дфз что за завод
Завод по производству фарфора | Дулёвский Фарфор
Дулевский фарфоровый завод принадлежит к числу старейших и известнейших отечественных фарфоровых предприятий. Он был основан еще в 1832 году в Подмосковье, рядом с месторождениями знаменитых гжельских глин, качество которых считается непревзойденными. Белоснежные фарфоровые чашки и чайники, украшенные яркой многоцветной росписью, продавались по достаточно низким ценам — и это быстро обеспечило продукции завода фарфоровых изделий популярность. Сейчас, почти два века спустя, Дулевский завод по-прежнему славится сочетанием качества и доступности фарфора и выпускает огромный ассортимент продукции.
Интернет- магазин фарфорового завода
Для многочисленных поклонников продукции Дулевского фарфорового завода официальный сайт dulevo.ru — настоящая находка. Интернет-магазин, работающий напрямую от легендарного предприятия, дает возможность быстро и просто приобрести фарфор с клеймом ДФЗ всем желающим — ведь доставить сделанные здесь покупки можно в любую точку России или мира. При этом:
Фарфоровый завод, цены на фарфор
Еще один несомненный плюс приобретения фарфора на официальных ресурсах ДФЗ — цены «от производителя». И сервизы, тарелки, чашки идеального качества вы покупаете по очень разумным ценам.
Продукция Дулевского завода очень разнообразна: здесь вы можете купить и недорогую повседневную посуду или фарфоровые сувениры по доступным ценам, и приобрести элитный фарфор с ручной авторской росписью и отделкой 24-каратным золотом или высокохудожественную фарфоровую скульптуру.
Продукция фарфорового завода
Ассортимент фарфора ДФЗ чрезвычайно разнообразен. «Визитной карточкой» предприятия еще с середины XIX века является посуда для чаепитий — разнообразные чашки и чайные пары, эффектные сервизы, чайники для кипятка и заварки. Изготовленные из белоснежного фарфора, они декорируются в самых различных стилях: это и «фирменные», узнаваемые розы-«агашки» и другие флористические мотивы; и яркое цветное покрытие с золотой отделкой, и легкие «ситцевые» узоры, и классические или авангардные росписи…
Выпускает фарфоровый завод и другие изделия, например:
В каталогах продукции нашего интернет-магазина вы без труда сможете найти интересующий вас фарфор, ознакомиться с фотографиями и описаниями изделия — и оформить заказ на покупку продукции Дулевского фарфорового завода с доставкой по нужному вам адресу.
Дулёвский фарфор — художественный вкус и фирменный стиль «агашка»
Дулёвский фарфоровый завод известен на весь мир.
Уже более двухсот лет он считается эталоном в создании и художественном оформлении изделий из фарфора.
История производства
Основателем считается уроженец города Гжель купец Терентий Кузнецов, потомок гжельских крестьян, который в сложное для отечественной промышленности время, смог выдержать большую конкуренцию, а главное — предугадать успех в массовом выпуске керамических изделий.
Кузнецовский период
Своей главной целью купец ставил построить завод – аналогов которому ещё не было в России. В Московской губернии в пустоши Дулёво (с 1937 года переименовано в город Ликино–Дулёво Московской области) Кузнецов у разорившихся купцов Савичевых приобрёл земли под строительство небольшого завода, который в 1832 году начал свою работу. Он был талантливым торговцем и прекрасно понимал, что для получения прибыли необходима неповторимость ассортимента – яркость и броскость.
До этого изделия из фарфора отличались белизной в сочетании с позолотой и блеском глазури.
Акцентом в росписи стало народное творчество и традиции. Фарфор расписывали обычные работницы, с наделённым природой художественным вкусом, вкладывающими всю душу в сплетение причудливых узоров и невиданной красоты цветов, которые казалось оживали на фарфоре.
Агашка
В старые времена имя Агафья встречалось очень часто, от этого и пошло название фирменного стиля «агашка», отличающегося неповторимой цветастой росписью пурпурной круглой розы с размытыми лепестками, превращая узор на фарфоре в цветущие розаны. Такая роспись наносилась не кистью, а отпечатком пальца.
В 1842 году вторым управляющим становится Сидор, сын Кузнецова, его период правления был не долгим, но даже за это время он смог найти талантливых мастеров, повысить продажи и увеличить ассортимент.
Своего сына, Матвея, отец с детских лет учил мастерству и деловой хватке.
Мальчик получил образование в училище по изготовлению фарфора, все полученные знания и навыки ему очень пригодились, особенно когда он возглавил в 1864 году предприятие, переименовав его в
«Товарищество М.С. Кузнецова»
Этот период считается самым перспективным в развитии завода.
Основными конкурентами были только дешёвые изделия из-за границы, выполненные не ручным, а машинным способом.
Кузнецов принял решение частично заменить ручной труд, на массовую механизацию росписи, внедрив в производство печать и трафарет.
Во Франции было закуплено и доставлено в Россию самое новое оборудование и материалы.
С этого момента на заводе стало существовать два стиля: ручная яркая позолота «агашка» и машинная «подражание Западу».
Этим он существенно снизил себестоимость продукции и расширил ассортимент.
Помимо чайных, столовых и обеденных сервизов, начинают выпускаться чайные пары, тарелки, бокалы, маслёнки, горчичницы, блюда, вазы для фруктов и сухарницы, различные статуэтки.
При этом изделия продолжали оставаться безупречными в качестве.
Дулёвский завод получил статус – официального поставщика посуды в Императорский дворец.
Для этого был приглашён на работу известный русский художник М.А. Врубель.
На изделиях начинают «оживать» сады и сказочные персонажи.
За это время было получено несколько золотых медалей в Париже, «Гран-При» в Реймсе.
C 1911 года после кончины М. Кузнецова, управлять фабрикой начинает его сын Сергей, дела идут неплохо, но в 1917 году к власти приходят большевики. Завод полностью переходит в управление государством.
На этом заканчивается период правления эпохи династии Кузнецовых.
Советский период
В 1918 году завод национализирован и переименован в Дулёвский фарфоровый завод имени газеты «Правда».
Техника “агашка” ушла на второй план, уступая росписи, носившей пропагандистский характер.
На фарфоровых изделиях можно было увидеть лозунги “Трактора – в борозду!” или “Вся власть Советам!”, а также настенные тарелки с символикой СССР.
Из-за таких введений произошёл небольшой спад в сбыте продукции.
Руководством завода было принято решение о кардинальном изменении росписи, привлечении новых талантливых художников и скульпторов таких как: П. Леонов, А. Прохоров, Н. Малышева, Е. Гатилова, А. Бржезицкая, Т. Воскресенская, П. Леонов и многих других.
В эту эпоху начался выпуск декоративных скульптурных композиций, небольших статуэток, отдельных предметов обеденного интерьера.
Роспись на посуде носила характер крупных позолоченных цветовых узоров или мелких узоров по всему полю, получивших название «ситцевые».
А также применялся стиль, получивший название “трактирный”. Посуда расписывалась широким полнокровным мазком, такой росписью в основном украшали подносы, заварные чайники и чашки.
Ассортимент опять приобрёл красоту и изысканность, вызывая этим высокий спрос у коллекционеров всего мира.
Известность приобретают также и интерьерные вазы с подглазурными кобальтовыми красками “Кони”, «Петушки», декоративные сервизы «Сказка о рыбаке и рыбке», «Красная армия», «Жар-птица», «Красавица», «Лимоны», «Яблоки», «Кизил», кувшины с символикой «Рабочий и колхозница», туалетные коробочки, шкатулки и многое другое.
Во время Великой Отечественной войны упор завода делался на выпуск посуды для госпиталей и медицинского назначения.
В послевоенный период работа была продолжена с новым подъёмом талантливых художников и скульпторов:
А. Бржезицкой, Н. Малышевой, О. Богдановой, Е. Гатиловой, Г. Чечулина, А. Сотникова.
Постсоветский период
С распадом Советского Союза в эпоху приватизации завод переименовывают в АО закрытого типа “Дулёвский фарфор”.
С 1991 года он находился в собственности коллектива.
Это было самое сложное время не только для страны, но и за всю историю существования фабрики.
Финансирования со стороны государства не было.
Производственные линии и оборудование в цехах к этому времени устарели, требовалось много средств для оплаты текущих расходов и заработной платы работникам, накапливались долги.
Предприятию стало не до развития в художественном направлении.
Завод терпел убытки, начался постепенный крах.
В 2012 году на собрании трудового коллектива было принято единогласное решение продать акции российским бизнесменам.
Новейшая история
После продажи завод переименовали в Производственный Кооператив “Дулёвский фарфор”.
Новыми владельцами было закуплено современное оборудование и печи от ведущих мастеров Германии и Франции.
Изделия теперь могут проходить от двух до пяти обжигов в зависимости от сложности декора.
До сих пор используется ручная роспись, а также машинная.
Цеха работают в непрерывном технологическом цикле, выпускается высококачественный фарфор различного ценового уровня. Используется труд лучших технологов, прошедших обучение не только в России, но и за рубежом.
Впервые запущено производство чисто-белой посуды для предприятий общепита и ресторанного бизнеса.
До сих пор выпускаются чайники по старинной технологии: в месте крепления носика, делаются несколько дырочек — сито, не давая заварке попасть в чашку.
У чайников, отлитых вместе с носиком, такой функции нет.
Как и более двух веков назад предприятие продолжает выпускать маленькие скульптурные композиции, чашки, чайники, а также парадную посуду для Кремля.
Одними из известных современных коллекций являются: «Рубин», «Гранат», «Браслет», «Красавица в синем», «Розовая птица».
В наше время завод считается самым крупным не только в России, но и во всей Европе.
Клейма завода
Самым ранним клеймом, вдавленным в фарфор, считались две буквы «ЗК», обозначающие завод Кузнецова.
В эпоху правления Сидора Кузнецова печати были кобальтовые с золотом.
Они обозначали либо инициалы владельца, либо фамилия прописывалась полностью.
Имели незамысловатый рисунок нанесения — ажурные узоры.
С приходом к власти М. Кузнецова – меняется вид клейма.
Появляются изображения герба, целиком прописывается «Фабрика М.С. Кузнецова».
В настоящее время символом завода является скульптура «Сокол», работа известного мастера А. Сотникова, получившая золотую медаль и «Гран-При» на выставке в Брюсселе в 1958 году.
Секреты успеха
Существует всего несколько причин, но они настолько важны, что без них не будет успеха в развитии бизнеса:
-продукция ДФЗ отличается высокой прочностью. Для получения которой изделию необходимо пройти более 70 операций для превращения камней и глины в тарелку или блюдце.
В наше время это происходит автоматизировано, но без человеческих расчётов всё равно невозможно добиться такого успеха.
-внедрение новых технологий на производственные линии и открытие лабораторий по разработке росписи фарфора позволяют развиваться и завоёвывать мировое признание в керамической отрасли.
Адрес завода “Дулёвский фарфор” и фирменного магазина: Московская область, Орехово-Зуевский район, г. Ликино-Дулёво, ул. Ленина, 15.
Дулевский фарфоровый завод
Содержание
История
В 1832 году в Дулёве фамилией Кузнецовых, выходцев из гжельских крестьян-старообрядцев, был основан фарфоровый завод. Земли, на которых впоследствии расположился завод, были куплены дедом самого известного в Российской империи фарфорового фабриканта Матвея Кузнецова — Терентием Яковлевичем Кузнецовым в 1832 году у обедневших помещиков Сарычевых. Пустошь Дулево во Владимирской губернии представляла из себя низкие, болотистые земли, покрытые бесконечными лесами. Т. Я. Кузнецов родился в старообрядческой гжельской деревне Новохаритоново и там он 20 лет он был совладельцем фаянсового завода, за это время он не раз убеждался в том, что существует два слагаемых успешного посудного производства: дешёвые дрова и рабочая сила. Дулёво предоставляло и то и другое — в этом и окрестных сёлах земля не могла прокормить крестьян, и они занимались различными ремёслами.
В начале XIX века власти взялись за искоренение незаконных промыслов, и политика высвободила большое количество дешёвых рук, и этим воспользовался Кузнецов, задумавший построить большой фарфоровый завод. Этому способствовало то, что Гжель была городом ремесленников, и выпускала кустарную продукцию, кривую, косую, с неаккуратным помолом глины, неряшливую, кривую и непрочную. Посуду гжельских мастерских из-за дешевизны раскупали крестьяне, но люди побогаче от неё отворачивались.
Терентий Кузнецов решился строить большую фарфоровую фабрику в Дулеве, при этом он продолжал оставаться совладельцем налаженного фаянсового завода на родине. Завод строился современным, с расчётом на выпуск качественной продукции. На фабрике (одной из первых в отрасли) было устроено разделение труда: рабочие специализировались на отдельных операциях — формовке, обжиге, росписи, и этот приём, по расчетам, на четверть увеличил производительность и выход готового товара.
Эти методы себя оправдали, также после открытия нового предприятия Терентий Кузнецов применил приём перекупки технологий производства: посудный завод Сафронова в соседней деревне Короткой славился своей росписью по фарфору. Купив этот завод, Кузнецовы перевели всех бывших «сафроновцев» в Дулево. На это ушло много лет, и заканчивал выполнение этого проекта уже сын, Сидор Кузнецов. Приход художников на главную кузнецовскую фабрику привёл к развитию ремесла: весенние прозрачные краски вдохнули в фарфор новую жизнь.
Предприятие постоянно расширялось, в 1843 году, ещё при жизни старшего Кузнецова, был основан завод в Риге. Скорее всего этот город был выбран из-за Рижского порта, а также у семьи Кузнецовых были прочные связи со старообрядцами, а через них — с лифляндскими чиновниками. В это время в Гжели заводы начали разоряться один за другим и Кузнецовы пригласили в Ригу, на обширный участок земли, выделенный властями города.
После этого, наладив производство, они стали продавать посуду в Риге по демпинговым ценам. Конкуренты со временем разорились и в главном городе Лифляндской губернии продавался только фаянс Кузнецова.
Сидор Терентьевич особо заботился о наследнике. В 1846 году после трех дочерей у него родился сын Матвей, ему и предстояло унаследовать семейное дело. Для подстраховки Кузнецов-старший выдал дочерей замуж за купцов, взял их в дело и сделал своими помощниками. 15-летнего Матвея, отправили на рижскую фабрику отца учиться делу у управляющего Рудакова — ответственного и знающего человека. Матвей Кузнецов кроме этого приобщался к теории в Рижском коммерческом училище.
В январе 1864 года Сидор Терентьевич скончался, Матвей стал его единственным наследником, но до совершеннолетия (1867) управлял заводом под попечительством трёх зятьев — М. В. Анисимова, А. Я. Щепетильникова и С. В. Балашова. Управлял он успешно: известно, например, что в 1866 году годовой доход Дулевского завода достиг 115 200 рублей.
Первым сильным ходом Матвея стало приобретение в 1870 году фабрики Ауэрбаха в селе Кузнецово Тверской губернии. Предприятие славилось фаянсом хорошего качества, использовало современные технологии украшения изделий печатными рисунками, и было давно известно на рынке. Основателем этого завода в 1809 году был аптекарь Ф. Бриннер с двумя мастерами, ушедшими со второго по значению в стране завода Гарднера. Следующим владельцем стал другой аптекарь — А. Ауэрбах; при нём дело успешно развивалось на протяжении многих лет, однако наследники Ауэрбаха оказались неспособны вести дела. Погнавшись за новшествами они оснастили фабрику паровой машиной, но при этом запустили торговлю и долго не обновляли ассортимент. Спрос на ауэрбаховскую посуду и, соответственно, доходы упали. Матвей Кузнецов, узнав о том, что фабрика остро нуждалась в оборотных средствах, воспользовался этим.
При М. С. Кузнецове завод прошёл период развития промышленности, расширялся ассортимент, завод развивался. Стали выпускать фарфор, полуфаянс, майолику — все, что требовал рынок: писсуары, умывальные доски, ванны, печи и камины, как говорилось тогда, на любой кошелек — от 30 до 3000 рублей за штуку. Когда Россия начала электрифицироваться, фабрики Кузнецова стали выпускать изоляторы.
К 1870-м годам с развитием сети железных дорог в России вдвое подорожали дрова, как основной энергоноситель тех времён. Единственное топливо, на котором работали фарфоровые и фаянсовые предприятия страны использовали в паровозах. Добыча каменного угля ещё не была развита. Вокруг перспектив применения для топки горнов торфа велись горячие дебаты. В 1860 году инженер Чарыков с высочайшего соизволения был командирован за границу для изучения улучшенных способов торфяного производства и использования нового топлива для обжига фаянса. По возвращении ему было выдано 6000 рублей для устройства экспериментального завода, недалеко от гжельского села Карпово был построен завод, в котором обжиг происходил в печах, работающих исключительно на торфе. Чарыков в течение года с энтузиазмом трудился над разработкой новой технологии обжига фаянса, регулярно призывая гжельцев приехать с ней знакомиться. Результата практически не было.
Матвей Кузнецов, в отличие от конкурентов, быстро оценил все преимущества использования торфа: дешевизна, возможность добиться постоянного качества — предсказуемость обжига приводила к снижению доли брака. Дулёвский завод, окружённый торфяниками, одним из первых в России перешел на новое топливо.
Матвеем Кузнецовым постоянно изыскивались способы снижения себестоимости. Многие его заводы стали использовать преимущественно отечественное сырье из имений, принадлежавших фабриканту, или из арендуемых земель. Крестьяне села Большая Михайловка Екатеринославской губернии сдавали Кузнецову в аренду 1200 десятин своей земли и добывали на ней за плату минеральные породы для Будянской фабрики, в 1890-е годы, когда в окрестностях Скопина была найдена белая глина, по свойствам не уступающая глуховской из Малороссии, использовавшейся всеми фарфористами, агенты товарищества Кузнецова первыми взяли её добычу под свой контроль.
Одновременно с этим Кузнецов вёл активную кадровую политику. Он искал не только новых художников или формовщиков, но и специалистов административного аппарата, управленцев. Особенно остро проблема управляющих кадров встала в в 1870-е годы.
Павловопосадский купец Пётр Иванович Ануфриев оказался одним из выдающихся менеджеров предприятия. В 1874 году управлявший делами, двоюродный брат Матвея Кузнецова Иван Емельянович, нашел его, служившего у Викулы Морозова на одной из его фабрик главным бухгалтером. С декабря 1874 года Ануфриев уже работал в столице и занимался «устройством и упорядочением счетоводства главной конторы, фабрик и торговли».
Он не ограничился счетоводством, а взялся также и за решение социальных проблем, которые на тот момент у Кузнецовых были в загоне. Настоял на том, чтобы плата служащим и рабочим была увеличена, питейные заведения были уничтожены или удалены от производств. Кроме того было устроено новое жильё для рабочих, открыты школы, больницы, библиотеки и читальни. Но завод — не богадельня. Первоочередной задачей было расширение и обновление кузнецовских заводов, при этом советуя хозяину, как можно грамотно использовать работу «на общественное благо» для интересов бизнеса.
В 1882 году в Москве проходила Всероссийская художественно-промышленная выставка, и Кузнецов принял в ней участие. Кроме постройки павильона для собственной продукции, он безвозмездно оказал услуги по украшению главного Императорского павильона. За эти заслуги Матвей Сидорович удостоился чести быть представленным императору Александру III. Фабрикант использовал это обстоятельство и поднёс императрице Марии Федоровне фарфоровый чайный сервиз. Сервиз ей очень понравился и за оказанные услуги Кузнецову были объявлены две высочайшие благодарности, а позже — в 1883 году Матвей Кузнецов был награжден орденом Святого Станислава III степени за полезную деятельность на поприще фарфоровой промышленности. На рижской фабрике была построена часовня, названная в память 25-летия царствования императора Александра II. Это не прошло даром и в декабре 1887 года Кузнецов был награжден орденом Святой Анны III степени. Храмы при фабриках были полезны также и по причине того, что религиозность рабочих укрепляла производственную дисциплину. Хлопотами Ануфриева в том же 1887 году был построен и освящён храм во имя Святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова в Дулёве.
Рассказывают, что для укрепления религиозных чувств у рабочих Матвей Кузнецов прибегал к разного рода приёмам. Например, только что нанятым рабочим дарили Библию, и как-то Матвей Сидорович зашёл в дом старого рабочего и спросил: «Читаешь ли Писание?» Тот, конечно же, солгал, мол, читаю. Тогда Кузнецов незаметно вложил в книгу 25-рублевую купюру, а через некоторое время снова наведался к тому же рабочему и показал пролетарию не найденные им деньги. С тех пор, получив в подарок от хозяина Библию, рабочие если и не читали ее, то хотя бы скрупулезно пролистывали.
Религиозные меры воздействия на персонал дополнялись экономическими рычагами воздействия. На рижской фабрике от имени хозяина лучшим сотрудникам дарили посуду, но на ней не ставили заводского клейма, дабы не искушать сотрудников её немедленно продать. Постоянно совершенствовалась система штрафов: и за испорченный инструмент, и за опоздания, и за пререкания со смотрителем или управляющим. для «неудобных» работников существовала изящная система найма, которая заключалась в том, что каждый год перед Пасхой всех рабочих поголовно рассчитывали, после праздников на работу принимали не всех: «ненужные» оставались на улице без объяснений и возможности пожаловаться.
Глубокая религиозность Матвея Кузнецова, который возглавлял московскую старообрядческую общину, не мешала ему использовать незаконные способы получения прибыли. Улучшение материально-технической базы проводились за счёт ресурсов страховых компаний. Старые деревянные цеха и склады при необходимости набивались битым и бракованным фарфором, а затем поджигались. Страховка позволяла выстроить новые кирпичные корпуса. Примером может служить история сторожа Ивана Семенова: сторож ночью стоял на посту и заметил пламя в одном из деревянных зданий, примыкавшем к «белой конторе». Он созвал людей и пожар погасили, а утром из Москвы приехал Кузнецов. Сторож упал ему в ноги: «Намедни пожар у нас случился. Углядел я, погасили огонь и добро ваше спасли». Хозяин отправил Ивана к управляющему за наградой, а тот — уволил: «Не суй своего носа куда не положено. Раз загорелось, значит, так судьбе угодно…»
Новые фабрики строились в соответствии с последними достижениями технического прогресса. К примеру, фабрика построенная в 1887 году в селе Буды Харьковской губернии имела две паровые машины и работала на каменном угле. На том предприятии были электрифицированы все цеха, проведены телеграф и телефон. А Дулевский завод перед I мировой стал по своему техническому оснащению одним из лучших в Европе.
За услуги, оказанные на поприще отечественной промышленности П. И. Ануфриев был награжден серебряной медалью на шею на Станиславской ленте.
Кузнецов старался иметь максимально полную информацию о вкусах и потребностях покупателей. Эта работа началась ещё при деде — Терентии Яковлевиче: было взято за правило рассылать по ярмаркам приказчиков и доверенных лиц — изучать спрос и отправлять на заводы заказы на ходовую посуду. В 1890-е годы в Петербурге, Москве, Харькове, Ростове, Одессе, Киеве, Варшаве и Тюмени работали постоянные торговые представители Матвея Кузнецова. В Петербурге и в Москве работали по два фирменных магазина.
В течение семидесяти лет популярностью пользовался дулевский «агашечный» фарфор: посуда, украшенная яркими розанами, нанесёнными на фарфор пальцем вместо кисти. ПСуществует легенда, что существовала некая Агафья которая и придумала такой быстрый способ росписи. От её имени и пошло название стиля. Кузнецовы взялись выпускать предельно декоративный фарфор для отечественного «общепита», ориентируясь на успех коммерческой деятельности завода А. Г. Попова, специализировавшегося на трактирной посуде. Таким же аляповато-яркий фарфор также был востребован и на ближневосточном рынке, и помог Кузнецову стать продавцом-монополистом к началу XX века.
Во второй половине XIX века благосостояние народа стало расти и растущему сословию предпринимателей захотелось иметь утварь такую же, как и у аристократов, но подешевле. Кузнецовская продукция была стилизована под западноевропейский фарфор, затем на Дулевском заводе начали покрывать посуду изнутри золотом сплошь или наполовину — она получила название «золотое нутро или полунутро» и получила популярность, крича о богатстве их владельца.
Но все эти действия не позволяли Кузнецову обосноваться на самом прибыльном дорогом рынке дорогой высокохудожественной посуды. На выставки или для особых случаев изготавливался штучный товар, который производил впечатление даже на царствующих особ. Например, императрица Мария Федоровна в 1891 году на Среднеазиатской выставке в Москве приобрела два кузнецовских чайника с портретами персидского шаха. Матвей Кузнецов переманивл с петербургского Императорского фарфорового завода в Дулёво нескольких опытных мастеров-живописцев, но эти шаги не помогли ему завоевать дорогой сегмент рынка, как не помогло добиться успеха приглашение к сотрудничеству известных художников: в эту затею удалось привлечь только Михаила Врубеля, сделавшего эскиз декоративного блюда «Садко».
Тогда Кузнецов использовал проверенный ход: существовал производитель посуды высшего класса — завод Гарднера в Вербилках, и им решено было завладеть. К концу XIX века «Гарднер» сильно отстал от фабрик Кузнецова в техническом отношении, что повлекло за собой большую разницу в цене продукции. К началу 1890-х финансовые дела завода в Вербилках сильно запутались, и по Москве поползли слухи, что это на предприятие были специально засланы люди Кузнецова, которые добились этого результата. Возможно это было правдой, и в апреле 1892 года за 238 тысяч рублей завод Гарднера стал собственностью Кузнецова. Кроме этого был составлен особый договор, и на изделиях, вывесках, счетах Кузнецов мог ставить клеймо фирмы «Гарднер», а также её медали и награды, что подхлестнуло сбыт дорогой продукции.
Всё ладно было и в доме Кузнецова, где выросли семь сыновей и две дочери. После пика жизни стали давать знать о себе и годы, также на Матвея Кузнецова обрушились личные несчастья: два сына умерли один за другим и за ними, не выдержав этого испытания преставилась жена. Кузнецов, как и его предки, скрупулёзно подготовил переход бизнеса в руки наследников. Он разделил заводы между сыновьями и дочерьми так, чтобы после его кончины между детьми не возникало конфликтов, способных разрушить дело. Позаботился он и о внучках, отложив каждой в приданое по 75 тысяч рублей.
«Товарищество М. С. Кузнецова» во время революции 1905 года устояло. Рабочие на рижской фабрике попытались забастовать, зачинщики тут же были арестованы, но из-за отсутствия опытных мастеров на производстве могли начаться проблемы. Тогда жена Кузнецова-младшего, управлявшего фабрикой, отправилась к губернатору. И до того немало слухов ходило о её особых отношениях с главой Лифляндии, и, видимо, благосклонность губернатора помогла немедленному освобождению рабочих. После этого она собрала матерей и жён освобожденных рабочих и предупредила, что в следующий раз выручать их кормильцев из тюрьмы не будет. Это возымело действие и никаких революционных выступлений на фабрике больше не происходило.
В собственности семьи осталась только рижская фабрика в независимой Латвии, но в 1940, когда советская власть пришла в Прибалтику, Кузнецовы, остались на собственной фабрике обычными служащими, за исключением сосланного на Колыму и сгинувшего там Георгия Матвеевича Кузнецова. Во время немецкой оккупации они не стали ждать третьего пришествия советской власти и уехали на Запад.
Заводы товарищества пережили непростые времена начала становления СССР, и были восстановлены после гражданской войны и разрухи. Они выпускали всё тот же кузнецовский фарфор и фаянс с добавлением в ассортимент агитационного фарфора и посуды с ликами вождей. Стараний и усилий Матвея Кузнецова хватило не на один десяток лет, к обновление и расширение производства понадобилось только в 1930-х годах. История кузнецовского фарфора продолжалась и без Кузнецовых, а произведения выращенных при Кузнецове художников еще много лет исправно приносили советским фарфоровым заводам медали и призы на международных выставках.
Дворец культуры Дулёвского фарфорового завода построен в 1927—1930 годах выдающимся архитектором К. С. Мельниковым. Здание является памятником архитектуры.