душа птица что значит
Птицы как древний символ
Большие птицы как древний символ часто идентифицируются с солярными божествами, богами грома и ветра, а их языки рассматриваются как молнии.
Две птицы на дереве (иногда одна из них темная, а другая светлая) олицетворяют дуализм, тьму и свет, проявленное и неявленное, два полушария.
Птицы часто появляются на ветвях Древа Жизни со змеей у его основания; это сочетание символизирует союз воздуха и огня.
Птица и змея в конфликте олицетворяют солярные и хтонические силы, находящиеся в состоянии войны.
Легендарные птицы как древний символ часто олицетворяют небесные области и силы, противостоящие хтонической змее.
Часто птицы сопровождают героя в его подвигах или в поражении дракона, тайком подавая ему совет («маленькая птичка мне сказала»), и герой понимает язык птиц.
Многие мифологические и сказочные тексты, а также произведения изобразительного искусства изображают поединок птицы (орла) и змеи, в котором птица выступает как пернатый помощник бога (чаще бога грома) либо непосредственно противостоит змее.
Мотив подобного поединка нередко сохраняет еледы поединка бога и его противника, тем более, что птица вершины Мирового Древа в разных традициях соотносится с громовержцем:
Зевсом, Юпитером, Индрой, Перкунасом и др., но в реконструкции также увязывается с образом Мирового Древа.
Мистическое значение Птиц
В разных источниках, как уже говорилось, встречается образ двух птиц, сидящих на вершине или верхних ветвях Мирового Древа справа и слева от вертикали ствола.
В этих случаях вся схема (то есть Мировое Древо) может быть понята как род космологической модели. Вместе с тем в ритуальном плане эта пара птиц как древний символ воплощает собой идею плодородия, благополучия, богатства.
Птицы выступают здесь как своего рода стражи богатства и гаранты правильности совершения ритуала.
Трансформацией образа птицы на Мировом Древе является и сказочный мотив: в награду за спасение птенцов в гнезде на дереве (дубе) от Змея Орел, Ворон Воронович, Ноготь-птица и т. п. выносят героя из подземного царства, где он добыл живую воду, на землю.
Герой русских былин Вольга, охотясь на лебедей и уток, превращается в сокола.
Сказочные девицы после купания обращаются в лебедиц, утиц или голубок (иногда это связано с утратой своей одежды и облачением в птичью). В птиц (сов, сорок и т. п.) могут обращаться и ведьмы, колдуны, злые духи.
Понимание птичьего языка в мифологии и фольклоре приписывается обычно персонажам, которые особенно близки к природе, часто обладают магической властью над нею.
Птице отведена значительная роль в ритуалах. В восточнославянской традиции характерна связь птиц с вырием, заморской райской страной; поэтому производилось выпускание птиц на волю, печенье ритуальных «птиц» из теста («жаворонки») и т. п.
Что означают крылья и перья птиц
Крылья
Крылья как древний символ имеют солнечную символику и означают божество, духовную природу, подвижную, защищающую и всеохватную силу божества, способность выйти за пределы земного мира, не испытывать усталости, вездесущесть, воздух, ветер, мгновенное начало движения, полет времени, полет мысли, силу воли, разум, свободу, победу, быстроту.
Крылья-атрибуты быстро перемещающихся богов-посланников и означают способности к сношениям между людьми и богами.
В христианстве ангелы крылаты как божественные посланники или как носители божественных качеств. Дьявола часто изображают с крыльями летучей мыши.
Означает истину, которая должна подняться; легкость, сухость, Небеса, высоту, скорость, простор, бегство в другие области мира, душу, элемент ветра и воздуха, противопоставленный принципу влажности.
Два пера символизируют свет и воздух, два полюса, воскресение.
Белое перо как древний символ символизирует облака, морскую пену и трусость, поскольку белое перо или перья в хвосте боевого петуха считались знаком плохой породы и, следовательно, некоторой робости.
Оперенная корона олицетворяет лучи солнца. В христианстве перо означает созерцание и веру.
Птицы
Птицы — непременный элемент различных религиозных систем, мифопоэтических традиций и ритуалов; широко представлены в символике и эмблематике. Значение птицы как символа определяется:
Чаще всего птицы рассматриваются как благоприятный образ или знак. Среди массы значений можно выделить несколько основных «функций» птиц в символике.
Самой известной «функцией» птицы является олицетворение ею человеческой души: представление сколь древнее, столь и распространённое. [3] Представления о душе в виде птицы обнаруживаются в древних культурах Египта, Двуречья, Греции, Китая и Сибири (у эвенков, алтайцев, якутов), в Южной Америке (индейцы бороро), etc. Часто эти воззрения бывают весьма дифференцированными, например, у тлинкитов. Существенно разнятся в различных культурах представления о взаимоотношении души и птицы: последняя может представлять саму освобождённую от плоти душу, служить телом, в которое индивидуальная душа человека переходит после смерти, либо выступать её проводником в загробный мир. Нередко образ птицы-души перекликается с образом птицы как вестника свершившейся или близкой смерти.
В роли инструмент передачи божественной мудрости, да и просто полезной информации, птицы часто выступают воплощением божества предсказаний и «субстратом» самих предсказательных практик. Нередки также представления и о том, что птицы выступают в роли соглядатаев, сообщающих о делах и намерениях своих подопечных.
Птицам отведена значительная роль в ритуалах. Ср. ритуальное убийство птицы как форму почитания божества с обликом птицы, например поклонение индейцев акагхемем Великому сарычу, сопровождавшееся убийством сарыча в храме; праздник встречи весны, приуроченный к прилету первой весенней птицы, «открывающей» весну, землю, плодородие (в восточнославянской традиции характерна связь птиц с вырием, заморской райской страной); выпускание птиц на волю, печенье ритуальных «птиц» из теста («жаворонки») и т. п. На рубеже весны и лета у многих европейских народов совершался обряд кумовства, знаком которого (напр., в южнорусском ареале) мог быть другой, более частный и специализированный обряд «крещения кукушки», кончавшийся иногда её похоронами. Исключительное место среди ритуальных (а иногда даже и деритуализованных и десакрализованных) миметических танцев занимают «птичьи» танцы: т. н. «утиный» танец, танцы орла и индюка у американских индейцев, русский вариант весеннего хоровода — «вутица», литовская детская игра «уточка», «журавлиные» танцы в Греции и др.
Для всех птиц характерны разнообразные связи с богами, героями или иными существами (метаморфозы, представление, служение и т. д.). Очень широко представлен фольклорный мотив превращения героев в птиц. Так, например, сказочные девы после купания обращаются в лебедиц, утиц или голубок (иногда это связано с утратой своей одежды и облачением в птичью), а ведьмы, колдуны и злые духи могут обращаться в сов, сорок и т. п.
Вторичную символику птицы обычно определяет её окраска.
Разделяет символику ангела
Противопоставляется змее, черепахе
Птицы часто выступают в роли символа-классификатора:
Содержание
• Варагна
• Ворон Воронович
• Ноготь-птица
• Птицы падальщики
• Рух
• Стратим-птица
• Страх-Рах
• Танифа
Известны племенные «птичьи» тотемы, например, племя с тотемическим названием «попугай».
Птица-молния в мифологии Южной Африки.
В шумеро-аккадской мифологии птичьи черты обнаруживаются у таких божеств, как:
Предсказания по полёту и поведению птиц получила широкое распространение в Вавилоне, и через посредничество этрусков достигла Рима.
У шумеров души умерших, находящиеся в царстве подземных богов, одеты в птичьи перья.
Для Древнего Египта характерно обилие птичьих изображений (на знаменах, в знаках номов и т. п.) как образов богов. Наиболее широкое распространение получил культ сокола (ястреба):
Среди других пернатых, наиболее известны:
Убийство священных птиц (ибиса, сокола) каралось смертью.
Душу Осириса воплощает птица Бенну, нередко отождествляемая с фениксом.
Сюжет поединка птицы и змеи представлен темой соперничества божественных братьев Гора и Сета в образах сокола и змей.
Птиц в качестве своего атрибута имеют многие боги:
Многочисленны мифы о превращении богов и героев в птиц:
Несколько особняком стоят стимфалийские птицы.
Гадания по полёту птиц в Древней Греции распространения не имели и, более того, считались смехотворными. В Древнем Риме, напротив, гадания по полёту и пению птиц играют весьма значительную роль, а жрецы-авгуры имеют высокий статус.
У скандинавов птица — дух, высвобожденный из тела, мудрость (ворон).
У кельтов значение птиц амбивалентно: они признаки как божества (например, его вестники) и счастливого «того света», так и колдовской силы, недоброжелательности (вороны и вьюрки). Туата может явиться в птичьем облике, блестящем плюмаже, весь обвязанный золотыми цепочками, когда предсказывает важную весть.
Герой русских былин Вольга, охотясь на лебедей и уток, превращается в сокола.
Птичьи ипостаси и метаморфозы широко известны в сибирском ареале. Некоторые сыновья финно-угорского бога Нуми-Торума почитались в виде птиц (лебедя, гуся, ястреба).
По воззрениям обских угров, у человека несколько душ:
Бог Шан-ди в образе божественной птицы (ласточки), чудесным образом зачал сына, ставшего родоначальником иньцев. Согласно другой версии, Цзянь-ди проглатывает два яйца, снесённые ласточкой, и рождает основателя иньцев Ци.
Почитание священных птиц широко распространено в древнем Китае. Большинство из них, в частности журавль, павлин, петух — солярны и относятся к существам ян, символизируя долголетие и хорошую судьбу. Как омоним слова, обозначающего пенис, птица является мужским символом.
«Дикая иволга» — идиоматическое выражение, обозначающее «девушку по вызову».
В синтоизме птица олицетворяет созидательный принцип.
Ацтеки вели происхождение бога Уицилопочтли от птички колибри (он изображался как человек с зелёным оперением на голове).
Кецалькоатль сочетает в себе черты змея и птицы.
У тлинкитов (северо-западное побережье) имелось две фратрии — волка и ворона; в первую входили роды орла и пингвина, во вторую — ворона, гуся, филина. Согласно их воззрениям душа утонувшего ребенка воплощалась в морскую утку; душа младенца, задушенного матерью во время сна, — в сову и т. п.
Австралийские аборигены относятся к птицам с большой опаской, полагая, что те могут выдать врагам их секреты. Пережитки фратриального тотемизма у австралийских племён сохраняются как в мифологии, так и в названиях фратриальных объединений — фратрии Белого и Чёрного какаду, Клинохвостого орла, Ворона, Эму и др..
На островах Тихого океана распространён мотив птицы — посланца бога, оплодотворяющей камень или дерево, из которых возникают живые существа. В Полинезии известен миф о божестве, которое в виде птицы спускается в воду и кладёт яйцо, давшее начало Гавайским островам.
У маори птица-человек — божество, всевидящий, всемудрый, символизирующий силу и храбрость.
В Меланезии считалось, что птицы переносят послания между землей и небесами.
Восхождение на Небо, медиумическое и магическое путешествие. Во время совершения обрядов, шаманы носят одеяния птиц и перья. Одетая, как птица, душа может обрести крылья.
Согласно индуистской традиции, птицы символизируют высшие ступени сущего. Образ разумности и мышления, слово — невидимая эманация души, это крылья такой птицы:
Индусы эпохи Вед изображали Солнце в виде огромного орла или лебедя. В индуизме — символ любви богов, пославших эликсир бессмертия («soma») человечеству. В одном из гимнов «Ригведы» изображается отчаяние человека при виде голубя, ходящего по очагу: человек знает, что он умрёт. Птица, согласно древним ведическим текстам — проявление симпатии богов к людям. Птица летит в недоступной нам высоте, к недоступной же горе, на которой поднимается к Солнцу божественное растение — из него приготавливается волшебный напиток «Сома». Его могут пить только мудрецы, священнослужители и, разумеется, сами боги — для них обычно отливалось несколько капель в специальный сосуд. Птицы, атаковавшие в своё время башни крепостей, помогли ариям победить варваров-язычников.
В Упанишадах птицы на Космическом Древе — символ индивидуальной и вселенской души:
«Две птицы, неразлучные спутницы, живут на одном дереве: первая питается его плодами, вторая смотрит на них, но не ест. Первая птица — Дживатма, вторая — Атма или чистое знание, свободное от условностей; и когда они рядом, одну не отличишь от другой [15] ».
Оба эти рода представляются как единая двуглавая птица.
Птицы «ангельского» рода пользуются особым «солнечным» языком, который полон поэзии и изысканности.
В «Рамаяне» прославляется верность птицы Ятайю, которая посвятила свою жизнь освобождению красавицы Ситы из лап демона Равана.
Фразер приводит индуистскую легенду, в которой великан-людоед рассказывает своей дочери, где он держит свою душу:
Символ Будды; благое предзнаменование. Известна тибетская легенда о Будде, беседующем с птицами.
Треногий красный ворон олицетворяет солярный принцип ян; он живет на Солнце и может символизировать Великую Триаду (величайших силы космоса): Небо, Землю и Человека.
В Ветхом Завете о Боге говорится, как о птице или крылатом существе.
Символ перемен, отождествляются с судьбами людей, большинство которых вели жизнь бродяг или пастухов, или паломников.
Символ всего духовного и боговдохновенного, вознесенность духа, души верующих (в раю, под божественным покровительством и т. д.). Младенец Христос часто изображается с птицей в руках или привязанной на веревке.
Связь со сферой божественного, благовествование, быстрота мысли, etc. проявляются в различных мотивах:
Птицы и рыбы присутствуют в картинах, представляющих пятый день Творения — момент их создания.
«Птицы холоднее, чем звери, которые живут на земле, потому что они появляются на свет не через такой большой жар вожделения. Их мясо чище, чем у земных животных, потому что они появляются на свет не голыми из матери, но покрытыми скорлупой. Некоторые живут наполненными огненным воздухом и стремятся поэтому, как огонь, всегда вверх. Они любят высоко летать и получают больше огненного воздуха, чем те, которые летают низко над землей. Птицы обозначают силу, которая способствует обдуманной речи, то есть заранее продуманной, прежде чем слово станет сверкающим деянием. Как птицы с помощью своих перьев поднимаются вверх и повсюду пребывают в воздухе, так и душа в теле благодаря мыслям возвышается и расширяется повсюду».
Св. Хильдегард Бингенская
Одо Тускулийский в своем «Sermon», описывает виды человеческой духовности на примере характеристики различных видов птиц:
Легенда повествует, что архангел Джебраил (Гавриил, Габриэль) на 23 года превратился в голубя, чтобы шептать Мухаммеду на ухо повеления, передаваемые самим Аллахом.
Божество езидов Малаки-тауз изображалось в виде птицы, похожей на павлина.
Воздух, изменчивый элемент (в противоположность постоянному). Две соперничающие (летящие вверх и вниз) птицы — двойственная природа Меркурия, философской ртути.
Воплощение активизирующихся сил:
В гадании по снам: птица к встрече с человеком, о котором вы последнее время думали.
Птица в ловушке как приманка для ловли других птиц.
Символ обмана и предательства друга или родственника. EMSI; табл.5-14, с.127
Райская птичка, несущая на спине своих птенцов.
Райская птица в полете.
«Считают, что эта птица не имеет лап и не способна стоять на земле. Она, подобно ласточке, постоянно находится в движении, питаясь мухами и прочими насекомыми в воздухе:. Символ людей, не обращающих внимания на дела земные, а главным образом заботящихся о делах небесных. EMSI 55-6, с.338
«Это одна из самых легких птиц, обладающая таким замечательным оперением, что способна парить в воздухе, совершая едва заметные движения крыльями. Люди, которым очень нравится раздувать достоверные факты до размеров чудес, утверждают, что райская птица вообще всю свою жизнь проводит в воздухе, и может совершенно обходиться без пищи». EMSI 61-10, с.362
Две птицы, клюющие одну виноградную гроздь
Птица, привязанная к дереву.
Птица, поющая на дереве.
В эзотерической традиции разработана целая система символических отношений между птицами, цветами и народными поверьями [19] :
Согласно Лойфлеру, птица, как и рыба, изначально служила фаллическим символом, наделенным, возвышающей силой, что предполагает очищение и одухотворение.
Ранние изображения птиц, имеющие сакральный характер, относятся к верхнему палеолиту (наскальная живопись и предметы т. н. «мобильного» искусства). Для неолита характерны изображения (нередко в сочетании с солярными знаками над птицами) птичьих кортежей или симметричных «птичьих» композиций, вотивных повозок с птицами.
Фигурирует в аллегорическом натюрморте в значении души.
Огромное количество образов и мотивов связано с птицами в книжном животном эпосе (баснях, аллегориях, фаблио, апологах) и фольклоре (в загадках, пословицах и т. д.).
В поговорках и пословицах присутствует часто сексуальное значение. В эротическом контексте мужской член может называться «птичкой», готовой спрятаться в «гнездышке». Через птичьи образы часто описывается умопомешательство.
Хотя известно, что некая субстанция, похожая на молоко, вырабатывается в зобу голубей, ею кормят птенцов.
Во множестве сюжетов птицы приносят полезные сведения великим героям «птичка на хвосте принесла». Любопытно, что птица, наклевавшаяся винограда, в античной Греции и в древней Иудее, как бы обретала некую мистическую связь с божеством. Таинственные проповеди святого Франциска, обращенные к птицам, вполне возможно, были связаны с состоянием медитации, вызванной осознанием чуда самого творения Мироздания, среди которого — и полет птиц. Мифопоэтические связи птиц и человека иногда завуалированы или вовсе оттеснены в пользу других ассоциаций образа птицы (американская версия о превращении птицы и камня, являющихся потомством солнца и луны, соответственно в женщину и мужчину, которые и стали производителями человеческого рода; птица как передатчица откровения, отождествляемая с высшей мудростью, воплощение облаков, огня, солнца, громового раската в иранской традиции).
В литературе высказывается мнение о тотемическом происхождении образа голубя в древнееврейской традиции, развитием которой является, видимо, и христианская тема голубя.
«Птичья» тема отражается и в т. н. половом тотемизме (в австралийском племени курнаи тотемом мужской части считалась птица крапивник, в женской — синешейка). У дравидов тотемной П. был воробей, у италийцев — дятел.
Сюжеты Из важнейших символических сюжетов, связанных с образом птицы выделяются такие как:
Птица и змея в борьбе олицетворяют солярные и хтонические силы, в состоянии войны. МНМ В различных мифопоэтических традициях П. выступают как непременный элемент религиозно-мифологической системы и ритуала, обладающий разнообразными функциями. П. могут быть божествами, демиургами, героями, превращёнными людьми, трикстерами, ездовыми животными богов, шаманов, героев; тотемными предками и т. п. Они выступают как особые мифопоэтические классификаторы и символы божественной сущности, верха, неба, духа неба, солнца, грома, ветра, облака, свободы, роста, жизни, плодородия, изобилия, подъёма, восхождения, вдохновения, пророчества, предсказания, связи между космическими зонами, души, дитяти, духа жизни и т. п. Типология птичьих образов в мифах охватывает не только реально существующие виды П., но и фантастических П. (Анзуда в Месопотамии, Гаруды у индийцев, Симурга, Варагны у иранцев, летающего Танифы у маори, Руха у арабов, Страха-Раха, Стратим-птицы, Ноготь-птицы, Ворона Вороновича, жар-птицы в русской традиции), или существ гибридной природы (сфинкс, химеры, сирены, горгоны, Пегас, грифоны, анчутка и т. п.), обладающих признаками П. (крылья, перья, умение летать).
Ранние изображения П., имеющие сакральный характер, относятся к верхнему палеолиту (наскальная живопись и предметы т. н. «мобильного» искусства). Для неолита характерны изображения (нередко в сочетании с солярными знаками над П.) птичьих кортежей или симметричных «птичьих» композиций, вотивных повозок с П. На рельефе из VI слоя Чатал-Хююка изображены головы двух коршунов, охватывающих женские груди, под ними — обглоданные коршунами кости (тема жизни и смерти); на фресках VII слоя — стервятники с огромными крыльями и человеческими ногами, которые терзают безглавого человека; ср. также образ «коршуновзорой» горгоны, женщины с птичьим лицом у Гомера; птичьи черты бабы-яги, албасты и др.
На мировом древе или древе жизни место П. на его вершине. В качестве П. мирового древа в каждой конкретной традиции обычно выступает наиболее царственная птица — чаще всего орёл, иногда обозначаемый как гром-птица (в сибирских шаманских традициях), реже некий обобщенный образ большой («главной») П., в отдельных случаях с фантастическими чертами. П. на мировом древе обозначает верх и в этом смысле противопоставлена животным классификаторам низа — хтоническим животным, прежде всего змее; известно также противопоставление П. рыбам (в шумерском тексте «Дом Рыбы»), а у ряда сибирских народов — мамонту. Многие мифологические и сказочные тексты, а также произведения изобразительного искусства изображают поединок П. (орла) и змеи, в котором П. выступает как пернатый помощник бога (чаще бога грома, чьим воплощением в ряде сибирских традиций рассматривается гром-птица) либо непосредственно противостоит змее. Мотив подобного поединка нередко сохраняет следы поединка бога и его противника, тем более, что птица вершины мирового древа (по преимуществу орёл) в разных традициях соотносится с громовержцем: Зевсом, Юпитером, Индрой, Перкунасом и др., но в реконструкции также увязывается с образом мирового древа (ср. также связь П. с божественным напитком: похищение орлом сомы для Индры; похищение Зевсом, действующим в виде орла, виночерпия Ганимеда и т. п.). В разных источниках встречается образ двух П., сидящих на вершине или верхних ветвях мирового древа справа и слева от вертикали ствола. В этих случаях П. соотносятся с солнцем и луной, и вся схема может быть понята как род космологической модели. Такие композиции известны и в архаичном типе загадок о космосе, мировом древе или древе жизни (PB I 164, 20-22). Вместе с тем в ритуальном плане эта пара П. воплощает собой идею плодородия, благополучия, богатства. П. выступают здесь как своего рода стражи богатства и гаранты правильности совершения ритуала. В частности, так могут быть истолкованы образы П. на брахмане (трансформация образа мирового древа) и на бархисе (жертвенной траве, на которой совершается жертвоприношение) в ведийском ритуале (ср. PB X 114, 3). Трансформацией образа П. на мировом древе является и сказочный мотив: в награду за спасение птенцов в гнезде на дереве (дубе) от змея Орёл, Ворон Воронович, Ноготь-птица и т. п. выносят героя из подземного царства, где он добыл живую воду, на землю (иногда П. спасает героя вне связи с образом мирового древа; ср. мотив спасения орлом Вяйнямёйнена). Инверсией этого мотива можно считать индейский миф о разорителе орлиных гнезд, находящий параллели в некоторых евразийских сюжетах (у кетов, обских угров): герой разоряет гнездо орла (ворона, попугая ара и др. хищных П.) и добывает огонь. В этом же ряду стоит распространённый среди народов северо-восточной Азии и у американских индейцев мифологический сюжет, где чудесное средство (огонь, свет, солнце и т. п.) добывает сама П. — орёл или ворон, выступая в этом случае как демиург (впрочем, известны версии, в которых ворон действует как исполнитель воли или двойник творца; ср. тунгусские мифологические представления) или культурный герой, а также как первопредок. Демиургическими функциями наделены также орёл и другие П., выступающие или как творцы вселенной (земли), или как родоначальники данной культурной традиции. Более специализирована роль в творении земли некоторых водоплавающих П. (гагара, нырок, утка и т. п.); широко распространена версия ныряния П. (иногда многократного), поднятия ею со дна мирового океана ила, глины, из которых и возникает земля. В китайской традиции, по другой из версий, Цзянь-ди проглатывает два яйца, снесённые ласточкой, и рождает основателя иньцев Ци. В Полинезии известен миф о божестве, которое в виде П. спускается в воду и кладёт яйцо, давшее начало Гавайским островам. На островах Тихого океана распространён мотив птицы — посланца бога, оплодотворяющей камень или дерево, из которых возникают живые существа. П. иногда выступают и как «вторичный» демиург или как помощник человека при «втором» творении.
Широко распространены представления о П. как о первопредках, тотемах племени. Пережитки фратриального тотемизма у австралийских племён сохраняются не только в мифологии, но и в названиях фратриальных объединений (фратрии Белого и Чёрного какаду, Клинохвостого орла и Ворона, Эму и др.); у тлинкитов на северо-западном побережье Северной Америки имелось две фратрии — волка и ворона; в первую входили роды орла и пингвина, во вторую — ворона, гуся, филина. Существовали и племенные «птичьи» тотемы (в Африке известно племя с тотемическим названием «попугай»). «Птичья» тема отражается и в т. н. половом тотемизме (в австралийском племени курнаи тотемом мужской части считалась птица крапивник, в женской — синешейка). У дравидов тотемной П. был воробей, у италийцев — дятел. В литературе высказывается мнение о тотемическом происхождении образа голубя в древнееврейской традиции, развитием которой является, видимо, и христианская тема голубя. Показательно, что в качестве тотемов выступают и «хорошие» («божьи») П. (голубь, орёл, лебедь, аист и т. п.) и П., которые, по крайней мере, во многих традициях квалифицируются как «плохие», несущие угрозу, пророчащие беду и т. п. (ворон, сова, филин, воробей и т. п.), а также «непромысловые» П., мелкие П. (типа синешейки и крапивника). В ряде традиций орел выступает как «первоцарь» и учредитель иерархии, а также как эмблема власти, в частности царской (ср. перья орла как атрибут и символ власти и роль изображений орла в геральдике). С другой стороны, орёл нередко начинает жреческую (и шаманскую) традицию (ср. орлиные атрибуты шамана в ряде сибирских и африканских традиций: когти, перья, крылья и т. п.). Как шаманские П. известны также гагара, чайка, гусь, ворон, филин, сова. Весьма распространенным как в древних (Египет, Двуречье, Греция, Китай), так и во многих современных традициях является представление о душе в виде П. Обские угры считали, что у человека несколько душ: одна из них (т. н. «уходящая вниз по реке душа») может принимать вид трясогузки, синицы, сороки, ласточки и др. П., другая — «сонная» душа (приходящая к человеку только во сне) предстаёт в виде «птицы сна» — глухарки, изображение которой помещается на детских колыбельках. Образ души-птицы в ряде случаев перекликается с образом птицы-вестника смерти. В одном из гимнов «Ригведы» изображается отчаяние человека при виде голубя, ходящего по очагу: человек знает, что он умрёт. Как вестник смерти и символ души голубь выступает и в христианской традиции, а также у некоторых народов Средней Азии, североамериканских гуронов и др. В качестве символа души П. выступают у эвенков, алтайцев, якутов, индейцев бороро в Южной Америке и др. Иногда дифференциация шла ещё дальше: у тлинкитов душа утонувшего ребенка воплощалась в морскую утку; душа младенца, задушенного матерью во время сна, — в сову и т. п. (у ряда американских племён П. — душа в раю или средство перенесения души в рай). В мифах, сказках, народных песнях, сфере гаданий, примет, суеверий отмечено огромное количество примеров превращения в П. богов, героев, людей. В виде орла выступают Зевс и Дионис; позднее с головой орла изображался евангелист Иоанн. В греческой мифологии известно также превращение Зевса в лебедя (при соблазнении Леды), Плеяд — в голубей, Прокны — в соловья, её сестры — в ласточку, мужа Прокны Тесея — в удода, Алкионы — в зимородка. Римский бог лесов Пик был превращён в дятла за то, что отверг любовь Кирки. Для Древнего Египта характерно обилие птичьих изображений на знаменах, гербах и т. п. (сокол, чибис и др.) и образов богов-птиц. Был широко распространён культ сокола (или ястреба), бывшего формой воплощения Гора и его ипостасей. Сокол с распростёртыми крыльями был в Древнем Египте символом неба, воплощением бога Монту и считался священной птицей (в частности, олицетворением фараона). Священным считался и ибис, воплощение бога Тота (убийство ибиса, как и сокола, каралось смертью; в Абидосе обнаружено кладбище с захоронениями священных ибисов, 2 в. н. э.). Как воплощение богини — покровительницы Верхнего Египта почитался коршун. В Карнаке коршун рассматривался как ипостась богини Мут. «Птичью» кодовую версию, повествующую о борьбе сокола и змей, имеет и тема соперничества божественных братьев Гора и Сета, что отсылает к уже упомянутому мотиву поединка П. и змеи, приуроченного к схеме мирового древа. В виде голубя — духа, который охранял Осириса, иногда изображалась Исида. В шумеро-аккадской мифологии птичьи черты имели Иштар, Адад, Ашшур, Тиамат и другие божества. Божество езидов Малаки-тауз изображалось в виде П., похожей на павлина. Почитание священных П. было широко распространено в древнем Китае. Бог Шан-ди, приняв образ божественной П. (ласточки), чудесным образом зачал сына, ставшего родоначальником иньцев. Ацтеки вели происхождение бога Уицилопочтли от птички колибри (он изображался как человек с зелёным оперением на голове). Птичьи ипостаси и метаморфозы широко известны в сибирском ареале. Некоторые сыновья финно-угорского бога Нуми-Торума почитались в виде птиц (лебедя, гуся, ястреба). Особенно широко представлены подобные превращения в фольклоре. Герой русских былин Вольга, охотясь на лебедей и уток, превращается в сокола. Сказочные девицы после купания обращаются в лебедиц, утиц или голубок (иногда это связано с утратой своей одежды и облачением в птичью). В птиц (сов, сорок и т. п.) могут обращаться и ведьмы, колдуны, злые духи. Вместе с тем П. и боги, герои, шаманы, люди связаны друг с другом не только возможностью метаморфоз, но и как атрибуты, символы, священные животные, с одной стороны, и их обладатели, повелители, хозяева — с другой; ср. связь Аполлона с лебедем и вороном, Афродиты — с лебедями и воробьями, Афины, Гермеса, Асклепия, Марса — с петухом, Юноны — с гусями и т. д. В индийской традиции Вишну изображался с птицей, Кришна — с павлиньим пером; в свите Брахмы был гусь, а в свите его жены Сарасвати — лебедь или павлин. В живописи итальянского Возрождения (Рафаэль и др.) распространен образ мадонны со щеглом — символом страстей, опалённости (такую же символику имеет и королёк). Связь богов, жрецов, людей с П. проявляется и в мотиве проповеди (или беседы) среди П. (тибетская легенда о Будде, беседующем с птицами, проповедь святого Франциска птицам, получившая отражение в произведениях средневековой европейской живописи). Понимание птичьего языка в мифологии и фольклоре приписывается обычно персонажам, которые особенно близки к природе, часто обладают магической властью над нею. Мифопоэтические связи П. и человека иногда завуалированы или вовсе оттеснены в пользу других ассоциаций образа П. (американская версия о превращении П. и камня, являющихся потомством солнца и луны, соответственно в женщину и мужчину, которые и стали производителями человеческого рода; П. как передатчица откровения, отождествляемая с высшей мудростью, воплощение облаков, огня, солнца, громового раската в иранской традиции).
Птицам отведена значительная роль в ритуалах. Ср. ритуальное убийство птицы как форму почитания божества с обликом птицы, например поклонение индейцев акагхемем Великому сарычу, сопровождавшееся убийством сарыча в храме; праздник встречи весны, приуроченный к прилету первой весенней птицы, «открывающей» весну, землю, плодородие (в восточнославянской традиции характерна связь птиц с вырием, заморской райской страной); выпускание птиц на волю, печенье ритуальных «птиц» из теста («жаворонки») и т. п.
На рубеже весны и лета у многих европейских народов совершался обряд кумовства, знаком которого (напр., в южнорусском ареале) мог быть другой, более частный и специализированный обряд «крещения кукушки», кончавшийся иногда её похоронами. Исключительное место среди ритуальных (а иногда даже и деритуализованных и десакрализованных) миметических танцев занимают «птичьи» танцы: т. н. «утиный» танец, танцы орла и индюка у американских индейцев, русский вариант весеннего хоровода — «вутица», литовская детская игра «уточка», «журавлиные» танцы в Греции и др. Птичья тема широко представлена в символике и эмблематике. Большое значение в мифопоэтических представлениях имеют образы и связанная с ними символика отдельных птиц.