актриса в фильме мне не больно
Рената Литвинова про фильм Алексея Балабанова «Мне не больно»
В новом фильме Алексея Балабанова «Мне не больно» молодой человек влюбляется в женщину, которая не работает, живет без гроша в кармане в роскошной питерской квартире с видеонаблюдением и окнами на канал, ходит по дому в атласных платьях, а по улице — с матрасом, питается икрой, похищенной со светских раутов, и спит в обнимку с Никитой Михалковым. За этим взбалмошным образом жизни, оказывается, скрыта страшная тайна, а за фасадом постановки брутальной сельяновской студии СТВ — старая как мир мелодрама.
— Я всегда думал, что «серо-буро-малиновое» — это фигуральное выражение, но именно такого цвета оказалось «гнездо» на вашей голове в этом фильме. Как вы согласились?
— Я, в принципе, не питала никакой надежды относительно своего внешнего вида в этом фильме, потому что ясно же, что Леша (Балабанов. — Прим. ред.) понимает под красотой. Я все время настаивала на том, что он в лице моей героини какую-то свою мечту слепил; у меня тогда были короткие волосы, по-моему, мне шло, я думала, они меня так и будут снимать. А сделали какую-то… а-ля Кидман. Я была в горе.
— А что же вы не покачали права?
— Либо надо было соглашаться в данное путешествие идти, либо нет. Потом я подумала: «Я же режиссер! А ну-ка у меня какая-нибудь актриса начнет выпендриваться? Я ее, конечно, приструню». В данном случае надо проявлять смиренность. Обычно я снимаюсь в своей одежде — здесь мне не дали: мы вместе с художником по костюмам ходили по магазинам и прикупали. Не скрою, некоторые костюмы я забрала себе: это мой первый фильм, где я воспользовалась какими-то льготами, которые связывают с положением звезды. Но все равно они на мне все время экономили: «Ну-у, она же бедная, ну-у-у, Рена-а-ат, нельзя же ей покупать что-то совсем красивое!»
— Был ли у вас, кроме известной симпатии к Балабанову, иной стимул играть эту роль?
— Да что-то я, собственно, и не рассчитывала в данный период работать артисткой, тем более что у меня полно сейчас своих личных подробностей: ребенок и все такое прочее. А это нужно было уехать на два месяца в Петербург, там жить и сниматься. Я, правда, в этот раз жила в очень любимой гостинице «Астория» с окнами на собор, а не в какой-нибудь из жутких дыр, куда обычно засовывают кинематографических людей. Но все равно, если был съемочный блок больше чем в три дня, я начинала уходить в глубокую грусть. Это город не для радости. Я там в парализацию вхожу, начинаю тосковать и склонна не видеть просвета. Он, конечно, последний центр красоты на нашей родине — пока его не реставрировали, не исковеркали, не посносили. Но такое чувство, что однажды его все-таки затопит водой.
— И пьют там как-то по-другому — до омерзения. Вот я смотрел сцену пикника, или пьянки, в доме у Маковецкого в этом фильме, и вот объясните: мы пьем не меньше, а только хи-хи ха-ха. Что ж у них выходит так брезгливо, до ползанья, до полной остановки сердца?
— Это к Леше: мне кажется, ему не нравится снимать фильмы, где нет мерзотных моментов. Меня раньше Кира распекала за нелюбовь к таким моментам: «Я всегда люблю, чтобы была в бочке меда ложка дегтя. А вот вы вот не такая, у вас все мед, мед!» Это у нас был проект лет семь назад, который распался, «Злая Фаина, добрая Фаина», — она тогда не компромиссничала. Мы даже несколько лет не перезванивались. Зато теперь мы с ней — душа в душу. Как весело мы снимали этой зимой в Одессе: я со сломанной рукой, черт-те как одетая, а-ля Кабирия или «Шербурские зонтики», только в провинциальном украинском варианте, с челочкой и без каблуков.
— С Никитой Сергеевичем, судя по вашему смачному дуэту в «Мне не больно», вы тоже — душа в душу?
— Он такой трогательный, такой беззащитный, такой перфекционист, мне кажется. Как он репетирует, просит еще один дубль, входит в состояние… Я даже притихла.
— Одна актриса вашего примерно поколения, работавшая с Михалковым, тоже им восхищалась, но призналась, что он — самоигральная вещь, театр одного актера и дуэт с ним невозможен.
— С Михалковым?! Очень с ним комфортно! С ним нет неловкости, какая у меня обычно присутствует в более-менее интимных сценах; с Никитой Сергеичем я старалась, я была в пиетете, не хотелось ударить в грязь лицом, ну что-то такое. И не было у меня того, что вам ваша актриса сказала. Он всегда играет дуэтом, если он нужен, этот дуэт; он же не может быть столь прост, чтобы кого-то заслонять, перетягивать на себя.
— А когда артист Яценко вас в попу целует…
— Через комбинацию, но в попу.
— Не в попу. В нижнюю часть спины…
— Эта часть спины имеет отдельное название.
— Ладно вам! Я вас попрошу, я в таких моментах должна быть морально устойчива! И к тому же эти его действия были неожиданны для меня. У меня вообще протест против интимности в кино, мне не нравятся поцелуи и особенно эти вот дрыганья, на черта это надо? Ну если это не определенного жанра зрелище, конечно.
— Сценарий написан не Балабановым, и достаточно давно написан — это же видно. Эта история лет 15 назад могла случиться, ну 10, когда еще только начинался вот этот… капитализм, да? Когда нельзя было заработать, селились по каким-то сквотам, таскались по открытиям галерей, чтобы хоть что-нибудь съесть и выпить… По-своему хорошее время, когда можно было пойти поворовать: нет ни денег, ни еды, никакой работы; я тогда только закончила ВГИК и все это прошла тоже. То время не предвещало ничего, кроме того, что станет еще хуже. И мне кажется, у Леши Балабанова в этом времени осталось какое-то счастье, он в это время, видимо, любил, и именно его он все эти годы живописует. Если он олицетворяет какие-то годы, то именно 80-е. Он меня всегда поражал своей блаженностью — в красивом смысле слова. В этой своей раздряпанной шапке, которой лет 70, вечно он то теряется, то меня не узнает, не берет гонорары за сценарии — просто дарит их. Нет таких балабановых теперь, он один такой. Иногда у него только 1000 рублей в кармане, и он не думает, что ему на что-то не хватит. В наше время, когда все только и хотят заработать в кино денег, он говорит, что не пролезет в игольное ушко. Или вот: «Пожарили картошку, и уже это одно — счастье». Или: «Приезжайте ко мне в Петербург, у меня там так много комнат!»
— Неужели он не получает дивиденды с переизданий и телетрансляций «Братьев»?
— Я не знаю, существуют эти дивиденды или нет, но они точно не попадают в его руки. Да они ему и не нужны, как я могла понять из всей его философии. Не нужны ему одежды, не нужны ему новые шапки, путешествия на острова, не нужно ему открывать свои рестораны. Нужна, наверное, только любовь и, я не знаю, пожарить там картошки. Я думаю: может, он опять какую-то новую моду задаст, будут все, как он, — в таких шерстяных шапках ходить и презирать деньги. С такой искренностью не ценить деньги, отпихивать их от себя, отрицать, почти сражаться с ними — это его отдельный балабановский талант, который очаровывает иной раз сильней, чем его режиссерский.
— А если вернуться к мелодрамам про любовь к смертельно больной…
— Мне из детства больше всего запомнился фильм Билли Уайлдера, который назывался женским именем… Ну вспоминайте, вы кинокритик!
— «Федора»? Но она там не болела.
— Ну как же! Он гладит ее по голове, и у него на ладони остаются ее волосы, и так он догадывается, что у нее рак, — я на всю жизнь запомнила!
— Вы путаете с «Жизнью взаймы», тоже с Мартой Келлер. Это не Уайлдер, это Сидни Поллак.
— Видите, я немножко более дикая, чем вы, в силу своей профессии. Как я могла не вспомнить? Мне эта героиня врезалась в память тем недоумением, которое она все время вызывала у Аль Пачино. Он постоянно обескуражен ею: она неуловимая, все куда-то исчезает, болтает с уличными торговцами, как со старыми знакомыми, — он не может ее уловить, вплоть до того, что ей даже погладить нельзя голову, — волосы на руке останутся.
— Еще была испанская мелодрама «Долгое возвращение»…
— Стойте, я помню: он замораживает ее в герметической камере, пока врачи не найдут лекарство. А когда размораживает — она молодая, а он старик.
— И как же эти мужчины за своими возлюбленными больными ухаживали! Пачино катает на воздушном шаре, Бернс замораживает… А ваш что? Тащит под дождем на День десантника в какую-то зябкую палатку, где все напиваются до качаний…
— Так вы что, не понимаете? В этом же весь Леша! Если б он не сводил ее на День десантника… Нет такой цели — ее экономить, чтоб она жила дольше, чем ей положено. Потому что такая мечта должна жить очень короткое время. Буквально как бабочка. Чтобы не успеть ничего в ней разглядеть негативного. Чтоб не успела раздражить.
С кем хлеб делить и пить вино: «Мне не больно» как балабановская утопия
25 февраля режиссеру Алексею Балабанову исполнилось бы 60 лет. Всю неделю сайт «Искусства кино» публикует материалы о режиссере. Теперь вспоминаем рецензию Олега Зинцова на «Мне не больно» из августовского номера журнала за 2006 год. Балабановская мелодрама оказывается элегией и утопией, где формулируется трогательное определение патриотизма.
Еще года два-три назад фраза «Алексей Балабанов снял мелодраму» показалась бы анекдотом. Балабанов-то? Шутите? Кто-то не верит до сих пор, говорит: да он над нами издевается. Ну ладно, не над нами — над жанром. Ну не всерьез же он, ведь правда, скажите?
Сейчас, если кто затевает про Балабанова киноведческие записки, непременно приходится сообщать, что его творчество делится на две линии. Первая — авторско-артистическая: тут давние «Счастливые дни», «Замок», «Трофим», «Про уродов и людей». Вторая — массово-жанровая: оба «Брата», «Война», «Жмурки» плюс — теперь — «Мне не больно».
Трудно, однако, сказать, где Балабанов работает тоньше. Может быть, как раз в вещах скорее жанровых. От них почти всегда какое-то плавающее, двойственное — и при этом мощное, накатом — ощущение: Балабанов умудряется быть одновременно умным и простецким, искренним и хитрющим. Ловить, фотографировать момент и тут же на лету выстраивать миф, сканируя массовое сознание и подсознание (несколько лет назад «Брат 2» был, кажется, любимой игрушкой культурных социологов). Еще до «Жмурок» было понятно, что Алексей Балабанов останется главным хроникером российких 90-х. «Жмурками», казалось, он добил тему. Как выяснилось, не добил. «Мне не больно» — контрольный, что ли, выстрел. С одновременным объяснением в любви. Сквозь слезы — а как же еще?
Считать эту картину мелодрамой, конечно, можно, но пусть лучше будет элегия.
«Жмурки» и «Мне не больно» — несомненная пара, балабановская дилогия о 90-х. Его — чего уж там юлить — «Мертвые души». «Жмурки» уже названием напрашивались на это сравнение (о чем я торопливо упомянул в «Ведомостях», а Зара Абдуллаева написала в «Искусстве кино» аргументированно и стройно). Размашистые, нарочито придурковатые гэги в стиле «провинциального Тарантино» были сделаны в «Жмурках» смачно, смешно и замечательно зло — первый том балабановских «Мертвых душ» вышел образцовым паноптикумом. Том второй оказался — не смейтесь — гербарием.
Дивные персонажи-экземпляры фильма «Мне не больно» наколоты поверх сценарного лепета Валерия Мнацаканова — десятилетней давности и с большим приветом от «Трех товарищей» Ремарка. Но это не мешает затаить над ними дыхание, почувствовать: Алексей Балабанов не глумится ни капли. Да, это жанр, да, тут есть игра с условностями, ответственными за рефлекс слезоотделения, но есть при этом и ощущение совершенно другого рода: вот поставили мы на стол бутылку водки и завели откровенный, без дураков, разговор (квасят в фильме практически непрерывно, запойно). Это, допустим, тоже жанр, к тому же до неприличия национальный, но вот умеет же Балабанов сделать неприличное, почти пошлое — трогательным (да-да), вернуть распоследнему штампу право на абсолютное доверие зрителя.
Три товарища из питерских 90-х — это, во-первых, герой-любовник Миша (Александр Яценко, получивший за «Мне не больно» приз «Кинотавра») — маленький, в очках, остроумный, чуть-чуть нелепый, не то чтобы новый вариант гайдаевского Шурика, но не без намека на этот типаж (Шурик был анекдотическим вечным студентом, «интеллигентом», а Миша сочинен с поправкой на то, что интеллигент в 90-е оказался деклассирован); во-вторых, здоровый детина, бывший десантник и начинающий алкоголик (играющий у Балабанова все лучше и лучше Дмитрий Дюжев); в-третьих, способная, себе на уме неряха архитекторша, взъерошенная и комически прожорливая (сильно недооцененная и сценой, и экраном клоунесса Инга Оболдина).
Затеянный компанией невинный обман заключается в том, чтобы выдать себя за мастеров интерьерного дизайна и перепланировки. Вдохнуть поглубже перед подъездом, запутаться в дверях, нажать звонок: «Натэлла Антоновна, здрасьте!» Тут надо, конечно, заметить, что всякую мы видали Ренату Литвинову, но такой несуразной она не была даже в собственном фильме «Богиня», когда проходила сквозь зеркало и бегала с какими-то нищенскими кульками. Сбритые брови, чудовищные парики плюс всем известная актерская манера, доведенная до степени самопародии. Ах да, и еще мы должны поверить, что вам, Натэлла Антоновна, 27 лет.
Тата. В какой момент ее имя становится уменьшительно-ласкательным, а несуразность превращается в беззащитность? В какой момент я начинаю вдруг верить, что эта пара — невинный авантюрист Миша и стремительно затянувшая его в кровать Натэлла Антоновна со своими париками и коньяком — возможна и даже не то чтобы откровенно комична? Где простодушная сценарная конструкция превращается в умный и грустный фильм о времени? В балабановское послесловие к отечественным 90-м. В элегию.
Конструкция и впрямь — на раз-два. Раз: Натэлла Антоновна не хозяйка своей шикарной квартиры, а содержанка. Два: у нее — нет, не туберкулез, а лейкемия, и всей любви героям осталось месяца на три.
Но. Незамысловатые сценарные обманы (оп! — и мы обнаруживаем, что Тата — такая же богатая клиентка, как Миша — специалист по дизайнерскому ремонту) отыгрываются на разных этажах экранной конструкции, обрастают внесюжетными смыслами. Вот в кадре появляется покровитель героини — разумеется, его играет Никита Михалков: да, «новый русский», да-да, охрана прилагается, и — нет, он не анекдотический жлоб, как вы успели подумать. Он — вдруг — неглупый и ранимый, а то, что носит просторные полосатые трусы, — так и Миша щеголяет в таких же. Встреча в Татиной прихожей Яценко и Михалкова в одинаковом исподнем — конечно, анекдот, но глупые эти трусы — еще и комический знак родства, простите, душевного, поверх социальных и прочих различий. Сродства, про которое Балабанов и снял кино.
К середине фильма вдруг замечаешь, что в нем нет отрицательных персонажей. Вообще. Михалков — хороший, охранник его — тоже. Не говоря о героях, главных и второстепенных. Разве что на минуту мелькает подонок-омоновец, оскорбивший в кафе вежливую официантку с кавказской внешностью, но мы даже лица его толком заметить не успеваем: по этой роже мигом размазывают плов сначала Литвинова, а потом Дюжев. Дело происходит в День десантника, который показан Балабановым настолько идиллически, что тут уже надо бы раздраженно заявить: «Ну вы, господа, и заврались», — но приходится осечься, потому что вопрос о соответствии того, что мы видим на экране, с тем, что принято называть реальностью, в данном случае как-то особенно неуместен. А что, содержанки такие, как героиня Литвиновой, бывают?
Фокус в том, что какой бы надуманной ни была ситуация, Балабанов снимает так, будто берет в объектив кусок жизни. Сама фактура изображения продолжает работать на «достоверность», как бы далеко и сознательно ни уходил от нее режиссер. Попутно замечу, что эта «достоверность» имеет отношение не столько к нашему личному опыту, сколько к зрительным привычкам, сформированным именно фирменной балабановской манерой. Проще говоря, я подсознательно, рефлекторно сверяю картинку не с тем, что вижу на улице, а с тем, что видел в «Брате». И Балабанов ловит меня на этот крючок, встраивая новый фильм в личную мифологию. Вот, например, сидит актер Яценко на корточках у стены — ничего вроде бы особенного, но как-то он так сидит, что моментально вспоминается та же поза Данилы Багрова.
В балабановском мифе всегда была базовая оппозиция: «свои — чужие». В фильме «Мне не больно» она исчезла. Остались только свои. Вся злоба и вся сатира, все самое резкое и язвительное, что Алексей Балабанов хотел высказать о 90-х, уместились в «Жмурках». «Мне не больно» — балабановская утопия, в которой понятие «патриотизм» наконец-то формулируется по-человечески, без громких слоганов, не как национальная идея, а как простая мысль о душевном родстве. «Главное в жизни — найти своих и успокоиться», — говорит персонаж Сергея Маковецкого, лечащий врач героини Литвиновой, бабник и любитель крепко напиться — разумеется, со своими. Удивительно: самыми идиллическими по интонации моментами фильма оказываются дико неподходящие для этого ситуации. День десантника и пьянка, которая выглядит еще и репетицией скорых поминок (Рената Литвинова уже коротко острижена и напудрена до мертвенной бледности). Я все пытался понять, на что же эта прощальная пьянка так похожа, и почему-то вспомнил «Нашествие варваров» Дени Аркана — тоже фильм-элегию, прощание с эпохой, в которой еще была иллюзия, что есть в жизни такая вот чудесная последняя возможность: найти своих и успокоиться.
Спроси киноафишу
Над созданием киноленты «Мне не больно» работала не только профессиональная съемочная группа, но и множество талантливых актеров.
На сайте «Киноафиши» доступны личные страницы звезд, сыгравших роли в киноленте, с указанием полной фильмографии актеров.
Авторизация по email
Разругались и разбежались: кто виноват в распаде группы «Отпетые мошенники»
Несостоявшийся мушкетер: почему Абдулов так и не сыграл д’Артаньяна в «Трех мушкетерах»
Солистка «Демо» ошеломила признанием: «Продюсер меня избивал»
Угадайте, кто: Князь, Закадрович и другие прозвища культовых актеров СССР
Ожидание – реальность: как на самом деле выглядят роскошные волосы звезд
Сыграла на опережение: Самбурская блеснула в корсете Диты фон Тиз
«Дворняжка не станет ланью»: кого пытался оскорбить Тимати?
Волочкова блеснула декольте перед темнокожим мужчиной: «Смешно и пошло»
Карпович ответила на вопросы о здоровье: «Устала от того, что меня хоронят»
Губерниев взорвался после интервью Бузовой: «Вы — врунья!»
Джигурда обвинил Пригожина в фиаско Валерии на мировой сцене
Прервали «Прямой эфир»: дочь Распутиной влезла в драку у Малахова
На сайте «Киноафиши» доступны личные страницы звезд, сыгравших роли в киноленте, с указанием полной фильмографии актеров.
Зная всё о кино, хочется поделиться этим с другими. Делитесь фильмами, трейлерами, персонами и новостями в социальных сетях, присваивайте рейтинги фильмам и обсуждайте их с друзьями и подписчиками!
Интересные фильмы, ближайшие кинотеатры и любимых актеров можно добавлять в «Избранное». Система покажет все связанные с ними новости и новые трейлеры, подскажет, когда можно купить билет в кино на интересующую премьеру. Присоединяйтесь!
icineman
icinemanПредвзятые Рецензии
Режиссёр Алексей Балабанов
Совершенно случайно, методом «кинотыка», я наткнулся на фильм «Мне не больно» и, помня о том, что в режиссерах сего фильма числится сам Балабанов Алексей, решил его смотреть. Хотя в более раннее время сей фильм был отложен в просмотре по причине наличия в нем творчества Ренаты Литвиной, весьма специфической актрисы нашего кинопрома. Надо сказать, фильм не разочаровал. С присущей Балабанову долей эдорового юмора рассказана интересная сказка о реализации отечественной мечты о пути к успеху отдельных творческих единиц, у которых есть голова и руки, но
абсолютно нет башни.
Собственно сам фильм повествует о том, что те, у кого нет башни – сами себе враги, но только отсутствие последней позволяет им ощущать себя счастливыми в сложных житейских ситуациях. Благо, любовь и выпивка могут творить чудеса с реальностью.
Героиня Ренаты Литвиновой с пафосным именем Натэлла, будучи содержанкой весьма импозантного бизнесмена Сергея Сергеевича (Михалков Н.) впала в жизненную апатию по причине полной пресыщенности жизни. И как оно бывает, решила развлечь себя ремонтом собственных апартаментов. И тут её судьба свела с Мишей (Яценко А), который предложил ей свои услуги по дизайну и реконструкции квартиры.
— Собираетесь ли Вы обновить отопление?
— Выпьешь — обновлю отопление…
У Миши – обратная ситуация, полная бескормица и огромное желание заработать. Как и у его товарищей: архитекторов и строителей. В итоге они нашли друг друга: частица умирающего декаданса и пробивающаяся сквозь всякое, энергия жизни в Мише.
Складывается странный любовный треугольник, из которого все стороны стараются найти достойный для себя выход. Сергей Сергеевич проявляет неслыханный для солидного мужчины гуманизм по отношению к Михаилу. Натэлла проявляет неслыханную неблагодарность к Сергею Сергеевичу, который все же её любит и старается оградить от боли в последние минуты её жизни, ибо рак не шутка. Михаил проявляет достойную уважения неслыханную любовь к Натэлле, не смотря на все её житейские заморочки. И все это складывается в мелодраму, фантастичность которой, успешно поддерживается реалистичностью образа Олега (Дюжев Д.) который, будучи дембелем-десантником успешно противостоит превратностям житейской обстановки.
Фильм изобилует свойственными детищу Балабанова, содержательными шутками и весело передает чахоточную атмосферу г. Санкт-Петербурга и его окрестностей. Рекомендуется к просмотру в сырое время года из-под одеяла с чаем.
Актриса в фильме мне не больно
Трое друзей стоят на пороге шикарного дома в центре большого города. Они молоды, полны сил и энергии, у них есть талант, сноровка, жажда жизни и, в общем, у них есть все, кроме одного. Кроме денег. Впрочем, за этим они сюда и пришли, – предложить услуги дизайнера хозяйке дома. Натэлла Антоновна тоже молода, но, кажется, жизнь ей уже успела наскучить. По крайней мере, так было до встречи с Мишей. Он помог ей снова влюбиться в жизнь, а она нашла ему и его друзьям интересную работу. Богатые клиенты, дорогие обеды, огромные гонорары, – друзья об этом и не мечтали. И самое главное, – она любит его! Но при этом скрывает что-то очень важное, что неизбежно повлияет на их будущее.
|
| Рецензия |
| © Евгений Нефёдов, 2006.06.19 | Авторская оценка: 6/10 |
Фраза, вынесенная в итоге в заголовок, обыгрывается в фильме несколько раз, начиная с курьёзной ситуации, когда одному из этих самых друзей (вернее, подруге – дипломированному архитектору Але) приходится растирать рукой лоб, которым стукнулась о дверь: «Да не больно совсем». Алексей Балабанов вместе с Валерием Мнацакановым, своим соавтором по написанию сценария, не случайно отвёрг другие, рабочие варианты названия, звучавшие либо излишне простецки и приближенно к быту («Болтуны» и «Ремонт»), либо – претенциозно, как «Исповедь нежного сердца». Ведь главным в фильме является именно то, как люди пытаются если не искусственно притупить боль, то – уверить окружающих и в первую очередь себя в том, что всё идёт нормально, что ничего страшного не случилось. А что, собственно, произошло? Приятелям как раз и предстоит, разобравшись, найти ответы на вопросы, которые ставит сама жизнь. Даже Олег, демобилизовавшийся после прохождения службы в Чечне, кажется человеком по-хорошему наивным, лишь открывающим для себя мир, невзирая на отточенное умение излагать мысли чётко и красиво, убеждая состоятельных клиентов. И уж совсем ребёнком воспринимается талантливая Аля, не владеющая красноречием и даже, кажется, не стремящаяся научиться контролировать мгновенно вспыхивающие побуждения. Да и Миша, выглядевший рассудительным, неожиданно сталкивается с проблемами, о существовании которых прежде, наверное, и не догадывался… Так что от боли, пожалуй, никому никуда не деться.
Композиционно фильм выстроен очень грамотно, погружая в тайны, далеко не весёлые и таящие муки, неспешно и постепенно – в полном соответствии с законами развития любовной интриги, прихотливой и местами капризной. Режиссёр, всегда умевший мастерски манипулировать эмоциями публики, поначалу придерживается беспечной, жизнерадостной интонации, которая начинает звучать совсем по-иному с того момента, когда трагические обстоятельства, скажем так, раскрываются. Здесь нельзя не отдать должного Сергею Маковецкому, чаще исполняющему у Балабанова роли острохарактерные (авторитетного гангстера в «Брате 2» или мелкого уголовника в «Жмурках»), который по-настоящему забавен в роли доктора, не позволяющего терять присутствие духа в ситуациях, где смех, казалось бы, неуместен. Наверное, схоже должен был проявить себя маститый Никита Михалков в образе Сергея Сергеевича, некоего влиятельного бизнесмена, однако на сей раз он слегка переигрывает. И не в последнюю очередь заслуживает внимания со знанием дела подобранная музыка. А точнее, лишь несколько композиций – уже в который раз поражаешься мастерству постановщика, отлично осведомлённого в этой сфере, что, впрочем, не удивительно для выходца из Свердловска, много лет живущего и работающего в Ленинграде, ныне Санкт-Петербурге. Даже душещипательная англоязычная песня (из раздела самой настоящей «попсы»), являющаяся мелодичным выражением отношений Миша и Натэллы, звучит неоднократно, но каждый раз – по-новому, воспринимаясь то приторной и пошлой, то надрывной, а то и пронзительной… Наконец, точно подобраны исполнители главных ролей: и Дмитрий Дюжев, убедительный в обличии бывшего десантника (уже не компрометирующем), и центральный, романтический тандем, отмеченный, между прочим, призами на «Кинотавре». Причём пресловутая манерность Ренаты Литвиновой почти не представляется неуместной, а в Александре Яценко совершенно не узнать любвеобильного и разбитного Борю Кульшана из «Солдатского декамерона» /2005/ Александра Прошкина.
Так что же, картина совсем лишена недостатков и может быть названа «шедевром»? Увы, искренне этого не скажешь, даже признавая несомненный талант Алексея Балабанова, который не растратил чувства стиля, но, пожалуй, впервые может услышать упрёки в том, что несколько отстал от времени. Если дилогия «Брат» /1997-2000/ (причём вторая, якобы сугубо коммерческая часть, по-моему, даже в большей степени) и вскоре последовавшая «Война» /2002/ стали очень выразительными портретами того молодого поколения, что заявило о себе вскоре после распада СССР, то лента «Мне не больно» имела все шансы запечатлеть на экране собирательный образ уже следующей генерации. Той, представителям которой посчастливилось вступить в жизнь в период не просто стабильности, но – весьма ощутимого роста России, постепенно приходящей в себя после декады потрясений и лишений. От таких претензий авторы, вообще говоря, и не отказываются. Более того, на эту задачу работает очень многое в художественном мире фильма, в том числе целые сцены, как, например, эпизод празднования Дня ВДВ. Да и подлинным лейтмотивом оказывается, вопреки первоначальной заявке на мелодраматичность, совсем другая песня – та, которую Олег поёт под гитару в компании друзей всякий раз, когда возникает застолье. Та самая, что звучит на фоне финальных титров, словно подводя печальный финал истории несбывшихся надежд, – истории, что так многообещающе начиналась. Что тут сказать? «Жмурки» /2005/ представлялись работой удачной – именно как акт прощания (через осмеяние) с далеко не самой благополучной эпохой в существовании нашей страны. Но когда в своём следующем произведении Алексей Балабанов пытается подойти к анализу социально-исторической ситуации с мерками всё того же, последнего в XX веке десятилетия, это приводит к диссонансу, а то и к откровенной фальши. Подразумеваются, конечно, не судьбы конкретных людей, которые могли сложиться по-разному, в том числе драматически, но те выводы, к каким в итоге пришли авторы (как-то пришли сами, вовсе даже и на пытаясь подвести зрителя!), невольно вступив в противоречие с картиной жизни, самими же написанной достаточно точно и по-хроникальному беспристрастно. Создатели «современной мелодрамы» (так жанр определён на рекламном плакате) словно оказались в ситуации того ученика или студента, который при правильном ходе решения получил неверный ответ.
1. Старайтесь писать развёрнутые отзывы.
2. Отзыв не может быть ответом другому пользователю или обсуждением другого отзыва.
3. Чтобы общаться между собой, используйте ссылку «ответить».
Жанр: драма
Год выхода: 2006
В ролях: Александр Яценко (Миша), Рената Литвинова (Натэлла Антоновна, a.k.a. Тата), Дмитрий Дюжев (Олег), Сергей Маковецкий (доктор), Никита Михалков (Сергей Сергеевич), Инга Оболдина-Стрелкова (Аля).
Длительность: 1 ч. 40 мин.
Итог: гениальный фильм про любовь. Оценка: 5/5. Must see.