дворец ольги палей адрес
Дворец княгини Палей в Царском Селе — история и судьба дворца и его владельцев
Фотографии
Дворец княгини Ольги Палей расположен в городе Пушкине (бывшем Царском Селе), пригороде Санкт-Петербурга. Дворец принадлежал генерал-адъютанту, генералу от кавалерии, шестому сыну императора Александра II — великому князю Павлу Александровичу и его супруге Ольги Палей, в честь кого он и был назван.
История возведения дворца
Супружеская чета и владельцы дворца долгое время проживали в Париже. И этот факт определил внешний вид здания, которое оформили в неоклассическом стиле и оно напоминало такие французские дворцы, как Малый Трианон и Компьенский.
Дворец возводился в 1911—1914 годах по проекту архитектора Карла Карловича Шмидта. Предметы мебели были заказаны в парижской фирме Буланже; в залах, покоях и других комнатах дворца размещены обширные коллекции его хозяев. Помимо этого, особняк был оснащён собственной электростанцией и водопроводом.
Название и хозяйка дворца
Дворец назвали в честь Ольги Валериановны Палей, графини фон Гогенфельзен, урождённой Карнович, в первом браке фон Пистолькорс. Её долго не признавала царская семья в качестве супруги великого князя Павла Александровича. Ольга Палей была дочерью действительного статского советника и камергера Валериана Гавриловича Карновича. В 20 лет она вышла замуж за поручика конной гвардии Эриха-Герхарда фон Пистолькорса.
Их семья вела обыкновенную светскую жизнь. Ольга Валериановна была гостеприимным человеком и интересным собеседником; умела ладить и общаться со своими гостями, которые часто наносили визиты семье. И вокруг неё образовался круг поклонников, в который стал входить и овдовевший великий князь Павел Александрович.
Павел Александрович и Ольга скрывали свои отношения, и даже тогда, когда у них в 1897 году родился сын Владимир, затем две дочери — Ирина и Натали; все их дети носили фамилию Пистолькорс. Только в 1901 году Ольга Валериановна смогла получить от поручика развод. С этого времени она и князь везде были вместе.
После публичного скандала, когда император Николай II осудил дядю за недостойное поведение, князь и Ольга с детьми уехали за границу. Они обвенчались в октябре 1902 года в Италии. Об этом узнал российский император и лишил дядю всех званий и должностей, а также запретил им возвращаться в Россию.
Лишь в 1911 году Николай II их простил и дал добро на то, чтобы они вернулись на Родину. В этом же году начались работы по возведению их нового семейного гнезда — дворца Палей. Предшествующий дом разобрали и в 1914 году уже был построен дворец в стиле раннего французского классицизма.
Во время Первой мировой войны Павел Александрович с сыном Владимиром ушли на фронт, а Ольга Валериановна разместила в одном из корпусов своего дворца лазарет для раненых. Графиня фон Гогенфельзен жертвовала крупные суммы госпиталям, активно оказывала помощь всем нуждающимся.
Своей добротой и активной благотворительной деятельностью Ольга Валериановна сумела расположить к себе императорскую семью, и в 1915 году она и её дети от брака с великим князем получили родовую фамилию Палей и русский княжеский титул, передающийся по наследству. С этого момента она стала официально признанной княгиней Ольгой Палей.
Дворец княгини Палей при СССР
После национализации дворца советской властью, в 1918 году в нём открылся музей, экскурсии по которому водила бывшая его владелица — сама княгиня Ольга Палей. С 1919 по 1926 годы в здании находился музей, в котором хранились Царскосельские коллекции Виктора Павловича Кочубея, Ипполита Вавельберга и других. В 1926 году часть коллекций вернули владельцам, часть распродали, часть передали в Эрмитаж, а книги — в библиотеку. Затем дворец стал домом партийного просвещения имени Сергея Мироновича Кирова.
В годы Великой Отечественной войны во дворце размещались фашистские захватчики и он сильно пострадал. В 1952 году здание передали Строительному училищу Военно-морских сил Советского Союза. В дальнейшем, после нескольких реорганизаций в 1977 году дворец был преобразован в Пушкинское высшее военное инженерное строительное училище (ПВВИСУ).
После того, как дворец передали Строительному училищу в 1950-х годах, его основательно перестроили. Так, вместо мансарды надстроили третий этаж; взамен лоджии и балкона сделали портик с треугольным фронтоном в стиле русского классицизма; вся лепнина была сбита.
В целом, после того, как дворца переделали в 1954 году и приспособили под нужды учащихся, он приобрёл характерные черты русского классицизма рубежа XVIII-XIX веков.
Новейшая история дворца Палей
В 1997 году, после слияния ПВВИСУ с Военным инженерным строительным институтом и образования на их основе Военного инженерно-технического университета (ВИТУ), здесь некоторое время находилась Учебная база № 2 ВИТУ.
В 2010 году бывшая Учебная база № 2 ВИТУ была сокращена. В настоящее время на дворец можно посмотреть. Хотя, следует напомнить, что от былого величия в нём мало чего осталось. Он был сильно перестроен при СССР.
Но дворец Ольги Палей стоит увидеть ради того, чтобы представить, как на этом месте больше века назад возвышался превосходнейший великокняжеский дворец, и как в нём протекала красивая жизнь.
Судьба владельцев дворца Палей
Вскоре, после Октябрьской революции 1917 года, семью Палей взяли под домашний арест: князя Павла Александровича арестовали и поместили в Петропавловскую крепость. Спустя 2 недели их сына Владимира отправили в ссылку на Урал, где он был убит в Алапаевске — сброшен в шахту.
А через полгода, в январе 1919 года, расстреляли великого князя Павла Александровича. После этого княгиня Ольга Палей уехала в Финляндию к своим дочерям, затем перебралась жить в Париж, где она скончалась в 1929 году.
Дворец О. В. фон Гогенфельзен (Палей)
Фото 1930-х гг.
Дворец О. В. фон Гогенфельзен (Палей)
г. Пушкин. Советский пер., 2
Дворец Палей
Дворец Палей (1914-1918)
Художественно-исторический музей Французского искусства (1919-1928)
Дворец партийного просвещения ВКП(б) (1928-1941)
Строительное училище ВМС (1954-..)
Пушкинское военное строительно-техническое училище
Пушкинское высшее военное строительное командное училище
Пушкинское Высшее военное инженерно строительное училище
Военный инженерно-технический университет (ВИТУ)
Трехэтажный дворец был построен в 1910-1914 гг. по проекту арх. Карла Карловича Шмидта для вел. кн. Павла Александровича, состоявшего в морганатическом браке с графиней Ольгой Валерьяновной Гогенфельзен (1865-1929), которой в 1915 г. был пожалован титут княгини Палей.
План дворца. 1-й этаж.
Своей добротой и активностью мадам Гогенфельзен сумела расположить к себе императорскую семью, и в 1915 г. она и ее дети от брака с вел. кн. получили родовую фамилию Палей и русский княжеский титул, передающийся по наследству.
Церковь Благовещения Пресвятой Богородицы (домовая)
На верхнем этаже дворца была устроена небольшая часовня, арх. Василий Иванович Чудов.
18 февраля 1917 г. дворец вел. кн. Павла Александровича (Английская наб, ) был продан Русскому Обществу заготовления снарядов и воинских припасов. Находящаяся во дворце церковь во имя св. мчн. Царицы Александры была перенесена в царскосельский особняк. Сюда же перенесли двухъярусный иконостас из золоченого цинка и царские врата. Новоустроенный храм был освящен в марте 1917 г. во имя Благовещения Пресвятой Богородицы.
Церковь была закрыта в конце 1917 г.
Здание дворца княгини Палей.
Фото 1930-х гг.
Полуразрушенный дворец.
Фото 1952 г.
Вскоре началась революция. Семью Палей взяли под домашний арест. Павла Александровича арестовали и поместили в Петропавловскую крепость. Через две недели их сына Владимира отправляют в ссылку на Урал, где он будет убит. А в январе 1919 г. и вел. кн. Павел Александрович расстрелен. После смерти мужа княгиня бежала в Финляндию к своим дочерям, затем они переехали в Париж.
В 1952 г. по распоряжению Совета Министров СССР создается Строительное училище Военно-Морских сил. Местом его дислокации становится здание дворца Палей и служебных построек. см. далее.
([*] В.С. Моня и Ю.Ф. Рубежанский. Вокруг Дворца Княгини Палей. Санкт-Петербург. 2003., добавил Mary)
Использование устаревшего браузера
повышает риск взлома вашего компьютера.
Обновите свой браузер!
Через социальные сети
Еще не зарегистрированы?
Регистрация
Через социальные сети
Восстановление пароля
Введите почту указанную при регистрации и мы вышлем инструкцию
Необычная история дворца княгини Палей
В Царском селе сохранилось немало памятников архитектуры прошлых эпох. Среди них найдутся и те, которые нечасто посещают заезжие туристы да и сами жители. Одним из таких по праву можно назвать ныне заброшенный дворец Ольги Валериановны Палей — персоны, заслуживающей особого внимания хотя бы потому, что она являлась единственной женщиной, удостоенной княжеского титула.
Перед первой мировой войной по проекту архитектора К. Шмидта в Царском селе возводят дворец в неоклассическом стиле, преисполненный духом Франции. Предназначался он для великого князя Павла Александровича и его супруги Ольги Валериановны Палей. И хотя сам Павел был значимой фигурой в империи, госпожа Ольга тоже не отставала, став единственной женщиной, удостоенной княжеского титула. Но не стоит думать, что ее судьба полна приятных моментов. Ее путь к дворцам и признанию был весьма и весьма ветвист и нелегок.
История становления будущей княгини начинается достаточно скандально. Павел Александрович после смерти своей первой жены начал вести разгульную и непринужденную жизнь. Именно в эти годы на своем пути он встречает замужнюю женщину — Ольгу Пистолькорс. Между Ольгой и Павлом начинается роман и уже в 1897 году женщина рожает князю наследника. Конечно же, сразу после этого Ольга уходит от мужа, а Павел Александрович хочет взять ее в законные жены. Но прознав о весьма неприятной истории, император запрещает князю венчаться с госпожой Пистолькорс.
Осознавая, что благословения ждать не от кого, в 1902 году Павел и Ольга отправляются в Ливорно, где благополучно женятся. Лишь в 1908 году супружеская чета, ослушавшаяся великого императора, была прощена и получила возможность вернуться на родину.
В годы Первой мировой по личному желанию княжны под крышей дворца открывают лазарет для раненых, а после свержения монархии дворец был действительно превращен в музей, экскурсии по которому проводила лично его хозяйка. Позднее Павла и его детей расстреляли, а убитая горем Ольга бежала в Финляндию. Дворец, в свою очередь, стал хранилищем коллекций всех особняков Царского села.
В качестве музея дворец княгини использовался вплоть до 1929 года, а спустя некоторое время был переоборудован под Дом партийного просвещения.
Великая Отечественная Война не пощадила дворец. Здание сильно пострадало. После войны в 50-х во дворце разместилось Высшее военное инженерно-строительное училище. В эти годы во дворце начинается перестройка, которая сильно сказалась на внешнем облике здания. Изменился как внешний вид, так и внутренняя планировка.
Позднее дом знаменитой княгини долгие годы пустовал, затем был передан в пользование Научно-исследовательскому детскому ортопедическому институту имени Турнера.
Сегодня некогда великолепный дворец, преисполненный духом Франции, находится в весьма удручающем состоянии. Стены пустынного дворца обшарпаны, виднеются напоминания о проникающих внутрь вандалах, с потолка сыпется штукатурка. И даже не верится, что в былые времена дворец принимал высокопоставленных гостей, а знаменитая княжна со своим супругом кружились в танце среди впечатляющих декораций работ французских художников.
Дворец Палей
Для великого князя Павла Александровича, младшего сына императора Александра Второго, Царское Село стало Альфой и Омегой жизненного пути: здесь он родился, обрёл настоящий дом; отсюда ушёл на свою Голгофу, завершив жизнь в январе 1919 года у стен Головкина бастиона Петропавловской крепости.
В смутные дни революции Павел Александрович и его супруга имели возможность уехать, но так и не собрались, поскольку не верили в долгосрочность «тёмного царства» — так княгиня называла Россию при новой власти. Ольга Валериановна, оставившая эмоциональные и искренние воспоминания, писала: «Большевизм — это просто один большой обман, мыльный пузырь, и долго он, даст Бог, не продержится». Вместе с ней заблуждался и великий князь, который, находясь в заточении, говорил: «Надеюсь, что проклятая власть долго не протянет, и что всей семьёй, свободные, счастливые, встретимся мы однажды во Франции, в обетованной земле».
Не покинула семья Павла Александровича большевистскую Россию ещё и потому, что очень любила свой дом в Царском Селе, который обрела слишком поздно, в 1914 году, но в котором была счастлива. Идея его постройки возникла сразу после того, как в 1908-м великий князь получил разрешение вернуться на родину.
Великий князь вынужден был выехать из России, чтобы обвенчаться с О. В. Пистолькорс, урождённой Карнович. Факт этой женитьбы вызвал негодование Николая Второго, лишившего великого князя не только чинов, но и возможности вернуться в Россию и видеться с детьми. Неравный брак своего дяди император признал в 1904 году, в 1908-м его супруге был открыт въезд и дано разрешение поселиться в Царском Селе. Наконец, узаконен брак был в 1915 году, тогда же супруга и дети получили титул князей Палей.
В Царском Селе, на приобретённом в 1910 году участке, по проекту архитектора К. К. Шмидта был построен дом с хозяйственными пристройками — настоящая усадьба с большим садом и службами, включавшими экипажный сарай, где впоследствии недолго хранились привезённые из Франции автомобили. Самый роскошный из них был конфискован ещё Временным правительством; потом им пользовался В. И. Ленин.
Модель дворца княгини Палей в Царском Селе. Фотография 1900-х годов. Из коллекции ГМЗ «Царское Село»
Строительство велось в 1911–1913 годах французскими и бельгийскими рабочими из материалов, привезённых из-за границы. В новом дворце всё было предусмотрено для комфортного жилья и независимого существования, включая автономную электростанцию и водопровод. Как в облике здания, так и в решении интерьеров проявился вкус хозяйки и общее увлечение историческими стилями. Оформление внутренних пространств и отдельные предметы содержали отсылки к французским королевским прототипам — Малому Трианону в Версале и дворцу в Компьене, а фасад напоминал об особняке в Булонь-сюр-Сен, где семья жила в изгнании.
Вкус заказчицы и изысканную отделку дворца обсуждали в высшем свете Северной столицы. Со слов мемуаристки известно, как Николай Второй на вопрос Александры Фёдоровны к княгине Палей о Ливадийском дворце пришёл на помощь смутившейся Ольге Валериановне, сказав: «…в Царском… у княгини Ольги самый красивый на свете дом, не дом, а музей. Что после этого она тебе скажет про наш? У нас там всё вперемешку. а в результате никакого стиля».
Описанию дворца, который произвёл впечатление на современников и, впоследствии, на специалистов, посвящены два небольших издания, появившиеся в 1920-х годах. В 1922-м царскосёл Э. Голлербах написал очерк о национализированном дворце и его коллекциях, в 1925 году в книге о Царском Селе этот уникальный памятник описал В. Курбатов.
Из краткого путеводителя Голлербаха можно составить представление об убранстве дворца, разорённого уже в конце 1920-х годов. Первый этаж автор назвал «вполне законченным музеем». Это был итог многолетних поисков, свидетельство вкуса, интереса, любви и знания собирательницы, целеустремлённо и продуманно формировавшей свою коллекцию.
После закрытия музея часть этой коллекции, в том числе хрусталь и фарфор, была передана в Эрмитаж; 3,5 тысячи книг — в Государственную публичную библиотеку, а затем — в Театральную библиотеку. Во дворце по инициативе С. М. Кирова открылся Дом партийного просвещения. Во время фашистской оккупации Пушкина дворец Палей, в котором размещались подразделения Вермахта, сильно пострадал. В 1952-м он был передан Военно-морскому министерству. С 1950-х годов в нём находилось строительное училище. Строительным управлением Ленинградской военно-морской базы и силами курсантов в 1954 году дворец был реконструирован; его фасад и внутренняя планировка сильно видоизменены. В настоящее время здание передано Институту Турнера.
Современный вид дворца княгини Палей в Царском Селе
Среди произведений живописной коллекции выделялись работы французской школы XVIII века — натюрморт Ж.-Б. Шардена «Атрибуты искусств», женская головка Ф. Буше, рисунки Буше и Ж.-Б. Грёза, портрет работы Ж.-М. Натье, три пейзажа Г. Робера. Италия была представлена видом Венеции Б. Беллотто, Англия — работами Т. Лоуренса и Дж. Доу. Бесспорным украшением собрания являлся портрет юноши кисти А. Ван Дейка. Среди работ русских живописцев выделялись портреты В. Л. Боровиковского и пейзаж с видом биржи Ф. Я. Алексеева.
Особую часть собрания составляла иконография Александра Второго, отца великого князя. В парадных залах можно было видеть портреты царя-освободителя в детстве и юности, как живописные, так и скульптурные. Один из них, по словам Голлербаха, изображал «Александра Второго совсем малюткой, enface, с ружьецом в руках; кажется, это единственный портрет, не воспроизведённый гравюрой. Другой портрет изображает его же в казачьем мундире, в рост (1827 г.)», на третьем, копии с Ф. Крюгера, Александр Второй был запечатлён в возрасте 15 лет. 1839 годом датирован мраморный бюст Александра Николаевича, выполненный известным миланским скульптором П. Маркези.
К другим портретам представителей рода Романовых принадлежали копии знаменитого изображения Екатерины Второй в зимнем наряде с оригинала М. Шибанова, портрет великой княгини Марии Фёдоровны с оригинала А. Рослина, а также портреты хозяев дворца: живописный Ольги Валериановны 1902–1904 годов и пастельный Павла Александровича 1910 года. Оба изображения были выполнены во Франции П.-А.-Ж. Даньян-Бувре.
Гордостью собрания по праву считались изделия из фарфора, стекла и камня. Эти предметы не просто хранились, но выставлялись как в музее в специально изготовленных витринах в гостиных и кабинетах бельэтажа. К достопримечательностям дворца относился клавесин Марии-Антуанетты, по преданию находившийся некогда в Трианоне. Несмотря на то, что большая часть мебели была создана по заказу княгини в Париже, среди предметов находились и антикварные экземпляры — кушетка времени Людовика Пятнадцатого, стул елизаветинской эпохи из кладовых Таврического дворца, столики-бобики екатерининского времени, два кресла и два стула, принадлежавшие маршалу Л.-Н. Даву. Бронза для дворца — фонари, люстры и бра — была выполнена также во Франции на фабрике братьев Делиль, существующей и ныне.
Ольга Валериановна так любила свой дом, что уже в первые месяцы революции, когда жизнь ещё шла обычным ходом, видела сны, в которых дворец был объят огнём, а вещи переломаны и разворованы. «Увы! — писала впоследствии княгиня. — Поздней, когда государя сослали в Тобольск, и ничто нас в Царском не удерживало, они-то, ценности, предметы искусства и погубили нас! Нам бы уносить ноги, пока не поздно, а мы сидели как пришитые, не в силах расстаться с любимыми вещами. Могла ли я помыслить, что отдам за них самые мои великие сокровища: жизнь мужа и сына!»
Но и здесь княгиня не дрогнула и продолжала бороться: её стараниями Комиссия по изящным искусствам «озаботилась судьбой дворца» и в январе 1918 года объявила его «народным музеем», оставив Ольгу Валериановну «владелицей и хранительницей». Княгиня расставила мебель, сняла чехлы и открыла дворец для посетителей два дня в неделю. «Так любила я свой дом, что лишний раз показать его было мне в великую радость! — писала Ольга Валериановна. — Но и посетителям отдам должное. Приходили они не глазеть, а узнавать. В солдатах, матросах налицо был интерес к искусству и чувство прекрасного». Проживая во дворце великого князя Бориса Владимировича, Ольга Валерьяновна «между тем… по-прежнему часто бывала у себя во дворце. Дважды в неделю водила толпы посетителей, в остальное время могла ходить, где хотела». Последние слова потрясают: в своём родном доме, созданном для комфортной жизни и любимых людей, в окружении любимых вещей и произведений искусства, где за каждым предметом — живая история семьи, хозяйка принимает экскурсантов, а в остальное время ходит, где хочет… О чём думала, что чувствовала в эти минуты Ольга Валериановна, вряд ли можно представить в полной мере…
Царское Село: прошлое и настоящее Павловского шоссе. Особняк княгини Палей
Завершив осмотр дачных территорий Московского шоссе я направилась в сторону Павловского шоссе, улицы, ведущей в город Павловск и если бы была теплая погода и более продолжителен световой день, я наверное так бы и дошла до Павловска, настолько близки друг к другу оказались эти два пригорода Петербурга и настолько приятной была прогулка по территории Отдельного парка.
Распланированный и построенный в 1839–1847 годах парк стал одним из крупнейших пейзажных парков в пригородах Петербурга и единственным парком, доступным для широкой публики, каковым судя по всему является и сейчас: мимо меня периодически пробегали спортсмены-любители, проходили отдыхающие с собаками, родители с детьми. А вообще аллеи парка с огромными деревьями, выглянувшее и приятно щекотавшее щеки теплое солнышко, голубое яркое небо поставили меня перед дилеммой: сразу свернуть на тропинку и идти далее по маршруту или все же прогуляться немного.
Конечно, я выбрала второе и единственно о чем думала, так это о том, что как же здесь красиво должно быть осенью! И как было не завидовать местным жителям, имеющим возможность гулять по замечательному парку в любое время года, который в своем названии — «Отдельный», что значит «самостоятельный» доставляет им столько радости и удовольствия. Участки с дачами и садами вдоль Московского и Павловского шоссе, удачно спланированные при формировании парка, образовали сплошные зелёные кулисы вдоль границы парка и расположились таким образом, чтобы не нарушать сложившуюся систему парковых дорог, аллей и тропинок.
Для представителей творческих профессий, селившихся на этих территориях в прошлом дачное уединение, помимо отдыха, всегда было идеальным условием для вдохновенной работы. Вот и я, вдохновленная прогулкой по аллеям парка
и как бы разграничив только что увиденное и впечатлившее меня на Московском шоссе, двинулась в еще один уголок Царского Села, сохранивший много интереснейших исторических и архитектурных сооружений, на одну из древнейших дорог этой местности известной еще с допетровских времен — Павловское шоссе.
В те времена возле этой старой дороги лежала пустошь с финским названием Полозор. Когда Петр I подарил Сарскую мызу своей супруге Екатерине, пустошь заселили крестьяне, переведенные из центральных губерний России «на вечное житье» при загородной резиденции императрицы. Впоследствии финское название изменилось на привычный русскому слуху лад — и родилась деревня Белозерка.
В эпоху Елизаветы Петровны дорога приобрела значение трассы, ведущей в императорские охотничьи угодья на реке Славянке, в будущем это город Павловск.
Читая различные материалы, наткнулась на еще один, весьма интересный факт: оказывается Царское Село с 1918 по 1937 годы называлось Детское село. Связано это было с размещением после Революции во дворцах и особняках Царского Села многочисленных детских колоний, а название Детскосельская до наших дней сохранилось на одной из железнодорожных станций Пушкина.
А тем временем я покинула парк, по тропинке дошла до Павловского шоссе, повернула налево и по тротуару, стараясь не замечать режущей глаз сплошной линии ограждения, дошла до первого, заинтересовавшего меня особняка под № 32-дачи Сверчкова (Дейчмана).
Разыскивая историю этого особняка, я натолкнулась на удивительные факты и рассказывая об этой даче, нельзя не коснуться и двух других, находящихся рядом под № 28 и 30 и сверкающих новизной, казалось что даже краска еще не обсохла на их фасадах.
Начну с 1817 года, когда в Петербурге, в семье старшего конюха и кучера придворных конюшен родился мальчик Николай, очень рано увлекшийся рисованием и основными его моделями, тогда и на всю жизнь, стали стройные и грациозные лошади.
В 1827 году он учился в Воспитательном училище при Академии Художеств. В 1839 году дерзнул послать на академическую выставку свои первые картины и сразу же их заметили- успех был невероятным и юношу удостоили звания: свободный художник портретной живописи. К 1852 году мастерство Сверчкова стало уже очевидным и он был удостоен звания академика.
За картину «Дорожные. Грузный экипаж с пассажирами» в 1855 году художник получил звание профессора.
Творчество Н. Е. Сверчкова приобретает европейскую известность, он с успехом выставлял свои полотна на международных выставках в Париже, Лондоне, Брюсселе, Филадельфии. В 1863 году его картины были отмечены на Всемирной выставке в Париже, правительство Франции наградило художника орденом Почетного легиона (редчайшее событие для российской культуры). Интересный факт: на Всемирной выставке в Лондоне было продано 40 его произведений, что для работ русского художника цифра неслыханная, в том числе картина «Конская ярмарка», за которую заплатили очень высокую цену — 22 тысяч франков. Даже французский император Наполеон III приобрел его картину «Воронежская конная ярмарка». Честно признаюсь, что я, имея в прошлом какое-никакое отношение к художественной стезе, к своему стыду даже не слышала о таком художнике, конечно, поискала его работы в интернете и была поражена, насколько правдоподобны, живописны и разнообразны изображенные сюжеты, сцены из повседневной жизни. Сегодня же работы Сверчкова экспонируются во многих музеях и картинных галереях России и европейских стран.
Но вернемся к дачам.
В 1866 году Николай Егорович Сверчков принимает решение построить дачу в Царском Селе, видимо это решение было связано и с тем, что там в то время был ипподром, где художник мог наблюдать и рисовать свою излюбленную натуру.
Застройка на Павловском шоссе в те времена производилась строго организованно. На каждый строящийся дом, фасадом и другие предполагаемые службы архитектор составлял план. Первоначально обыватель испрашивал соизволенье на землю, где указывал срок построек, а в случае нарушения условий мог быть лишён права на отведённую землю без дальнейших гарантий на неё.
Дом был построен в удивительно красивом стиле, потрясала внутренняя планировка дома, добротность лестниц, ступенек, которые были окованы медью, резьба по дереву в древнерусском стиле, оригинальные камины, просторные помещения.
Но уже к 1898 году дача пришла в ветхое состояние. В мае 1898 года жена Сверчкова подала прошение на ремонт, но после того, как в июне сам профессор умер, решила продать часть участка и архитектор Сильвио Данини составляет план его разделения на две части: № 30 и 32.
Летом 1900 года участок под № 30 был продан жене французского гражданина Софии Антоновне Тами,
сестре этого самого архитектора Данини, второй же участок под № 32 оставался пока во владении Сверчковой.
В 1902 году дом Сверчковой приобретает друг Альфреда Тами, инженер путей сообщения Сигизмунд Дейчман, который получает разрешение на ремонт всех построек на этом участке и возведение к дому пристройки и поручает всеми этими работами заниматься архитектору Данини. Строение, оконченное к 1912 году, представляло собой живописный ансамбль деревянных домов с башенками, щипцами и эркерами, декоративный фахверк был главной приметой царскосельской дачной застройки того времени.
Дачу Сверчкова-Дейчмана, региональный памятник архитектуры начала XX века, признанную аварийной, в 2010 году купила какая-то строительная компания и пока думала-решала, что же с ним делать, здание больше полугода стояло заброшенным, пока в феврале 2011-го в нем не произошел пожар. И только после этого оно было отреставрировано и в таком замечательном виде предстает теперь перед нами.
А что же дача Сверчкова-Тами? Она тоже была выкуплена, но ей повезло меньше: помимо основного здания дачи, был снесен и ее флигель под № 28.
И вот за глухим забором стоят как картинки, воссозданные по чертежам, новенькие дачи.
Владелица участка утверждает, что в конструкциях было использовано около 30% старого дерева, проведена реставрация старого декора, воссозданы камины с изразцами.
«Благодарные потомки», не создав ни музея, ни картинной галереи, снесли дома, чтобы построить на их месте муляж, который выдают за воссозданную дачу, в которой когда-то творил замечательный русский художник Николай Егорович Сверчков, страстный поклонник одного из самых прекрасных созданий на земле — лошадей! Печально.
Сразу за воссозданным заново флигелем дачи Сверчкова в глубине сада спрятанная за ветками деревьев видна сохранившаяся дача под № 26.
В 1896 году Сильвио Данини был назначен архитектором Дворцового управления Царского Села и в 1899 году участок под строительство дачи для семьи купила Вера Данини, жена Сильвио Данини. Застройка включала в себя Большую дачу, Малую дачу, служебный флигель и сарай, здания были построены к 1902 году.
И если при планировке и строительстве соседних дач архитектор следовал указаниям хозяев, то при строительстве собственной дачи Данини смог реализовать свои архитектурные пристрастия, независимые от воли заказчика.
Одновременно с застройкой участка Данини занимался разбивкой сада. Вся территория участка, пересеченная дорожками желтого песка, утопала во фруктовых деревьях, кустах сирени и жасмина, клумбах цветов. На воротах, сделанных в неоготическом стиле, была вывеска:«Дача В. А. Данини».
Большую дачу Данини сдавали горожанам круглый год, Малая, расположенная в глубине участке, служила летней дачей семье и до наших дней не сохранилась. К 1946 году был утрачен только экипажный сарай. «Малую дачу» разобрали, а «Большую дачу» расселили, отремонтировали и в 1970 году устроили в ней филиал ВНИИ сельскохозяйственной кибернетики, а затем — машиносчетную станцию сельхозинститута. В 1990-е годы Большую дачу Данини вновь ремонтировали и приспособили под общежитие научных работников, тогда еще частично сохранялась внутри отделка интерьеров.
В 2016 году «Большая дача В. А. Данини» вошла в перечень объектов культурного наследия регионального значения, значит можно надеяться на реставрацию.
Шагая вдоль длинного забора к дому № 10, дополнительно закрытому растяжкой, я издали увидела детали крыши шикарного розового здания, памятника истории и культуры федерального значения- усадьбы княгини Зинаиды Ивановны Юсуповой (урожденной Нарышкиной), прабабушки Феликса Юсупова, участника или даже организатора убийства Распутина.
Усадьба, строившаяся с 1856 по 1859 годы, выполненная архитектором Монигетти по частному заказу в Царском Селе, справедливо считается одной из «жемчужин» русской архитектуры.
Земли Царского Села, города дворцового ведомства, принадлежали царствующему императору, не подлежа отчуждению и какое бы то ни было строительство здесь регулировалось и контролировалось особо жестко. Разрешение на отвод участка на правах Всемилостивейшего пожалования мог дать лишь царь, что после застройки документально оформлялось в виде «данной».
В связи с распродажей участков земли под строительство частных дач вдоль Павловской дороги в 1854 году княгиня Юсупова также решила построить себе дом в Царском Селе. Первой по очередности по ее прошению вдове тайного советника княгине предоставили участок площадью около 2,2 гектара.
История строительства дачи представительницы древнего рода, как и вся ее экстравагантная жизнь, овеяны ореолом тайны и романтики. Бродя вдоль забора, приподнимаясь на цыпочки, отходя в сторону к дороге и тщетно пытаясь хоть немного разглядеть эту яркую постройку в стиле необарокко, я в то же время пыталась представить жизнь в этом красивом особняке, построенном по стилю и подобию царскосельского Эрмитажа. Но все же автор, архитектор Монигетти, имел полное право на собственные фантазии и архитектура главного дома на участке получилась, словно навеянная мотивами итальянских вилл. Фасады здания были окрашены в яркий цвет и декорированы очень сложной лепниной, стены украшали колонны, арочные окна, наличники которых оригинально повторяли красоту растреллевского Эрмитажа. Как все это можно рассмотреть если не в замочную скважину, то поверх забора? Опять полное разочарование!
В 1910 году, когда дача принадлежала внучке княгини Зинаиды Ивановны графине Сумароковой-Эльстон, здесь проводились крупные работы по ремонту и реставрации. После революции 1917 года коллекции особняка были переданы в Екатерининский дворец, а в здании разместилась детская трудовая колония имени Луначарского.
С 1921 года усадьба служила летней дачей воспитанниц Ленинградского хореографического училища и здесь довелось пожить юной Галине Улановой.
В 1933 году и до этого здания добрался ВИР (Всероссийский институт растениеводства), помните, на Московском шоссе он долгие годы использовал и до сих пор использует под свои нужды дачу великого князя?
Здесь же, в особняке, жили сотрудники института, а на территории и в других постройках устроили мукомолку и свои лаборатории.
Пострадавшее за время войны и оккупации в 1941–1944 годах, здание по-быстрому отремонтировали без реставрации. Уцелевшую отделку интерьеров окончательно уничтожили перепланировкой и приспособлением здания под детский санаторий, просуществовавший до 1985 года. Затем особняк все просто бросили, о нем забыли, пока после странного то ли поджога, то ли простого пожара в 1994 году техническое состояние здания еще более ухудшилось.
Стоя у забора, я прямо представила, как в этом шикарном, никому не нужном, забытом и таком прекрасном сооружении, как только солнце скрывалось за горизонт, начиналась другая жизнь, собирались какие-нибудь бродяги или трудные подростки. В холодные времена года ничто не мешало им греться, разжигая на когда-то красивом паркете, служащем площадкой для танцев, костры.
Время шло, здание рушилось и тут неожиданно впереди замаячила значимая дата-300-летие Петербурга и вот, всего за год до юбилея, в 2002 году бюджет Петербурга выделяет на проектирование и реконструкцию дачи княгини Юсуповой какие-то деньги. Подлатали, подкрасили, особенно повезло фасадам, выходящим на всеобщее обозрение-Павловское шоссе и опять годы застоя. В 2005 году банком ВЕФК здание было взято в аренду на 49 лет, с целью провести в нем реконструкцию и открыть отель. Но вскоре банк обанкротился и опять, как переходящее знамя, заботу об особняке передали сначала Санкт-Петербургскому государственному Музею театрального и музыкального искусства, затем музею А. В. Суворова, который якобы планирует открыть в усадьбе музей эмиграции.
А что, ведь это очень удивительная страница в истории России, думаю многим было бы интересно посетить такой музей, увидеть сам особняк, экспонаты и прогуляться по территории усадьбы.
Далее, по соседству с усадьбой княгини Юсуповой, за деревянным забором скрыт дом № 6, влачащий жуткое и жалкое существование, но, заглянув в щель забора и увидев строительные материалы, в меня вселилась надежда, что аварийную, деревянную в прошлом дачу М. Р. Ростовцевой ждет счастливое будущее.
Этот участок в 1900 году был пожалован Марии Ростовцевой, супруге Царскосельского предводителя дворянства. В 1915-м владельцем дома стал Фридрих Дидерихс — создатель первой в России фортепианной фабрики на Васильевском острове в Петербурге. В 1918-м в доме была открыта музыкальная школа Игнатия Гляссера, которую потом превратили в Народную консерваторию. С конца 1920-х дачу стали использовать как жилой дом. С 2012-го года двухэтажный дом был расселен, и опять пожар в заколоченном здании, какая-то странная закономерность….
Нашла статью, в которой была указана причина пожара, идентичная с моим предположением: «Возгорание произошло из-за неаккуратного обращения с огнем бездомных, облюбовавших многие расселенные исторические здания для ночлега. Схожие возгорания неоднократно происходили и в других деревянных памятниках Петербурга, что во многом способствовало утрате деревянной застройки исторических пригородов.»
Здание является объектом культурного наследия города и в каком бы состоянии оно не было, это региональный памятник и взять и просто разобрать его на деревяшки нельзя!
Юридически это единственный способ спасти этот образец деревянного дачного зодчества последней четверти XIX века, да и другие тоже, но как будет в реальной жизни-пока неизвестно.
Инвесторы, меценаты, да и просто добрые миллионеры в очередь за постройками, которые нельзя сносить, а только реставрировать с сохранением родных конструкций, не стоят. А если и появляется вдруг добрый волшебник, то обстоятельства непостижимым образом складываются так, что с памятником сразу же происходит какое-нибудь ЧП, и восстанавливать уже становится практически нечего.
И еще есть одно существенное условие, предъявляемое городом к покупателю подобных памятников старины, так это обязанность осуществить капитальный ремонт, реконструкцию здания в течение 42 месяцев с момента заключения договоров купли-продажи не меняя общего облика. В общем, все это правильно, а то ведь земли чудесные-прекрасные и прикупив их, разрушив достояние, на них можно построить ого-го сколько всего, дающего прибыль! Но не все в этом мире измеряется деньгами!
А далее, под № 4 поистине европейский особняк, с фахверком, башенками, да и в соответствующей цветовой гамме.
А это всего-навсего здание магазина Гвардейского экономического общества, построенное в 1914 году знакомым уже нам архитектором Сильвио Данини. Фасады частью облицованы красно-коричневой керамической плиткой, частью оштукатурены. Второй этаж и мансарды декорированы под фахверк.
Во второй половине XIX века жалованье в русской гвардии было невелико и офицеры петербургского гарнизона, не имевшие иных доходов, особенно нуждались, ведь жизнь в столице обязывала ко многим расходам и сократить которые могло бы создание собственного кооператива. Проект устава Экономического общества офицеров Гвардейского корпуса, учреждённого в Петербурге с целью «доставлять своим потребителям необходимые для них предметы: обмундирование, снаряжение, обувь и бельё вполне хорошего качества, по возможно дешёвым ценам», — был высочайше утверждён 14 декабря 1891 года.
Участок парка, ограниченный Павловской дорогой и соседней дачей Ростовцевых на тридцать шесть лет предоставили в аренду Гвардейскому экономическому обществу для строительства торгового дома.
В начале Первой мировой войны Гвардейское экономическое общество организовало торговлю в прифронтовых районах. «Это буквально благодеяние для армии. Когда придут вагоны с товаром, то все спешат запастись необходимым: сахаром, вином, консервами, конфетами, сухарями, обувью, одеждою, чаем, закусками и пр. Цены самые умеренные; жаль только, что как раскупят товар, то другого долго ждать приходится…», — писал один из фронтовиков. В Петербурге же в связи с трудностями военного времени универмаг постепенно превращался в распределитель для высокопоставленных офицеров. В октябре 1918 года история Гвардейского экономического общества завершилась национализацией и разграблением.
Позднее в здании располагался магазин сети Военторг — для военнослужаших Ленинградского ВО.
Во время войны здесь была расквартирована испанская дивизия
Потом здание занимал Всесоюзный научно-исследовательский институт защиты растений, а в 2011 году фасады здания были отремонтированы.
Калитка во двор была открыта, я, сначала не смело, потом увереннее, прошла по территории в поисках лучших ракурсов далее. Во дворе, слегка припорошенные снегом, стояли современные авто,
а далее два небольших садовых павильона, постройки 1960–1970 годов построенные в качестве дипломных работ студентами Архитектурного института.
Павильоны использовались как опытные оранжереи Всероссийского института растениеводства имени Н. И. Вавилова, которому последние полвека принадлежало это здание.
Затем они долго находились в руинированном состоянии, но в 2011 году вместе с фасадами основного здания они были отреставрированы и в них открылось летнее кафе, проработавшее не больше сезона и в этом году павильоны опять выглядят заброшено и постепенно превращаются в руины.
Сразу за павильонами находится так же заброшенный с заколоченными окнами одноэтажный служебный флигель, в левой половине которого когда-то размещались лошади, а в правой жили ямщики.
Мне очень понравилась фраза искусствоведа, директора дома-музея Чистякова Елены Борисовны Чуриловой: «Мы отслеживаем все ниточки, которые могут прояснить историю картин, а их судьба, как и у людей, порой весьма нелёгкая и запутанная.» А ведь и судьбы домов не менее трагичны. Построенные с любовью по тщательно разработанным и утвержденным планам, украшенные кружевной резьбой, флигельками, мансардами, балкончиками, процветая в прошлом, нежась и наслаждаясь заботой многочисленных хозяев, что стало со многими из них сейчас? Почему большая часть этого наследия прошлого позабыта- заброшена, предоставлена неумолимому разрушению временем и просто спрятана за забором?
С Павловским шоссе закончили, но вот остался еще один особняк, даже дворец в Советском переулке № 2, некогда роскошный, служивший домом для счастливой пары: великого князя Павла Александровича и его жены Ольги Палей.
Судьбы жилищ неразрывно связаны с судьбами людей, поэтому, рассказывая о заброшенном, заколоченном и выглядевшем очень трогательно и затравленно, измученном временем здании, я не могу не вспомнить о его владельцах, с не менее трагической судьбой. Все начиналось с красивой и всепоглощающей любви овдовевшего великого князя Павла Александровича и дочери действительного статского советника и камергера В. Г. Карновича, на то время жены поручика конной гвардии Эриха-Герхарда фон Пистолькорса.
Влюбленные скрывали свою связь даже тогда, когда в 1876 году у них родился сын Владимир, потом на свет появились девочки Ирина и Натали. Дети носили фамилию мужа Ольги. Спустя много лет, только в 1901 году ей удалось получить развод и только с этого дня влюбленные стали везде бывать вместе. Николай II, бывший императором в то время, сам любивший жену и порядочный семьянин, не смог понять чувств своего дяди и осудил его за недостойное поведение. Павлу Александровичу и Ольге с детьми пришлось уехать за границу, где они познакомились с баварским королем Леопольдом, и он жалует Ольге Карнович первый пышный титул — графини Гогенфельзен.
В октябре 1902 года в Италии пара обвенчалась. Об этом событии узнает российский император и лишает своего дядю всех званий и должностей, а также запрещает приезжать в Россию. Но в 1911 году их все-таки прощают и разрешают наконец-то вернуться на родину. В этом же году начинаются работы по возведению их нового фамильного дворца на месте бывшего особняка сенатора Н. М. Половцева.