить линзу на солнце и посмотреть, как вспыхивает лист бумаги от яркой точки. Но он нацелил лупу на гусеницу. Захотел увидеть то, что еще мельче. Ему купили микроскоп.
От взгляда в окуляр оптического микроскопа до изобретения электронного — почти двадцать лет…
Но это изобретение вряд ли бы состоялось, если бы к увлечению оптикой не добавилось радио. Он непрерывно улучшал сначала детекторный, потом ламповый приемник, не забывая при этом записывать ход работ, наблюдений, придумок. Он ловил радиостанции на Яве и в Латинской Америке.
— После многих мук и ошибок я услышал в наушниках передачу французской оперы. Это был великий миг! Родители спали, но я их разбудил. И теперь они поняли, что мои эксперименты не пустое… Ведь итогом усилий был патент на изобретение № 427342 с приоритетом от 14 октября 1923 года. И вот мне 17 лет. Передо мною открыли двери серьезные лаборатории. Гимназию я оставил и стал практикантом в исследовательских мастерских. Получил массу практических навыков, но вскоре понял: чтобы найти что-то свое, по-настоящему серьезное, нужно не только много работать, но и много учиться,— говорит Манфред фон Арденне.
И тут на его жизненном пути
появляется граф Арко, один из руководителей радиокомпании «Телефункен». Компания заинтересовалась изобретением и изобретателем.
— Между прочим, граф в 1929 году шокировал все берлинское «приличное общество»,— усмехается Манфред фон Арденне,— уехал в дни своего шестидесятилетнего юбилея в красную Москву! Это он написал рекомендательные письма в Берлинский университет, и меня туда приняли вольнослушателем. Студентом быть не мог, гимназию не окончил. Четыре семестра я усиленно изучал физику, химию, математику… Получил теоретические знания, которые дали импульс на всю жизнь. Тогда в Берлинском университете читали лекции такие выдающиеся ученые, как Альберт Эйнштейн, Макс Планк, Макс фон Лауэ, Вальтер Нернст.
На фото слева вверху Манфреду фон Арденне 16 лет. Теперь известный ученый и изобретатель вспоминает: «Простой школьный микроскоп 14 лет спустя подтолкнул меня к изобретению микроскопа электронного. Вот этого». На страничке, датированной 16 февраля 1937 года,— рождение идеи. И вот — первая фотография, увеличение в 100 ООО раз!
И в последующие годы я не раз садился на студенческую скамью, прослушивал специальные курсы. Этот метод «непрерывного учения» я сохранил до сих пор. Он необходим в век стремительного научно-технического прогресса. Весь комплекс знаний пригодился для работ в области электроники, оптики, физики плазмы, вакуумной физики, биологии, медицины, информатики.
Вот сколько ветвей у научных интересов вырастает, когда, по словам ученого, «техника из увлечения, из хобби превращается в страсть, в жизненную потребность к исследованиям». Новое, удивительное есть в каждой науке, в каждом труде, в любом серьезном деле. Для себя новое, удивительное Манфред нашел сначала в оптике, потом в радиоэлектронике. Об этом он говорит так:
— Каждая наука проходит романтическую стадию. У каждой науки, отрасли техники есть своя юность, когда открывается столько путей и возможностей! Счастливы пионеры, которые оказываются на гребне волны и работают на этом этапе. Они совершают открытия, создают новые конструкции, ищут им новые, порой неожиданные применения. Они открывают новые пути. И у меня в разные годы были незабываемые мгновения.
…Когда 14 декабря 1930 года я впервые получил телевизионную картинку с помощью изобретенной мною электроннолучевой трубки. И неважно, что расстояние от камеры до экрана было длиною всего в лабораторию.
…Когда в 1934 году с помощью электронно-оптического преобразователя в полной темноте на экране я увидел мир в инфракрасных лучах.
…В 1938 году из рисунков, набросков схем, догадок, скорописи текстов родилась конструкция растрового электронного микроскопа. И я увидел увеличенное во сто тысяч крат изображение неповторимо красивого узора скорлупок микроводорослей, из которых состоит порода диатомит.
…Зимой 1940 года с помощью электронного стереомикроскопа увидел объемным неведомый мир микрокосмоса.
…В 1958 году с помощью масс-спектрального (тоже электронного) анализа получил своеобразные портреты органических молекул.
А теперь физика, электроника помогают вести успешные исследования, борьбу с одной из самых опасных болезней — раковыми опухолями. Медицине я отдал последние двадцать лет жизни. Считаю и говорю молодежи, что самые большие перспективы сегодня у самой гуманной науки — у медицины.
Ученый увидел «гребень новой волны» в одной из древнейших наук. И здесь он стремится быть пионером. А на замечание о том, что любого из перечисленных направлений техники, в которых он работал и работает, иному ученому хватило бы на всю жизнь, товарищ Арденне ответил:
— Один из моих принципов — примерно через каждые десять лет менять направление исследований. Ученому надо иметь мужество менять направление своих работ. Поэтому мне, наверное, и повезло так с изобретениями. Это метод работы.
— Но к такому методу можно прийти, наверное, лишь выполняя всю жизнь принцип непрерывного учения?
— Да. Учиться не грешно и в семьдесят семь лет. И это касается не только новых знаний, которые дают выдающиеся умы. Я старался понять биографии, жизненные позиции Эйнштейна, Планка, а позднее советских физиков Иоффе, Курчатова. Они помогли прийти к выводу о том, что ученый должен иметь мужество браться за самые сложные проблемы своего времени, что обязан выработать гражданскую позицию.
И Манфред фон Арденне вернулся снова к 1940 году. Шла вторая мировая война. Фашистская Германия оккупировала Польшу, напала на Францию. А стен лаборатории в берлинском предместье Лихтерфельде, где работал фон Арденне, казалось, не задевают грозные события, происходящие в мире. Ученый занят новым циклом исследований: его увлекли проблемы разделения изотопов радиоактивных элементов, использования метода меченых атомов в исследованиях.
— В феврале 1940 года лабораторию посетил Макс Планк, 82-летний старик… Его взгляд просветлел, когда он увидел увеличенное во сто тысяч крат воспроизведение химической молекулы. Потом я предложил довезти его до дома. В машине мы были одни, никаких «лишних ушей». Короткая поездка имела огромное значение для всей моей последующей жизни. У Планка в руках была газета. Там сообщалось о налетах воздушной армады Геринга на Англию. Я спросил: «Что будет дальше?» Макс Планк ответил: «Трезво мыслящие ученые не должны обманываться теперешними военными успехами. Нам придется разоуаровываться — и чем дальше, тем больше». Тогда я задал еще один вопрос: «Вы слышали об открытии Отто Ганом деления ядер урана под действием нейтронов? Какие могут быть у этого последствия?» — «Последствия трудно себе представить.— У Планка выражение лица стало замкнутым, как бы сам себе он сказал: — Если эта сила попадет не в те руки…» И замолк. Я немного подождал, а потом сказал: «Это неисчерпаемый природный источник энергии».— «Да,— заметил Планк,— и мы, ученые, должны поставить его на службу человечеству.— Снова помолчал и потом произнес фразу, которую я никогда не забудут— Но все может произойти иначе».
Мне было тогда всего 33 года — Планк на полвека старше! Он понимал, что такое «третий рейх», лучше меня. И именно Макс Планк помог мне понять еще в 1940 году, что Гитлер ведет безнадежную войну, которая приведет Германию к катастрофе. И заставил задуматься о своей гражданской позиции.
…В мае 45-го, в разрушенном, поверженном Берлине, через несколько дней после победы над фашистской Германией, лабораторию в Лихтерфельде посетили советские офицеры, ученые.
— Они говорили со мною о научных работах, об электронном микроскопе, который особенно интересовал «отца русских физиков» Абрама Федоровича Иоффе. Позднее академик Лев Андреевич Арцимович, ставший моим большим другом, сказал, что попал тогда ко мне как на дружественный островок среди берлинского хаоса. Завенягин Авраамий Павлович, первостроитель Магнитогорска и Норильска, крупный организатор советской промышленности и науки, в той сложной ситуации убеждал немецких специалистов принять участие в возрождении новой Германии. Его отличали ум, такт, человечность. Он предложил и мне немедля заняться снова тонкими структурами (а это электронная микроскопия, методы микроанализа), проблемами радиоактивных и стабильных изотопов, то есть продолжить все основные исследования, которые вел. Ни секунды не сомневаясь, я принял это, признаюсь, потрясшее меня предложение.
Так Манфред фон Арденне почти сорок лет назад сделал окончательный выбор в пользу содружества с советскими учеными, в пользу будущего своей родины — ГДР.
— Я еще раз вспомнил о пророческих словах Планка в августе сорок пятого, когда американцы взорвали атомные бомбы над Хиросимой и Нагасаки. И это утвердило меня в правильности выбора.
Манфред фон Арденне стал одним из авторов обращения
к немецким ученым, в котором призывал поставить свои знания и опыт на службу будущему. В содружестве с советскими физиками он вел работы по разделению изотопов тяжелых элементов. В 1947 году стал лауреатом Государственной премии СССР за новые работы в области электронной микроскопии. В 1955 году создал исследовательский институт в Дрездене. Круг работ его сотрудников так же широк, как и диапазон интересов самого Арденне. Одним из первых дел института была разработка (всего за год!) печи, в которой электронным лучом в вакууме выплавляется металл особой чистоты и точно заданных свойств.
— Мои дети, а их четверо, тоже стали физиками и работают со мною. Старший сын Александр много лет пробыл в Институте сварки у моего друга Патона в Киеве. Александр хорошо знает русский язык. Все мои дети говорят по-русски.
…Мы вышли на веранду старого особняка. (В нем и библиотека, и лаборатории, и жилье семьи Арденне.) Внизу расстилался город. Светлые кварталы домов, выросшие на месте руин. Черные силуэты дворцов и соборов, сожженных американскими бомбами и еще не восстановленных. Дрезден, за которым в ГДР прочно закрепилась слава города художников, ученых, мастеров.
Встречу, организованную редакцией журнала «Техникус» (ГДР), вел С. ЧУМАКОВ