Атомизация общества что это
Атомизация общества
Атомизация общества — распад традиционных связей в обществе, социальное разобщение, появление изолированных индивидов, социальные связи которых носят безличный характер. Люди отдаляются друг от друга, возникает страх общения, страх перед доносами. Атомизация общества поддерживается тоталитарными и авторитарными режимами, что позволяет им создавать «нового человека», более лояльного к власти. Атомизация общества преодолевается через развитие неформальных групп по интересам.
Содержание
Возникновение
Примечания
Литература
Ссылки
Полезное
Смотреть что такое «Атомизация общества» в других словарях:
АТОМИЗАЦИЯ СОЦИАЛЬНАЯ — – дискретное, дезинтегрированное состояние общества в переходный период развития. Постсоветская Россия – яркий пример А. с. Обвал централизованной системы социального и хозяйственного равновесия породил не гражданское общество, а привел к А. с.… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике
Анархо-коммунизм — Формы правления, политические режимы и системы Анархия Аристократия Бюрократия Геронтократия Демархия Демократия Имитационная демократия Либеральная демократия Представит … Википедия
Бабосов — Бабосов, Евгений Михайлович Бабосов, Евгений Михайлович Дата рождения: 23 февраля 1931(1931 02 23) (79 лет) Место рождения: Рязань, Россия Гражданство … Википедия
Бабосов, Евгений Михайлович — Дата рождения: 23 февраля 1931(1931 02 23) (81 год) Место рождения: Рязань, Россия Страна … Википедия
ЛИБЕРАЛИЗМ — (от лат. свобода ) в общем смысле слова совокупность интеллектуальных и культурно нравственных установок, ориентированных на признание личности, ее свободы и самореализации высшей ценностью культуры и общества. В таком качестве Л. является не… … Современный философский словарь
ДЕСПОТИЗМ — (despotism) Самодержавное правление одного человека. Греки называли деспотом владыку или правителя несвободного государства. Так же обычно называли византийского императора и христианских властелинов в провинциях турецкой империи. Аристотель… … Политология. Словарь.
ДЮРКГЕЙМ — (Durkheim) Эмиль (15. 04.1858, Эпиналь 15.11.1917, Париж) французский социолог и философ, создатель так называемой французский социологической школы. Основатель и издатель журнала Социологический ежегодник (1896 1913). С его именем связана… … Энциклопедия социологии
РИСМЕН — (Riesman) Давид (22.09. 1909, Филадельфия) американский исследователь, представитель либерального крыла психоаналитической ориентации в социологии. Автор пользующихся широкой известностью социологических и социально психологических работ.… … Энциклопедия социологии
Лиотар, Жан Франсуа — Жан Франсуа Лиотар Jean François Lyotard … Википедия
Продолжаем читать книгу «От Диктатуры к Демократии». Глава «Постоянная проблема»
Джин Шарп: К сожалению, прошлое остается с нами. Проблема диктатуры является глубокой проблемой. Народы многих стран испытывали десятилетия или даже столетия гнета, внутреннего происхождения или извне. Зачастую требовалось беспрекословное подчинение государственным лицам и правителям. В экстремальных случаях социальные, политические, экономические и даже религиозные институты общества, независимые от государства, преднамеренно ослаблялись, подчинялись или даже заменялись новыми, послушными режиму, институтами и использовались государством или правящей партией для управления обществом. Люди часто подвергались разобщению (превращались в массу изолированных индивидуумов) и становились не способными совместно добиваться свободы, доверять друг другу или даже совершать поступки по собственной инициативе.
Я хочу остановится на фразе «Люди часто подвергались разобщению (превращались в массу изолированных индивидуумов) и становились не способными совместно добиваться свободы, доверять друг другу или даже совершать поступки по собственной инициативе.«
Разобщение. Это реализация всем известного принципа разделяй и властвуй.
Но давайте посмотрим в оригинал на английский вариант этого предложения:
«The population has often been atomized (turned into a mass of isolated individuals) unable to work together to achieve freedom, to confide in each other, or even to do much of anything at their own initiative.«
Именно: Atomized (turned into a mass of isolated individuals)
Атомизация. Атомизированное общество.
И там же в wikipedia есть история возникновения этого термина:
Для западных исследователей атомизация общества является объективным процессом, возникающим вследствие роста свобод и развития технологий. Следует отметить что атомизация общества это обратный процесс от коллективизации, то есть разложение общества на отдельных индивидуумов считающих что они обладают исключительным умом и сообразительностью, а следовательно имеющих право решать за менее развитых (по их мнению) участников социума.
Не замечаете здесь противоречия? С одной стороны общество атомизируют диктаторы и авторитарные режимы. С другой стороны атомизация общества возникает в следствии роста свобод и распада коллективзации.
И именно здесь зарыта вещь, про которую не говорит господин Шарп. А именно то, что американское общество, которое несет всем странам освобождение от диктатур, является атомизированным, а Россия, как страна с «диктаторским» режимом, относится к не атомизированным обществам.
Вот небольшая табличка, иллюстрирующая некоторые особенности данного типа общества:
* Главным условием поддержания такого порядка является свобода индивидуума, позволяющая ему в каждом акте «войны» делать осознанный рациональный выбор и заключать свободный контракт. Неважно, идет ли речь о покупке или продаже рабочей силы, той или иной жевательной резинки или партийной программы (на выборах).
Атомизация общества и противостояние атомизации
Распад горизонтальных связей при атомизации общества стимулирует развитие вертикальных (пример из жизни – мы не будем чинить крышу вместе с соседями – мы позвоним президенту и попросим помочь с крышей), что превращает атомизацию в мощный стимул активизации авторитарного нравственного идеала в его крайних формах.
Террор в борьбе за атомизацию общества стремиться любыми средствами отделить людей друг от друга, прежде всего сея ужас перед настоящим человеческим общением и перед жизнью:
1. именно поэтому так много денег выделяется на виртуальное общение, псевдообщение
2. именно поэтому все делается для того, чтобы люди боялись обсуждать серьезные проблемы и вопросы, отстаивать свои убеждения – для этого насаждается упрощенный взгляд на жизнь, попса, плюрализм, толерантность
3. именно поэтому создают страх перед доносом (доносчиков уже давно предлагают поощрять), что ведет напрямую к культу секретности и замкнутости, усиливается страх перед отпадением от вождя-тотема с целью оставить каждого наедине с вождем.
4. террор нацелен на превращение каждого в «чистую доску», что должно обеспечить возможность для бюрократа-просветителя формировать новые отношения, нового человека. Для создания “чистых досок” введён ЕГЭ.
5. лишение здорового общества возможностей для продолжения потомства через криптоевгенику и ювенальную юстицию.
Атомизация, если она одновременно не сопровождается изменением содержания факторов, определяющих комфортное состояние, усиливает деградацию человека, разрывая его исторически сложившиеся связи. Однако, этот же процесс может стимулировать рост самосознания личности, что рано или поздно может, остановить атомизацию, парализовать разрушительное действие авторитаризма.
Для того, чтобы самосознание у личности не выросло, нужно сделать так, чтобы сама личность перестала существовать – нужно размыть личность:
1. Размывание половой идентичности личности (Закон о гендере, ЛГТБ-секты и сообщества)
4. Пропаганда дегенерации (т.е. различных форм порока, начиная с самых низких, пропаганда антикультуры, сект, сатанизма)
Этим объясняется рост преступных организаций, работающих с рыхлой деморализованной социальной средой.
В современном обществе мы можем наблюдать две противоречивые тенденции. Одна из них достаточно подробно оформлена в теоретическом отношении и широко озвучена; другая никем не провозглашается, но отчётливо улавливается в таком поле зрения, которое свободно от идеологической зомбированности.
Первая из указанных тенденций состоит в том, что в качестве ведущей ценности социальной жизни настойчиво полагается индивидуальная свобода.
Вторая заключается в том, что частный человек становится всё более зависимым от действия надиндивидуальных сил, оказывается объектом различных систем манипуляции.
Индивидуализм выдвигается на авансцену социальной практики под лозунгом борьбы за права частного человека, против его подчинения какой бы то ни было системе, в том числе и сакральной. Но процессы преодоления «стадности» (в любом случае достойной того, чтобы её преодолевать) и освобождения человека от связи со стадностью, будучи вынесенными за рамки всякой духовного и священного в сферу чисто светских актов, привели к возникновению новых способов отрицания того же самого человека. Отказ от такого типа социума, который основан на субординации, в пользу социальности, опирающейся на коммуникацию, оказался способом сменить одну (явную) форму зависимости на другую (неявную). О первом феномене громко кричат, второй старательно замалчивают.
Однако суть происходящего не в том, что индивидуальная свобода есть всего лишь идеологическая уловка с целью скрыть от всякого представителя «массы» подлинное положение дел.
Напротив, мы должны констатировать тот факт, что индивидуализация, автономизация субъекта – это реальность, не подлежащая никакому сомнению. Дело же заключается в том, что именно эта реальная атомизация социума и оказывается питательной почвой для формирования манипулятивного типа коммуникации.
Всякая манипуляция опирается на власть как на способность навязывать свою волю. Иначе говоря, социальная манипуляция есть особый (неявный) род насилия. В атомизированном обществе потеряна, организационная вертикаль, всегда оформляющаяся за счёт отсылки социального к внесоциальному, к его креативной и регулятивной санкции, в конечном счёте – к Богу. Общество само по себе – это «горизонтальный» и обезбоженный мир, который может сохраняться только благодаря присущей ему силе принуждения, направленной на каждого из носителей такой (автономной) социальности.
Плюрализация (увеличение и/или размытие) ценностных ориентиров, характерная для атомизированного сообщества, делает практически невозможным именно то, что провозглашается идеальным принципом устройства такого общества, а именно – коммуникацию. Участники возможной коммуникации должны располагать некоторыми «выходами» друг к другу; однако автономные участники не имеют окон (либо окна искажены), они самодостаточны, целостны в себе самих и потому закрыты от всего иного. Ещё Сенека написал (Ep. CXIII, 5): «Всё особое должно принадлежать самому себе и быть завершённым в себе независимым целым» [2. С. 342]. Независимая индивидуальность как саморазвивающаяся монада всегда с необходимостью конечна; она есть суверенное, завершённое, целое бытие. Такую-то индивидуальность легко объять и подчинить. Индивидуальная независимость оказывается предпосылкой эффективного насилия. И только личность, способная возвыситься над собственной индивидуальностью, потенциально бесконечна. Она поэтому не может быть объектом власти.
Надо ли делать отсюда вывод о деструктивном характере происходящих в обществе процессов?
Если не запрещать себе личностный взгляд на вещи, придётся признать, что проект раскрепощения частного человека приводит к иной форме его порабощения.
Массовое общество – модель, пессимистически описывающая социальные преобразования, вызванные модернизацией (прежде всего урбанизацией, ростом массовых коммуникаций, широким образованием, демократизацией политики и т.п.). Активно разрабатывалась в 1920-1960-е годы.
Согласно данной теории, главные особенности массового общества заключаются в следующем:
0. в разрыве социальных связей и обособленности отдельных индивидов, ведущей к атомизации общества;
1. в массификации, т.е. недифференцированности, усредненности составляющих его индивидов, отсутствии у них индивидуальности;
2. в отсутствии у атомизированных масс устойчивых и общезначимых нравственных ценностей ;
3. в неограниченных возможностях манипулирования атомизированными массами со стороны элит.
Преодолеть атомизацию нашего общества можно только:
1. Восстановлением базовых ценностей русской культуры – Православие без модернизма (внедряемого неообновленцами). А это означает – усиление роли Церкви в обществе, появление новых храмов, монастырей, усиление позиций социального служения Церкви и просвещения – это и есть то, что сплотит людей, научит их тому, от чего их отучают – взаимопомощи, жертвенности, Любви, умению продуктивно думать, вникать.
2. Противостоянием террору либеральных элит, реализующих свои идеи как через отдельных своих агентов в гос. власти, так и через непрямые средства управления – СМИ, некоторые неформальные клубы, некоммерческие организации и фонды.
3. Общественным противостоянием актам размывания личности.
Отсюда и понятно, почему:
1. Все силы либеральных СМИ и внутренних агентов направлены на демонизацию Церкви в лице отдельных, наиболее последовательных и преданных её представителей, так и в целом.
2. Попытки внесения раскола в Церковь через действия и провокационные высказывания (с соответствующей поддержкой в либеральных СМИ) внутренних агентов неообновленчества, которые, в случае своей победы, получат несомненную власть и дивиденды.
Про неообновленцев недавно очень точно выразился Протоиерей Всеволод Чаплин: http://www.pravmir.ru/v-cerkvi-snov. evolod-chaplin/
От того, победим ли мы атомизацию в масштабах Церкви, в которую сейчас приходят новые люди, не редко, к сожалению, уже атомизированные, но сами того ещё не осознающие, зависит будущее нашей Церкви, а, значит, нашего Отечества.
В конспекте использованы работы:
А. Ахиезер. “Социокультурный словарь”.
Найденко Е. “Блуждание в лабиринте”
Кожемякина В.А., Колесник Н.Г., Крючкова Т.Б. “Словарь социолингвистических терминов” (ИЯРАН, 2006, 312 с.)
С.С. Аванесов “Атомизация и власть”.
Новое в блогах
Атомизация общества и противостояние атомизации
Распад горизонтальных связей при атомизации общества стимулирует развитие вертикальных (пример из жизни – мы не будем чинить крышу вместе с соседями – мы позвоним президенту и попросим помочь с крышей), что превращает атомизацию в мощный стимул активизации авторитарного нравственного идеала в его крайних формах.
Террор в борьбе за атомизацию общества стремиться любыми средствами отделить людей друг от друга, прежде всего сея ужас перед настоящим человеческим общением и перед жизнью:
1. именно поэтому так много денег выделяется на виртуальное общение, псевдообщение
2. именно поэтому все делается для того, чтобы люди боялись обсуждать серьезные проблемы и вопросы, отстаивать свои убеждения – для этого насаждается упрощенный взгляд на жизнь, попса, плюрализм, толерантность
3. именно поэтому создают страх перед доносом (доносчиков уже давно предлагают поощрять), что ведет напрямую к культу секретности и замкнутости, усиливается страх перед отпадением от вождя-тотема с целью оставить каждого наедине с вождем.
4. террор нацелен на превращение каждого в «чистую доску», что должно обеспечить возможность для бюрократа-просветителя формировать новые отношения, нового человека. Для создания “чистых досок” введён ЕГЭ.
5. лишение здорового общества возможностей для продолжения потомства через криптоевгенику и ювенальную юстицию.
Атомизация, если она одновременно не сопровождается изменением содержания факторов, определяющих комфортное состояние, усиливает деградацию человека, разрывая его исторически сложившиеся связи. Однако, этот же процесс может стимулировать рост самосознания личности, что рано или поздно может, остановить атомизацию, парализовать разрушительное действие авторитаризма.
Для того, чтобы самосознание у личности не выросло, нужно сделать так, чтобы сама личность перестала существовать – нужно размыть личность:
1. Размывание половой идентичности личности (Закон о гендере, ЛГТБ-секты и сообщества)
4. Пропаганда дегенерации (т.е. различных форм порока, начиная с самых низких, пропаганда антикультуры, сект, сатанизма)
Этим объясняется рост преступных организаций, работающих с рыхлой деморализованной социальной средой.
В современном обществе мы можем наблюдать две противоречивые тенденции. Одна из них достаточно подробно оформлена в теоретическом отношении и широко озвучена; другая никем не провозглашается, но отчётливо улавливается в таком поле зрения, которое свободно от идеологической зомбированности.
Первая из указанных тенденций состоит в том, что в качестве ведущей ценности социальной жизни настойчиво полагается индивидуальная свобода.
Вторая заключается в том, что частный человек становится всё более зависимым от действия надиндивидуальных сил, оказывается объектом различных систем манипуляции.
Индивидуализм выдвигается на авансцену социальной практики под лозунгом борьбы за права частного человека, против его подчинения какой бы то ни было системе, в том числе и сакральной. Но процессы преодоления «стадности» (в любом случае достойной того, чтобы её преодолевать) и освобождения человека от связи со стадностью, будучи вынесенными за рамки всякой духовного и священного в сферу чисто светских актов, привели к возникновению новых способов отрицания того же самого человека. Отказ от такого типа социума, который основан на субординации, в пользу социальности, опирающейся на коммуникацию, оказался способом сменить одну (явную) форму зависимости на другую (неявную). О первом феномене громко кричат, второй старательно замалчивают.
Однако суть происходящего не в том, что индивидуальная свобода есть всего лишь идеологическая уловка с целью скрыть от всякого представителя «массы» подлинное положение дел.
Напротив, мы должны констатировать тот факт, что индивидуализация, автономизация субъекта – это реальность, не подлежащая никакому сомнению. Дело же заключается в том, что именно эта реальная атомизация социума и оказывается питательной почвой для формирования манипулятивного типа коммуникации.
Всякая манипуляция опирается на власть как на способность навязывать свою волю. Иначе говоря, социальная манипуляция есть особый (неявный) род насилия. В атомизированном обществе потеряна, организационная вертикаль, всегда оформляющаяся за счёт отсылки социального к внесоциальному, к его креативной и регулятивной санкции, в конечном счёте – к Богу. Общество само по себе – это «горизонтальный» и обезбоженный мир, который может сохраняться только благодаря присущей ему силе принуждения, направленной на каждого из носителей такой (автономной) социальности.
Плюрализация (увеличение и/или размытие) ценностных ориентиров, характерная для атомизированного сообщества, делает практически невозможным именно то, что провозглашается идеальным принципом устройства такого общества, а именно – коммуникацию. Участники возможной коммуникации должны располагать некоторыми «выходами» друг к другу; однако автономные участники не имеют окон (либо окна искажены), они самодостаточны, целостны в себе самих и потому закрыты от всего иного. Ещё Сенека написал (Ep. CXIII, 5): «Всё особое должно принадлежать самому себе и быть завершённым в себе независимым целым» [2. С. 342]. Независимая индивидуальность как саморазвивающаяся монада всегда с необходимостью конечна; она есть суверенное, завершённое, целое бытие. Такую-то индивидуальность легко объять и подчинить. Индивидуальная независимость оказывается предпосылкой эффективного насилия. И только личность, способная возвыситься над собственной индивидуальностью, потенциально бесконечна. Она поэтому не может быть объектом власти.
Надо ли делать отсюда вывод о деструктивном характере происходящих в обществе процессов?
Если не запрещать себе личностный взгляд на вещи, придётся признать, что проект раскрепощения частного человека приводит к иной форме его порабощения.
Массовое общество – модель, пессимистически описывающая социальные преобразования, вызванные модернизацией (прежде всего урбанизацией, ростом массовых коммуникаций, широким образованием, демократизацией политики и т.п.). Активно разрабатывалась в 1920-1960-е годы.
Согласно данной теории, главные особенности массового общества заключаются в следующем:
0. в разрыве социальных связей и обособленности отдельных индивидов, ведущей к атомизации общества;
1. в массификации, т.е. недифференцированности, усредненности составляющих его индивидов, отсутствии у них индивидуальности;
2. в отсутствии у атомизированных масс устойчивых и общезначимых нравственных ценностей ;
3. в неограниченных возможностях манипулирования атомизированными массами со стороны элит.
Преодолеть атомизацию нашего общества можно только:
1. Восстановлением базовых ценностей русской культуры – Православие без модернизма (внедряемого неообновленцами). А это означает – усиление роли Церкви в обществе, появление новых храмов, монастырей, усиление позиций социального служения Церкви и просвещения – это и есть то, что сплотит людей, научит их тому, от чего их отучают – взаимопомощи, жертвенности, Любви, умению продуктивно думать, вникать.
2. Противостоянием террору либеральных элит, реализующих свои идеи как через отдельных своих агентов в гос. власти, так и через непрямые средства управления – СМИ, некоторые неформальные клубы, некоммерческие организации и фонды.
3. Общественным противостоянием актам размывания личности.
Отсюда и понятно, почему:
1. Все силы либеральных СМИ и внутренних агентов направлены на демонизацию Церкви в лице отдельных, наиболее последовательных и преданных её представителей, так и в целом.
2. Попытки внесения раскола в Церковь через действия и провокационные высказывания (с соответствующей поддержкой в либеральных СМИ) внутренних агентов неообновленчества, которые, в случае своей победы, получат несомненную власть и дивиденды.
Про неообновленцев недавно очень точно выразился Протоиерей Всеволод Чаплин: http://www.pravmir.ru/v-cerkvi-snov. evolod-chaplin/
От того, победим ли мы атомизацию в масштабах Церкви, в которую сейчас приходят новые люди, не редко, к сожалению, уже атомизированные, но сами того ещё не осознающие, зависит будущее нашей Церкви, а, значит, нашего Отечества.
В конспекте использованы работы:
А. Ахиезер. “Социокультурный словарь”.
Найденко Е. “Блуждание в лабиринте”
Кожемякина В.А., Колесник Н.Г., Крючкова Т.Б. “Словарь социолингвистических терминов” (ИЯРАН, 2006, 312 с.)
С.С. Аванесов “Атомизация и власть”.
«Атомизация». Что это такое и как её преодолеть?
Проблема общественной атомизации как системное явление возникла тогда, когда начало разрушаться традиционное общество. Этот процесс носил довольно затяжной характер и был связан, прежде всего, с тем, что люди, покидая сельскую местность, постепенно переезжали в города. Оторванные от крестьянской общины и традиционной народной культуры, они в большинстве своем не приобретали высокую аристократическую культуру, а оказывались в культурном смысле в «подвешенном» состоянии.
Этот процесс кратно усилили и оформили буржуазные революции. Буржуазный модерн подразумевал «переплавку» традиционного общества в общество индустриальное, что и является сутью модернизации. Атомизированные индивиды кидались в «паровую топку» модерна, в которой их активность направлялась при помощи закона и других регуляторов на развитие. Индивиды же были движимы, прежде всего, своими интересами.
Россия пошла по иному, альтернативному пути развития. Она сумела сочетать в рамках СССР и того, что называется сталинской модернизацией, индустриализацию и, по сути, крестьянский общинный коллективизм. Колхозы и общественная инфраструктура вокруг градообразующих предприятий, были следствиями такого советского подхода к развитию. Просто, если раньше мы коллективно выращивали репу, то во времена СССР мы стали коллективно создавать тяжелую промышленность и запускать ракеты.
Однако, после перестройки мы оказались даже не в нормальном буржуазном модерне, а в ультра-бандитском капитализме, соответствующем периоду первоначального накопления капитала, в котором практически отсутствуют регуляторы. То есть атомизирующая сила, воздействующая на общество, у нас оказалась еще больше, чем в западных странах. То, что мы в целом пока еще более коллективистский народ, чем европейцы или американцы — является следствием специфики русской культуры и её кодов. Но, как говорится, «ещё не вечер». Процесс идёт…
Все вышеописанные процессы во всем мире были усилены интернетом и цифровизацией. Сегодня, если мне, например, понадобится узнать рецепт приготовления борща или найти решение ещё какой-то бытовой проблемы, мне уже не нужно ни с кем вступать в коммуникацию. Мне нужно лишь найти и ознакомиться с соответствующим контентом в интернете. Если раньше, даже в буржуазном модерне человек волей-неволей должен был входить в коммуникацию с другим и строить с ним отношения, то сегодня, для того чтобы решить почти любой бытовой вопрос, другой человек больше не нужен.
Это положение вещей дополнительно усиливается тем, что основными мотивами деятельности человека в буржуазном государстве являются интересы и желание «прорваться». При таком характере мотивации надобность в другом человеке или отсутствует, или сводится к тому, что Пушкин презрительно называл словом «польза». В такой системе отношений вынужденное взаимодействие с другим, «человеческий фактор» являются обузой. Для избавления от всех этих факторов используется интернет, который позволяет свести их к минимуму.
Что же касается человеческого общения и объединения людей, то оно еще до эпохи массового интернета начинало носить субкультурный характер. Субкультура, в отличие от культуры, не претендует на изменение реальности, а является формой социального и культурного эскапизма и в качестве таковой лишена ценностного измерения. Субкультурная форма объединения и общения людей, не подразумевает настоящей солидарности. Люди собираются по интересам, с целью забыть о суровых буднях. За рамками субкультуры и этих интересов их ничего не объединяет. Поэтому, когда они выходят за рамки субкультурного общения, их мнимая солидарность исчезает.
Так, например, люди могут собраться на рыбалку. Пока проходит само мероприятие, они могут чувствовать то, что кажется им дружбой и единением. Однако после того как рыбалка заканчивается, они вдруг, часто не без удивления, обнаруживают, что являются друг другу чужими.
Сами по себе кружки по интересам, которые были и в СССР, не являются чем-то негативным. В конце концов, это очень неплохая форма проведения досуга. Однако сегодня эта форма общения стала главенствующей и едва ли не единственной. Интернет оформляет ее в виде бесконечных социальных сетей по типу «Контакта», «Фэйсбука» и других. Общение в этих электронных вариантах «кружков по интересам» часто сводится к простому обмену видеороликами и «демотиваторами», а иногда и просто «смайликами».
Конечно, интернет и социальные сети — это лишь инструменты, которые люди вольны использовать как им заблагорассудиться. Однако, ввиду вышесказанного, интернет стал средством и оформителем именно буржуазной атомизации. Интернетный стиль общения стал замещать культуру и живое взаимодействие между людьми и тем самым воздействовать на тех, кто хотел бы еще остаться в реальности и в культуре.
Включился механизм, подобный обратной микрофонной связи. Когда слишком сильный сигнал от микрофона выходит на колонки, а потом через них обратно возвращается в микрофон, а потом опять попадает на усилительную аппаратуру. В итоге сигнал постепенно начинает усиливаться до бесконечности, превращаясь в оглушительный свист, избавиться от которого можно только при помощи разрыва замкнутой цепочки между микрофоном и колонками. Собственно, сегодня любой человек живет в атмосфере этого оглушительного свиста. Он не может жить в обществе, не пользуясь интернетными социальными сетями и время от времени не входя в соответствующую форму коммуникации. Но если человек сам по себе еще имеет возможность прервать воспроизведение этого оглушительного свиста, отключив, например, мобильный телефон и тем самым выпав из социума на время, то что делать с обществом и культурой? То есть с самим характером сигнала?
Цифровые технологии и интернет, по большому счету, подвергают общество тестированию. Они как бы говорят: «Мы можем усиливать любой сигнал, делая его главенствующей формой общественной жизни. Но сигнал подаете вы сами. Если в вас нет никаких ценностей и вы рассматриваете себя и других только лишь функционально, для пользы, то и форма общественной жизни будет соответствующая. Уж не обессудьте. А если в вас есть еще какое-то иное содержание и вы можете предъявить нечто альтернативное, то тогда и форма общественной жизни будет иной…»
То, что я тут описываю, прекрасно понимал Карл Маркс. По Марксу такое положение вещей является следствием определенного типа материалистического сознания, с которым он яростно боролся. Вот что он писал по данному поводу в «Тезисах о Фейербахе»:
«Главный недостаток всего предшествующего материализма — включая и фейербаховский — заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой».
«Предшествующий материализм», который тут критикует Маркс, это не только материализм Фейербаха, но и весь буржуазный материализм Нового времени. Такой материализм не видит ничего живого и грубо разделяет все на материальное и идеальное. Буржуазный материализм занимается только «объектами». От его оптики ускользает все живое. А всем субъективным и живым, занимается идеализм, который, однако, понимает все живое как абстракцию. Такой, по сути, буржуазный взгляд на мир соответственно смотрит и на общество. Маркс далее в тех же «тезисах» пишет:
«Самое большее, чего достигает созерцательный материализм, т. е. материализм, который понимает чувственность не как практическую деятельность, это созерцание им отдельных индивидов в «гражданском обществе».
Точка зрения старого материализма есть «гражданское» общество; точка зрения нового материализма есть человеческое общество, или обобществившееся человечество».
В СССР по разным причинам никто не ставил ребром вопроса о двух материализмах и о новой науке, способной на субъективное виденье труда и всего живого, о которой тут говорит Маркс. В итоге учение Маркса было совмещено со старым материализмом и «оптикой» просвещения, что привело к тому, что все идеальное рассматривала не официальная советская идеология, которая постепенно начала выступать как душительница всего живого, а диссидентское подполье. Советский коллективизм лишился философско-научного марксистского обоснования. А общество стало «созерцаться», как «отдельные индивиды в гражданском обществе», что потом было усилено развалом СССР и приходом интернета.
В итоге мы сейчас погружаемся в субкультуру, созданную сознанием и для сознания человека, отчужденного от самого себя. По данному поводу в своих «Экономико-философских рукописях 1844 года» Маркс писал:
«Вообще положение о том, что от человека отчуждена его родовая сущность, означает, что один человек отчужден от другого и каждый из них отчужден от человеческой сущности.
Отчуждение человека, вообще любое отношение, в котором человек находится к самому себе, реализуется, выявляется лишь в отношениях человека к другим людям.
Следовательно, в условиях отчужденного труда каждый человек рассматривает другого, руководствуясь масштабом и отношением, в котором находится он сам как рабочий».
Руководствуясь таким «масштабом и отношением» по отношению к себе и другим, современный атомизированный индивид, он же пользователь интернета, производит соответствующую субкультуру. Маркс в тех же «рукописях» пишет:
«Отчужденность труда ясно сказывается в том, что, как только прекращается физическое или иное принуждение к труду, от труда бегут, как от чумы. Внешний труд, труд, в процессе которого человек себя отчуждает, есть принесение себя в жертву, самоистязание».
В результате такого отчуждения появляется соответствующее представление о свободе. Маркс далее пишет:
«В результате получается такое положение, что человек (рабочий) чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций — при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае еще расположась у себя в жилище, украшая себя и т. д., — а в своих человеческих функциях он чувствует себя только лишь животным. То, что присуще животному, становится уделом человека, а человеческое превращается в то, что присуще животному?
Правда, еда, питье, половой акт и т. д. тоже суть подлинно человеческие функции. Но в абстракции, отрывающей их от круга прочей человеческой деятельности и превращающей их в последние и единственные конечные цели, они носят животный характер».
Победить современную субкультуру и атомизацию можно только путем нового ценностного, субъективного виденья, о котором мечтал Маркс. Человек, осознав прискорбное положение вещей, в котором он оказался, должен вместе с другими нащупать в себе нечто такое, что не может быть сведено к товару или услуге. А нащупав в себе это ценностное начало, начать производить нечто иное и дарить его другим. Обмен подобным ценностным контентом, в принципе, может происходить и через интернет тоже. Интернет, повторюсь — только инструмент, усиливающий сигнал, поступающий от общества. Если же общество и каждый человек в отдельности не захотят атомизироваться и впадать в специфические режимы коммуникации, то исчезнут и атомизация, и эти режимы. Ведь все дело в нас самих.