В чем было назначение устава строительного изданного в 1832 г
Строительный устав Российской империи
Наблюдая за современными попытками решения градостроительных проблем, мы решили открыть серию публикаций, посвященных строительному законодательству, а также истории возникновения строительного надзора. Весьма любопытным (и даже полезным) оказалось отслеживать параллели в истории строительного законодательства и градостроительного регулирования.
«О недозволении домохозяйствам ставить хоромы близко к соседней меже…»
Историки утверждают, что строительное законодательство в качестве более или менее целостной области гражданского права фактически началось с Петра Великого. До его правления весьма скромные размеры деревянного зодчества Московской Руси почти не давали поводов к ограничению владельцев в праве распоряжаться своей недвижимостью. При царе Алексее Михайловиче принимаются некоторые меры против пожаров и даются немногие правила имущественно-соседских отношений, издаются акты, регулирующие строительство мельниц и прокладку новых дорог.
Русь была страной исключительно деревянной, пожары были делом обыкновенным, поэтому первые мероприятия относительно строений были направлены на предупреждение пожаров. Дело в том, что избы и хоромы ставились в поселениях без всякой системы достаточно близко друг к другу и этим постоянно угрожали гибелью от огня не только себе, но и ближайшим соседям.
Первым в истории законодательным актом градорегулирующего характера было распоряжение царя Алексея Михайловича «о недозволении домохозяйствам ставить хоромы близко к соседней меже и пристраивать к стене соседа печи и поварни» и «о сломке тех из построек, кои будут возведены несогласно с сими правилами». 
277. А будетъ кто учнетъ у себя на дворѣ ставити хоромы близко межи сосѣда своего и ему тѣхъ своихъ хоромъ намежѣ сосѣда своего не ставить. А будетъ кто на межѣ хоромы поставитъ, и вътомъ на него будетъ челобитье: и тому хоромы велѣть съ межи отнесть.
278. Также и печи и поварни на дворѣ въ стѣнѣ сосѣда своего никому не дѣлати. А будетъ кто на дворѣ у себя сдѣлаетъ печь, или поварню къ стѣнѣ сосѣда своего, и вътомъ на него отъ сосѣда его будетъ челобитье: и у него ту печь и поварню отъ стѣны сосѣда его отломать, чтобы сосѣду его отъ тое его поварни и печи никакова дурна не учинилося.
279. А будетъ у кого на дворѣ будутъ хоромы высокія, а у сосѣда его близко тЬхъ высокихъ хоромъ будутъ хоромы поземныя: и ему изъ своихъ высокихъ хоромъ на тѣ низкія хоромы сосѣда своего воды не лити и сору не метать, и иныя ни которыя тѣсноты тому своему сосѣду не дѣлать. А будетъ онъ на тѣ сосѣдни низкія хоромы учнетъ воду лить, или соръ метать, или иную какую пакость чинити, а съ суда сыщется про то допряма: нему тѣ свои высокія хоромы отъ тѣхъ сосѣднихъ хоромъ велѣть отнести; а будетъ онъ тѣхъ своихъ хоромъ отъ сосѣднихъ хоромъ не отнесетъ, и тѣсноту тому своему сосѣду учнетъ дѣлать по прежнему: и у него тѣ хоромы велѣть отломать, чтобы впредь сосѣду его отъ него никакова насильства не было.
Полное Собрание Законов Российской Империи, повелением Государя Императора Николая Павловича составленное – Собрание Первое. Т I. Санкт-– Петербург – 1830; стр. 60-61
23 октября 1681 года вышло распоряжение царя Федора Алексеевича о том, чтобы в Москве кровли на домах делали из тесу, а не из соломы или драни; и впредь бы в Кремле или в Китай-городе и в близи этих частей, по большим улицам Москвы не строили бы платного жилого строения из бревен и дерева, а строили бы только из кирпича, который казна сама берется доставлять по 1 руб. 50 коп. за 1000 штук. (в переводе на современные деньги – 34 000 руб. за 1000 шт. кирпичей). Тем же указом царь повелел отделять все дома в Москве один от другого каменной стеной или «брандмауэром» для избежания больших пожаров.
«О строении в Москве на погорелых местах достаточным людям каменных домов, а недостаточным – мазанок»
Немногочисленные законы по строительству конца XVII начала XVIII вв. имели также противопожарные цели и касались, главным образом, регулирования строительства жилищ из кирпича и камня. Например, было запрещено возводить деревянные верхи над каменными палатами в Пскове и строить деревянные дома в центре Москвы. Поощрялось каменное строительство, но из-за недостатка кирпича, оно вводилось в Москве постепенно и первоначально сосредотачивалось в центре города. В начале от собственников требовалось лишь ограждать участки по улицам каменными стенками. Затем в Кремле и Китай-городе было и вовсе запрещено строить деревянные дома и предписывалось возводить только каменные. Позднее это правило распространили и на Белый город, где, кроме того, в качестве полумеры, несостоятельным владельцам разрешалось обкладывать кирпичом деревянные дома.
Петр I, который путешествовал по Европе и был впечатлен устройством городов в западных державах, в 1701 году издал повеление «о строении в Москве на погорелых местах достаточным людям каменных домов, а недостаточным – мазанок», с обязательством, при том, крыть их черепицей или гонтом. Любопытно, что Петр I лично не просто повелевал, а собственными руками строил «образцовые» мазанки в Москве.
Затем в 1704 году жителям Москвы было запрещено строиться внутри дворов, а велено постройки возводить по линии улиц, по образцу европейских городов. Таким образом, предпринималась попытка регулярной застройки города.
Но система запретов не могла обеспечить обывателей жильем. Способ производства кирпича на тот момент не был распространен среди населения, заготовки его через иностранных мастеров на казенных заводах обходились слишком дорого, и обыватели продолжали строить из дерева. Понимая это, царь распорядился устройством за казенный счет кирпичных заводов, из которых, особо учрежденной «Канцелярией Каменных дел», выдавался материал для обывательских построек. 
Полицейский контроль за обывательскими строениями.
С Петра I начинается более всестороннее регулирование строительных процессов. Шло возведение новой столицы, возникали новые промышленные города, вопросу правового нормирования градостроительства начали придавать государственное значение. Строительной деятельностью была охвачена вся территория империи, расширялось производство строительных материалов: кирпича, стекла, извести и др. Царские указы следовали один за другим, властно и настойчиво приводились в жизнь, мало-помалу распространялись и на другие города Российской империи и вскоре привели к тому, что благоустройство населенных мест становится одною из важнейших забот правительства. По своей сути, строительство в эпоху Петра Великого – это один большой государственный заказ. И, естественно, такому серьезному Заказчику требовался жесткий контроль за осуществлением строительной деятельности и выполнением царских указов. Эту деятельность возложили на московский Приказ каменных дел, а затем — на учрежденную в 1706 г. Канцелярию городового строения, ведавшую застройкой Петербурга. Архитекторы состояли на государственной службе и имели чины — от капрала до генерала.
В 1718 году указом Петра Великого была создана главная полицмейстерская канцелярия – орган городского управления, в ведении которого было городское строительство и благоустройство, городские обывательские повинности. Под её наблюдением работали квартирная, архитекторская конторы, пожарная служба, команда трубочистов, полицейская команда, 120 фурманов-возчиков по вывозке городских нечистот, полицейские штабы при «съезжих дворах» в частях города. В наше время уже сложно представить, что именно в обязанности городской полиции входил надзор за выполнением указов по городскому строительству, именно полицейские требовали соблюдать красные линии при застройке улиц, оставлять удобные проезды, соблюдать пожарную безопасность при возведении и дальнейшей эксплуатации зданий. 
Петровские регламенты охватывали все стороны архитектуры. Они затрагивали планировку города и его благоустройство, облик зданий и их конструкции, включая даже устройство дымоходов. При Петре I, в процессе возведения новой российской столицы был получен опыт архитектуры и строительства, который оказал существенное влияние на последующее развитие русской архитектуры в целом. Были закреплены не только новые формы профессиональной деятельности, но и идеи регулярного градостроительства и архитектурного формообразования. Именно в петровские времена были заложены первые формы контролирующих органов в области архитектуры и строительства.
Будучи фактически основателем архитектурно-строительного регулирования и законодательства в России, Петр I в Санкт-Петербурге впервые ввел полицейский контроль за обывательскими строениями. Таким образом, архитектурно-строительная практика была отнесена в сферу полицейского регулирования. Именно с этого момента пошла традиция, так или иначе, поддерживаемая всеми монархами, которая заключалась в том, что полиция не просто имела право, а фактически была обязана контролировать строительство, даже если никаких нарушений еще не было произведено.
ОБ ОРГАНИЗАЦИИ АРХИТЕКТУРНО-СТРОИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.
В статье рассмотрено Строительное Законодательство Российской Империи, краткое содержание Строительного Устава.
Строительное законодательство в Российской Империи зарождалось в условиях бурного подъема экономики страны, вызванного петровскими преобразованиями ХVIII века, на протяжении ХIХ века переживало период становления, как и вся законодательная система. До 1832 г. большинство законоположений, применимых к архитектурно-строительной деятельности, были вызваны необходимостью упорядочения бедной, пожароопасной, «противной благообразию» городской застройки. Частые и обширные пожары в городах требовали замены деревянных строений на каменные, проведения крупных мероприятий по перепланировке российских городов на принципах «регулярства», расширению практики строительства по «образцовым» проектам. Постепенно усиливался контроль градостроительной деятельности на местах, вводилась архитектурная служба на губернском уровне, производилась унификация делопроизводства по строительству.
Регулирование архитектурно-строительной деятельности во второй половине ХIХ века происходило на основе Строительного устава, сборника всех статей, вошедших в Полный Свод Законов Российской Империи (ПСЗРИ), упорядоченных в этом уставе по тематикам, а так же в котором были изложены основные положения, регламентирующие вопросы проектирования, согласования, строительства и т.д.
ПСЗРИ не имел четкой структуры, законодательные акты располагались в хронологическом порядке под соответствующим номером, что делало использование такого источника на практике крайне затруднительным. К 1830 г. ПСЗРИ содержал в себе 40 основных томов и 6 томов приложений. Была очевидна необходимость издания законов в тематическом порядке. Таким новым документом стал разработанный в 1832 и принятый в 1835 г. Свод законов Российской Империи, в который и вошел Строительный Устав.
Строительный Устав первой редакции состоял из семи разделов и двадцати одной главы.
Первый раздел содержал сведения об учреждениях для управления строительной частью, по государству, губерниям и отдельным городам, а так же определял структуру органов управления, регламентировал процедуры согласования, введения в строй новых объектов, контроля за имеющимися казенными и общественными зданиями, а так же дорогами, в том числе и контроль художественных направлений в застройке, правилах финансирования и отчетности по нему.
Седьмой раздел был посвящен строениям в селениях.
До издания Строительного Устава строительство на местах регламентировалось бессистемными, запутанными, а часто неправильно интерпретируемыми на местах узаконениями и циркулярами Сената МВД, которые в полном объеме до застройщика никто не доводил, что создавало почву для злоупотреблений. Строительный Устав, как составная часть Свода Законов, стал важной ступенью к обобщению и упорядочению архитектурно-строительного дела в масштабах империи, явился началом нового периода, характеризующегося постепенным расширением прав частных застройщиков, для удобства которых было необходимо свести воедино разрозненные в Своде законов строительные узаконения и правила.
В тоже время Строительный Устав, как и другие уставы, не был совершенным: отсутствовал принцип «от общего к частному»; многие узаконения относились к разным эпохам, издаваясь по конкретным случаям; отсутствовала глубина проработки, соответствующая времени. Вносимые на протяжении сорока лет в Устав Строительный изменения и дополнения, часто противоречащие друг другу, лишили этот документ целостности и систематичности.
Всё это, безусловно, отражалось на архитектурно-строительной деятельности, нередко побуждало городских архитекторов давать разъяснения и уточнения к положениям Строительного устава, более доходчиво доносить их до рядовых застройщиков. Так же, помимо строительного устава, издавались законы, входившие в полный Свод Законов Российской Империи, которые косвенно или непосредственно влияли на архитектурно- строительную деятельность.
Стоит отметить, что единой системы управления строительством не было. Каждое министерство, а так же многие ведомства имели свои Строительные Комитеты, укомплектованные инженерами, архитекторами и техниками.
Усложнение архитектурно-строительного процесса и его составляющих усложнило его нормирование и регулирование. Часто встречается несоответствие правительственных распоряжений, циркуляров МВД, и иных издаваемых законов. Официальный Устав Строительный, изданный в 1857 г., не соответствовал проводимым в 1862-1882 гг. реформам, поэтому дополнения, вышедшие позже 1857 г., во многом не были согласованы между собой, что существенно усложняло их использование.
В 1900 г. выходит следующая версия Строительного Устава. Претерпели изменения внутренняя структура и основные положения Устава, а также общая структура самого Свода Законов, включая множество новых разделов, включая «Городовые Положения». В целом, изменения в строительном законодательстве отражали общее направление реформ всей системы управления государственным аппаратом, вызванные внутриполитическими изменениям, ростом городов, увеличением численности населения, темпов и объемов строительства. Однако, с другой стороны, многие положения переходили от одной версии Устава к другой без изменений, не имели фактической силы и на местах не исполнялись.
На протяжении всего исследуемого периода, практикующие архитекторы, чиновники городских Управ в различных городах империи нередко брали на себя труд по упорядочению различных требований строительного законодательства и их внятному, последовательному изложению. Среди них саратовский городской архитектор А.М. Салько (1873), делопроизводитель Городской Управы В.И. Белобородов (1883), петербургский гражданский инженер Е. Вейберг (1897), академик архитектуры В. Н. Николаев (1911), одесский землемер В. Е. Иванов (1913), владимирский губернский инженер М.П. Сальманович (1914), крупный теоретик градостроительства М.Г. Диканский (1918) и др.
В рассматриваемый период архитектор не только проектировал, но и составлял сметы, выбирал материалы, контролировал строительство, сдавал объект. При этом специалистов, способных выполнять эти функции, а так же ориентирующихся в системе строительного законодательства, выпускалось крайне мало, в силу чего процесс разработки и согласования проектно-сметной документации для застройщика был весьма затруднителен. Поэтому проводимая в инициативном порядке работа по разработке рекомендаций и подготовке справочной литературы имела огромное значение для развития городского строительства.
30-е годы XIX века (принятие «Пожарного и Строительного уставов»)
В начале 30-х годов XIX века в России были приняты важные государственные меры в области борьбы с огнем.
В 1832 году был принят «Устав пожарный», впервые обобщивший все законодательные акты по пожарному делу. Этот устав состоял из 7 глав и 150 статей.
В том же году был принят и «Строительный устав», содержавший основные нормы безопасного, в том числе и от пожаров, возведения различных построек.
Поступательное развитие и совершенствование российского общества вызвало переиздание обоих уставов уже в 1857 году. В этот период, в 30-50-е гг. XIX века, произошло утверждение и закрепление в повседневной жизни городского российского населения необходимых норм благоустройства, среди которых жизненно важными являлись и меры противопожарной безопасности.
Сам же «Устав пожарный» был следующим.
Первая глава его была посвящена устройству пожарной части и имела два отдела: устройство пожарной части в городах и устройство пожарной части в селениях.
Устройство пожарной части в сельской местности было предельно простым. Необходимо было иметь в каждом селении по несколько крюков, вил, бочек и лестниц, которые должны были храниться при церкви или в другом удобном месте. Ответственным за состояние этих инструментов являлся сельский староста. Никаких специальных должностных лиц для этого не полагалось, а тушение пожаров возлагалось на самих жителей.
Такая простота и скудность противопожарного обеспечения в селе была вызвана как объективными, так и субъективными причинами. К объективным причинам можно отнести достаточно простое устройство деревенских построек, относительную дешевизну строительного материала. Кроме того, внутреннее убранство деревенских домов было предельно простым, а наличие, особенно в Сибири, достаточного количества земли позволяло строить усадьбы на значительном расстоянии друг от друга. Низкая этажность построек способствовала быстрому спасению людей и имущества. Скудное количество мебели и других вещей, их простота и дешевизна, делали ущерб от пожара небольшим в денежном выражении и довольно быстро восстановимым.
К субъективным причинам можно отнести низкую просвещенность населения и несформированность общественного самосознания.
Устройство пожарной части в городах было гораздо сложнее. Состав пожарной части определялся не только действительной необходимостью и финансовыми возможностями города, но и его административным статусом (различался для столичных, губернских и уездных городов).
В статье 1 говорилось, что пожарная часть в городах принадлежит к составу полиции. В каждом городе должен быть «съезжий дом, в котором хранились бы пожарные инструменты и проживали бы брандмейстеры и их ученики. Пожарная команда должна была располагаться если не в том же доме, то так же неподалеку. Комплектовались пожарные команды людьми из военного ведомства. Согласно статье 7 пожарная команда, лошади, инструменты и прочее должны быть «всегда в надлежащей готовности и полном комплекте».
Пожарные команды содержались за счет городских доходов, но государство, по постановлению губернского правительства, утвержденному в МВД, выделяло ежегодно городской думе деньги на ремонт пожарного обоза. В Москве и Санкт-Петербурге были созданы специальные пожарные депо. Туда нужно было обращаться по поводу приобретения инструментов и направлять на обучение наиболее способных пожарных из губерний. Все российские губернии были поделены на две группы, каждая из которых была приписана к Москве либо к Санкт-Петербургу. Но, к сожалению, даже в редакции устава 1857 года ни Томской, ни вообще сибирских губерний там не было.
Глава 2 называлась «О мерах предосторожности от пожаров» и состояла из трех отделов: «О мерах предосторожности от пожаров в городах и селениях », «О мерах предосторожности от пожаров вне жилищ», «О мерах предосторожности от пожаров на воде». Особая статья в отделе 1 была посвящена противопожарной безопасности в Санкт-Петербурге.
Меры предосторожности от огня вне жилищ содержались в статьях 44-59 и сводились в основном к запрещению разводить огонь ближе 2 сажень (426,72 см) от лесов, кустарников, поспевшего или собранного хлеба, сенокосов и т.д.
Отдельные статьи были посвящены мерам предосторожности от огня при строительстве различных зданий. В статье 28 говорилось: «Всякое строение, должно быть построено и содержаться с соблюдением предосторожностей, изложенных в «Строительном уставе». Фабрики и заводы, действующие огнем, пивоварни, кузницы, бани, сушильни и т.д. разрешалось строить в отдалении от прочих строений и по возможности близ воды (статья 29). Устройство заведений, освещаемых газом, разрешалось только с высочайшего разрешения (статья 34).
«Строительный устав» содержал следующие основные правила, которые распространялись только на вновь застраиваемые кварталы. Деревянные дома разрешалось строить только с 4-саженным (847,44 см) отрывом друг от друга. Протяженностью деревянные дома должны были быть не более 12 сажен. При несоблюдении этого правила хозяева должны были возвести брандмауэр.
Брандмауэр – сплошная стена из кирпича без оконных и дверных проемов, несколько превышающая крышу дома. Возводился обычно вплотную к одной из стен здания или в середине здания. Причем постройка деревянного дома ранее постройки брандмауэра считалась нарушением.
Запрещалось также пристраивать к каменным зданиям деревянные лестницы, ходы, галереи и т.д. Существовали ограничения и на высоту деревянных строений, но на некоторые города: Тобольск, Томск, Архангельск, все уездные города Иркутской губернии – эти ограничения не распространялись. Сами здания, заборы и калитки должно было строить по фасадам, утвержденным «Строительным уставом». Также в «Пожарном уставе» пропагандировалось строительство из негорючих материалов: кирпича, камня, черепицы и т.д.
«Пожарный и Строительный уставы» были тесно связаны друг с другом и не случайно были изданы, а после переизданы в один год. С одной стороны, возведение зданий по безопасным нормам сокращало риск пожаров и других несчастных случаев, в чем была заинтересована полиция. С другой стороны, именно полиция следила за правильностью возведения построек, выбора места для них, и именно полиция налагала штрафы и заставляла переделывать здания, построенные с нарушением норм.
Глава 3 «Свода уставов пожарных» регламентировала сам процесс пожаротушения и имела два отдела, посвященных тушению пожаров в городах и в сельской местности (вне жилищ). Тушение лесных пожаров возлагалось на лесную стражу и крестьян близлежащих деревень. Никаких особых рекомендаций по тушению лесных пожаров в уставе не содержалось.
Правила тушения пожаров в городах были расписаны достаточно подробно. В уставе подразумевалось, что в каждом городе и в каждой его части есть «съезжий дом» с пожарными инструментами и пожарная команда.
Порядок борьбы с пожарным бедствием был следующий. При обнаружении пожара в городе на каланче «съезжего дома», той части, где случился пожар, вывешивался сигнал, обозначающий место бедствия (в светлое время суток это было сочетание флагов, различное для каждой части, а в темное время суток это было сочетание фонарей, также различное для каждой части). По данному сигналу или после другого сообщения о месте пожара пожарные команды всех частей с инструментами обязаны были явиться на пожар в самое короткое время. Туда же обязаны были явиться чины внутренней стражи, обученные действиям пожарными инструментами. В селениях, где нет пожарных команд, на пожар обязаны были явиться все совершеннолетние граждане с приписанными инструментами. В случае усиления пожара призывались на помощь квартирующиеся в городе войска. Во избежание путаницы все, включая военнослужащих, подчиняются брандмейстеру или, при его отсутствии, городничему или полицмейстеру.
Прибыв на пожар, пожарная команда и все помогающие ей обязаны принять все необходимые меры к спасению людей и их имущества. Спасенное имущество должны были отвозить городские извозчики бесплатно. Во избежание мародерства во время пожара место пожара оцеплялось. Также оцепление предотвращало попадание на пожар посторонних людей и зевак, создающих тесноту и мешающих пожарным работать. В статье 82 говорилось: «Запрещается собираться на пожар из любопытства. ».
Глава 4 называлась «О разыскании причин пожара». Глава состояла всего из четырех статей, основным смыслом которых было то, что после прекращения пожара полиция в городах, сельские старшины – в сельской местности, в церквях и других учреждениях духовного ведомства – старшие священники, в учреждениях военного ведомства – старшие командиры должны расследовать по возможности причины пожара и выяснить и доложить вышестоящему начальству, сколько, чего и от какой причины сгорело.
Глава 5 была посвящена возмещению убытков от пожара, на которое имели право духовенство, казенные поселенцы и удельные крестьяне. Всем прочим помощь оказывалась только в исключительных случаях, когда выгорали целые города и селенья. Для этих целей в государственном банке с 1827 г. была назначена сумма – 528 тысяч рублей, и проценты с неё ежегодно шли на эти цели. Каждое такое оказание помощи требовало ходатайства местных властей и Высочайшего утверждения. В уставе описывался порядок подачи таких ходатайств и порядок получения помощи.
Глава 6 содержала информацию о награждении и призрении пострадавших на пожаре чинов пожарных команд и участвовавших в тушении пожара военнослужащих. Военнослужащие и пожарные, отличившиеся на пожаре, подлежали поощрению по усмотрению местного начальства.
В статье 122 говорилось: «Все брандмейстеры, нижние чины, наряжаемые от войск на пожары, и пожарные служители, потерпевшие во время действия на пожарах увечья, также их вдовы и несовершеннолетние дети вверяются покровительству Комитета, Высочайше учрежденного 18 августа 1814 года.
Пострадавшие военнослужащие и пожарные могли рассчитывать на пенсию, назначаемую из остатков городских сумм. В зависимости от должности пострадавшего и характера увечий пенсия колебалась от 23 до 105 рублей. Пенсия размером от 77 до 23 рублей назначалась вдовам и круглым сиротам. Кроме того, малолетние сыновья зачислялись в учебные заведения для нижних чинов, а дочерям при выходе их замуж выдавалось приданое в размере годовых окладов их пенсий.
Эти меры положили начало системе льгот для огнеборцев и их семей. И поскольку профессия пожарного во все времена оставалась по-военному опасной и рискованной, система этих льгот будет постепенно развиваться.
Последняя 7-я глава посвящалась наказаниям. Наказаниям подлежал довольно широкий круг лиц. Различалось несколько степеней вины. Если человек учинил пожар нечаянно, по неосторожности, то он не подлежал никакому наказанию. Если же при этом были нарушены противопожарные правила, то человек подвергался штрафу или другому наказанию.
Поджигатели же подлежали уголовной ответственности. Каждый же уличивший поджигателя должен был по возможности задержать его и сдать или сообщить о нем в полицию.
Борьба с таким опасным явлением, как поджоги, велась в России уже несколько столетий, но были в «Пожарном уставе» и новые виды нарушений, за которые теперь налагалось взыскание. Наказывались архитекторы, неправильно устроившие отопление в здании, если это привело к пожару. Наказывались граждане, не соблюдавшие противопожарные меры, а также не явившиеся на пожар и вопреки требованиям полиции мешавшие пожарным работать и толпящиеся без дела на пожаре, мародерствующие на пожаре. В плане наложения различных видов наказаний Устав был тесно связан с «Уложением о наказаниях. ».
В жизни Томска с принятием «Пожарного и Строительного уставов» также произошли некоторые положительные сдвиги. Началась плановая застройка города, по утвержденным фасадам. Желающий построить дом или другое строение теперь должен был подать городничему прошение. В прошении необходимо было указать, что именно будет построено, какой для этого выбран фасад, точное место строительства.
Также необходимо было указать, что находится «по правую руку и по левую руку» от предполагаемого строения и пустое ли это место или застроенное. Городничий должен был освидетельствовать это место, и, если выяснялось, что преград для строительства нет, дать разрешение.
В это время начали возводить дома с противопожарным, 4-саженным отрывом друг от друга, появляются первые брандмауэры. Постепенно набирало темпы строительство каменных домов, хотя доля каменной застройки в городе оставалась по-прежнему маленькой.
Вплоть до начала XX века в Томске преобладали деревянные строения. Деревянным и очень ветхим было и здание, где размещалась полиция.
В 1835 году городничим Зубаревым был впервые поставлен вопрос о постройке нового специального здания для Томской городской полиции.