Бабочка чжуан цзы в чем смысл метафоры
Однажды я, Чжуан Чжоу, увидел себя во сне бабочкой – счастливой бабочкой, которая порхала среди цветков в свое удовольствие и вовсе не знала, что она – Чжуан Чжоу. Внезапно я проснулся и увидел, что я – Чжуан Чжоу. И я не знал, то ли я Чжуан Чжоу, которому приснилось, что он – бабочка, то ли бабочка, которой приснилось, что она – Чжуан Чжоу. А ведь между Чжуан Чжоу и бабочкой, несомненно, есть различие. Вот что такое превращение вещей!
(Из книги «Чжуан-цзы», гл. 2 — «О том как вещи друг друга уравновешивают»)
Меня поражает огромное количество людей, которые всегда и во всем уверены. У них нет ни тени сомнения, никаких предположений и вероятностей того, что все может быть не так как видится, чувствуется, ощущается в данный момент.
А смысл, на мой взгляд, в этой притче такой: никогда нельзя быть уверенным в том, что ты полностью осознан и понимаешь все те вещи, которые происходят сейчас с тобой, вокруг тебя, в мире. Это может быть твоим личным сном, который никак не связан с реальностью. Повышай свой энергетический потенциал, оставайся предельно осознанным даже во снах. Только тогда ты окончательно устранишь иллюзорность твоего незыблемого мира и постигнешь смысл притчи даосского мудреца.
это пример даосской притчи, написанной красивым литературным языком
(еще одна даосская мудрость)
Так же известно, что вся чертовщина вьётся вокруг намоленных мест, а куда ей ещё деваться? Она тянется к образам, к свету, желая себя изжить как нечисть, стать выше.
Притча о богатом и Лазаре даёт нам пример крайне неразумного использования материальных благ и приоткрывает завесу над некоторыми тайнами загробной участи человека
Притча о волке внутри себя.
Однажды дед рассказал своему внуку следующую истину:
Внук спрашивает у деда:
Мудрый дедушка ответил внуку:
В этой притче есть своё разумное зерно. Мы сами потворствуем своим слабостям. Мы несём ответственность за то злое, что зародилось в душе. Но в тоже время мы можем поддерживать в себе чистые помыслы своими собственными силами, не ждать стимул извне, не ждать слов одобрения.
К мудрецу пришёл юноша и попросился стать его учеником. Мудрец стал задавать вопросы:
Юноша опять ответил отказом.
Мудрец тогда изрёк следующую мысль:
Проверить силу воли и стойкость духа можно побывав на грани добра и зла. В какую сторону склонится чаша? Только в ту, на которую мы сами положим груз.
Шли два друга по пустыне, спорили и один другому дал пощёчину. Тот, кто её получил написал на песке: «Получил от друга пощёчину». Когда они дошли до оазиса и кинулись к воде. Друг, который получил пощёчину чуть не утонул. Второй его спас. Спасённый написал на камне «Мой друг меня спас».
Почему первый раз он написал обиду на песке? Чтобы пустынный ветер развеял его письмо и вместе с этим стёр обиду. Слова благодарности за оказанное добро надо запечатлевать на камне. Помни добро и забывай зло, которое было причинено!
По идее в роли отца выступает всемилостивый и всепрощающий бог. Чей закон непоколебим как в отношении верующего в него (которого играет старший брат), так и в отношении отступника(младший брат), который отошел от веры, но хлебнув за это горечка раскаялся и вернулся.
В этой притче показано, как отступник от веры, а стало быть и от самого бога(жизненной силы), скитаясь и расточительствуя понял в итоге чего лишился и вернулся назад. Вернулся с покаянием, за что был принят в отчий дом. Так как бог всегда прощает и радуется каждому человеку. Эта радость показана по средствам пира который был учинен в честь блудного сына.
Старший же сын это стндартный служитель бога который чтит законы и выполняет их. Однако он и высокомерен, считая блудных ниже себя по статусу. О чем сам же и говорит в своих жалобах отцу о несправедливости в отношении к нему.
Притча о мечте бабочки Чжанцзы (Чжуан-цзы)
Из всех известных даосских притч, приписываемых китайскому философу Чжуанцзы (Чуан-цзы) (369 до н.э. до 286 года до н.э.), немногие более известны, чем история о мечте о бабочке, которая служит формулировкой вызова даосизма в отношении определения реальности против иллюзии. Эта история оказала существенное влияние на более поздние философии, как восточные, так и западные.
Рассказ, переведенный Лин Юйтаном, происходит так:
«Когда-то я, Чжуанцзы, мечтал, что я бабочка, развевающиеся туда-сюда, во всех смыслах и целях бабочка. Я осознавал только свое счастье как бабочка, не зная, что я был Чжуанцзы. Вскоре я проснулся, и вот я снова, поистине, я сам. Теперь я не знаю, был ли я тогда человеком, мечтающим о том, что я был бабочкой, или я теперь являюсь бабочкой, мечтающим, что я мужчина. Между мужчиной и бабочкой обязательно есть Различие. Переход называется преобразованием материальных вещей «.
Этот короткий рассказ указывает на некоторые захватывающие и широко изученные философские проблемы, проистекающие из отношений между состоянием бодрствования и состоянием сна или между иллюзией и реальностью:
Роберт Аллисон «Чжуан-цзы за духовную трансформацию»
Используя язык западной философии, Роберт Эллисон, в «Чжуан-цзы для духовного преобразования: анализ внутренних глав » (Нью-Йорк: SUNY Press, 1989), «представляет ряд возможных интерпретаций Чжуан-цзы» Притча «Сон бабочки», а затем предлагает свою, в которой он интерпретирует историю как метафору духовного пробуждения. В поддержку этого аргумента г-н Эллисон также представляет менее известный отрывок из «Чжуан-цзы», известного как анекдот «Мечта великого мудреца».
В этом анализе он перекликается с Йога Васиштхой Адвайты Веданты, и он также напоминает о традиции дзен-коанов, а также о буддийских рассуждениях о «правильном познании» (см. Ниже). Это также напоминает одну из работ Вей Ву Вея, который, как и г-н Эллисон, использует концептуальные инструменты западной философии для представления идей и идей недвойственных восточных традиций.
Интерпретации мечты бабочки Чжуанцзы
Мистер Эллисон начинает свое исследование анекдота «Мечта бабочки» Чуан-цзы, представляя две часто используемые интерпретационные основы:
Согласно «гипотезе о путанице», сообщение анекдота о сновидении Бабочки Чуан-цзы заключается в том, что мы на самом деле не пробуждаемся и поэтому не уверены ни в чем, другими словами, «мы думаю, что мы проснулись, но у нас нет.
Согласно гипотезе о «бесконечной (внешней) трансформации», смысл истории заключается в том, что вещи нашего внешнего мира находятся в состоянии непрерывного превращения из одной формы в другую, в другую и т. Д.
По мнению г-на Эллисона, ни один из вышеперечисленных (по разным причинам) не является удовлетворительным. Вместо этого он предлагает свою «гипотезу самопреобразования»:
«Сон бабочки, в моем понимании, является аналогией, взятой из нашей собственной знакомой внутренней жизни, о том, какой познавательный процесс вовлечен в процесс самопреобразования. Он служит ключом к пониманию того, что представляет собой весь Чжуан-цзы, предоставляя пример умственного преобразования или пробуждения, с которым мы все хорошо знакомы: случай пробуждения от сна… точно так же, как мы просыпаемся от сна, мы можем мысленно пробудиться к более реальному уровню осознания ».
Анекдот мечты великого мудреца Чжуанцзы
Другими словами, мистер Эллисон рассматривает историю Чуан-цзы о «Сне бабочки» как аналогию просветительского опыта, указывающего на изменение уровня нашего сознания, которое имеет важные последствия для любого, кто занимается философской деятельностью. исследование:
Эллисон поддерживает эту «гипотезу самопреобразования» в значительной степени, ссылаясь на другой отрывок из « Чжуан-цзы», а именно. анекдот Мечты Великого Мудреца:
Эта история о Великом Мудреце, утверждает мистер Эллисон, обладает способностью объяснить Сон Бабочки и вселяет веру в его гипотезу самопреобразования: «После полного пробуждения можно различить, что такое сон и что является реальностью. До того, как человек полностью проснется, такое разграничение даже невозможно провести эмпирически ».
И немного подробнее:
Буддийское действительное познание
Вот краткое введение в эту обширную и запутанную область исследования:
Буддийская традиция действительного познания является формой джнана-йоги, в которой практикующие интеллектуальный анализ совместно с медитацией используют для получения уверенности в природе реальности и в остальном (не концептуально) в рамках этой уверенности. Двумя главными учителями в этой традиции являются Дхармакирти и Диньяга.
Эта традиция включает в себя многочисленные тексты и различные комментарии. Давайте введем идею «видеть обнаженным», что, по крайней мере, является грубым эквивалентом «пробуждения Чуан-цзы» из сна », цитируя следующий отрывок из дхармы. выступление Кенпо Цултрима Гьямцо Ринпоче на тему правильного познания:
В этом контексте мы можем, возможно, увидеть, как некоторые жители раннего китайского даосизма превратились в один из стандартных принципов буддизма ».
Как научиться «смотреть голым»
Так что же значит делать это? Во-первых, нам нужно осознать нашу привычную тенденцию объединяться в одну запутанную массу, что в действительности представляет собой три отдельных процесса:
Видеть что-то «нагими» означает быть в состоянии остановиться, по крайней мере, на мгновение, после шага № 1, не переходя автоматически и практически мгновенно в шаги № 2 и № 3. Это означает воспринимать что-то, как будто мы видим это впервые (что, как выясняется, действительно является «случаем!»), Как если бы у нас не было названия для этого, и никаких прошлых ассоциаций, связанных с этим.
Сходство даосизма с буддизмом
Если мы интерпретируем притчу «Сон бабочки» как аллегорию, которая побуждает вдумчивых людей оспаривать свои определения иллюзии и реальности, то это очень короткий шаг, чтобы увидеть связь с буддийской философией, в которой нам предлагается рассматривать все предполагаемые реальности как имеющие такая же эфемерная, постоянно меняющаяся и несущественная природа, как сон. Эта вера является основой для буддийского идеала просвещения.
Сон о бабочке и превращение Лао-цзы
Когда ученики спросили Христа: кто больше всех в Царстве Небесном, то Он, поставив дитя посреди них, сказал: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное… Кто умалится [смирится], как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (Мф. 18: 1–4).
***
О том, что жизнь это сон, за последние полдюжины тысяч лет не рассуждал только ленивый (еще бы: ленивый-то знает толк в сне!) И все-таки, откуда взялась эта бездоказательная мифологема и ухитрилась рекрутировать столь огромную группу поддержки?!
Лично мне хватило одной беседы с. точнее, проработки со стороны моего бригадира, чтобы чётко уяснить: сон – не жизнь, а наоборот! если сон – это прогул или загул, который может привести к взысканию на месткоме, то жизнь есть подвиг, трудовой или военный, подвиг во благо народа!
. Впрочем, сколь абсурдно бы это ни звучало, между жизнью и сном существует весьма глубинное сходство: как в сновидении, так и в жизни, мы действуем неосознанно и, зачастую, против своей воли (даже когда потворствуем своим желаниям)! Однако свобода достигается – NB! – не в момент смерти, и не в момент пробуждения. Свобода возможна лишь в состоянии, когда действуешь согласно велениям сердца, не нарушая, при этом, правил жизни как ритуала.
ТАК говорил великий Конфуций. А возможно ли это, и КАК – это мы и постараемся узнать, если вы отправитесь, вместе со мною, в царство даосских мудрецов, бабочек и напитков времени.
А начнём мы с одной притчи. Притча эта общеизвестна, но неосознанна, прочитана но непонята, проста, но неисчерпаема:
«Однажды я, Чжуан Чжоу, увидел себя во сне бабочкой – счастливой бабочкой, которая порхала среди цветков в свое удовольствие и вовсе не знала, что она – Чжуан Чжоу. Внезапно я проснулся и увидел, что я – Чжуан Чжоу. И я не знал, то ли я Чжуан Чжоу, которому приснилось, что он – бабочка, то ли бабочка, которой приснилось, что она – Чжуан Чжоу. А ведь между Чжуан Чжоу и бабочкой, несомненно, есть различие. Вот что такое превращение вещей!» (3)
У нас, современных людей, в явном дефиците красота и романтика, зато в запасе имеется уйма подозрений и недоверчивости. В данном пассаже подозрение вызывает фраза «Несомненно, есть различие между Чжуан Чжоу и бабочкой» – тем более, что это единственный вывод, который делает Чуский Мудреца из своего чудесного опыта.
А что было бы, явись вместо скептика из эпохи Борющихся Царств какая-нибудь гусеница? – «Я не знала, то ли я Гусеница Пупсень, которой приснилось, что она бабочка, то ли бабочка, которой приснилось, что она – это я, Гусеница Пупсень». Зачем, спрашивается, огород городить?! Хм! Будучи великим мудрецом, сподобиться волшебного сна, и открыть РАЗЛИЧИЕ между бабочкой и человеком. Странно! И потом: различие между Чжуан Чжоу и бабочкой ничуть не больше, чем различие между бабочкой и гусеницей!
Теперь, как говорится, отсюда и поподробнее!
Можно ли, допустим, сказать: «гусеница превратилась в бабочку»? – ведь они, по понятиям, суть ОДНО, один организм! Разве нет?
А можно ли допустить превращение Чжуан Чжоу в бабочку, или наоборот?! Ведь, по понятиям, они различны (и недаром это подчеркнул сам Мудрец-бабочка!) – так, стало быть, ПРЕВРАЩЕНИЕ допустимо! А то, что оно НЕ ПРЕДСТАВИМО, НЕ является аргументом – ни для людей верующих, ни для людей, знакомых с современной наукой, ни для поклонников «магического реализма» в нашем Цайтрауме!
Итак, еще раз: раз уж мы говорим о превращении, то оно возможно между вещами различными – а не как результат линьки. А то, что превращение невозможно себе представить, так это относится не к самой природе вещей, а лишь к нашей способности представления (Einbildungskraft).
На наше счастье, смыслов в приведённой выше крохотной притче, размером с бабочку, не меньше, чем pas при порхании этой бабочки. Поэтому, постараемся раскрыть тайну Чжуан Чжоу – подобно тому, как Мастер Шёлка распутывает кокон (делая выбор в пользу шёлка, а не бабочки). Результатом наших поисков может стать либо шелковая нить, либо сама бабочка, либо мармелад из шелковицы – все зависит от глубины и аккуратности наших разгадок!
Начнём с того, что до совсем недавней поры, западная наука считала незыблемой две вещи.
Во-первых, метаморфоз гусеницы (или метаморфоз бабочки, как вам будет приятнее) есть средневековое мракобесие и\ли античный атавизм: этого не может быть, поскольку между гусеницей и бабочкой нет внешнего сходства и ничего общего в манере поведения.
Во-вторых, «порывистый порхающий полёт бабочки выдает её примитивный и неумелый летающий аппарат с негодными аэродинамические свойствами». Это типично для западного человека, как учёного, так и НЕ учёного, без разницы: с высоты своего птичьего полёта считать, что бабочки не умеют летать (хотя им, бабочкам, это, почему-то, удаётся, а нам, хапиенсам, – нет!). К счастью, Чжуан-цзы так не считал (впрочем, он «ничего и не заявлял». ).
Парадоксально – а значит, хе-хе, естественно – после того, как homo sapiens «открыл» для себя самолёты и вертолёты, ракеты и дроны, к бабочкам начали присматриваться. Хочется сказать: «и вскоре учёные открыли, что бабочки умеют летать». Но нет, конечно! – западные учёные были осторожны: «порхание, надо сказать, оказалось сложным аэродинамическим трюком, включающим захват попутного воздушного потока, два различных типа вихревого потока (Vortex) на передней кромке крыла, активные и неактивные движения вверх – в дополнение к использованию бабочкой вращательных движений и механизма «хлопок-флинг» Вайс–Фогга». Вот так-то жалкие чешуекрылые обштопали самого Вайс-Фогга! И не ограничились даже этим: оказалось, что за счёт не своих ресурсов, а воздушных потоков, бабочкам удаётся мигрировать на тысячи километров! А ведь для существа размером в пол-пяди (5-6 см.), это, вообще, астрономические расстояния – и в пропорциях, и по ресурсам.
Не знаю, мог ли Чжуан-цзы предвосхитить господина Вайс–Фогга, да это и неважно. Гораздо более важным представляется то, что, будучи человеком весьма тонким и наблюдательным, Чжуан-цзы мог заметить нечто куда более удивительное: при каждом последующем взмахе крылышка, бабочки часто используют совершенно разные движения, используя РАЗНЫЕ механизмы!
А это уже не аэродинамика и энергосбережение: это – ТАЙНА!
И к этой тайне мы еще вернемся, ведь именно в ней заложен один из ключей даосского рассказа: именно порхание побудило Чжуан-цзы задуматься о своем тождестве с бабочкой! Он, собственно, «идентифицирует» себя не с бабочкой как видом или особью, и не в смысле переселения душ (4), а с беззаботным порханием, столь призрачным и таинственным, недолговечным но беззаботным.
Вращение в нашей вселенной не ново! –
И все возвращается снова и снова.
Возможно, не выживет. Пожалуй, не вспомнит,
Но всё-таки, ось – колеса основа.
Теперь надо отметить, что оба этих прецедента-подхода Превращения преломляются в истории о перво-даосе (где, так сказать, Лао превращается в Цзы), и в истории о бабочке-Чжуане.
Да. здесь надо отвлечься, наконец, от этой. как её. лепидоптерологии, и – вернуться в Древний Китай.
Этот человек всю жизнь свою, равно известную и не известную, прослужил архивариусом при императорской библиотеке. Плодом явилось – не могло не явиться – многознание («полиматия»). То самое, которое не только «уму не научает» (Гераклит), но еще и «умножает скорбь» (Экклесисаст). Образно говоря, наш архивариус стал гусеницей (вёл себя как гусеница), но. несмотря на это, «в последний момент» он сделал еще один шаг – тот самый, с которого начинается путь в тысячу ли – или, тот самый шаг, на который черепаха может обогнать Ахиллеса, Пелеева сына. Это – Секунда, меняющая скорости звука и света, это – та самая, тысяча-первая, капля, которая вносит (решающую) трещину в цельность камня.
«Единственное знание, которое чего-то стоит – это знать, что я ничего не знаю!» При помощи этой формулы, Лао-цзы открестился от других создателей и жертв полиматии (8): навскидку вспоминаются, например, другой архивариус, итогом жизни которого стала истина, бесперспективная как горизонт и вечная как грабли: «Кроме цитат, нам уже ничего не осталось» (Х.-Л. Борхес, «Утопия усталого человека»), или Фауст со своим Мефистофелем.
Все это – условности. А сходства – никакого. (12)
Наконец, появляется изящное крылатое создание и взмывает ввысь. скажите, ЧТО у него общего со всеми теми образинами, о которых нам пришлось вести речь выше?
Ответить на этот крайне непростой вопрос поможет еще один образ-концепт из Китайской Мысли.
Возьмем два иероглифа.
Один похож на неподвижно сидящего старца. Центр тяжести внизу.
Второй похож на грациозную танцовщицу: оторвалась – вот-вот, и вспорхнет!
Но только подкованный глаз без труда заметит, впрочем, что это ОДИН И ТОТ ЖЕ иероглиф! – только записан он в разных каллиграфических стилях:
Первый достигается широким нажатием на кисть, с глубоким вдохом, почти без выдоха. А Второй начинается с долгой паузы: словно весь иероглиф уже написан пальцем Гао Ципэя в воздухе… вдруг – резкий выдох, вместе с выбросом туши, и пред нами – летящая танцовщица!
В соответствии с этими стилями меняется и. ЧТО, собственно, меняется: содержание? «настрой»? объем?
Первый дает представление о глубокой и медленной мысли, погруженной в себя, почти неподвижно следящей за своим предметом (или самою собой).
Второй же… мысль пронеслась перед закрытыми глазами – словно незаметно вдохнул аромат ТОГО воздуха, в котором пальцем был незримо начертан этот иероглиф!
Итак. как сказал бы условный китаец, бабочка и гусеница суть один иероглиф в двух стиля каллиграфии. А чтобы из архивариуса, погрязшее в унылое многознание, превратиться в человека, открывающего и принимающего мир, надо переписать себя в другом стиле.
2) Но. терпеть лишения во имя подвига можно только при вере в душу и ее Спасителя (при форс-мажоре – хотя бы, в вождя). Но когда вместо Вождя – злой плешивый предатель, а веруешь только в то, что «Ален Делон не пьёт одеколон». это и подкосило Советский Союз: социалистический реализм сменился советскими реалиями, а затем и постсоветской антиутопией.
3) Чжуан-цзы. «Внутренний раздел», II:14 https://ctext.org/zhuangzi/adjustment-of-controversies/ens
Кокон шелкопряда выражен странным иероглифом: «Нить насекомого под «рога барана» [фонетик]». А саму личинку обозначает еще более странный иероглиф: «Насекомое (пиктограмма) говорит при помощи обращенного \ остановленного дыхания»
4) Речь здесь идет об одной из наиболее широко распространенных бабочках: Адмирал (лат. Vanessa atalanta) — дневная бабочка из семейства нимфалид (Nymphalidae).
5) У многих народов, от индейцев до славян, бабочки представлялись символом душ предков. Но здесь – совершенно иной случай!
6) Сколько стульев я не перевидал, но какой-то образ стула – всегда к моим услугам. Это может быть детский стульчик или стул из детского рисунка, «стул», с которого скинули президента, или стул Людовика XIV, прикольный стул, что чем-то запомнился из прошлого, или элементарный стул, на котором я сейчас сижу.
7) Надо сказать, что современной науке отнюдь не чужд этот абсурдный комизм. Вот пример: «Бабочки изображают на своих крыльях узоры, напоминающие змей. Птицы, которых змеи пожирают, видят эти узоры, и – не прикасаются к бабочкам. Таким образом, бабочки со змеиными узорами, обеспечивают себе эволюционное превосходство!» Вот так-то! бабочки рисуют на холстах своих крыльев (условные) изображения неких существ, о которых они не имеют никакого представления (по крайне мере, эмпирически – а иные механизмы наука не принимает!) – для каких-то других существ, информацию о которых бабочки не способны ни воспринять, не передать (потомству). Звучит, на мой взгляд, совершенно абсурдно (даром, что научно!) – хотя. хотя существует, возможно, некий другой механизм.
9) Как-то раз, я выразил удивление по поводу этого образа. И один мой друг сказал мне: «А что тут странного? Возьми Иосифа Сталина. Мир узнал его, когда Вождю было уже за пятьдесят – то есть, он как бы родился стариком. Вся прошлая жизнь его никому не известна – он есть, какой он есть!»
10) Интересно, что многие инсектициды способствуют производству ювенильного гормона – что, в свою очередь, препятствует развитию и линьке.
11) Древнееврейский демон прожорливости и чревоугодия
12) Ведь, сколько бы ни кичилась западная наука своей гибкостью и открытостью, надо помнить, что еще в середине 1830 годов ученого, который утверждал наличие метаморфоза гусеница-бабочка, отправили за решетку (об этом свидетельствовал сам Чарльз Р. Дарвин). Немудрено: для того, чтобы убедиться в наличии такого метаморфоза – о котором сегодня известно последнему школьник! – необходимо эмпирическое наблюдение за ВСЕМ процессом! Следует месяцами наблюдал за жизнью и творчеством гусеницы неотлучно, с большим подозрением и вниманием, чем папарацци из The Rolling Stones – за героем из хит-парадов! Иначе, бабочка рискует вылезти из какого-то безначального кокона как рояль из куста.
Бабочка чжуан цзы в чем смысл метафоры
К сожалению, о жизни Чжуанцзы мало что известно. Рассказывают, что он не любил строгое морализаторство Конфуция, принципиально не соглашался стать чиновником и, будучи свободным философом, любил предаваться размышлениям об отвлечённых началах.
Вино и сны играли в философии Чжуанцзы особую роль. Послушаем, например, беседу из его трактата о сверхъестественных свойствах человека.
— «Почему настоящий человек идёт под водой и не захлёбывается? Ступает по огню и не обжигается? Идёт над тьмой вещей и не трепещет?»
— «А ты видел когда-нибудь, чтобы пьяный, упав с повозки, разбился бы до смерти? Кости у него такие же, как у других людей, а повреждение иные. Ибо душа у него целостная! Сел в повозку неосознанно и упал неосознанно.
Думы о жизни и смерти, удивление и страх не нашли места в его груди, поэтому падая он не сжимается от страха.
Если человек обретает подобную целостность от вина, то какую целостность он может обрести от природы! Мудрый человек сливается с природой, поэтому ничто не может ему повредить!»
— «Бедный череп! Довела ли тебя до этого безрассудная жажда жизни или секира на плахе, когда служил ты побеждённому царю? Довели ли тебя до этого недобрые дела, опозорившие отца и мать, жену и детей? Или муки голода и холода? Довели ли тебя до этого многие годы жизни?»
Закончив свою речь, Чжуанцзы хлебнул вина из фляги и лёг спать, положив под голову череп. В полночь череп привидился ему во сне и сказал:
Этот удивительный разговор представлен в трактате Чжуанцзы в главе которая называется «Высшее наслаждение». Вообще по учению великого китайского мудреца сон является воплощением мечты человека о счастливой жизни, мгновенной и яркой, словно блеск молнии. В ином философском сне сливаются границы между реальностью и фантазией. Чжуанцзы довёл это слияние до полного логического завершения в знаменитой притче о бабочке.
Что ж, рискните и Вы на досуге разобраться, кто же кому приснился? А мы, как учит древнекитайская мудрость, должны вовремя замолчать, склонив голову перед человеческой мудростью.