андалузский пес прозвище актера
Не в бровь, а в глаз: «Андалузский пес» — сюрреалистический шедевр Луиса Бунюэля и Сальвадора Дали
22 февраля 1900 года родился Луис Бунюэль — легендарный испанский и мексиканский режиссер, которому посвящен целый блок текстов в новом номере ИК. Уже больше 90 лет назад в Париже Бунюэль и художник Сальвадор Дали показали сюрреалистам фильм «Андалузский пес», который не только понравился всем членам группы, но и вошел в историю кино. Михаил Ямпольский в февральском номере «Искусства кино» за 1988 год разбирает образный ряд этой незаурядной картины.
В 1925 году молодой испанец Луис Бунюэль приехал в Париж. Волей случая ему удалось завязать связи в одном из лучших журналов, посвященных вопросам искусства, Сahiers d’art, где он начал писать в основном о кинематографе. Кино влекло его все более настойчиво. После работы ассистентом у известных мастеров Жана Эпштейна, Анри Этьевана и Луи Нальпаса Бунюэль решил сделать свой собственный фильм, который, как позже утверждал режиссер, «родился из встречи двух сновидений». Начинающий кинематографист приехал на несколько дней погостить к своему другу, молодому художнику Сальвадору Дали. Он рассказал Дали свой сон: длинное облако пересекает лунный диск и одновременно бритва разрезает человеческий глаз. Дали поведал Бунюэлю о своем ночном видении — руке, кишащей муравьями. Друзья решили сделать фильм, который включал бы все эти образы. Сон Бунюэля стал прологом к «Андалузскому псу».
Деньги дала мать Бунюэля, через неделю был готов сценарий, а съемки на студии Бийанкур продолжались две недели. Оператором был Альбер Дюверте, работавший у Эпштейна. Одну из главных ролей сыграл молодой премьер французского кино Пьер Батчефф, которого Бунюэль узнал во время работы с Этьеваном и Нальпасом. Дали появился на съемочной площадке лишь в самые последние дни, но успел поставить один из наиболее загадочных и шокирующих эпизодов, тот, где герой втаскивает в комнату два рояля, на которых лежат гниющие трупы ослов.
Фильм сознательно строился как серия экстравагантных образов, иррациональных по существу и, по выражению Бунюэля, «не поддающихся никакому рациональному, психологическому или культурному объяснению». Сновидческий характер образности фильма сближал его с поэтикой сюрреализма, превратившего бессознательное в основную сферу художественного исследования. Бунюэль и Дали увлекались сюрреализмом и мечтали познакомиться с членами сюрреалистской группы. «Андалузский пес» предоставил им такую возможность. Сотрудник Сahiers d’art Териад познакомил Бунюэля с американским художником, кинематографистом и фотографом Мэном Реем — активным участником сюрреалистского движения. Мэн Рей и Арагон посмотрели фильм и энергично занялись его судьбой. Благодаря их участию на премьеру «Андалузского пса» в студию «Урсулинки» сюрреалистская группа явилась в полном составе. Кроме того, в зале присутствовали Пикассо, Ле Корбюзье, Жан Кокто, Жорж Орик и другие. Премьера прошла триумфально. Бунюэль и Дали были единодушно приняты в группу сюрреалистов, их имена стали известны. Успех фильма был так велик, что купивший копию кинотеатр «Студия 28» показывал фильм без перерыва в течение восьми месяцев.
Единодушное и безоговорочное принятие фильма сюрреалистами (явление нечастое) свидетельствовало о полном совпадении «Андалузского пса» с принципами сюрреализма. С тех пор и поныне первый фильм Бунюэля рассматривается как ярчайший пример сюрреалистского кинематографа. Сквозь призму сюрреалистской поэтики фильм и должен читаться. «Манифест сюрреализма», написанный в 1924 году организатором группы Андре Бретоном, содержит гневные инвективы Обличительная речь, литературный жанр, высмеивающий какие-то понятия или человека, — прим. ред. против «логики», определяющей человеческое сознание. Под «логикой» Бретон понимал те интеллектуальные клише, которые формируются в культуре и связаны с «узкими рамками» повседневного опыта. «Под соусом цивилизации, под предлогом прогресса мы пришли к запрету (. ) любого способа поиска истины, который не соответствует общепринятому», — писал Бретон.
Но такая установка вовсе не означает, что сюрреалистские тексты вообще лишены всякой логики. Вместо традиционной, связывающей предметы и понятия «по смыслу», возникает иная логика, например, та, что связывает предметы по их внешнему подобию. Категория внешнего подобия, так называемого «симулакрума » Сегодня чаще употребляется как «симулякр» — копии копии, претендующая на подлинность, реже — просто подделка — прим. ред., становится одной из центральных для сюрреалистской поэтики.
Такая логика сочленений декларирована уже в прологе к фильму, где облако, пересекающее луну, сближается с бритвой, разрезающей глаз, именно на основании внешнего подобия этих действий. В иных случаях логика внешнего сходства работает более опосредованно и прихотливо. Рассмотрим, например, то, как включается в фильм сновидение Дали, давшее импульс к созданию «Андалузского пса»: ладонь, из которой вылезают муравьи. Сразу за, этим кадром с помощью наплывов следует целая цепочка, казалось бы, никак не связанных с ним изображений: волосы под мышкой лежащего на пляже человека, морской еж на песке и отрубленная рука.
Муравьи, вылезающие из раны на ладони, по своему внешнему сходству уподобляются крови. Это необычное уподобление неоднократно встречается в сюрреалистской поэзии. У Бретона, скажем, есть такая фраза:
«Этот исследователь борется с красными муравьями своей собственной крови».
В «Магнитных полях» Бретона-Супо обнаруживается сходный образ:
«Открываешь мозг — там красные муравьи».
Но муравьи могут ассоциироваться и с другими темами, темой гниения, например. Чисто внешне они часто в картинах Дали уподобляются, например, волосам. Таким образом, переход от кишащей муравьями раны на ладони к волосам под мышкой может читаться как своего рода метафорический сдвиг, нанизанный на внешнюю метаморфозу муравьев, переходящих от ассоциации с кровью к ассоциации с волосами. Далее по такому же внешнему сходству с волосами в монтаже подверстывается морской еж, как и прочие морские животные, в сюрреалистском бестиарии трактуемый как символ метаморфозы. Отрубленная рука, с которой играет андрогин, отсылает не только к руке с муравьями, но и непосредственно связана с морским животным (часто рука по внешнему подобию соединялась, например, с морской звездой): в следующем эпизоде андрогин кладет руку в коробочку, которая в финале фильма возникает вновь на морском берегу в волнах прибоя. Так сновидение Дали постепенно погружается в текст, обрастая целым пучком ассоциаций, странных контекстов, основанных на метаморфозе полисемии. Так, чуть позже волосы из-под мышки героини (Симона Марёй) неожиданно появляются на губах Батчеффа, который стирает линию собственного рта рукой. В тексте же Бунюэля, написанном незадолго до «Андалузского пса», «Усы Менжу», усы знаменитого актера сравнивались с насекомыми. Таким образом, странный жест, когда Бачев стирает ладонью губы, может читаться как «пожирание» губ муравьями с его руки, остающимися на лице героя в виде волос.
«Андалузский пёс» Дали и Бунюэля
Началось с того, что Луис Бунюэль, бывший большим поклонником рассказов испанского писателя Рамона Гомеса де ла Серны, решил снять фильм о жизни в большом городе, основанный на цикле рассказов писателя.
Предполагалось, что сценарий напишет сам де ла Серна, однако этого, в конце концов, так и не произошло. Когда Бунюэль рассказал об этом Сальвадору Дали, который, мигом воодушевившись идеей, назвал первоначальные идеи Бунюэля «крайне посредственными» и тут же предложил свой вариант, набросав кое-какие задумки прямо на слуившейся под руками коробке из-под обуви. Так началось сотрудничество над первым в мире игровым фильмом, снятом в жанре сюрреализма.
В начале 1929 г. Луис Бунюэль приехал к Сальвадору Дали – специально для работы над сценарием будущего фильма, название которого несколько раз менялось, прежде чем приобрело окончательную форму: «Андалузский пёс».
Какие цели ставили перед собой Бунюэль и Дали? Прежде всего – создание совершенно нового кино. Бунюэль описывал будущий фильм как попытку воплотить в визуальных образах «некоторые уровни подсознания». Полвека спустя, Бунюэль так описывал процесс совместной работы над фильмом.
«Между нами не было разногласий. Мы старались использовать спонтанно возникавшие образы и ассоциации, освобождаясь от влияния традиций. Мы хотели, чтобы образы поражали нас, не вызывая вопросов. Например, женщина хватает теннисную ракетку, чтобы защититься от нападения мужчины. Мужчина оглядывается. Я говорю Дали: «Что же он видит?» «Жабу». «Плохо!» «Бутылку бренди». «Плохо!» «Ну тогда — две веревки». «Хорошо. А потом?» «Он тянет за них и падает, потому что они привязаны к чему-то очень тяжелому». «Ага, мне нравится, что он упал». «Он тянет за них и вытаскивает два ссохшихся тела». «И что?» «Это двое монахов!» «Дальше!» «Пушку!» «Роскошное кресло». «Нет, рояль». «Потрясающе, на крышке рояля — осел. нет, два дохлых осла. Фантастика!» Вот так мы извлекали иррациональные образы, оставляя их без объяснений. »
Этот метод как нельзя более соответствовал приёму «автоматического письма», разработанному Бретоном и Супо, «отцами сюрреализма» в «Магнитных полях». В итоге фильм и получился таким: не похожим ни одно другое произведение кинематографа, не поддающимся каким-либо ассоциациям, не имеющим какого-либо сюжета, но отображавшим череду самых разных «совпадений», происходящих с героями картины в обстоятельствах, далеких от унылой реальности.
Кстати, идея этой ассоциации принадлежит Сальвадору Дали, в то время с бескомпромиссным максимализмом юности сражавшимся на всех полях со всем тем «гнильем», которым, по его мнению, являлся и мир искусства, и всё прогнившее насквозь буржуазное общество в целом.
Впоследствии подобные трансфермации Дали будет широко использовать в картинах сюрреалистического периода, создавая свои знаменитые «двойные образы», или образы-перевертыши. Художник сходу оценил все преимущества такого новаторского вида искусства, как кинематограф, и впоследствии сотрудничал с миром кино неоднократно.
Дело в том, что в студенческой резиденции южан-андалузцев называли не как-нибудь, а «андалузскими щенками», и потому прозрачность намека здесь более, чем очевидна. Если добавить к этому тему гомосексуальности, которая также присутствует в фильме и подана в явно оскорбительном для гомосексуалистов ключе, можно не сомневаться, что Бюнуэль, таким образом, воспользовался картиной, чтобы «свести счеты с Лоркой» и публично высказать всё, что думает о поэте.
Есть в фильме и другие сцены, явно намекающие на то, что именно Лорка стал прототипом главного героя фильма. Так что активное участие Дали в создании картины, можно воспринимать и как определенное предательство каталонского художника в отношении Федерико.
Так или иначе, «Андалузский пёс» удался, став настоящей вехой и, если хотите, маленькой 16-минутной революцией в истории кингематографа. Понимая, что фильм можем вызвать неоднозначную реакцию публики, на премьеру фильма, состоявшуюся в Париже, по воспоминаниям самого Дали, он и Бюнуэль отправились с карманами, набитыми камнями: на случай, если пришлось бы отбиваться от разъяренной толпы.
Предосторожности, однако, оказались излишними: та самая презираемая Дали «публика», уже, как выяснилось, успела привыкнуть к революциям, то и дело сотрясавшим мир искусства, и восприняла фильм вполне благожелательно, что даже несколько расстроило Дали, ожидавшего более бурной реакции.
Андалузский пес (1929)
16-минутный сюрреалистический немой фильм испанского режиссёра Луиса Бунюэля и испанского художника Сальвадора Дали. Первоначально был выпущен к ограниченному показу в Париже в 1929 году, но, став популярным, оставался в прокате восемь месяцев. Является одним из наиболее известных сюрреалистических фильмов «авангарда» 1920-х.
В фильме отсутствует сюжет в привычном понимании этого слова. Хронология фильма разрозненна: так, переход от первой сцены «Давным-давно» ко второй сцене «Восемь лет спустя» происходит без изменения обстановки и персонажей. По сути, кинематографическое повествование Бунюэля подчиняется законам «логики» сновидений, в которых зрительные образы меняются, не подчиняясь рациональной логике и хронологической последовательности, поэтому кинокритики, анализирующие фильм, часто пользуются терминами популярной в те годы теории сновидений Фрейда.
Фактически опровергая различные интерпретации фильма, Бунюэль в своих воспоминаниях отмечал, что единственным правилом, которым они с Дали пользовались при написании сценария, был запрет на «любые идеи или образы, которые могли бы иметь рациональное объяснение». Кроме того, он утверждал, что «в фильме нет ничего, что бы символизировало что-то. Единственным методом исследования символов, возможно, является психоанализ».
Фильм начинается сценой «Давным-давно». Мужчина средних лет (Луис Бунюэль) точит лезвие бритвы, выходит на балкон, смотрит на полную луну, а затем делает лезвием надрез по глазу девушки, сидящей в кресле. В это же время тонкое облако пересекает диск Луны.
Далее мы видим руку с дыркой, из которой выползают муравьи; оторванную кисть руки; мужчину, который тащит за собой два рояля с полуразложившимися мёртвыми ослами и двумя привязанными к роялям священниками; человека, стреляющего в другого человека; женщину, перекатывающую по мостовой отрубленную руку, и так далее. Все эти образы к концу фильма так и не складываются в подобие сюжета, оставаясь загадочными и неопределёнными.
Дубликаты не найдены
Всё о кино
11.2K постов 39.9K подписчиков
Правила сообщества
1. Запрещено нарушать основные правила Пикабу (нет спаму, оскорблениям, вбросам, рекламе, политике).
3. Категорически запрещены спойлеры без специального тега или предупреждения как в постах, так и в комментариях.
4. Ставьте корректные теги при создании поста и указывайте в названии суть. Для постов с видеообзорами обязательно указывать тег «видеообзор». Для постов с видео c Youtube рекомендуется указывать название канала в тегах и небольшое описание, чтобы было понятно о чём это видео.
5. Запрещено целенаправленное разжигание негатива с отсутствием всякой аргументации. Авторы регулярных токсичных и агрессивных комментариев будут блокироваться. Давайте поддерживать дружественную атмосферу и уважать друг друга.
6. Будьте грамотны при составлении поста. В случае множественных ошибок в тексте пост будет удален в общую ленту, а автор, в случае неоднократного несоблюдения правил, заблокирован.
7. В сообществе не приветствуются фейки, вбросы, теории заговора, конспирология и параноидальные бредни.
не забуду «Скромное обаяние буржуазии»
Бунюэлю вообще можно позавидовать, начинал с чёрно-белого немого кино и закончил аж в 77, при этом последние фильмы это его пик творчества, а них он ни разу не сдал и даже сегодня актуальны и смотрятся на одном дыхании.
потом это назовут прогрессивный видео-арт.
Змей а4 ручка черносинебелая
Месть художников через картины, или почему не стоит обижать мастеров кисти
Художники натуры тонкие, а значит обидеть их может каждый. Но некоторые из мастеров способны на изощренную и художественную месть. Взять вот Репина. В свое время он ухлестывал за Софьей Швецовой, но позже женился на ее младшей сестре, Вере. А Софья вышла замуж за брата художник – Василия Репина. Вот такое переплетение семей)
Илья Репин, портрет Софии Репиной
Так вот, Репин (который Илья) регулярно писал портреты Софьи, для одного из них девушка вырядилась при полном параде: высокая прическа, кружева, модное платье. И чуть позже в треск разругалась с художником.
В порыве обиды, Репин прямо поверх красок, даже не счищая текущего наброска, написал монашеское одеяние для свояченицы (сестра жены, у меня же образовательный пост), и так появилась картина «Монахиня». А история разошлась как исторический анекдот.
Картина Репина «Монахиня» и нижний слой работы:
Позже искусствоведы сводили картину на рентген и подтвердили – Репин действительно обиделся и превратил свою родственницу в монашку.
Но это не все, вот еще одна история про месть художника. Сальвадор Дали был очень эпатажным персонажем, что иногда мешало ему в обычной жизни. Из-за одного из скандальных заявлений («иногда я плюю на портрет матери и мне это нравится») художник сильно рассорился со своей сестрой.
В своих мемуарах сестра Сальвадора, Мари, сожалела о том, что маска эпатажного художника полностью поглотила личность ее брата. Дали был в ярости – вычеркнул из наследства, перестал вообще как-либо упоминать ее имя, а вдогонку написал картину «Юная девственница, предающаяся содомскому греху при помощи рогов своего целомудрия».
Сама по себе она никак не обижает Мари. Но вот если посмотреть более ранний портрет «Женская фигура у окна» (написана в 1925, за 29 лет до сюра от художника), становится очевидно – разобрав первый вариант на запчасти и исказив изображение, Дали именно делает выпад в сторону своей нелюбимой сестры.
Поздняя работа задорная, но все же злая. Эх, Дали, младших сестер надо защищать, а не обижать.
Больше интересных историй из мира живописи можно посмотреть в моем телеграме: https://t.me/picturebymaslo
Репродукция картины «Постоянство памяти», Сальвадор Дали
Масло, холст 100х80 см. Оригинал картины «Постоянство памяти» написан на холсте размером 24х33 см. Часто картину называют «Мягкие часы», «Твердость памяти», «Течение времени», «Время» и т.п.
Немного рабочего процесса.
И еще немного фото.
Рисую немного сюрреализм №3
На этот раз не прошло и 3 года, как закончил 12-ю картину своего Crazy House.
Бумажные слоны
Вдохновившись картинами Сальвадора Дали, решил сделать что-то сюрреалистичное. Так и появилась небольшая семья слонов у меня на полке.
Рождественские открытки Сальвадора Дали, или как американцы не поняли эпатажного художника
Казалось бы, Сальвадор Дали и Рождество не совместимы. Тем не менее художник не раз обращался к празднику в плане творчества, а заодно и подзаработал на этом приятном деле.
Впервые на довольно шумном уровне Дали столкнулся с темой при работе для журнала Vogue в 1946 году. Для издания он накидал эскиз обложки. Вышло довольно мило, по-сюрреалистически необычно, но довольно безобидно. И некоторые купились.
Обложка для журнала Vogue, 1946
Компания Hallmark (на тот момент крупнейший американский производитель открыток) в 1948 году предложила ему написать несколько работ, благо для них уже трудились такие видные мастера как как Пабло Пикассо, Поль Сезанн и Поль Гоген. Ну что же…
Ангел без головы, Иисус без лица и другие веселые шалости Дали американцы не поняли (душные, видимо), тираж с треском провалился, да и выбрали всего 2 работы для печати.
Потрясающая открытка для Hallmark без голов и лиц. Для американцев малыш-Иисус без лица оказался слишком эпатажным решением:
Санта с плавлеными часами. Узнается излюбленный прием Дали:
А вот барселонская Hoechst Iberica очень успешно посотрудничала с художником. С 1958 по 1976 год они рассылали по открытке от эпатажного мастера по Испании, и все это предприятие пользовалось громадным успехом (испанцы кайфари, уважаю).
Первая открытка серии Hoechst Iberica, 1958. Необычная рождественская елка от художника:
Хотя на работах снова почти не было символов Рождества, были странные ели, отсылки к испанской культуре (Дон Кихот и «Менины» Веласкеса), и даже космическое поздравление (Дали подписал открытку «Первое астронавтическое Рождество»).
Открытка с Дон Кихотом, 1960
Аллюзия к «Менинам» Веласкеса на рождественской открытке, 1961. Начало серии было наполнено отсылками к испанской культуре:
«Первое астронавтическое Рождество», 1962. Елка задвинута на задний план слева у в углу, а в центре нагромождение фигур, Рождество же))
В 1959 американская Hallmark позавидовали успеху испанцев и снова пригласили Сальвадора написать несколько открыток за кругленькую сумму (15 000 американских рублей). Деньги вперед, никакого вмешательства в творческий процесс, ждите результат.
Но компанию снова ждал провал: экстравагантные варианты открыток снова приняли так себе, народ не врубился в подход художника. После этого попыток сделать совместную работу с испанцем Hallmark больше не предпринимали.
Вторая попытка Hallmark заколлабиться с Дали, наброски художника:
Все вроде хорошо, волхвы с лицами, но эти верблюды.
А в Испании тем временем люди повсюду поздравляли друг друга с помощью необычных работ великого сюрреалиста. Может, американцам стоило попробовать в третий раз полюбить странные открытки?
Метрополис (1927) фильм Фрица Ланга, русские субтитры
Сын единовластного правителя Метрополиса, Фредер, ведёт беззаботную и праздную жизнь и развлекается в Вечных Садах. Внезапно он видит Марию, девушку «снизу», которая привела на верхние уровни детей рабочих, чтобы показать им лучшую жизнь, возможно, ожидающую их впереди. Охрана выводит девушку и детей, но Фредер успевает влюбиться в неё с первого взгляда. Он отправляется её искать и попадает на промышленный уровень как раз в тот момент, когда там происходит авария, в которой погибают несколько человек. Подземная часть Метрополиса представляется Фредеру Молохом, постоянно требующим всё новых человеческих жертв.
При кажущейся простоте, фильм аллегоричен, каждая деталь наполнена глубоким смыслом. Его образы навсегда врежутся в вашу память. Первый фильм, внесённый в реестр ЮНЕСКО «Память Мира». Огромный труд, затраченный специально учреждённым фондом на поиск и реставрацию сохранившихся материалов, был удостоен в 2002 г. премии за лучшую реставрацию.
Постановка фильма чуть не разорила студию «UFA»; это был на тот момент самый дорогой фильм в истории немецкого кино. В картину вложено 7 млн. марок (1,68 млн. долларов), что составляло для 20-х годов колоссальную сумму.
На протяжении XX века были известны только сокращенные версии, что до сих пор приводит к недоразумениям и неправомерным трактовкам авторского замысла. Оригинал авторского монтажа не сохранился. Кроме того, сцены, удаленные из фильма в 1927 году компанией «Paramount», на сегодняшний день не обнаружены.
Однако в 2001 году под эгидой Фонда Фридриха Вильгельма Мурнау по различным сохранившимся вариантам фильма была восстановлена компромиссная версия длиной 117 минут, дающая достаточно полное представление о сюжете фильма.
В 2008 году два аргентинских кинолюбителя нашли в одном из музеев кино Буэнос-Айреса хрупкую пленку. Оказалось, что это отсутствующие фрагменты «Метрополиса». Тогда было найдено в общей сложности 30 минут фильма. Они отреставрированы и вмонтированы в новую версию картины. Обновлённый «Метрополис» показали 12 февраля 2010 одновременно на Берлинском кинофестивале и во Франкфурте. Везде фильм сопровождался музыкой Готфрида Хуппертца в живом исполнении.
Именно эта, наиболее полная, версия транслировалась 12 февраля 2010 г. на канале ARTE / ARTE HD в прямом эфире (и впервые в формате HD). Музыкальное сопровождение составил Берлинский Симфонический Оркестр под руководством дирижера Франка Штробеля (поэтому иногда камера показывает оркестр).