Дунай · Буг · Запорожье/Днепр · Дон · Азов · Кубань · Терек · Астрахань · Волга · Урал · Башкирия · Оренбург · Сибирь · Семиречье · Енисей · Иркутск · Якутия · Забайкалье · Амур · Уссури · Камчатка · Персия
История казачества
Реестровое казачество · Кавказское линейное войско · Слободские казацкие полки · Поход за зипунами · Городовые казаки · Станичные казаки · Некрасовцы · Хопёрские казаки · Расказачивание · Казачий стан
Казачьи чины
Пластун · Приказный · Пятидесятник · Младший урядник · Старший урядник · Вахмистр · Подхорунжий · Хорунжий · Сотник· Подъесаул · Есаул · Войсковой старшина · Казачий генерал
Организация казачества
Атаман · Гетман · Кош · Круг · Майдан · Юрт · Паланка · Курень · Станица · Зимовник
Казачьи атрибуты
Папаха · Нагайка · Шаровары ·Шашка
Современный курень – двухэтажный, «полукаменный», то есть первый этаж – кирпичный (прежде – саманный, из кирпича–сырца), второй – деревянный [3]
Содержание
История
Исторически «курень» представлял собою и место обитания, и оборонное сооружение. Курень в классическом, древнейшем, забытом уже во времена половцев и неизвестном казакам виде — это шестигранная или восьмиугольная бревенчатая юрта, которая до сих пор встречается в Якутии.
На устройство обычного казачьего жилища, называемое куренем, повлияла речная культура Нижнего Дона и Предкавказья, схожими приёмами строительства роднящая эти далекие друг от друга места с Дагестаном и Прикаспием.
Первые казачьи поселения возникали в плавнях (речных камышовых зарослях), жилища имели турлучные стены (т.е. плетёные из двух рядов прутьев или камыша и заполненым землёй для тепла и прочности пространством между ними), камышовую крышу, с отверстием для выхода дыма. Однако широкие, многокилометровые разливы рек требовали особых построек — свайных, что и повлияло на дальнейшее развитие устройства строений.
Устройство
Казачий курень бывает, как правило, двух видов: типа украинской хаты (распространён более на Кубани) и двухэтажного типа (был распространён у верхнедонских казаков, на Кавказе). Последний тип назывался также «полукаменным», то есть первый этаж — кирпичный (прежде — саманный, из кирпича-сырца), второй — деревянный. Характерно, что чем северней поселения, тем первый этаж ниже. На Северском Донце же он больше похож на подвал, хотя характерные черты общей казачьей постройки видны и здесь.
Первый этаж, как правило, не жилой, хозяйственный (считалось, что «жить нужно в дереве, а припасы хранить в камне») — называется «низы». Центром низов является, так называемая, «холодная» комната: без окон, но с небольшими отверстиями в стене, устроеные особым образом, позволяющие так ходить воздуху, что в ней постоянно дул сквознячок, остывший в окружающих эту комнату каморах. Каморы, окаймляют «холодную» узким коридором. Входом во внутрь служит узкая и низкая дверь, которая обычно открывается во внутрь (чтобы легко можно было её подпереть), позволяющая войти только по одному, согнувшись под низкой притолокой (в прошлом, за дверью могла быть устроена и яма для незванных гостей).
Главный вход в курень — по крыльцу («порожкам») устроен на второй этаж, окружённый особой террасой («балясами»). Главная комната («зало»), отгорожена от входной двери сенями. В красном углу залы (левом напротив входа) божница, под нею располагается стол (всегда накрытый чистой скатертью). Вдоль стен располагались лавки. Здесь же была печь, стоял «постав» (шкаф для размещения посуды со стеклянными дверцами). В центре залы всегда стоял обеденный стол. Убранство дополняли зеркало, сундук-скрытня, кровать (стоявшая в углу, покрытая байковым или сшитым из лоскутков одеялом).
Из залы дверь вела в спальню — на женскую половину, где стояла большая кровать, висела люлька для младенца, размещался сундук с вещами, прялка и др. Также из залы выходила дверь на мужскую половину, то есть комнату («гридница», «кунацкая», «молодецкая») предназначенную для подростков, холостых казаков.
При любом количестве комнат обязательно выделялась в самостоятельное помещение кухня, («стряпная», «стряпка»), где готовили и ели пищу. В кухню выходила одной стороной и печь, размещённая в залу. Здесь она имела и чугунныю плиту. Также на кухне располагались шкафы с посудой и припасами.
На устройство обычного казачьего жилища, называемое куренем, повлияла речная культура Нижнего Дона и Предкавказья, схожими приёмами строительства роднящая эти далекие друг от друга места с Дагестаном и Прикаспием.
Первые казачьи поселения возникали в плавнях (речных камышовых зарослях), жилища имели турлучные стены (т.е. плетёные из двух рядов прутьев или камыша и заполненым землёй для тепла и прочности пространством между ними), камышовую крышу, с отверстием для выхода дыма. Однако широкие, многокилометровые разливы рек требовали особых построек — свайных, что и повлияло на дальнейшее развитие устройства строений.
Черты свайной постройки легко предполагаются в современном казачьем жилище. Казачий курень — двухэтажный по устройству. И, скорее всего, его второй ярус это не выросший до второго этажа «подклет», а воспоминание о сваях, на которых когда-то стояли жилища.
Устройство казачьего куреня
Казачий курень бывает двух видов: типа украинской хаты (распространён более на Кубани) и двухэтажного типа (был распространён у верхнедонских казаков, на Кавказе). Последний тип назывался также «полукаменным», то есть первый этаж — кирпичный (прежде — саманный, из кирпича-сырца), второй — деревянный. Характерно, что чем северней поселения, тем первый этаж ниже. На Северском Донце же он больше похож на подвал, хотя характерные черты общей казачьей постройки видны и здесь.
Первый этаж казачьего куреня, как правило, не жилой, хозяйственный (считалось, что «жить нужно в дереве, а припасы хранить в камне») — называется «низы». Центром низов является, так называемая, «холодная» комната: без окон, но с небольшими отверстиями в стене, устроеные особым образом, позволяющие так ходить воздуху, что в ней постоянно дул сквознячок, остывший в окружающих эту комнату каморах. Каморы, окаймляют «холодную» узким коридором. Входом во внутрь служит узкая и низкая дверь, которая обычно открывается во внутрь (чтобы легко можно было её подпереть), позволяющая войти только по одному, согнувшись под низкой притолокой (в прошлом, за дверью могла быть устроена и яма для незванных гостей).
Главный вход в курень — по крыльцу («порожкам») устроен на второй этаж, окружённый особой террасой («балясами»). Главная комната («зало»), отгорожена от входной двери сенями. В красном углу залы (левом напротив входа) божница, под нею располагается стол (всегда накрытый чистой скатертью). Вдоль стен располагались лавки. Здесь же была печь, стоял «постав» (шкаф для размещения посуды со стеклянными дверцами). В центре залы всегда стоял обеденный стол. Убранство дополняли зеркало, сундук-скрытня, кровать (стоявшая в углу, покрытая байковым или сшитым из лоскутков одеялом).
Из залы дверь вела в спальню — на женскую половину, где стояла большая кровать, висела люлька для младенца, размещался сундук с вещами, прялка и др. Также из залы выходила дверь на мужскую половину, то есть комнату («гридница», «кунацкая», «молодецкая») предназначенную для подростков, холостых казаков.
При любом количестве комнат обязательно выделялась в самостоятельное помещение кухня, («стряпная», «стряпка»), где готовили и ели пищу. В кухню выходила одной стороной и печь, размещённая в залу. Здесь она имела и чугунныю плиту. Также на кухне располагались шкафы с посудой и припасами.
Поиском смыслового значения слова «курень» занимались разные исследователи. Так, донской краевед С.Ф. Номикосов полагал, что «казаки называют свои дома куренями, вероятно, потому, что в глубокую старину они действительно были курны, как курные избы».
По куренному принципу стали в древности строиться и казачьи городки. Они были круглыми или овальными в плане. Центром казачьего городка была площадь (майдан) со станичной избой. Остальные жилища располагались по кругу. Отсюда и понятия «казачий круг», «созвать круг» и «выйти на круг». Именно они определили социальную организацию первых казачьих городков, в том числе и на левом берегу Северского Донца, который, по мнению исследователей, стал заселяться в первую очередь, в отличие от степного правого берега.
По их представлениям, домовой вселялся в здание ещё с той поры, как закладывался фундамент и жил у домовладельцев до самого разрушения дома. Чтобы избежать разного рода происков и нежелательных действий со стороны тех же домовых, или вредоносной нечистой силы, среди казаков распространялась традиция, поддерживаемая церковью, по которой дом освящали несколько раз.
Считалось, что если всё же кто-то построит дом без соблюдения всех народных и церковных обрядов, то в этот дом вселится нечистая сила и она не даст спокойной жизни хозяевам, а то, расшалившись, и вовсе выгонит всех на улицу. При закладке дома полагалось устраивать «закладочное угощение». Там, где должен быть расположен красный угол с образами святых, резали курицу или петуха. Затем распивали по стаканчику и не по одному. Под будущий красный угол закладывали медные деньги на удачу домохозяину. Поэтому на развалинах старых хуторов, среди сохранившихся фундаментов казачьих куреней, пятаки с царскими двуглавыми орлами находят как раз в дальнем правом углу, по диагонали от входа.
Я неоднократно проезжал места, где когда-то стояли многолюдные хутора на левой стороне Северского Донца. Сейчас они именуются посёлками. Узнать, что это был за хутор, можно только у местного жителя. Да и то не у каждого. Как мне кажется, эти поселки навсегда утратили то неуловимое обаяние, которым и отличались в давние времена казачьи хутора. Известный исследователь донской старины и донской природы Харитон Иванович Попов, побывав в этих же самых хуторах в 80-е годы позапрошлого века, написал:
« Хутора имеют вид вольный, можно сказать, роскошный. Много садов, левад и огородов. Обширными кажутся дворы. Дома, курени стоят в угловых местах дворов или в центре. Их лицевые стороны обращены на восток, запад, и юг. Казачьи дома более круглые, у которых стены почти одинаковы по протяжению. Особенность их составляют рундуки, которые пристраиваются со стороны наружной двери, ведущей внутрь, отчего дома кажутся ещё более круглыми».
Я настойчиво искал сохранившийся в бывшем юрте станицы Гундоровской казачий курень, который бы подходил под описание Попова. Как ни странно, мне всё же удалось найти такое жилище. Им оказался старинный, перевидавший много хозяев, казачий курень, находящийся на центральной улице хутора Михайловского, неподалёку от бывшего здания школы. На её месте по воспоминаниям местных жителей стояла когда-то красивая церковь Святого Архистратига Михаила. Примечательно, что сохранность этому дому обеспечила бедность бывших хозяев, не имевших средств, для ремонта и перестройки, которые бы безвозвратно уничтожили всякое сходство с казачьим куренем. Так что от бедности бывают не только беды, случается и такая вот неожиданная польза.
Наряду с употребляемым выражением «курень», довольно часто использовали слово «хата», думается потому, что совсем рядом жило население, состоявшее из малороссов.
В куренях почти у всех казаков полы были из некрашеных досок, а в подсобных помещениях их делали засыпными (земляными). Перед большими праздниками полагалось отскребать затоптанные половицы с помощью горячей мыльной воды, специальных скребков и сибирькового веника, а земляные полы подмазывать глиной.
Курени из саманного кирпича, или глинобитные дома, строили те, кто относился к беднейшей части казачества. Казаки позажиточней из самана строили только подсобные помещения. У саманного кирпича было одно неоспоримое преимущество. При толщине стен в 40-50 сантиметров в зимнее время неплохо сохранялось тепло, а летом, напротив, почти при сорокоградусной жаре саман держал прохладу в помещении. Нетрудно найти описание, как делался в станице и на хуторах саманный кирпич. Его, кстати, примерно по той же технологии делают и сейчас.
Приступая к изготовлению глиняных кирпичей, вырывали неподалеку от места строительства круглую яму около шести метров в диаметре и минимум полметра в глубину. Насыпали туда глину, подливали воду ведрами и начинали гонять лошадь, а иногда и две, по кругу. Через час-полтора добавляли мелкорубленую солому и, хорошо перемешав, из готовой массы делали кирпич. Для этого использовали деревянные формы. Сушили эти кирпичи в течение пяти-семи дней, в зависимости от погоды. Для окончательной просушки саман складывали в пирамиду и делали над ней навес от дождя. За хорошее, жаркое лето саман полностью просушивался. А ранней осенью, после уборочных хлопот, начинались строительные работы и этот строительный материал шёл в дело.
И всё же испокон веков, главным строительным материалом в Гундоровском юрте всегда был и оставался камень песчаник. Из него делали фундаменты, а зачастую и полностью «низы», складывали конюшни и помещения для скота, выкладывали подвалы и сооружали ограды. Эти самые ограды можно увидеть и до сегодняшнего дня. Камень в них за долгое время посерел, кое-где покрылся мхом, но своё предназначение он до сих пор выполняет.
Леса, пригодного для строительства в юрте станицы Гундоровской было немного. В основном казакам приходилось использовать чернолесье. Так называли местные жители ольху, тополь и вербу. Дуб, если он в этих местах дорастал до пригодных для строительства кондиций, использовали очень бережно. Что же касается хвойных деревьев, то они на левой стороне Донца появились благодаря стараниям рук человеческих. И справедливости ради надо сказать, что из-за этих же рук, они не раз выгорали.
Лесные угодья так же, как и землю, делили на паи или наделы. Наиболее разворотливые и свои паи в дело пускали, и чужие прикупали с выгодой для себя. Прежде чем срубить дерево, станичник несколько раз деловито обходил его и решал, какой из него выйдет «надобок». «Надобком» казаки называли строительную потребность, образовавшуюся в домашнем хозяйстве. Лучшим временем для рубки леса в те времена считалась поздняя осень и зима. Инструмент-то какой был? Топоры да пилы. А мёрзлые деревья такому инструменту поддавались легче. Считалось, что рубить лес надо в новолуние или под этот день. «А когда месяц в молоду, леса не рубили и дома не зачинали».
Состоятельные станичники нанимали для строительства своих домов артели. Мы сейчас ещё нередко слышим выражение «мастер первой руки». В те времена такое выражение, применительно к плотницкой артели, означало следующее. К первому разряду, или «первой руке», относились наиболее опытные и знающие мастера, способные разобраться в конструкции дома и умело руководить артелью.
Ко «второй руке» причислялись умеющие чисто работать, но недостаточно сведущие в конструкции зданий. И, наконец, к «третьей руке» относились рабочие, выполнявшие грубые шаблонные работы, в виде обработки брёвен и прибивки пластин. Не мало времени требовалось, чтобы в работе дорасти до плотника «третьей руки», а проработав пять лет, плотник мог стать на положение «второй руки». Далеко не все выбивались до мастеров высшей квалификации.
При найме строительной артели оговаривались все детали предстоящей работы. Хозяин-наниматель должен был кормить строительную артель весь период строительства. Если же строители оказывались обиженными, а чаще обсчитанными, то они могли и отомстить по-своему. Были сложены целые легенды о «моровых» и заклятых домах, обитатели которых вымирали в течение короткого времени из-за того, что строители покинули построенное жильё недовольными.
Если артельщиков плохо кормили, или рюмку лишнюю не наливали, то они могли тайком заделать под карниз бутылку горлышком на улицу и от этого в доме, при ветреной погоде, слышался вой, плач ребенка и другие звуки, не добавлявшие спокойствия его обитателям.
Курень считался чисто казачьим жилищем, но печь в нём была русской, с лежанкой и другими неизменными атрибутами. Показательно, что у русской печи, как и у реки, было устье, а ещё она во всех песнях, присказках и пословицах неизменно называлась кормилицей. На печи спали ребятишки в холодную пору, на ней же грели свои косточки старики, выхаживали и пропаривали простудившихся.
Если бы мы с вами могли войти в курень позапрошлого века, то увидели в нём такую картину. Слева в дальнем углу располагалась русская печь с лежанкой. Красный, или передний, угол, с полочкой и киотом, украшенным образами святых, располагался справа от входной двери. Вошедший, волей-неволей, чтобы не задеть низкую притолоку, должен был поклониться, снять папаху или фуражку и перекреститься на образа. Там же, справа, стоял обеденный стол с неподвижно закреплёнными лавками и посудный шкаф. Возле печи ещё были посудные лавки и полочки с кухонными принадлежностями. Этот угол отгораживали занавеской, чтобы не было видно стряпни, его называли «бабьим». По чистоте печи и занавески на «бабьем» углу часто судили о чистоплотности хозяйки. Место в переднем углу, под образами, считалось самым почётным. Сюда в радостные дни сажали жениха и невесту. На этих местах рассаживали самых почётных гостей. И здесь же, в скорбные дни, ложили прибранного покойника.
В курене проводили большую часть дня. Здесь ели, спали, занимались домашней работой. Нередко, в холодное зимнее время, у печи держали только что родившихся домашних животных.
В казачьем курене, где было четыре комнаты, обязательно делали парадную спальню. В ней селили приезжих гостей. Если в доме появлялись молодожёны, то на первый период их семейной жизни, эта спальня отводилась им. Кровать в парадной спальне украшали горкой перьевых подушек и застилали нарядным домотканым шерстяным или конопляным покрывалом.
Исследователь донского быта Гордеев П.Р. В очерке о донском крае, написанном в 1903 году, дал такое довольно красочное описание обстановки в казачьем курене:
Груня, притоптывая каблучками «щиблет», которые сменили на ней чирики, умытая с мыльцем и переодетая, быстро подошла к столу и начала прибирать тарелки. Кремовая с цветочками шалейка, выгодно оттеняла её лицо. Рукава розовой, с полосками кофточки, туго обтягивали её полные руки. Белая ситцевая юбка, прямая и пышная и чёрный фартук с бахромой, дополняли праздничный наряд. Она, казалось, дышала весной. От неё нёсся аромат молодого тела и запах васильков, которыми было переложено платье в сундуке».
В казачьем доме всегда была кладовая, тёмная комната для хранения продуктов и другие, приспособленные для нужд домовладельца, помещения. Усадьбы старались окружить высокими изгородями. На правой стороне Северского Донца они складывались из камня песчаника, а на левой стороне были жердевыми и плетневыми.
Казачий двор делился на передний, чистый и задний, который называли задами или базами. В передней части двора обычно располагались летняя кухня (летница), погреб и амбар. Базы в свою очередь делились на передние, на которых держали домашнюю птицу, и задние, где строили хлев, конюшню, сараи для свиней и другой живности. Базы отгораживали от остального двора плетневыми изгородями и разделяли по предназначению между собой. Там же стояли сенники, покрытые сверху навесами из камыша.
Сколько трудов стоило всё это построить на некогда необжитом месте, могли бы рассказать только те, кто жил на таких усадьбах. Да жаль, что уже их на белом свете давно нет и подобных усадеб с казачьими куренями тоже.
О казаках мы знаем многое… О их заслугах перед Отечеством или героизме на полях сражений. Но практически ничего неизвестно об обыденной жизни простого казака, как и где он жил?
Из чего строили?
Что внутри?
Балконы часто обильно украшали цветами в горшках. Балконы и ставни украшалась незатейливой резьбой.
Убранство
Убранство дома отличалось чистотой и простотой. На желтых стенах куреня висели картины и портреты войсковых атаманов и монарших особ, а иногда висели шашки, винтовки и сувениры из заморских стран. В углу зала располагались иконы. Почти во всех комнатах стояли деревянные сундуки, обитые жестью. Казачки-невесты имели свой собственный сундук, где хранилось «приданное». В первой комнате, в левом углу от входа всегда стоял большой поставец или шкаф с разными тарелками, ложками и посудой. Здесь же висело большое зеркало, на которое иногда приклеивались фотографии членов семьи. В середине зала стоял стол, накрытый белой скатертью. В зале казак принимал гостей и угощал вином и чаем. В парадной спальне, где стояла кровать с кучей перин, подушек и разноцветных одеял, спали хозяева дома, пока не женили сына или не приняли зятя в дом, тогда же парадная спальня предназначалась для молодоженов. Самой большой комнатой была общая спальня, в которой жили все дети большого казачьего семейства. Вот как описал казачий курень Михаил Шолохов в романе «Тихий Дон»: «В горнице, кроме деревянной крашеной кровати с точеными шишками по углам, стоит возле дверей окованный уемистый сундук с Аксиньиным приданным и нарядами. Под передним углом – стол, клеенка с генералом Скобелевым, скачущим на склоненные перед ним махровые знамена; два стула, вверху – образа в бумажных ярко-убогих ореолах. Сбоку, на стене – засиженные мухами фотографии».
Что ели?
Заглянув к казаку на обед можно было полакомиться лапшой, борщом или свежесваренной ухой. На второе казак «потешал свою душеньку» пирогом с сыром, студнем с квасом или каймаком — одним из любимых молочных лакомств казака. Блюда из мяса можно было встретить редко, лишь во время сезона или в исключительных случаях, например, на свадьбу или поминки. Меню казака зависело и от православных праздников и постов. Донские казаки очень серьезно относились к соблюдению всех постов.
В отличие от дома двор был не таким чистым. Во дворе находился баз для скота, гумно и маленький сад.
Таким запомнился историкам казачий курень, который стоял где-нибудь на Дона 100-200 лет назад. Хотя, в далеких хуторах можно и сейчас найти настоящие казачьи куреня, в которых сама атмосфера напоминает о прошлом казачества. Но через пару десятков лет не останется даже этих хуторов, не говоря уже о стареньких казачьих куренях.
О казаках мы знаем многое… О их заслугах перед Отечеством или героизме на полях сражений. Но практически ничего неизвестно об обыденной жизни простого казака, как и где он жил?
Балконы часто обильно украшали цветами в горшках. Балконы и ставни украшалась незатейливой резьбой.
Убранство дома отличалось чистотой и простотой. На желтых стенах куреня висели картины и портреты войсковых атаманов и монарших особ, а иногда висели шашки, винтовки и сувениры из заморских стран. В углу зала располагались иконы. Почти во всех комнатах стояли деревянные сундуки, обитые жестью. Казачки-невесты имели свой собственный сундук, где хранилось «приданное». В первой комнате, в левом углу от входа всегда стоял большой поставец или шкаф с разными тарелками, ложками и посудой. Здесь же висело большое зеркало, на которое иногда приклеивались фотографии членов семьи. В середине зала стоял стол, накрытый белой скатертью. В зале казак принимал гостей и угощал вином и чаем. В парадной спальне, где стояла кровать с кучей перин, подушек и разноцветных одеял, спали хозяева дома, пока не женили сына или не приняли зятя в дом, тогда же парадная спальня предназначалась для молодоженов. Самой большой комнатой была общая спальня, в которой жили все дети большого казачьего семейства. Вот как описал казачий курень Михаил Шолохов в романе «Тихий Дон»: «В горнице, кроме деревянной крашеной кровати с точеными шишками по углам, стоит возле дверей окованный уемистый сундук с Аксиньиным приданным и нарядами. Под передним углом – стол, клеенка с генералом Скобелевым, скачущим на склоненные перед ним махровые знамена; два стула, вверху – образа в бумажных ярко-убогих ореолах. Сбоку, на стене – засиженные мухами фотографии».
Заглянув к казаку на обед можно было полакомиться лапшой, борщом или свежесваренной ухой. На второе казак «потешал свою душеньку» пирогом с сыром, студнем с квасом или каймаком — одним из любимых молочных лакомств казака. Блюда из мяса можно было встретить редко, лишь во время сезона или в исключительных случаях, например, на свадьбу или поминки. Меню казака зависело и от православных праздников и постов. Донские казаки очень серьезно относились к соблюдению всех постов.
В отличие от дома двор был не таким чистым. Во дворе находился баз для скота, гумно и маленький сад.
Таким запомнился историкам казачий курень, который стоял где-нибудь на Дона 100-200 лет назад. Хотя, в далеких хуторах можно и сейчас найти настоящие казачьи куреня, в которых сама атмосфера напоминает о прошлом казачества. Но через пару десятков лет не останется даже этих хуторов, не говоря уже о стареньких казачьих куренях.
