актер торин дубощит фото
Ричард Армитидж
Биография
Ричард Армитидж – британский актер театра и кино. Двукратный обладатель премии «Сатурн». За свои театральные работы был номинирован на премию Лоуренса Оливье, а также становился победителем «Broadway World UK Awards». У русскоязычного зрителя актер обрел популярность после роли короля гномов Торина Дубощита в кинотрилогии Питера Джексона «Хоббит».
Детство и юность
Родился Ричард Криспин Армитидж 22 августа 1971 года в Англии, в небольшой деревушке Ханкот, недалеко от города Лестер. Его отец Джон Армитидж был инженером-атомщиком, а мать Маргарет Армитидж работала секретарем в школе. Он был вторым ребенком в семье, у Ричарда есть старший брат Кристофер.
Актер Ричард Армитидж
С самого детства его интересовали музыка и актерское мастерство. Впервые на сцене он появился в роли эльфа в спектакле «Хоббит», после чего уверился, что свое будущее хочет связать с творчеством. Он поступает в колледж Брокингтон, где его обучают вокалу и игре на музыкальных инструментах. Ричард умеет играть на гитаре, флейте и виолончели.
В 14 лет он становится студентом колледжа Паттисон, где изучает основы актерского мастерства. Получив диплом, будущий актер решается на свой взрослый самостоятельный поступок. Он уезжает в Венгрию вместе с цирковой труппой.
Ричард Армитидж в молодости
Шесть недель он гастролирует с артистами, но по большей части выполняет роль подсобного рабочего – то чистит клетки, то ассистирует на манеже основным актерам цирка. Однако его главной целью было получение профсоюзной карты актера, которая дала бы ему право ходить на прослушивания.
Вернувшись в Англию, он ее все-таки получает. После этого последовала череда ролей в различных мюзиклах, в том числе и в знаменитом «Кошки». Но вскоре Ричард Армитидж осознает, что мюзиклы – это не совсем то, о чем он мечтал. Ему хотелось быть на сцене более правдивым, а в музыкальных постановках все выглядело чересчур наигранным и вычурным.
Ричард Армитидж в театре
Поэтому он поступил в Лондонскую академию музыки и драмы на факультет драматического искусства. По окончании обучения молодой актер начал работать в Королевской шекспировской компании. Он сыграл в постановках «Герцогиня Мальфи», «Макбет» и «Гамлет». Но театр не давал Ричарду полной занятости, и хотя он всегда видел себя именно как актера театра, стал все чаще работать на телевизионных проектах.
Фильмы
Еще учась в академии, Армитидж получил роль в фильме «Звездные Войны: Скрытая Угроза». Однако при монтаже все сцены с его участием были благополучно вырезаны. Но с тех пор актер регулярно появлялся в эпизодических ролях в различных британских сериалах.
Ричард Армитидж в фильме «Спаркхаус»
Его первой заметной работой на телевидении становится роль второго плана в мини-сериале «Спаркхаус» – современной интерпретации «Грозового перевала». Он сыграл верного, терпеливого и трудолюбивого Джона Стендринга.
А вот после этой роли последовала череда отрицательных героев. Сам актер потом говорил, что он любит играть именно «плохих» персонажей, ведь в их образах он может быть агрессивным, безнравственным, и ему разрешено делать всякие гадости, чего в реальной жизни он себе позволить не может.
Ричард Армитидж в фильме «Север и юг»
В 2004 году Ричарда Армитиджа утверждают на роль Джона Торнтона в сериале BBC «Север и Юг» по произведению Элизабет Гаскелл. Его небывалая популярность среди зрителей была настоящей неожиданностью для создателей сериала. Ленту рекламировали крайне мало, но публика прониклась мистером Торнтоном. В премьерные дни на сайт BBC был такой наплыв пользователей, что ресурс не выдержал и «обрушился».
Ричард Армитидж в фильме «Робин Гуд»
В 2006 году ему досталась роль главного антагониста Робина Гуда в одноименном сериале. Образ рыцаря-злодея Гая Гисборна становится второй после Джона Торнтона «визитной карточкой» актера.
В 2008 году он примкнул к шпионскому сериалу «Призраки», где сыграл старшего офицера Лукаса Норта. Для роли он похудел на 10 кг, а для сцен, где актер должен был быть с обнаженным торсом, его гримировали около 2 часов – столько времени уходило на нанесение татуировок.
Свою первую роль в Голливуде Ричард получил в 2010 году. Он сыграл нацистского шпиона Хайнца Крюгера в фильме «Капитан Америка: Первый мститель». Тогда-то его и заметил режиссер Питер Джексон. Он пригласил Армитиджа на роль гнома Торина Дубощита в его трилогию о Хоббите. Эта киноистория получила оглушительный успех как у зрителей, так и у кинокритиков.
Ричард Армитидж в фильме «Хоббит»
В 2015 году актер присоединился к актерской труппе американского телевизионного триллера канала NBC «Ганнибал». Ему досталась роль Френсиса Долархайда – серийного убийцы. В 2016 году Ричард Армитидж сыграл короля Олерона в фильме «Алиса в Зазеркалье». В этом же году на экраны вышел сериал «Берлинская резидентура», где актеру досталась главная роль.
Ричард Армитидж в спектакле «Суровое испытание»
Армитидж никогда не забывал о театре и все время хотел вернуться на подмостки. Ему это удалось в 2014 году. Он сыграл Джона Проктора в спектакле «Суровое испытание». Постановка произвела небывалый фурор. Представление шло 17 недель подряд, изо дня в день, а по выходным – дважды в день. В том же году актеру вручили премию «Broadway World UK Awards» в категории «Лучшая главная мужская роль», а в 2015 номинировали на премию Лоренса Оливье.
Личная жизнь
В вопросе личной жизни Армитидж скуп на комментарии. Старается не придавать ее общественности. Но поклонницы статного (его рост 187 см), голубоглазого брюнета не перестают выяснять подробности его любовных похождений. Известно, что несколько лет он встречался с актрисой Аннабель Каппер. Но женой она ему так и не стала.
Ричард Армитидж и Аннабель Каппер
А вот после съемок в «Хоббите» стали ходить слухи о его нетрадиционной ориентации. Будто у него роман с его коллегой по фильму – Ли Пейсом, сыгравшим Трандуила. Примечательно, что актеры не давали опровержения этим домыслам.
В «Инстаграм» Армитидж предпочитает не выкладывать их совместных фотографий. Да в этом и нет необходимости, их общих фотографий и так предостаточно в открытом доступе в Сети. То их замечают папарацци на премьере фильма, то просто гуляющими вдвоем по улице. Но, разумеется, нельзя исключать, что это просто дружба.
Ричард Армитидж и Ли Пейс
Дотошные поклонники продолжили свое «расследование» и все чаще стали замечать, что мужчины регулярно появляются в одежде друг друга. То Пейс засветится в кожаной куртке Армитиджа, то Ричард появится на съемочной площадке в старом свитере Ли.
Каминг-аута никто из них не совершал, хотя глянцевый американский ЛГБТ-журнал «OUT» включил имя Ли Пейса в сотню самых желанных холостяков-геев. До сих пор Ричард Армитидж не сделал никаких официальных заявлений о поводу своих отношений и ориентации.
Ричард Армитидж сейчас
Актер продолжает активно сниматься в кино. В феврале 2018 года он принимал участие в картине Жюли Дельпи «Моя Зои». В интервью он рассказал, что не мог не заинтересоваться таким сценарием – это трагическая история разведенной пары, которая выхаживает свою маленькую дочку. Правда, пока точная дата премьеры неизвестна.
Ричард Армитидж в 2018 году
Также в 2018 году на экраны вышел фильм с участием Армитиджа – спин-офф трилогии о друзьях Дэнни Оушена – «8 подруг Оушена». И актерский состав у картины поистине блестящий – Сандра Буллок, Энн Хэтэуэй, Кейт Бланшетт, Рианна, Хелена Бонем Картер, Мэтт Дэймон и многие другие. А в январе 2020-го стартовал показ сериала «Незнакомец» с Ричардом в главной роли.
Актер торин дубощит фото
Ричард Армитидж (Ричард Криспин Армитидж)
Интервью с Ричардом Армитеджем
3 декабря Greendragon, редактор TORN, получила возможность сесть и поговорить с самим Торином Дубощитом – актером Ричардом Армитеджем. Это удивительнейший, эрудированный и весьма скромный человек. Армитедж рассказал, как пробудил к жизни Торина, почему Питер Джексон – идеальный режиссер для работы с актерами (а не просто маг по технологиям) и рассказал о гномихах и о будущем Торина. Начнем с ответа на вопрос, вне сомнения интересующий многих. Да, он действительно красавчик. Да, он действительно обаятельный. Когда он разговаривает с тобой, ты чувствуешь, что ты в этот момент – самый важный для него человек. Умение фокусироваться и «ловить момент» — важный элемент интенсивности его актерской игры. И поэтому за ним закрепилась репутация человека, перед которым подкашиваются ноги журналисток (мои, правда, выдержали). И он действительно носит черные кожаные брюки – Гай Гисборн жив! Вот что он поведал (небольшие спойлеры!)
Мы начали обсуждение того, как успешно пройти кастинг и не нервничать.
РА: Это чертовски трудно… Знаешь, что я скажу? Когда я наконец начал получать роли… одним из моих методов прохождения кастинга был такой: нужно представить себе, что мне говорят «Этот человек не смог сниматься, мы хотим тебя – но съемки начинаются завтра. Нам нужно услышать, как ты это сейчас сыграешь, но завтра уже нужно будет сниматься.» То есть, мысль такова: они меня уже хотят, но я должен решить, что мне делать завтра, потому что меня уже будут снимать. Таким образом я и прохожу кастинг.
Поздравляю с фильмом! Так здорово, что он наконец-то выходит!
РА: Спасибо. Вы так хорошо поддерживаете!
Тон фильма, возможно, несколько легче, чем во «Властелине Колец», ведь «Хоббит» — более детская книга…
РА: На самом деле, это интересно. Они вполне сравнимы, ведь в тот момент, когда они выходят из Бэг-Энда, тут же начинаются напасти, одна за другой. Поэтому я рад, что Пит дал нам провести какое-то время в Бэг-Энде, насладиться обществом гномов, когда они еще могут позволить себе быть радостными и расслабленными. Потому с одним аспектом мне реально пришлось побороться, когда я искал характер Торина – дать ему хоть какой-то отблеск юмора, какой-то шанс улыбнуться: потому что иначе их нет. В прочих ситуациях он только сварливый старый хрыч.
Но печаль и ранимость, которую вы внесли в его роль, не делают его особо сварливым!
РА: Это интересно… потому что его печаль – из-за осознания собственных неудач. Я думаю, он понимает, что ему удается хорошо, а что плохо. И у него страх, что он пойдет по тому же пути, как его пропавший отец, так как они не знают, что с ним стало. Этого он боится – того, что он пойдет по тому же пути. Злость – из-за Азога, обезглавившего его деда. И, разумеется, неизмеримый страх того, что в этой горе… Вести своих друзей, своих родных племянников, навстречу этому страху – просто ужасно. Вы знаете, Балин, Двалин и он сам – единственные, кто реально знают, что скрывается в этой горе. Тем не менее, он смотрит в эти сияющие лица гномов вокруг стола, мечтающих о золоте, и думает при этом: «Вы не имеете понятия, что вас ждет… мы-то это видели… но вы все равно идете со мной.» Это действительно жестоко: знать, что ведешь их к этому ужасу.
Характер вашего Торина напоминает мне королей из шекспировских драм. Вы черпали вдохновение у Шекспира или в каких-либо других театральных и литературных произведениях?
РА: Знаешь, я в основном читал Толкиена… я изучил все его произведения, особенно о гномах: он пишет об обычаях гномов… При подготовке вышла случайность: я работал над голосом, хотел, чтобы он звучал определенным образом. Я сделал свой голос ниже, чтобы он звучал тихо, но убедительно… и в результате создать этот голос помогли монологи Генриха V, Ричарда III и Макбета. Во всех трех этих персонажах я нашел аспекты характера Торина. Вся идея с боевым кличем на поле боя – очень похожа на Генриха V; ощущение собственного изъяна и ненависть к себе самому – из Ричарда III; а персонаж Макбета важен, когда речь заходит о жажде золота. Этот человек верит в то, что он делает правильное дело, но что-то в конце концов развращает и губит его… Я считал, что эти три персонажа весьма полезны, чтобы отложить их у себя в подкорке. Филиппа пишет реально, гм… Сценарий действительно отражал работу нас обоих, так что она дала этому персонажу некий шекспировский настрой. Сам Толкиен несколько подшучивал над Торином… помните, когда тот произносит речь в Бэг-Энде, Толкиен как бы комментирует его и говорит «Таким вот он был», о том, что Торин мог быть весьма многословным оратором, и автор почти восклицает «Ну хватит уже!» И с одной стороны я хотел, чтобы ощущалось, что меня это забавляет; с другой стороны, Филиппа и Фрэн создали для Торина очень приятный для меня тон, они дали мне несколько замечательных фраз с прекрасными структурами. Так что ты права – Шекспир был очень полезен.
Со всеми этими чертами характера Торина зрители, не читавшие книги, будут в шоке в третьем фильме!
РА: Если они не читали книгу… я в курсе. О, это так здорово. У меня просто слов нет, насколько это прекрасно. Структура, которую они создали для этой роли… я знаю, нам не следует об этом говорить, но… на каждом уровне они превзошли мои ожидания. Знаешь, про себя ты думаешь: «Это можно было бы сделать так…» — и тут Пит делает еще лучше. И ты изумлен и восхищен тем, куда он тебя завел. И этот момент в конце первого фильма… эта сцена была в другом месте, и из-за того, что они создали новое окончание, он передвинул ее туда, и я был несколько зол, потому что мы уже отсняли эту сцену, а он хотел переснять ее. Но в конце этого съемочного дня у нас всех были слезы на глазах. Это был наш последний день съемок, мы все шептались друг с другом о том, что мы будем делать… что когда я обнимаю Мартина, все подойдут и тоже присоединятся к нашим объятьям. И это был наш последний снятый кадр. Все были настолько эмоциональными… и Пит все это улавливает, он это понимает. Он доводит тебя до того, что ты балансируешь на краю эмоций, ты не погружен в них, но… когда они видят вдалеке Гору, у меня просто не было слов, я был просто в прострации от того, что они столько прошли, но цель еще так далеко.
Это, наверное, облегчает вашу задачу – работа с режиссером, который помогает вам найти эмоциональный резонанс.
РА: Он не просит этого у тебя. Он не говорит тебе, что он делает. Ты сам обнаруживаешь, где ты оказался, потому что он завел тебя туда. Но он не говорит, куда он тебя завел. Это удивительно, это – настоящая гениальность.
Что теперь в планах на будущее? Кроме отращивания бороды для досъемок.
РА: Боже, не могу уже дождаться! Мне не хватает этой бороды! Это очень странное ощущение. Когда она у меня была, я ее ненавидел. А теперь, когда я ее сбрил, у меня ощущение: «Куда девался мой подбородок?»
Вы думаете, этот фильм поможет вернуть бороды в моду?
РА: Возможно… Особенно для женщин. Когда вы увидите этих гномих… Я вообще думаю, женщинам не помешали бы бороды. Кроме того, я предвижу серьезную моду на гномью обувь, этой или следующей зимой. Эти здоровенные тяжелые гномьи сапоги со стальными носками. Это бы было круто…
Гномья мода для женщин? Розовые бороды?
РА: Большая розовая борода… Горжетки из искусственного меха… Что меня ждет помимо дизайна мод? Я правда, не знаю. Я читал много интересных вещей, но я бы хотел, чтобы зрители увидели фильм… так как я еще новичок в кино, люди еще не знают моей работы… я просто хочу, чтобы мою работу знали.
Вас ждет целый новый мир суперзвезд!
РА: Я, если честно, не уверен на этот счет… но мне не очень удобно говорить людям, что я – хороший актер. Я даже не знаю, так ли это. Но я хочу, чтобы зрители реагировали на мою игру. Я не люблю рекламировать себя речами. Мне лучше удается доказывать это игрой. Продолжение следует. Перевод: TheHutt. Корректор: Сильв. Источник:
продолжение интервью с Ричардом Армитеджем На днях мы публиковали перевод ТОРНовского интервью Greendragon с актером Ричардом Армитеджем. Теперь — вторая часть ее статьи, интервью «круглого стола». Приятного прочтения! Ричард Армитедж – счастливчик, по крайней мере, по собственным словам. А мне кажется, счастливчики – на самом деле те, кому посчастливилось услышать то, что он рассказал на интервью на этой неделе: очень редко люди, у которых берешь интервью, настолько эрудированны и интересны, как этот глубокомысленный актер. Я уже опубликовала свое персональное интервью; ниже же – более обширное групповое интервью формата «круглого стола», которое состоялось позже в тот же день. Армитедж снова очаровывал всех, уделял каждому журналисту полное внимание, и каждый его комментарий был вдумчивым. Получасовой разговор был полон интересных новостей: о процессе его работы, о том, каково играть с Иеном МакКелленом, как был придуман дизайн дубового щита, и где можно увидеть небольшое влияние Гильермо дель Торо на Хоббита, и о сцене, в которой Армитедж, по его мнению, выглядел лучше всего! В интервью – небольшой спойлер. Приятного чтения!
Q. Что вам больше всего понравилось в роли Торина?
RA: Мне очень понравилось учиться драться определенным образом. Мне нравилось работать этим мечом. Благодаря его форме у него особенная траектория движения, ее очень трудно контролировать; когда ты орудуешь им, он движется по своей воле. Это было интересно.
Q. Каковы были ощущения перехода от сериала БиБиСи в одну из самых крупных кинотрилогий всех времен?
RA: Тут на порядок больше денег! Правда, не по моей ставке… [смеется] Знаете, что? Я считаю, что количество участников в этом фильме создает впечатление большей массовости; но благодаря Питеру этот фильм по ощущениям более интимный. Мне кажется, что эти деньги, о которых я только что шутил, дают тебе как актеру больше времени: у меня было больше возможностей экспериментировать с персонажем. Именно поэтому, мне кажется, многие актеры стремятся работать в кино: там есть время, чтобы развить и углубить своего персонажа. И есть время переступать собственные границы в поисках характера персонажа – и я реально ощущал, что Питер позволял мне это.
Q. Ваш первый день на съемках Хоббита: насколько вы были поражены?
RA: В свой первый день на съемочной площадке я вообще не снимался. Мне нужно было встать перед всей съемочной группой и произнести фразу для целого отряда маори на их языке – они устроили для нас «поухири», церемонию приветствия, чтобы благословить съемочный павильон. Этого я боялся гораздо больше, чем собственно съемок. Но знаете – когда выходишь на съемочную площадку, там двести человек; еще двести – за занавеской, смотрят в экран компьютера. Это наводит ужас, но как я уже сказал: когда ты попадаешь в самый центр съемочной площадки Питера, там только ты, он и еще один актер; он хранит эту интимную атмосферу, чтобы помочь тебе преодолеть страх. А когда ты вошел в образ, особенно если это образ с довольно высоким статусом, как у меня, ты уже находишься в образе. Но для меня было важно ходить по съемочной площадке, чтобы съемочная группа осознавала, что мой персонаж – потенциальный король. Этот статус я защищал как только мог.
Q. Вы играете две версии Торина – в молодом и более зрелом возрасте. Как вы подходили к разным возрастам, в чем была разница?
RA: Очевидно, я начал с более старого Торина, так как его нам предстоит видеть чаще. Молодой Торин появился довольно поздно в процессе съемок, хотя в фильме он появляется первым. Я всегда создаю биографию для своего персонажа, так что я написал этакое подобие истории Торина: откуда он пришел, когда был молодым; что он пережил в Эреборе. Но в плане буквальной игры… я хотел, чтобы он двигался быстрее и боролся менее эффективно. То есть, когда он повзрослел, его стиль борьбы стал более экономным и эффективным, он знает, что делает на поле боя. Кроме того, я хотел, чтобы его голос звучал более легким, а особенно – чтобы он улыбался. В зрелом возрасте его ноша настолько тяжела, что он не слишком часто может позволить себе улыбнуться. Вот что я хотел.
GD: Я читала, что вы были большим фанатом экранизации Властелина Колец; когда вы оказались в Бэг-Энде с Гэндальфом, был ли это для вас «фанатским» моментом?
RA: Да… вообще-то я хотел пройтись по съемочной площадке перед съемками, потому что я знал, что я буду очарован всем этим. Поэтому я шлялся вокруг несколько дней, рассматривал письменные принадлежности, бумагу ручной работы, рукописные письма – потому что я бы не смог думать об этом во время съемок. Но… когда эта дверь открывается, ты заходишь в декорацию и смотришь на Иена МакКеллена – то вдруг думаешь про себя «Окей, стоп, давайте повторим это – ведь это Гэндальф, а я хожу по Средиземью!» Но то, что у тебя этот персонаж, настолько стимулирует воображение: когда ты вступаешь в этот мир, ощущение, будто ты заходишь внутрь фильма!
Q. Если рассматривать прибытие на съемочную площадку как главное событие – насколько оно выдерживает сравнение с работой на съемках «Скрытой угрозы», где вы играли гораздо меньшую роль в другом крупном компьютерном фильме?
RA: Тот же страх! Я помню, на Скрытой угрозе я пытался разрубить Юэна МакГрегора лазерным мечом пополам… Я не понимал, что я делаю и что происходит. Я ходил вокруг и думал «А где остальные декорации? Они что, еще не закончили стройку?!» Так что теперь, много лет спустя, я понял процесс съемок кино! Но, возвращаясь к этой мысли: мне реально было нужно, чтобы съемочная группа верила моему персонажу. Иногда нас звали на съемочную площадку, когда наш грим был готов только наполовину. То есть, иногда мне нужно было идти на площадку без парика. Помню, что я этого терпеть не мог, и надевал на голову капюшон: я не хотел, чтобы Торин позорился перед глазами съемочной группы. Я хотел, чтобы они верили, что на съемки пришел король, чтобы они чувствовали изменение в атмосфере. Я также не хотел, чтобы кто-либо видел гномий костюм под одеждой, это бы сделало Торина полураздетым. Это звучит глупо, но для меня это было важно. У меня была возможность заценить это, так как как правило, когда я уезжал через ворота студии (я обычно ездил туда на велосипеде), никто из сотрудников не общался со мной, потому что никто меня не узнавал. Для них потребовалось немало времени,чтобы осознать: «А! Это же тот парень, который приезжает на велике! Это Торин!» Я всегда воспринимал это, как комплимент.
Q. Атмосфера на съемках оригинального «Властелина Колец» всегда описывались теми, кто в них участвовал, как семейная. Вы были новичком, присоединившимся к этой труппе. Эта семейная атмосфера еще существовала? Как вы ощущали себя, когда попали в такую ситуацию?
RA: Абсолютно, совершенно во всем и с самого начала. Даже когда мы впервые встретились, когда они еще не дали мне роль – я участвовал в пробах. Частью процесса был такой разговор: «Вы понимаете, что вам придется поехать в Новую Зеландию на два года?» И я помню, как сказал ему: «Это еще что за ужасное предложение! Как я могу пойти на такое?!» [смеется]… Но знаете, каждый член семьи, что приезжал… мою семью приглашали на съемочную площадку, как и семьи всех других участников. Если возможно, Питер одевал их в костюмы и вставлял в кадр среди декораций, чтобы они поучаствовали в фильме. Люди, участвовавшие в «ВК» и вернувшиеся… это было как переливанием крови из того фильма в этот, как свежий кислород для нашего фильма. Все, что я могу сказать об этом – это кормило нас как только возможно. Так что… да, есть люди, с которыми я не работал, но чувствую, как будто бы я с ними работал – например, Кейт Бланшетт… К сожалению, у меня не было с ней ни одной сцены. Я умоляю их – дайте мне сцену с Галадриэлью. Но – да, было совершенно невероятно, что все эти люди были с нами. Я думаю, в Питере есть что-то такое, что притягивает к себе, создает лояльность – все эти люди снова и снова к нему возвращаются. Я же взял себе небольшой кусочек этого и сохранил для характера Торина.
Q. Мне интересно, ради этого ли фильма вы отказались от сериала «MI:5 [Spooks]»?
RA: Нет, я решил уйти из этого сериала в никуда. Для меня три – счастливое число, и я снялся в трех сезонах, и подумал: «Знаете, что? Если я останусь, то разленюсь.» Знаете, мне нравился этот персонаж… И я сказал «Окей, стоп. Давайте закончим это здесь.» Был еще один сериал, в котором я участвовал, под названием «Strike Back», и этот проект мне, к сожалению, пришлось бросить в самом начале… Но мысль о том, что я буду сидеть в кино и смотреть, как другой актер играет Торина, при том, что мне эту роль предлагали… иногда такое случается: иногда приходится отказаться от роли, иногда нестыковка с датами… но я бы не вынес этого – смотреть, как кто-то еще играет эту роль. Ради этого я бы лучше пожертвовал своей карьерой. И когда я приехал в Новую Зеландию, я так и сказал Питу: «Если это последняя роль в моей карьере, то я буду счастлив; я буду счастливым актером.» И я до сих пор так чувствую: если мне больше никогда не суждено будет работать, то с этой ролью у меня уже был наиболее награждающий опыт, который может испытать актер.
Q. Из предыдущих ваших интервью кажется, что вы терпеть не можете быть красавчиком-сердцеедом: мне интересно, понравилась ли вам роль всклокоченного, бородатого мужика с растрепанными космами – при том, что это ваш дебют в большом международном кино?
RA: Знаете что? Я уже всегда говорил, что лучше всего я выгляжу в темноте – и грязным. [От автора: позволим небольшую паузу для читателей, которым нужно отдышаться при внезапной мысли о Ричарде Армитедже в темноте… окей, продолжим…] И мне кажется, это правда. Дело не в том, как ты выглядишь – лишь в атмосфере, которая создается. Я думаю, мое лицо лучше всего выглядит наполовину в тени, а не при ярком свете дня. [смеется] И знаете, когда я играю этаких неопрятных грязнуль, мне это нравится. Наверное, потому что я с севера [Англии], и моим рукам было суждено быть грязными! Но отчасти меня в роли Торина волновала его трансформация – то, через что ему нужно пройти. Есть сцены, где ему избивают все лицо… обожаю это. Тут есть целая история: я работал с Энди Серкисом во второй съемочной группе, и мы тренировали битву с 12 орками… тренировка идет на нормальном уровне, но потом на съемках они поднимают всех орков выше, потому что мы гномы… в результате я врезал себе щитом по лицу и прокусил верхнюю губу. Мое лицо опухло, по нему стекала кровь, и они пытались вытереть ее, приложить лед… и тут Энди подошел с зеркалом и говорит: «Ты только посмотри!» И я такой: «О боже, это здорово выглядит!» И он: «Ты хочешь продолжать?» А я: «Абсолютно!» Выглядело просто классно. И в результате они в конце еще и наснимали крупных планов, потому что если бы пришлось воссоздавать все это в гриме, это бы заняло очень долго, так как у меня по лицу текла кровь. Так что я им сказал «Да, снимайте.» Хотя это же скорее звучало так: [засунул язык между губ, изображая сдавленный голос] «Гха, фнимайте, продожжайфе!» Так что да, я очень люблю быть косматым и грязным.
Q. Ваше отношение с Гэндальфом в фильме – почти что враждебное. Каково было для вас работать с Иеном МакКелленом и исследовать эти отношения?
RA: Иен МакКеллен такой обаятельный человек – и когда мне нужно было проявить к нему враждебность или агрессию, меня всегда свербило чувство вины – как бы: «не слишком-то наседай на Гэндальфа!» Но это часть того, что делает актерскую игру настолько трепетной: нужно нажимать в нем, в других персонажах некие кнопки. Удивительно, как Иен работает: в каждом дубле он находит какой-то новый нюанс, причем ты не можешь понять, что он делает иначе – у него просто что-то проскальзывает во взгляде. Меня это очень вдохновляло. В первый день он сделал одну вещь, которую я никогда не забывал (тут дело в статусе, в том, чему каждый актер учится в актерской школе, но никогда не использует на практике, потому что это означает, что нужно быть бескорыстным, а Иен – очень бескорыстный актер)… Когда я вошел в двери Бэг-Энда, Гэндальф, этот монументальный персонаж, склонил голову передо мной — в знак почтения перед Торином Дубощитом, легендарным воином. И я помню, как подумал: «Боже, он дает мне мой статус» — и с тех пор я считал, что если Гэндальф дал мне мой статус, то и все остальные тоже должны. Таким образом больше не нужно самому играть свой собственный фальшивый вес, значимость: их дают тебе другие, и он это отлично понимал. И он заботится обо всех, кто с ним в одной сцене, абсолютно обо всех. Так что я почитаю это за честь, что работал с ним!
Q: Первый из видео дневников Питера Джексона показал ритуал «поухири». Насколько другие аспекты культуры маори отразились на съемках?
RA: Знаете, мне потребовалась неделя, чтобы выучить эту речь маори, но она вошла в мою голосовую тренировку. Потому что я хотел сделать голос ниже, создать резонанс для моего персонажа. Я построил себе целую программу, каждое утро я делал зарядку для голоса. Для определенных нюансов я использовал монологи Шекспира, но помимо них, я каждый день использовал эту речь маори: я ощущал, что в этой культуре есть что-то важное для ощущения Средиземья, чтобы быть воином. Вы знаете, каковы эти воины маори, как они используют свою близость к земле, вы видите это на поле регби… для своего персонажа я хотел эссенцию этого. Поэтому каждым утром, или вечером перед тем, как идти спать – потому что вставать нужно было в полтретьего или три утра, а тренировать голос в полтретьего утра – не особая радость, так что я тренировал голос перед сном… но в общем да, я пользовался этой речью.
Q. Вы играли столько разных ролей, и какая из них – ваша любимая?
RA: Без тени сомнения эта. [Показывает на один из рекламных стендов, стоящих вокруг, на котором изображен Торин.] Не думаю, что какая-либо другая роль ставила передо мной такие задачи, как эта. И как я уже говорил, это как будто все мои предыдущие роли вели меня к этому моменту, потому что я смог взять что-то полезное для этой роли из каждой своей предыдущей работы. Так что эту роль мне не превзойти. А что касается моих ожиданий насчет себя, своей работы, работы других людей, работы с режиссером – реальность превзошла все мои ожидания.
Q. Вы можете рассказать о ваших рабочих отношениях с Питером Джексоном и о реализации его видения Торина?
RA: Питер – очень, очень мягкий режиссер. Он очень немногословен, и ты реально не знаешь, как он тебя ведет. Ты не знаешь, что тебя ведут, потому что он не показывает, не кричит, не говорит тебе, где стоять; он как бы отправляет тебя по какой-то дороге, и для этого он часто использует других актеров… так что он тихо поговорит с кем-то, кто затем выходит на площадку и делает что-то с тобой, но ты не знаешь, что с тобой это делают – это просто Питер использует других персонажей, чтобы они вели тебя по этой дороге. Как визионер, то, как он описывает мир, в который ты собираешься войти, напоминает ребенка, который восхищается чем-то, что он только что увидел или придумал – ну и конечно у него есть концептуальные художники, которые покажут тебе картины… так что я вообще не помню, чтобы я видел где-либо зеленый экран, так как в моей голове была картина, как дракон Пита врывается в двери, он только что описал его – и каким-то образом ты его видишь. С ума сойти: воображение Пита настолько живое, что ты это видишь!
Q. Кто ваш любимый персонаж из Властелина Колец?
RA: Грима Гнилоуст. Эта роль на мой вкус. Да, я думаю, этот склизкий, грязный мелкий… знаете, я обожаю ее. Если бы я был в ВК, я бы хотел играть эту роль.
Q. Какую физическую подготовку вам пришлось пройти для всех этих сцен боевок?
GD: Когда вы создавали биографию для Торина, вы смогли пересчитать гномьи годы в человеческие? Сложно соотнести его гномий возраст и точку, которую он достиг в жизни, с человеческими годами…
RA: Я пытался сделать это, но это как менять валюту в стране с дико завышенными ценами. Лучше не пытаться, потому что это невозможно себе представить. По человеческим меркам ему около 60, но это тоже бессмысленно. Что меня особенно заинтересовало – это то, что гномы становятся крепче с возрастом. Лучшие воины на поле боя будут самыми старыми, что противоречит тому, что мы знаем о людях. Мы считаем, что молодые – самые сильные. Но я помню, что когда мы создавали Дубовый щит, у меня в голове засела одна мысль, которая родилась еще до того, как я полетел в Новую Зеландию. Я помню, что я нервничал на этот счет и сказал Питу: «Слушай, у меня родилась идея насчет дубового щита в буквальном смысле.» Он сказал: «Так пойди и нарисуй». Так что я его нарисовал, и он сказал «Окей, я пошлю это в WETA, посмотрим, что они смогут сделать.» И они придумали этот дизайн… но я помню, как сказал ему «Я думаю, это тот же кусок дерева, которым он пользовался в Азанулбизаре, чтобы защищаться – Торин сохранил его, и со временем он затвердел, стал крепким, как железо.» И я думаю, что это характеризует гномов: с возрастом они становятся крепче. Они движутся медленнее, но эффективнее, они становятся стоиками. Эта мысль помогла мне справиться с фактом, что я не 60-летний старик… что для этого персонажа возможно еще и бороться на поле боя, и быть потенциальным Королем. И я думаю, они именно поэтому взяли на эту роль 40-летнего… Я знаю, что это спорно, что некоторые считали, что я слишком молод для этой роли – но так вот оно вышло.
Q. Можете ли вы рассказать о динамике работы с Энди Серкисом во второй съемочной группе? И были ли остатки влияния Гильермо дель Торо на тот момент, когда вы присоединились к проекту?
RA: Взять Энди режиссером второй съемочной группы было, возможно, одним из лучших решений Пита, потому что обычно вторая группа снимает странные кадры, наподобие, где персонажи берут что-нибудь со стола. А группа Энди была такой же интересной для работы, как и группа Питера. Там был такой же креатив, и я думаю, что некоторые из невероятнейших кадров, вошедших в фильм – заслуга Энди. Кроме того, то, что он понимал Средиземье и сам был актером, очень помогало нашей работе; кроме того, он такой же неусыпный и бессовестный, как Питер. Он толкает актеров безо всякого сожаления о том, что ты устал, но на самом деле тебе это и нужно: тебе нужен режиссер, который скажет «Мне все равно, что ты устал, мы снимаем еще три дубля.» Не знаю об остатках влияния дель Торо, потому что я никогда не видел, что его, а что – нет, и мне кажется, что так правильно. Я подозреваю, что одно определенное существо, оставшееся в фильме, полностью осталось от дель Торо – но это уже вам решать – но мне кажется, это весьма и весьма очевидно. Правда, оно идеально вписывается, потому что знаете, у них очень схожие вкусы.
Q. Работая в области фантастики у вас есть столько вариантов, что можно сделать с персонажем; но с другой стороны вы играете персонажа, очень известного в культуре, и этому нужно соответствовать. Как вы находите баланс между мириадом вариантов и тем, чтобы удовлетворить фанатов и толкиенистов?
RA: Всегда придерживаюсь романа. Я из тех, кто читал эту книгу в детстве, потом во взрослом возрасте… я сам – один из фанатов, который не хочет, чтобы этого персонажа угробил какой-то актер-идиот, который считает себя умнее Толкиена, так что я всегда возвращался к Толкиену. Книга все время сопровождала меня на съемках… если я терялся, я всегда возвращался к книге, это единственный способ, которым я мог бы высказать свое уважение этому персонажу.
Q. Вы готовы к огромной международной известности, которую вам окажут как актеру?
RA: Эээ… как к этому подготовиться. Скажите! Я не знаю! Об этом я как-то никогда не думал. Я просто делаю свою работу и пытаюсь делать ее хорошо. Я все же надеюсь, что я смогу беспрепятственно ездить в метро – но думаю, это удастся. Я не особо похож на парня из этого фильма… серьезно, я не похож. Я лишь надеюсь, что зрителям понравится фильм, и если меня узнают на улице, я держу пальцы, что ко мне подойдут и скажут «Вы хорошо сыграли!» — вот о чем я надеюсь. Если в меня начнут бросать помидоры – тогда у меня проблемы. [Выкрик: «В реале вы гораздо выше»] RA: [смеется] Да, я выше – именно! Они меня даже не узнают…
Q. Вы уже играли солдат. Как в сравнении с этим выглядят битвы Средиземья, и какое при этом ощущение, когда вы изображаете эпичную битву?
RA: Опять же, все отходит к Толкиену. Толкиен написал книгу в 1937 г. Он познал Первую Мировую войну, он потерял очень близких друзей на Сомме… я думаю, он пишет о своих переживаниях в войне, о своем страхе выйти за дверь и встретиться с экстремальной опасностью. Я не знаю… я думаю, если посмотреть, что сейчас происходит с солдатами, и тебе просто нужно… ты не можешь изображать то, что случается сейчас, но есть всеобщее понимание того, как обычных людей зовут к оружию, участвовать в войне, и об этом писал Толкиен; с этим нужно создать связь, понять это.
Q. Какое ощущение наконец поделиться этим фильмом с фанатами и зрителями?
RA: Мы с Мартином уже говорили об этом… мы оба забыли, что в конце будет еще и фильм! Наш опыт был настолько эпичным, настолько удовлетворяющим, что я даже не думал о результате. Опыт создания был уже сам по себе достаточным. А потом пришли Веллингтон и премьера, и это было «Ах да! Нам же еще предстоит смотреть фильм! И посмотрите на эти сотни тысяч людей, которые будут смотреть его с нами!» Это было сюрпризом! [смеется] Да.. но теперь я реально предвкушаю 12 декабря, когда все смогут разделить это с нами – тогда они начнут понимать, что мы преодолели.
Q. Были ли какие-то реквизиты или части костюмов, которые вы бы хотели сохранить?
RA: А вы знаете, что в последний день съемок мне подарили Оркрист [пауза] … и Дубовый щит [пауза] … И ключ к двери [пауза, смеется] … И ДАЖЕ карту. Так что да, я получил, можно сказать, полный набор. Я могу отправиться в это путешествие, и… да. Я получил все это. Я счастливчик.
Это интервью взято отсюда >>>>
Самый сексуальный человек Средиземья
Опубликовано в «Glamour», январь 2013. Автор Helen Whitaker, перевод Britu
И еще интервью американскому MTV 🙂
Этой зимой режиссер Питер Джексон выпустит долгожданный фильм-возвращение в Средиземье. «Хоббит«, двухсерийный фильм, начнется с «Нежданного приключения», в котором Бильбо отправится в поход помочь своим компаньонам вернуть их утерянное золото. Но это не просто друзья: Бильбо сопровождают 13 гномов, каждый из них — с собственным колоссальным эго. Предводителя этих искателей приключений, Торина, играет Ричард Армитедж, которого недавно можно было увидеть в фильме «Первый мститель». Тем не менее, прорыв в Штатах обещает именно его роль в «Хоббите». Британский актер играл ключевую роль в киноролике прошлого месяца и скоро ему предстоит присоединиться к славным рядам актеров-выпускников Толкиенской школы: Вигго Мортенсена, Шона Бина и Орландо Блума. Мы поговорили с Армитеджем о его путешествии в Средиземье, о сложностях работы в гриме и о том, каково быть предводителем гномов, охочих до сокровищ.
MTV: Каков сейчас график ваших съемок?
Ричард Армитедж: мы только закончили второй блок съемок и начнем новый в конце января. Затем будем продолжать где-то до конца июля. И еще немного в 2013 году, я так думаю.
MTV: Какое это ощущение — быть так долго вовлеченным в один-единственный проект?
Армитедж: Это очень странное ощущение. Когда мы начали сниматься, это выглядело, будто нам предстоит подняться на огромную гору. С другой стороны, процесс идет так быстро! Мне кажется, мы уже прошли половину нашего пути. Впечатления очень интенсивны, но это так захватывает. Мы буквально только закончили натурные съемки, во время которых мы увидели практически всю Новую Зеландию. Это — лучший проект из всех, над которыми я работал в своей жизни до сих пор.
MTV: Вам легко забыть, что вы играете? Вы погружаетесь в тот мир, который создают киношники?
Армитедж: В студийных декорациях, которые сделали в Веллингтоне [в Новой Зеландии] в большинстве случаев вообще нет ощущения, что ты в студии. Даже тогда, когда на фоне — зеленый экран. Видение и описание Питера Джексона настолько ясны. Компьютерная графика, которую уже создали для препродакшна реально вдохновляет фантазию. С этого кадра мы начали. На натурных съемках тебе просто программируют мозг этими удивительными картинами, ну а теперь мы можем взять их с собой обратно, в студию.
MTV: Вам будет тяжело уехать домой после конца съемок?
Армитедж: Не думаю, что смогу полностью оставить все это за собой. Мне кажется, это один из тех персонажей, что остаются с тобой навсегда, потому что с ним проводишь столько времени, и потому что это такая метаморфоза. Я каждый день нахожусь в этом характере, и я очень хорошо его постиг. Я практически знаю, что он думает. Я очень близок к этому персонажу, и он будет со мной и после этого проекта, [осторожно, спойлер!] хотя он погибает в конце фильма. Мне кажется, он обворожителен. Возможно, лет через шесть я проснусь и все еще найду вдохновение для мыслей о нем. Это реально захватывает.
MTV: То, что вы знали о сюжете до съемок, как-то изменило ваше восприятие Торина?
Армитедж: Я читал «Хоббита» несколько раз в детстве. Мне кажется, очень интересно вернуться к нему во взрослом возрасте — ведь эту книгу Толкиен вроде бы написал для своих детей. Но когда создаешь произведение такого масштаба, необходимо визуализировать его для более широкой публики. Мне кажется, в этом красота творчества Толкиена. Он создает очень целостных положительных персонажей, при этом весьма опасных. Он идет на риск напугать детей. Он — основоположник жанра фэнтэзи, и мне кажется, этим персонажам нужно давать такой же вес, как и персонажам из произведений для взрослых. Было интересно вернуться к этому произведению во взрослом возрасте: в нем была простота, которая мне очень нравится. Мне показалось, что мы можем взять этих персонажей и развить их дальше, чем описано в книге.
MTV: В плане грима вам досталась средняя степень загримированности. Считаете, что вам повезло?
Армитедж: Все развилось в процессе. Мы все начали с достаточно экстремальных версий самих себя. Мне кажется, так как у моего персонажа очень много экранного времени, и вам нужно понимать, какие эмоции он испытывает, нам в конце концов стало ясно, что персонаж будет восприниматься гораздо легче, если грим будет как можно ближе к моим собственным чертам лица, но при этом персонаж будет гномом. Ему нужно пройти через такое путешествие, и это было важным шагом. После первого блока съемок я отрастил себе собственную бороду: искусственная борода слишком стесняла мое лицо. Челюсть настолько связана с передачей эмоций, что я хотел, чтобы она была свободной. Это было огромной разницей. Сейчас же вот что совершенно странно: я не могу играть этого персонажа, если я не загримирован и не одет. Его очень сложно репетировать без костюма и пластического грима. Но когда все готово, я смотрю на себя в зеркало и не вижу этого. Не вижу, где начинается грим, где он заканчивается. Я вижу только персонажа. До этого у меня такого никогда не было. Это уникальное ощущение. Это лицо, не принадлежащее мне. Оно принадлежит WETA Workshop и тем людям, которые его создали.
MTV: Каково на съемочной площадке среди стольких актеров, играющих гномов?
Армитедж: Обожаю это. Абсолютно обожаю быть членом ансамбля, а мы ведь им и являемся. Между всеми ребятами очень крепкое товарищество, это такое разнообразие культур и происхождений. Мы работаем с многими новозеландцами, и еще у нас сборная солянка британских актеров из телевидения, театра и кино. Прямо, как настоящие гномы. Когда Торин собирает гномов, чтобы отправиться в свой поход, он собирает их из самых разных мест. Это отражается и в том, кем мы являемся как актеры. Источник: MTV, автор: Кевин П. Салливан Перевод на русский: TheHutt