как и чем древние люди делали изображения
Как и чем рисовали люди от первобытности до средневековья
Друзья, откуда и как все началось?
Может, когда древний человек увидел свой отпечаток ноги на песке?
Или, когда провел пальцем по земле, понял что получается след от пальца?
А может, когда наши предки научились управлять «огненным зверем» (огнем), проведя сгоревшим концом палки по камню?
В любом случае понятно, что человек всегда был любопытен и даже наши предки, оставляя примитивные рисунки на скалах и камнях, хотели передать друг другу свои ощущения.
Исследуя рисунки древних людей, очевидно, что в процессе эволюции, совершенствовались и их рисунки, переходя от примитивности к более сложным изображениям людей и зверей.
Известно, что археологи нашли на территории Африки, в пещере Сибуду, наскальные рисунки, сделанные древними людьми еще 49 тысяч лет назад! Рисунки были нарисованы охрой, смешанной с молоком. Первобытные люди применяли охру еще и раньше, около 250 тысяч лет назад, но наличия молока в краске обнаружено не было.
Всем известные росписи Древнего Египта популярны больше всего. История Древнеегипетской цивилизации насчитывает около 40 веков! Эта цивилизация достигла больших высот в архитектуре, писании папирусов, а также графических рисунков и других изображений.
Росписи Древнего Египта
Существование Древнего Египта началось 3000 лет до н. э. и закончилось IV –VII вв. нашей эры.
Египтяне любили украшать росписью почти все: гробницы, храмы, саркофаги, разные домашние мелочи и посуду, статуи. Для красок использовали: известняк (белый), сажа (черный), железная руда (желтый и красный), медная руда (синий и зеленый).
Живопись древнего Египта была осмысленной, изображая людей, например, умерших, оказывая им услуги в загробной жизни.
Они верили в загробную жизнь и считали, что жизнь всего лишь промежуток к другой, более интересной жизни. Поэтому после смерти, умершего прославляли в изображениях.
Не менее увлекательные античные рисунки и фрески других цивилизаций – Древнего Рима и Древней Греции.
Греко-римская античность началась в VII веке до нашей эры и закончилась VI веке нашей эры. Делать росписи стен по сырой штукатурке римляне подсмотрели у древних греков.
Настенные фрески древней Греции дошли до наших дней, спустя тысячелетия, прекрасно сохранившись в таком же ярком и насыщенном цвете, как при их создании.
Настенные росписи древней Греции
Раньше фреской называли живописные работы по сырой штукатурке. Но в наше время, любая настенная роспись может называться фреской, в не зависимости от техники ее исполнения.
Вообще же настенные росписи или фрески относятся к монументальной живописи. И ко мне это имеет прямое отношение. Именно альфрейная живопись, то есть настенная роспись является моей основной специализацией, которую я изучила в частной школе на юге Франции.
Задавайте ваши вопросы внизу в комментариях, обычно, я отвечаю быстро на все вопросы
Как человек начал рисовать?
С вопросом о том, как человек начал рисовать, связан вопрос о том, как появилось искусство вообще. Ученые, впервые обнаружив наскальные рисунки древних людей, задались вопросом, а зачем вообще людям потребовалось создавать эти рисунки. Очевидно, что первым инструментом для рисования был уголек, который первобытный человек взял из костра. Позднее человек стал изготавливать краски. Краски, которыми эти рисунки были сделаны, приготовлялись из минералов, в которые добавлялись животные и растительные жиры. Интересно, что в наскальной живописи преобладают красный и черный цвета.
Как появились первые рисунки?
Человек опускал пальцы в краску и проводил ими по стене пещеры. Постепенно человек стал замечать, что если линии располагать определенным образом, то получаются изображения, которые напоминают животных, растения, деревья и даже людей. Человек мог опускать в краску всю ладонь, которую затем прикладывал к стене. Иногда он обводил собственную руку. Рисунки ладоней часто встречаются в наскальной живописи древних.
Рисунки первоначально выдалбливались на стене пещер, а затем по процарапанному или выдолбленному трафарету обводились красками. Возникает вопрос: почему чаще всего древние люди рисовали именно животных? Все очень просто. Древние люди были прежде всего охотниками. Животные составляли их добычу. Поэтому очень часто в наскальной живописи можно увидеть изображения сцен охоты.
Известные образцы наскальной живописи
Самые известные образцы наскальной живописи древних находятся в Испании (пещера Альтамира); во Франции (пещера Ласко); в России в Башкирии (Капова пещера).
Рисование приобрело для человека магический смысл. Нарисовав удачную охоту, он верил, что реальная охота тоже будет удачной. Но со временем, очевидно, человек стал рисовать для того, чтобы просто украсить пещеру, в которой он жил.
Как прекрасно сохранились древние наскальные рисунки?
Стабильная температура и влажность в пещерах, отсутствие контакта с людьми и долговечные материалы для живописи позволили многим древним наскальным рисункам выжить в почти нетронутом состоянии.
Представьте, что вы идете по Пиренейскому полуострову в современной Испании и натыкаетесь на скрытый вход в пещеру. Преодолев свои страхи, вы зажигаете свой фонарик и погружаетесь в неизвестность. Мало ли вам известно, что более 60 000 лет назад доисторический художник вошел в ту же пещеру, чтобы оставить один из самых ранних образцов человеческого искусства. Глубоко в защищенном углублении пещеры, когда вы освещаете свой фонарик на сцене, вы замечаете, что он удивительно чистый и хорошо сохранился.
Мы видим такие примеры древнего наскального искусства, сохранившегося во всем мире, от пещер Ласко до недавно обнаруженных картин на острове Борнео, который провозглашается старейшим из когда-либо обнаруженных предметов изобразительного искусства. Вопрос в том, как такие наскальные рисунки сохранились на протяжении десятков тысяч лет, когда другие признаки ранних цивилизаций были потеряны в песках времени?
История наскальных рисунков
Первые наскальные рисунки были обнаружены только в конце XIX века, и утверждения о том, что они относятся к эпохе палеолита, не были приняты во внимание, поскольку это настолько противоречило предыдущим антропологическим представлениям о ранних людях и их когнитивных способностях. Постоянный поток дополнительных открытий в XX веке подтвердил, что ранние люди были более выразительными и способными, чем считалось ранее.
Наскальная живопись в Кимберли, Западная Австралия
Во всей Франции и Испании ряд захватывающих открытий привлек больше внимания к этой области, и наскальные рисунки стали критическими линзами в истории неандертальцев и современного человека. Только в этих двух странах более 150 объектов предоставили бесценную информацию о прошлом. Большинство обнаруженных наскальных рисунков изображают символы и животных, иногда они могут похвастаться сотнями изображений в одной и той же пещере. Это дает четкое представление о некоторых фаунах, присутствовавших на момент создания этих картин, а также об уровне сложности и символического языка доисторического человека.
Пещеры Ласко, открытые в 1940 году, носили титул самой древней из известных наскальных рисунков, возраст которых составляет примерно 17 000 лет. Однако в последние годы хронология была отброшена гораздо дальше назад, с захватывающими открытиями в Борнео (датируемый приблизительно 40 000-52 000 лет), пещеры Габардунг в Австралии (по крайней мере 28 000 лет) и Пиренейского полуострова (
64 000 лет). Глобальный поиск наскальных рисунков продолжается, так как каждое новое открытие приносит новые открытия в историю, которая в остальном почти невидима.
Природа наскальных рисунков
Тем не менее наскальные рисунки уникально способны защитить от разрушительного воздействия времени. Начнем с того, что краски и красители, использованные этими ранними художниками, были органическими по природе, такими как железо или гематит, которые объединялись бы в пигмент под названием охра, как только они начали окисляться. Этот пигмент можно смешать с углем или сожженными костями и загустить в краску с животным жиром или другими натуральными маслами. Эти пигменты не были доступны везде, и, вероятно, их нужно было искать, и они, вероятно, считались ценными.
В связи с обнаружением пигментов и красок вблизи захоронений и религиозных объектов предполагается, что такие картины часто носили церемониальный или священный характер. Сами пигменты, такие как оксид железа и технический углерод (древесный уголь), обладают высокой устойчивостью к выцветанию, если не подвергаются воздействию огня или химических веществ.
В некоторых случаях известняковых пещер также существует процесс, известный как просачивание дождевой воды, при котором вода, просачивающаяся сквозь трещины скалы, образует бикарбонатный слой или покрытие, которое эффективно остекляет картины на стене, позволяя им удивительно сохранять свои яркие оттенки тысячи лет спустя.
Пещеры, которые не подвержены изменениям уровня воды или структурным колебаниям от тектонического движения / вулканической активности, являются очень стабильными местами. Температура и влажность хорошо регулируются и минимально меняются в течение длительного времени. Эрозия и коррозия просто не являются угрозой в закрытой пещере, что позволило этим наскальным рисункам существовать без разрушения!
Разрушительная природа открытий
Последний фактор, который позволил этим наскальным рисункам выжить с доисторических времен, — это отсутствие людей. Некоторые из этих пещер, возможно, были необитаемы или нетронуты в течение тысячелетий; как только племя или группа оставили этот регион и их художественные усилия позади, он, возможно, никогда не был занят снова! Как мы видели в бесчисленных примерах, люди печально известны своей разрушительной силой, когда мы находим что-то прекрасное.
Упомянутые выше пещеры Ласко испытали именно этот тип вредной славы; на пике своей туристической активности более 100 000 человек посещали эти легендарные пещеры каждый год. Миллионы вспышек фотокамер и выделения углекислого газа в замкнутом пространстве оказывали разрушительное воздействие на картины, поэтому в конечном итоге пещера была закрыта. Вместо этого была возведена копия стен пещеры. Многие другие пещеры и археологически ценные места по всему миру наложили аналогичные ограничения на туристов, чтобы сохранить целостность этой предыдущей истории.
Заключение
Чем занимались в пещерах десятки тысяч лет назад
Первые представители вида Homo появились более двух миллионов лет назад. Эти приматы стали использовать простейшие каменные инструменты, научились пользоваться огнём, а вскоре и подчини его. Однако едва ли их можно назвать людьми в современном представлении. Чего же им не хватало, и с какого исторического момента человека можно считать человеком?
Насытившись охотой и завоевав доминирующую позицию в животной иерархии, человечество испытало потребность в чём-то ещё, совершенно недосягаемом ни для одного другого животного. Возникла потребность в красоте и самореализации через искусство. Где-то здесь и появляется современный человек, способный ценить вещи, не имеющие практического применения, и желающий учиться навыкам, которые необязательны для физического выживания.
Зарождение искусства
Как и в любом вопросе, уходящем вглубь времён, здесь нет единого мнения о дате и хронологии. Поэтому рассмотрим некоторых кандидатов на звание древнейшего произведения искусства. Лидирует яванская раковина с геометрическими следами, предположительно, они были нанесены акульим зубом.
Возраст находки оценивается в 300-500 тысяч лет, что явно выходит за общепринятые рамки. С другой стороны, невозможно с точностью определить, действительно ли это дело чьих-то рук. К тому же, лишь с большой натяжкой можно назвать искусством несколько насечек.
Следующие претендентки — две «Палеолитические Венеры», одна из Берехат-Рама, что в Израиле, другая из Тан-Тана в Марокко. Их возраст превышает 200 тысяч лет, но снова рукотворность недостаточно очевидна. Это могут быть обычные камни, созданные великими мастерами по имени Ветер и Время.
Существуют и не столь древние, но ещё более экзотические экспонаты. Например, Маска Ла Рош-Котара, предположительно созданная неандертальцем, что уже вызывает множество вопросов и порождает самые жаркие споры в научной среде. Собственно, было ли у неандертальцев искусство? Вопрос открытый. Один из ведущих мировых антропологов Станислав Дробышевский описывает находку так:
«Это плоский кусок камня с засаженным в естественную щель осколком кости, подпёртым к тому же маленьким клинышком. В торчащих с двух сторон половинках кости при желании можно узреть глаза, а в каменном мостике над щелью — нос. Вопрос только в том, знал ли неандерталец, что сделал маску?».
Примитивные, но неоспоримые примеры первобытного искусства
Самые древние примеры творчества нам не найти. Например, наскальным рисункам наверняка предшествовала резьба на коре деревьев. Кроме этого, существовали какие-то ритуальные танцы, песни, обряды. Всё это утеряно, но если говорить о чём-то достоверно известном и неоспоримом, то переносимся на 45-50 тысяч лет назад.
Это древнейшие из найденных рисунков человека. Обе находки совершены в Индонезии и датируются 40-50 тысячами лет. Классический сюжет для каменного века: люди рисовали то, с чем непосредственно имели дело. В данном случае изображены животные, на которых они охотились. Нужно отметить, что существуют и значительно более древние следы использования краски, но эти примеры сложно назвать рисунками.
Две «Палеолитические Венеры», очевидно, творения рук человека. Первая несколько старше и, вероятно, была создана 29-30 тысяч лет назад. Вторая выполнена явно более изящно, но она и младше на 4-5 тысяч лет.
Так выглядит один из древнейших амулетов. Когти имеют искусственные отверстия и следы краски. Ранее их создание приписывалось неандертальцам с датировкой в 130 тысяч лет. Однако после ещё нескольких анализов выяснилось, что амулет на 100 тысяч лет моложе и, вероятно, всё-таки был сделан представителями Homo.
Ориньякская флейта, на которой кто-то играл более 35 тысяч лет назад. Впрочем, инструмент мог использоваться и в исключительно практических целях. Например, на охоте или для передачи каких-то сигналов.
Произведения искусства из позднего каменного века
Сотни поколений первобытных людей продолжали развивать искусство и совершенствовать технологии. Культурная конкуренция постепенно возрастала и становилась всё более значимым элементом. Если сначала это был способ идентификации личного статуса, племени или общины, то вскоре он становится предметом торговли или обмена. Чтобы оценить более сложные примеры творчества, переносимся на 10-12 тысяч лет назад.
На сегодняшний день «Человек из Урфы» считается древнейшей натуралистичной скульптурой человека, выполненной в натуральную величину. Возраст статуи превышает 11 тысяч лет, в глазные отверстия вставлены фрагменты чёрного обсидиана. Вероятно, были и другие мелкие детали, а также краска, не сохранившаяся до наших дней.
Изобразительное искусство также не стоит на месте. Рисунки становятся сложнее и намного детальнее. Кроме того, теперь художники стремятся изобразить какие-то сцены, а не отдельные образы. Обе картины выполнены около 10 тысяч лет назад, второй образец подвёргся атаке вандалов и был частично замалёван современным граффити.
Фигурка зубра, зализывающего свою рану. Снова заметен очевидный прогресс в сравнении с более древними «Венерами». Глядя на эту скульптуру, мы можем понять предысторию сюжета: вероятно, зверь ушёл от охотника.
Ожерелье из Лез-Эзи возрастом в 12 тысяч лет. Украшение состоит из трёх зубов пещерного медведя и одного зуба льва. Также использовались раковины и зубы животных поменьше.
Искусство первых цивилизаций
Следующие экспонаты не имеют отношения к пещерным людям, и были созданы уже не в каменном веке. Тем не менее они позволяют наглядно оценить разницу между архаичным обществом и эпохой ранних цивилизаций.
Золотая лунула возрастом 4 500 лет. Такие вещи могли использоваться в качестве нагрудных украшений для женщин, либо служить элементом защитной экипировки для мужчин.
Таблички из Киша считаются древнейшим примером письменности в мире. Возраст находки превышает 4 500 лет, с их помощью вели хозяйственный учёт, но вскоре символов станет намного больше, и появится полноценная письменность.
Неизвестно, кем была эта женщина, но жила она более 4 тысяч лет назад, и звали её Пуаби, что в переводе с аккадского значит «слово моего отца». Возможно, она занимала место полноценного правителя или была жрицей. В любом случае сохранившиеся в гробнице украшения красноречиво говорят о её высоком статусе.
Штандарт войны и мира — жемчужина экспозиции Британского музея. Две прекрасно сохранившиеся мозаики возрастом в 4 тысячи лет. На одной изображена стычка с участием шумерских воинов, видно, как их противники гибнут под тяжёлыми колесницами. Вторая часть изображает сцену мирной жизни, веселья и достатка. Точное предназначение табличек неизвестно, но возможно, их выносили на поле боя, таким образом, предлагая противнику выбор.
Зарождение творчества: знаки на камне
Об авторе
Евгений Николаевич Панов — доктор биологических наук, профессор, главный научный сотрудник лаборатории сравнительной этологии и биокоммуникации Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН. Лауреат Государственной премии РФ «За фундаментальные исследования в области коммуникации и биосоциальности животных» (1993). Специалист в области эволюции поведения животных.
Когда я впервые увидел фотографии камней со следами творчества пресапиенса, жившего не менее 70 тыс. лет назад, меня поразило их сходство с первыми рисунками современных детей (рис. 1 и 2, а).
Рис. 1. Каракули двухгодовалого мальчика: а — спонтанный рисунок; б, в — в попытках подстроиться к заданным воспитателем шаблонам (кругу и линиям) [3]
Рис. 2. Фотографии и прорисовки изображений, оставленных на камне не менее 70 тыс. лет назад пресапиенсом в пещере Бломбос (а) [4] и неандертальцем, трудившимся 39 тыс. лет назад в пещере Горам (б, в) [2]. Цифрами показана последовательность нанесения линий
Желание чертить ничего не обозначающие каракули возникает у всех детей с нормальной психикой начиная с возраста 9–11 мес. Эту стадию рисования, которая продолжается еще полтора-два года, после чего оно становится более осмысленным, педагоги называют доизобразительной. Ребенок испытывает истинное удовольствие сначала от самих движений, а затем — от линий, которые появляются на бумаге в результате этих движений. Нанесение беспорядочных линий — это своего рода удовлетворение огромной потребности в движении, линии — первые «изображения», это своеобразные «прыжки по бумаге» [1].
При первых попытках рисовать ребенок, у которого кисть руки еще не приспособлена к тонким манипуляциям, а движения плохо контролируются глазами и мозгом, проводит, скорее всего, горизонтальные линии. Принимая во внимания, что пресапиенсу приходилось работать не карандашом или фломастером на бумаге, а кремневым острием по твердой поверхности камня, вполне понятно, что «изображения» тоже не могли быть иными. Неудивительно и то, что все они невелики — размером всего лишь в несколько квадратных сантиметров. Подобный «узор» обнаружили археологи в пещере Горам на юге Пиренейского п-ова (рис. 2, б, в) [2].
Не вызывает сомнения, что в обеих пещерах местные умельцы, оставившие на камне следы своего пребывания, достигли определенных успехов в создании вполне упорядоченных графических композиций. Но вели они себя при этом примерно так же, как подросток, который от нечего делать царапает попавшимся под руку острым предметом стекло входной двери вагона в метро.
В обоих случаях следы на поверхности камня или стекла позволительно назвать знаками, но, следуя азам семиотики (науки о знаках), их приходится считать знаками самого низшего разряда. Имя им — «знаки-признаки», или «знаки-индексы». В этом смысле они почти равноценны, например, дыму, который для заинтересованного наблюдателя означает лишь то, что где-то развели костер или, не дай бог, начался пожар. К той же категории относятся и следы, оставленные животными на мягком грунте. Однако те рисунки пресапиенсов и неандертальцев, о которых шла речь, представляют собой нечто большее. Это свидетельства осознанной деятельности субъекта, движимого творческой энергией, но не обладающего ни техническими средствами, ни интеллектуальными возможностями для того, чтобы изобразить нечто более содержательное, чем простейший орнамент.
Первые иконические знаки
Кажется, нет ничего более естественного, чем желание ребенка изобразить в своих рисунках хоть что-то из всего того, что он каждый день видит вокруг себя. Этот импульс обычно возникает у детей в возрасте четырех-пяти лет, но у особо одаренных такое стремление может появиться и много раньше. На этом этапе потребность рисовать тесно связана с развитием речи. Уже к концу третьего года жизни ребенок начинает ассоциировать свои каракули с предметами внешней обстановки. Чаще это происходит в тех случаях, когда взрослый спрашивает у него, что здесь нарисовано. А через месяц-другой дитя уже заранее сообщит вам, что именно собирается нарисовать.
Таким образом, на этой стадии индивидуального развития ребенок начинает генерировать знаки двух категорий. Это, во-первых, знаки-символы — слова речи, во-вторых, иконические знаки — изображения элементов внешней реальности. Знаки второй категории создаются в человеческой культуре путем более или менее точного копирования реальных объектов или явлений. Можно сказать, что вся реалистическая живопись — это собрание иконических знаков. Пейзаж, написанный кистью художника-реалиста, служит для посетителя выставки знаком определенного ландшафта или определенной местности, причем таким знаком, иконические свойства которого выражены наиболее полно.
Другим иконическим знаком той же самой местности может быть ее топографический план, хотя этот комплексный знак обладает уже определенными элементами символики. Так, синий цвет здесь традиционно обозначает воду, коричневый — участки гористой местности, высота которой может быть отмечена концентрическими линиями горизонталей. Разумеется, тот же ландшафт можно изобразить еще более наглядно, чем на топографическом плане, с помощью объемного макета из пластилина или папье-маше.
Ученые, пытавшиеся понять, как именно гоминиды пришли к идее первобытного искусства, задумывались над тем, какой способ изображения реальности мог быть наиболее доступен им в самом начале этого пути. Один из основоположников науки об искусстве палеолита, французский археолог Э. Пьетт (1827–1906), рассуждал следующим образом. Наблюдая и фиксируя в сознании происходящее вокруг него, первобытный человек должен был сначала прибегнуть к попыткам изобразить увиденное не на плоскости, а в скульптуре. Объемное изображение наиболее близко к реальности, оно может рассматриваться как более или менее близкая копия того, что служит его внешним образцом. Рисунок же, напротив, возможен как проявление гораздо более высокого уровня абстрагирования, поскольку требует передачи объема на плоскости. По мнению Пьетта, художнику требовалось поистине гениальное усилие, чтобы прийти к искусству рисунка, т. е. изобразить линиями на плоской поверхности объемные предметы. Поэтому, считает ученый, путь к графическим плоскостным изображениям мог лежать только через промежуточную стадию барельефа, соединяющего в себе принципы и скульптуры, и графики или живописи.
Отечественный знаток первобытного искусства профессор Я. А. Шер пишет, что «предложенная Пьеттом схема (скульптура — барельеф — гравировка), хотя и устарела, но для своего времени была важна, как первая попытка дифференцировать первобытное искусство, которое до этого считалось однородным» [5, с. 16]. Впрочем, здесь с автором трудно согласиться. Вот что сказано, например, в статье видного немецкого археолога К. Цухнера, опубликованной в 2007 г.: «Примером того, что принято сегодня называть „примитивным искусством“, может служить скульптура, выполненная кем-то не имеющим специального художественного образования и потому не способным изобразить то же самое карандашом либо кистью. Последнее требует гораздо более развитой способности к абстрагированию. Пастух может вырезать перочинным ножом из дерева силуэт какого-либо из своих животных, придав изделию весьма большое сходство с натурой. Но он, скорее всего, будет не в состоянии изобразить ту же овцу или козу на бумаге. Приведу пример из археологии. В гроте Солютре его обитателям эпохи того же названия * принадлежат статуэтки и рельефные изображения оленей и мамонтов, весьма натуралистически выполненные и богатые деталями, в то время как рисунки лошадей, процарапанные на стенах, выглядят гораздо менее эстетичными» (цит. по: [6, с. 134]).
Веские доказательства
Многое из того, что археологам удалось узнать в последние годы, подтверждает гипотезу Пьетта. На рубеже XIX и XX вв. были сделаны две находки, которые принято считать наиболее ранними примерами изобразительного творчества. Один из этих артефактов, возраст которого 250–280 тыс. лет, относится к ашельской культуре.
Рис. 3. Скульптурное изображение, напоминающее женщину, из пещеры Берехат-Рам (а) [7] и две реконструкции способов обработки камня, выполненные А. Маршаком (б) и Ф. д’Эррико, Э. Новеллом (в) [9]. Разными штриховками показаны отбивка, скобление, шлифовка и т. д.
Галька, обработанная таким образом, что стала отдаленно напоминать фигуру женщины, была найдена в 1981 г. в пещере Берехат-Рам (рис. 3, а) [7]. Первоначальная реакция археологов на заявление автора находки, заподозрившего, что перед ним скульптурное изображение, была отрицательной. Скептики пытались доказать, что датировка находки такова, что ни о каком творчестве гоминид в то время не может быть и речи и что камешек длиной 3,5 см есть не более чем каприз природы. На защиту предположения, что к гальке была приложена рука скульптора, встал один из крупнейших знатоков предыстории человека, американский археолог А. Маршак (1918–2004). Он тщательно исследовал камень и пришел к выводу, что на нем несколько прорезов сделаны, судя по всему, каменным орудием [8].
Окончательно точка над «i» была поставлена несколько лет спустя в статье Ф. д’Эррико и Э. Новелла [9]. Они вновь изучили объект с применением новейших методов микроскопии, а также проделали трудоемкую работу по имитации предполагаемых операций над камнем, проделанных создателем артефакта. Результат, поразительным образом, почти полностью совпал с выводами Маршака (рис. 3, б, в).
В итоге с полной достоверностью было показано, что «венера из Берехат-Рама» была изготовлена индивидом, принадлежавшим, скорее всего, к одному из видов ранних гоминид (Homo erectus, H. habilis или H. heidelbergensis)! Здесь стоит отметить одно важное обстоятельство. Оказалось, что пятая часть каменных орудий (20,6%), найденных там же, где обнаружили статуэтку, выглядели похожими на более поздние изделия индустрии верхнего палеолита, чем на типично ашельские [6, с. 125]. Возможно, таким образом, сообщество, в котором жил наш гениальный скульптор, отличалось от прочих популяций его соотечественников заметно более продвинутым уровнем материальной культуры.
Рис. 4. Самый ранний гравированный «рисунок» [8]
Самый ранний, как предполагают, гравированный «рисунок» относится к эпохе, когда Ближний Восток населяли совместно неандертальцы и иммигранты-пресапиенсы, пришедшие сюда из Африки за 50 тыс. лет до этого (рис. 4) [8]. И те и другие находились тогда примерно на одинаковом уровне культурного развития, практиковали технологию мустье и вели сходный образ жизни. Как видно, гравюра отличается от найденных в Южной Африке тем, что запечатлела попытку ее создателя провести несколько концентрических полукружных линий. Понятно, насколько неблагодарна задача процарапать одним камнем на другом изогнутую линию с плавными очертаниями. Не имея возможности добиться этого, первобытный художник старательно воспроизводил контуры из коротких прямых линий. Поразительно, что при этом он не упускал из виду свой главный замысел: линии должны были отделены одна от другой одинаковыми по возможности интервалами.
Скульптура и графика в начале верхнего палеолита
Начну с того, о каком именно времени пойдет речь. Следует иметь в виду, что, в отличие от геохронологии, где мы имеем дело с вполне объективными датировками тех или иных событий, которые меняли лик нашей планеты, ее животный и растительный мир, периодизация изменений в культуре раннего человечества во многом субъективна и условна.
Впрочем, для нашей темы важнее другое: какие события происходили на территории Европы, откуда поступают основные сведения о зачатках изобразительного искусства в тот период, когда они создавались. Я имею в виду самую раннюю фазу верхнего палеолита, именуемую ориньяком. Как раз на это время приходится наступление человека современного типа на территории, которые задолго до того заселили неандертальцы. Предполагается, что главный маршрут пролегал с востока на запад по широкой долине Дуная и что около 40 тыс. лет назад люди достигли низкогорной местности Швабская Юра (ныне юго-западная часть Германии) и обосновались здесь.
Подробные исследования свидетельств прошлого, проведенные в этом районе, позволили археологам представить себе в деталях процесс его освоения пришельцами. Культурные слои с мустьерской индустрией, принадлежавшей неандертальцам, отделены от вышележащих пластами ориньякского типа, не содержащими никаких артефактов. Это значит, что люди современного типа («ориньякцы») пришли в эти места тогда, когда первых их обитателей здесь уже не было. Удалось установить, что плотность популяции пришельцев вскоре превысила на порядок или даже на два ту, которая характеризовала население неандертальцев [11].
Собрания артефактов из нижнего, неандертальского, слоя и верхнего, ориньякского, отличались друг от друга разительно. Здесь, в отличие от многих других мест раскопок, границу между культурами среднего и верхнего палеолита можно провести однозначно. Особенно яркое различие между ними — это присутствие в верхнем горизонте многочисленных скульптур из бивня мамонта, выполненных в весьма совершенной натуралистической манере. Первоначально возраст этих артефактов определили в 40–35 тыс. лет.
Большинство скульптур — это миниатюры размером не более пяти сантиметров. Исключение составляет фигура, получившая название «человеколев» (рис. 5), которая была обнаружена совсем недавно в пещере Штадель. Сначала нашли верхний ее фрагмент, и было решено, что изображение представляет собой зооморфное существо женского рода. Позже удалось восстановить всю скульптуру из 575 кусочков слоновой кости. Тогда стало ясно, что фигура высотой почти 30 см символизирует образ мужчины. Она была спрятана в небольшой камере у подножия задней стены пещеры вместе с 17 артефактами типа амулетов. Большинство из них — клыки животных, снабженные отверстием, что позволяло использовать их в качестве персональных украшений-подвесок. Все это заставило предположить, что сама пещера служила не местом жительства, а святилищем, где отправлялись некие обряды, адресованные льву — покровителю общины. Артефакт обнаружен в самом нижнем горизонте ориньякского слоя и датирован 39–41 тыс. лет назад. Предполагается, что наиболее ранние скульптуры могут быть двумя-тремя тысячами лет старше [12].
Рис. 5. Фотография и рисунки восстановленной скульптуры «человекольва» из пещеры Штадель [12]
Рис. 6. Персональные украшения периода ориньяк [13]
Пример разительного контраста между воплощением таланта древних скульпторов, с одной стороны, и «графиков», с другой, дают артефакты, где оба изобразительных средства присутствуют одновременно. Наиболее показательна в этом отношении фигурка слона, выполненная во вполне реалистической манере, — один из артефактов, служивших в период ориньяка персональными украшениями (рис. 6) [13]. Украшена она, однако, самым примитивным орнаментом — пересекающимися короткими прямыми линиями, — наподобие тех, что мы видели, разглядывая наиболее архаические гравюры, о которых речь шла выше. Другой стандартный, по-видимому, прием состоял в том, что на плоскость наносили ямки, равноотстоящие одна от другой.
Пещерная живопись
Все сказанное в предыдущем разделе с очевидностью свидетельствует о справедливости гипотезы Э. Пьетта, выдвинутой еще в 1873 г. К его идеям археологи вернулись почти 140 лет спустя, когда завязалась дискуссия о возрасте гравированных изображений на стенах пещеры Шове на юге Франции.
Здесь перед нами пример нового этапа в эволюции первобытного искусства. Предыдущий — это артефакты, именуемые творчеством малых форм, куда относятся все те изображения, о которых речь шла до их пор (гравировки на каменных плитках и на кости, миниатюрные скульптуры, персональные украшения). Что касается этапа наскальной живописи, то он представлен петроглифами монументального характера. Попытки выяснить, когда именно они были созданы, представляют собой задачу много более сложную, чем установление возраста артефактов малых форм.
Пещера Шове была открыта в 1994 г., на 115 лет позже знаменитой Альтамиры и на 54 года — Ласко. Она оказалась грандиозным музеем первобытного искусства — 425 образцов графики и живописи, размещенных на высоченных (18 м) стенах залов и галерей общей длиной 800 м. Первые исследователи всего этого изобразительного богатства, изучив его сразу же после открытия пещеры, пришли к выводу, что оно создано в ориньякский период, примерно 32 тыс. лет назад [14].
Однако это заключение было встречено некоторыми археологами с явным неодобрением. Речь шла в первую очередь о возрасте гравированных изображений носорогов. Критики утверждали, что все известное к тому времени о способности наших предков создавать реалистические изображения объектов внешнего мира на плоскости вопиет против этих датировок. Здесь-то в качестве главного аргумента скептики обратились к концепции Пьетта.
Разумеется, эти возражения первоначально были чисто умозрительными, но именно они заставили ученых провести новое тщательное исследование с использованием всего арсенала новейших методов определения возраста артефактов. В итоге был сделан вывод, что гравированные изображения животных были нанесены на камень не ранее чем 26 тыс. лет назад, в эпоху граветт, сменившую ориньяк примерно 27 тыс. лет назад [6]. Иными словами, они оказались на 12 тыс. лет моложе, чем предполагалось сначала, а срок этот совсем не малый, он более чем вдвое превышает весь последний период истории человечества, зафиксированной в письменных источниках. Что же касается первобытных картин, раскрашенных красной и желтой охрой и черными пигментами, то они, по мнению этих авторов, наслаивались на первоначальные резные изображения на протяжении еще многих последующих тысячелетий.
Рис. 7. «Териантроп» — наиболее древний образчик рисованного изображения [15]
Самым ранним рисованным памятником считают изображение животного-химеры в пещере Апполо-1 в Южной Африке. Туловище напоминает кошачье, две едва видные линии на голове похожи на рога антилопы орикс, отросток в задней части брюха выглядит как пенис животного из семейства бычьих. Задние ноги выглядят как человеческие и, видимо, пририсованы позже. Химера получила название «териантроп» и относилась, возможно, к числу объектов поклонения [15]. Рисунок выполнен «карандашом» (куском минерального красителя) на каменной плитке, которую нашли расколотой надвое (рис. 7). Возраст артефакта, относящегося к категории малых форм, оценивают в 27 тыс. лет. Неудивительно, что именно отсюда, из колыбели вида H. sapiens, мы имеем наиболее древний образчик рисованного изображения.
Богатейшее собрание настенных фресок на редкость разнообразной стилистики представлено в пещере Кондоа (и в ряде других убежищ гоминид в центральной части Танзании). Долгое время считали, что они выполнены в глубокой древности, чуть ли не 40 тыс. лет назад, главным образом на том основании, что здесь были обнаружены фрагменты охры (возрастом 29 тыс. лет) со следами их использования, возможно, для рисования. Но в последнее время датировки этих произведений выглядят далеко не столь внушительными: 10 тыс. лет или даже 3 тыс. лет назад. Исследователи почти уверены в том, что первая датировка наиболее близка к истине. Впрочем, как мы увидим позже, совершенно очевидно, что эти изображения принадлежат разным эпохам [16].
Сегодня принято считать, что в Северную Африку люди современного типа пришли сравнительно поздно, не ранее 30 тыс. лет назад. А монументальная живопись в этих местах (наскальные изображения в горном массиве Акакус в Ливии и в пещере Тасили в Алжире) вообще сравнительно молодая, датируемая временем 12 тыс. лет назад или немногим ранее [17].
В Европе расцвет монументального настенного изобразительного искусства начался ближе к концу позднего палеолита и продолжался в последующие эпохи мезолита и неолита. Так, наиболее ранние росписи в пещерах Нио и Коске во Франции датируются, соответственно, 19–16 тыс. (солютре) и 14–13 тыс. лет назад (средний мадлен), в пещере Альтамира в Испании — 15–14 тыс. лет назад (солютре — мадлен) [5]. В Нио и Коске монументальным изображениям предшествовали контуры кистей рук, сделанные путем набрызгивания черной краски на основе угля и датируемые 28–26 тыс. лет назад (граветт).
В регионах, где культура племен охотников-собирателей оставалась на уровне неолита до самого недавнего времени, их изобразительное искусство продолжало следовать традициям, сложившимся на заре его становления. Примером могут служить наскальные росписи бушменов Южной Африки.
Что они изображали?
Эта тема затронута в самых разных аспектах в трудах одного из основателей научных исследований первобытного искусства, А. Леруа-Гурана (1911–1986). Результаты его изысканий показали, что на юго-западе Европы главной темой первобытного творчества были изображения животных. В его выборке из 1522 скульптур и гравюр, найденных во всех регионах этой части континента, на их долю приходится 1404, и только 118 (7,7%) из них изображают людей [18].
Вероятно, впрочем, что эти цифры не вполне отражают некую общую тенденцию, характерную для первобытного искусства в целом. Известно, например, что соотношение среди памятников палеолитического творчества на территории бывшего Советского Союза доли изображений животных и людей оценивают, соответственно, в 30 и 42% [19]. Бесспорно, образ человека достаточно широко представлен также в первобытном искусстве Африки, как это следует из иллюстраций к книге «Доисторическая Африка» выдающейся исследовательницы ее предыстории А. Алиман [20].
Если обратиться теперь к образу человека, то здесь мы видим поразительную диспропорцию в количестве изображений мужчин и женщин. 3. А. Абрамова, которая обобщила весь доступный ей материал с территории Евразии, получила следующие цифры. В выборке из 512 находок образ женщины запечатлен в 266 случаях, мужчины — в 24, человека без определенных признаков пола — в 128. Кроме того, 94 памятника дают образ человекоподобных (зооморфных или аптропоморфных) созданий, вроде упомянутого выше человекольва. Итог этих подсчетов таков: около 52% общего количества памятников составляют изображения женщин, около 5% — мужчин, около 25% — человека без определенных признаков пола, около 18 % — человекоподобных существ [21].
Надо сказать, что такие соотношения соблюдаются не везде. Например, на стенах пещеры Кондоа в центральной части Танзании изображения людей составляют 43% от числа всех изученных. Обычно это двое или более мужчин. Женщин здесь изображали очень редко, а детей — никогда. У некоторых фигур головы не людей, а животных [16]. В левантийских росписях Пиренейского п-ова персонажи в сценах охоты и противостояний между группами рассматриваются как особи мужского пола, хотя и лишенные вторичных половых признаков. А изображения женщин не столь многочисленны [22].
Ученые предприняли множество попыток объяснить, почему в палеолите Евразии женские изображения количественно преобладают над мужскими. При этом диспропорцию связывали с самыми разными аспектами социальной роли женщины, которые якобы ставили ее в особое, чуть ли не привилегированное положение в общине (например, как продолжательницу рода или хранительницу очага, поддерживающую огонь в нем; обзор этих гипотез см. в работах [19, 23]).
Мне кажется, что распространенная идея, согласно которой скульптуры женщины с массивными формами есть некий «символ плодородия», едва ли может претендовать на доверие. Уж слишком отдаленной кажется логическая связь между сиюминутной сущностью некоего конкретного субъекта и весьма широким понятием «плодородие» — представлением, возможным лишь на столь высоком уровне абстракции, которое едва ли было свойственно людям палеолита.
Рис. 8. Венера из пещеры Хёле-Фельс близ немецкого города Шельклингена [25]
Я полагаю, что наиболее близок к истине американский археолог Д. Гутри, который считает, что женщин изображали мужчины, следуя тем же самым импульсам, которые на протяжении всей истории изобразительного искусства руководили художниками, работавшими в жанре ню [24]. Или, другими словами, подспудной основой акта творчества были в данном случае мотивы эротические. Едва ли можно возразить этому, рассматривая, например, фигурку венеры из пещеры Хёле-Фельс (рис. 8), у которой вторичные половые признаки явно гипертрофированы. Эротический подтекст содержится в одном графическом изображении женщины из пещеры Альтамира, созданном, вероятно, в более позднюю эпоху, когда возобладал формализм.
Аргументируя свою точку зрения, Гутри изучил 96 барельефов и скульптур так называемых палеолитических венер. На каждом памятнике он измерял такой показатель, как отношение обхвата талии к обхвату бедер (Т/Б). В современных культурах всего мира значение этой пропорции как индекса привлекательности женщин для мужчин равно 0,7. Считается, что такое соотношение или близкие к нему не только отражают представления об идеале женской красоты, но и свидетельствуют о физическом здоровье индивида и о его потенциях в сфере оптимального воспроизведения потомства (см., например, [26, с. 183–189]). Анализ женских изображений, проведенный Гутри, показал, что в его выборке среднее значение этой пропорции равно 0,655, т. е. близко к современному идеалу. Из этого, по мнению автора, следует, что художники верхнего палеолита, как и современные, пытались запечатлеть в своих работах прелесть женского тела и ничего больше. Хочу заметить, что при несомненном правдоподобии самой идеи такая логика ее аргументации выглядит весьма слабой.
Выводы Гутри, однако, были недавно поставлены под сомнение [10]. Авторы пришли к выводу, что выборка Гутри была совершенно неоднородной как по времени изготовления артефактов, так и по регионам, где они были найдены, и что методы измерений, проделанных им, не заслуживают большого доверия. Измерив 26 статуэток, выполненных в эпоху граветт, противники его заключений получили результат, резко отличный от первоначального (рис. 9).
Рис. 9. Соотношение обхвата талии и бедер (Т/Б) скульптурных изображений женщин в верхнем палеолите [10]
Посмотрим, какие же выводы были сделаны авторами этого интересного исследования. Во-первых, они не нашли достоверных статистических различий между показателями Т/Б в разных регионах, подчас удаленных один от другого на весьма значительные расстояния. Во-вторых, всюду эти цифры были значительно выше, чем 0,7. Для полноты картины приходится привести и следующие рассуждения, венчающие цитируемую статью: «Как сказано выше, женщины с высокими значениями Т/Б более уязвимы к серьезным заболеваниям, депрессии и подвержены трудностям в период беременности. Самцы, выбирающие таких партнерш, должны иметь пониженные шансы получить жизнеспособное потомство или рискуют вообще лишиться его. Некоторые статуэтки можно рассматривать как „палеоэротику“, но это не общее правило. Другие изображают беременных, а третьи могут давать образ хранительницы домашнего очага. Кроме того, могли быть изображены женщины разного возраста, а значения Т/Б меняются на протяжении жизни» [10, с. 59]. Совершенно очевидно, что здесь авторы смешали воедино две принципиально различные категории явлений: творческий акт изображения увиденного художником и критерии выбора полового партнера («Самцы, — сказано в работе, — могли быть совершенно не избирательны в этом отношении»). Поэтому, как мне кажется, опровергнув фактологию работы Гутри, авторы статьи не смогли привести убедительных возражений против основной его идеи.
Об эволюции изобразительных стилей
Эта тема оказывается, пожалуй, наиболее сложной в попытках реконструировать последовательность событий прошлого. Вот что пишут по этому поводу в книге, где речь идет о первобытном искусстве Африки: «Определить возраст изображений, украшающих стены убежища или пещеры, относительно легко, если археологические наслоения заполняют убежище до высоты украшенных изображениями стен и если сами наслоения содержат каменные плитки или обломки костей, украшенные в том же стиле. Такова ситуация в ряде локалитетов Северной Африки. Но в большинстве случаев африканские гравюры и росписи нанесены на прибрежные скалы и на обломки породы у их подножия. Более того, во многих районах стоянки, богатые следами человеческой культуры, не совпадают с участками, где обнаружены наскальные рисунки. Из этого можно заключить, что украшались не сами поселения, а другие места, в которых, по-видимому, совершались религиозные церемонии. Там же, где гравированные или живописные изображения нанесены одно на другое, совсем нелегко выявить, не принадлежали ли они разным художникам, жившим в разные эпохи. Все это очень осложняет проблему хронологии. Так что во многих случаях, приступая к ее разрешению, мы вынуждены ограничиваться лишь косвенными данными» [20, c. 292–293]. Хорошим примером подобной неопределенности датировок может служить ситуация с пещерной живописью Танзании, о чем было сказано выше. Разброс оценок варьирует здесь от 40 до 3 тыс. лет назад.
В результате, обсуждая ход изменений в технике и стилях изображений, приходится довольствоваться весьма грубыми схемами. Общая картина такова, что первоначально художники палеолита пытались копировать те явления внешнего мира, которые представляли собой наибольший интерес для жизни общины. Это, разумеется, были животные, охота на которых составляла основу существования тогдашних охотников-собирателей. Изображения становились все более реалистическими по мере роста художественного мастерства немногих творцов, обладавших бесспорными признаками гениальности. Складывались традиции, передаваемые из поколения в поколение. Многое из того, что запечатлено на стенах Альтамиры и Ласко в Европе, Тассили в Африке и десятков других убежищ верхнего палеолита, — истинные шедевры анималистического искусства, остающиеся непревзойденными образцами этого жанра и по сию пору.
На стадии, о которой идет речь, художник полностью поглощен желанием изобразить животное некоего конкретного вида наилучшим образом. Четко выверенный контур глубоко прорезан в камне либо нанесен уверенной линией, как правило, черной. Все остальное неважно настолько, что изображение, за неимением свободного места на «холсте», наносится зачастую прямо на другие того же самого характера. В дальнейшем плоскость, ограниченную контуром, закрашивали красным, желтым либо черным. Такие изображения характерны для франко-кантабрийского стиля пещер, находившихся на территории современной Франции и северо-восточной части Испании. Выполнены они в период граветт, около 25 тыс. лет назад.
В Африке при изображении облика единичных животных помимо этого способа гравировки широко использовались два других. Это, во-первых, обозначение контура мелкими выбоинами и, во-вторых, заполнение ими всей поверхности изображения. Предполагается, что на юге континента они сменяли друг друга именно в такой последовательности [20], c. 425].
Можно думать, что следующим шагом было создание многофигурных композиций. Для этого жанра, естественно, более подходит техника живописи, нежели трудоемкой резьбы по камню. Очертания персонажей выполняются теперь линией, обычно цветной, либо (чаще) плоскость фигуры сразу покрывается одним цветом. Контуры, как кажется, имеют теперь для художника меньшее значение, они подчас проведены не столь уверенно, как на стадии гравировки. Происходит отход от реализма в сторону большей схематизации, что особенно касается образов людей. Примером могут служить наскальные рисунки горного массива Акакус в ливийской части Сахары. Предполагается, что это искусство моложе европейского — возраст его около 12 тыс. лет. Но поскольку не может быть какой-либо преемственности в эволюции стилей между изображениями этих двух регионов, невозможно утверждать, что преобразования в художественной манере шли непременно всегда и везде именно таким образом.
Теоретически, в грубой схеме, на третьем этапе должен происходит еще больший уход от реализма в сторону формализма, а затем — к изображению объектов уже не реальных, а виртуальных. Например, мифических персонажей, а также созревающих в сознании абстрактных представлений об устройстве Вселенной.
Посмотрим, насколько предложенная конструкция находит подтверждение в попытках восстановить последовательность хода событий не вообще, а на материалах специальных исследований в конкретных регионах. К сожалению, сделать в этом направлении археологам удалось совсем немного.
Единственное детальное исследование, специально посвященное этим вопросам, которое мне удалось найти, посвящено эволюции изобразительных стилей на Пиренейском п-ове [22]. Авторы статьи анализируют последовательность использования обитателями этого региона четырех стилей: линейного геометрического, макросхематического, левантийского и схематического (рис. 10).
Рис. 10. Эволюция изобразительных стилей в палеолите Пиренейского п-ова: I — линейный геометрический, II — макросхематический, III — левантийский и IV — схематический [22, 27]
Геометрический стиль во многом соответствует изображениям дофигуративного содержания, о которых уже шла речь, когда обсуждались самые первые попытки гоминид оставлять знаки-индексы на камне и кости. Однако в статье его относят к гораздо более позднему периоду (конец верхнего палеолита).
Стиль, названный авторами макросхематическим, описан ими следующим образом: «Характерные мотивы — это антропоморфные и геометрические фигуры большого размера, выполненные свободными мазками густого темно-красного пигмента. При изображении антропоморфных персонажей очевиден высокий уровень условности. Туловище показано либо сплошным удлиненным пятном, либо двумя параллельными мазками. Голова выглядит полуокружностью, руки обычно подняты с расставленными пальцами. Геометрические фигуры представляют собой длинные толстые линии, чаще извилистые, иногда параллельные. Изображения размером в метр, иногда крупнее. Нанесены они в центральных зонах обширных углублений скальных стенок, и тогда хорошо видны издали, или же под навесами каменных уступов» [22, с. 683].
Левантийский стиль назван по наименованию географического региона — Иберийского Леванта, охватывающего территорию вдоль восточного (средиземноморского) побережья Пиренейского п-ова, а также Балеарские о-ва. Этот стиль по технике и содержанию во многом близок к тому, о котором шла речь при описании наскальных изображений горного массива Акакус в ливийской части Сахары. В то же время, как подчеркивают авторы статьи, его нельзя считать единым для всей юго-восточной территории Пиренейского п-ова, поскольку налицо явные региональные особенности в отдельных ее участках.
Такая диверсификация в еще большей степени свойственна стилю схематическому. К тому же некоторые мотивы оказываются здесь общими с левантийским стилем (например, фигура человека, вооруженного луком). Но техника изображения зачастую минималистическая — единственный штрих или несколько простых штрихов.
Авторы статьи склоняются к тому, чтобы выстроить хронологическую последовательность стилей так, как это показано на рис. 10. Но, пишут они, отсутствие точных датировок зачастую заставляло их руководствоваться в выводах косвенными данными. Например, сопоставляя манеру выполнения росписей с изображениями на керамических изделиях, найденных тут же, возраст которых определяется достаточно точно. Это было сделано, в частности, в отношении макросхематического стиля, что позволило отнести его к раннему неолиту.
Там, где присутствуют изображения, относимые к разным стилям, замещение во времени одного другим удавалось заподозрить, изучая порядок перекрывания росписей. Но выводы, полученные этим методом, оказались не вполне надежными. Например, кое-где росписи схематического стиля выглядят нанесенными поверх левантинских, а в других местах их соотношения противоположны. Тем не менее первый стиль признан наиболее молодым и отнесен к позднему неолиту или даже к медному веку.
Это и многое другое заставляет авторов с большой осторожностью отнестись к идее линейной последовательности в эволюции изобразительного искусства вообще и в изученном ими регионе в частности. Они допускают, что левантийский и схематический стили могли практиковаться одновременно на протяжении весьма длительного периода, охватывающего неолит и последующие эпохи. Не исключена, по их мнению, даже возможность того, что каждый из них был связан с неодинаковыми социальными функциями, например, с выполнением тех или иных обрядов разного символического характера.
В качестве нулевой гипотезы предлагается следующая. Смена стилей происходила параллельно с преобразованиями социальных отношений, а именно с переходом от образа жизни охотников-собирателей к становлению ранних сообществ земледельцев.
Что же касается нашей основной темы, то это исследование особенно важно тем, что иллюстрирует тенденцию в развитии стилистики первобытного искусства на поздних его стадиях от фотографического натурализма к схематизму. Этот тренд был замечен и прежде в других регионах, например Алиман — в Южной Африке. Но в данном случае идея получает достаточно надежное эмпирическое подтверждение. Вывод особенно замечателен тем, что тот же уход от реализма к формализму очевидным образом прослеживается в эволюции живописи последних двух столетий (импрессионизм — футуризм — кубизм — супрематизм и прочие течения).
Мне кажется, результаты исследований на Пиренейском п-ове дают новые ориентиры для понимания поступательных изменений стилистики там, где формальные методы датировки изображений оказываются бессильными. Полную растерянность археологов в попытках описать хронологию росписей мы видим, к примеру, в отношении пещерной живописи Танзании. Возраст изображений в пещере Кондоа оценивается с разбросом от 40 до 3 тыс. лет назад.
Рис. 11. Разнообразие настенной живописи в пещере Кондоа (Танзания) [16]
Разнообразие стилей, как и мастерство художников в этой сокровищнице первобытного творчества, таковы, что не могут оставить равнодушными никого, кто обладает хоть малейшей склонностью к тонкому эстетическому восприятию. В то же время здесь можно найти почти все варианты изобразительных манер, описанных для искусства палеолита и неолита Пиренейского п-ова, за тысячи километров от этого места. Если следовать привычным представлениям, согласно которым условные рисунки считаются наиболее «примитивными», следовало бы сказать, что те, которые помещены в нижней части рис. 11, наиболее архаичны. В действительности же можно полагать, что они относятся как раз к заключительным этапам эволюции местного творчества, а древнейшие представлены реалистическими фигурами животных, показанными в верхнем ряду этой иллюстрации.
Литература
1. Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие. Благовещенск, 1999.
2. Rodríguez-Vidal J., d’Errico F., Pacheco F. G. et al. A rock engraving made by Neanderthals in Gibraltar // PNAS. 2014. V. 111. P. 13301–13306. DOI: 10.1073/pnas.1411529111.
3. Freeman N. How young children try to plan drawings // The Child’s Representation of the World. N.Y.; L., 1977. P. 3–29.
4. D’Errico F., Henshilwood C., Nilssen P. An engraved bone fragment from c. 70,000 year old Middle Stone Age levels at Blombos Cave, South Africa: implications for the origin of symbolism and language // Antiquity. 2001. V. 75. P. 309–318. DOI: 10.1017/S0003598X00060968.
5. Шер Я. А. Первобытное искусство. Кемерово, 2006.
6. Combier J., Jouve G. Chauvet cave’s art is not Aurignacian: a new examination of the archaeological evidence and dating procedures // Quartar. 2012. V. 59. P. 131–152. DOI: 10.7485/QU59-5.
7. Goren-Inbar N. A figurine from the Acheulean site of Berekhat Ram // Mitekufat Haeven: Journal of the Israel Prehistoric Society. 1986. V. 19. P. 7–11.
8. Marshack A. A Middle Paleolithic symbolic composition from the Golan Heights: The earliest known depictive image // Current anthropology. 1996. V. 37. P. 357–365. DOI: 10.1086/204499.
9. D’Errico F., Nowell A. A new look at the Berekhat Ram figurine: Implications for the origins of symbolism // Cambridge Archaeological Journal. 2000. V. 10. P. 123–167. DOI: 10.1017/S0959774300000056.
10. Tripp A. J., Schmidt N. E. Analyzing fertility and attraction in the Paleolithic: The Venus figurines // Archaeology, Ethnology and Anthropology of Eurasia. 2013. V. 41. P. 54–60. DOI: 10.1016/j.aeae.2013.11.005.
11. Bolus M. The late Middle Paleolithic and the Aurignacian of the Swabian Jura, southwestern Germany // Characteristic Features of the Middle to Upper Paleolithic Transition in Eurasia. Novosibirsk, 2011. P. 3–10.
12. Kind C. J., Ebinger-Rist N., Wolf S. et al. The smile of the Lion Man. Recent excavations in Stadel Cave (Baden-Württemberg, southwestern Germany) and the restoration of the famous Upper Palaeolithic figurine // Quartär. 2014. V. 61. P. 129–145. DOI: 10.7485/QU61-07.
13. Vanhaeren M., d’Errico F. Aurignacian ethno-linguistic geography of Europe revealed by personal ornaments // J. Archaeol. Sci., 2006. V. 33. P. 1105–1128. DOI: 10.1016/j.jas.2005.11.017.
14. Clottes J., Chauvet J.-M., Brunel Deschamps E. et al. Les dates radiocarbone pour la grotte Chauvet-Pont-d’Arc // INORA. 1995. V. 11. P. 1–2.
15. Vogelsang R., Richter J., Jacobs Z. et al. New excavations of Middle Stone Age deposits at Apollo 11 Rockshelter, Namibia: stratigraphy, archaeology, chronology and past environments // J. African Archaeol. 2010. V. 8. P. 185–218.
16. Campbell A., Coulson D. Kondoa: World Heritage Rock Painting Site. Adoranten, 2012. P. 5–18.
17. Anati E. Introducing the world archives of rock art (WARA): 50,000 years of visual arts // Prehistoric and Tribal Art: New Discoveries, New Interpretations and New Methods of Research. XXI Valcamonica Symposium, Capo di Ponte, 2004. P. 51–69.
18. Leroi-Gourhan A. Prehistoire de l’Art Occidental. Paris, 1965.
19. Селиванов В. В. К вопросу о становлении образа человека в искусстве палеолита (мужчина и женщина) // Пластика и рисунки древних культур. Новосибирск, 1983. С. 8–26.
20. Алиман А. Доисторическая Африка. М., 1960.
21. Абрамова З. А. Изображения человека в палеолитическом искусстве Евразии. М.; Л., 1966.
22. Berrocal M. C., Garcia J. V. Rock art as an archaeological and social indicator: The neolithisation of the Iberian Peninsula // J. Anthropol. Archaeol. 2007. V. 26. P. 676–697. DOI: 10.1016/j.jaa.2007.02.003.
23. Smith C. L. Interpreting Venus figurines — the ambiguity of descriptive terms and their impact on reasoned analysis of artifacts // The Libertian Enterpraise. 2011. № 619.
24. Guthrie R. D. The Nature of Paleolithic Art. Chicago, 2005.
25. Conard N. J. A female figurine from the basal Aurignacian of Hohle Fels Cave in southwestern Germany // Nature. 2009. V. 459. P. 248–252.
26. Бутовская М. Л. Тайны пола. Мужчина и женщина в зеркале эволюции. Фрязино, 2004.
27. Ruiz J. F., Hernanz A., Armitage R. A. et al. Calcium oxalate AMS 14 C dating and chronology of post-Palaeolithic rock paintings in the Iberian Peninsula. Two dates from Abrigo de los Oculados (Henarejos, Cuenca, Spain) // J. Archaeol. Sci. 2012. V. 39. P. 2655–2667. DOI: 10.1016/j.jas.2012.02.038.
* Солютрейская культура датируется серединой позднего палеолита, 35–25 тыс. лет до н. э.
** Например, в трансформациях перехода от шательперона (технологии неандертальцев) через ориньяк к граветту выделяют шесть стадий, плавно переходивших одна в другую [7].
*** Гамбургская культура — 14 тыс. лет назад, аренсбургская — 11 тыс. лет назад, свидерская культура — 10 тыс. лет назад.