арыспаев мухамгали каиржанович биография
В Уральске осудили чиновника, позволившего работать антисанитарной аптеке
Экс-руководителя областного департамента по защите прав потребителей приговорили к крупному штрафу.
По материалам суда, Арыспаев, будучи ещё в должности руководителя ГУ «Уральское городское управление по защите прав потребителей», в августе 2014 года при выдаче заключения объекту –аптеке одного из ТОО, зная о том, что объект не соответствует санитарным правилам, дал незаконное указание одной из своих подчинённых, чтобы она подготовила положительное санитарно-эпидемиологическое заключение на несоответствующий объект. При этом они применили изменённый техплан.
Далее чиновник подписал заключение, придав ему статус официального документа. На основании чего аптека беспрепятственно получила приложение к лицензии и стала работать.
Адвокат подсудимого после оглашения приговора заявила, что они намерены подавать апелляционную жалобу. По её словам, изначально Мухамгали Арыспаев обвинялся по четырём эпизодам коррупционного преступления. Однако в ходе судебных разбирательств доказательства нашли лишь по одному эпизоду, было возобновлено судебное следствие.
«Свидетель по данному делу трижды в суде говорила, что на неё было оказано давление со стороны сотрудников антикоррупционной службы, поэтому она оговорила Арыспаева», – настаивает адвокат.
Приговор суда в законную силу не вступил и может быть обжалован.
Главный санитарный врач ЗКО: «Вирусу без разницы, верите вы в него или нет»
Мухамгали Арыспаев, главный санитарный врач области, с момента объявления ЧП из-за коронавирусной инфекции и до сегодняшнего дня стал одним из главных источников новостей в нашей области. Не секрет, что некоторые действия и решения санврача подвергаются критике от жителей нашей области. Про карантин, критику в свой адрес и ограничительные меры Мухамгали Арыспаев рассказал в интервью журналисту «УН».
Мухамгали Каиржанович, 15 июня сняли режим карантина, ограничительные меры оставили, объясните, в чём разница?
— Карантин – это одна из высших ограничительных мер. При карантине закрывают въезд и выезд в населённые пункты, где наиболее сильный очаг заражения инфекцией. Ограничительные меры отличаются от карантина тем, что снимаются ограничения на въезд и выезд из населенных пунктов, но остаются ограничения по работе предприятий, торговых мест, на проведение торжеств и так далее.
Очевидно, что все постановления главный санитарный врач принимает не единолично. Расскажите, как происходит этот процесс?
— Знаете, многие жители нашей области считают, что главный санитарный врач сидит и сам принимает решения, чуть ли ни какие ему вздумается… Но на самом деле это не так. Сначала выходит постановление главного санитарного врача республики, в котором написаны ограничения, которые мы должны ввести в нашей области. Но эти ограничения могут быть установлены только на основании эпидемиологической ситуации по заболеваемости в нашем регионе. Затем я готовлю постановление по ограничительным мерам и выношу его на рассмотрение в оперативный штаб области. Там это обсуждается, и только после этого вводится уже в виде постановления главного санитарного врача.
— Вы всегда согласны с решением, к которому приходите коллегиально, или приходится отстаивать свою точку зрения?
— По ситуации с коронавирусной инфекцией у нас не возникало разногласий. Ведь это касается не одного меня или ещё каких-то единичных случаев, это безопасность здоровья всех жителей области. Хотя не все жители соглашаются с некоторыми пунктами постановлений.
— Кто несёт ответственность за принятые решения?
— Ответственность несёт тот, кто подписывает документ, а его подписываю я. Постановление является актом должностного лица, потому что не регистрируется в Департаменте юстиции. Если бы постановление регистрировали, то это был бы правовой документ.
— Наверное, вы помните 15 апреля, когда у нас в городе был хаос. В тот день на рынках было столпотворение, люди покупали продукты, другие в ужасе бежали в банки. Как вы думаете, к этому могла привести несогласованность действий сотрудников СЭС и акимата?
— Да, я прекрасно помню тот день, утром я выступал по телевидению и выносил своё постановление. За день до этого оно было согласовано с оперативным штабом. Дело в том, что в той ситуации местной исполнительной власти нужно было дать жителям время, два или три дня, предупредив, конечно, заранее о предстоящих вынужденных мерах. Может быть, и не было бы такого ажиотажа, но, впрочем, впоследствии так и было сделано.
— С одной стороны, вы советуете жителям придерживаться дистанции, с другой – открываете рынки, в чём логика этих решений?
— В этой ситуации, конечно, играет роль экономическая ситуация. Но всё же соблюдение дистанции и санитарных норм возможно и на рынке. Здесь уже всё зависит от самого человека, от его осознанности. Ведь нетрудно надеть маску, быть внимательным к самому себе? Если вы хотите сказать, что на рынке невозможно соблюдать дистанцию, то это не так, и я уже объяснил, почему. К тому же специальная мониторинговая группа проверяет и рынки, и торговые дома на соблюдение всех санитарных норм.
— Сотрудники СЭС входят в мониторинговую группу?
— Как СЭС проверяет организации на соблюдение санитарных мер?
— Наши сотрудники могут идти с проверкой только после проверки на законность и правильность решения, принятого мониторинговой группой. Заявление проверяется в отделах по правовой статистике.
— Сколько у нас в области ПЦР-тестов для определения коронавируса?
ПЦР — (полимеразная цепная реакция) — высокоточный метод диагностики многочисленных инфекций, который основывается на исследовании генетического материала человека (ДНК и РНК).
— На сегодняшний день у нас 3 100 ПЦР-тестов.
— ПЦР-лабораторий хватает в нашем городе?
— Откровенно нет, их недостаточно. Наша лаборатория в СЭС, ее мощность – обработка 300 анализов в день. Примерно такая же мощность — у лаборатории областной больницы. То есть общее количество анализов, которые мы можем проводить в день, это чуть больше 600. А в настоящее время обе лаборатории ежедневно обрабатывают более 2000 анализов. Поэтому до сего дня мы не принимали анализы на платной основе у тех, кто хотел для себя провериться. Такие услуги платно предоставлял уральский филиал клиники «Олимп». Но, так как у них тут не было лаборатории, они образцы отправляли в Атырау и результаты получали спустя 2-3 дня. Вчера, буквально, уральский филиал «Олимпа» оснастили необходимым оборудованием и открыли свою лабораторию здесь. Во-первых, это снизит нагрузку на наши лаборатории, а, во-вторых, сократит время обработки анализов, которые они проводят на платной основе. У нас есть лаборатории в СЭС, на базе клинической областной больницы, частная лаборатория «Олимп», в противочумной станции и одна в Аксае.
— Но ведь есть еще и экспресс-тесты, которые дают результат в течение 2-3 часов. Разве они не снимают нагрузку?
— Нет, к сожалению, экспресс-тестам доверия мало. Их точность очень низкая. Мы сталкивались с ситуацией, когда экспресс-тесты давали положительную реакцию у человека, у которого позже ПЦР-анализ не выявлял инфекции. И бывали обратные случаи, когда у явно больного человека экспресс-тест не выявлял инфекции. Поэтому мы отказались от экспресс-тестов.
— Хватает ли коек в больнице для инфицированных пациентов?
— Нет, к сожалению, коек не хватает, так как сейчас количество инфицированных увеличивается. Недавно открыли стационар в городской многопрофильной больнице на 200 коек, в инфекционной больнице – 180 коек.
— Мухамгали Каиржанович, вы бываете в провизорных, карантинных стационарах, в очагах инфекции, не боитесь заразиться коронавирусом?
— Если это случится, я постараюсь понять и принять эту ситуацию и сразу же обращусь к врачу. Бояться не надо, нужно вовремя действовать, чтобы избежать тяжёлых последствий.
— А вы, вообще, входите в группу риска?
— Конечно! В первую очередь! Все сотрудники СЭС, прямо или косвенно, контактные лица. Лично ко мне в кабинет каждый день приносят огромное количество бумажных документов из провизорных центров, инфекционной больницы. На всех этих документах может быть инфекция. Поэтому я, приходя домой, начинаю с того, что снимаю с себя всю одежду, мою руки, лицо, все открытые участки тела. Своим домашним я сразу сказал, что я являюсь потенциальным источником опасности.
— И как они на это отреагировали?
— Да, нормально. Удовольствия это им не доставляет, но как-то с этим живут. И потом мне ведь повезло с супругой. Она тоже медик, и ей не надо объяснять многие вещи. Мы с ней говорим на «одном языке» (смеется).
— Среди ваших знакомых есть те, кто не верит, что вирус есть?
— Да, даже среди моих близких есть те, кто не верит. Я не пытаюсь их переубеждать, просто говорю, что вирус есть, и не дай Бог вам заболеть или оказаться в стационаре. Ну и, конечно, я не устаю повторять, что нужно соблюдать санитарные нормы. Со мной ведь как в старой поговорке – «Нет пророка в своем отечестве». Как раз ближайшее мое окружение не всегда мне верит, когда я им рассказываю об опасности вируса.
— Во многих своих выступлениях вы часто повторяете о том, что не рекомендуете людям принимать гостей и самим ходить в гости. А вас приглашали в гости во время карантина?
— Ой, много раз (смеется). На юбилеи и свадьбы, конечно, не приглашали. Все-таки люди, наверное, понимают, что я могу очень принципиально отреагировать. А вот на ауыз ашар во время оразы (ритуальный прием пищи во время поста у мусульман – прим. ред.) приглашали несколько раз. Приходилось отказываться, и в таких случаях не упускал возможности объяснять людям, что такие собрания недопустимы.
— А почему, как вы думаете, люди все-таки продолжают ходить в гости?
— От непонимания. Люди очень, очень легкомысленно относятся к опасности заразиться вирусом. Мы до сих пор недооцениваем опасность. А многие до сих пор не верят в него. Но дело ведь в том, что он распространяется вне зависимости от того, верим мы в него или нет. Когда я рассказываю людям, что вирус очень опасен, мне приходится выслушивать много негатива. И мои коллеги постоянно находятся в этом стрессе. С одной стороны, они постоянно подвергаются риску заражения, с другой стороны, им приходится выслушивать постоянно весь этот негатив.
— И как Вы снимаете стресс? Вот кто-то занимается спортом, кто-то выпивает 100 грамм. А как вы поступаете?
— У меня частный дом, и я после работы с удовольствием копаюсь в огороде. Но, честно говоря, удается мне это редко. Особенно в последние дни. Я прихожу на работу в 7 утра, а возвращаюсь домой к 10 часам вечера.
— Потому что утром мне приходится подстраиваться под начало работы столичных госорганов и моего руководства. У них рабочий день начинается на час раньше нашего, и к селекторному совещанию я должен успеть прочесть все оперативные данные, которые скопились за ночь. А вечером приходится ждать до 9-10 часов, пока придут все отчеты с районов и с города.
Помогите нам рассказывать правду
Мы хотим зависеть только от вас — тех, кто хочет знать правду, тех, кто не боится быть свободным. Помогите нам рассказать вам правду.
Пожалуйста, поддержите нас своим вкладом в независимую журналистику!
Это просто сделать – перейдите вот сюда
Можно поддержать нас и через KASPI GOLD, отправив свою сумму на номер 8 777 761 02 61