В чем было значение смоленского сражения
в чё состоит значение Смоленского сражения?
Значение Смоленского сражения1812 состоит в том, что: оказался сорван первоначальный замысел Наполеона о разгроме поодиночке 1, 2 и 3-й армий; основные силы французской армии были разгромлены; русской армии удалось отстоять Смоленск.
Однако разгромить немецкие войска не удалось. Ставка ВГК всё время ставила фронтам наступательные задачи, хотя для этого не всегда были объективные и субъективные предпосылки. Наступления проводились без тщательной подготовки, наспех, без необходимого материального обеспечения, при отсутствии достаточных сведений о противнике, без знания его слабых сторон.
После отражения советского наступления и ликвидации сил Юго-Западного фронта в битве под Киевом немецкие войска возобновили наступление на Москву
С заключительным этапом Смоленского сражения, Ельнинской операцией, связано появление в РККА гвардейских частей, соединений и объединений. Осенью 1941 года за массовый героизм, мужество личного состава, высокое воинское мастерство, проявленные в ходе кровопролитных боёв Смоленского сражения, по решению Ставки ВГК приказом Наркома Обороны Союза ССР от 18 сентября 1941 года № 308, четыре стрелковые дивизии 100-я, 127-я, 153-я и 161-я были переименованы в 1-ю, 2-ю, 3-ю и 4-ю гвардейские.
Педантично по-военному дал оценку Смоленскому сражению Карл фон Клаузевиц:
Однако разгромить немецкие войска не удалось. Ставка ВГК всё время ставила фронтам наступательные задачи, хотя для этого не всегда были объективные и субъективные предпосылки. Наступления проводились без тщательной подготовки, наспех, без необходимого материального обеспечения, при отсутствии достаточных сведений о противнике, без знания его слабых сторон.
После отражения советского наступления и ликвидации сил Юго-Западного фронта в битве под Киевом немецкие войска возобновили наступление на Москву
С заключительным этапом Смоленского сражения, Ельнинской операцией, связано появление в РККА гвардейских частей, соединений и объединений. Осенью 1941 года за массовый героизм, мужество личного состава, высокое воинское мастерство, проявленные в ходе кровопролитных боёв Смоленского сражения, по решению Ставки ВГК приказом Наркома Обороны Союза ССР от 18 сентября 1941 года № 308, четыре стрелковые дивизии 100-я, 127-я, 153-я и 161-я были переименованы в 1-ю, 2-ю, 3-ю и 4-ю гвардейские.
Здесь Смоленское сражение (1812)
Педантично по-военному дал оценку Смоленскому сражению Карл фон Клаузевиц:
Смоленское сражение: почему Жуков не любил вспоминать эту битву?
Приблизительное время чтения: 16 мин.
Оборона, потеря и освобождение Смоленска важны не менее Сталинградской и Курской битв, но советские военачальники не любили о них вспоминать, слишком большой кровью далась победа на этом направлении.
Рассказать об этой битве действительно непросто. В сознании она поделена на череду сражений, в которых успехи чередовались с горькими неудачами. Там дольше всего ощущалась «гарь» от катастроф сорок первого, а затем и переменчивого сорок второго года. Которые так хотелось забыть.
Забыть. Естественное желание. Начать наконец-то радоваться, что погнали врага, заставили бежать, разгромили, дойдя до Берлина. Но правда состоит в том, что победа ковалась не только в Сталинграде и под Курском. Смоленск забыть невозможно. Потому так пронзительны человеческие свидетельства — дневники, воспоминания, стихи и даже песни, посвященные тому сражению.
Смоленск: щит, ключ, трамплин
Он издавна слыл «городом-щитом» и «ключом» от Москвы. Но главное, Смоленск был трамплином: для захватчиков — в центр страны, к её «сердцу»; для русских — на запад. Еще в Смутное время защитники города 20 месяцев героически оборонялись от войск польского короля Сигизмунда III. И хотя осада окончилась взятием города, из-за потерь, понесенных под Смоленском, войско Сигизмунда не смогло двинуться к Москве на помощь польскому гарнизону и отступило в пределы Речи Посполитой.
Немецкий план оккупированного Смоленска 1943 года
И все-таки события тогда развивались в трагическом для Красной армии ключе — с того самого момента, когда немецкое командование приняло решение начать новое наступление на московском направлении одними мобильными соединениями, не дожидаясь подхода пехотных дивизий. Для советского командования это стало полной неожиданностью. Наши войска просто не успели занять оборонительные позиции — ни 19-я армия генерал-лейтенанта Конева, которая выгружалась в Лиозно и Рудне, чтобы занять оборону в районе Витебска, ни 20-я армия генерал-лейтенанта Курочкина в районе Орши, ни 16-я армия генерал-лейтенанта Лукина в районе Смоленска.
Лето 1941. Взятие Смоленска немцами обернулось крушением плана «Барбаросса»
Смоленское сражение началось 10 июля 1941 года, а уже через неделю, 16 июля, 29-я моторизованная дивизия из состава 2-й танковой группы генерала Гудериана ворвалась на окраины города.
У Сталина внезапное появление гитлеровцев в Смоленске вызвало шок и гнев. В тот же день вышел грозный приказ Государственного комитета обороны, в котором от командования Западного фронта требовалось железной рукой пресечь эвакуационные настроения среди бойцов и командиров «и приказать частям, защищающим Смоленск, ни в коем случае не сдавать Смоленска врагу».
Вот что рассказывал о тех днях уже в 60-е годы в интервью Константину Симонову генерал Михаил Лукин: «Лето было жаркое. Но жарко было не только от солнца. Противник, чувствуя, что мы отходим, нажимает все время на нас. Вот здесь-то и сказался героизм нашего народа. Все офицеры штаба, политотдела, армии — корпуса мы уже расформировали за ненадобностью, влили все это в дивизии; все обозы были очищены, все было брошено в части, сражаться. Все командиры штабов, политотделов, дивизии, полков — все были на передовой линии. На каждую атаку отвечали контратакой. Отвечали, но, к сожалению, мало поддержанные артиллерией и минометами».
19 июля 10-я танковая дивизия Гудериана захватила Ельню, небольшой городок в 77 километрах к юго-востоку от Смоленска, но дальнейшее продвижение немцев было остановлено. Однако в результате ударов танковых групп Гудериана и Гота в оперативном окружении оказались сразу три советские армии — 19-я, 20-я и 16-я.
В Смоленске разгорелись ожесточенные городские бои, которые продолжались почти две недели. До 28 июля, когда немцы ввели в дело два свежих корпуса — 8-й и 20-й. В этих условиях защитникам города, не получавшим резервов, пришлось оставить город.
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,
Как слёзы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.
Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,
Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих…
Это горькое стихотворение Константин Симонов написал летом 1941-го, обращаясь к другому военному корреспонденту и собрату по цеху Алексею Суркову.
Казалось бы, Смоленское сражение закончилось. Но на самом деле это была лишь его первая фаза — трем окруженным советским армиям удалось вырваться из котла и создать прочный фронт восточнее города. 30 июля 1941 года командование вермахта в виду серьезных потерь и угрозы флангам со стороны Красной армии приказало войскам группы армий «Центр» перейти к обороне.
Впрочем, наряду с боями в городе и его предместьях, советским войскам, боровшимся на направлении главного удара, угрожала и другая опасность. В районе Ельни образовался выступ в сторону Москвы, который давал возможность гитлеровцам окружить и уничтожить в районе Смоленска основные силы Западного фронта, а затем перейти к наступлению на столицу.
26 дней здесь шли упорные и кровопролитные бои за Ельню, завершившиеся 6 сентября одной из первых бесспорных побед СССР — освобождением города советскими войсками. Это, в свою очередь, привело к стратегической остановке наступления на Москву, которое планировалось вести силами одних лишь пехотных дивизий — а они до сентября увязли в позиционных боях с частями Красной армии. Идея блицкрига была сведена на нет, фюрер начал полностью менять сценарий «восточной кампании».
Красной армии это далось большой кровью — в Смоленском сражении было убито и ранено более 700 тысяч бойцов и командиров. Но и группа армий «Центр» — особенно в ходе сентябрьского контрнаступления Западного, Резервного и Брянского фронтов — понесла серьезные потери.
1942 год. В районе Смоленска — треть сил вермахта в СССР
В ходе контрнаступления Красной армии под Москвой в декабре 1941-го — январе 1942 года группа армий «Центр» потерпела ощутимое поражение. Ее войска были отброшены на 100-250 километров. Были полностью освобождены Подмосковье, Тульская, Рязанская области, многие районы Калининской, Смоленской и Орловской областей.
Казалось бы, вот-вот наша армия окажется в Смоленске. Но разгромить группу армий «Центр» тогда не удалось. Не удалось ликвидировать и Ржевско-Вяземский выступ, который и немецкое, и советское командование рассматривали как рубеж для повторного наступления на Москву.
Он имел до 160 километров в глубину и до 200 километров по фронту, глубоко вдаваясь в позиции советских войск. Немецкая оборона была сосредоточена по периметру неполного четырехугольника, образованного железными дорогами Смоленск — Вязьма — Сычевка — Ржев — Оленино и дальше на Великие Луки. Именно по этим дорогам шли основные пути снабжения и связи находившихся внутри выступа сил группы армий «Центр». От Смоленска и Вязьмы железные дороги шли на Брянск, Орел и далее на юг.
Важность этого участка фронта для вермахта объяснялась также и тем, что здесь находились крупные тыловые учреждения и наиболее важные аэродромы. А в районе Смоленска размещался штаб группы армий.
Ржев, Вязьма, Сычевка, Зубцов, Белый, Гжатск стали крупными немецкими опорными пунктами на этом выступе. Именно за них и развернулись жесточайшие бои, в первую очередь за Ржев и Вязьму, которые, будучи соединены железной дорогой, обозначили крайние точки этого выступа. Своими очертаниями он напоминал букву «Г», или, как писал английский историк Второй мировой войны Лиддел Гарт, «имел форму сжатого кулака. Русские как бы подкрались к запястью в том месте, где находится Смоленск».
Командование вермахта придавало особое значение удержанию этого удобного в стратегическом отношении выступа и особенно дорог внутри него. Войскам группы армий «Центр» было приказано любой ценой удерживать треугольник Ржев — Брянск — Смоленск, рокадную железную дорогу Ржев — Вязьма — Брянск и важнейшую коммуникацию Гжатск — Смоленск.
Для снабжения немецких 9-й полевой и 4-й танковой армий особое значение имела железная дорога Смоленск — Вязьма — Ржев — Оленино. Генерал вермахта, военный историк Курт фон Типпельскирх писал о событиях января 1942 года, что «если бы эта железная дорога была перерезана между Смоленском и Вязьмой, то судьба обеих армий была бы решена».
Для удержания плацдарма внутри выступа была создана мощная, глубоко эшелонированная линия обороны. Ее создание началось еще в ходе отступления немецких войск от Москвы: 28 декабря 1941 года верховное главнокомандование вооруженных сил Германии издало приказ о переоборудовании всех населенных пунктов и хуторов в опорные пункты, а также максимального эшелонирования войск в глубину.
Участники наступления частей и соединений 30-й армии Калининского фронта в сентябре 1942 года вспоминали, что немецкая оборона на северо-восточной окраине Ржева представляла собой минные поля, несколько рядов проволочных заграждений, затем две траншеи полного профиля с бункерами и блиндажами на расстоянии 500 метров друг от друга. Все дома были соединены друг с другом закрытыми ходами сообщения, подвал каждого дома был превращен в дот, приспособленный к круговой обороне. На углах улиц были вкопаны танки.
При этом немцы часто устраивали в заграждениях сюрпризы. Например, возле деревни Космарихи в районе Ржева соединили проволочные заграждения с противотанковыми и противопехотными минами, и любое прикосновение к колючке вызывало взрывы.
Таким образом, в первой половине 1942 года перед Москвой был создан хорошо оборудованный плацдарм немецких войск, который командование вермахта, планируя использовать для наступления на центральном стратегическом направлении Восточного фронта, постоянно укрепляло и упорно удерживало весь 1942 год. Для чего сосредоточило на центральном участке советско-германского фронта, в том числе в районе выступа, до трети всех сил, находившихся на Восточном фронте.
1942 — март 1943. Ржев и Вязьма: победа, цену которой невозможно забыть
С января 1942-го по март 1943 года шло сражение за Ржев. За это время на юге немцы то наступали на Кавказ и Сталинград, то вынуждены были оставлять завоеванные территории. Капитулировала армия фельдмаршала Паулюса. А на Западном фронте месяц за месяцем продолжалась Ржевская мясорубка, и всё новые ряды наших бойцов шли в атаку по трупам своих убитых товарищей. Лесисто-болотистая местность благоприятствовала обороняющимся, став сущим проклятием для наступающих.
Вот как вспоминает об этом участник тех боев Петр Михин: «Мы наступали на Ржев по трупным полям. В ходе ржевских боев появилось много “долин смерти” и “рощ смерти”. Не побывавшему там трудно вообразить, что такое смердящее под летним солнцем месиво, состоящее из покрытых червями тысяч человеческих тел.
Лето, жара, безветрие, а впереди — вот такая “долина смерти”. Она хорошо просматривается и простреливается немцами. Ни миновать, ни обойти ее нет никакой возможности: по ней проложен телефонный кабель — он перебит, и его во что бы то ни стало надо быстро соединить. Ползешь по трупам, а они навалены в три слоя, распухли, кишат червями, испускают тошнотворный сладковатый запах разложения человеческих тел. Этот смрад неподвижно висит над “долиной”. Разрыв снаряда загоняет тебя под трупы, почва содрогается, трупы сваливаются на тебя, осыпая червями, в лицо бьет фонтан тлетворной вони. Но вот пролетели осколки, ты вскакиваешь, отряхиваешься и снова — вперед.
Или осенью, когда уже холодно, идут дожди, в окопах воды по колено, их стенки осклизли, ночью внезапно атакуют немцы, прыгают в окоп. Завязывается рукопашная. Если ты уцелел, снова смотри в оба, бей, стреляй, маневрируй, топчись на лежащих под водой трупах. А они мягкие, скользкие, наступать на них противно и прискорбно.
Каково солдату в пятый раз подниматься в атаку на пулемет! Перепрыгивать через своих же убитых и раненых, которые пали здесь в предыдущих атаках. Каждую секунду ждать знакомого толчка в грудь или ногу. Мы бились за каждую немецкую траншею, расстояние между которыми было 100–200 метров, а то и на бросок гранаты. Траншеи переходили из рук в руки по нескольку раз в день. Часто полтраншеи занимали немцы, а другую половину мы. Досаждали друг другу всем, чем только могли. Мешали приему пищи: навязывали бой и отнимали у немцев обед. Назло врагу горланили песни. На лету ловили брошенные немцами гранаты и тут же перекидывали их обратно к хозяевам».
Писатель Илья Эренбург писал: «Ржева я не забуду. Неделями шли бои за пять-шесть обломанных деревьев, за стенку разбитого дома, да крохотный бугорок».
Маршал Жуков, который в 1942 году руководил советскими войсками во всех четырех наступательных операциях в Ржевско-Вяземском сражении (сначала как командующий Западным фронтом, а затем в качестве заместителя Верховного главнокомандующего, представителя Ставки), не любил вспоминать эти бои.
В своих мемуарах «Воспоминания и размышления», рассказывая о 1942 годе, он пишет в основном о других направлениях, в первую очередь, сталинградском. Что же касается центрального, то тут Георгий Константинович сетует на нехватку одной-двух армий, которая, по его мнению, не позволила ему разгромить 9-ю полевую армию генерала Моделя, много месяцев защищавшую Ржевско-Вяземский выступ.
Однако к марту 1943-го, после того как войска Калининского фронта освободили Великие Луки, армия Моделя оказалась под угрозой окружения. И в течение месяца немецкие войска сами очистили злополучный выступ, сократив общую линию фронта с 530 до 200 километров.
3 марта 1943 года в Ржев вступили советские войска, 12 марта была освобождена Вязьма. Симонов записал тогда в своем фронтовом дневнике: «Вязьма разбита и сожжена так, что ничего не могу понять. Воздух кругом напоен гарью, а снег почернел, как будто люди, оставшиеся в живых, в знак скорби посыпали всю землю пеплом».
Затем у него родилось стихотворение «Дом в Вязьме»:
Я помню в Вязьме старый дом.
В день мира прах его с трудом
Найдём средь выжженных печей
И обгорелых кирпичей,
Но мы складчину соберём
И вновь построим этот дом,
С такой же печкой и столом
И накрест клееным стеклом.
Чтоб было в доме всё точь-в-точь
Как в ту нам памятную ночь.
И если кто-нибудь из нас
Рубашку другу не отдаст,
Хлеб не поделит пополам,
Солжёт, или изменит нам,
Иль, находясь в чинах больших,
Друзей забудет фронтовых,
Мы суд солдатский соберём
И в этот дом его сошлём…
Бои на подступах к Ржеву и Вязьме стоили Красной армии почти 606 тысяч убитых. После войны Александр Твардовский, своими глазами видевший сражение, посвятил павшим одно из лучших стихотворений о войне, ставшее реквиемом всем погибшим советским солдатам Великой Отечественной.
Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте,
На левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва
И не видел той вспышки, —
Точно в пропасть с обрыва —
И ни дна, ни покрышки.
И во всем этом мире
До конца его дней —
Ни петлички,
Ни лычки
С гимнастерки моей…
Август 1943. Накануне «Суворова». Хозяйка, недовольная Сталиным
Трамплин для немецкого наступления на Москву был ликвидирован. Но требовалось еще освободить Смоленскую область, сам Смоленск, не дать врагу устроить оборонительный «вал» по Днепру. Надо было разгромить группировку противника, прикрывавшую кратчайшие пути в Прибалтику и Белоруссию.
Условия для этого сложились к лету 1943 года. Заклятый враг — 9-я полевая армия Моделя, на тот момент самая многочисленная в вермахте (335 тысяч солдат и офицеров, 600 танков) — был переброшен на юг для участия в Курской битве.
Однако и без этого войска Западного фронта под командованием генерала Соколовского и Калининского фронта, которым руководил генерал Ерёменко, ждал крепкий «орешек» — 40 немецких дивизий, занимавших хорошо оборудованные позиции.
Восточнее Смоленска и Рославля по берегам местных рек шли шесть оборонительных полос общей глубиной 100–130 километров. Каждый город и населенный пункт области был превращен в мощный узел сопротивления, подступы к которым плотно минировались. Сильно пересеченная местность существенно ограничивала применение танков.
Операцию по освобождению Смоленщины назвали «Суворов»: с одной стороны, как известно, Александр Васильевич не имел поражений; с другой, следуя логике, по которой операция по освобождению Орловщины, в которой ранее участвовали войска левого фланга Западного фронта, называлась «Кутузов».
Два немецких солдата бегут между разбитыми вагонами во время боя в Смоленске.
Сталин, в войну не баловавший войска своим посещением, сделал исключение только для войск Западного и Калининского фронтов перед проведением Смоленской наступательной операции. Нарком обороны лично выехал в прифронтовую полосу, где 3-5 августа 1943 года в деревне Хорошево Тверской области, западнее Ржева, встретился с Соколовским и Еременко.
По воспоминаниям одного из руководителей НКВД, Ивана Серова, сопровождавшего Верховного в этой поездке, Сталина ждал не очень любезный прием. Хозяйка дома, в котором было решено остановиться, была решительно против размещения советского «генерала» (так ей сказали, не уточнив личность гостя) — мол, при немцах тут уже жил полковник, хватит с нее таких постояльцев. Кроме того, на грузовик с продуктами для товарища Сталина в лесу напали бандиты и, убив шофера, похитили деликатесы. Пришлось одалживать питание у армейцев.
Там, в Хорошеве, Сталин, узнав о победе в районе Белгорода и Орла, и отдал исторический приказ о первом салюте в Москве. Салют был произведен вечером того же дня из 124 зенитных орудий и горных пушек.
Смоленская наступательная операция вылилась в ряд локальных, но мощных ударов, которые с 7 августа по 2 октября 1943 года разорвали глубоко эшелонированную немецкую оборону. Сухие цифры мало что говорят о тех событиях, полных личного героизма и человеческих трагедий. А ведь именно об одном из эпизодов этих боев позднее была написана песня «На безымянной высоте».
Главным итогом операции стал разгром нацистского «Восточного вала в верховьях Днепра». Немцы потеряли здесь семь своих дивизий. Впереди была битва за Днепр и освобождение Донецкого бассейна. Смоленск снова был наш. Трамплин уже развернулся на запад. И через два месяца после Смоленска советские войска освободили Киев.
1941. Вместо эпилога. Предвидение Константина Симонова
17 марта 1943 года в газете «Красная звезда» был опубликован очерк Константина Симонова «На старой смоленской дороге». В нем он вспоминал, как шел по этим местам с отступавшими частями и не верил, что эта земля может когда-нибудь стать немецкой.
Это был текст из личного дневника, датированный июлем сорок первого, лишь немного подправленный с учетом военной цензуры. В 1941-м запись выглядела так:
«Наконец мы заехали в такую глушь, где даже не было беженцев. По проселкам шли только мобилизованные. В деревнях оставались женщины. Они выходили на дорогу, останавливали машину, выносили из погребов крынки с холодным молоком, поили нас, крестили и вдруг, как-то сразу перестав стесняться того, что мы военные и партийные, говорили нам: “Спаси вас Господи. Пусть вам Бог поможет”, — и долго смотрели нам вслед. Просьбы взять деньги за молоко отвергались без обиды, но бесповоротно.
Деревни были маленькие, и около них, обычно на косогорах, рядом с покосившейся церквушкой, а иногда и без церквушки, виднелись большие кладбища с одинаковыми, похожими друг на друга старыми деревянными крестами.
Несоответствие между количеством изб в деревне и количеством этих крестов потрясло меня. Я понял, насколько сильно во мне чувство родины, насколько я чувствую эту землю своей и как глубоко корнями ушли в нее все эти люди, которые живут на ней. Горести первых двух недель войны убедили меня в том, что и сюда могут прийти немцы, но представить себе эту землю немецкой было невозможно. Что бы там ни было, она была и останется русской. На этих кладбищах было похоронено столько безвестных предков, дедов и прадедов, каких-то никогда не виденных нами стариков, что эта земля казалась русской не только сверху, но и вглубь на много саженей. »
Симонов оказался прав. Это земля вновь стала и остается нашей.
Смоленское сражение 4-6 (16-18) августа 1812 г.
А. Альбрехт. Смоленское сражение. 18 августа 1812 г.
В Смоленске соединенные силы двух русских армий насчитывали до 120 тыс. воинов. В русских войсках, в отличие от Великой армии Наполеона, не было ни малейших признаков разложения. Солдаты и офицеры рвались в бой. Правда, в первой армии стало проявляться недовольство Барклаем де Толли. Кроме того, положение усугублялось отсутствием единоначалия: Барклай де Толли и Багратион обладали равными правами. 21 июля (2 августа) Багратион согласился подчиняться Барклаю де Толли как военному министру. Однако положение командующего было сложным, т. к. он не имел всей полноты власти. В армии сохранялась императорская Главная квартира. Беннигсен, Армфельд, герцог Вюртембергский, принц Ольденбургский и другие приближенные к государю лица группировались вокруг великого князя Константина, который практически в открытую называл Барклая де Толли изменником. Осуждали командующего 1-й армией флигель-адъютанты императора Александра – Потоцкий, Любомирский, Браницкий и другие. Отрицательно к Барклаю де Толли относился его начальник штаба – Ермолов. Багратион также резко критиковал действия командующего. Барклай де Толли выслал из армии флигель-адъютантов, но ничего не мог сделать с более высокими лицами из Главной квартиры. В результате слухи об «измене» просачивались в офицерскую и солдатскую массу.
Как уже отмечалось в статье ВО Подвиг дивизии Неверовского под Красным, командование русской армии собиралось ударить по левому флангу французов, в направлении Рудни, воспользовавшись распылением французских сил на большом расстоянии. Идею предложил генерал-квартирмейстер К. Ф. Толь, его поддержал Багратион. Барклай де Толли сдержано отнёсся к этому плану, но под давлением генералитета дал согласие на проведение наступательной операции. Наступление началось 26 июля (6 августа). Однако вскоре были получены неверные разведывательные данные о сосредоточении сил Наполеона у Поречья и стремлении противника обойти правый фланг русской армии. Поэтому Барклай де Толли выдвинул 1-ю армию к Поречью, а 2-ю к Приказ-Выдре на Рудненскую дорогу. Надо сказать, что из Витебска, где была ставка Наполеона, в Смоленск шло три дороги: через Поречье, Рудню и Красное. Наступлением через Поречье французы могли отбросить русскую армию к югу от дороги на Москву, движением через Рудню – ударить в лоб, через Красный – обойти русских с левого фланга, зайти в тыл, отрезать от основных баз снабжения, расположенных на юге. Русское командование посчитало наиболее опасными и вероятными направлениями Рудненскую и Пореченскую дороги. Дорога на Красный была прикрыта незначительным отрядом Неверовского.
Во время движения 1-й армии к Поречью казаки Платова нанесли поражение дивизии Себастиани на Молевых Болотах (Сражение на Молевом болоте). Три дня русские войска стояли в ожидании наступлении противника по Пореченской или Рудненской дорогам. Затем Барклай де Толли начал собирать силы на позиции у деревни Волоковой на Рудненской дороге. С 27 июля (8 августа) по 2 (14) августа войска совершали бессмысленные передвижения и теряли время. Багратион отрицательно отнёсся к этим маневрам, т. к. считал, что время для наступления упущено. 31 июля (12 августа) он начал отводить 2-ю армию к Смоленску. Багратион подозревал, что французы могут начать наступление через Красный. Он отвел основные силы к Смоленску, оставив на позиции только отряды Васильчикова и Горчакова.
Барклай де Толли, убедившись, что французы оставили дорогу на Поречье, решил передвинуть 2-ю армию к Надве. К 2 (14) августа обе армии заняли новые позиции. Они прикрыли Смоленск с северо-запада, но дорога с юго-запада была прикрыта слабо. В это время Наполеон двигался к Смоленску. 1 (13) августа французы вышли к переправам у Хомино и Расасны. Для удара по Смоленску Наполеон сосредоточил гвардию, 5 пехотных и 3 кавалерийских корпуса (всего около 185 тыс. штыков и сабель). В авангарде шли три кавалерийских корпуса Мюрата – 15 тыс. всадников. 2 (14) августа состоялся бой под Красным. Дивизия Неверовского, отряды Оленина и Лесли: всего 5 пехотных и 4 кавалерийских полка при 14 орудиях (около 7 тыс. человек) вступили в бой с кавалерией Мюрата. Русские войска самоотверженно дрались, но не могли сдержать натиск превосходящих сил противника. Отступающая дивизия Неверовского выдержала до 40 вражеских атак. Из-за сопротивления отряда Неверовского французы потеряли день.
Расположение войск и подготовка города к Смоленску
Известие о появлении противника у Красного поставило вопрос о немедленном отводе русских войск к Смоленску. 1-й армии необходимо было пройти 40 км, а 2-й армии – 30 км. Воспользовавшись тем, что 7-й пехотный корпус под началом генерал-лейтенанта Николая Николаевича Раевского отошел от Смоленска всего на 12 км, Багратион отдал ему приказ немедленно вернуться в город и поддержать дивизию Неверовского. В ночь со 2 (14) на 3 (15) августа 7-й корпус вернулся в Смоленск и сразу пошёл навстречу отряду Неверовского. В 6 км к западу от Смоленска корпус Раевского соединился с дивизией Неверовского. В результате под его началом оказалось около 15 тыс. солдат при 76 пушках. Генерал занял предместья города. Перед Раевским стояла сложная задача – до подхода основных сил армии Багратиона сдерживать армию Наполеона. В 17 часов 3 (15) августа кавалерия Мюрата и пехота Нея вышла к предместьям Смоленска, огибая город с юго-запада.
Ополченцы первым делом принялись укреплять стены города, а потом приняли участие в защите города, сыграв большую роль в первый период сражения, до подхода 1-й и 2-й армий.
Николай Николаевич Раевский.
4 (16) августа. Французы начали сражение 4 (16) августа около 7 часов утра. Ней развернул 3-й пехотный корпус с запада и начал артиллерийский огонь. Под прикрытием артиллерии в атаку пошел кавалерийский корпус Груши и выбил из Красненского предместья три полка 26-й пехотной дивизии. Затем пошла в наступление пехота Нея, но две вражеские атаки были отбиты русскими войсками. К 9 часам к Смоленску прибыл французский император. Он решил отложить генеральную атаку города до второй половины дня, когда подойдут основные силы армии.
Вечером 4 (16) августа корпус Нея сделал ещё одну попытку захватить Смоленск, но французское наступление вновь было отбито. Главную роль в отражении вражеских атак сыграла русская артиллерия. Бомбардировка крепости из 150 французских орудий также не дала положительных результатов. Раевский писал, что город удалось отстоять благодаря «слабости атак Наполеона, который не воспользовался случаем решить участь русской армии и всей войны». В середине дня к городу подошла 2-я кирасирская дивизия из состава 8-го пехотного корпуса и расположилась у Петербургского предместья. К вечеру подошли остальные части 2-й армии Багратиона. Войска 1-й армии прибыли поздно ночью. Одновременно сконцентрировались и французские войска. В результате 180 тыс. французская армия противостояла 110 тыс. русских войск.
Есть предположение, что Наполеон специально не особенно напирал 4 августа, дал сосредоточиться русской армии, чтобы разгромить её в одном генеральном сражении. Сражения желали и генералы русской армии. Багратион предложил дать бой французам и не отдавать Смоленска. Однако Барклай де Толли не хотел рисковать армией и отдал приказ об отступлении по Московской дороге. Первой должна была выступить 2-я армия, а за ней и 1-я армия. Получив этот приказ, Багратион сообщил, что планирует выступить к Дорогобужу, чтобы занять выгодную позицию и «дать неприятелю сильный отпор и уничтожить всего его покушения на Московскую дорогу». Командующий 2-й армии просил Барклая де Толли не отступать от Смоленска и удерживать позицию всеми силами.
В ночь с 4 на 5 августа 7-й корпус Раевского был заменен на 6-й пехотный корпус под началом генерала от инфантерии Дмитрия Сергеевича Дохтурова и 3-ю пехотную дивизию генерал-лейтенант Петра Петровича Коновницына. Кроме того, в Смоленске оставались 27-я пехотная дивизия Неверовского и один егерский полк 12-й дивизии. Всего в городе 5 (17) августа оставалось 20 тыс. солдат при 180 орудиях против 185 тыс. французов имевших 300 пушек. Основные силы 1-й армии были расположены на правом берегу Днепра.
Дмитрий Сергеевич Дохтуров
5 (17) августа. Наполеон расположил на правом фланге силы Мюрата и Понятовского, в центре стоял Даву, на левом фланге – Ней. Гвардия была в резерве, за войсками Даву. На рассвете французские войска захватили окраины предместий, но вскоре русские выбили их оттуда. До середины дня шла артиллерийская перестрелка, и происходили отдельные стычки. Французский император ожидал, что русская армия выйдет в поле для генерального сражения.
Но когда Наполеону сообщили о движении русских войск по Московской дороге, французы активизировали свои действия. Наполеон приказал корпусу Жюно пойти наперерез русской армии, но французы не смогли найти брод через Днепр, а переправочных средств у них не было. Осталось одно – взять город и ударить во фланг русским войскам.
В 3 часа началась генеральная атака Смоленска. От огня французской артиллерии загорелись предместья. Французы пробились к крепостным стенам, но здесь их атака была отбита. Противник понес тяжелые потери. Важную роль в отражении вражеского наступления сыграла русская артиллерия, её в большом количестве установили на земляных укреплениях перед стенами крепости. Ней смог захватить Красненское предместье, но он не решился штурмовать королевский бастион (пятиугольное насыпное укрепление, построенное ещё поляками в юго-западном углу города). В 5 часов войска Даву пошли в атаку в районе Малаховских ворот и достигли некоторого спеха. Но в это время в город перебросили 4-ю пехотную дивизию герцога Евгения Вюртембергского (из состава 2-го пехотного корпуса) и она отбросила французов.
Новые вражеские атаки произошли между 6 и 7 часами, в атаку в основном шли польские части. Натиск отбили с тяжёлыми потерями для наступающих. Убедившись в невозможности взять город, Наполеон приказал отозвать войска и усилить бомбардировку Смоленска. В результате город запылал. Уже в темноте русские войска отразили ещё одну атаку. Смоленск и переправа через Днепр остались в русских руках.
Русские войска за два дня сражения потеряли 9,6 тыс. человек, французы 12-20 тыс. (данные исследователей отличаются друг от друга), из них около 1 тыс. пленными. Город был сильно разрушен, значительная часть построек сгорела. Продолжать сражение было опасно. Наполеон обладал значительным численным преимуществом и мог сковать под городом основные силы русской армии, найти переправу через Днепр и выйти в тыл русским войскам. В результате французы могли отрезать русскую армию от Московской дороги, оттеснив русских на северо-восток. Барклай де Толли отдает приказ на отход.
6 (18) августа. Войска 1-й армии отошли на Пореченскую дорогу и остановились в 3 км к северу от Смоленска. Вслед за главными силами отошли части защищавшие город. В Смоленске оставили только два егерских полка 17-й пехотной дивизии для наблюдения за неприятелем. Постоянный мост через Днепр разрушили, а понтонные переправы были разведены и сломаны. К утру 6 (18) августа город, кроме Петербургского предместья на правом берегу Днепра, был оставлен. Большая часть населения покинула Смоленск во время сражения и вместе с войсками. В этот день войска Великой армии вошли в Смоленск, и начался бой за Петербургское предместье. Французы под прикрытием артиллерии перешли реку бродом около моста и заняли выгоревшее Петербургское предместье. Французские саперы начали работу по наведению переправы. Русский арьергард безуспешно пытался выбить противника. Одновременно часть солдат французской армии занялась мародерством.
Армия Багратиона оставила свою позицию на Валутиной горе и направилась на Дорогобуж по Московской дороге, к Соловьевой переправе через р. Днепр, освобождая дорогу 1-й армии. Войска Барклая-де-Толли шли на Московскую дорогу кружным путём, сначала они направились на север к Поречью, а потом повернули на юг и вышли на Московскую дорогу. Прикрывал армию арьергард в несколько тысяч солдат под командой генерал-майора Тучкова 4-го, на который нападал французский авангард под началом маршала Нея. Чтобы вывести всю свою армию на Московскую дорогу, 7 (19) августа Барклай де Толли дал бой у Валутиной горы.
— Захват Смоленска стал крупным успехом армии Наполеона. Русская армия больше до самой Москвы не имела крупного опорного пункта. Не зря Кутузов прочитав донесении о падении Смоленска сказал: «Ключ к Москве взят».
Однако Наполеон не смог вынудить русские войска вступить в генеральное сражение и разгромить их в одной битве. Перед ним снова стала дилемма, что и в Витебске: что делать дальше? Остановиться и продолжить наступление в 1813 году (если Петербург не попросит мира), или продолжать преследование русских войск, чтобы вынудить их вступить в генеральное сражение. Первоначально он склонялся к остановке. Он сказал Даву: «Теперь моя линия отлично защищена. Остановимся здесь. За этой твердыней я могу собрать свои войска, дать им отдых, дождаться подкреплений и снабжения из Данцига. … До весны нужно организовать Литву и снова создать непобедимую армию. Тогда, если мир не придет искать нас на зимних квартирах, мы пойдём и завоюем его в Москве». Но затем французский владыка решил, что русская армия потеряла боеспособность. Поэтому необходимо идти дальше, не останавливаясь в Смоленске.
— Русские войска показали в Смоленском сражении высокую боеспособность и моральный дух. Командование сохранило армии, которые отступая, наносили сильные удары неприятелю. Так, после Смоленского сражения Наполеон смог повести дальше только примерно 135-140 тыс. солдат.
— Необходимо отметить, что в Смоленском сражении оба верховных командования оказались не на высоте. Русские войска ослабляли разногласия между Барклаем де Толли и Багратионом, недоверие значительной части высшего офицерства к военному министру. Дело дошло до обвинений в трусости и даже предательстве. Багратион после Смоленского сражения в письме Аракчееву дал оценку Барклаю де Толли: «Ваш министр, может, хорош по министерству, но генерал не то что плохой, но дрянной…». В русской армии отсутствовало единоначалие. Смоленск не был заблаговременно подготовлен к обороне: крепления устарели, давно не обновлялись, не подготовили продовольствия и боеприпасов.
Наполеон не использовал всех своих возможностей и ресурсов для достижения победы. Он имел полное превосходство в силах, но не начал решительного наступления, чтобы захватить Смоленск с ходу. Штурм города велся нерешительно, поэтому Смоленск не взяли. Русские части сами оставили город, когда сочли это необходимым. Битва за Смоленск ещё более ослабила моральный дух и наступательный порыв Великой армии.