духовный эгоизм что это
5 признаков духовного эгоизма: как распознать и что делать
Как осознанное неверие намного хуже фальшивой и пустой веры на словах, так и духовный нарциссизм намного опаснее и разрушительнее привычного нам представления о нарциссах. Ниже мы приведем пять наиболее распространенных признаков, которые характеризуют духовного нарцисса.
Каждый человек эгоистичен. И это не всегда оскорбление или укор самим себе – это всего лишь реальное и на самом деле необходимое положение дел. Любовь к ближнему и Богу начинается с себя. Мы нисколько не погрешим против истины, если скажем, что весь Закон и человеческие отношения есть и должны быть основаны… на эгоизме. «Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22, 39).
Даже с точки зрения светской психологии человек никогда не сможет по-настоящему полюбить себе подобного, если он не научится любить и понимать себя. Это парадоксально, но это на самом деле факт. Будучи подлинной религией Любви, христианство очень настоятельно рекомендует нам заглянуть как можно глубже самих в себя и стать ни много, ни мало эгоистичными в том смысле, чтобы занявшись собою, мы исторгли из своей души все то, что мешает нам любить Бога и нашего ближнего. «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучок из глаза твоего», а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7, 1-5), – говорит Спаситель и тем самым призывает нас к тому, чтобы мы в первую очередь смотрели на себя.
Первый человек, которого мы видим и который достоин нашей беспристрастной оценки – это мы сами. Если хотите, Господь призывает нас в приведенных выше словах к эгоизму во имя полноценной и совершенной любви, которая обязательно родится из наблюдения за собою и, как бы это парадоксально не звучало, эгоистичной само-критики. Однако мы знаем также и то, что мир существует на контрастах и есть эгоизм, к пониманию которого мы все привыкли и упоминание которого скорее всего режет слух читателя в этой статье. Эгоизм, который бывает уродливым и разрушительным.
Бывает эгоизм во имя любви ближнего, а бывает эгоизм во имя самого себя. Именно такими эгоистами в самом негативном значении этого слова, являются те, кого Господь называет «волками в овечьей шкуре»: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные» (Мф. 7, 15). Эти люди творят во имя себя и из замкнутой цикличной любви к самим себе, не оставляя места для ближних. Но эгоисты – это далеко не худшая категория людей, которые применили благо во зло. Есть еще нарциссы – люди, которые одержимы самовлюбленностью и самооценка которых настолько завышена, что они даже в теории не могут быть в чем-то несовершенны или неправы.
Такие люди приносят особый дискомфорт окружающим и делают общение и коммуникацию почти невыносимой. Сами того не понимая, они обрекают себя на пустыню внутреннего одиночества в прекрасном саду своей исключительности, пораженной плесенью дьявольской гордости и болезненного самомнения. Но бывает еще худший вариант – это духовные нарциссы, которые живут вопреки себе, опьяненные ложью и лицемерием. Как осознанное неверие намного хуже фальшивой и пустой веры на словах, так и духовный нарциссизм намного опаснее и разрушительнее привычного нам представления о нарциссах. Ниже мы приведем пять наиболее распространенных признаков, которые характеризуют духовного нарцисса.
Искажение Священного Писания. Вряд ли можно доверять тем людям, которые так хорошо знают, что Бог хочет от них делать, если чаще всего это всегда совпадает с их собственными желаниями. Духовный нарцисс использует Писание как инструмент для достижения своей цели вместо того, чтобы достичь Бога. Такие люди подходят к Библии с закрытым разумом, запоминая лишь несколько полезных стихов, которые оправдывают их поведение. Все остальные места из Священного Писания, особенно те, которые противоречат их действиям, игнорируются. Апостол Павел так описывает проявления духовного нарциссизма: «Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху» (2 Тим. 4, 3). В оригинальном греческом тексте выражение «льстили бы слуху» более удачно было бы перевести как «те, кто чесали бы за ухом», что как бы намекает нам на то, что духовный нарцисс менее всего походит на мыслящий образ и подобие Творца, ведь он стремится жить в свое бессмысленное и грубое удовольствие, в том числе и за счет своей веры. Лучшая защита христиан против такого неправильного богословия нарциссов – просто прочитать Библию и толкование Отцов Церкви. Чем более знакомы мы со Словом Божиим, тем более знакомыми мы становимся с Богом.
Исповедание любови на словах. Скорее всего, самый простой способ определить духовного нарцисса – это увидеть, соответствуют ли их дела их словам. Многие утверждают, что у них нет ничего, кроме любви и сострадания в их сердцах к тем, кого они осуждают, но их действия показывают окружающим обратное. Христос учит нас, что мы можем судить пророка по плодам его дел: «Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые» (Мф. 7, 18-20). Итак, какой урожай они приносят к столу Бога? Неужели раздор? Презрение? Жестокость? Любовь – это больше, чем слова, любовь – это действия. Это то, что отделяет истинного христианина от духовного нарцисса, ведь: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3, 16).
Опустошение в душе собеседника. «Посему увещавайте друг друга и назидайте один другого, как вы и делаете» (1Фес. 5, 11), говорит святой апостол Павел. Духовный нарцисс предпочитает делать обратное тому, что заповедует апостол. Духовный нарцисс, вместо того, чтобы служить источником вдохновения, испытывает удовольствие от насмешек над другими. Такие люди быстро критикуют других за их предполагаемые недостатки и часто наносят вред, разжигая вражду среди своей верующей аудитории, которая подвернулась им под руку. Духовные нарциссы выстраивают чувство собственного достоинства, опустошая других. Священное Писание говорит нам: «Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал 5, 22-23). Подлинный ученик Господа нашего Иисуса Христа должен быть известен тем, что он строит, а не тем, что он разрушает.
Отказ признавать свои ошибки. Чисто по-человечески, никто не любит признавать, что он был неправ. Это унизительно (и давайте будем честным, иногда стыдно), но принятие ответственности за наши поступки и ошибки – это первый шаг к реальной зрелости человеческой личности. Конечно же, у духовного нарцисса такого качества и в помине нет. Даже когда он столкнется с очевидными и непререкаемыми доказательствами, духовный нарцисс будет продолжать стоять на своей правоте любой ценой до последнего. Для таковых людей речь идет не о большем благе и рассудительности, а о защите их собственного имиджа. Смирение – драгоценный дар, о чем мы читаем почти на каждой странице святоотеческих творений. Смирение – это то, без чего не может быть спасения и его отсутствие перечеркивает все уже существующие у человека добродетели, какими бы высокими они не были. А о том, как себя следует вести и как стяжать дар смирения и избежать духовного нарциссизма, в который раз нам подскажет святой апостол Павел: «Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед,стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе. Итак, кто из нас совершен, так должен мыслить; если же вы о чем иначе мыслите, то и это Бог вам откроет.Впрочем, до чего мы достигли, так и должны мыслить и по тому правилу жить» (Фил. 3, 13-16).
Бог всегда на втором месте. Давайте еще раз вспомним замечательные и знакомые каждому слова Евангелия: «Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь;вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 23, 37-40). Давайте задумаемся и мы увидим, что смысл слов Христа на самом деле гораздо глубже, чем нам кажется. Господь наш Иисус Христос не только призвал верующих любить Бога всем своим сердцем, Он сказал им, что вера и верность подтверждается исключительно любовью к ближнему. Проще говоря: мы можем любить Бога только в том случае, если мы бескорыстны в своих чувствах и намерениях. Для духовного нарцисса Бог всегда будет на втором месте. Иначе и быть не может. Не имеет значения, пренебрегает ли такой человек заповедями Христа и как он относится к своему ближнему – гордость всегда будет делать его духовно токсичным, как это и происходит со всеми нарциссами. Быть духовным нарциссом – это значит быть неверующим; это значит не давать места Промыслу Божьему в отношении себя; это все равно, что сказать в молитве «Отче наш»: «да не будет воля Твоя».
Духовный эгоизм
«Проклят, кто слепого сбивает с пути» Втор.27:18
Как распознать духовного эгоиста?
Наверное, здесь нужно выделить духовные качества, которые лишены эгоизма и являются его полной противоположностью.
Cострадание к людям.
Лишенный эгоизма движущийся всегда подвергает себя и свой путь сомнению, а духовный эгоист никогда.
Движущийся лишенный духовного эгоизма не будет потакать своим низменным желаниям и помыслам.
А духовный эгоист, напротив, будет не только искать пути, как их удовлетворить, но и подведет духовную базу под них, чтобы оправдать. В конце концов он и сам поверит в то, что придумает. Берегитесь стать объектом желаний или помыслов такого человека. Духовные эгоисты безжалостны и безразличны к чувствам других. Они часто рассматривают других людей, как инструменты практики или достижения определенных состояний сознания, определенных целей. Им все равно обидят они вас при этом или нет, их интересует только собственный духовный путь, утонченные духовные удовольствия, приверженность идее и свои состояния.
Кроме того духовные эгоисты полные не только утонченных, но и обычных эгоистических проявлений люди. Грубость, жадность, зависть, жестокость. И все это, в очень духовной одухотворенной изысканной форме. Их поступки могут быть очень жестокими, но в их глазах они абсолютно правильны. Такой духовный садист будет мучить вас изысканным высокодуховным способом и ни одна нервная клетка в его душе не дрогнет от сострадания. Низменная природа проявится в нем в полной мере, только на другом более «духовном», утонченном уровне. Сами они не считают это проблемой, даже если замечают это в себе и осознают. В их понимании духовной практики достаточно, чтобы достичь просветления, нирваны, Бога, или чего там у них есть достигать по плану, согласно их убеждению. Со своей внутренней структурой они не работают. Уверенные в том, что движутся правильным путем, они точно знают, что давно разотождествились со всем, с чем надо разотождествиться на пути к просветлению или скоро разотождествятся.
Они зачастую своей низменной природе не предают особого значения, ни то чтобы не замечая ее, но полагая, что практики ее нейтрализуют и в ней нет ничего страшного. Переживая проблески духовных озарений, им кажется, что они достигли полного просветления и идут путем света. При этом, что сами они по-прежнему полны тьмы они не видят. И даже не хотят этого замечать. То, что вокруг них люди могут страдать из-за их поступков их мало интересует. Понимая, что они причиняют вам боль, они все равно будут вам ее причинять. Отсутствие необходимых духовных качеств никогда не даст достичь им полного освобождения, проблески могут становится все ярче, усилия потраченные на духовные практики не пропадут даром, но эгоизм так и будет висеть камнем на шее, не даст крыльям расправиться и взлететь. Но попробуйте сказать об этом духовному эгоисту, он просто обесценит, и вас, и ваши слова.
Как же защитится от духовного эгоиста?
Уметь распознавать. И не стать игрушкой в его руках, потому что духовные эгоисты очень умелые манипуляторы. Умны, харизматичны, само очарование. Они хорошо разбираются в духовных вопросах, умеют грамотно излагать и убеждать, напускать тумана и очаровывать. Увы, они только очень хорошие теоретики. Не попадайтесь в их сети, а если попались умейте увидеть их суть и вырываться, не идти у них на поводу. А суть их проста. В них нет сострадания к людям и любить они умеют только себя. Прибегая к манипуляциям, играя на человеческой природе, они всегда достигают своих целей. Однако они могут только брать. И общаться с вами будут только до тех пор, пока вы способны давать то, что им нужно.
Православная Жизнь
Одним из самых распространенных в наше время грехов является эгоизм. Зачастую это отношение к окружающим воспринимается как черта характера, которая портит жизнь не только ее обладателю, но и окружающим. В дни Великого поста важно уделить внимание искоренению грехов и страстей. Мы собрали изречения афонских святых и старцев, которые помогут победить эгоизм.
«Для того чтобы душа духовно воскресла, человек должен распяться, чтобы умерли его душевные страсти и прежде всего эгоизм – бесчинное дитя гордыни, которое препятствует Божественной благодати и разбивает человеку лицо». (Преподобный Паисий Святогорец).
«В душе человека, не познавшего совершенной любви, две заповеди Христа нередко становятся в резкое взаимное противоречие. Любящий Бога уходит от мира и погружается в некоторый духовный эгоизм, и как бы равнодушный к совершающемуся в мире, спасает свою душу. Страстно любящий человеческий мир, живет его страданиями. Нося в себе скорбь о мире, он восстает на Бога, считая Его виновником тех страданий, которыми залит весь мир; и восстает иногда до сильной вражды». (Преподобный Силуан Афонский).
«Любочестие и эгоизм не имеют ничего общего между собой, так же как раскаяние отличается от покаяния. Иуда раскаялся из-за своего эгоизма. Апостол Петр покаялся и горько плакал из-за своего любочестия». (Преподобный Паисий Святогорец).
«За мелочностью и сварливостью стоят эгоизм и неблагодарность. Такие люди не радуются, а ноют, раздражаются и погружены в самолюбие». (Преподобный Паисий Святогорец).
«Истинная жизнь человека как личности принуждает человека к умерщвлению его эгоизма. Итак, проблема состоит в том, чтобы найти силы обнаружении способности к преодолению эгоизма и развитии неразрушимого общения личности». (Святитель Григорий Палама).
«Если человек достиг состояния бесстрашия перед смертью, значит, он победил свой эгоизм». (Преподобный Паисий Святогорец).
«Где налицо холодное слово «мое», там, говорят божественные отцы, нет союза любви и Христос изгнан; те, которыми овладела эта страсть (собственничества), тем тогда становятся свойственны себялюбие, сребролюбие, братоненавидение и всякий вид зла, который и ныне позорит их». (Святитель Григорий Палама).
«Если у тебя есть страсть эгоизма, ты никак не пройдешь воздушные мытарства». (Старец Дионисий).
«Начало добра есть смиренномудрие, а начало зла – эгоизм». (Старец Ефрем).
«Истинное смирение нельзя стяжать без наставника, особенно сегодня, когда эгоизм всевается еще в младенчестве. Нам нужно повиноваться хорошему наставнику, у которого должна быть благая цель. Одно дело – когда нам кажется, будто мы смиряемся, а другое дело – истина. Истина открывается в искушениях». (Старец Дионисий).
«Не думай, будто те, у кого есть эгоизм, находятся в здравом уме. Нет! Страсть победила их, и они одолеваются ею так, что с ними не найдешь общего языка. Поэтому будем внимательны, чтобы не дать эгоизму возобладать над нами, чтобы мы не стали мнить о себе, будто мы нечто, мол, «я знаю лучше другого» и прочее в том же духе, ибо тогда благодать Духа Святого отступает от нас». (Старец Дионисий).
«Необходимо быть очень внимательными в своих делах, трудиться над искоренением эгоизма, который, как страшный зверь, гложет нас изнутри. Наше «я», непомерно разрастаясь, заставляет нас раздражаться и гневаться, осуждать, смотреть на других людей, как на своих должников, оскорблять и унижать их. Оно подталкивает нас к осуждению, надмевает помысел, наполняет мыслями о величии наших дел, высоте добродетелей». (Старец Ефрем).
«Стоит мне с кем-то повздорить, как тут же во мне поднимает голову эгоизм, помысел говорит мне: «Виноват другой: это ведь он стал на меня гневаться, ведь это он говорил оскорбительные слова — он и должен смириться. Если бы, в конце концов, он говорил со мной по-другому, помягче, то я бы, конечно, перетерпел, не стал бы ему отвечать на оскорбление. Значит точно: виноват не я, а он». Вот тебе и страсть эгоизма!». (Старец Ефрем).
«Ннадо сказать себе так: «Нет-нет, если бы во мне не было эгоизма, то я бы не поддался на искушение. Значит, виноват я, а не брат. Если бы у меня было смирение, то я бы подумал о том, что этот человек для меня – виновник венцов, что этим человеком, как калёным железом, Иисус выжигает мою страсть, чтобы я стал здоровым. Значит, брат оказывает мне благодеяние, потому что выжигает во мне страсть. Он – мой благодетель!». (Старец Ефрем).
Здравствуйте! Что такое духовный эгоизм.
Ответы
Москвин Александр Александрович
Эгоизм-любовь к себе любимому, а к Богу нет любви.
Лариса
Вообще, слово «Эгои́зм (от лат. ego — «я») это — поведение, целиком определяемое мыслью о собственной пользе, выгоде, когда индивид ставит свои интересы выше интересов других» (Викепедия)
Слово «духовный, духовность» связано с духовными знаниями, а их можно получить из Слова Бога — библии, ведь из нее мы узнаем, что «Бог есть Дух» (Иоанна 4:24), значит духовные знания — они от Бога.
Словосочетание «духовный эгоизм» верояно означает то, что человек имеет духовные знания, но не делится ими с другими людьми. Это очень важный момент, т.к. в библии написано: «Уста мудрых распространяют знание. » ( Притчи 15:7 ), имеется в ввиду духовное.
Также Иисус сказал: «Что иметь вечную жизнь, необходимо приобретать знания о тебе, единственном истинном Боге, и посланным тобой Иисусе Христе» (Иоанна 17:3).
Таким образом, не только важно приобретать духовные знания, но и не быть эгоистом, а рассказывать о них другим людям, чтобы другие тоже получили шанс на спасение. Именно поэтому своим первым ученикам — христианам, получившим от Иисуса духовные знания, он дал поручение, сказав:
Итак, от точных духовных знаний зависит вообщем-то наша с вами вечная жизнь, поэтому истинные христане проявляют любовь к другим и к Богу тем, что бескорыстно распространяют духовные знания из библии всем кому возможно, не жалея своего времени и сил и даже средств.
Об эгоизме и христианской любви к самому себе
Пробная лекция по кафедре нравственного богословия
Содержание
Кажется, нет недоумений, более странных, обидных для науки и вредных для общественнаго сознания, как те, которыя возникают из за смешения понятий, по недоразумению. К числу подобных недоразумений в этике относится смешение понятий: эгоизм вообще и христианская любовь к самому себе.
Эгоизм, как принцип современной жизни
1. Говорят, что этика напрасно пытается выставить какие-либо иные мотивы и законы нравственной деятельности, кроме мотивов эгоизма, а следовательно, она лишена права на существование в виде самостоятельнаго начала и должна слиться с социологией.
Правда в настоящее время, кажется, нет слова более гнусного для человеческаго слуха, как эгоизм. Сами эгоисты, настоящие утилитаристы-себялюбцы и те теперь боятся хвастать своим мировоззрением и, когда нужно, накидывают на себя перед обществом тогу альтруизма. А между тем, некоторые проповедают теперь, как самую обыкновенную вещь, что мир и живет и – главное – может жить только одним эгоизмом.
Эгоизм, как верховный этический мотив в философии (Спенсер, Шопенгауэр и даже Кант)
Обвинение христианства в проповеди эгоизма
Обыкновенно привыкли мыслить эгоизм, как полярную противоположность христианству. Самая характеристическая особенность христианства, по которой отличаются христиане от не-христиан – любовь друг к другу. Если эгоизм господствует в плотской жизни мира сего, если он в философии, то его, несомненно, нет в христианстве. – Но оказывается, что обвиняют в эгоизме даже и христианство. И Кант, и Фейербах, и Шопенгауэр, и Толстой обвиняют христианство в том же эгоизме. „Вера, говорит Фейербах, развивает в человеке чувство честолюбия и эгоизма; верующий считает себя отличным от других людей, превознесенным над обыкновенными смертными, владеющим особыми правами; верующие вообще аристократы, а неверующие плебеи“. Обвиняют христианство в эгоизме потому главным образом, что оно предписывает своим последователям любовь к самим себе: Возлюбиши искренняго твоего, яко сам себе ( Мф. XXII:39 ), заповедует заботу о личном спасении. Христианская жизнь, говорят, есть созидание своего спасения; быть христианином – значит спасаться. А всякая забота о своем собственном благе есть уже эгоизм. И при том, продолжают, христианский эгоизм – необыкновенно последовательный. Он не ограничивается только одною земной жизнью, по ценой здешних страданий покупает блага загробные. Обещание в христианстве будущих вечных наград праведникам и наказаний грешникам, раз оно дастся в Новом Завете, само в себе есть мотив отнюдь не высоконравственный, а прямо эгоистический. Если бы христианская мораль предписывала христианам самоотверженную любовь к ближним и в то же время обещала, что будущее блаженство будет обратно пропорционально этой любви, а мучения – прямо пропорциональны, тогда, говорят, можно бы было признать христианство чуждым всякого эгоизма.
Отсюда возникает недоразумение странное, на первый взгляд очень темное и запутанное, повидимому, даже опасное. Возникает этическая антиномия, которая ставит вопрос о нравственности самой христианской нравственности. С одной стороны всякому хорошо известно, что именем нравственного может быть названо только то, что чуждо каких бы то ни было эгоистических мотивов; где эгоизм – там нет истинно нравственного. А с другой стороны, нет нигде ни в жизни, ни в философии, ни даже в христианстве – чистой не эгоистической морали.
Путь, каким Нравственное Богословие может опровергнут это обвинение
Каким же путем может придти Нравственное Богословие к разрешению этой антиномии? Ему нет нужды возражать против того, что современная жизнь человеческая такова, что при ее наблюдении нельзя в ней заметить биения никакого иного пульса, кроме эгоистического. Эту истину проверит будущий историк наших нравов. Ему далее нет нужды бороться с философией и доказывать, что подлежащая ее наблюдению падшая природа невозрожденного человека может победить эгоизм. Нравственное Богословие может разрешить эту антиномию проще, а именно: через выяснение, во первых того: что такое эгоизм, в чем его сущность?; во вторых: что такое, упоминаемая в христ. богословии, любовь к самому себе, и чем она отличается от эгоизма?; в третьих, оно должно уяснить: какое значение в нравственно-христианской жизни имеет мысль о будущих наградах и наказаниях?
Определение эгоизма
Отличительный признак эгоизма надо искать в нравственной психологии самого эгоизма, как настроения. Эгоист тот, кто держит в мыслях свое личное духовное или материальное благосостояние и услаждается им, кто нежно оберегает его и всячески ищет случая увеличить его; эгоиста мысль о себе не покинет никогда: в нем всегда присущ элемент сухости, элемент борьбы. Этот эгоизм может уживаться с самой широкой деятельностью на пользу других; он может быть очень тонким. Эгоист может совершать самое самоотверженное дело, однако мысль о себе, о своей добродетельности его не покинет и тогда он любуется своим благополучием, мечтает об увеличении его. Он совершит много добрых дел, но придя домой, самодовольно подведет итоги и мысленно похвалит себя точь в точь, как купец, возвращающийся после выгодной торговой операции. Это вот тот фарисей, который говорил: „Боже, благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь. Пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю“ ( Лк. XVIII:11–12 ). Эгоист никогда не забудет себя; любезно обходясь с друзьями и даже милуя врагов, он не перестанет напоминать ласковую кошку, которая в одну секунду превращается в маленького, но яростного тигра, лишь почует ущерб своему благополучию.
Любовь, как противоположность эгоизму
Эгоизму противоположна любовь, т. е. любовь к ближнему. Как противоположность эгоизму любовь к ближнему должна существенно отличаться от него самоотверженностью любящего, самозабвением, выражающимся не столько в делах самоотвержения, сколько в потере всякаго самочувствия своего благополучия, в совершенном невнимании и холодности к собственному наслаждению и счастью или наоборот – страданиям. Высшим наслаждением для него должно быть не ощущение мира и сознания исполненного долга, но мир и чистота своих ближних. Сам он не живет, но живет другими, как говорит Апостол любви: „для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои ходят в истине“. В жизни естественной к такой любви приближаются матери. Христианство требует питать ее ко всем.
Так называемая любовь к самому себе
Как раб Христов, христианин должен полагать некоторую заботу о поддержании своей жизни и своего тела для служения Богу и ближним. Но делать из этой заботы о своей жизни привязанность, любовь к ней – христианство воспрещает. Человек, любящий в этом смысле свою душу, погубит ее. – Не любите мира, ни яже в мире… яко все, еже в мире, похоть плотская, и похоть очес, и гордость житейская, несть от Отца, но от мира сего есть ( 1Ин. II:15–16 ). – Аще воскреснут со Христом, вышних ищите, идеже есть Христос, одесную Бога седя. – Горняя мудрствуйте, а не земная. ( Кол. III:1–2 ). Св. Василий Великий в своей известной беседе к юношам прекрасно говорит о том, что на земное благополучие должно смотреть лишь как на средство. „Мы не почитаем и не называем благом того, что доставляет нам совершенство в этой только жизни, но простираем надежды далее, и все делаем для приуготовления себе другой жизни. Поэтому, что к оной споспешествует нам, о том говорим, что должно любить сие и домогаемся сего всеми силами, а что не переходит в оную, то презирать, как ничего нестоющее“ (Том IV, стр. 345. Изд. 1846 г.). Св. Иоанн Златоуст, изъясняя заповедь Спасителя – возненавидеть душу свою и погубить ее для этой жизни, ясно дает видеть, что это возненавидение ее для этой жизни означает не ненависть к ней, а истинную и совершеннейшую любовь к ней. „Почему ты не хочешь возненавидеть души своей, спрашивает он? Потому ли, что любишь ее? Поэтому самому и возненавидь; и тогда всего более принесешь ей пользы, и докажешь, что ты любишь ее“ (Бес. на Мф. 35 ; т. 2, стр. 118). Не менее содержательны суждения Блаж. Августина в „Христианской Науке“ о том „что мы должны любить и чем наслаждаться“.
Итак, христианская любовь к самому себе в Слове Божием и святоотеческих писаниях есть собственно не любовь, а забота о себе, как об одном из средств любви к Богу и ближним. Это явствует из того, что мы должны любить ближних самоотверженно. Самоотверженная любовь к ближнему – это собственно тавтология, так как любить другаго можно не иначе, как с самоотвержением; в противном случае будет не любовь, а себялюбие. Потому-то Евангелие особенно и настаивает на самоотверженности любви, чтоб показать самую ее сущность. Аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет ( Мф. XVI:24 ), так что, иже не приимет креста своего и в след Мене грядет, несть Мене достоин ( Мф. X:38 ). В этом смысле Господь Иисус Христос говорил, что Он пришел разделить человека с отцем его, и дочь с матерью ея, и невестку с свекровью ея ( Мф. X:35 ). Всем, самым, по-видимому, невинным в мире, христианин должен жертвовать своей любви к ближнему по Богу. Чтоб не уяснять себе всех подробностей этого христианского самоотвержения, достаточно только вспомнить, что последняя степень его, его венец – в положении своего живота за ближнего. Больше сея любве никто же имать, да кто душу свою положит за други своя ( Ин. XV:13 ). Потому то Спаситель и говорил: потерявший душу свою ради Меня, сбережет ее ( Мф. X:39 ).
Сущность спасения – в любви
Но ведь плодом святости будет наслаждение? Разумеется, от истинно-христианской любви могут получаться и небесные радости в душе любящего ближнего человека; бывают и наслаждения. О них говорится и в Слове Божием; о них много писали и свв. отцы, видящие в них начало будущих райских наград. „Те, которые совлекли с себя человека ветхого, пишет, напр. Пр. Нил Синайский, и земного, прияли венец добродетелей – любовь, и с которых Иисус совлек одежды царства тьмы, те облеклись в нового и небесного человека Иисуса Христа. И Господь облек их в одеяния царства неизреченного света, в одеяния веры, надежды, любви, радости, мира, милосердия, благости, а подобно и во все прочие божественные, животворные одеяния света, жизни, неизглаголанного упокоения, чтобы, как Бог есть любовь, радость, мир, благость, милосердие, так и новый человек соделался сим по благодати“. – Но эти блаженства отнюдь не суть предметы эгоистических желаний истинной христианской любви к ближнему. Дело в том, что самое спасение в христианстве понимается именно, как отрешение от всяких личных привязанностей. Сии блаженства бывают, но только у тех, которые не жаждут их, которые отрешаются от желания их.
Поэтому-то всякая другая любовь, напр., плотская – она непременно эгоистична; а духовная любовь к ближнему есть прямое отрицание всяких личных вожделений. У св. Ап. Павла есть замечательнейшее в этом отношении одно место. Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, говорит св. Павел в Послании к Римлянам ( Рим.IX:3 ). Этими словами Апостол хотел сказать: «я весь живу одною любовью к ближним; какими бы испытаниями меня Господь ни посещал, какого бы самоотвержения ни требовал, я все сие претерплю, ибо моя жизнь в любви. В этом настроении – моя жизнь; о себе же, о своем благополучии духовном – я не забочусь». Говорят, что христианство тогда было бы чуждым и всякой тени эгоизма, когда оно обещало бы своим последователям страдания за добро. В приведенных словах св. Апостола и исповедуется такая именно решимость за добро получить лишение спасения. – Итак, истинный христианин, во первых, должен любить не себя, но ближнего; во 2-х, он и любя ближнего, отнюдь не должен ставить для себя цели и побуждения в наслаждении плодами этой любви. Тот, кто будет искать духовных благ, как наслаждений, тот их не получит. Эти блага приходят к тем, кто их отрицается.
Христианская любовь к самому себе, таким образом, не своих си ищет, не себе живет и не себе угождает. Сколько бы нравственно христианин ни возвышался, смирение будет его всегдашней добродетелью.
Разрешение возникающих вопросов
Теперь нам остается уяснить себе последний вопрос о том: какое значение имеют в христианской нравственной жизни обещания наград за нравственную жизнь и наказаний за нечестивую. Не вносят ли они в нее эгоистического мотива?
В Слове Божием и Господь Спаситель и Апостолы часто указывают на вечные награды и мучения с целью побудить к нравственной жизни. По жестокости твоей и непокаянному сердцу – пишет св. Ап. Павел – собираеши себе гнев в день гнева и откровения праведнаго суда Божия, Иже воздаст коемуждо по делом его ( Рим. II:5 ). Или в другом месте: всем бо явитися нам подобает пред судищем Христовым, да приимем кийждо, яже с телом содела, или блага, или зла ( 2Кор. V:10 ). – Эти обещания имеют значение лишь в целостной христианской жизни. А взятые отдельно, сами по себе, как мотивы христианской жизнедеятельности, они не имеют важного значения. Тот, кто живет христианской жизнью из-за страха мучений или из желания наград – тот не истинный христианин. „Истинно богомудрые и боголюбивые, пишет св. Григорий Богослов, любят общение с добром ради самого добра, а не ради почестей, уготованных за гробом“. Или св. Василий Великий о таких людях говорит: „истинно возлюбившие Бога решились служить Ему не ради царствия, как бы для купли и корысти и не по причине наказания, уготованнаго грешникам, но как приверженные к единому Богу и вместе Создателю своему“. Потому-то этот мотив во всех учебных курсах относится к рубрике, так называемых, второстепенных побуждений и ставится на ряду с § о побуждениях от временных благ. Следовательно, этот мотив действительным мотивом, единственным двигателем нравственной деятельности и не может быть. Он может доброй и окрепшей уже в добре воле помогать в ее нравственной деятельности. Он может, иногда, в эпоху искушения и затемнения души, сильнее, чем что-либо другое протрезвить и просветить ее. Но все это потому, что эти мысли помогают доброй воле в борьбе с рассеянностью жизни. Страх воздаяния по Отцам (напр. Исаака Сирина 84 слово) является не началом, а первым плодом обращения грешника.
У христианина, только начинающего нравственную жизнь, при самом начале возрождения будущие награды и наказания и не могут даже быть побуждениями эгоистическими. Если он пожелает видеть в загробном воздаянии награду за те физическия лишения и страдания, которые он терпит на земле ради достижения каких-либо духовных благ, то он своего эгоистического желания мыслью о будущих наградах питать не может. Если даже он просто понадеется получить за гробом упокоение от своих земных трудов, то и тут в силу того, что он, разумеется, неправильно понимает будущую жизнь, как награду, юридически ему присужденную, собственно в одной мысли о будущей жизни не получит никакого утешения: чем он может наполнить сию жизнь? Определенного какого-либо содержания в нее он вложить не может. Она для него будет чем-то отвлеченным, темным; а это „Что-то“ питать эгоизма не может: всякая надежда будет сменяться сомнением, да и надежда-то будет лишена воодушевляющаго характера. Даже если он понадеется только на одно Божеское правосудие, Которое воздаст каждому по делам его; то не успокоит его и это: у него всегда будет оставаться сомнение в том, что он действительно будет достоин наград в будущей жизни, а не мучений. Человек без настоящих христианских чувств, без любви, скорее променяет нирвану на неизвестную загробную жизнь: тогда если за гробом не будет воздания добром, то за то со смертью безвозвратно погибнет такая масса зла. Все материалисты в жизни обычно не верят в бессмертие. Христиане по имени – также отгоняют от себя мысль о воздаянии.
Что касается христиан с истинным христианским мировоззрением, с настоящей Христовой жизнью, то для них собственно будущие награды имеют значение не воздаяния, которые должны бы их побуждать к добродетели, но продолжения той жизни, которой они живут и на земле. Для них переход от земли к небу и незаметен, ибо они достигают начала блаженства на земле. Таким образом – рай уже будет не мотивом, а самой жизнью. Эта мысль очень подробно раскрыта у многих свв. отцев церкви, особенно же у преп. Макария Египетского.
Итак, вера в бессмертие отнюдь не может питать в христианине чувство эгоизма. Отсутствие этой веры было бы, конечно, гибельно для благочестия, и не по эгоистическим соображениям, а потому, что если-б нравственное начало имело бы только временное значение, то оно было бы лишено и логического смысла, и мы были бы, по слову Апостола „несчастнейшие из людей“ ( 1Кор. 15:19 ), повинующиеся мечте, обману, а не истине.
Плеоназм (от греч. pleonasmos – излишество) – оборот речи, содержащий однозначные слова, выражения.