Бабушка велела кланяться и передать что просит прощения фредрик бакман
Онлайн чтение книги Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения My Grandmother Asked Me to Tell You She’s Sorry
4. Пиво
Допустим, на улице два градуса тепла, а в больничной палате кто-то прячет под подушкой пивные бутылки. Окно открыто, чтобы выветрился запах табака, и Эльсина мама ничего не заметила.
Так пахло в палате у бабушки. И судя по запаху, дела шли довольно скверно.
Бабушка усмехнулась с загадочным видом.
– Я рассказывала, как устроила на работу драконов в Миамасе? – спросила она на тайном языке.
Хорошо, что их никто не понимает, ведь в больнице у стен есть уши, говорит бабушка. Особенно если начальство в этих стенах – мама.
– Дык! Конечно! – вздохнула Эльса на тайном языке.
Бабушка кивнула и рассказала всю историю целиком еще раз. Так уж устроена бабушка. А Эльса внимательно слушала – так уж устроена Эльса.
Она знает, что люди часто за глаза говорят о бабушке, будто та «переходит границы». Бритт-Мари без конца это повторяет. Наверное, бабушка из-за этого так любит королевство Миамас, ведь там нельзя перейти границы, поскольку оно безгранично. И не в том смысле, в каком говорят по телевизору красивые люди – «безгранично!» – и встряхивают волосами, а по-настоящему. Никто точно не знает, где его начало, а где конец. Так происходит еще и потому, что в отличие от пяти других королевств Просонья, которые построены из цемента и камня, Миамас целиком и полностью построен из фантазии. И еще потому, что у Миамасской крепостной стены необычное чувство юмора. То ей вдруг взбредет в голову переместиться на пару километров в глубь леса – просто потому, что захотелось побыть в одиночестве. А на следующее утро, глядь, она уже перебралась в самый центр города, чтобы окружить какого-нибудь дракона или тролля, – просто потому, что она на них обиделась. Например, за то, что они всю ночь пьянствовали и описали стену, пока та спала.
Надо сказать, что в Миамасе особенно много драконов и троллей, больше чем в любом другом королевстве Просонья, потому что главной статьей экспорта в Миамасе являются сказки. Светлые головы в реальном мире об этом даже не подозревают, что с них возьмешь. А вот в Миамасе у драконов и троллей неплохие перспективы на рынке труда, потому что каждой сказке нужны злодеи.
– Так было не всегда, – любит повторять бабушка с самодовольным видом.
– Ты сто раз это говорила, – вздыхает в ответ Эльса.
Но бабушка все равно рассказывает эту историю.
Было время, когда сказочники в Миамасе почти позабыли драконов. Особенно трудно было найти работу «возрастным драконам», объясняет бабушка Эльсе, а та устало закатывает глаза.
– Для драконов среднего возраста совсем не было подходящих ролей, – продолжает бабушка. В этом месте она всегда делает драматическую паузу и добавляет: – До поры до времени!
И тут бабушка излагает всю историю с самого начала. Оставшись без работы, миамасские драконы стали безобразничать, они круглые сутки пили водку, курили сигары и выясняли отношения с крепостной стеной. Наконец жители Миамаса стали молить бабушку о помощи: надо срочно принять меры по трудоустройству драконов. Вот тогда-то бабушка и придумала, что в конце сказок драконы должны будут сторожить сокровища.
До того момента у сказочников была большая проблема: как быть с сокровищами, которые добывают герои. Положим, нашли они его где-нибудь глубоко в пещере, забрали оттуда. А дальше что? Где эпическая битва? Где драматический апофеоз?
– Без этого любая сказка превращается в никудышную компьютерную игру, – обычно говорит бабушка, дойдя до этого места, и кивает, чтобы подчеркнуть серьезность своего вывода. В этом вопросе бабушка осведомлена хорошо, потому что летом Эльса научила ее играть в «Варкрафт», после чего бабушка несколько недель играла в компьютер сутки напролет, пока мама не сказала, что это «тревожная тенденция», и не запретила бабушке ночевать в комнате Эльсы.
Как бы то ни было, благодаря бабушкиной идее сказочники решили свою проблему за один вечер.
– Поэтому в конце каждой сказки теперь есть драконы! Это я постаралась! – посмеивается бабушка. Так повторяется из раза в раз.
У бабушки на каждый случай найдется история из Миамаса. И без всякого случая тоже. Одна из них повествует о Миплорисе – королевстве, в котором хранится вся скорбь мирская. Злая ведьма украла у принцессы Миплориса волшебное сокровище. С тех пор поиски этой ведьмы продолжались непрестанно. Другая история посвящена двум братьям-принцам, которые были влюблены в принцессу Миплориса и своими кровопролитными битвами практически стерли с лица земли все Просонье.
Есть сказка о морском ангеле, который потерял своих близких и был из-за наложенного на него проклятия обречен вечно скитаться по морю вдоль берегов Просонья. И сказка об Избранном – лучшем танцоре Мимоваса – королевства, откуда происходит вся музыка мира. Тени решили похитить Избранного, чтобы уничтожить Мимовас, но облаконь спас его и нес на своей спине до самого Миамаса. А когда тени явились за ним, все жители шести королевств Просонья – принцессы и принцы, рыцари и солдаты, тролли, ангелы, ведьмы – договорились между собой, что будут защищать Избранного. И началась Бесконечная война. Она бушевала целую вечность десяти тысяч сказок, пока с гор не вернулись ворсы, а Волчье Сердце не вышел из леса. Они повели доброе воинство в последнюю битву и оттеснили теней обратно за море.
Про Волчье Сердце, разумеется, сложена отдельная сказка. Он родился в Миамасе, но, как и все солдаты, вырос в Мибаталосе. У него душа сказочника, но в груди бьется сердце воина. Это самый великий и непобедимый солдат из тех, что когда-либо жили в шести королевствах Просонья. Он прожил вечность множества сказок в дремучих лесах, но вернулся в Просонье, когда оно в нем нуждалось.
Бабушка рассказывала эти сказки сколько Эльса себя помнила. Сначала перед сном и чтобы обучить ее тайному языку, ну и еще немножко потому, что бабушка всегда была с приветом. Но в последние годы появилось и что-то другое. Что именно – Эльса никак не могла диагностировать.
Слово «диагностировать» Эльса смотрела в словаре.
– Положи вокзал на место, – сказала Эльса.
– Я его купила, – возразила бабушка.
– Ага, конечно. А ну клади обратно! – сердито сказала Эльса.
– Такое впечатление, что я играю в «Монополию» с Гитлером! – возмутилась бабушка, положив вокзал на место.
– Гитлер стал бы играть не в «Монополию», а в «Завоевание мира», – пробормотала Эльса, потому что она уже смотрела про Гитлера в «Википедии» и много спорила с бабушкой по поводу ее вечных сравнений с Гитлером.
– Шах, – пробормотала в ответ бабушка, и Эльса была почти уверена, что она использует это слово не по назначению.
В течение минуты они играли молча. Это был максимальный рекорд для их ссоры.
– Ты передала шоколад Другу? – спросила бабушка.
Эльса кивнула. Она не стала говорить о том, что рассказала Другу про рак. Потому что бабушка наверняка на нее обидится, но главным образом потому, что ей самой не хотелось говорить про рак. Вчера она читала о нем в «Википедии». Потом проверила, что значит «завещание», и так разозлилась, что всю ночь не могла уснуть.
– Как вы подружились с Другом? – спросила она.
Бабушка пожала плечами.
– Да просто взяли и подружились.
Знать бы, что это значит «просто взяли и подружились»? У Эльсы друзей не было, кроме бабушки. Но спрашивать Эльса не стала – знала, что бабушка расстроится.
– Миссия выполнена, – тихо сказала она. Такое выражение непросто перевести на тайный язык, хотя к делу это отношения не имеет.
Бабушка кивнула, исподтишка посматривая на дверь, словно боялась, что за ними подглядывают. Потом запустила руку под подушку. Бутылки с приглушенным звоном стукнулись друг о друга, бабушка смачно выругалась, увидев, что наволочка перепачкана пивом. Достала из-под подушки конверт и протянула его Эльсе.
– Вот тебе следующее задание, о рыцарь Эльса. Раскрой конверт не раньше завтрашнего утра.
Эльса скептически посмотрела на бабушку:
– Ты когда-нибудь слышала про имейл?
– Не морочь мне голову! Такие вещи по имейлу не сообщают!
Эльса взяла конверт и взвесила его на руке. Нащупала выпуклость снизу.
– Письмо и ключ, – сказала бабушка.
Она вдруг стала испуганной и серьезной – ни то ни другое для бабушки не характерно – и схватила Эльсу за указательные пальцы.
– Завтра утром тебе предстоит выполнить одно из сложнейших заданий и добыть сокровища, мой маленький храбрый рыцарь. Ты готова?
Бабушка всегда очень любила охоту за сокровищами. В Миамасе это один из видов спорта. По охоте за сокровищами устраивают соревнования, потому что она входит в программу олимпийских игр. Правда, публику олимпийские игры в Миамасе не собирают: участвуют в них невидимки, избегающие публичности.
Разумеется, Эльса любит искать сокровища. Не так сильно, как бабушка, потому что никто во всем королевстве за всю вечность тысячи сказок никогда не любил охоту за сокровищами так, как бабушка. Эльса любит охоту потому, что это занятие – только их с бабушкой. А бабушка готова на все, лишь бы поохотиться за сокровищами. Вот как в тот раз, когда они отправились за покупками и бабушка забыла, где она припарковала «рено». Или когда ей надо уговорить Эльсу проверить всю почту и заплатить по счетам, потому что бабушке невыносимо скучно делать это самой. А еще когда в школе устраивают день спорта и старшие дети бьют Эльсу в душе скрученными полотенцами.
Для бабушки все что угодно превращается в охоту за сокровищами. Парковка становится волшебной горой, скрученные полотенца – драконами, которых надо перехитрить. И тогда Эльса всегда выходит героем.
Эльса никогда не видела бабушку такой. Обычно бабушка говорит наполовину в шутку, наполовину всерьез. Но сейчас другой случай. Бабушка наклонилась ближе:
– Тот, кому достанется ключ, получит инструкции, как его использовать. Эльса. Ты должна защитить зáмок.
Бабушка всегда называет их подъезд зáмком. Эльса была уверена, что бабушка просто слегка с приветом. Но сейчас засомневалась.
– Ты должна защитить зáмок, Эльса! Защитить свою семью. И своих друзей! – решительно сказала бабушка.
Бабушка обняла ладонями ее щеки и улыбнулась:
– Они скоро появятся. Завтра ты отправишься на задание, тебя ждет прекрасная сказка и невероятные приключения. Обещай, что не будешь меня после этого ненавидеть.
У Эльсы защипало в глазах.
– Почему я должна тебя ненавидеть?
Бабушка погладила ее веки.
– Понимаешь, у бабушек есть право скрывать от внуков свои дурные стороны. Бабушки не рассказывают внукам, какими паршивками они были до того, как стали бабушками.
– Я прекрасно знаю тебя с разных плохих сторон! – возразила Эльса и тотчас добавила: – Например, ты не понимаешь, что айфон нельзя сушить в тостере!
Эльса хотела развеселить бабушку, но у нее ничего не вышло. Бабушка печально прошептала в ответ:
– Тебя ждет невероятное приключение и прекрасная сказка, о мой любимый рыцарь. Но по моей вине в конце этой сказки ты встретишь дракона.
Эльса недоверчиво прищурилась. Что-то новенькое! Что в конце каждой сказки есть дракон, бабушка всегда считала своей заслугой. И никогда не называла это виной. Бабушка вся сжалась – такой маленькой и слабой Эльса ее раньше не видела. Совсем не похоже на супергероя.
Бабушка поцеловала ее в лоб.
– Обещай, что не будешь меня ненавидеть, когда узнаешь, кем я была в прошлом. И обещай, что защитишь замок. И своих друзей.
Эльса ничего не поняла, но пообещала. Бабушка обняла ее и держала в объятиях долго как никогда.
– Отдай письмо тому, кто будет ждать. Он его брать не захочет, но ты скажи, что письмо от меня. Скажи, что ихняя бабушка просит прощения.
Она вытерла слезы, бегущие по щекам Эльсы. Не «ихняя», а «их» поправила Эльса. После дежурной перепалки на эту тему они снова сели за «Монополию», отведали плюшек с корицей и обсудили, кто бы выиграл, если бы Гарри Поттер подрался с Человеком-пауком. Смех, да и только. Просто бабушка ничего не смыслит в таких вещах, иначе бы и спорить не стала. Только бабушка может спорить о таких вещах, в которых ничего не смыслит. Любому ясно, что победа за Гарри.
Разумеется, Эльса любит Человека-паука. Дело не в этом. Давайте смотреть правде в глаза: кто устоит перед Гарри Поттером? Тут и говорить не о чем.
Бабушка достала еще плюшек из больших бумажных пакетов, спрятанных под другой подушкой. Они хранились там не потому, почему пиво, которое бабушка прятала от мамы. Просто бабушке нравится, когда все, что ей нравится, собрано в одном месте. А пиво и плюшки бабушке очень нравятся.
Эльса узнала логотип на пакетах, бабушка всегда покупает плюшки в одном и том же месте. Она считает, что никто во всем мире больше не умеет делать настоящие миревасские плюшки с корицей. Ведь все плюшки делают в королевстве Миревас, это национальное блюдо во всех королевствах Просонья. Плохая новость: есть это блюдо можно только в национальный праздник Просонья. Хорошая новость: национальный праздник в Просонье отмечается ежедневно. «Печь плюшки – дело серьезное, это вам не в тапки срать», – сказала бабушка, которая сроду ничего не пекла. И которая, надеялась Эльса, не станет использовать тапки для подобных целей.
– Бабушка, ты правда поправишься? – робко спросила Эльса. Есть вопросы, на которые боишься услышать честный ответ, даже если тебе уже почти восемь.
– Конечно! – ответила бабушка без тени сомнения, хотя видела, что Эльса не верит.
– Обещай, – потребовала Эльса.
Бабушка наклонилась к самому уху Эльсы и прошептала на тайном языке:
– Обещаю, о мой милый, любимый рыцарь. Обещаю, что мне станет лучше. Все будет хорошо.
Бабушка всегда так говорит. Жизнь наладится. Все будет хорошо.
– Я все-таки думаю, что Человек-паук оставит от твоего Гарри мокрое место. – Бабушка попыталась вывести Эльсу из себя.
– Да у тебя совсем уже башка не варит! – закричала Эльса, хоть и понимала, что бабушке только это и нужно.
Бабушка засмеялась. Эльсе тоже стало смешно. Притом что всему есть границы и проходят они как раз там, где начинаются предположения, будто кто-то может победить Гарри Поттера. Тем не менее обе продолжали есть плюшки. И играть в «Монополию». Так долго обижаться Эльса не в состоянии.
Солнце зашло. Стало тихо. Эльса лежала рядом с бабушкой на узкой больничной койке. Как только они задремали, явился облаконь. Он подхватил их и унес в Миамас.
Немного погодя в доме на другом конце города жильцы проснулись и вскочили посреди ночи: похоже, это завыла бойцовая собака со второго этажа. Человеческое ухо не слыхивало такого душераздирающего и громкого воя со времен сотворения мира. Он словно бы проникал в реальность из самых глубин преисподней. Этот вой был похож на песню о печали и скорби всей вечности тысячи сказок. Он не смолкал всю ночь. До самого рассвета.
В больничную палату пробралось утро. Эльса проснулась в бабушкиных объятиях. А бабушка осталась в Миамасе.
Онлайн чтение книги Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения My Grandmother Asked Me to Tell You She’s Sorry
5. Лилии
Если у тебя есть бабушка, считай, что за тобой целая армия.
Право внуков – знать, что есть человек, который всегда на твоей стороне. Независимо от обстоятельств. Даже если ты ошибаешься. Особенно если ты ошибаешься.
Бабушка – это одновременно щит и меч, это совсем особенный вид любви, недоступный ни одной светлой голове. Пусть в школе считают, что Эльса не такая, как все, подразумевая что-то плохое, пусть Эльса приходит домой с синяками, а директор говорит, что она «должна адаптироваться», а не «провоцировать других детей», – бабушка всегда на ее стороне. Она не позволяет ей извиняться. Не позволяет брать на себя вину. Никогда не говорит: «Не обращай внимания, тогда им надоест тебя доводить» или «просто отойди в сторонку, и все». Бабушка все знает. Все понимает. С бабушкой можно пойти в разведку.
Потому что вместе они банда.
Каждый вечер Эльсу ждет история из Миамаса. Чем сильнее растет Эльсино одиночество в реальной жизни, тем больше становится ее армия в Просонье. Чем сильнее удары скрученного полотенца днем, тем интереснее приключения, которые ждут ее ночью в королевстве Миамас. Там никто никогда не скажет, что она должна адаптироваться. Так что Эльса не особенно впечатлилась, когда папа первый раз взял ее с собой в Испанию и объяснил, что в этом отеле «все включено». Когда у тебя есть такая бабушка, то жизнь – это сплошное «все включено».
Учителя в школе говорят, что у Эльсы синдром дефицита внимания. Но это неправда. Она все книги о Гарри Поттере может рассказать наизусть. Она в точности знает, у кого какая суперспособность в «Людях Икс» и кто из них в состоянии победить Человека-паука. Она может с закрытыми глазами начертить карту Средиземья из «Властелина колец». Если, конечно, рядом в тот момент не стоит бабушка, которая теребит бумагу и ноет, что это скука смертная, и не уговаривает ее сесть в «рено» и отправиться куда глаза глядят в поисках приключений. Вот такая она не-угомонная, бабушка. Она уже показала Эльсе все потаенные уголки Миамаса и других пяти королевств Просонья. Даже руины Мибаталоса, разрушенного тенями в Бесконечной войне. Эльса и бабушка стояли на скале у побережья, где пожертвовали собой девяносто девять снежных ангелов, и смотрели на море – когда-нибудь тени снова вернутся с другого берега. Эльса знает о тенях все, потому что бабушка говорит, что врагов надо знать лучше, чем самого себя.
Раньше тени были драконами, но злоба и мрак разъедали их изнутри так сильно, что они превратились в тени. А это гораздо опаснее. Они ненавидят людей и их сказки, эта ненависть была такой долгой и сильной, что тьма объяла их тела и теперь различить можно только тени. Поэтому сражаться с ними так трудно – они могут исчезнуть в стене, раствориться в земле или улететь в никуда. Эти тени безумны и кровожадны; если они укусят, ты не умрешь, ты будешь обречен на бесконечные мучения: ты утратишь фантазию. Она вытечет через рану, оставленную их зубами, а ты станешь серым и пустым. Год за годом твое тело будет истончаться и рушиться, и в конце концов от него останется одна оболочка. Так будет продолжаться, пока на земле не останется человека, который помнит хотя бы одну сказку.
Но Волчье Сердце победил теней в Бесконечной войне. Он пришел из лесов, когда сказки нуждались в нем больше всего, и оттеснил тени к морю. Однажды они вернутся. Наверное, поэтому бабушка рассказала ей все истории. Чтобы Эльса была готова.
Так что учителя ошибаются. У Эльсы нет проблем с вниманием. Просто она тратит его только на важные вещи.
Бабушка считает, что тугодумы всегда обвиняют в невнимательности тех, кто соображает быстро.
– Понимаешь, идиоты не в состоянии осознать, что неидиоты быстрее их додумывают мысль до конца и переходят к следующей. Поэтому идиоты всегда такие трусливые и агрессивные. Они до смерти боятся умных девочек.
Бабушка повторяла это Эльсе, когда в школе у нее выдавались особенно неудачные дни в плане дефицита внимания. Тогда они ложились в необъятную бабушкину кровать, над которой прямо на потолке висели бесчисленные черно-белые фотографии, и щурили глаза до тех пор, пока люди на фотографиях не запляшут. Эльса не знала, кто эти люди, бабушка называла их своими звездами, потому что когда сквозь занавески начинал пробиваться свет уличных фонарей, снимки поблескивали, словно звезды в ночном небе. На них были изображены мужчины в военной форме, мужчины-врачи в халатах, мужчины безо всего. Высокие мужчины с улыбкой и мужчины с усами, невысокие и квадратные мужчины в шляпах – все стоят перед бабушкой и смотрят на нее так, словно она только что рассказала неприличный анекдот. Мужчины не смотрят в камеру, потому что не в силах оторвать взгляда от бабушки.
Бабушка еще совсем юная. И красивая. И бессмертная. Она стоит рядом с дорожным указателем, надпись на котором Эльса не может прочитать, а вокруг пустыня с палаткой и мужчины с пулеметами в руках.
На всех фотографиях есть дети. У одного забинтована голова, второй лежит на больничной койке под капельницей, у третьего только одна рука, а на месте другой культя. Но один мальчик цел и на вид совершенно здоров. Кажется, он сможет пробежать сто километров босиком. Он ровесник Эльсы, а волосы у него такие кудрявые и густые, что в них ключи потеряешь. Взгляд у мальчика такой, будто он только что узнал, где хранится тайный запас мороженого и фейерверков. Глаза большие, круглые, как шары, и такие темные, что белки в них будто мел на школьной доске. Кто он, Эльса не знала, но про себя прозвала его Волчонком-оборотнем, потому что они выглядят именно так.
Она часто думала расспросить бабушку о Волчонке. Но как только она собиралась это сделать, глаза начинали закрываться, и облакони уже несли ее вместе с бабушкой над Просоньем и вскоре приземлялись у ворот королевства Миамас. И Эльса откладывала вопрос на завтра.
Но наступил день, когда завтра не стало.
Эльса сидела на скамейке у большого окна. Она так замерзла, что зубы стучали. Мама разговаривала с какой-то женщиной с голосом, как у кита. В смысле, если бы киты умели говорить. Хотя, конечно, настоящего кита Эльса никогда не видела, но ей казалось, голос у него должен быть как у бабушкиного проигрывателя. Однажды бабушка решила сделать из него робота. Какого именно, она точно не знала, но получилось так себе. И после этого пластинки на проигрывателе стали говорить голосом кита. В тот день Эльса узнала, чем отличаются виниловые пластинки от компакт-дисков. Тогда она поняла, откуда у стариков столько свободного времени: раньше они тратили его на то, чтобы менять пластинки, а теперь появился спотифай.
Она подняла воротник куртки и плотнее замотала вокруг шеи шарф Гриффиндора. Ночью как-то неохотно выпал первый снег. Первые снежинки презрительно фыркали, прежде чем растаять на асфальте, словно хотели подчеркнуть, что, будь их воля, они бы не падали. Сегодня снега выпало столько, что можно делать снежных ангелов. Эльса это обожает.
В Миамасе снежных ангелов можно делать круглый год. Хотя симпатягами, по мнению бабушки, этих ребят не назовешь. Ходят такие надменные, воображают о себе, вечно недовольны официантами в трактирах. «Вино нюхают и все в таком духе», – говорит бабушка. Но почему бы и не воображать о себе, если для этого есть все основания?
Вытянув ноги, Эльса ловила снежинки мысками ботинок. Она терпеть не могла сидеть на улице и ждать маму, но еще больше ненавидела ждать маму, сидя в помещении.
Хотелось поехать домой. Вместе с бабушкой. Даже их дом скучает по бабушке. Не люди, которые живут в этом доме, а само здание. Стены постукивают и трещат от тоски. А Друг выл две ночи напролет. Бритт-Мари заставила Кента позвонить в дверь, где живет Друг, но ему никто не открыл. Друг гавкнул так, что Кента аж об стенку шибануло. И Бритт-Мари позвонила в полицию. Она давно ненавидит Друга. Несколько месяцев назад Бритт-Мари ходила по квартирам и просила всех подписать петицию с требованием о том, чтобы домовладелец «вышвырнул этого ужасного бойцового пса».
«Нельзя держать собак в многоквартирном доме. Это вопрос безопасности! Подумайте о детях, они могут пострадать!» – объясняла всем Бритт-Мари с видом человека, пекущегося о детях. Единственными детьми во всем доме были Эльса и мальчик с синдромом, и Эльса сомневалась, что ее безопасность особенно беспокоит Бритт-Мари.
Мальчик с синдромом живет в квартире напротив ужасной бойцовой собаки, но его мама беспечно сообщила Бритт-Мари, что скорее бойцовая собака считает мальчика угрозой своей безопасности, нежели наоборот. Бабушка просто покатывалась со смеху, когда рассказывала об этом Эльсе, но Эльса смогла рассмеяться только после того, как удостоверилась, что Бритт-Мари не начнет ходить по квартирам с требованием запретить детей. Бритт-Мари – она такая, от нее всего можно ждать.
Петицию подписали только Леннарт и Мод – не потому, что они не любят бойцовых собак, нет, просто им трудно кому-либо в чем-либо отказать, особенно Бритт-Мари. Узнав об этом, бабушка спустилась к ним на этаж и спросила, как они могут подписывать петицию против собак, если у них есть Саманта. Леннарт и Мод очень удивились. «Речь идет о собаках, а не о Саманте», – неуверенно сказал Леннарт. Мод кивнула и осторожно добавила: «Саманта у нас бишон фризе».
Пересказывая их разговор, бабушка неизменно именовала Леннарта и Мод мудаками, так что пришлось ее поправить и объяснять, что так вообще-то не говорят, это называется «психические расстройства». А бабушка, закуривая новую сигарету, пробормотала, что «эта чертова политкорректность уже в печенках сидит».
Бритт-Мари с благожелательной улыбкой объяснила бабушке, что Саманта – «это вам не какая-нибудь ужасная бойцовая собака!». Как по Эльсе, так внешний вид обманчив, и, если Саманта на вид довольная и спокойная, это не значит, что внутри ее не идет борьба. Но вслух этого говорить не стала. Кто ее знает, что она подумает, эта Бритт-Мари.
Эльса спрыгнула со скамейки и стала ходить туда-сюда, чтобы немного согреться. Рядом с окошком женщины-кита находилось кафе. Возле дверей стояла белая рекламная раскладушка с ценами: «ЭКСПРЕССО всего за 19 крон». Эльса изо всех сил держала себя в руках, так велит мама. Но под конец не выдержала, достала из кармана красный маркер и аккуратно зачеркнула букву «К» в слове «экспрессо».
Полюбовавшись на результат, Эльса кивнула, убрала маркер и снова села на лавочку. Склонив голову набок, она закрыла глаза и почувствовала, как холодные ножки снежинок колют лицо. Вдруг до нее донесся запах табачного дыма, и поначалу Эльса сама себе не поверила. Этот запах казался таким приятным, она глубоко втягивала его ноздрями, и почему-то ей сразу стало тепло и спокойно.
Но вскоре к этому добавилось и что-то еще. Что-то сжало ребра. Сигнал тревоги.
Мужчина стоял чуть поодаль. В тени многоэтажки. Видно его было довольно плохо: тонкий силуэт и огонек сигареты. Фигура словно лишена очертаний. Мужчина стоял вполоборота, как будто не видел ее.
Снова подняв глаза, Эльса увидела, что мужчина все так же на нее не смотрит, но она могла поклясться, что теперь он стоит чуточку ближе. Его по-прежнему окружала тень, хоть он и отошел подальше от многоэтажки. Будто бы это тень не от дома, а от него самого. Эльса зажмурилась и, когда снова открыла глаза, ей уже не казалось, что мужчина придвинулся ближе.
Она была в этом просто уверена.
Соскользнув со скамейки, Эльса попятилась к большому окну, попытавшись нащупать ручку двери, и наконец проскользнула внутрь, споткнувшись о порог. Она стояла в коридоре, дыша так, что сердце готово было выпрыгнуть из груди. И только когда дверь за ней, предварительно тренькнув, закрылась, она поняла, почему запах дыма внушил ей чувство спокойствия. Мужчина курил тот же табак, что бабушка. Эльса его ни с чем не перепутает, потому что она помогала бабушке крутить самокрутки. Бабушка говорила, что пальчики у Эльсы «такие крошечные – в самый раз для этих чертовых трубочек».
Эльса смотрела в окно и уже не могла отличить тени от реальных людей. На мгновение ей показалось, будто мужчина так и стоит на другой стороне улицы, но вскоре она уже сомневалась, что когда-либо его видела.
Когда мамины руки нежно опустились ей на плечи, Эльса все еще билась, как испуганный зверек. Она металась с выпученными глазами, пока ноги не подогнулись сами собой. В маминых объятиях ее вдруг охватила невероятная усталость. Она не спала двое суток. Живот у мамы такой огромный, что на него можно поставить чашечку с чаем. Джордж любит шутить, что это сервировочный столик, приготовленный для беременных самой природой.
– Идем домой, – ласково шепнула мама ей на ухо.
Эльса стряхнула усталость и вырвалась из маминых рук.
– Я хочу поговорить с бабушкой!
Мама выглядела совершенно раздавленной. Похоже, у нее фрустрация. Фрустрация – это слово из Эльсиной словарной копилки. Впрочем, к этому мы еще вернемся.
– Знаешь… дружочек… лучше не стоит, – прошептала мама.
Но Эльса уже бежала мимо регистратуры, прямо в следующую комнату. Женщина-кит что-то кричала ей вслед, но мама, которая все еще владела собой, попросила женщину пропустить Эльсу.
Бабушка ждала ее посреди комнаты. Пахло лилиями, это любимые мамины цветы. У бабушки любимых цветов нет, дольше суток растения в ее доме не живут, и однажды в приступе небывалой сознательности, – которые у нее бывают, прямо скажем, нечасто, – и, по всей вероятности, энергично подбадриваемая любимой внучкой, бабушка решила, что все эти любимые цветы – настоящее преступление против природы.
Эльса остановилась, не дойдя до бабушки, и стояла, сердито засунув руки в карманы. Она постучала башмаками об пол, тщательно стряхивая снег.
– Не хочу я охотиться за твоими дурацкими сокровищами!
Бабушка не отвечала. Она всегда молчит, если Эльса права. Эльса продолжала отряхивать снег.
– Дурацкая бабушка! – крикнула она.
Бабушка молчала. Эльса села на стул рядом с ней и достала письмо.
– Сама разноси свои дурацкие письма… – прошептала Эльса.
С тех пор как Друг начал выть, прошло уже двое суток. Вот уже двое суток, как Эльса не бывала в королевстве Миамас. Никто не сказал ей правды. Взрослые пытаются все приукрасить, чтобы правда не казалась страшной, опасной и отвратительной. Как будто бабушка и вовсе ничем не болела. Это просто несчастный случай. Но Эльса знает, что они врут, потому что бабушка никогда не бывала жертвой несчастного случая. Все несчастные случаи сами становились ее жертвами.
Эльса знала, что такое рак. Она посмотрела в «Википедии».
Эльса пихнула гроб, чтобы обратить на себя внимание. В глубине души она до сих пор надеялась, что бабушка, как обычно, просто решила ее разыграть. Как в тот раз, когда бабушка нарядила снеговика, – ни дать ни взять человек, только что упавший с балкона. Когда Бритт-Мари поняла, что это розыгрыш, она до того разозлилась, что даже позвонила в полицию. А на следующий день Бритт-Мари посмотрела в окно и увидела, что бабушка слепила нового снеговика, точно такого же, один в один, и тогда Бритт-Мари позеленела от злости и в два прыжка выскочила на улицу с лопатой для снега. И тут снеговик вдруг ожил и подпрыгнул с криком: «УУУУУУУУУ. »
Потом бабушка рассказывала, что ей пришлось пролежать на снегу несколько часов в ожидании Бритт-Мари, и за это время на нее дважды писали коты. «И я об этом не пожалела!» – ликовала она.
Бритт-Мари, разумеется, сразу позвонила в полицию, но там ей сказали, что это не является нарушением общественного порядка. Бритт-Мари такую точку зрения не разделяла. Она назвала бабушку «хулиганкой».
Эльса надеялась, что и сейчас будет так.
Но бабушка не вставала. Эльса стучала кулаками в гроб, но бабушка не реагировала. Эльса стучала все сильнее, словно хотела вытрясти из гроба всю эту несуразицу и непоправимость. Наконец она соскользнула со стула и, упав на колени, стала шептать:
– Почему они все время врут и говорят, что ты «ушла от нас»? Что мы тебя «потеряли». И никто не говорит «она умерла».
Эльса впилась ногтями в ладони и затряслась всем телом.
– Если ты умерла, то как я теперь попаду в Миамас.
Бабушка молчала. Эльса прижалась лбом к гробу. Гладкое дерево холодило кожу, на губы стекали горячие слезы. Она почувствовала на затылке мягкие мамины руки, обернулась и обняла ее за шею. Мама унесла ее прочь.
Когда Эльса снова открыла глаза, она уже сидела в маминой «КИА». Мама стояла рядом с машиной и говорила по телефону с Джорджем. Понятное дело, она не хотела, чтобы Эльса слышала их разговор, потому что они обсуждали похороны. Но Эльса не дурочка.
В руках она так и держала бабушкино письмо. Она знала, что чужие письма читать нельзя, но за последние двое суток уже прочитала его раз сто. Естественно, бабушка догадывалась, что так и будет, поэтому написала письмо такими буквами, которые Эльса не понимала. Буквами с дорожного указателя на тех фотографиях.
Эльса обиженно таращилась на письмо. Бабушка всегда говорила, что у них друг от друга не будет никаких тайн, только их общие от других. И теперь дико злилась на бабушку за эту ложь, потому что вот перед ней величайшая тайна, а она ни черта не может в ней разобрать. Эльса знала, что если не прекратит злиться, то побьет их последний рекорд, и это уже навсегда.
Эльса моргала, и чернила расплывались по бумаге. Хоть она и не понимала этих букв, но все равно чувствовала, что написано с ошибками: буквы будто бы накиданы в спешке, как попало, словно сама бабушка уже мысленно в другом месте. Не то чтобы бабушка была безграмотной, нет, просто она так быстро думала, что буквы за ней не поспевали. Разница между Эльсой и бабушкой в том, что бабушка не видит смысла в правописании. «Ты же все равно поймешь, что я имею в виду!» – шипит бабушка, когда сует Эльсе тайные записки во время семейного ужина, а Эльса достает красный маркер и поправляет ошибки. Это одна из постоянных причин их ссор, потому что Эльса считает, что буквы – это не просто способ донести сообщение, а нечто большее. Нечто более важное.
Точнее, доставала и поправляла. Теперь это в прошлом.
Во всем письме Эльса могла разобрать лишь одно слово. Только оно одно было написано обычными буквами, оно словно бы невольно вырвалось из всего письма. Так незаметно, что даже Эльса его пропустила, когда читала письмо первые несколько раз.
Она перечитывала его вновь и вновь, пока глаза не заморгали так, что читать стало трудно. Ногти впивались в ладони. Эльса чувствовала, что ее предали, у нее было десять тысяч причин, чтобы злиться, и наверняка еще десять тысяч, о которых она пока просто не знала. Она не сомневалась, что это слово в письме – неслучайное. Тщательно выведенное, чтобы Эльса его заметила.
Имя на конверте было такое же, как на почтовом ящике Монстра. А слово, которое удалось разобрать, – Миамас.
Бабушка обожала все, что связано с поисками сокровищ.