Аутентичное движение что это

АУТЕНТИЧНОЕ ДВИЖЕНИЕ

Наблюдение и движение

Техника была создана в 1970-е годы Джанет Адлер, занимающейся двигательной терапией. Она была заинтересована в работе с танцорами и хореографами, поскольку чувствовала, что многое из того, что она видела в своей студии, заслуживало большего внимания, чем то, что она видела на сцене.

Аутентичное движение родилось из процесса, разработанного Мэри Старк Уайтхаус, который она часто называла «движением в глубине» (movement-in-depth). Мэри обучалась танцевальной технике у Мэри Уитмен и Марты Грэхэм, которые призывали и воплощали в танце энергии и образы бессознательного. В 1950-х годах область ее интересов переместилась с художественной стороны на направление личностного роста и развития в танце, и она начала главное дело своей жизни, проживая и описывая процесс «движения и проживания движения»

Форма Аутентичного движения Джанет Адлер проста: есть движущийся и наблюдатель. Движущийся закрывает глаза и ждет импульсов движения – это процесс проживания движения. Тело является гидом, и движущийся следует импульсам движения, когда они появляются. Наблюдатель наблюдает, сохраняя полное осознавание своего опыта и опыта движущегося. Через некоторое время наблюдатель объявляет, что сессия движения окончена, и следует вербальный диалог о том, что происходило. Движущийся говорит, а наблюдатель дает обратную связь о своем опыте во время сессии, без каких либо оценок и осуждения. Конечной целью является обретение внутри себя децен-трированного и неосуждающего свидетеля во время движения, так, чтобы мы могли наблюдать за собой, не вмешиваясь в естественный поток движения. При этом подходе к Аутентичному движению форма обеспечивает появление материала из бессознательного, его осознание и выражение или оформление полученного опыта в разговоре или творчестве.

При использовании Аутентичного движения мы развиваем диалог между сознанием и подсознанием. Существует несколько основных источников движения, которые могут быть описаны:

• личное бессознательное (личная история);

• коллективное бессознательное (трансперсональное и кросскуль-турное);

• сверхсознательное (связанное с энергиями, выходящими за пределы собственного «Я»).

Не ограничивая спектр возможностей движения, мы можем заметить некоторые его модальности, которые появляются из этих источников: импульсы, идущие только из ощущений (такие, как потягивания или защита от травм), импульсы, основанные на переориентации нашего сознания (такие, как вращение, ходьба назад, повороты), импульсы движения как путешествия (такие, как раскрытие истории движения) или же основанные на эмоционально заряженных или духовно трансформирующих состояниях, доступных через тело (такие, как слушание или выражение внутренних голосов, ритуальные жесты, или архетипические характерные образы). Эти источники и модальности являются способами описания различных аспектов движения, и все они проявляются в Аутентичном движении.В опыте «переживания движения», когда бессознательное говорит прямо через тело, некоторые движения или положения не будут воплощены в форму, их трудно вспомнить, некоторые будут более развиты, а другие доступны ясному осознанию. «Доступные», «готовые» движения возвращаются вновь и вновь, их легко вспомнить, и они могут быть использованы, как говорит мой опыт, для творческого процесса.

Аутентичное движение заостряет внимание на процессе понимания между движущимся и наблюдателем. Когда мы чувствуем, что нас слышат, мы начинаем слушать других. Когда мы развиваем в себе тонкого и поддерживающего наблюдателя, то можем позволить другим следовать их собственному опыту движения и переживания движения. Процесс слушания историй движения нашего тела дает нам смелость познать самих себя.

Начиная работать в Аутентичном движении, мы можем встретиться с основными страхами: ненавистью к телу, страхом найти пустоту внутри, страхом неподвижности, страхом одиночества, страхом оказаться нелюбимым. «Я слишком толста, я слишком худой. Если я не двигаюсь, я не существую. Если меня не видят, я никто. Если я не сделаю чего-то хорошего, никто не будет любить меня». Хотя эти утверждения могут показаться утрированными, они появляются вновь и вновь во время сессий движения. Когда мы закрываем глаза и слушаем свое тело, появляется потенциал для принятия нас такими, какие мы есть.

Когда мы можем открыто встретить свой страх, мы учимся тому, насколько в действительности богат наш внутренний мир.

Движениям несформированным или развивающимся нужно некоторое время для раскрытия. Когда мы решаем посвятить себя танцу, то понимаем, что у нас есть время для развития нашего творческого и физического потенциала, поэтому мы не «охотимся» за нашим бессознательным (используя каждое появившееся движение для выступления) и не занимаемся истощением жизненных ресурсов своего тела (которые утрачиваются, если много лет заниматься только танцем). Наше тело и бессознательное ведут диалог с нашим сознательным «Я» – заключают договор о взаимном доверии, который постоянно подтверждается. Например, при травме позвоночника или колена мышечный спазм предохраняет нас от движений (если бы мы не испытывали боль, мы могли двигаться!). Поскольку тело доверяет тому, что мы будем отдыхать, спазм может пройти. Это взаимовыгодная сделка.

Можем ли мы доверять самим себе? В процессе личностного роста и развития мы узнаем, что процесс изменений может и будет поддержан. Например, если во время сессии появляются тяжелые детские воспоминания, движущийся нуждается в доверии к тому, что у него есть ресурсы и время, чтобы интегрировать этот опыт в сознание. Иначе этому переживанию лучше оставаться в бессознательном. Через интернализацию поддерживающего, неосуждающего, но децент-рированного внутреннего наблюдателя мы развиваем доверие к себе на глубоком уровне.

Отношения между движущимся и наблюдателем подобны отношениям выступающего и аудитории. Многообразие человеческого опыта живет в каждом из нас, и сцена обеспечивает возможность воплощения наших внутренних «Я» через движение, когда мы выступаем, и через эмпатию и проекцию, когда мы являемая зрителями. Это взаимоперенесение осознания между выступающим и аудиторией делает возможной трансформацию и тех, и других.

Во-первых, коллективное сознание аудитории поддерживает связь выступающего с бессознательными энергиями, но вскоре аудитория отдается осознанию своего «Я» и движется имеете с выступающим к трансформации. В этом контексте трансформация становится общедоступным опытом. Таким образом, практика1 Аутентичного движения частично является и групповой практикой. В такие мгновения движение становится средством перемещения энергий, выходящих за пределы собственного «Я», которые могут быть, приглашены или вызваны, но которых нельзя добиться усилиями. Этгот обмен существует как аспект «переживания движения», доступный каждому из нас.

Внутри спектра коллективных переживаний происходит огромное освобождение как движущегося, так и свидетеля, так как мы понимаем, что являемся участниками большего цело›го. Если мы внимательны к своему бессознательному, а другие внимательны к своему, присутствует неотъемлемый порядок, раскрытие, отношения. Групповая работа в Аутентичном движении включает в (себя опыт синхронности, одновременности, кросскультурные мотшвы, чудеса ловкости или силы, взаимодействия с другими людьми шли другими энергиями в комнате, экстраординарные прыжки и дин.амику, которые не могли быть запланированы и никогда не практиковались. Травмы случаются крайне редко; если тело и психика работакот как одно целое, что-то оказывается возможным, и уважаются наст-оящие границы.

Встреча с другим человеком во время групповой работы позволяет развить доверие на глубинном уровне. Базовзое «правило» при групповой работе с закрытыми глазами: вы следуете своим собственным импульсам. В момент контакта выбор совместнюго движения с другим человеком зависит от того, сумеете ли вы остаться честным по отношению к собственным импульсам, контактирую с другим человеком, или нет. Так как каждый следует своим собственным импульсам, то никто не «обязан» заботиться о других. Мы должнш! увидеть себя во всей тотальности, а не такими, какими мы представляем себя или какими другие хотят нас видеть. Групповая практика Аутентичного движения – это следование правде, собственной правде m присутствии других.

Читайте также

Глава 1. Движение, движение, движение

Глава 1. Движение, движение, движение Мою полы только руками!Да, до сих пор! И не потому, что не могу купить себе швабру или моющий пылесос, а потому, что нужна ежедневная нагрузка на мышцы спины, ног, рук. Особенно в пожилом возрасте, когда кровообращение не такое быстрое, как

ДВИЖЕНИЕ РОЖДАЕТСЯ ВНЕ НАС (11/88 — 6)

ДВИЖЕНИЕ РОЖДАЕТСЯ ВНЕ НАС (11/88 — 6) Психомоторика многолика. Вы узнали только один ее механизм: мысль— движение (или движение-мысль), но столь же правомерны и другие механизмы: чувство-движение и эмоция-движение.Не правда ли, напрашивается объединение мысли, чувства и

Движение

Движение Не следует все выступление неподвижно стоять перед аудиторией, необходимо обязательно двигаться, что повышает доверие слушателей к оратору, усиливая их симпатию. Ходить лучше не перед аудиторией, а в глубину зала, но при этом не следует доходить до последних

Движение

Движение Предки говорили: «Перемещение – это способ изменить своё место в пространстве или способ занять иное положение. Движение – это живая, наполненная жизнью среда, наполняющая вселенную, с помощью которой возможно перемещение. То есть перемещение невозможно без

Деньги – это движение

Деньги – это движение Самой трудной для понимания оказывается мысль о том, что деньги – это динамическое понятие.Попробую этот важный вопрос объяснить еще раз максимально

2. Движение

2. Движение При создании любого мнемонического образа движение дает головному мозгу обширный дополнительный диапазон возможностей установления «связей», а следовательно, и запоминания. Когда ваши образы перемещаются, делайте их

Освободительное движение

Освободительное движение Сексуальное поведение человека страдает исключительным многообразием различных форм и видов. Но длительное время существовала установка, что всякое отклонение от идеализированных гетеросексуальных отношений — это уже патология. Идеальными

Источник

Аутентичное движение и мудрость тела

Ирина Бирюкова, танце-терапевт и руководитель специализации по танцевально-двигательной терапии в Институте Практической Психологии и Психоанализа (Москва), рассказывает об аутентичном движении, истории создания и практическом применении этого метода.“Аутентичное движение помогает нам верить в присущую телу мудрость.
Это практика быть собой во всей своей истинности в присутствии других.” Андреа Олсен
Мне бы хотелось остановиться на таком направлении танцевально-двигательной терапии, как Аутентичное движение, поскольку влияние этой практики на мое понимание, видение и качество присутствия как практикующего психолога огромно, даже когда я работаю в вербальной модальности. Моя цель – представить это направление российскому психологическому сообществу, познакомить с основами глубинного движения и вспомнить, что мудрость всегда рядом – в потоке тела, в его Дао.

В поле танцевально-двигательной терапии аутентичное движение является отдельным направлением. Основательница этого метода – Мэри Старк Уайтхаус, танцовщица и преподаватель танца-модерн. В начале ХХ века она обучалась танцевальной импровизации у Мери Вигман в Германии. Эти навыки Мэри Уайтхаус привезла назад в Лос-Анджелес и стала использовать импровизацию в преподавании танца и в своих хореографических работах.

Со временем танец, которым она занималась, и то, что делали в танце другие, перестало ее удовлетворять. Она абсолютно была согласна с популярным в пятидесятые годы ХХ столетия лозунгом, что танец-модерн мертв. У М. Уайтхаус был дар видеть символический смысл в физическом движении, и она стала исследовать символические, выразительные и коммуникативные аспекты человеческого движения. Она назвала этот способ работы – “движение в глубине” (movement in depth) или “глубинное движение”, которое она продолжала преподавать до конца своей жизни (Pallaro, 2000). В связи с творческим и личным кризисом она обратилась за психотерапевтической помощью к юнгианскому аналитику. Так аналитическая психология помогла ей концептуализировать, то, что она чувствовала и делала всегда, но не находила достаточно слов, чтобы выразить это (Franz, 1972). Позже М. Уайтхаус обучалась аналитической психологии в Цюрихе. Термин “Аутентичное движение” был закреплен за данным видом практики ее учениками. Особенно хотелось бы упомянуть имя Джоан Чодороу, танце-терапевта и юнгианского аналитика, которая развивала аутентичное движение именно как форму активного воображения и способ работы в глубинной психологии и в анализе. Имя второй выдающейся ученицы – Джанет Адлер – она расширила понимание роли наблюдателя и разработала практику наблюдения и способы подготовки свидетелей.

Что такое Аутентичное движение?

Само понятие “аутентичность” связано с значением истинности, соответствия самому себе. Аутентичное движение – это метод активного воображения в движении. Оно представляет собой вид медитативной практики, где главным являются парные взаимоотношения: между свидетелем и двигающимся. Последний начинает движение из точки покоя, он ждет, когда его внутренние импульсы обретут форму и выразятся в позе и в движении. В аутентичном движении обучают, как развивать свое кинестетическое, физическое осознание с тем, чтобы человек смог замечать и осознавать любые физические ощущения. Это в свою очередь развивает способность фокусироваться на физических ощущениях, на внутренних переживаниях, внутреннем опыте, которые могут также обретать форму образов, звуков, эмоций, а дальше этот опыт переживания трансформируется в движение.

Когда человек позволяет этому телесному опыту произойти, выразиться, следует ему – он позволяет движению случаться, возникать, происходить без вмешательства и контроля рассудка. Таким образом, бессознательное обретает форму и становится видимым сознанию. Тело выступает проводником к глубинам человеческой психики, в океан бессознательного. Этот процесс подобен сновидению. Здесь сновидит тело, таким образом привнося свет в темные уголки внутреннего мира человека. А поскольку человек следует за актуальными сенсорными импульсами, на свет всегда выноситься самое важное, самое актуальное. Иногда, это может совпадать с ожиданиями движущегося, а может быть очень неожиданным.

Например: однажды, я решила поисследовать чувство подавленности, которое преследовало меня несколько дней. Следуя своим импульсам, я встретилась с движением, шедшим из глубины: мой корпус медленно и ритмично раскачивался, руки совершали круговые движения в горизонтальной плоскости, сидя на полу, я ощущала контакт с землей. Будто бы сила, шедшая из земли наполняла и раскачивала меня. Я продолжала удерживать внимание в этом потоке ощущений. И постепенно ощущения стали обретать форму. Я увидела себя, будто я очень старая женщина, которая даже не помнит своего возраста, она вращает большой деревянный круг, держась за рукоять. Эта женщина мелит зерно на протяжении часов, месяцев, лет… Вдруг из глубины стал пробиваться звук. Сначала я его сдерживала, предчувствуя его силу, а потом отпустила контроль и позволила ему случиться. Сначала возник тихий звук, затем громче. Я продолжала раскачиваться и “молоть зерно”. Моя старая женщина пела, это была красивая и грустная мелодия, неизвестная мне. Я следовала этому образу, я была им. Чем больше я проживала его, тем сильнее, буквально каждой клеточкой, я чувствовала печаль, одиночество, смирение перед нескончаемой рутинной работой. А песня была молитвой, она наполняла меня и давала силы любить. На дне этого одиночества и рутины мое сердце наполнялось любовью, оно любило эту жизнь. Песня несла очищение, и поддерживала свет любви во мне. Я ощущала невероятную жизненную силу и покой.

Следует сказать, что от моего подавленного состояния не осталось и следа. Более того, встреча с образом старой женщины позволила мне пережить и принять состояние одиночества на глубинном экзистенциальном уровне. А проживание печали, выраженной в песне, привело к точке покоя и силы. Этот опыт имел и трансперсональный аспект, образ старой женщины из культурного бессознательного открыл доступ и к духовному переживанию.

Данный пример показывает, как происходит весь процесс такого двигательного сновидения. Он подобен бытию в потоке: погружаешься, словно в алхимический котел, и возвращаешься преображенным. Есть несколько стадий в этом процессе: (1) внутренний фокус внимания к ощущениям, (2) выбор наиболее яркого переживания и ожидание импульса, (3) следование импульсу: в процесс двигательного переживания импульсы обретают форму, (4) явившаяся форма рассказывает свою историю (наполнение новыми ощущениями, чувствами и образами).

В Аутентичном движении можно отталкиваться и от образа. Например: это может быть образ из сновидения. Предположим, мне приснилась черная птица. Тогда, вначале я фокусирую внимание на образе, как бы “надеваю” его на себя или впускаю внутрь и слушаю, где и как этот образ отзовется в теле, как тело среагирует на него. Можно сказать, что в основе активного воображения в движении лежит работа с кинестетическим образом, который определяется как образ, вызванный телесными ощущениями и чувствами. Это понятие было введено Эрмой Досамантес-Альперсон и стало неотъемлемым в аутентичном движении.

Но опыт движущегося не имел бы такой силы без участия свидетеля. Сейчас в Аутентичном движении существует базовая структура – это диада: свидетель и двигающийся. То есть, нужны, по крайней мере, два человека. Хотя эта диада может существовать в разных формах: группа и один человек, несколько свидетелей и несколько двигающихся.

В чем смысл свидетельствования? Почему это так важно? Свидетель выступает держателем Сознательного, в то время как движущийся погружается в Бессознательное. Он несет на себе миссию сознания для себя и для своего движущегося, особенно на ранних этапах практики Аутентичного движения, когда внутренний свидетель еще не развит у движущегося. И только точное и аккуратное свидетельствование помогает движущемуся постепенно интернализовать и развить фигуру внутреннего наблюдателя. Часто ее можно спутать с внутренним контролером. Определяющим в наблюдателе является качество доброго принимающего внимания, подобное тому, что Карл Роджерс назвал эмпатией. Опыт наблюдения можно сравнить с материнским холдингом. Ребенку необходима адекватная материнская забота, внимание и уважение к потребностям, проявлениям тела, к выражению чувств, базовое принятие, поддержка и одобрение в исследовании себя и окружающей среды. Только через контакт, обратную связь, тактильный и эмоциональный отклик родителей формируется человеческое “Я”, становиться видимым или скрывающим свои грани, по причине их неодобрения, критики или отвержения значимыми взрослыми. На пути овладения жизнью многие из нас теряют очень значимые части себя, а без них невозможно Осуществление.

Вот почему обучению практике свидетеля отводится особое место. На протяжении всего этого процесса свидетель “ВИДИТ” движущегося всем своим сердцем, всем своим существом, полностью и осознанно присутствуя в каждом моменте настоящего времени. Но свидетельствование включает не только качество осознанного присутствия, наблюдающему требуется большая чувствительность, чтобы вербализовать свой опыт. Он должен говорить только о своих собственных переживаниях. Таким образом, он несет ответственность за свои проекции и не дает никаких интерпретаций и оценок. Вербальное свидетельствование имеет совершенно определенную и простую форму: свидетель говорит: “я видел…”, “я чувствовал…”, “я представлял себе, что…”, и описывает “что”.

Практика Аутентичного движения имеет простую структуру, которою важно соблюдать беспрекословно, как ритуал. Все служит безопасности движущегося, чтобы он мог раскрыться в своих истинных проявлениях. Базовый ритуал выглядит следующим образом:

Наблюдатель и двигающийся встречаются и договариваются между собой: сколько времени будет продолжаться движение и обсуждение. Наблюдатель находит место, где он будет сидеть, а двигающийся находит место, где хочет начать движение, закрывает глаза и начинает слушать, все, что происходит внутри – образы, чувства, звуки, воспоминания, мысли – и каким-то образом выражает это своим телом. И этот опыт, эти движения могут быть видимыми и невидимыми для наблюдателя. Но в то же время, когда свидетель наблюдает двигающегося, он также наблюдает свои собственные переживания, ощущения, мысли, воспоминания, чувства, может быть, звуки. Он удерживает в себе осознание, осознанность своего опыта ответной реакции на происходящее с двигающимся. Он также ответственен за лимит времени и безопасность движения в комнате, хотя двигающийся также ответственен за безопасность собственного движения. Свидетель показывает, когда время закончено, затем они встречаются вместе, и, если двигающийся хочет, он рассказывает о своем опыте. Если двигающийся хочет, то он может попросить обратную связь у наблюдателя, который может только тогда сказать о собственном опыте. Свидетель говорит только о тех эпизодах, которые описываются двигающимся.

Например: “Когда я лежал на полу, я вспоминал, как мне три года, я – в деревне: я перевернулся и встал, и поднял руку, чтобы махнуть “до свидания” матери”. Двигающийся просит об обратной связи.

Свидетель: “Я видел, как ты перевернулся и встал, и, когда я видел это, я чувствовал печаль, и стал думать о моей матери, и представлял, что мать может приехать и повидать меня”.
Важным также является внимание к “переходам”: вход в пространство аутентичного движения (каждый ведущий может ритуализировать его по-своему); переход между движением и обсуждением особенно значим (он может включать встречу взглядами, записи в дневнике, рисунки, лепку или просто несколько минут тишины, где каждый может побыть с собой), в завершающей фазе всего процесса должно обязательно быть сделано заземление, какой-то очень простой ритуал “укоренения” в реальности. Например, сидя в завершающем кругу, участники могут упереться ладонями в пол и сделать глубокий выдох, немного наклонившись вперед и перенеся вес тела на руки, чтобы сильнее почувствовать контакт с землей. Я особенно подчеркиваю значимость этих переходов, когда мы имеем дело с океаном Бессознательного. Необходимо очень четко очерчивать его границы. Иначе он может не простить попустительского отношения к себе.

В аутентичном движении важно помнить, что мы постоянно имеем дело с полярностью сознательного – бессознательного. К.Г.Юнг (Юнг, 1998) определял их как две главные части нашей личности. Он рассматривал эмоциональную дисфункцию или психологическую проблему, как фиксацию человека только на одной стороне своей личности, чаще всего “западая” на сверхценности сознательной точки зрения. Но при этом всегда существует другая сторона, которая формируется автоматически, – бессознательное. Человек часто не имеет к ней доступа, и это разделение, односторонность сознательного, не имеющего доступа к своей противоположности, к бессознательному, рождает очень сильное напряжение, ощущение дисгармонии или конфликта. Способ нахождения взаимодействия и согласования этих двух частей личности. К.Г.Юнг назвал трансцендентной функцией, и это является движущей силой процесса индивидуации, т.е. обретения своей целостности. Он описал ее так: “… движение из напряжения между двумя противоположностями, живое рождение, которое ведет к новому уровню бытия, к новой ситуации”.

Тело является здесь ресурсом. Линейному мышлению трудно совместить противоположности, а в теле они органично существуют, поддерживая друг друга: мышцы сгибатели и разгибатели. Только мудрость тела позволяет прожить не выбор или-или, а получить одновременный опыт сосуществования, например, силы и слабости, пассивности и активности, твердости и мягкости и т.д., рождая таким образом новое качество существования.

Первым ключом в овладении мастерством аутентичного движения является познание динамического равновесия между тем, что значит, “ДВИГАТЬСЯ” и “БЫТЬ ДВИЖИМЫМ” в одно и то же время. Когда только начинаешь практику, чаще всего сталкиваешься с обездвижением, невозможностью сосредоточиться, или наружу начинают выходить болезненные переживания, которые очень трудно сделать видимыми. Включается привычный контроль, цензура и критик.

Мой первый опыт был 1994 году в группе Нилы Хейз, одной из основательниц первого Института Аутентичного движения, который находится в Калифорнии. Я свернулась в позу эмбриона и застыла, погрузившись в темноту и не-чувствование. Ничего не происходило. Тогда я не поняла ничего. Я не помню, что сказала свидетель. Но у меня остался опыт значимости: меня видели… Кто-то наоборот, начинает много двигаться, движения сменяют друг друга как калейдоскоп, ни одно переживание не задерживается, не успевает определиться. И это само по себе символическое переживание. Наверняка вам известны люди, для которых этот символ олицетворяет стиль жизни. Это постоянный поиск равновесия между активной позицией и воспринимающей или пассивной – как другой формой активности. Это одновременно направленное внимание и усилие с одой стороны, и терпеливое внимание, позволение чему-то происходить помимо твоих намерений с другой стороны. Философски это просто. На практике – это большой путь. Когда обучают Аутентичному движению, первые три года – ты двигаешься. Важен собственный опыт погружения в разные слои бессознательного и то, насколько по-настоящему, аутентично тебя видят. От того насколько глубоко может путешествовать движущийся, зависит и качество его свидетельствования.

Вторым ключом в овладении практикой аутентичного движения является воспитание высокой чувствительности и восприимчивости свидетеля. Как было сказано выше, свидетель – это не отстраненный наблюдатель: он видит, переживая всю историю внутри. Способы вербализации имеют четкую структуру, чтобы овладевать и удерживать свои проекции. Мы учимся говорить ясно и по сути, только то, что “служит” движущемуся, так как двигательный опыт должен быть интегрирован в сознательную жизнь индивида. Помимо этого, свидетель должен развить в равной степени все три уровня телесного “видения” и переживания: уровень ощущений, чувств и образов. Вначале человеку обычно доступен один-два уровня восприятия.

Эта практика развивает открытость своему опыту, тонкость реакций. Человек становиться более воспринимающим и принимающим, ориентированным на настоящее, эмоционально более отзывчивым по отношению к другим. Маслоу говорил, что индивиды, которые имеют легкий доступ к своим непрерывным внутренним переживаниям, способны использовать их как основу для своего самоутверждения и самоактуализации.

Аутентичное движение может быть глубинным внутренним путешествием, ведущим к личностной трансформации и исцелению, может быть формой исследовательского танца, направленного на развитие новых двигательных образов и форм, что может быть использовано в хореографии и в искусстве перформанса. Оно также может быть и формой духовной практики. Предварительная танцевальная подготовка не обязательна.

Важно помнить, что М. Уайтхаус работала со здоровыми людьми. Чтобы заниматься аутентичным движением в такой классической форме, внутренняя структура личности должна быть достаточно устойчивой, чтобы иметь способность выдерживать состояние хаоса и непонимания, неизвестности и не-действия, спокойно переживать ситуации, когда ничего не происходит.

Людям с пограничной или психотической организацией личности нужен более структурированный извне опыт, чтобы вынести свои внутренние переживания. Здесь реже используются движения с закрытыми глазами, особенно если с закрытыми глазами человек легко “улетает”, или испытывает сильную тревогу. Например, человек имеет склонность к маниакальным психотическим реакциям и легко “улетает” в мир своих фантазий и образов. Ему можно задать структуру танцевальной импровизации: двигаться только с открытыми глазами и использовать только медленные и плавные движения, с преимущественным акцентом вниз, и исключить резкие, быстрые и хаотичные движения и прыжки. Далее мы исследуем, какие ощущения и чувства рождает такой танец, может ли он стать ресурсом укоренения в реальности и контейнером переживаний.

В заключение, хотелось бы выделить несколько аспектов, которые развивает Аутентичное движение и которые актуальны в общей психотерапевтической практике, с моей точки зрения. По крайней мере, это то, что питает мою преподавательскую и психологическую практику:

1. Внутреннее слушание – внимание к непрерывному потоку ощущаемой на телесном уровне информации. Эта способность необходима в глубинной психотерапии. Умение слушать, дифференцировать, признавать и откликаться на текущие переживания лежит в основе наполненных и осмысленных взаимоотношений с собой и с другими. Этому мы учимся сами, как психологи и психотерапевты, и этому мы обучаем своих пациентов.

3. Отношение с неизвестностью. В психотерапевтическом процессе мы по-настоящему не знаем, что произойдет в следующий момент, бывает, что понимание происходящего приходит не сразу или не видишь результатов работы. Столкновение с неизвестностью – экзистенциальная ситуация, вызывающая тревогу. У психологов есть тенденция “уходить в голову”, чтобы снизить ее влияние. Аутентичное движение учит выносить состояние ожидания, неизвестности, когда ничего не происходит, оно учит оставаться в теле и быть открытым, к тому, что может произойти, не давая властвовать контролю и своим “любимым гипотезам”. Этот навык позволяет быть очень открытым в восприятии и по- настоящему слушать и видеть человека.

4. Эмоциональная толерантность – если опыт может быть выражен в движении, значит, он переносим. Аутентичное движение помогает развивать переносимость чувств, или дает человеку информацию на телесном уровне о том, что еще требует внимания и воспринимается как “невыносимое” переживание. Психологу это дает прямое знание о своих возможностях и границах.

5. Катарсис. Благодаря Аутентичному движению в теле не застревают “ненужные” переживания. Когда работаешь с человеческой болью через эмпатические терапевтические отношения, можно легко унести с собой частицу чужой боли. Иногда это бывает на таком глубоком бессознательном уровне, что это трудно осознать, пока не начнешь двигаться. Аутентичное движение можно рассматривать как форму профессиональной экологии, одну из форм профилактики синдрома сгорания, которая позволяет освобождаться от ненужного опыта, преобразовывать свою энергию и возвращаться к основам своего бытия, к основам своей сути, чтобы и дальше служить людям.

Аутентичное движение в своем классическом виде – новая практика в России, интерес к которой растет невероятно быстро. Можно надеется, что она станет интересна:

• Психологам и психотерапевтам, которым эта практика даст возможность на глубинном телесном уровне пережить нюансы и богатство эмпатических терапевтических отношений и овладеть своими проекциями.

• Учителям и преподавателям, которым Аутентичное движение поможет воссоединиться и поддерживать связь с мудростью тела, а вместе с ней эта практика может помочь не забывать о такой значимой стороне метаболизма жизни как способность принимать, а не только отдавать; слушать свои потребности, а не только служить на благо другим.

• Танцовщикам и актерам, художникам и музыкантам, которым Аутентичное движение может предоставить возможность выйти за границы своих привычных паттернов движения и найти свою эстетику выражения.

• А также всем людям, которые ищут возможность воплотить искания своей души и своего духа в движении, для кого движение является способом самопознания, самораскрытия и источником творческого вдохновения.

Источник