актер роджер тейлор богемская рапсодия
«Я по-прежнему люблю «большой барабанный саунд»»
Участник группы Queen Роджер Тейлор о своем новом альбоме
Барабанщик Queen Роджер Тейлор выпустил шестой сольный альбом «Outsider» и рассказал Борису Барабанову о новых песнях, о своем отношении к фильму «Богемская рапсодия» и о том, в чьем исполнении песни Queen сейчас звучат лучше всего.
— Роджер, расскажите, пожалуйста, как вы сочиняете песни? За фортепиано? С гитарой? Может быть, с барабанными палочками в руках?
— Точно не с барабанными палочками. За барабанами много не сочинишь. Иногда все начинается с какой-то поэтической строчки, которая приходит в голову. Чаще всего я сочиняю за фортепиано. Более роковые песни — с гитарой.
— Когда появляется новая песня, как вы решаете: показать ее коллегам по Queen или оставить для сольного альбома?
— В разное время это было по-разному. Queen уже очень долгое время не записывали новой музыки. Мы сфокусированы на концертных турне, нам нравится эта работа. Времени на новые записи нет, а в багаже у нас очень много готового материала. Так что если я сочиняю, то, скорее всего, для себя.
— Я переслушивал сегодня ваши сольные альбомы и обнаружил, что ваша песня «I Cry For You» — это своего рода «режиссерская версия» «Radio Ga Ga» Queen. Не было ли у вас когда-нибудь желания выпустить альбом с вашими песнями, которые стали популярны в исполнении Queen, но в том виде, в котором вы их задумывали?
— Я помню, что написал «I Cry For You» сидя за синтезатором, там были такие арпеджированные аккорды, и да, в какой-то степени она была предшественником «Radio Ga Ga». Однако, я думаю, люди хотят слышать эти песни в том виде, в котором мы сделали их в группе. Нам повезло, в Queen было четыре сильнейших автора, мы отлично работали вчетвером, так что планов сделать альбом «альтернативных версий» песен Queen у меня нет.
— Я знаю, что вы считаете свой новый альбом «Outsider» «осенним», но в нем есть, например, песня «More Kicks», которая выглядит как вызов самому себе: «Смогу ли я в свои 72 года написать простой адреналиновый рок-н-ролл?»
— Мне кажется, написать ее мне помогли мои корни. У этой песни прямолинейная роковая структура, может быть, с элементами хард-рока и даже хеви. Чем ближе к концу песни, тем больше она мне доставляет удовольствия, и классно, что у нее такая длинная мощная кода. К счастью, я могу играть на всех инструментах, и в «More Kicks» записал все, включая соло на фортепиано. Единственный, кто еще был в студии,— джазовый саксофонист Стив Хэмилтон.
— На вашем новом альбоме есть песня под названием «Gangsters Are Running This World» («Гангстеры правят этим миром»). Кто, с вашей точки зрения, б о льшие гангстеры — политические лидеры или цифровые гиганты, которые тоже указывают нам, что хорошо, а что плохо?
— Хороший вопрос, хотя я не был готов к разговору такого рода. Эти цифровые монстры — они ведь даже налогов не платят. Для начала мы должны заставить их платить налоги. И вы правы, у них слишком много власти. Мир сейчас полон не слишком чистоплотных людей, в руках которых очень мощные инструменты контроля. Может быть, поэтому многие страны «правеют». Мы переживаем не лучшие времена. Как индивидуум я могу это сказать. Но в Queen мы всегда воздерживались от политических заявлений и не касались политики в текстах песен. Четыре человека — четыре индивидуальности.
— Мы в России не очень хорошо осведомлены о британских детских песенках 1960-х, а ваш новый трек «The Clapping Song», как я понимаю, как раз одна из них?
— Это песня 1965 года примерно. Она стала известна в исполнении американской соул-певицы Ширли Эллис. Это такая песня, под которую в Англии девочки танцевали на детских площадках. Мне нравится заложенное в ней настроение, и мне захотелось записать ее просто для удовольствия. Но она очень приставучая, как любой детский стишок.
— Судя по альбому «Outsider», в каком стиле бы вы ни писали, вы все равно старались, чтобы в песне было «прикосновение Queen» — элементы типичного для группы многоголосия, стиль игры на барабанах и так далее.
— Это просто часть моего стиля. Эти вокальные гармонии неотделимы от нас, музыкантов Queen, и я думаю, члены The Beatles могли бы сказать то же самое. Они были виртуозами в том, что касается владения голосами. Да, и я по-прежнему люблю «большой барабанный саунд». Меня никто не заставляет так играть, но если это хорошо для песни, я играю так, что звук узнается сразу.
— Прошло уже три года после того, как на экраны вышел фильм «Богемская рапсодия». Помню, какие бурные дискуссии он вызвал. Похожи ли артисты на своих прототипов? Правильно ли сняли концерт Queen на стадионе Уэмбли? Так ли все было вообще? Сейчас страсти улеглись, и я хочу вас спросить: вам нравится фильм?
— Я очень доволен им. Просто надо понимать, что это не документальное кино. Не все, что вы видите на экране, точно воспроизводит то, как все было на самом деле. Есть художественные допущения. Какие-то события, возможно, шли не в том порядке, в котором они изображены. Но это развлекательный жанр, а не хроника. Как развлечение «Богемская рапсодия» полностью удалась. И, что важнее, самые главные вещи в фильме изображены правдиво. Возможно, мы могли подойти к этому фильму с более экстремальных позиций. Но мы хотели получить самую большую аудиторию, какую только возможно.
— Вы сами выбирали актера на роль Роджера Тейлора?
— Нет, этим занималась съемочная группа. Я считаю, что выбор актеров на роли музыкантов был правильным. У нас было право вето на кастинг, но мы им не воспользовались. Рами Малек справился фантастически. Мне только не нравятся мои наряды в фильме. Я бы такого не надел.
— Фильм снимался десять лет. Вам никогда не хотелось просто все остановить и отменить?
— На протяжении долгого времени дело не двигалось дальше встреч и обсуждений. Мы пережили, я думаю, 17 вариантов сценария. И в конце концов я решил, что со всем этим должен справляться Грэм Кинг — главный продюсер фильма, а также менеджер Queen Джим Бич. Это было мучение — найти правильного режиссера, решить конфликтную ситуацию с участием Саши Барона Коэна, которого в конце концов заменили на Рами Малека. Но мы выстояли, и можете себе представить, как я был рад, когда фильм в итоге понравился публике.
— Я бы хотел поговорить с вами о многочисленных подражателях Queen, обо всех этих кавер-группах, имперсонаторах, оркестрах из разных версий мюзикла «We Will Rock You», которые ездят по миру. Кто из них действительно достоин внимания?
— Есть только одна официальная кавер-группа — Queen Extravaganza. Она заслуживает внимания, и я это говорю потому, что сам занимался развитием этого проекта. В прочих случаях это, скорее всего, просто маскарад, костюмированная пантомима. Когда я думал о кавер-группе, мне было важно, чтобы у нее был достойный уровень исполнения, а то, как выглядят музыканты,— дело второстепенное. Queen Extravaganza не похожи на нас внешне, но очень круто звучат.
— Я удивлен, что вы не упомянули Марка Мартела.
— Он участвовал в представлениях Queen Extravaganza, и я, конечно, должен его упомянуть. Когда я обнаружил Марка Мартела в YouTube, я не мог поверить своим ушам, настолько его голос был похож на голос Фредди Меркьюри. Это было нечто сверхъестественное. Я помню, как мы записывали голос Марка на студии Abbey Road для фильма «Богемская рапсодия». Представьте себе: у нас было две версии одной и той же песни, одна с голосом Фредди, другая — записанная Марком. И даже я не мог определить без подсказки, где кто. Это какая-то биологическая аномалия, я думаю. Не могут быть два голоса настолько идентичны.
— Уверен, в контексте появления «виртуальных ABBA» вас часто спрашивают о возможности выступлений Queen с «цифровым Фредди Меркьюри».
— Я пока не могу себе этого представить. И я не могу судить о том, что получилось у ABBA, пока сам не увижу это. Я только могу пожелать им успеха. Мы с Queen пробовали использовать некий вариант исполнения песен с «двухмерным» Фредди. Но ничего подобного ABBA нам не предлагали. Если вы хотите увидеть Queen, посмотрите фильм «Богемская рапсодия» на большом экране, с хорошим звуком.
— Насколько я знаю, на выступлениях Queen с Адамом Ламбертом в качестве вокалиста вы тоже не ставите крест. Но можно ли ожидать появления новых песен в этом составе?
— Я был бы рад. Но это должно быть что-то очень крутое. Что-то, что не потеряется на фоне нашего великого прошлого. Адам — лучший из сегодняшних певцов. Мы записали с ним одну песню в Нэшвилле, но она пока еще в работе. Наверное, в ближайшее время ничего нового от Queen ждать не стоит.
В кино и в жизни. Что неправильно в фильме «Богемская рапсодия»?
Is this the real life? Is this just fantasy?
Рами Малек в роли Фредди Меркьюри
Создание ленты одобрили невеста Меркьюри Мэри Остин и его сестра Кашмира. Консультантами и продюсерами выступали гитарист Queen Брайан Мэй и барабанщик Роджер Тейлор.
Актеры Бен Харди, Рами Малик, Гвилим Ли и Джозеф Маццелло, а также участники Queen Роджер Тейлор и Брайан Мэй на премьере «Богемской рапсодии» в Лондоне. Октябрь 2018 года. Фото: Reuters
ОСТОРОЖНО, СПОЙЛЕРЫ! Если вы еще не смотрели «Богемскую рапсодию», этот текст может испортить вам удовольствие от фильма.
Рождение Queen
В реальности Фредди был знаком с участниками группы с 1968 года. Он учился вместе с Тимом Стаффелом и дружил с ним. Тим познакомил Фредди с Мэем и Тейлором. Певец стал горячим поклонником Smile и просил взять его в группу. Но Мэй и Тейлор решились на это лишь после того, как Smile покинул Стаффел.
Актер Джозеф Маццелло и настоящий Джон Дикон
Обыграна в сцене дебюта и история о появлении знаменитого микрофона Фредди со «сломанной » стойкой. В кино это показано убедительно: в первый раз на сцене певец так разнервничался, что вырвал микрофон вместе с частью стойки. В жизни это случилось, очевидно, не на первом выступлении. Но почему бы не простить авторам художественную вольность?
Конфликт со звукозаписывающей компанией
В фильме продюсером группы выступает вымышленный человек по имени Рэй Фостер. Он недоволен песней Bohemian Rhapsody, поскольку считает ее слишком длинной и заумной. Фостер отказывается выпускать композицию в виде сингла, в результате ссорится с группой, и Queen разрывают с ним отношения. На прощание рокеры запускают Фостеру в окно камнем: «Вычти это из наших гонораров!»
В жизни менеджера звукозаписывающей компании EMI звали Рой Фезерстоун. Он был поклонником Queen, но действительно считал, что «Богемская рапсодия» длинновата для сингла. Тем не менее, бурной ссоры с Фезерстоуном у музыкантов не было. «Рапсодия» в итоге вышла в качестве сингла. А с EMI группа сотрудничала аж до 2010 года.
Вымышленный персонаж Рой Фостер и сыгравший его Майк Майерс
«Предательство» Фредди и распад группы
Обложка альбома The Works
Главный злодей Пол Прентер
В фильме роль «главного гада» досталась Полу Прентеру в исполнении Аллена Лича. Тому самому усатому гею-помощнику, который шокирует Фредди Меркьюри внезапным поцелуем в губы.
Фредди Меркьюри и Пол Прентер. Кадр из фильма
Лишь встретившись с Мэри Остин и выгнав Прентера, Меркьюри берет себя в руки. А злодей тут же мчится на ТВ, чтобы рассказать всему миру о гомосексуальности Фредди и его многочисленных любовниках.
В жизни Пол Прентер действительно был менеджером Меркьюри с 1980 по 1985 год. Другие участники Queen его и правда не любили, отмечает Slate. Но отношения в группе разладились не только из-за козней Пола. Музыканты в тот период ссорились и говорили о сольной карьере, признавал позднее Брайан Мэй.
Пол Прентер умер в 1991 году от СПИДа, так что возразить что-то создателям фильма и защитить свое имя он уже не может.
Воссоединение на Live Aid
В фильме Фредди, осознав ошибку и уволив Прентера, уходит в ночь под проливным дождем, а вскоре вымаливает у друзей прощение.
Группа спешно готовится к выступлению на благотворительном концерте Live Aid в помощь голодающим Африки. Музыканты сетуют, что не играли вместе уже очень давно, и концерт перед многомиллионной телеаудиторией может стать самоубийством.
Выступление Queen на Live Aid. Сцена из фильма
В жизни все было не так драматично. Летом 1985 года группа была в отличной форме. Queen только что провели очередной тур, предыдущий концерт они сыграли всего за два месяца до Live Aid.
Многие и сегодня называют выступление на стадионе «Уэмбли» «лучшими 20 минутами в истории рок-музыки».
Фредди, Мэри и Джим
В фильме Фредди знакомится с Мэри Остин при входе на концерт Smile, а затем находит ее в магазине, где та работает. Они сближаются и даже собираются пожениться, но Фредди признается девушке в своей бисексуальности. В результате они расстаются и живут по соседству. Фредди продолжает любить Мэри и ревнует ее к новому жениху.
В жизни Мэри недолго встречалась с Брайаном Мэем, а роман с Меркьюри завязался, уже когда он был солистом Queen.
Меркьюри действительно называл Мэри «любовью своей жизни», сделал ей предложение руки и сердца, но до свадьбы дело не дошло. После признания в бисексуальности Фредди и Мэри расстались, но оставались близки. Музыкант называл ее «своим единственным другом» и перед смертью завещал ей значительную часть состояния.
С 1985 года Меркьюри и Хаттон жили вместе. Джим оставался с Фредди Меркьюри до самой смерти певца. Хаттон также был ВИЧ-инфицирован, он прожил до 2010 года и написал книгу воспоминаний о возлюбленном.
Джим Хаттон и Фредди Меркьюри
Болезнь Фредди
Одна из самых печальных сцен в фильме : летом 1985 года Фредди Меркьюри узнает, что он ВИЧ-положителен, и незадолго до Live Aid признается в этом другим членам группы. Музыкант утешает ошарашенных друзей и просит не жалеть его, а сосредоточиться на работе.
Одно из последних фото Фредди Меркьюри. Предположительно 1991 год
Что было дальше?
Фредди Меркьюри умер в Лондоне 24 ноября 1991 года от пневмонии, развившейся на фоне СПИДа. Ему было 45 лет.
В фильме сообщается, что тело музыканта «кремировали по зороастрийскому обычаю». В действительности зороастризм не приветствует трупосожжение, так что это было нарушением традиции. Тем не менее, два священника-парса отправляли зороастрийский ритуал перед кремацией.
Место захоронения Фредди Меркьюри семья оставила в тайне. Есть предположение, что прах великого артиста покоится на лондонском кладбище «Кенсал Грин».
О том, как сложились судьбы его товарищей по группе, родных и близких, Anews подробно рассказывал в статье:
«Просто отлично, Рами!»
Брайан Мэй и Роджер Тейлор рассказали о фильме «Богемская рапсодия»
Что подтолкнуло вас к участию в работе над фильмом?
Брайан Мэй: Это хороший вопрос. Если честно, я думаю, что сначала мы немного сопротивлялись, потому что считали, что трудно сделать фильм, достойно рассказывающий о Фредди. Нам уже давно рассказали об этой идее, и в конечном итоге мы поняли, что, если не примем участия, кто-то другой сделает фильм без нас, и мы не сможем отстоять наследие Фредди. Так что мы решились. Это был долгий путь, более десяти лет всесторонней подготовки, выбор режиссера и сценария. Наконец проект купила кинокомпания Fox. Продюсер Грэм Кинг поверил в этот проект с самого начала.
Как вы считаете, благодаря чему фильм удался?
Роджер Тейлор: Мы очень сблизились с актерами. Наблюдать за их игрой было очень необычно. Они действительно феноменальные актеры.
Что вы почувствовали, когда первый раз увидели актеров в гриме и костюмах группы Queen?
Брайан Мэй: Мы увидели их первый раз на сцене во время музыкальной репетиции. И в этот момент я сразу почувствовал особую связь между ними, а также чувство братства. Мы не видели их в костюмах, которые мы использовали когда-то, до самого первого момента, когда камеры показали сцену Live Aid. У меня дрожь прошла по всему телу, потому что реконструкция просто великолепна, само место, и все вокруг. И потом вышел Рами и остальные парни, и они были точь-в-точь как мы! Для актёров это была настоящая проверка на прочность. В самом начале съемок им пришлось показать основное выступление группы (это были самые первые дни), и это было трудно, но они справились.
Какие советы вы им дали? Вы раскрыли кое-какие секреты?
Роджер, а как вам работалось с Беном?
Расскажите немного о том, как Рами удалось воссоздать образ Фредди?
Когда вы познакомились с Фредди, вы увидели его потенциал?
Брайан Мэй: Очень простой ответ: нет, мы ничего не знали. Он был полон мечтаний и безумных фантазий, а еще радостного энтузиазма и экстравагантности.
Роджер Тейлор: Он как бы создал себя силой воли и интеллекта и превратился в Фредди Меркьюри.
Брайан Мэй: Прежде всего, я не думаю, что мы осознавали его талант. Но я помню один момент в студии с нашим первым продюсером Джоном Энтони. Я спел песню Son and Daughter и вообразил, что я буду петь эту песню сам. Тогда ее спел Фредди, и Джон сказал: «Я никогда не слышал такого голоса». В тот момент мы все поняли, что у него просто уникальный голос. Но самому Фредди никогда его исполнение не нравилось. Он всегда отступал и назад и говорил: «Нет. Это плохо. Мне надо еще над этим работать».
Визуально фильм смотрится очень аутентично. Вы давали актерам свои костюмы?
Роджер Тейлор: Мы просто сказали: «Все к вашим услугам».
Брайан Мэй: Я помню одну ситуацию с Гвилимом. Я посмотрел все эскизы костюмов, в которых он должен был играть меня, и сказал: «Пошли, посмотрим мои архивы, если хочешь». Парни пришли и выбрали пару вещей. К счастью, у нас сохранилось множество сценических костюмов.
Роджер Тейлор: Да, хотя я думаю, что мои дети растащили большую часть моих костюмов и надевают их на разные мероприятия.
Концерты и выступление на Live Aid выглядят впечатляюще и очень аутентично. Вы были удивлены?
Роджер Тейлор: Мы были несколько вымотаны, и этот концерт заставил нас собраться. У нас все шло однообразно: тур, запись альбома, тур, запись альбома, а на концерте Live Aid мы почувствовали подлинную любовь людей к нашей группе. Достаточно было посмотреть на зрителей. Они были словно наэлектризованы. Но это был не фестиваль. Мероприятие действительно было организовано в помощь голодающим Африки.
Как вы составляли список песен для выступления в концерте Live Aid?
Брайан Мэй: Мы доверились Бобу. Он сказал: «Не умничайте. Не берите последние песни; играйте как можно больше хитов». Нам было отведено 17 минут».
Роджер Тейлор: Боб сказал, это будет «всемирный музыкальный автомат». Мы так и поступили.
Брайан Мэй: Мы взяли все самые известные наши песни. Их пришлось немного сократить и соединить друг за другом. и мы даже репетировали. В то время это было необычным для нас (смеется).
С какими сложностями вы столкнулись во время выступления на стадионе Уэмбли?
Брайан Мэй: В принципе, тогда мы уже отточили свое мастерство в разных уголках мира. Можно научиться выступать так, что тебя слышно в самом дальнем углу такого огромного пространства.
Фредди это особенно хорошо удавалось, не так ли?
Роджер Тейлор: И Фредди понимал, что он выступает как проводник. Мы создавали эту стену шума, а он выполнял свою задачу, словно «почтальон», и с помощью различных средств он добирался до сути.
Песня Bohemian Rhapsody, несомненно, стала нарушителем всех канонов. Как Фредди, автор этой композиции, представил вам изначальный замысел?
Брайан Мэй: Но это фактически не было чем-то необычным для Queen. Если слушать альбом Queen II, там есть много похожего материала с точки зрения необычности конструкции. Мы делали необычные вещи, создавали композиции, выходящие за рамки привычного. Нам это просто нравилось.
Кто придумал название?
Роджер Тейлор: Оно родилось в голове Фредди.
Роджер Тейлор: Это правда, мы не скажем ни слова (смеется).
В этой песне есть прекрасные оперные элементы. Фредди всегда так страстно любил оперу?
Брайан Мэй: Я думаю, что Монсеррат Кабалье приобщила его. Он был потрясен знакомством с ней и как артист был, несомненно, влюблен в нее. Она оказала на Фредди огромное влияние, и все закончилось записью прекрасного альбома Barcelona (1988), где они поют вместе. Он вдруг открыл для себя оперу,и для него это имело просто колоссальное значение.
Как видно из фильма, запись была очень сложной, с множеством слоев и дорожек.
Брайан Мэй: У нас были свои источники вдохновения; нашей библией было творчество The Beatles и еще Джими Хендрикс. Но мы просто пошли намного дальше, потому что в то время мы уже могли технически это сделать. У нас в студии уже были разные новые штучки, и мы могли создавать эту многослойность. Но это действительно увлекало нас, особенно обработка голосов и гитарных партий, превращение их в хор и оркестр, и это все было в наших головах. Это была мечта, которую мы смогли постепенно реализовать.
Роджер Тейлор: Позднее мы отказались от этого и вернулись к более простой музыке.
Звукозаписывающие компании не хотели продвигать Bohemian Rhapsody?
Брайан Мэй: У нас было две звукозаписывающих компании, и обе с ужасом заявили: «Вы не можете записывать эту песню, ее не возьмет ни одна радиостанция». Короче, мы оказались настырными не по годам. Мы сказали: «Да, вот что вам досталось». Но в итоге нам повезло, потому что все сработало.
Роджер Тейлор: Я был удивлен: за два дня он поставил ее 14 раз. Мы были просто в восторге. Мы также сняли просто революционный клип к этой песне, и это было задолго до появления MTV. Мы осознали, что небольшой фильм будет отличным маркетинговым инструментом. The Beatles снимали фильмы на 16 мм для некоторых треков, но наши видео можно было использовать как инструмент для показа на телеканалах в Австралии или Японии, и нам не пришлось туда ехать. Так что видео действительно помогло этой песне.
И песня стала очень популярной во всем мире.
Брайан Мэй: Да, это просто потрясающе. Я думаю, что уже была определенная готовность к таким песням и таким эмоциям, и в тот момент песня затронула души очень многих людей.
Вы ведь использовали очень много новшеств.
Брайан Мэй: Мы делали то, о чем мечтали в детстве. Мы отправились туда, где никто не был (смеется). Мне кажется, я эти слова у кого-то позаимствовал (смеется). это же было в «Звездном пути», да? Возвращаясь к вашему вопросу, нас также вдохновляли песни The Beatles, которые не знали никаких границ в своем творчестве. Все заключалось в следующем: «Работать в студии. Использовать все возможные устройства, чтобы добиться своей цели, и делать то, что не будет больше делать никто. Мы просто получали от этого удовольствие
О чем, по-вашему, фильм «Богемская рапсодия» и что ожидает зрителей?
Брайан Мэй: Ясное дело, мы хотели снять фильм о плохих парнях, но самый главный герой, конечно, Фредди. Нам всем хотелось показать человечность Фредди, показать, каким он был человеком и музыкантом. Фильм должен был получиться правдивым и в то же время не потакающим зрителю и слишком легким для восприятия. Я думаю, Фредди согласился бы с тем, что фильм, прежде всего, должен быть увлекательным. И мы хотим, чтобы зрители смеялись и плакали. Я верю, что именно так и будет, когда они увидят этот фильм.
Роджер Тейлор: Фильм в целом правдивый, но в тоже время и развлекательный. Такого равновесия непросто добиться, и, я думаю, все, кто работал над фильмом, отлично справились с этой задачей.