дурак осознавший что он дурак уже наполовину
Дурак осознавший что он дурак уже наполовину
УНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ
Роман в четырех частях с эпилогом
Прошлого года, двадцать второго марта, вечером, со мной случилось престранное происшествие. Весь этот день я ходил по городу и искал себе квартиру. Старая была очень сыра, а я тогда уже начинал дурно кашлять. Еще с осени хотел переехать, а дотянул до весны. В целый день я ничего не мог найти порядочного. Во-первых, хотелось квартиру особенную, не от жильцов, а во-вторых, хоть одну комнату, но непременно большую, разумеется вместе с тем и как можно дешевую. Я заметил, что в тесной квартире даже и мыслям тесно. Я же, когда обдумывал свои будущие повести, всегда любил ходить взад и вперед по комнате. Кстати: мне всегда приятнее было обдумывать мои сочинения и мечтать, как они у меня напишутся, чем в самом деле писать их, и, право, это было не от лености. Отчего же?
Еще с утра я чувствовал себя нездоровым, а к закату солнца мне стало даже и очень нехорошо: начиналось что-то вроде лихорадки. К тому же я целый день был на ногах и устал. К вечеру, перед самыми сумерками, проходил я по Вознесенскому проспекту. Я люблю мартовское солнце в Петербурге, особенно закат, разумеется в ясный, морозный вечер. Вся улица вдруг блеснет, облитая ярким светом. Все дома как будто вдруг засверкают. Серые, желтые и грязно-зеленые цвета их потеряют на миг всю свою угрюмость; как будто на душе прояснеет, как будто вздрогнешь и кто-то подтолкнет тебя локтем. Новый взгляд, новые мысли. Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека!
Но солнечный луч потух; мороз крепчал и начинал пощипывать за нос; сумерки густели; газ блеснул из магазинов и лавок. Поровнявшись с кондитерской Миллера, я вдруг остановился как вкопанный и стал смотреть на ту сторону улицы, как будто предчувствуя, что вот сейчас со мной случится что-то необыкновенное, и в это-то самое мгновение на противоположной стороне я увидел старика и его собаку. Я очень хорошо помню, что сердце мое сжалось от какого-то неприятнейшего ощущения и я сам не мог решить, какого рода было это ощущение.
Я не мистик; в предчувствия и гаданья почти не верю; однако со мною, как, может быть, и со всеми, случилось в жизни несколько происшествий, довольно необъяснимых. Например, хоть этот старик: почему при тогдашней моей встрече с ним, я тотчас почувствовал, что в тот же вечер со мной случится что-то не совсем обыденное? Впрочем, я был болен; а болезненные ощущения почти всегда бывают обманчивы.
Старик своим медленным, слабым шагом, переставляя ноги, как будто палки, как будто не сгибая их, сгорбившись и слегка ударяя тростью о плиты тротуара, приближался к кондитерской. В жизнь мою не встречал я такой странной, нелепой фигуры. И прежде, до этой встречи, когда мы сходились с ним у Миллера, он всегда болезненно поражал меня. Его высокий рост, сгорбленная спина, мертвенное восьмидесятилетнее лицо, старое пальто, разорванное по швам, изломанная круглая двадцатилетняя шляпа, прикрывавшая его обнаженную голову, на которой уцелел, на самом затылке, клочок уже не седых, а бело-желтых волос; все движения его, делавшиеся как-то бессмысленно, как будто по заведенной пружине, – все это невольно поражало всякого, встречавшего его в первый раз. Действительно, как-то странно было видеть такого отжившего свой век старика одного, без присмотра, тем более что он был похож на сумасшедшего, убежавшего от своих надзирателей. Поражала меня тоже его необыкновенная худоба: тела на нем почти не было, и как будто на кости его была наклеена только одна кожа. Большие, но тусклые глаза его, вставленные в какие-то синие круги, всегда глядели прямо перед собою, никогда в сторону и никогда ничего не видя, – я в этом уверен. Он хоть и смотрел на вас, но шел прямо на вас же, как будто перед ним пустое пространство. Я это несколько раз замечал. У Миллера он начал являться недавно, неизвестно откуда и всегда вместе с своей собакой. Никто никогда не решался с ним говорить из посетителей кондитерской, и он сам ни с кем из них не заговаривал.
«И зачем он таскается к Миллеру, и что ему там делать? – думал я, стоя по другую сторону улицы и непреодолимо к нему приглядываясь. Какая-то досада – следствие болезни и усталости, – закипала во мне. – Об чем он думает? – продолжал я про себя, – что у него в голове? Да и думает ли еще он о чем-нибудь? Лицо его до того умерло, что уж решительно ничего не выражает. И откуда он взял эту гадкую собаку, которая не отходит от него, как будто составляет с ним что-то целое, неразъединимое, и которая так на него похожа?»
Этой несчастной собаке, кажется, тоже было лет восемьдесят; да, это непременно должно было быть. Во-первых, с виду она была так стара, как не бывают никакие собаки, а во-вторых, отчего же мне, с первого раза, как я ее увидал, тотчас же пришло в голову, что эта собака не может быть такая, как все собаки; что она – собака необыкновенная; что в ней непременно должно быть что-то фантастическое, заколдованное; что это, может быть, какой-нибудь Мефистофель в собачьем виде и что судьба ее какими-то таинственными, неведомыми путами соединена с судьбою ее хозяина. Глядя на нее, вы бы тотчас же согласились, что, наверно, прошло уже лет двадцать, как она в последний раз ела. Худа она была, как скелет, или (чего же лучше?) как ее господин. Шерсть на ней почти вся вылезла, тоже и на хвосте, который висел, как палка, всегда крепко поджатый. Длинноухая голова угрюмо свешивалась вниз. В жизнь мою я не встречал такой противной собаки. Когда оба они шли по улице – господин впереди, а собака за ним следом, – то ее нос прямо касался полы его платья, как будто к ней приклеенный. И походка их и весь их вид чуть не проговаривали тогда с каждым шагом:
Стары-то мы, стары, господи, как мы стары!
Помню, мне еще пришло однажды в голову, что старик и собака как-нибудь выкарабкались из какой-нибудь страницы Гофмана, иллюстрированного Гаварни, и разгуливают по белому свету в виде ходячих афишек к изданью. Я перешел через улицу и вошел вслед за стариком в кондитерскую.
В кондитерской старик аттестовал себя престранно, и Миллер, стоя за своим прилавком, начал уже в последнее время делать недовольную гримасу при входе незваного посетителя. Во-первых, странный гость никогда ничего не спрашивал. Каждый раз он прямо проходил в угол к печке и там садился на стул. Если же его место у печки бывало занято, то он, постояв несколько времени в бессмысленном недоумении против господина, занявшего его место, уходил, как будто озадаченный, в другой угол к окну. Там выбирал какой-нибудь стул, медленно усаживался на нем, снимал шляпу, ставил ее подле себя на пол, трость клал возле шляпы и затем, откинувшись на спинку стула, оставался неподвижен в продолжение трех или четырех часов. Никогда он не взял в руки ни одной газеты, не произнес ни одного слова, ни одного звука; а только сидел, смотря перед собою во все глаза, но таким тупым, безжизненным взглядом, что можно было побиться об заклад, что он ничего не видит из всего окружающего и ничего не слышит. Собака же, покрутившись раза два или три на одном месте, угрюмо укладывалась у ног его, втыкала свою морду между его сапогами, глубоко вздыхала и, вытянувшись во всю свою длину на полу, тоже оставалась неподвижною на весь вечер, точно умирала на это время. Казалось, эти два существа целый день лежат где-нибудь мертвые и, как зайдет солнце, вдруг оживают единственно для того, чтоб дойти до кондитерской Миллера и тем исполнить какую-то таинственную, никому не известную обязанность. Засидевшись часа три-четыре, старик, наконец, вставал брал свою шляпу и отправлялся куда-то домой. Поднималась и собака и, опять поджав хвост и свесив голову, медленным прежним шагом машинально следовала за ним. Посетители кондитерской наконец начали всячески обходить старика и даже не садились с ним рядом, как будто он внушал им омерзение. Он же ничего этого не замечал.
Фёдор Михайлович Достоевский. Униженные и оскорблённые
Дурак, сознавшийся, что он дурак, есть уже не дурак!
Это как посмотреть. Да, он будет существом более сознательным, но все же не особо интеллектуальным.
Первый шаг — самый трудный. Он необходим. *pardon*
Необходимый. А главное, сознательный.
Не знаю только — труднее прочих шагов или нет. Сознательные шаги все тяжелы относительно прошлого местоположения. И, по-моему, среди них даже не существует вторых — все важны в высокой степени, но по-разному влияют.
то, что он сам это понял, говорит о том, что он не дурак
но если он сознается в этом остальным, может это и будет глупостью.
«Я был дураком. Прости.»
Такое ты не хотела бы услышать? 🙂
А может быть, он сознался сам перед собой..
В любом случае это только путь к «не дурак». Начальный этап проявление сознательности.
Похожие цитаты
Может, я и мудрый дурак, но ты, Гаррет, дурак самый настоящий! И знаешь почему? Потому что мудрец знает, что он дурак, а следовательно, он мудрый дурак! А такие, как ты, считающие себя наиумнейшими и наимудрейшими, даже не догадываются, какие они круглые дураки!
Глупость Глупец Глупый
Есть только две бесконечные вещи: Вселенная и глупость.
Хотя насчет Вселенной я не вполне уверен.
Глупость мстит. Особенно собственная.
Самым распространённым обстоятельством непреодолимой силы яваляется человечская глупость.
Где глупость — образец, там разум — безумие.
Самая большая глупость — верить всему, что ты о себе думаешь
Чаще всего ума хватает только на глупость
Глупость – неспособность систематически контролировать свои мысли и учитывать негативные последствия их импульсивного воплощения в словах и поступках; склонность недопонимать абсурдность ситуации, слов, действий в определенный момент времени.
Женское общежитие. Одна девушка собирается на свидание. Две другие ей помогают… Одна говорит: — Давай 50 грамм для храбрости! Другая с сомненьем: — Может быть 100 для глупости?
Глупец – пленник «болтовни» ума. Он не умеет им пользоваться. Глупость – это произвол ума. Народ мудро заметил: «Глупость — это не отсутствие ума, это такой ум». Ум нужен людям еще и для совершения глупостей. В голове за сутки пролетает около шестидесяти тысяч мыслей и, если бы все они реализовались, мир погряз бы в непроходимой глупости. Чем больше молчишь, тем меньше шансов услышать глупость. К счастью, только малая толика непродуманных, безрассудных и не мудрых мыслей получают возможность воплощения из-за импульсивности или недостаточности жизненного опыта их обладателя. Единичные, эпизодические случаи самопроизвольной деятельности ума не делают человека глупцом. Глупость становится проявленным качеством личности, когда ум систематически бесконтрольно выпускает на волю свои безалаберные разгулявшиеся мысли.
Глупость действует изнутри в пределах ума, а оценивается извне, что свидетельствует о глубокой субъективности этого качества личности. Универсальных критериев глупости не существует. Когда слова, действия или поступки человека не соответствуют ожиданиям или представлениям окружающих в данный конкретный момент времени о том, что он должен говорить и делать, внешний мир нарекает это глупостью. «Да он просто дурак!» – выносит вердикт окружение о человеке, который постоянно не делает (не говорит) того, что от него ждут. Вместе с тем, толпа может заблуждаться. Столкнувшись с гениальной идеей, неординарным видением мира, она легко окрестит гениальность — глупостью, а неординарность – маразмом, вздором или чушью. Глупость – в ущерб своему Я оправдывать ожидания других.
Разумность человека начинается с понимания и принятия собственной глупости. “Дурак, осознавший, что он дурак, уже наполовину гений», — писал Г. Гейне. Глупость думает, что ей не нужны чужие знанья, что все законы мирозданья она постигла и теперь может всех учить, наставлять и поучать. Открытый разум знает: «Век живи – век учись», «Я знаю, что ничего не знаю». Галилео Галилей говорил: «Я никогда не встречал человека настолько глупого, что я не мог у него чему-то научиться». Разум – это вечный ученик у великого учителя – жизни.
Чем отличается глупость от своей противоположности – мудрости? Мудрость состоит в том, если человек не знает чего-то, он не должен лишать себя возможности удостовериться, есть это или нет, разумно это или нет, интересно это для него или не интересно. Глупость состоит в том, что человек, не зная чего-то, заявляет, что это ерунда, этого нет, это не разумно и не интересно. Раз я не знаю, значит, этого не существует. Это глупость, потому что при таком подходе человек приговорен пожизненно к деградации своего разума.
К учителю пришёл человек и спросил: “Что мне следует делать, чтобы стать мудрым?” Учитель ответил: “Выйди и постой там”. А на улице шёл дождь. И человек удивился: “Как это может помочь мне? Но кто знает, всё может быть…” Он вышел из дома и встал там, а дождь лил и лил. Человек полностью промок, вода проникла под одежду. Через десять минут он вернулся и сказал: “Я постоял там, что теперь?” Учитель спросил его: “Что вы поняли там под дождём?” Человек ответил: “Понял? Я понял, что выгляжу, как дурак!” Мастер сказал: “Это великое открытие! Это начало мудрости! Теперь вы можете начинать. Вы на правильной дороге. Если вы знаете, что вы дурак, то изменение уже началось”. Иными словами, человек поступает мудро, когда совершив ошибку, признает, что был наказан за глупость. Глупость всегда права, не признавая и даже не замечая своих ошибок, она тащит их по жизни, как ржавые якоря прошлого.
Основное свойство глупости – неумение адекватно использовать накопленный жизненный опыт в незнакомой обстановке. Разумность легко переносит опыт из одной жизненной ситуации в другую, легко увязывает знания, полученные в одной области, с принципиально незнакомой для нее сферой. Вспомним сказку о дураке, который, повстречав людей, носивших в амбар мешки с зерном, не знал, как их приветствовать. Его научили: надо пожелать им “таскать вам, не перетаскать”. В другой раз, увидев похоронную процессию, он применил полученные знания, пожелав людям, провожавшим усопшего, “таскать вам, не перетаскать”, за что ему изрядно намяли бока. Глупость не воспринимает аналогий жизни и переноса опыта. Недаром говорят, что дурак повторяет одни и те же ошибки, а умный человек совершает каждый раз новые.
Неспособность разумно пользоваться своим жизненным опытом, то есть проявлять глупость, продемонстрировал Н. С. Хрущев посредством незабываемой кукурузной эпопеи. Будучи Первым секретарем ЦК компартии Украины, Н. С. Хрущев много и активно занимался этой культурой. Став руководителем государства, он перенес свои взгляды на кукурузу, как новую царицу полей, на все аграрное поле страны. Если бы инициатива охватила лишь южные районы страны и не в ущерб другим зерновым культурам, то, возможно, эффект был бы положителен. Но глупость не знает поясных границ, для нее не существует природно-климатических и зональных отличий. Отсюда, и рекомендации сеять кукурузу в Якутии, на Чукотке, за Полярным кругом. Как будто, следуя В. О. Ключевскому: «Русский ум всего ярче сказывается в глупостях».
Народ на такую несусветную глупость откликнулся массой анекдотов: Умер Хрущев. Идет по загробному миру и видит у всех на груди две буквы — ТК. Он побежал в загробное Политбюро к Вершителю Судеб и спрашивает: почему у всех буквы ТК, а меня обошли? — Сейчас дам указание, и тебе присвоят звание ТК. — А что это означает? — Вон видишь, Карл Маркс с Фридрихом Энгельсом ходят — у них тоже ТК! Это теоретики коммунизма. Владимир Ленин вон читает на лавочке — творец коммунизма. Джугашвили, или, по-вашему, Иосиф Сталин, сидит, у него ТК означает тиран коммунизма. — Ну, а я, я кто? — допытывается Хрущев. — А ты — тля кукурузная!
Глупость всегда была и будет в фаворе у бюрократического аппарата, где высоко в цене беспрекословное послушание, готовность исполнять не рассуждая. Чиновники не только не видят в глупости угрозы для себя, но и пытаются использовать ее преимущества каждый на свой лад. В итоге глупцы, пользуясь невероятным спросом, добираются до высоких чинов. У глупости два чина: дурак и дурачина. Тем не менее, как писал Гельвеций: «Когда глупец занимает должность, с ним обращаются как с гением».
Глупости достаточно что-то вдолбить в голову, и она, нисколько не задумываясь о последствиях своих деяний, ринется исполнять приказ. Чиновничья иерархия снисходительна к глупости, посредством ее покровительства она тешит свое самолюбие, амбиции и чванливость. Человек, искренне заинтересованный в развитии своего дела, будет ярым противником глупости на службе. Петр Первый в казенном документе против фамилии боярина, кандидата в воеводы, сделал пометку — “зело глуп”. А когда обнаружились упущения по службе у некоего поручика, то в приказе петровском так и было сказано: “…поручику такому-то вменить сие в глупость и со службы, аки шельму, выгнать”.
Глупость, совершив и повторив свои неисчислимые ошибки, называет их судьбой, неотвратимостью, кармой, фатальной неизбежностью, предначертанной свыше. «То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных ими глупостей», — писал С. Д. Довлатов. Позиция «безнадеги» оправдывает, легализует и узаконивает глупость. Неспособность или нежелание брать на себя ответственность за свою жизнь – отличительная ее особенность.
Над глупостью во все времена охотно смеялись или относились с легкой иронической насмешливостью. Актеры, клоуны и шуты, желая заинтересовать публику, чтобы вызвать комический эффект, нарочно выбирали глупость как наиболее приемлемый объект осмеяния. Почему люди смеются над глупостью? На этот вопрос ответил Н. Г. Чернышевский: “…смеясь над глупцом, я чувствую, что понимаю его глупость, понимаю, почему он глуп, и понимаю, каким он должен быть, чтобы не быть глупцом, — следовательно, я в это время кажусь себе намного выше его”. Иными словами, смеясь над глупостью, люди ласкают свое Эго, тешат гордыню, самоутверждаясь на фоне абсурдного, несуразного поведения другого человека. «Глупость и гордыня растут на одном дереве»,- гласит немецкая пословица. Человек растет, осмеивая глупость и восхищаясь разумом, но если происходит только первое, он растет лишь в собственном мнении.
Дурак осознавший что он дурак уже наполовину
Большая книга афоризмов. Мудрость тысячелетий
Вас заинтересовала эта книга? Вы взяли ее в руки и задумались?
Предлагаемый вам сборник афоризмов, изречений и цитат интересен как пример малых литературных форм. Он отражает особенности жизни разных времен и народов.
Мир знаний огромен. За прошедшие тысячелетия человечество накопило огромное количество сведений, раздумий, жизненного опыта предшествующих поколений. Этот сборник как бы воскрешает всех, кто жил до нас. Через афоризм к нам приходит осознание того, что знания ценятся твердой точностью и полезной нужностью для людей.
Так что же такое афоризм? Вот как афоризмы сами говорят о себе: «Афоризмы – это либо философия на грани искусства, либо искусство на грани философии»; «Афоризм – поэзия философии».
А вот что говорит наука: как указывает автор монографии по теории афористики член-корреспондент РАН Н.Т. Федоренко, «афоризмы, как правило, говорят об известном, но говорят таким образом, что это становится заново узнанным, осмысленным, прочувствованным».
Сборники веселых и мудрых изречений до некоторого времени мало издавались. Только в последние пятьऐшесть лет стали больше появляться эти веселые и мудрые книги. Переиздаются старые, прошедшие испытание временем и новые книги анекдотов, сатирические сборники. Многие газеты и журналы, которые социально ориентированны, считают обязательным помещать на своих страницах анекдоты, афоризмы, веселые картинки. В нашей книге это афоризмы, взятые из американского популярного журнала «Ридерс дайджест», польского юмористического еженедельника «Пшекруй» и других периодических изданий.
Система, по которой выстраивалась эта книга, подчинена одной задаче – афористически обобщенному микромиру Человека: его характеру, устремленности, борьбе, любви, словом, жизни и переживаниям, взаимодействию людей с внешним для них миром.
Эта книга не претендует на научную строгость. Выстраивая ее, автор пытался сделать привлекательной, в первую очередь, для молодежи, которая вступает во взрослый мир, так как афоризмы не подавляют самостоятельности ума, а, наоборот, стимулируют его активную деятельность. Поэтому по поводу нередко высказываемого молодыми людьми мнения, что они хотят жить своим умом, Л.Н. Толстой говорил: «Зачем тебе обдумывать обдуманное? Бери готовое и иди дальше. В этом сила человечества».
Многие афоризмы, помещенные в этой книге, хорошо известны и популярны, но немало и таких, которые встречаются впервые. Нередко одна и та же мысль на какую-либо тему как бы повторяется разными авторами, в разные времена. Эту перекличку единомыслящих от древних времен до наших дней не нужно считать простым повторением. Это демонстрируется связь веков. По мнению немецкого философа Иоганна Гердера, «знакомство с мыслями светлых умов составляет превосходное умственное упражнение. Оно оплодотворяет ум и изощряет мысли».
Остроумные высказывания, автор которых неизвестен, помечены латинскими буквами NN.
Значение крылатых выражений в духовной жизни человека огромно. Они помогают людям найти ответ на многие животрепещущие вопросы нашей непростой жизни, побуждая их к размышлению, к собственной оценке тех или иных явлений. Они имеют и большое воспитательное значение. Афоризмы воспитывают тягу к знаниям, чистоту нравственных начал, чувство прекрасного в жизни, богатство и утонченность культуры речи.
Если эта книга духовно обогатит читателя, значит, не зря потрачен труд. Она может быть полезна многим. Кто со всем этим был знаком – тот вспомнит; кто знал меньше – узнает больше. Надеемся, что эта книга станет настольной, так как все подобранные афоризмы излучают счастье, наводят на размышления и учат, как стать счастливыми.
Первые двадцать лет – самая длинная половина жизни
Молодость – недостаток, который быстро проходит.
Дурак, который понял, что он дурак
Истинное знание — в том, чтобы знать пределы своего невежества
Дурак, который понял, что он дурак, уже не дурак.
Подобных фраз много. И вот, прочитав такую, наш читатель уже думает, что раз он понимает заложенный в неё смысл, то он уже точно не дурак, что он обладает знанием и понимание настолько, что к нему подобные фразы применять бессмысленно. Удивительно то, что смысл подобных фраз понимают почти все… и почти все думают, что к ним всё это не относится. И почти ко всем как раз относится.
Идём дальше. Взять, скажем, начинающего фотографа. Ведь не даром по интернету ходят шутки про таких людей, что, дескать, купил зеркалку и уже считает себя профессиональным фотографом, а если купил скальпель – то уже профессиональный хирург. Ведь и правда, с хорошей профессиональной техникой фотографии и правда будут получаться на твердую «четверку с плюсом», если у человека хотя бы руки растут из плеч, а поскольку большинство не в состоянии отличить искусство от ширпотреба, такие фотографии будут оценены выше, чем они того стоят. Не понимая свою низкую квалифицированность в области фотографии, человек тоже не будет осознавать, что по сути его работы – помойка. В эту же категорию примеров попадают начинающие дизайнеры, программисты, частные строители (шабашники) и т. д.
кстати тоже есть интересная особенность нашего общества: многие думают, что во всём виновата власть, с другой стороны считают себя достаточно компетентными, чтобы её выбирать и вообще разговаривать о политике, вести кухонные разговоры на политические темы и говорить в духе «надо было этому Путину так сделать:…» Осознать свою некомпетентность в политической сфере эти люди не могут сами знаете почему.
По данной теме можно вообще привести множество примеров, где описываемый эффект работает в полной мере: от фанатичного увлечения футболом до коллекционирования каких-нибудь монеток, от увлечения компьютерными играми до попыток строить карьерную лестницу в официальной науке (это не все поймут, но когда-нибудь я поясню). Все люди, страдающие подобной ерундой, не способны в силу своей некомпетентности в вопросах нашего жизнеустройства осознать, что занимаются ерундой. Осознание смысла своей жизни и необходимости действовать в соответствии с этим смыслом для них является пустым звуком, потому что уровня их понимания хватает только на ерунду.
Есть такая популярная шутка про марксистов. Марксистов не существует. Человек, который понимает марксизм, никогда марксистом не будет, а тот, который не понимает, марксистом не является. Эта шутка содержит в себе обсуждаемый нами эффект, но она очень не понравится «марксистам»… они её не поймут… сами знаете почему 
Гораздо более сложным является непонимание последствий своих решений в жизни. Есть такое наблюдение, что люди не понимают причины происходящего с ними. Например, человек живёт в плохих условиях, постоянно должен торчать на работе ради каких-то копеек, постоянно что-то в его жизни не ладится. Он не может осознать, в чём именно причина, но часто находит «простые объяснения» тем последствиям, которые всю жизнь и разгребает, которые по сути являются всего лишь оправданиями. Скажем, женщина может найти простое объяснение того, почему она до сих пор «сильная и независимая» в фразе «все мужики козлы», одновременно с этим мужчины могут найти такое же объяснение своих неудач в другой не менее известной фразе. Вообще, любящие поплакать о своей судьбе люди – это все те, кто полностью находится под властью эффекта Даннинга – Крюгера. Осознать причину своих неудач они не могут именно потому, что причина эта – та же самая причина, которая привела их к этим неудачам, то есть неспособность мыслить и принимать правильные решения. Если бы они действительно понимали свою жизнь, не было бы и неудач, не было бы и необходимости плакать. Когда у человека что-то не ладится в жизни, далеко не всегда он способен отыскать длинную-предлинную цепочку причинно-следственных связей, которая, возможно, тянется на многие годы, и отыскать её начало. Почему? Потому что он, в силу узости своих представлений об этом мире, не знает (а если ему сказать, то не поверит), что подобные цепочки действительно существуют и их действительно нужно уметь раскручивать. Они не могут осознать, что каждое действие в этом мире имеет последствия. Причём нередко причина от следствия может отстоять на многие годы и даже десятилетие. Однако это уже сложная тема, она явно требует отдельного разговора.