единственное что требуется для триумфа зла это
Кто на самом деле это сказал: о ложных цитатах
Как-то раз в прошлом семестре я пожаловался своей жене Лоре на какую-то склоку у нас на кафедре.
Не помню, о чем конкретно шла речь, потому что спор этот был мелкий и глупый, но он меня очень сильно задел. Он изводил меня без конца (ссоры в научной среде столь же часты, как и подстрочные примечания, и относиться к ним следует как можно спокойнее). Выслушав меня и выразив требуемое приличием сочувствие, Лора сказала: «Кризис может пережить любой идиот; на самом деле, человека изматывает повседневная жизнь». Я озадаченно посмотрел на нее. «Чехов», — сказала она. Это произвело на меня впечатление. «Чехов», — сказал я, и кивнул головой. Потом у меня возникло сомнение. «Чехов?»
Тогда мы сделали то, что делают многие семейные пары, готовые поспорить. Мы начали искать эту фразу в Google. И действительно, она там была: много, очень много результатов; и большинство ссылок действительно приписывали эту фразу Чехову. Но где он это сказал? Ни в одном результате поиска, по крайней мере, среди найденных нами, не было ссылки на пьесу, на рассказ, на письмо, на запись в дневнике, в которых Чехов или кто-то из его персонажей говорили это.
Я решил поискать еще. Но потом остановил себя. Я понял, что такое со мной уже случалось. Я оказался в царстве изречений неверно приписываемого авторства.
Ложные цитаты, то есть изречения, ошибочно приписываемые какой-нибудь известной личности — это явление, с которым я сталкиваюсь весьма часто. Впервые такое случилось со мной в 2000 году, когда я писал статью для журнала Lingua Franca и пытался найти источник изречения Черчилля: «У того, кто в 20 лет не социалист, нет сердца; у того, кто в 30 лет не консерватор, нет мозгов». Все найденные мною ссылки на цитату вели меня лишь к другой ссылке. А ссылался на Б. Я находил Б, но оказывалось, что Б ссылается на В, который цитирует Г. А Г ссылался на А. Сборники афоризмов ссылались на другие книги с цитатами. Я разместил в онлайне ряд запросов, но ученые либо не знали ответа, либо заявляли, что это сказал кто-то другой (чаще всего упоминали Бриана и Клемансо, но когда я начал поиски среди их изречений, то уткнулся в ту же саму кроличью нору ссылок). Отчаявшись, я позвонил редактору сборника Familiar Quotations («Знакомые цитаты»), составленного Джоном Бартлеттом (John Bartlett). По-моему, это был Джастин Каплан (Justin Kaplan). Он сказал, что Черчилль такого не говорил. Этого для меня было достаточно. А что еще я мог сделать?
Ложные цитаты — это не что-то материальное. Это ощущение. Цитата плавает у вас в голове на протяжении нескольких лет в безвестном уединении. Но вот настает день, когда вы решаете использовать ее в книге или в статье. Вы ищете ее в справочной литературе, чтобы точно изложить и сослаться на первоисточник. Но вы находите множество вариантов и ни одного заслуживающего доверия источника. Вы продолжаете поиск, но обнаруживаете, что никто этого не говорил (по крайней мере, никто известный). Вы все равно продолжаете поиск, хотя бы для того, чтобы хоть как-то компенсировать потраченное впустую время. Если повезет, вы в конце концов кого-нибудь отыщете. Иногда оказывается, что вы об этом человеке никогда не слышали. А чаще всего вы обнаруживаете, что это изречение вообще никто не произносил.
Изречения неверно приписываемого авторства вызывают отчаяние и неверие в собственные силы из-за того, что вы попадаете в эту западню, сами того не осознавая. А потом становится уже слишком поздно. Дело в том, что эти изречения непостоянны, изменчивы и очень хорошо адаптируются, подобно обычной простуде. Вначале очень трудно понять, простуда у вас или нет, и какую она примет форму — день неприятных ощущений или неделя в постели. Точно так же бывает в первый момент, когда вы натыкаетесь на ложную цитату. Вы задаетесь вопросом: что это будет, минутный поиск или ревизия длиной в месяц, работа на час или работа без конца?
Существует в основном три вида ложных цитат. Первый вид — это переделка или комбинирование одного либо нескольких изречений людей, которые могут быть знамениты, а могут и не быть. Второй вид — это высказывание человека зачастую малоизвестного, которое приписывают другому человеку, причем неизменно более знаменитому. Третий вид — это изречение, которое никто и никогда не произносил, по крайней мере, из числа известных нам людей. Этот вид не следует путать с анонимными афоризмами, которые можно найти у Бартлетта. Третий вид — это суждение метафизически неопределенного статуса, острота, которой не было. Такое изречение висит где-то между воздухом и эфиром, его цитируют, но никогда никому не приписывают, даже анонимам (по крайней мере, убедительно и достоверно).
Несмотря на все те огорчения, которые они вызывают, ложные цитаты первого и второго типа как минимум дают надежду на удовлетворение. Заранее ты ничего не знаешь, но в какой-то момент можешь установить, что Х никогда такого не говорил, хотя возможно, что это говорил Y. А может, Х и Y говорили нечто похожее, чем и объясняется появление изречения неверно приписываемого авторства.
Возьмем следующую цитату: «Единственное, что нужно для триумфа зла, это чтобы хорошие люди ничего не делали». Каждый час (неважно, какое это время суток) кто-то размещает это изречение в Twitter и приписывает его Эдмунду Берку (Edmund Burke). Если вы желаете его процитировать, то после непродолжительного поиска обнаружите, что Берк в своем памфлете Thoughts on the Cause of the Present Discontents («Мысли о причине нынешнего недовольства») писал: «Когда плохие люди объединяются, хорошие тоже должны объединяться; иначе они падут один за другим, став не вызывающими никакой жалости жертвами низкой борьбы». Вы также найдете изречение Джона Стюарта Милля (John Stuart Mill) из его выступления в Сент-Эндрюсском университете: «Для достижения своих целей плохим людям достаточно лишь того, чтобы хорошие люди равнодушно смотрели и ничего не делали». Но изречения «Единственное, что нужно для триумфа зла, это чтобы хорошие люди ничего не делали», автором которого является Берк, вы не найдете. Это единственное, что принесет вам некое удовлетворение после многочасовых поисков.
А вот еще одно изречение: «Только мертвые видели конец войны». Так сказал Платон — согласно генералу Макартуру, Имперскому военному музею, а также Ридли Скотту с его картиной «Падение „Черного ястреба“». Проведя поиск, вы обнаружите, что Платон этого никогда не говорил. А вот Сантаяна говорил. В своих «Английских монологах» (Soliloquies in England) (похоже, нашей культурной индустрии пора провести ревизию фактов).
Но это не единственное удовлетворение, которое вы можете получить от ложных цитат первого и второго типа. Вы с определенной долей злорадства увидите, как кто-то залезает в ту самую кроличью нору, из которой вы только что выбрались. Когда я рассказал читателям блога Crooked Timber, в котором иногда печатаюсь, историю с изречением Черчилля, некоторые комментаторы начали клясться и божиться, что на самом деле этот афоризм принадлежит французскому историку и государственному деятелю Франсуа Гизо (François Guizot). Улыбаясь и вздыхая, я попросил указать первоисточник. Мне прислали массу ссылок из интернета, но среди них не было ни одной ссылки непосредственно на слова Гизо.
Не так давно я рассказал читателям своего собственного блога, что Берк никогда ничего не говорил о хороших людях, которые ничего не делают. На следующий день один читатель разразился комментарием: «Любой читавший „Размышления о революции во Франции“ (Reflections on the Revolution in France) скажет вам, что он, Берк, на самом деле говорил это». Когда кто-то возразил, что Бартлетт считает иначе, первый комментатор пошел ва-банк: «Пожалуйста, прочтите „Размышления“, а не Бартлетта, а потом уже говорите». Некоторые читатели снова возразили ему, а поскольку больше мы этого комментатора не слышали, надо полагать, он внял своему собственному совету и понял, что опозорился.
Гораздо меньше удовлетворения вызывают неверно приписываемые изречения третьего вида. Это афоризмы, которые никогда не произносили известные нам люди. Такого рода изречения неверно приписываемого авторства вызывают у вас сомнения и волнение. Я до сих пор не знаю, как появилось это высказывание о 20-летних социалистах и 30-летних консерваторах, и кто произнес слова об изматывающей повседневной жизни (если их вообще кто-то произносил). Откуда я знаю, может, где-то есть какой-то фолиант, истлевающий в забытом архиве, где Черчилль блещет остроумием, небрежно бросив такой-то афоризм, а Чехов бормочет о снизошедшем на него озарении. Когда речь идет о третьем типе изречений неверно приписываемого авторства, там нет ничего устоявшегося и решенного.
Но третий тип изречений неверно приписываемого авторства просто указывает на ту неопределенность, которая висит над первым и вторым типом. Конечно, я могу с большой долей уверенности заявить, что Берк в своих «Размышлениях» никогда не писал: «Единственное, что нужно для триумфа зла, это чтобы хорошие люди ничего не делали». Но я не читал всего Берка. Откуда мне знать, что он не сказал или не написал это где-то еще? Кроме того, я не читал целиком Платона и Чехова, а также все отзывы о них. Наверное, я могу положиться на цифровые архивы, но где гарантия, что эти архивы полные и исчерпывающие? Чаще всего мне приходится полагаться на авторитет экспертов. И даже с их помощью очень сложно доказать обратное.
Ложные цитаты заставляют вас понять, что область цитат может стать настоящим полем боя. С одной стороны, люди ссылаются на авторитет великих и добродетельных, чтобы добавить веса своим любимым афоризмам. С другой стороны, подобные мне педанты полагаются на авторитет иного величия и добродетели, чтобы сбросить этот вес. У первой группы людей есть свои вебсайты, а у нас свои (у нас лучший сайт — это Quote Investigator, и ведет его Гарсон О’Тул (это литературный псевдоним доктора наук из Йельского университета). Yale Book of Quotations, написанная Фредом Шапиро (Fred Shapiro) — самый исчерпывающий и надежный печатный источник, и в нем в полной мере использованы онлайновые ресурсы). Цитаты — это постоянная борьба экспертных знаний, в которой люди вроде бы ученые выступают против людей вроде бы неученых. Но она показывает, насколько мы все зависимы от авторитета людей, которые нам, на наш взгляд и по нашему убеждению, известны лучше, чем другим.
То, что цитаты превратились в поле битвы авторитетов, не должно вызывать удивления. С тех пор как дьявол процитировал Священное Писание, цитаты от авторитетных людей превратились в гладиаторскую арену (спросите любого марксиста). Но здесь интересно вот что. По какой-то причине признаком повышенной чуткости считаются небрежные и неправильные ссылки на цитату, а не точное и заслуживающее доверия цитирование.
Еще задолго до того, как критик Ли Сигел (Lee Siegel) превратил понятие преднамеренной небрежности, «спреццатура», в синоним жалкого и своекорыстного троллинга, это понятие считалось искусством легкой, не требующей особых усилий речи или действий. По словам моего друга, исследователя из Коннектикутского университета Джеффа Шоулсона (Jeff Shoulson), в эпоху возрождения авторитетные люди вставляли в свои высказывания небольшие и неверные цитаты знаменитых писателей. Возникало впечатление, что они просто неточно процитировали автора, потому что забыли вчера посмотреть источник. Будучи аристократической версией элегантной небрежности, которую мы наблюдаем в рекламе одежды, такая преднамеренная неаккуратность должна создавать атмосферу изящества, достигаемого без усилий. Это прямая противоположность занудству и кропотливому труду высшей школы (у меня всегда были подозрения, что литературный критик Лайонел Триллинг (Lionel Trilling) как раз и нацелился на такую преднамеренную небрежность в своем эссе «Либеральное воображение», где он пишет в самом начале: «Гете где-то сказал, что такой вещи как либеральная идея не существует, а есть лишь либеральные настроения». Чтобы посмотреть оригинал, почитайте «Максимы и размышления» Гете. Я почитал).
Именно такого рода жеманство и ссылки на авторитеты заставили меня с годами все положительнее и благосклоннее смотреть на ложные цитаты. Я уже не считаю их отчаянным обращением к авторитету, которое вызывает раздражение и досаду. Сегодня я вижу в этом своего рода демократическую поэзию, порождение гениальности в массах. Мы признаем, что краудсорсинг, или привлечение большого количества людей для решения каких-то задач, имеет свои плюсы. А почему не может быть полезно коллективное творчество, порождающее цитаты? Кто-то знаменитый произносит нечто впечатляющее типа «Когда плохие люди объединяются, хорошие тоже должны объединяться», а некий забытый кузнец слова или кузнецы методом проб и ошибок куют из этого изречения что-то более совершенное: «Единственное, что нужно для триумфа зла — это чтобы хорошие люди ничего не делали».
Это хорошо, что мы запоминаем копию, а не оригинал. Копия лучше — и это мы ее сделали.
Кори Робин преподает политологию в Бруклинском колледже Городского университета Нью-Йорка.
«Гитлер: Восхождение дьявола(2003)»
режиссер Кристиан Дюгэй
«Я поймала себя на мысли во время просмотра и даже ущипнула себя за ухо:О! да! Я симпатизирую Гитлеру вслед за Дюгеем.»
«Единственное, что требуется для триумфа зла,
чтобы хорошие люди ничего не делали» — красивый эпиграф из
это эпиграф к фильму «Гитлер: Восхождение дьявола(2003)»
режиссер Кристиан Дюгэй, тот, который снял «Крикуны» «Жанна Дарк» и др
Хороший человек в фильме только один — журналист Фриц, он очень много делает, но все бесполезно, потому что все остальные — плохие и невероятно деятельные. Они привели тоже не ленивого Гитлера на вершину власти. Они послужили дьяволу.
Картина сильная. Обязательно ее посмотрите. Видеоряд великолепный, снято мастером своего дела.
На мой взгляд фильм Дюгея про Адольфа похож на конспект. Мелькают куски жизни Гитлера: детство, отец, мать, сестра, юность, война, работа осведомителем в полиции, ораторство в раб. партии, вхождение в элитарные круги, наци, племянница Гели, соратники, Ева Браун, парламент, поджог Рейхстаг, канцлерство, абсолютная власть…
Автор испытывает к своему герою слабость, он ему сочувствует. Дюгей симпатизирует Гитлеру. Не смотря на то, что Гитлер выглядит периодически ебнутым, озлобленным антисемитом и прочее. Тем не менее режиссер заставляет посочувствовать ему, представить себя в некоторые моменты на его месте. В этом и фишка. Иначе, не полюбив героя, не став им в каком то смысле, мы не обретем понимания.
Чем грешат многие рассказчики? А именно назиданием и промыванием мозга. (Как Гитлер, собственно)))Уж он-то умел промыть мозги и очаровать.
Преследуя цель — зомбировать ли нас, лоббировать ли собственные взгляды — почти все режиссеры, писатели, ораторы и учителя лгут. А Дюгей постарался быть немножечко Гитлером, поэтому фильм неоднозначный, сильный и красивый вышел. В нем почти нет лжи. Есть неточности, иногда опасные. Но эмоционально фильм почти, как правда. Субъективная, но правда.
Тот, кто хочет «прилично выглядеть», всегда солжет, тот «кто не боится выглядеть смешным» — скажет правду.
Я поймала себя на мысли во время просмотра и даже ущипнула себя за ухо:О! да! Я симпатизирую Гитлеру вслед за Дюгеем.
И ведь автор фильма таким образом дал мне прочувствовать КАК симпатизировали ему те, кто находился с ним тогда, в Германии. Я врубилась КАК он завоевал толпу. Конечно для этого были серьезные экономические и политические условия, но он тоже приложил усилие, надо сказать. Гитлер верил в то, что избран! Очень сильно верил. Возможно это внушила ему мать, но сильная мать всегда внушает то, что чует подкоркой.
В фильме его называют дьяволом. О! Сколько таких дьяволов ходит по нашим улицам. Они являются нашими друзьями и коллегами по работе, они даже бывают нашими родителями, братьями, сестрами… И некоторым даже подарена харизма, почти, как у него, у Адольфа. Но не каждый избран историей. Тут должно многое совпасть. И харизма и коллективная суггестия.
В фильме много образчиков таких человечков, которые лепят Гитлера, помогают ему ради собственных интересов, ради развлечения, от скуки, от того, что больше никуда не взяли.
Эмоции становятся материалом для воплощения и вот уже одиночка-Гитлер, окружен толпой и эта толпа ждет приказа. Они его боятся и обожают, потому, как сами его сочинили. Им нравится, как он говорит с ними, потому что они ждали именно этих слов. Они счастливы, что он взял на себя смелость и наглость выразить их ненависть и животную злобу. И еще взял всю ответственность на себя. За все.
Дьявол, как известно, сделан из наших желаний. И я уверена, что еще из той мистической субстанции, которая разлита в воздухе.
Это те сущности, о которых пишут фантасты и религиозные мистики. Возможно это тот самый тонкий мир о котором так мало мы знаем, но о котором писал Андреев в «Розе мира»
Мысль, как говориться имеет энергетическую силу. Этот тонкий мир — есть пища для тех, кто может питаться ею. Гитлер смог. Что-то подкормило его внетелесную сущность, дало ей витамины и она раскрыла свои крылышки и полетела, сверху изрыгая блевоту на мир.
Я вот выступаю на сцене и могу сказать, что если публика подкармливает тебя своей любовью, крылья растут, откуда-то приходят стихи, новые песни, даже умение растет. А, если тебя не подкармливают, ты вянешь, не смотря на все свои усилия. А если тебя яростно ненавидят — это тоже корм. Но иногда ненависть и питает и даже дает силы.
Ну как еще объяснить?
Шекспир писал про то, что все женщины и мужчины — актеры
Актерство — это имитация, но актерство очень сильно питает эту энергетическую сферу и влияет на все и эта сфера отдает артисту все либо забирает все.
А Гитлер — это артист. Люди выбирают артиста, который выразит их чаяния…
Увы это так. Я вот смотрю на все эти телебитвы и кто за кого голосует. За артистов. Ельцина тоже выбирали за артистизм.
И пошли подкармливать. Ура! Мы с тобой. И он полетел…
Гитлер однако должен был брать откуда-то и свежую теплую кровь. И это были женщины.
Гитлер без толпы обычный человек. Закомплексованный слабак. Он же должен был почувствовать себя не предметом толпы, а самим собой. Для этого ему и нужна была женщина, которая может принять его настоящего и которую он может мучить для собственного удовольствия, для подтверждения самости.
Вот, племянница Гитлера Гели, та, которая почему-то застрелилась и по которой Гитлер убивался. А почему он убивался? Он питался ее молодостью.
Он пожирал ее, ибо она была не защищена. Слишком чиста, непосредственна. Таких и жрут. Но она оказалась сильнее.
Иногда самоубийство единственный выход остаться сильным и не дать себя сожрать.
Я о свободолюбии переходящем в упрямство, иногда тупое, но чаще спасительное.
Все люди на земле проходят этот этап в открытую, без стеснения. Это дети… И те, кто имеет детей, знает как они противно себя ведут, когда рвутся на волю, от родительской опеки. Это важный момент — подчинения и не подчинения, это этап формирования личности. Это момент, когда можно сломать человека, исковеркать его либо напротив. Здесь решается раб ты или нет.
И вот Гели. (Кстати его отец женился на племяннице. Кровосмесительный брак. Плод — Гитлер.)
Я ее понимаю — Гели. Тут нельзя просто было послать на *** герра Гитлера, тут только уйти в небытие от такой удушающей якобы любви, от такого регулярного, изматывающего, вампирического контроля, от попытки сделать ее просто вещью, личной приятной игрушкой.
Гитлер в итоге утешился Евой Браун. Той, как и остальным персонажам Гитлер дал то, за что они пожертвовали свободой и цена их эта устроила вполне.
Рядышком с Гели еще персонаж, который не стал кормить Гитлера — Это корреспондент Фриц. Все они погибли, ибо кормящих Гитлера оказалось больше. Все чего-то получили.
Природа дает нам героев. Одних мы пускаем в расход, ибо не выражают наших чаяний, а предлагают возлюбить друг-друга, других, которые позволяют нам обманываться и жить в соответствии с нашими не всегда моральными установками, мы ставим на пьедестал и облизываем их с ног до головы.
Гитлер — это истинный герой нашего времени. Это тот персонаж, которого толпа всегда готова принять на ура. Он оправдает любую нашу пакость, когда мы дадим ему себя в качестве материала из которого он будет лепить историю. А мы дадим, потому что слабы, тщеславны и соответственно продажны и не смотря на то кто сколько книг прочел, ничтожны и глупы.
Когда я это все прочувствовала, Гитлер, за команду которого я непроизвольно болела в этом фильме, стал мне особенно мерзок, при всем этом его очаровании. Потому что я вредная, я Гели, а не те дамы, которые вкладывали в него значительные суммы и уж не те господа из Штатов, которые привели его к власти когда-то, а после нажились на третьей мировой войне. Вот, например дедушка Буша? А?
Оттого и отвратительны мне, все те, кто ему помог, кто поддержал его. Собственно мы и сейчас находимся на том же месте и в тот же час. В начале 21го века каша не расхлебана.
Люди не изменились
неужели Третья мировая не за горами? Кто-то слишком жаден. Хорошие люди молчат.
Понятно стало кто финансировал эту картину, ибо про то, сколько народа потеряла наша страна и что она вообще в этой войне участвовала — ни
гу-гу (в самом конце)
Увы, это нехороший знак для всех и для тех, кто финансировал в том числе. Ведь эта полуправда в конце — она показательна. Мы не изменились, мы всегда хотим подчинятся тому, кого сами же и вылепили из своих страхов и представлений о нашем личном счастье. Мы с удовольствием подчинимся тому артисту, который возведет нашу мерзость в добродетели и огламурит ее, тому, кто оправдает наши пороки. А потом найдутся ребята, хитрые и тихие, и они за нас все решат, развязав следующую страшную бойню, где наши дети попадут в капканы, которые мы расставляли на своих врагов.
А нового Гитлера — мы его сделаем из своих тел, из своих мыслей из предательства из похоти, из слабости, из желания кем-то или чем-то обладать, вопреки всему.
Ну и еще про хороших людей.
Тут вспомнила в начале перестройки режиссер Герман по телеку сказанул на вопрос про подлецов: а я, смотрю, чем талантливее человек, тем более подлец. Вот Герман этим и подкормил будущую харизматическую мразь. Я так думаю.
Единственное что требуется для триумфа зла это
Я процитирую Анну Юдину, гештальт-терапевта, супервизора:
Агрессия является проявлением фрустрации потребностей, и разрушительной она становится в результате нарушения нейронных связей между телесным проявлением желания и его осознанием корой головного мозга, точнее несформированностью этой связи. В результате желание еще не осознано его носителем, и не понятно, может ли оно в принципе быть удовлетворено в настоящем контексте, а наказание окружающей среды за свою неудовлетворенность уже идет полным ходом.
Не стоит демонизировать то, что устроено гораздо проще. «Зло», если это не проявление той или иной психопатии, это разрыв между «Хочу» и «Знаю, что хочу, вижу, как могу это получить, достичь». С этим можно работать.
Мария, возьму недавний случай. Злость, ярость, вербальная агрессия в адрес конкретных лиц у мужчины, русский, 40+.
Разбирали, как так устроено, что его сильно выносит факт их существования.
Нашли сильные обиды на авторитетных взрослых, которые в детстве не дали то, чего он хотел – поддержки, направления в жизни, помощи в самоопределении.
Показать полностью.
Смог перепрожить отношения с этими взрослыми. Пусть в моем кабинете, но сказать все, что у него на сердце к ним. Не в плане «вы козлы», а в плане «больно оставаться одному, когда так нужны плечо и верная рука». Удалось осознать и прожить чувства, которые, не будучи осознанными и выраженными, провоцировали агрессию на других людей (потому что, до кучи, на взрослых в детстве злиться было нельзя).
Карочи, потребность в поддержке.
Была им найдена и осознана.
И после этого встал вопрос, в чем конкретно по жизни нужна поддержка сейчас. И от кого и как он может ее запросить.
Стала происходить перестройка поведения, восприятия, принятия решений.
PS
Если не-исполнение желания злит, какая-то потребность не осознана – так я срезюмирую.
Единственное что требуется для триумфа зла это
Искуснее всего скрывает свой талант тот, кому нечего скрывать
Вы никогда не можете планировать будущее, оставаясь в прошлом.
— История — это союз между умершими, живыми и еще не родившимися.
— Чтобы обладать свободой, необходимо ее ограничивать.
— Абстрактная свобода, как и другие абстракции, не существует.
— У клеветы — вечная весна.
— Последнее время я все чаще склоняюсь к мысли, что нам нужно не избавляться от сомнений ( которых у нас не так уж много), а, напротив, учиться сомневаться.
— Обычно свой долг перед Богом мы измеряем собственными нуждами и эмоциями.
— Не могу взять в толк, каким образом можно предъявить обвинительный приговор всему народу.
— Красота, погруженная в печаль, впечатляет более всего.
— Король может быть дворянином, но не джентльменом.
— Жаловаться на свой век, неодобрительно отзываться о власть предержащих, оплакивать прошлое, связывать самые несбыточные надежды с будущим — не таковы ли все мы?
— Для торжества зла необходимо только одно условие — чтобы хорошие люди сидели сложа руки.
— Богу было угодно даровать человечеству энтузиазм, чтобы возместить отсутствие разума.
Чем больше власть, тем опаснее злоупотребление.
Одолжения не сближают людей. Тот, кто одолжение делает, не удостаивается благодарности; тот же, кому оно делается, не считает это одолжением.
Те, кому есть на что надеяться и нечего терять, — самые опасные люди на свете.
Плохие законы — худший вид тирании.
Суеверие есть религия неокрепших умов.
Единственное, что нужно для триумфа зла — это, чтобы хорошие люди ничего не делали
БобрМудр.ru
Лучшая площадка для вопросов про отношения между близкими людьми, родственниками, друзьями, коллегами.