как узнать есть ли нефть на участке

Дачные раскопки: можно ли найти у себя на участке нефть и другие полезные ископаемые

Петр Жуковский

Рафаэль Залян

Истории известно немало случаев, когда люди находили на своих дачных или придомовых участках полезные ископаемые. Дальнейшая судьба таких находок решалась либо по усмотрению владельца земли, либо по закону государства, где нефтяное месторождение было выявлено. Например, американец Грег Лош, обнаруживший на своем небольшом участке черное золото, занялся его добычей. Теперь он получает со своей компактной скважины по несколько баррелей нефти в сутки. В России же право собственности на недра принадлежит государству. «Вечерняя Москва» решила узнать у юристов, что делать, если и вам удалось отыскать на своей территории нефть и другие полезные ископаемые.

По словам юриста и эксперта по недропользованию Анатолия Матвеева, если гражданин на территории России во время каких-либо бытовых раскопок наткнулся на нефтяные залежи, то вариантов развития событий может быть несколько.

— Пожалуй, самый простой способ — закопать эту яму и забыть о том, что вы там видели. Если вам, конечно, дорог ваш участок. По той причине, что нефть, полезные ископаемые и любые ценные ресурсы вам не принадлежат. В вашей собственности находится лишь территория, которая документально за вами закреплена. Но никак не нефтяные месторождения, которые были обнаружены, — пояснил Матвеев.

Следовательно, добывать нефть на собственном участке владелец этой земли никакого права не имеет.

— Даже если вы выкопаете на своей законной территории колодец для добычи нефти, никто к вам не прибежит с расспросами о том, что вы там ищете. Но если длина колодца будет превышать пять метров, — предостерегает юрист, — то будьте готовы к визиту сотрудников Россельхознадзора, которые непременно оштрафуют вас, заприметив нарушение.

Согласно российскому законодательству, отметил эксперт, все, что ниже пяти метров на участке, считается недрами и является собственностью государства, а не частного лица:

— Если открыть статью 19 закона России «О недрах», можно в этом убедиться. То есть, качая нефть или воду с глубины, превышающей пять метров, вы, конечно, можете обогатить себя полезными ресурсами, топливом или бесплатной водой, но в то же время сохраняется риск быть оштрафованным на миллионные суммы. Как это произошло с фермером из Челябинска, установившим на своем участке трубу на глубине десяти метров, чтобы качать нефть.

По словам юриста, владелец челябинской скважины получил штраф, превышающий четыре миллиона рублей.

Однако не спешите расстраиваться, если вы оказались в такой ситуации. Участок с нефтяными залежами можно продать заинтересованным лицам:

— Нефтеперерабатывающие компании охотно пойдут на сделку, убедившись, что на участке действительно имеются залежи. Но беда в том, что вы не сможете продать свой участок по рыночной стоимости. Придется согласиться на ту сумму, которую потенциальный покупатель предложит. В общем это палка о двух концах.

В противном случае, отметил спикер, ваша земля, если ссылаться на статью 279 Гражданского кодекса РФ, будет изъята для государственных или муниципальных нужд. Причем как таковой компенсации за отобранный участок может и не последовать.

В случае же добровольной передачи территории появится шанс договориться о цене компенсации.

— Но и здесь, — поясняет юрист, — не ждите баснословных сумм, так как предлагать солидные деньги за землю, которую практически бесплатно можно отобрать, государство не будет.

Эксперт отметил, что каждый гражданин волен сам решать, какой из вариантов ему больше подходит.

Как рассказал «ВМ» юрист и эксперт в сфере экологии Анатолий Артемьев, такие ресурсы добываются особым способом, который прописан в законе. Их владелец земли может извлекать из недр при условии, что ископаемые не числятся на государственном балансе.

— Вы имеете право строить сооружения под землей, чтобы добывать нужный вам элемент, но глубина ямы не может превышать пяти метров, — напоминает он.

Извлекать подземные воды тоже разрешено, но объем суточной добычи не может превышать 100 кубических метров.

— Если мы говорим о более ценных предметах (старинные монеты, золото или предметы роскоши) — все они считаются кладом, поскольку были кем-то там оставлены. Следовательно, о таких находках обязательно нужно сообщать правоохранительным органам, — продолжает Артемьев.

Поскольку же определить, кто именно спрятал клад, не так просто, законодательство, по словам эксперта, допускает право собственности на такие находки:

— Согласно действующим нормам, право на ценные предметы имеет тот, кому принадлежит данный участок земли. Если речь идет о находке, которая может иметь культурно-историческую ценность, то следует обратиться в полицию.

Если объект действительно оригинальный, то предметы передадут в государственные органы и затем отправят в музеи. Нашедший столь ценный клад человек не останется без вознаграждения. Согласно закону, как уточнил эксперт, гражданину заплатят 50 процентов от стоимости всего обнаруженного.

В случае если находка связана с останками древних животных, о ней тоже нужно сообщать в правоохранительные органы и обратиться к палеонтологам, которые помогут определить, что за существо «осело» на вашем участке.

Источник

Что делать, если нашел нефть у себя на участке (по закону)

Как поступать человеку, который нашел нефть у себя на участке. Законодательство и что лучше делать дачнику. Стоит ли искать нефть и какова цена находки.

М ногие мечтают о том, что однажды, копая какую-нибудь яму на своём участке, обнаружат залежи нефти и станут богатыми, как это бывает в кино (The Beverly Hillbillies 1962, 1993). Такие случаи и правда случаются в мире – например, в 2008 году американец Грег Лош на своём небольшом участке в штате Индиана обнаружил нефтяное месторождение и занялся добычей нефти, получая со своей компактной скважины по три барреля нефти в сутки.

Рассмотрим подробнее и с точки зрения закона, что нужно делать в такой ситуации, можно ли самому добывать нефть в России, и сколько может стоить организация этого процесса.

Что делать, если я нашел нефть у себя на участке

Владельцев земли интересует, что делать, если нашел нефть на своём участке во время каких-либо бытовых раскопок или бурения скважины для воды.

Вариантов развития событий может быть несколько, однако, если вам дорог ваш участок как собственность, то совет может быть только один – закапывать эту яму от греха подальше.

То есть в частной собственности у владельца находится лишь сам участок и земля на несколько метров под ним, но никак не недра и расположенные в них нефтяные месторождения. Таким образом, можно подытожить, что на добычу нефти, даже обнаруженной на собственном участке, собственник права не имеет, а значит и прибыли от этого получить не может.

Единственный шанс заработать в данном случае, скорее всего, будет продать свой участок, чтобы впоследствии нефтедобывающая компания получила лицензию от государства и вела там добычу нефти, но уже без участия бывшего собственника.

История фермера из Челябинска

Россельхознадзор Челябинской области пресёк добычу нефти на сельскохозяйственном участке фермером Увельского района. Глава района обнаружил подозрительную трубу на участке фермера. Как показала проверка, на земле, арендованной для сельхозработ, была устроена скважина глубиной более 10 метров.

Специалисты надзорного ведомства рассказали, что сама по себе порча плодородного слоя почвы – административное правонарушение, однако эксперты оценили ущерб, нанесённый государству в 4 160 000 рублей.

Недалеко от участка располагалась бывшая воинская часть, где хранились цистерны с ГСМ. По мнению Литовченко, нефтепродукты попали в почву из-за течи в цистернах, чем и воспользовался предприимчивый селянин.

Б ывает, что хозяевам участка удаётся выгодно его продать и получить несколько больше денег, нежели он стоил бы без учёта залежей. Однако это – лучший из возможных исходов. А бывают еще несколько.

В следующем варианте, особенно в том случае, если участок, на котором нашел нефть собственник, невелик, можно через некоторое время увидеть в окно возведение буровой платформы в непосредственной близости к своей территории, но уже на не принадлежащей собственнику земле – разумеется, месторождения обычно занимают площадь больше, чем несколько соток под огородом дачника.

Соответственно, при подобном раскладе нашедший нефть не получит денег, зато получит нефтедобывающее оборудование рядом с домом и все связанные с этим риски. Но и этот вариант является не критичным.

В худшем случае, который вполне вероятен, особенно тогда, когда нефть была найдена в месте с удобным доступом, собственник вообще может лишиться своего участка с минимальным возмещением, которое будет меньше его рыночной стоимости, причём спрашивать его согласия никто не будет.

Дело в том, что по законодательству Российской Федерации, в частности согласно статье 279 Гражданского кодекса РФ, государство имеет право изъять из собственности любой участок для государственных или муниципальных нужд, и, с высокой долей вероятности, попытается это сделать. Причём каких-то внятных условий по размеру возмещения за изъятую землю в законодательстве нет – в случае добровольной передачи он будет определяться соглашением (а сколько-нибудь приличную сумму за участок, который можно отобрать дешевле, государство вряд ли предложит), либо в судебном порядке, а судиться с государством – дело весьма неблагодарное.

В этом случае найденная нефть может стоить нашедшему очень дорого.

Таким образом, за нефтеносный участок можно как выручить хорошие деньги, так и потерять его с минимальным возмещением – с такими перспективами каждому предстоит самому решить, что делать, если нашел нефть у себя на земле.

Лучшие брокеры для торговли нефтью

Брокер Evotrade предлагает огромное количество активов, в том числе и энергоресурсы, как нефть, газ, металлы. Брокер регулируется ЦРОФР и имеет хорошие условия для торговли.

Здесь есть акции нефтяных компаний со многих мировых бирж, как NYSE, NASDAQ, XETRA, а также фьючерсы на сырьевые товары, фондовые индексы и другие активы.

Минимальная сумма для первого пополнения брокерского счета $250.

Минимальная сумма для открытия счета $500.

Брокер	Тип	Мин. депозит	Регуляторы	Просмотр
	Фьючерсы на Brent, WTI, Gas, Акции нефтяных компаний, опционы с прибылью от 65% за каждую сделку.	$250	ЦРОФР	Далее.
	Brent, WTI, Мазут, Газ	$500	FINRA, CySEC, MiFID, Банк России	Далее.
	CFD на Brent и WTI	$100	FSA, TFC	Далее.
	Брент, WTI, Мазут, Газ, Этанол	$300	IFSC	Далее.
	Брент, WTI, Мазут	$200	CySec	Далее.

Другой вопрос в том, что делать, если нашел нефть не на своём участке. В этом случае можно попытаться продать информацию напрямую нефтедобывающим компаниям или же геологоразведывательным службам. Однако, даже если информация подтвердится, (что совсем не обязательно, поскольку нередко найденная при ручных раскопках «нефть» при проверке оказывается пролитым когда-то из цистерны или другой ёмкости ГСМ, скопившимся в природном кармане) много денег за неё вряд ли кто-то даст.

Вероятность выручить за такую информацию хоть какие-то средства достаточно невелика, но, поскольку в данном случае обнаруживший нефть ничем не рискует, можно попытать счастье в переговорах.

Как можно искать нефть у себя на участке

Поиск и разведка нефтеносных месторождений – удел профессионалов, и это нужно понимать. Поиск нефти не похож на фильмы и детские сказки – не получится ходить, втыкая лопату на штык, и в один прекрасный момент наткнуться на месторождение. Также маловероятно, копая трёхметровую выгребную яму, внезапно наткнуться на бьющий из земли чёрный фонтан, а если это всё же случилось, скорее всего, вы повредили нефтепровод и у вас большие проблемы.

Дело в том, что в настоящее время большинство неразработанных нефтяных месторождений залегает на глубине в несколько километров, и только в уникальных и очень редких случаях глубина залегания может исчисляться десятками метров. То есть, просто перекапывая свой участок, наткнуться на нефть крайне маловероятно. Иногда на нефтеносный горизонт натыкаются при бурении скважины для воды, но и это скорее исключение, чем правило.

Самостоятельно проводить поиски нефти без должного образования и оборудования невозможно.

Единственный вариант, как найти нефть в огороде – если уж очень хочется, можно пригласить профессиональных геологов, и если они признают район перспективным, возможно, будет сделана разведочная скважина, и то очень маловероятно.

Можно также заказать у буровой компании бурение такой скважинуы, однако при этом стоит приготовиться к цене 25-30 тысяч рублей за метр бурения, притом, что бурить придётся больше километра. Если оно того стоит – можно попробовать, но вообще оправданность таких вложений крайне сомнительна.

Сколько может стоить добыча нефти на своей земле

Дело в том, что земля при разработке нефтяного месторождения является одним из наиболее дешевых ресурсов. В российских реалиях, когда глубина залегания нефти большая, условия достаточно суровы, а оборудование стоит дорого, для того, чтобы начать добычу нефти на своём участке нужно быть очень состоятельным человеком.

Дело в том, что даже подготовительные работы, вообще не связанные с добычей нефти, но предусмотренные законом, будут стоить немалых денег. Необходимо будет очистить и разровнять достаточно большую по размеру площадку, отсыпать её песком и огородить брустверами, чтобы в случае неполадок с оборудованием нефть с неё не вылилась. Для этого нужно будет нанять технику, рабочих, привезти песок и оборудование – только на это уйдет от 5 до 300 миллионов рублей, в зависимости от размера и местоположения площадки.

Далее необходимо бурить скважины, которых обычно, если соблюдать современные технологии, бурится сразу от 10 до нескольких сотен штук в зависимости от месторождения, каждая из которых, как было сказано выше, стоит 25-30 тысяч рублей за метр, а глубина их, как правило, от двух до пяти километров каждая. В среднем расходы на одну скважину составляют 1-2 миллиона долларов без учёта оборудования и транспортировки. Если данная цифра не заставила отказаться от идеи нефтедобычи, продолжим подсчёт.

Далее в скважины опускают и стыкуют трубы, размещают специальные насосы, на поверхности устанавливается оборудование для сбора и перекачки нефти. Всё это нужно запитать электричеством, причём не от бытовой сети, а выделенной линией. В зависимости от количества скважин на участке всё это обойдётся в сумму от 20 миллионов рублей. Также необходимо будет установить контрольный узел с высокотехнологичным оборудованием, чтобы контролировать работу нефтедобывающего участка, стоимость которого рассчитывается индивидуально, и, в случае оснащения его качественным современным высокоточным оборудованием, также может исчисляться десятками миллионов рублей.

Рекомендуем посты по теме:

И после всех этих расходов из скважины польётся не нефть, а нефтесодержащая жидкость, в которой будут присутствовать газ и вода, которые будет необходимо удалить на специализированном оборудовании, которое есть только на НПЗ. То есть его придётся либо строить, либо платить этому самому НПЗ, либо продавать ему нефтесодержащую жидкость, а стоимость её, разумеется, далека от стоимости нефти.

Таким образом, даже в лучшем варианте маленькая скважина на своём участке при стандартных условиях залегания нефти обойдётся более чем в миллион долларов, а расходы на полноценно оборудованную кустовую площадку с несколькими скважинами и командным центром пойдут на десятки, а то и сотни миллионов долларов, не считая налогов. И всё это при учёте того, что нефть на личном участке, формально, принадлежит не собственнику земли, а государству, а то, что хозяину удастся получить лицензию на её добычу – тоже совершенно не обязательно.

Вместо вывода

Таким образом, если на вашем участке вдруг обнаружилось нефтяное месторождение, можно поступить двумя способами: или попытаться подороже продать участок нефтяной компании, или же благоразумно умолчать о данной ситуации, закопать скважину, в которой было обнаружено чёрное золото, и забыть об этом, во избежание потери своей земли.

Самостоятельная добыча нефти на своём участке в Российской Федерации запрещена, однако, если владельцу всё же удастся получить лицензию на свою деятельность, ему придётся потратить несколько миллионов долларов на разработку месторождения, а кроме того, уплатить в бюджет достаточно значительные налоги на добычу полезных ископаемых.

Источник

Как ищут нефть в России

Геологоразведка меняется, но, как оказалось, в ней все еще есть место бородатым мужикам с палатками и гитарами. С другой стороны, часть геологов давно прописалась в офисах, поскольку обработка собранных данных порой занимает годы. Тут все средства хороши, начиная от «облаков» и заканчивая ML.

Платформа «Приразломная». Фото: «Газпром»

Под катом — интервью с PhD по направлению Petroleum Engineering и директором Центра Heriot-Watt Валерием Рукавишниковым. Под его началом в середине апреля в томской Точке кипения должен был пройти финал студенческого чемпионата OilCase, который в итоге перенесли в онлайн. Отсутствие возможности личной встречи на этом мероприятии не помешало нам пообщаться на столь актуальную для России тему. Да, и про сорванную сделку с ОПЕК+ мы тоже спросили.

Валерий Рукавишников с одной из финалисток всероссийского чемпионата OilCase в 2018 году (OilCase 2018)

— Чтобы сразу определиться с тем, насколько остро стоит задача поиска, начнем издалека: надолго ли хватит нефти из уже обнаруженных месторождений?

При текущих объемах потребления (зафиксированных до недавнего кризиса) объема выявленных месторождений хватит на 60 лет. Но тут есть несколько нюансов.

Во-первых, со временем появляются новые технологии нефтеизвлечения, которые позволяют добыть то, что раньше мы добыть не могли.

Хороший пример — Венесуэла, где нефти больше всего в мире, но она высоковязкая, поэтому добыть ее экономически эффективным способом пока не получается.

Еще есть неисследованные регионы. Та же Арктика. Но даже если не вести разведку, срок окончания запасов будет постоянно сдвигаться.

Во-вторых, меняется структура потребления. Лет через 15-20 объемы переработки нефти в топливо будут намного ниже, т.е. сырье будет перенаправлено куда-то еще.

В-третьих, нужно понимать, что уровень запасов — вещь вероятностная. Зачастую эти цифры используются для спекуляции, и даже международный аудит не может сказать, насколько точна оценка. Мы можем найти перспективное месторождение и после бурения одной скважины оценить объемы в 100 миллионов тонн. А после бурения второй скважины может оказаться, что там всего 10 миллионов или наоборот — 200 миллионов тонн. Так что оценка в 60 лет очень приблизительная.

— А кто инициирует поиски новых месторождений в нашей стране?

Структура нашего нефтяного рынка такова, что частных компаний здесь очень мало и они небольшие. Поэтому основная разведка осуществляется компаниями с госучастием.

— Разве не в интересах государства делать это своими силами, учитывая значение нефти для нашей экономики?

Государство так или иначе субсидирует программы геологоразведки, но в очень маленьких объемах. Свои усилия оно направляет на участки, где до этого никаких работ не проводилось — о которых мы ничего не знаем. Там нужны огромные вливания денег и административные решения.

То, что нефтяные компании разрабатывают сейчас, это плоды работы еще Советского союза, 60-70 годов прошлого века. Чтобы охватить новые территории, например Арктику, необходимо в суровых условиях провести сейсморазведочные работы 2D на участках по 120 км. Это просеки в тайге, завоз оборудования.

Более того, подобные исследования не несут прямой выгоды. Это просто сбор информации, интерпретируя которую, можно будет предположить, какие замеры провести в будущем на меньших территориях. Исследования на таких масштабах не позволяют сказать, что мы пробурим скважину в такой-то точке и получим нефть. Но это работа, которую необходимо сделать. Ее итогом будет условный кусочек 500 на 500 км, где стоит сосредоточить усилия для поиска конкретных месторождений.

Таким образом государство занимается разведкой на долгосрочную перспективу, но в маленьких объемах, поскольку это очень дорого.

При уменьшении масштабов участков к исследованиям подключаются компании, которые покупают лицензии на определенные территории, где они предполагают наличие нефти. Разведкой на местах бизнес занимается самостоятельно, инвестируя собственные деньги. У каждой нефтяной компании есть стратегия геологоразведочных работ лет на пять.

— А кто непосредственно осуществляет геологоразведку — подразделение нефтяной компании или независимый подрядчик?

Тут есть несколько бизнес-моделей. В каждой компании есть собственные инженеры-геологи, которые могут провести сейсморазведку или пробурить разведочную скважину. К масштабным исследованиям привлекаются подрядчики: как госкорпорация Росгеология, так и частные, например, Schlumberger. Внутри нефтяной компании таких узких специалистов содержать невыгодно.

— Где сейчас идет разведка?

Сейчас компании выходят работать в основном в Восточную Сибирь, в частности, Иркутский регион. Это новая серьезная нефтегазовая провинция, откуда уже идет добыча, но продолжается разведка.

Арктика тоже представляет интерес. Вероятно, вы слышали про месторождение Приразломное, где добывает «Газпром нефть» при помощи единственной арктической платформы в мире.

Платформа приразломная: персонал — 200 чел., кессон в нижней части — 126х126 м, объем добычи — 5 млн тонн в год (фото: «Газпром»).

На иллюстрации — стволы скважин, уходящих горизонтально в нефтеносный слой. Окончания скважин имеют множество перпендикулярных отводов, из-за чего их именуют «рыбьими костями» (изображение: «Газпром»)

В том регионе есть еще ряд открытых месторождений, и работы по региональному поиску продолжаются. Но экономическая ситуация не позволяет оценить, когда там можно будет приступить к каким-то масштабным действиям.

Еще один регион, где уже идет добыча, — шельф Сахалина. Остальное — это более локальные работы в Западной Сибири, на Ямале.

— По каким признакам ищут месторождения?

Чаще всего нефть встречается в районах, где выполняется несколько условий:

— Какие именно методы поиска применяются?

Любая геологоразведка — это целый комплекс разных методов. Прежде всего выполняется крупномасштабная съемка больших территорий, которая позволяет определить региональную геологию. Такие съемки по всей стране проводились в 30–50 годы прошлого века. Накопленных на текущий момент знаний хватает, чтобы понять, какие процессы проходили в том или ином регионе за последние сотни миллионов лет. Так что мы можем сужать районы поиска, повышая качество исследований — выбирать небольшие участки (условно — 500 на 500 км), чтобы проводить более детальную аэрофотосъемку и магниторазведку, проектировать сеть сейсморазведочных профилей.

По полученным данным мы оцениваем вероятность нахождения нефти в определенной точке и бурим там скважину.

Тектонические структуры, построенные в результате интерпретации временного разреза по сейсмическому профилю бассейна дельты Нигера (источник: American Association of Petroleum Geologists)

— Учитывая объемы инвестиций в нефтянку, здесь, наверное, уже все пересели на современное оборудование — беспилотники и т.п.?

Вы себе рисуете в воображении красивую картину, но в реальности это пока не так.

Нефтяная отрасль — очень неповоротливая. Здесь очень важна человеческая и экологическая безопасность. Любые новинки «железа» должны пройти испытания на прочность.

Хотя компании постепенно начинают перестраиваться. Уже два или три года проводятся пилотные проекты с дронами, и эта тенденция набирает обороты. Не так давно закончились исследования «зеленой» сейсморазведки.

Классический сейсмологические исследования Западной Сибири — это просеки в лесу на территории в десятки квадратных километров, где расставляются датчики, соединенные проводами в единую сеть. Это огромные трудозатраты, сотни километров кабеля. Сейчас начали развиваться методики, основанные на беспроводных датчиках, под которые не нужно рубить лес. Это экономит время и силы, поэтому технология постепенно завоевывает рынок.

— Неужели отрасль настолько консервативна?

Наоборот. Местами нефтегаз сравним с аэроспейсом, просто здесь нет такой популяризации.

Базовые принципы исследований той же сейсморазведки, которая появилась в 20-х годах прошлого столетия, не изменяются. Но методики настолько усложняются внутри, что ими занимаются целые научные центры, с каждым годом улучшая технологию. Нельзя сказать, что здесь суперновые гаджеты. Просто идет планомерное улучшение всего вокруг так, что за 10 лет отрасль кардинально меняется.

Очень сильно подтолкнула развитие цифровизация. Она позволяет серьезно экономить на капитальных вложениях. Технологически она обеспечивает интеграцию между собой различных цепочек процессов. Эволюция здесь идет не по пути новомодных гаджетов, а через изменение подходов. Если раньше геологоразведкой занимался один департамент, который в принципе не пересекался с другими (нашли месторождение — написали отчет — отправили в следующий отдел), то теперь выстраивается цепочка единой команды. Без технологических вещей провести такие преобразования невозможно. Здесь и облака данных, и общее рабочее пространство, которое пришло к нам из информационных технологий.

Дроны тоже используют, только не для геологоразведки, а для контроля целостности трубопроводов. И в целом гаджеты больше внедряются в процессы контроля за нефтепереработкой. К примеру, через видеокамеры контролируется ношение каски в опасных зонах производства.

— Предположим, наша геологоразведка дала какие-то результаты. Какая должна быть вероятность обнаружения нефти, чтобы началось бурение?

Тут не может быть жестких границ. Геологоразведочный бизнес имеет высокую степень неопределенности. Единственный метод, который может продемонстрировать, что нефть действительно есть, — это бурение. В остальных случаях мы не можем это утверждать — только если она не выходит в прямом смысле на поверхность, как в Баку.

Почтовая открытка конца XIX века (автор: DKP64, CC BY-SA 4.0)

Вероятность получения нефти в 30-40% — это очень хороший показатель для геологоразведки. Проблема в том, что объект исследований находится на глубине 3–5 км, и мы не можем его со всех сторон изучить. Вся отрасль построена на вероятностных моделях.

Но цель разведки не только сама нефть, но и информация. Представьте, что вы нашли перспективное месторождение, пробурили скважину, нашли нефть, но не знаете, сколько ее там. Вы начинаете планировать строительство нефтеперерабатывающего завода, и это колоссальные инвестиции. Начинаете вкладывать деньги, сэкономив на дальнейшей разведке. А потом при бурении следующей скважины вы уточняете запасы и выясняете, что месторождение намного меньше, чем ожидалось.

Иногда важно провести бурение там, где нефти точно нет, и уточнить некоторые параметры. В будущем это позволит реализовать более правильные шаги по поиску нефти в конкретном регионе.

— А как выглядят люди, которые занимаются геологоразведкой и бурением? Это все те же бородатые дядьки с гитарами?

Олдскульные ребята действительно сохранились среди тех геологов, которые физически выполняют замеры в полевых условиях. Им приходится работать на севере страны, куда их забрасывают на вахту на вертолетах или по зимникам. Из связи у них только спутниковый телефон.

И они занимаются жесткой напряженной работой. Если идет бурение, то процесс продолжается круглые сутки — его нельзя остановить. Если они занимаются сейсморазведочными работами, то они своими руками рубят просеки, перемещаются на вездеходах, живут в палатках. В этом плане вся эта «гитарная романтика» никуда не делась, разве что есть какой-то налет современности — интернет местами… Кстати, это может быть не так далеко от города — например, километрах в 200 на север от Томска. Но и там это связано с определенным риском для жизни людей и сложной логистикой.

Группа геологов в республике Саха (автор: Эрдни Тямисов, CC BY-SA 2.0)

— Значит геологи, в привычном для всех образе, никуда не денутся?

Есть в отрасли идея перехода к безлюдным производствам. Сами подумайте, насколько будет проще, если придется никого никуда «забрасывать». Но условия, в которых приходится работать, настолько суровы, что никто кроме человека их не может выдержать. Те же морозы в минус 40–50 градусов — это вызов для всего мирового научного сообщества с точки зрения материаловедения, применяемых смазок. Это огромный пул задач, которые только предстоит решить.

А в целом сегодня «геолог» — широкое понятие. Это человек, который работает в офисе за компьютером, анализируя собранные данные. И отсутствие опыта работы «в поле» не является серьезным препятствием.

Валерий Рукавишников со студентами

— Исследования ведут разные компании, и в сумме они генерируют огромное количество данных. Обобщаются ли они как-то на уровне государства?

Как у компаний, так и у государства эти данные обычно имеют высокий уровень секретности, поэтому единого хранилища, к сожалению, нет.

Однако благодаря росту компьютерных мощностей и развитию алгоритмов уже начался анализ данных в автоматическом режиме, который позволяет видеть то, что вручную невозможно было оценить. Компании собирают собственные базы в рамках своего периметра, обрабатывают данные единым потоком и получают новые инсайты, с которыми могут работать сотрудники и партнеры именно этой компании.

Все данные, кстати, обязательно сдаются государству, но у него нет ресурсов дополнительно их обрабатывать. Да и смысла нет, поскольку свои месторождения компании покрывают полностью. Государство может разве что предоставлять их ученым, чтобы те могли проверять свои гипотезы.

— Вы упоминали, что на месте геологоразведки зачастую нет интернета. А как оттуда передаются данные?

Проблема передачи данных стоит не так остро, как проблема обработки. В нефтяной отрасли важны сроки принятия решений. Поэтому все расчеты должны выполняться максимально быстро. Как это реализуется на практике, зависит от того, что это за разведка.

Если идет корабль и снимает сейсмику на шельфе, то на этом же корабле сидят ребята, которые интерпретируют и обрабатывают данные в максимально сжатые сроки. Если же данные сейсморазведки собираются на земле, то они в течение сезона (зимой) собираются на жесткие диски и вывозятся, после чего около года обрабатываются уже в офисе.

Скорость обработки — это один из технологических вызовов, которые стоят перед отраслью. Если срок обработки сократить хотя бы на 30-40%, это даст миллиарды рублей экономии.

Компании постоянно следят за передовыми технологиями, чтобы понять, как можно упростить сбор данных. На практике случается, что выгоднее лишний раз куда-то вертолет отправить, чтобы сократить срок обработки, например, с двух лет до года.

— Сейчас алгоритмы обработки данных развились достаточно хорошо. С видео «на лету» делают потрясающие вещи. Неужели нельзя разработать аналогичные алгоритмы для обработки данных сейсморазведки?

А они уже разрабатываются. Machine Learning активно применяется для их интерпретации, в том числе отечественными компаниями. Загвоздка в том, что типичную сейсмическую картину очень тяжело алгоритмизировать. Пока нет достаточного количества размеченных образцов, чтобы все сделать автоматом и быть уверенным в результате. Геология в разных уголках Земного шара отличается. Алгоритм, который мы обучили на Ямале, скорее всего, не сработает в Хакасии. При этом по результатам его применения необходимо принять решение на миллиарды рублей. Так что тут встает тонкий вопрос ответственности.

Однако сейчас вся эта сфера понемногу совершенствуется. Для более рутинного геофизического исследования скважин, когда мы опускаем в скважину нужные приборы и замеряем физические поля, есть уже зрелые технологии. ML позволяет интерпретировать результаты в автоматическом режиме. Это дает возможность заново провести интерпретацию данных с месторождений после изменения геологических гипотез, и делать это за считанные дни, а не за пару лет. Автоматические алгоритмы ускоряют работу в десятки и сотни раз. А самое важное, что мы можем смотреть на данные в другом масштабе, проверяя свои догадки.

— Речь идет о появлении принципиально новых методов исследований благодаря обработке данных?

Мы по-другому смотрим на данные, получаем из них другие комплексные вещи, которые раньше в принципе не могли бы выяснить. Но тут важно, чтобы модели строил не просто программист, а инженер-нефтяник.

— Предположим, месторождение обнаружено. Какие параметры оцениваются, чтобы решить, стоит ли его разрабатывать?

С точки зрения экономики перспективы месторождения зависят от множества факторов. Очевидный — его объем и стоимость добычи. Одно дело — месторождения, где нефть в буквальном смысле на поверхности. Другое дело — если надо бурить сложные скважины. Не менее важно наличие инфраструктуры в том месте, где мы ищем нефть. Если мы обнаружим колоссальное месторождение, но там не будет трубопровода, поднятую нефть будет просто некуда деть.

Строить трубопровод дорого, поэтому компании стараются разрабатывать участки рядом с уже существующей инфраструктурой. Это, кстати, одна из причин, почему в отдалении от цивилизации никто не проводит масштабных геологоразведочных работ.

Иными словами, оценка идет с позиции экономики. Иногда выгоднее разработать несколько маленьких месторождений рядом с существующей инфраструктурой, нежели одно большое где-то очень далеко.

— Когда из месторождения выкачивается нефть, под землей остаются пустоты?

Обычно мы закачиваем в пласт воду, чтобы она вытеснила нефть. Нужно понимать, что из каждого месторождения мы добываем всего 30–35% общего запаса. Так что никаких пустот не остается. Кстати, разработка способов добычи оставшихся 65–70% — это еще одна возможность увеличить запасы. На данный момент у нас не хватает технологий, чтобы эту нефть оттуда достать.

— А что происходит с обнаруженными месторождениями, которые приняли решение не разрабатывать?

Ничего. Сейчас в стране и в мире огромное количество нерентабельных запасов. Но сегодня цена на нефть — 20 долларов за баррель, а завтра — 100, и количество рентабельных месторождений резко возрастет. А будет цена за 200, появятся средства для инвестиций в Арктику, несмотря на жесткие погодные условия.

— Как вы думаете, кто сейчас «обрушил» цены на нефть? Кому это выгодно?

Тут есть разные мнения. Сделка ОПЕК+, с которой все началось, в долгосрочной перспективе была России не выгодна. Борьба же идет не просто за объем того, что мы продаем, а еще и за рынок сбыта. Если мы ограничим нашу добычу, то и новые рынки нам будет тяжело завоевать — это сделают другие.

Тем не менее, момент для разрыва отношений был выбран не очень удачный. Текущая цена на нефть уже вряд ли кого-то устраивает.

— Стоимость вернется к норме?

Посмотрите вокруг себя. Помимо топлива у нас есть масса производств, где применяются продукты переработки нефти. Та же химическая промышленность, фарма. И каких-то альтернатив в ближайшее время мы там не найдем.

Плюс нефть — это все-таки невозобновляемый источник. Больше ее не становится.

Так что восстановление цены — это вопрос времени.

Источник