дом историка соколова адрес
«Петербургское убийство». Что происходило на Мойке, 82
Санкт-Петербургский государственный университет разорвал договор с доцентом исторического факультета Олегом Соколовым. Сегодня ученого увезли в «Кресты». Его подозревают в убийстве и расчленении 24-летней аспирантки Анастасии Ещенко. Водолазы до сих пор ищут части тела девушки.
Убийство в состоянии аффекта. Статья 107-я. До трех лет. Адвокат доцента-расчленителя предположил — Олег Соколов был не в себе, когда убивал свою студентку.
— Мы любили друг друга. Планировали пожениться.
Соколов плакал. Судья Максименко сделала перерыв. Исповедь продолжилась рассказом о ревности юной сожительницы к детям профессора. Снова слезы. Через пять часов судья постановила — во время следствия историк будет находится в «Крестах».
Запись камеры видеонаблюдения. Доцент университета Соколов переходит набережную, подходит к реке и выбрасывает в воду объемные пакеты. В них ноги и туловище девушки. Его найдут лишь спустя три дня в реке Екатерингофке.
Олег Соколов, 63 года. Доцент петербургского университета, специалист по эпохе Наполеона. Анастасия Ещенко, 24 года. Выпускница исторического факультета. Он был старше ее почти на сорок лет. Жили вместе в этом доме на Мойке, 82.
Коллеги ученого союз считают мезальянсом.
— Когда профессор и студент женятся-встречаются, как это воспринимается в университетских кругах?
— Нормально воспринимаются, если разница не сорок лет, как у этого деятеля было.
А в пятницу он пригласил гостей. Было весело. Тело лежало в соседней комнате.
— Не по-божески. Это точно.
— Ну, это ужасно, конечно. Может, у него крыша поехала?
Ближе к утру Соколов решил избавиться от останков. Его тошнило. Но он методично пилой отрезал ноги, затем голову, в конце — руки. Во время процесса выпивал. Затем пошел к реке.
Голову девушки оперативники нашли в квартире. Рядом — окровавленная пила. Соколов не успел выбросить все части тела. Упал в воду. Его достали. Искали документы, а нашли отрезанные женские руки.
А это еще один пример жестокости историка Олега Соколова. Петербургское издание опубликовало вот это заявление студентки по имени Анна.
— Соколов привязал меня к стулу. Ударил по лицу и в живот. Вернулся с утюгом. Когда утюг нагрелся, поднес его к моему лицу. Угрожал, что убьет, а труп закопает на стройке. Накинул мне на горло кожаный шнур и стал душить. Я начала терять сознание».
Заявление было в 43-м отделе полиции. Но дело умудрились замять.
Об Олеге Соколове много говорили в прошлом году. Причина — конфликт с историком Евгением Понасенковым. Понасенков обвинил Соколова в плагиате.
— Он меня на дуэль меня вызывал. Он, наверное, с утюгом хотел явиться?
А это — кадры изгнания сторонников Понасенкова с лекции доцента Соколова.
— Так, убирайтесь отсюда. Господа, объясните этому человеку!
— Давай отсюда! Дай ему в глаз!
Лекции Олега Соколова проходили с аншлагом. Он был признанным авторитетом в научном мире.
После кровавой расправы Олега Соколова исключили из состава Совета Российского военно-исторического общества и института во французском Лионе.
Он хотел быть Наполеоном до конца. Надеть мундир и покончить с собой у стен Петропавловской крепости.
Вот только зачем человеку, который планирует расставаться с жизнью избавляться от тела убитой сожительницы? Возможно, этот вопрос удастся задать в январе, когда доцента Олега Соколова вновь привезут в суд для продления срока ареста.
Подписывайтесь на нас в «Яндекс.Новостях», Instagram и «ВКонтакте».
Читайте нас в «Яндекс.Дзене».
Фото и видео: телеканал «Санкт-Петербург»
Интеллигент-душегуб Олег Соколов. Его достоевщина и его бесы
Потрясшее в последние дни до основания российское информационное пространство дело интеллигента-душегуба доцента Олега Соколова — это достоевщина в чистейшем, кристальнейшем виде, более того, представленная в форме «петербургского культурного текста». Это очевидный (но в реальности) сиквел «Преступления и наказания» Ф.М. Достоевского, продолженный в эпоху постмодерна, только все в тех же старых и хорошо знакомых декорациях — прóклятого при основании города на Неве.
Петербург у Достоевского в «Преступлении и наказании» — это не просто место действия, но главный герой сложного психологического романа. Район новейшего «Преступления и наказания» в исполнении доцента Соколова в Санкт-Петербурге такой же. Посмотрите на план города. Вот там, на юг, через несколько кварталов по адресу Набережная канала Грибоедова, 104 жила в своей квартире старуха-процентщица Алена Ивановна со сводной сестрой Лизаветой. А вот там — в каморке, в доме по адресу Столярный переулок, 5 жил убивший их студент университета Родион Раскольников. И жилище новейшего душегуба — доцента Олега Соколова становится третьей точкой в петербургском треугольнике «Преступления и наказания» — последний адрес: Мойка, 82, квартира 85. Дом на набережной, внизу, в цокольном этаже ресторан с характерным названием на вывеске: «Идиотъ» — вот именно так с «еръ» на конце. Название отсылает нас к другому знаменитому психологическому роману Достоевского. Вот только слово по старым правилам орфографии следовало бы написать с «і», вот так: «Идіотъ». Сюда, к подъезду, исходной точке известных хождений к Мойке доцента Соколова предприимчивые устроители уже стали водить экскурсии «гостей нашего города».
Мойка с ее скелетами, гранитная набережная, Фонарный мост. Дальше, если идти прямо по набережной от дома с квартирой Соколова к Почтамтскому мостику, находим по соседству с жильем душегуба здание Главного следственного управления по городу. Там, конечно же, сидят современные пристав Порфирий Петрович с письмоводителем Заметовым. А еще дальше, направо за Неву, будет тот самый Университет, где душегубы — один, романный Раскольников был студентом, другой, реальный доцент Соколов — учил студентов, а среди них соблазняемых им девиц. В университет на занятия ходил и приятель Раскольникова — студент Разумихин. В нашем реальном случае туда ходила и жертва душегуба Соколова — его аспирантка и соавтор по десяти статьям, опубликованным в 2017 и 2018 годах в «Клио» и «Трудах кафедры истории Нового и новейшего времени» — той самой, по которой они числились.
«Наполеон» в романе «Преступление и наказание» упомянут Достоевским 46 раз.
«Уж не Наполеон ли какой будущий и нашу Алену Ивановну на прошлой неделе топором укокошил?» — брякнул вдруг из угла Заметов.
Достоевский связал индивидуализм безрелигиозной и аморальной личности эпохи модерна с развенчанной фигурой Наполеона как прообраза всех современных писателю индивидуалистов и проповедников идеи «сильной личности».
«Наполеон его [Раскольникова] ужасно увлек, то есть, собственно, увлекло его то, что очень многие гениальные люди на единичное зло не смотрели, а шагали через, не задумываясь. Он, кажется, вообразил себе, что и он гениальный человек, — то есть был в том некоторое время уверен. Он очень страдал и теперь страдает от мысли, что теорию-то сочинить он умел, а перешагнуть-то, не задумываясь, и не в состоянии, стало быть человек не гениальный. Ну, а уж это для молодого человека с самолюбием и унизительно, в наш век-то особенно…».
В новейшем реалити-сиквеле «Преступления и наказания» тема Наполеона не просто повторена — она заполняет собой всю личность новейшего преступника. Доцент Соколов — это homo ludens (человек играющий), по определению Йохана Хейзинга. Карнавал с переодеванием затрагивает не просто внешнюю сторону с мундиром и треуголкой, но и сущностное содержание личности преступника. Доцент Соколов требовал, чтобы товарищи по карнавалу называли его «Сир», т. е. французским вариантом обращения «Ваше Величество», используемым подданными применительно к королю или императору. В костюмированных играх доцент Соколов всегда играл, будучи облаченным во французский генеральский мундир Grande Armée — за французскую сторону, в качестве предводителя «французского» карнавального войска.
«Сир» Соколов руководит своим Карнавалом. Источник: социальные сети
Более того, Соколов посвятил себя переписыванию истории, играя в Наполеона и за Наполеона. Для этого из «физика» он стал «лириком». После дневного физмата Соколов закончил вечернее отделение истфака ЛГУ, потом здесь же аспирантуру у проф. Ревуненкова и стал дипломированным специалистом-историком. Из карнавального хобби он делает профессию, а профессию историка ставит на службу своему псевдофранцузскому костюмированному карнавалу. Соколов создает серию популярно написанных как бы «исследований» наполеоновских войн, а на практике — апологии своего героя Наполеона и его военных кампаний, включая и 1812 год с нашей Отечественной войной.
На этой стезе карнавал Соколова обретает реальность. Он становится зарубежным грантовым историком. «Мы всегда ждали от него великих дел. Его со всех стран приглашают. Все ему оплачивают, даже дорогу, только приезжайте», — рассказала в интервью мать душегуба с Мойки — Людмила Соколова о зарубежных «достижениях» своего сына. Вот французский президент Жак Ширак награждает доцента Соколова кавалером учрежденного Наполеоном Ордена Почетного легиона за пропаганду и популяризацию исторического французского милитаризма. В результате Соколов обретает на грудь своего карнавального костюма настоящую красную ленту и настоящую звезду настоящего французского Ордена Почетного легиона.
Иллюстрация: Виталий Рагулин, dervish.livejournal.com
Далее на сцену новейшего «Преступления и наказания» выходят «Бесы» — другая аллюзия на Достоевского. В 2017 году известный «Бес» сетевого сообщества Евгений Понасенков в серии издательства АСТ «Скандалы истории» выпускает в свет свою «монографию» с провокационным названием «Первая научная история войны 1812 года». Потом Понасенков в 2018 году вновь переиздает эту свою работу, но теперь увеличенным тиражом. Недипломированный «историк» Понасенков в своей «Первой научной истории», а потом на площадке Youtube обвиняет дипломированного «историка» Соколова в плагиате. Здесь на выручку Соколову приходят два других сетевых «Беса» — блоггеры Гоблин и Клим Жуков, которые придают «патриотический» флер скандалу. «Историк» Соколов появляется в студии у Гоблина и дает долгие разъяснения насчет того, кто из них двоих — Соколов или Понасенков — историк, а кто нет. За этим в Сети следует перепалка между Соколовым и Понасенковым. Образуются сообщества фанов — две противостоящие друг другу «партии» — одна за Понасенкова, другая за Соколова. Проходит серия реальных судебных процессов. Деньги на них собирают в Сети. Сообщество «друзей Понасенкова» и сам Понасенков засыпали административные инстанции жалобами на Соколова.
По существу же дела о «плагиате» можно сказать следующее: и «историк» Соколов, и «историк» Понасенков, упражняясь на поле ревизионистской бонапартиады и связанной с ней русофобии, пришли независимо друг от друга к одинаковой задумке: российский император Александр I из-за сугубо личной и глубоко подсознательной вражды к Наполеону направлял Россию на войну с любезной сердцу Францией. Российский император нападал, а французский император оборонялся. И невиноватый он. Ведь Наполеон противился войне 1812 года и делал все возможное, чтобы ее избежать. В рассматриваемой нами достоевщине «историки» Соколов и Понасенков представляют из себя тип образованного и интеллигентного Смердякова из «Братьев Карамазовых», рассуждающего на манер последнего:
«В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, отца нынешнему, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с».
Бонапарта, заметим, впору любить юношам-идеалистам в возрасте 14−18 лет. Благодаря знаниям и компетентным специалистам, в дальнейшем личность «великого корсиканца» будет внушать только отвращение. Сумасшедшая революция и военный маньяк Бонапарт с его самоистребительными войнами — вот те факторы, что уничтожили французскую культурную и прочую гегемонию в Европе.
А Смердяков-Понасенков оказался той самой кусачей блохой, которая больную собаку чует и ест. В день сообщения о преступлении Соколова «Бес» Понасенков сиял от торжества. Торжествует он и сейчас. Ведь в СМИ пишут о нем как о «историке», который «предупреждал» насчет Соколова.
Сетевой «Бес» Понасенков в роли офицера Вермахта Гейнца. Источник: социальные сети
Сам Понасенков также пребывает в состоянии постоянного карнавала. Вот он актер, а вот — телеведущий и режиссер. Или просто — гений. А тут он — оперный певец. А здесь автор мемуаров. А дальше уже — публицист. А вот еще там — признанный ученый-историк — создатель «Первой научной». В современном «Преступлении и наказании» по своей позе, самолюбованию, картинности Понасенков — это «другой» альтернативный «Наполеон», соперничающий с «Наполеоном» Соколова. В итоге «Наполеон» Понасенкова сокрушает «Наполеона» Соколова с разгромным счетом Ватерлоо. Святая Елена — маленький остров для Соколова по его преступлению. Ждет Соколова острог.
«Наполеон, пирамиды, Ватерлоо — и тощая гаденькая регистраторша, старушонка, процентщица, с красною укладкою под кроватью, — ну каково это переварить хоть бы Порфирию Петровичу. Где ж им переварить. Эстетика помешает: полезет ли, дескать, Наполеон под кровать к „старушонке“! Эх, дрянь. »
Будет ли Наполеон ножовкой пользовать! Эх, опять дрянь.
Среди декораций этой новейшей российской трагедии гадливейшей российской интеллигенции особняком стоит Истфак СПбГУ на Васильевском острове на Менделеевской линии. Место, где работал искавший там девиц душегубец Соколов, нуждается в отдельном комментарии. В разгар скандала на телевизионном шоу у Малахова на сцену вывели директора Института истории СПбГУ (бывшего Истфака) доктора исторических наук профессора Абдуллу Хамидовича Даудова — бывшего президента чеченского «Вайнахского конгресса». Получается, совсем кончились Мавродины (В.В. Мавродин — советский историк, доктор исторических наук, специалист по истории древнерусской государственности и этнической истории русского народа. — EADaily ) на петербургском истфаке. Почти 20-летняя управленческая диктатура декана Игоря Яковлевича Фроянова (1982—2001) опустила кадры. Ничтожества, которых Фроянов привел на факультет, его ученики, все в последний личный управленческий кризис Фроянова предали своего учителя. С 1980-х годов факультет под управлением декана Фроянова и его преемника и ученика Дворниченко медленно и неуклонно деградировал. В 2012 году в условиях борьбы внутренних группировок преподавателей назначенный деканом чеченец Даудов стал той самой компромиссной фигурой, которая из-за своей «чужеродности» и «отстраненности» стала устраивать всех.
На шоу у Малахова профессор Абдулла Даудов в отношении творчества своего подчиненного доцента Соколова высказался в таком смысле: «С нами работал прекрасный лектор, признанный ученый, прекрасный оратор». Спрашивается, проф. Даудов хоть что-нибудь понимает в проблемной историографии и в актуальных смыслах современного «исторического ревизионизма» в России? Специалист ли сам историк Даудов? В этой связи весьма показательно, что на кафедре истории народов СНГ, которой по совместительству с директорством руководит проф. Даудов, работает другой знаменитый грантовый исторический ревизионист — проф. Татьяна Геннадьевна Таирова. Проф. Таирова с ее Мазепой вполне себе стоит доц. Соколова с его Бонапартом. Проф. Таирова не убивает и не расчленяет студентов, поэтому и дальше работает на истфаке. Но проблема в том, что на уровне идентичности проф. Таирова чуть-чуть расчленяет и убивает народ и страну.
В заключение. Так уж символически совпало по Санкт-Петербургскому университетскому истфаку, что 7 ноября 2019 года за несколько часов до преступления Соколова на Мойке скончался бывший преподаватель Истфака проф. Лев Самуилович Клейн. Здесь следует пояснить, что «игры в переодевания» со студентами, за которые доцент Клейн в свое время в СССР получил реальный срок за мужеложество в полтора года заключения, смотрятся сейчас детской шалостью по сравнению с тем, что вышло в итоге из современных «игр» со своими студентками у доцента Олега Соколова.
А тем временем «Бесы» продолжают водить свой долгий информационный хоровод вокруг «Преступления и наказания» на Мойке доцента Соколова. Вот подбор весьма характерных на этот счет заголовков:
«Считал ее своей невестой». «Наполеон» признался в убийстве «Жозефины».
Раскрыты семейные тайны историка-убийцы Олега Соколова.
Обвиняемый в убийстве аспирантки историк попросил принести ему очки.
Обвиняемый в убийстве историк Соколов попросил камеру с телевизором.
Арестованному за убийство историку Соколову принесли в изолятор очки.
Убивший студентку историк Олег Соколов «был дилером при Батурине».
«Утопил человека». Историка Соколова в молодости судили за гибель ученого.
Историк Олег Соколов надел в суд кроваво-красный свитер.
Историк-расчленитель едва не отправил на тот свет свою мать.
Историк-расчленитель планировал прочитать лекцию после убийства аспирантки.
«Женщины, вино и лошади — это его девиз».
«Стены комнаты тряслись». Соседка историка Соколова вспомнила день убийства.
Череп из Мойки оказался учебным материалом. Историку Соколову назначат психиатрическую экспертизу.
СК проверит данные о других преступлениях обвиненного в убийстве доцента.
«Наполеона» Соколова, расчленившего студентку, проверят на причастность к другим преступлениям.
Директор по коммуникациям ордена Почетного легиона Алиса Бутей сообщила радиостанции «Говорит Москва», что президент Франции будет решать вопрос о лишении историка награды.
Адвокатом Соколова выступает президент Международной коллегии адвокатов «Почуев, Зельдин и партнеры»…
Доцент-убийца Соколов попал на картину: найдено пророчество громкого преступления
На выставке обнаружили тот самый дом
На выставке Ильи Комова «Рифмы» много живописной поэзии и мистики. К удивлению самого художника, на одной из недавних работ обнаружился драматический рефрен — дом историка Соколова, совершившего там убийство, которое не снилось и создателю «Преступления и наказания». Ярко-алый особняк нависает над Мойкой, река уносит в бесконечность багровые пятна. Красный цвет (согласно теории цвета Кандинского, символизирует любовь и драму) пунктирной линией проходит сквозь красочные рифмы Комова, вплетая в них образы Пушкина и Достоевского, старого и современного Петербурга. Тайный язык цвета и формы подслушал корр. «МК».
Илья Комов вглядывается в картину «Кот» Фото: Мария Москвичева
В 2018 году художник Илья Комов раз десять приходил к роковому дому на Мойке, который сегодня не сходит с экранов. Вглядывался в реку. «Я всегда пишу с натуры. А это достоевское место, где пробегает холодок. Хотел написать его с водой. Долго искал точку обзора. Иногда казалось, что Раскольников идет с топором… А недавно увидел дом в прессе — узнал и обомлел», — рассказывает художник, стоя у той самой картины-предчувствия.
Местом премьеры стали выставочные залы Музея Пушкина на Арбате. Символично, что это рядом с московской квартирой поэта. Попадая в «Рифмы», ты переносишься с одной пушкинской улицы на другую — в Петербург. Мойка. «Это самое петербургское и самое мистическое место в городе», — уверен автор. Здесь сплошные рифмы. Взглянуть на дом, где Пушкин скончался после дуэли, Комов предлагает в оба глаза. В их качестве выступают две картины — виды из левого и правого окон дома напротив — тоже знакового, №31. Известен в народе как дом Боярского и Собчака. Где-то рядом разворачивалось действие «Пиковой дамы». И бродил тот же Раскольников.
Виды на квартиру Пушкина на Мойке Фото: Мария Москвичева
Потому первая глава комовской поэмы — продолжение «Дуэли», прошлой выставки художника в Музее Пушкина, созданной под впечатлением от одноименного спектакля в Вахтанговском. Оттуда в новую выставку перекочевал портрет Виктора Добронравова в образе Онегина и Людмилы Максаковой в роли няни. Их литературные образы вступают в диалог с современными. Вот, например, — Джон Вильям Наринс с пронзительно-голубыми глазами — чем не поэт пушкинской эпохи? Отчаянный: в 1990-х бросил Нью-Йорк ради Петербурга, первое время работал грузчиком и продавал китайскую обувь. Талантливый: выучил русский в юности, да так, что теперь сочиняет на двух языках. А вот Сева Гуревич — металлург по образованию, поэт по душе. Или Ольга Виноградова — поэтесса, сбежавшая из Северной столицы в Китай. Каждый со своей судьбой, своим цветом души… Издали оглядывая портреты и притаившиеся меж них пейзажи, понимаешь, что цвета выстаиваются в строфы. Кажется, можно услышать эти рифмы.
Онегин Фото: Мария Москвичева
Ударная — красная. Не случайно в центре главного зала оказалась «Незнакомка» с алыми губами и зонтом. Печальная, отстраненная, нереальная. «Я специально не называю ее имени, потому что она символ русской души, загадочности, муза. » — говорит автор. У музы кристально голубые глаза, такие же, как воды Мойки напротив пушкинской квартиры. Такие, как глаза и даже ногти многих персонажей. Голубой — здесь смысловой рефрен. Небесный и чистый, и в то же время обжигающий холодком. Желтый занимает не последнее место в поэме красок. Это и праздник, счастье в чистом виде, но то же время — с ноткой лимонного — уже безумие, с примесью бурого — сплин. Цвета двояки, стоит разбавить немного — уже другое настроение. Здесь и включается теория цвета Кандинского. Из повторяющихся и логично выстроенных в картины получается цветная история в стихах. Самые говорящие цвета у Комова — красный, голубой, желтый, оранжевый и фиолетовый. Это своего рода пятистопный ямб.
Незнакомка Фото: Мария Москвичева
Вторая глава — это новые петербургские пейзажи. Среди них — соколовский дом в оттенках драмы. «Художник предвидит будущее, — спокойно отреагировала на находку куратор выставки Елена Садыкова. — Кандинский тоже предвидел, когда придумывал теорию цвета». Среди свеженьких пейзажей мы находим немало интересных рифм. На одной работе, например, Мойка превращается в булгаковского кота Бегемота, на другой — окрашивается в огненный вангоговский колор или застывает белым молоком…
Достоевское место: дом Соколова Фото: Мария Москвичева
Живописные рифмы здесь не только о Петербурге, но и о Тутаеве — небольшом городке в Ярославской области, где у художника есть дом, который стал для него тем по-настоящему тихим островком родины, где всегда вольно думается. «Там моя пленэрная резиденция. Тутаев — очаг Древней Руси, нетронутый веками», — говорит автор. Большую часть времени он живет во Франции, но, приехав домой, отправляется туда. Тутаевский цикл отличается от петербургского, в нем другая мистика, своя поэтика…
Понасенков решил открыть «музей завистливых идиотов» в квартире Соколова
Публицист уверен, что жилище петербургского историка-расчленителя может отойти ему.
Фото: Instagram @evgenii_ponasenkov
Публицист Евгений Понасенков заявил о намерении создать в квартире Олега Соколова уголок, с посвященной профессору СПбГУ экспозицией. Историк окрестил его «историческим музеем завистливых идиотов». Собрание будет состоять из вещей, ранее принадлежавших осужденному, написал он в Facebook.
Понасенков считает, что он может получить право распоряжения жилплощадью бывшего оппонента, ведь Соколов дважды проиграл ему в суде. Конфликт между доцентом и телеведущим тянется с 2018-го. Понасенков обвинил Соколова в плагиате. По словам маэстро, профессор воспользовался концепциями из его книги «Первая научная история войны 1812 года», но не сослался на нее. Дальнейшая судебная тяжба завершилась в пользу Евгения. Следующий спор мужчин в зале суда также окончился победой публициста. Доцент должен принести Понасенкову извинения и возместить материальный ущерб.
«Скоро заберу за эти долги его квартиру и сделаю исторический музей „Завистливых идиотов“. Отдельный угол посвящу самому расчленителю, таскавшему концепции», — считает Евгений Понасенков.
Маэстро отметил, что он не собирается жить в квартире Соколова, ведь там произошло убийство. Однако если квартира отойдет ему, он устроит в ней экспозицию, посвященную печально известному жильцу.