айтен юран биография дата рождения
Айтен Юран: Становление психики юного субъекта
Авторский анонс лекции:
С опорой на психоанализ Зигмунда Фрейда, Жака Лакана и Франсуазы Дольто мы попробуем уловить, каким образом ребенок оказывается сопричастным к вопросам жизни и смерти, любви и сексуальности.
Показать полностью. Посредством схватывания фрейдовского понятия «влечение к познанию» подберемся к связи мысли и тела. Сконцентрировавшись на стадии зеркала, зададимся вопросом – каким образом для юного субъекта приходит переживание пространства и времени и как данное переживание задает множество «экзистенциальных» вопрошаний субъекта.
Айтен Юран: Становление психики юного субъекта запись закреплена
Николай Скипин. Лекция «Философия в школе».
Уважаемые друзья! МОЛНИЯ! ПЕРЕНОС! Дата и время встречи вынужденно изменились!
Коронованный вирус вызвал карантины во всех философский учебных заведениях, поэтому
По адресу ул. Мончегорская д.10б, пространство «Гостинная».
Айтен Юран: Становление психики юного субъекта запись закреплена
Преподавание философии детям
Айтен Юран: Становление психики юного субъекта запись закреплена
Преподавание философии детям
Дорогие философские друзья! С огромной радостью делимся с вами аудиозаписью лекции Айтен Юран «Становление психики юного субъекта и его сопричастность вопросам жизни и смерти», состоявшейся 30 ноября 2019 года!
Огромная благодарность лектору от нас, и, полагаем, от всех тех, кто был на событии!
С уважением, коллектив центра #philosophia_iuvenalis
«Становление психики юного субъекта и его сопричастность вопросам жизни и смерти.»
Фотограф: Евгений Елинер
Айтен Юран: Становление психики юного субъекта запись закреплена
Преподавание философии детям
О, философские друзья! Мы рады подарить вам запись лекции Ростислава Николаевича Дёмина «История философии как пространство игры и учёбы. 28 лет практики в школе.», которая свершилась 14 декабря этого года. Удивляйтесь и образовывайтесь!
P.S. К видео прилагаем список работ Р.Н., связанных с темой преподавания философии детям.
1. «Загадка как одна из форм инициации в философское знание» // Петербургская школа, № 1. 1998.
3. «Фронтистерий Сократа (об одной форме интеллектуального воспитания)» //
Философия образования и мир детства: Материалы международной конференции «Ребенок в современном мире. Государство и дети.» СПб., 2004. с. 498-501
4. «Аполлон и Шалтай-Болтай как наставники философии» //
Философия – детям: Материалы первой международной практической конференции, проведенной в честь 75-летия Центрального Ордена Дружбы народов Дома работников искусств. 27-29 января 2005 г. Москва, 2005 + «Философские науки» № 3. 2006. С.121-123
6. «Титульный лист из книги М.А. Северино «Демокритова зоотомия» как иллюстративный материал для преподавания истории философии в школе» //
VII Пикалевские чтения «Гуманизация и гуманитаризация образования»: Материалы научно-практической конференции.18 марта 2005 г.. СПб.-Пикалево, 2005. Ч.III. С.7-11
7. «Танец как форма философствования и мнемотехники» //
Философия – Детям. Человек среди людей: Материалы Второй Международной Научно-практической конференции. 25-28 мая 2006 г. М., 2006. С.98-100
8. » «Трудные каноны» в древнекитайской философии и поиски метода созерцания четвертого измерения в Англии в конце XIX –начале XX веков» //
Компаративное видение истории философии. СПб., 2008
9. «Концепция философии как уподобления богу и ее нравственные аспекты» //
Значение педагогики для возрождения нравственных основ общества. СПб. 2008. С.51-61
10. «Древнекитайская философия, криптография и детское философствование» //
Философия – Детям. Диалог культур и культура диалога. Материалы Третьей Международной Научно-практической конференции. 4-7 июня 2008 г. М.: Гуманитарий, 2008.С. 37-40
11. «Дельфийский завет и его истолкование Яном Амосом Коменским. //
Там же 2009. С.228-230
12. «Шестодневы как средство духовно-нравственного воспитания школьника» // Концептуальные вопросы преподавания «Духовно-нравственной культуры в школе». СПб., 2010. С.80-85
13. «Философия, астрономия и магия в древнем Китае (к вопросу об отборе материала для школьных курсов истории философии и истории науки)» //
Гуманитарные основы естественнонаучных знаний. СПб., 2012. – C.122-131
15. «Майевтика Сократа и эмбриональная педагогика» //
Детство: полнота бытия в обществе риска: сборник научных трудов. СПб.: Астерион, 2018. С. 293-297.
Айтен Юран: Становление психики юного субъекта запись закреплена
Преподавание философии детям
Коллеги! Мы с радостью приглашаем вас на заседание нашего научно-практического семинара.
23.12, в 19.00
308 аудитория
3 этаж Института Философии человека
(подниматься не по главной лестнице, а по той, что справа от входа!)
ул Малая Посадская д.26
Айтен Юран: Становление психики юного субъекта запись закреплена
Преподавание философии детям
Коллеги!
Небольшой фотографический отчёт от 30 ноября, с лекции Айтен Юран «Становление психики юного субъекта и его сопричастность вопросам жизни и смерти». Огромное спасибо всем, кто участвовал!
Теперь следующий шаг нашего центра:
ждём вас на лекции Ростислава Николаевича
«История философии как пространство игры и учёбы. 28 лет практики.»
«Становление психики юного субъекта и его сопричастность вопросам жизни и смерти.»
Фотограф: Евгений Елинер
Айтен Юран: Становление психики юного субъекта запись закреплена
Преподавание философии детям
Дорогие философские друзья! Мы приглашаем вас на лекцию замечательного Ростислава Николаевича Дёмина «История философии как пространство игры и учёбы. 28 лет практики.»
Письмо лектора слушателям:
Показать полностью.
«Творческому усвоению историко-философского материала и развитию навыков самостоятельного мышления у школьников способствуют предлагаемые им активные формы обучения: создание детьми рисунков, написание сочинений, в том числе и диалогов, разыгрывание сценок из истории философии, разгадывание загадок древних мудрецов и т.п.
Способствует этому чтение и обсуждение на уроках извлечений из оригинальных философских текстов.
При этом уделяется значительное внимание восточным философским традициям [что заставило организаторов до конца отдать сердце лектору]. Все это можно рассматривать и как моменты обряда инициации в философское знание, и как ступени проникновения в святилище богини мудрости Афины, и как развитие традиций петербургского аполлонизма».
О лекторе:
Ростислав Николаевич Дёмин, к.филос.н., имеющий 28-летний стаж преподавания философии детям, является научным консультантом Религиозно-философского и педагогического исследовательского центра им. Я.А. Коменского, член Санкт-Петербургского Философского общества, аткже членом Санкт-Петербургского союза ученых, участником Санкт-Петербургского Платоновского общества и членом секции книги и графики Дома ученых имени А.М. Горького РАН.
Преподавательская деятельность в средней школе сочеталась и сочетается с чтением лекций в высших учебных заведениях Санкт-Петербурга. В частности, Р.Н. Дёмин ведет курс «Компаративистики» в РХГА.
Внушительный список публикаций Ростислава Николаевича по нашей теме:
Загадка как одна из форм инициации в философское знание //Петербургская школа, № 1. 1998.
Дэн Си, Гунсунь Лун, сицилийские риторы и школьный курс истории философии //Универсум платоновской мысли. Двадцать четыре века платонизма: традиции и инновации в истории древнейшей европейской философской школы. Материалы XI Платоновской конференции. — СПб., 2003. С.48-57. ISBN 5-288-03320-Х
Фронтистерий Сократа (об одной форме интеллектуального воспитания). // Философия образования и мир детства: Материалы международной конференции «Ребенок в современном мире. Государство и дети.» СПб., 2004. с. 498-501.
Аполлон и Шалтай-Болтай как наставники философии. // Философия – детям: Материалы первой международной практической конференции, проведенной в честь 75-летия Центрального Ордена Дружбы народов Дома работников искусств. 27-29 января 2005 г. Москва, 2005 + «Философские науки» № 3. 2006. С.121-123.
Шалтай-Болтай как философ, причуды Диодора Кроноса и некоторые парадоксы древнекитайской школы спорщиков. // Запада-Восток-Россия: философия в компаративистской перспективе. Материалы конференции. — СПб., 2005 С.85.
Титульный лист из книги М.А. Северино «Демокритова зоотомия» как иллюстративный материал для преподавания истории философии в школе. //VII Пикалевские чтения «Гуманизация и гуманитаризация образования»: Материалы научно-практической конференции.18 марта 2005 г. СПб.-Пикалево, 2005. Ч.III. С.7-11.
Танец как форма философствования и мнемотехники. //Философия – Детям. Человек среди людей: Материалы Второй Международной Научно-практической конференции. 25-28 мая 2006 г. М., 2006. С.98-100.
«Трудные каноны» в древнекитайской философии и поиски метода созерцания четвертого измерения в Англии в конце XIX –начале XX веков. //Компаративное видение истории философии. СПб., 2008.
Концепция философии как уподобления богу и ее нравственные аспекты. //Значение педагогики для возрождения нравственных основ общества. СПб. 2008. С.51-61.
Древнекитайская философия, криптография и детское философствование // Философия – Детям. Диалог культур и культура диалога. Материалы Третьей Международной Научно-практической конференции. 4-7 июня 2008 г. М.: Гуманитарий, 2008.С.37-40. ISBN 978-5-903332-01-4
Дельфийский завет и его истолкование Яном Амосом Коменским. // Там же 2009. С.228-230.
Шестодневы как средство духовно-нравственного воспитания школьника // Концептуальные вопросы преподавания «Духовно-нравственной культуры в школе». СПб., 2010. С.80-85.
Философия, астрономия и магия в древнем Китае (к вопросу об отборе материала для школьных курсов истории философии и истории науки) // Гуманитарные основы естественнонаучных знаний. СПб., 2012. – C.122-131.
Древнекитайская философия на ноготках (рисунки на ногтях как средство Мнемозины) // Философия — Детям. Интеллект и творчество: Материалы Пятой Международной научно-практической конференции.6-8 ноября 2012 г. М., 2012. — С.12-14.
Майевтика Сократа и эмбриональная педагогика // Детство: полнота бытия в обществе риска: сборник научных трудов. СПб.: Астерион, 2018. С. 293-297.
Событие мысли состоится 14 декабря, в 17.00.
по адресу: ул. Малая Посадская д.26,
в Институте философии человека, 1 этаж, ауд. 101.
Вход в институт по пропуску или паспорту.
Регистрация на мероприятие:
https://philosophia-iuvenalis.timepad.ru/event/1138193/
Регистрация не обязательна, но это очень помогает нам в организационном плане. Будем благодарны!
Айтен юран биография дата рождения
Дети Зигмунда Фрейда (ВЕИП и интересующиеся) запись закреплена
Сегодня мы поздравляем с днем рождения психоаналитика, философа, преподавателя #ВЕИП несравненную Айтен Юран! 
Пусть жизнь бьет ключом, не забывая останавливаться на ярких эпизодах, пусть рядом будут люди, с которыми можно покорить любую вершину, пусть годы дарят опыт и мудрость!
Желаем, чтобы каждое поздравление с днем рождения было искренним, добрым и желанным. Чтобы в жизни было меньше забот и больше праздничных дней, чтобы исполнялось каждое загаданное желание, каждая заветная мечта становилась ближе к реальности!
Пусть завораживают новые загадки и вопросы, а работа вдохновляет на новые открытия!
С днем рождения, с днем исполнения желаний, с днем продвижения к мудрости, опыту и новым изобретениям и находкам! 
Пользуясь случаем, приглашаем всех заинтересованных стать слушателями ОЧНОГО модуля курса по психоанализу Фрейда-Лакана с Айтен Юран и Виктором Мазиным с 25 по 30 марта 2019 года, который будет посвящен «Клинике Лакана».
Айтен Юран. Несколько историй о встрече с буквой
Поделиться «Айтен Юран. Несколько историй о встрече с буквой»
1,736 просмотров всего, 1 просмотров сегодня
Айтен Юран. Философ, практикующий психоаналитик. Окончила философский факультет Московского государственного университета и Восточно-Европейский институт психоанализа. Преподаёт на кафедре теоретического психоанализа Восточно-Европейского института психоанализа, кафедре психологии русской христианской гуманитарной академии, в Международном институте глубинной психологии (Киев). Читает совместно с Виктором Мазиным авторский курс «Психоаналитическая теория и клиника Фрейда — Лакана». Участница Лакановских семинаров в Музее сновидений Зигмунда Фрейда, участница проекта «Зелёный остров» по модели «La Maison Verte» (Парило Ф. Дольто), соорганизатор Школы психоанализа Фрейда —Лакана. Автор множества статей по различным проблемам психоанализа.
НЕСКОЛЬКО ИСТОРИЙ О ВСТРЕЧЕ С БУКВОЙ 1
Но разве теперь, когда в поисках фрейдовской истины мы вступили на путь буквы, не чувствуем мы, что нам всё теплее и теплее, что истина уже прямо-таки обжигает нас?
Жак Лакан. «Инстанция буквы»
История первая: V, W
В этой небольшой зарисовке мне хотелось бы напомнить хорошо известную историю, которая произошла с маленьким Сергеем Панкеевым, в будущем знаменитым пациентом Фрейда, вошедшим в историю психоанализа как Человек-Волк. Итак: маленький Панкеев бежит за прекрасной большой бабочкой с яркими жёлтыми полосками на крыльях, но в один миг эта идиллического плана картина рушится, трансформируясь в ужасающую для него в момент опускания бабочки на цветок. Этот миг буквально разрывает для него полотно видимого мира, по отношению к которому ещё было возможно спокойное созерцание. Что происходит? Сквозь видимое в этот момент проступает нечто, что ввергает его в состояние сильнейшего страха.
Что это означает в поле психоанализа? На что намекает Лакан? О каких граничащих областях может идти речь? Многие рассуждения подталкивают к мысли, что речь идёт о реальном и символическом, о прибрежной полосе наслаждения и знания — и о букве в качестве самой прибрежной полосы, которая принадлежит обеим сторонам, остающимся при этом абсолютно чуждыми друг другу. Буква разрывается между разнородными несмешиваемыми регистрами. Не буква ли в таком случае составляет видимость их сосуществования, прошивая своим присутствием и тот и другой порядок?
На встрече 12 мая 1971 года Лакан произносит несвойственную ему фразу, которая звучит почти как формула: «Поскольку я неуверен, конечно, что хоть кто-то здесь мою речь понимает, не худо было бы зафиксировать сказанное, противопоставив письмо — означающему. Так вот, письмо, буква — это в реальном, а означающее — в символическом».
Напомню: в апреле 1971 года Лакан второй раз посещает Страну восходящего солнца. И если в первую поездку он воодушевлён посещением древних буддийских монастырей, то в эту поездку, по его же словам, он пережил встречу с прибрежной полосой. Эту встречу он смог осознать благодаря тому, что Япония сделала с ним своей буквой, а именно, по словам Лакана, слегка пощекотала так, чтобы он эту встречу восчувствовал.
В пятом семинаре Лакан приводит интересную аналогию, говоря о пространстве бессознательного как о типографическом пространстве, которое складывается по законам топологическим. Он пытается представить разрыв в цепочке означающих, отсылающий к механизму отбрасывания (Verwerfung), говоря о том, что в цепочке всегда может случиться так, что литеры в типографии не найдётся. Литера, которой нет на месте, предстаёт местом прорыва реального, разрыва означающей цепочки, нарушения порядка символического, что делает невозможными те функции означающего, которые Лакан сравнивает с плугом, прокладывающим в реальности борозды означаемого (метонимия и метафора).
Связное типографическое пространство, в котором буквы, слоги, слова сочленяются в двух измерениях — в том, что Лакан называет сочетанием, преемственностью и логической связкой самих звеньев цепочки, с одной стороны, и замещением и подстановкой, с другой,— позволяет состояться возможной творческой функции означающего по отношению к означаемому. Иногда это невозможно — и тогда наслаждение просачивается сквозь букву, производя особый тип письма в порождении означающих, не нацеленных на смысл или не участвующих в его производстве, подобно письму Джойса, привлёкшему внимание Лакана.
В скольжении по этим выписанным Джойсом цепочкам означающих, в их хитросплетениях нам остаётся доступно лишь наслаждение письмом, относительно смысла которого мы остаёмся в полном неведении. По сути, производя своё письмо, Джойс играет не с означающим, а с буквой, не ставя в качестве цели эффект означаемого, а оказываясь в стихии наслаждения. В семинаре «Ещё» Лакан скажет о Джойсе так: «он наступает сновидению на горло». Письмо Джойса представляет собой не поддающийся толкованию симптом (синтом), с помощью которого ему удаётся связать то, что в других образованиях бессознательного навязывает истину в повторении. В логике наслаждения буквой как реального означающего становится понятным само построение психотического текста.
В связи со всеми этими размышлениями вспомнилась работа Гонсалеса «Женщина, расчёсывающая волосы» (1931). Если быть точнее, речь идёт не об одной работе, а о двух, её удвоении — в карандашном эскизе и в металлической скульптуре, которые предстают точными копиями друг друга. При этом между карандашным наброском и скульптурой — пропасть. Что имеется в виду? Вот как об этом говорит Розалинда Краусе:
Металлические линии не читаются привычным и понятным образом, не имея возможности вписаться в смысловые понятные ориентиры. На рисунке же эти линии укрощены в понятном образе карандашного контура. Линия, штрих, явленные в карандашном наброске, и штрих как материально осязаемая, выпукло проступающая линия металлических стержней демонстрируют глубокую двойственность формы W. Мы имеем дело с пространством перевода, транскрипции — линии начертанной, явленной в карандашном наброске в линию в форме металлических прутьев. Эта двойственность линии предстаёт хорошей иллюстрацией буквы как прибрежной полосы, принадлежащей абсолютно разнородным порядкам, при этом имеющей возможность и вписывания в смысловой порядок, «потерявшись» в карандашных линиях волос, и быть выпукло проявленной и «непрочитываемой» в выступающих металлических прутьях в операции перевода с одного языка на другой. Интересно с этой точки зрения то, что рисунок Человека-Волка, если к нему внимательно присмотреться, по сути своей предстаёт плетением из этих двух линий, пересечение которых даёт буквенный образ V.
История вторая: БУКВЫ, БОРОЗДЫ И ЯПОНСКАЯ ЖИВОПИСЬ
Вернёмся ко второй поездке Лакана в Японию в апреле 1971 года. По возвращении на семинарской встрече 12 мая Лакан говорит, что готов представить аудитории маленькое эссе о сибирэтике. В описании Лакана перед нами предстаёт зрелище голой сибирской равнины, изрезанной линиями, в котором взгляду Лакана из иллюминатора самолёта удалось прочесть не столь рельеф местности, сколь нанесённую на равнину штриховку. Важно также то, что Лакан подчёркивает, что зрелище это возникло среди облаков. К этому моменту мы ещё вернёмся.
Попробуем прояснить этот непростой пассаж. Первое же, что можно сказать — это то, что сама операция стирания всегда состоит из двух тактов: «зачёркивание следа, которого прежде не было, — вот что является почвой, территорией литорального». Здесь мы оказываемся в сердцевине психической темпоральности, или логического времени, когда только последующий такт делает возможным разговор о предшествующем. Нет следа, пока нет того, что его перечёркивает. Это чрезвычайно важный момент, позволяющий уйти от любых форм онтологизации субъекта бессознательного.
Далее вспоминаются рассуждения Лакана в «Пятом семинаре» о следе и о том, что этот след стирает. След не есть означающее, это отпечаток. К примеру, обнаруженный Робинзоном отпечаток ноги Пятницы не есть означающее. Этот след может обрести достоинство означающего в момент, когда след стирается. Именно поэтому, проясняя, что именно представляет собой означающее на элементарном уровне, Лакан не раз отмечает, что имея дело с означающим, мы всегда имеем дело с возникновением, или, памятуя о механизме последействия, с миновавшим присутствием. Сама же операция стирания довольно тривиальна — это черта.
На этом ассоциативная связка Лакана не останавливается, он движется дальше, к японской живописи, отмечая, что заметил недавно её родство с каллиграфией.
История третья: РЕБЁНОК, БУКВА, АЛФАВИТ
В психоанализе много говорится о травме рождения в язык посредством речей, звучащих вокруг, при этом практически ничего не сказано о той травме, через которую прошёл каждый из тех, кто читает эти строки. Я имею в виду встречу с буквой в момент освоения алфавита и чтения. Пожалуй, только у Дольто мне встретился небольшой пассаж, в котором она говорит об этом опыте, очень ярко описывая то, как «на ложе страданий и разочарований открыла для себя счастье читать». Этот опыт Дольто описывает как ослепляющий прорыв, как вспышку, сопровождаемую ощущением прикосновения к чуду,— и в то же время она очень ярко говорит о мучительности рождения в этой новой ипостаси. Для маленькой девочки этот переход в пространство, обладающее загадочной властью сворачивать привычные образы в вереницу букв, непонятных в своём оплотнённом присутствии, представал очень болезненным. Каким-то неимоверным ощущался разрыв между «плоским текстом» и образами, в изобилии порождаемыми детским вооб- ражением. Слишком сильным оказывалось сопротивление букв, апострофов, тире, трем, аксантов и прочих знаков, которые перескакивали с места на место, сопротивляясь складыванию в слова.
В этом опыте маленький ребёнок «зависает» в пропасти между взглядом, который скользит всё дальше и дальше по веренице букв, пальцем, который водит по строчкам, как будто пытаясь тщетно затормозить взгляд. И это ещё не всё. Смысл запаздывает настолько, что понимания прочитанного не происходит: надо, оказывается, ещё слушать произносимое — и только тогда фраза, быть может, обретёт смысл. Попытки согласовать разные порядки, разрывающиеся между созвездием букв и образами, между опережающим взглядом и запаздывающим смыслом, между ничего не значащим монотонным голосом и возможностью сложить звуки в слово, предстают как отголосок всей сложности рождения субъекта в символический порядок.
В 1891 году Фрейд, говоря о различных видах афазий, отмечал возможные сбои в чтении — к примеру, когда смысл улетучивается и составление слова из букв оказывается невозможно. Фрейд поясняет это опытом, хорошо знакомым каждому из нас: «если я читаю корректуру и при этом намерен уделить особое внимание зрительным образам букв и другим шрифтовым символам, то смысл прочитанного ускользает от меня настолько, что для стилистических исправлений мне потребуется специально прочесть её ещё раз». И наоборот, «если я читаю книгу, которая меня заинтересовала, например роман, я не замечу никаких опечаток, и может случиться так, что в моей голове ничего не останется от имён действующих там персонажей, кроме беспорядочной вереницы и воспоминания о том, длинные они или короткие и что они содержат запоминающиеся буквы X или Z»
В семинаре «Этика психоанализа» Лакан говорит о ране (разрезе), которую наносит человеческой жизни само присутствие языка. Вхождение в алфавит оживляет другую травму — травму нашего рождения в мир говорящих других, в голоса, которые звучали вокруг, будучи ещё неразличимыми в своей смысловой составляющей. В связи со сказанным вспоминается короткометражный фильм Линча «Алфавит», в котором гениальным образом удалось визуализировать эту травму мучительного и кошмарного втискивания маленькой девочки в порядок букв. Кадры сопровождаются звуками навязчивого повторения алфавита а, b, с, а, b, с… — в тональности музыкального напева; при этом демонстрируется артикуляционный аппарат — рот, в котором рождаются звуки. Буквы вбиваются в голову, в тело, разбрызгиваются по белоснежной постели, в которой лежит девочка; слишком близкими они оказываются к плоти, которая выворачивается наизнанку в рвоте, слишком явно говорящей обо всей сложности этого рождения. Буквы произрастают на разграфлённом, разлинованном пространстве.
В связи с этим думается на тему опространствления субъекта в означивании плоти, опыта наслаждения у эрогенных зон, скрепляемом означающим порядком. Само членение пространства, в котором прорастают буквы, отсылает нас вновь к психоаналитическому пониманию того, что функция пространства берёт своё начало в теле. Буквы буквально прорастают на плоти, складываются из черт, которые предстают напоминанием о затягивающихся означающим порядком разрезахтелауего кромок. Кромка, край в некотором смысле предстаёт поставщиком черты, палочки как элемента буквы, письма. Черта вмонтирована в букву, буква собрана из черт. Черта сохраняет в себе память о вторжении наслаждения. Всё тело предстаёт как палимпсест, разворачивающий идею многослойных записей на нём, утопленных в следах боли, восприятий и иных событий, выжигающих метки, шрамы на поверхности тела. Материя буквы включается в систему письма, в формирующие психическую реальность означающие цепочки.
История четвёртая: Н
Это история об образе, одним штрихом преобразующемся в букву. При том, что образ всегда уже прошит означающим порядком, включён в ребусные ряды, в которых нет наивных отсылок к видимому, в данном случае интересен сам миг этой трансформации из понятного образа в букву. Я имею в виду рисунок из знаменитого случая маленького Ганса, на котором изображён жираф. Обо всём по порядку.
Из предыдущих рассуждений очевидно, что речь идёт о черте, которая своим появлением вводит измерение возникновения. Можно в связи с этим вспомнить гегелевское снятие (Aufhebung), которое содержит в себе логическую операцию упразднения, аннулирования — и в то же время возведения в новое достоинство. Результат перечёркивающей черты — это то, что Лакан называет продуктом символической функции, эффектом узаконивания в новом измерении. На первый план выходит нечто такое, что заграждает, упраздняет субъект, обеспечивая вхождение в означающий порядок через помеченность ярмом закона.
Черта появляется и в других фантазиях Ганса. Похоже, что она размечает для него дозволенное и недозволенное пространство, границу непозволительного, незаконного пересечения. Можно вспомнить фантазию о том, как он вместе с отцом пробирается в запретное место, очерченное почти символически — верёвкой, за что они оказались наказаны сторожем. Ещё одной чертой, ощутимой, но невидимой для глаза, оказывается оконное стекло, которое Ганс в своих фантазиях разбивает вместе с отцом (при этом, они вновь оказываются наказаны властной фигурой — полицейским). Фрейд обращает наше особое внимание на то, что в этих действиях уже присутствует представление о запретности происходящего, о нарушении некоей черты дозволенного. По сути, это черта, маркирующая субъекта вины, которая раскалывает субъекта, размечая зону инцестуозной сексуальности, становящейся отныне запретной, той, путь к которой напрямую закрыт. Речь идёт о рождении субъекта перечёркнутого как расщеплённого между двумя областями психического — сознательной и бессознательной.
Что производит этим перечёркиванием Ганс? Быть может, это перечёркивание и есть продукт символической функции, той самой черты, которая предстаёт способом возведения себя в новую символическую позицию?! Примечательно, что эта буква, существующая только в письме и неслышимая в звучании, навязывает свой закон, свой порядок произнесения. Буква маленького Ганса, явленная перечёркиванием образа, — это не буква Панкеева, нарочито выставляющая свою беззаконность и ввергающая в страх: напротив, это буква, получившая своё законное место в символическом порядке.
Ещё немного о письме, букве и путях к Единому
Недаром говорят, конечно, что буква убивает, а дух животворит Но тем не менее нам интересно: а как всё-таки дух собирается выжить без буквы?
Жак Лакан. «Инстанция буквы в бессознательном, или Судьба разума после Фрейда»
Айтен Юран. Несколько историй о встрече с буквой. // «РУССКИЙ МIРЪ. Пространство и время русской культуры» № 7, страницы 150-167
Скачать текст
