андреас лобжанидзе личная жизнь
Райский день рождения Андреаса
Светская жизнь
В ночь с пятницы на субботу в клубе «Рай» отмечали день рождения его основателя Андреаса Лобжанидзе. Оказалось, одно из самых пафосных мест Москвы вполне может быть уютным. Главное, приехать в указанное в пресс-релизе время. Народу нет, а еды и алкоголя в избытке. Что еще нужно для комфортного вечера? Отсутствие раздражающих персон. Андреас фигура эпатажная, а потому вечеринку провел в духе Persona Non Grata и сразу указал, кого бы он ни за какие коврижки не хотел видеть на своем дне рождения. В доступе было отказано Андрею Фомину, Константину Крюкову, Ксении Собчак, Азамату Цебоеву. Зато пригласили Александра Пескова и Катю Лель.
Сначала приехавшие звезды были из категории «сбитых летчиков». Первым вальяжной походкой, с застегнутой ширинкой и с букетом метровых голландских роз в клуб вошел Данко. Восемь лет назад он рвал на носовые платочки хит-парады, а сейчас его не узнают даже светские фотографы.
Пародист Александр Песков бегал от фотокамер, объясняя это тем, что не хочет демонстрировать вредную привычку – курение.
Катя Лель, пришедшая на этот раз без Сергея Зверева, долго искала в холле клуба Андреса:
«Мы с ним знакомы года четыре. Он потрясающий».
Совершенно незаметно в зал просочились несколько черноволосых иностранцев. Охранники лишь цедили: «Это артисты». И только когда они уже были в зале, сказали, что это были легендарные Kiss – без грима и рокерских замашек узнать их было невозможно.
Гости столицы приехали по личному приглашению Андреаса отдохнуть перед субботним выступлением в «Олимпийском».
Зато Алексея Ягудина узнали все. Фигурист приехал отдохнуть, расслабиться. Что собственно и делал за столом в компании соседки-блондинки. Саши Савельевой радом с ним мы не заметили.
Эмилия Вишневская и Владимир Тишко недавно стали супругами не по законам РФ, а по обрядам буддийских монахов на забытых богом островах. Выглядели они явно уставшими и с большим интересом смотрели выступление воздушных гимнастов, чем позировали фотографам.
Всего на праздник пригласили более полутора тысяч человек, но подарков было куда больше. Ведь приглашенные приходили со спутниками и спутницами. Дорогие вина, скутер, ювелирные украшения, телефон Vertu, ноутбуки, комплекты постельного белья и даже халат, расшитый золотыми нитями, в котором новорожденный встречал гостей.
Попасть в этот вечер в клуб и сесть за плохонький стол у сцены обошлось бы вам в 70 тысяч рублей. Ну а хорошие места и VIP-кабинки были проданы за две недели до вечеринки. Все-таки есть в столице люди, готовые отдать такие деньги, чтобы посмотреть на праздник другого.
Бывший промоутер ночного клуба: «У меня на вечеринках многие футболисты оставили свои карьеры»
Бывший совладелец и генеральный промоутер ночного клуба «Рай» Андреас Лобжанидзе рассказал о том, как футболисты отдыхают между матчами.
— У меня на вечеринках многие оставили свои карьеры. Не вылезал из ночного клуба Ваня Саенко, регулярно ходила бразильская тройка — Веллитон, Ари, Кариока.
— Ну играет, но постоянно травмируется. А где Веллитон — лучший бомбардир чемпионата России? Куда он поехал? Я помню, Жано Ананидзе только-только подписал контракт, был молодым пацаном — 18-19 лет, а уже приезжал к нам на арендованном Феррари. Потом он ее где-то разбил. Этим футболистам крышу сносило деньгами. Дима Сычев попал ко мне на вечеринку в первый раз в клубе First в 2005 году. Потом ко мне в «Рай» ходил, затем попал в Opera и загорелся стать диджеем. Променял футбольную карьеру на диджейскую. Сейчас поехал доигрывать в «Пюник». Непонятно, зачем и ради чего. Были футболисты, которые не просто бухали, но и злоупотребляли. Но мы об этом никому не сообщали. Про Еременко, которого поймали на кокаине, пол-Москвы знало. Рассказывали, как он мог всю ночь напролет в будние дни сидеть до утра, а потом ехать на тренировку. Да, он сейчас вернулся в строй, но по факту два хороших года потерял.
Отметим, что сейчас Лобжанидзе является директором по развитию ФК «Рига».
Познакомьтесь с человеком, которому принадлежат почти все ночные клубы Москвы
Space, Gipsy, «Конструктор», Icon — бывший «Рай», «Известия Hall» и еще несколько ночных заведений города принадлежат одному человеку. Его зовут Михаил Данилов. И это его первое интервью.
— Давайте пальцы загибать: что вам принадлежит?
— Давайте. Space Moscow на Кутузовском, «Известия Hall» и Lookin Rooms на Пушкинской площади. На «Красном Октябре» — Icon, Red, Gipsy и Shakti Terrace вместе с «Артелью Бессонница» — ну эти два за один клуб считаю. «Конструктор» и «Микс» на Бадаевском заводе. Получается девять мест.
— Вы при этом человек совсем не медийный. Единственное, что про вас можно в интернете вычитать, — что в клубный бизнес вы попали из табачного.
— Да, я был президентом компании «Бизнес-табак». У нас работало порядка тысячи человек, мы продавали сигареты по Москве, Подмосковью и всему Центральному региону.
— А давайте от печки начнем! Из какой вы семьи, где вы родились?
— Родился на «Площади Ногина», потом мы жили в Солнцево, в Измайлово тоже. Обычная такая советская семья: родители — инженеры. Папа был директором строительного ПTY. Потом мы обосновались на Соколе в… как это называлось? В малогабаритной квартире с четырехметровой кухней; иногда на ней и по 8 человек помещалось. Поступал я в Бауманское училище в 1984-м, которое за время обучения превратилось в университет. Закончил в 90-м по специальности «машиностроение».
— Как вы в бизнес пришли? Из машиностроения, или все-таки из фарцы?
— Сразу после университета нырнул в коммерцию. С друзьями открыли несколько киосков на Ленинградском проспекте и на Старом Арбате.
— Арбат — это же золотая жила была?
— Бизнес неплохо шел — к концу нашей палаточной деятельности у нас целых три ларечка стояло. Мы покупали на Киевском вокзале сигареты оптом, амаретто, жвачки, шоколад, а потом сами начали оптом торговать. Фирма наша давала в газету «Из рук в руки» рекламу и продавала все. Чего только там не было! Но 95% — табачные изделия.
— С ностальгией то время вспоминается? Или с отвращением?
— Знаете, ностальгии как таковой нет. Тогда мы полюбили ходить на дискотеки — в МАИ, в МАДИ, в клуб «Молоко» в Олимпийской Деревне, на дискотеку в мотеле «Солнечный» (кажется, единственный существовавший в СССР мотель. — Прим. ред.). Именно оттуда моя любовь к этой индустрии выросла.
— Вероятно, и неприятные воспоминания от конца 1980-х есть: рэкет, менты, утюги на животах…
— Тоже бывало. У нас по тем временам сложилась достаточно модная компания на Соколе, которая собиралась и ехала в центр утюжить иностранцев. Был магазин на Кутузовском проспекте — «Русская матрешка» назывался. Туда подвозили иностранцев автобусами: они покупали шкатулки, матрешки, иконы. Мы им продавали какие-то значки, шапки. Валюту меняли.
— То есть под статьей ходили?
— Под 88-й, да. Вот как-то раз приехала группа товарищей с какого-то подмосковного города и нас существенно побила. Это, наверное, самое неприятное воспоминание.
— А как вы из палаточнника превратились в крупнейшую дистрибьюторскую сеть?
— Мы начали работать с американской компанией R.J.Reynolds Tobacco, которая в итоге продалась японцам JTI. В 1993 году у нас с ними был подписан контракт, и в том же году мы заработали первый миллион долларов. Головной офис наш сидел в Олимпийской Деревне, еще было 4 конторы в городе и порядка 10 филиалов в регионах от Питера до Перми. В один прекрасный момент в JTI решили, что у них должен быть только один дистрибьютор по стране — на тот момент их было 15 по России.
— Жесткая конкуренция тогда была в сигаретном бизнесе?
— Когда мы законтрактовались, все было уже спланировано: сколько берем, как покупаем, как продаем. У нас работало около 300 машин, которыми мы доставляли продукцию, — все солидно! Но держали и оптовые палатки на рынках. В 2003-м JTI выбрала в качестве дистрибьютора компанию «Мегаполис», которая очень порядочно поступила. В лице Сергея Солтановича Кациева — огромное ему за это спасибо — она у всех, в том числе и у нас, выкупила контракты за правильные деньги. Когда мы подписывали соглашение в 2005-м, у меня уже строился клуб «Рай» на «Красном Октябре». Сначала он, правда, сгорел, но мы его заново построили.
— Вы сказали, что ходили на дискотеки в позднесоветское время. И я так понимаю, вас поразил этот рассвет гламурной Москвы начала нулевых — First, «Шамбала», все клубы Алексея Горобия.
— Рейвы 1990-х я не застал, на «Гагарин-пати» не ходил никакие — больше в «Лис» и «Пентхаус». С Горобием, царство ему небесное, мы были знакомы. Он учился в строительном техникуме с моей первой женой. Пересекались по теме фарцы тоже. Потом снова встретились, когда он плотно вошел в клубный бизнес, — ходили в «Дягилев» в основном.
— Ну а почему вы вообще решили сунуться в эту сферу?
— Пришел мой друг Максим Горецкий (ресторатор, открывал Coffee In, Look In, кафе «Мята», сейчас — соакционер холдинга Event Moskva. — Прим. ред.), с которым я с первого класса в школу ходил, и познакомил меня с господином Андреасом (промоутер, известный в 2000-е годы, работал в клубах «Слава», First, «Рай» и Icon. — Прим. ред.). Сказали, есть идея построить на шоколадной фабрике «Красный Октябрь» клуб ночной. Мы начали его строить, когда еще завод не перевез свои производственные мощности — на острове шоколадом пахло! Эти помещения освобождались с прицелом на девелоперскую деятельность, у них там было много амбиций, а вышло сами знаете как… Но мы там были первые, дали толчок развитию.
— Первый «Рай» же сгорел, еще не успев открыться…
— Потому что был деревянный.
— Все-таки клубный бизнес вас интересовал как движуха, развлечение для души? Или были какие-то перспективы, приблизительное понимание, как на этом делаются деньги?
— Мы во многом полагались на Андреаса, который пришел к нам как состоявшийся промоутер. Потом немножко сами разобрались, как ночная жизнь работает. Понимаете, сигаретный рынок, откуда я пришел, был впереди планеты всей в тот момент. И, разобравшись в нем, можно было уже любой бизнес делать.
— Но все-таки модель ночных клубов сильно изменилась после запрета на рекламу алкоголя и табака — «Рай», First, «Дягилев» все же жили на диких маркетинговых бюджетах.
— Да, деньги были глобальные. Помню за брендирование «Рая» на два года водка «Императорская коллекция» предлагала нам полтора миллиона долларов. В клубе быстро наладилась хорошая команда, я в основном финансировал их затеи и непосредственным управлением «Рая» не занимался. Проект сверхуспешный получился — за полгода окупился и начал зарабатывать, как хороший банк. Место пользовалось ажиотажным спросом — ну угадали мы. Конкурировал с нами разве что «Дягилев», но он все-таки повыше уровнем был, посильнее люди туда ходили. Хотя чего я жалуюсь: когда он сгорел, мы на какое-то время одни остались. Потом уже Soho Rooms появился.
— «Рай» еще на корпоративах неплохо поднимал.
— Да, после пожара у одного из наших партнеров возникла идея — построить вместе с клубом площадку, заточенную чисто под корпоративы. Так возник зал Elysium — сейчас там концертный клуб Red. Причем у нас корпоративная площадка открылась даже до ночного клуба — делали корпоратив строительной компании «Пик», и все у них было такое, как говорится, golden touch.
— А какие еще мероприятия из той эпохи запомнились?
— Помню, мы свадьбу Косте Крюкову делали. Первую. Вечеринку с Люком Бессоном помню — по поводу выхода его мультика. Напился он страшно и влюбился в одну из наших танцовщиц. Памела Андерсон у нас была, много спортсменов всяких.
— Как вам кажется, почему в Москве нулевых так фетишизировали фейсконтроль?
— Была такая своеобразная фишка, которая привлекала платежеспособную аудиторию. Ну приятно ей было, что вот «…кого-то не пустили, а меня пустили». Дополнительная преференция, галочка в голове. Во всем мире такого в целом нет сейчас — везде платный вход: заплатил, прошел, отдыхаешь. В Space, например, у нас нет фейсконтроля, достаточно демократичный клуб. Но на входе отсекаем несовершеннолетних и людей в неадекватном состоянии.
Как строилась клубная империя Михаила Данилова
Первый клубный проект на территории Красного Октября. Освоение острова началось с долгостроя, клуб возводили с нуля в течение года, называться он должен был Queen, а должность генерального промоутера занял Андреас Лобжанидзе — бывший арт-директор клуба «Слава» (сгорел в 2007 году) и промоутер клуба First. Однако в конце декабря 2006-го случилось несчастье: в полностью готовом клубе произошел пожар. Стройку начали заново.
22 февраля 2007 года. «Рай» — на вывеске писалось «Rай» — открылся на месте сгоревшего Queen. Это был эталонный клуб эпохи «Москва гламурная»: с депозитными ложами, бассейном, воздушными гимнастами и скульптурой слоноголового бога Ганеши на сцене. В соседнем зале заработал корпоративный зал Elysium, один из самых успешных проектов империи Михаила Данилова.
18 апреля 2009 в зале Elysium неожиданно выступает французская актриса и певица Джейн Биркин, вдова Сержа Гензбура. На пресс-конференцию она пришла в старом свитере и говорила не о музыке, а о своей правозащитной деятельности и поддержке Комитета солдатских матерей, на концерте упомянула Политковскую и нарушения прав человека в Чечне. Выступление, впрочем, получилось блестящим.
Lookin Rooms — проект в здании «Известий» на «Пушкинской», которое активно осваивали клубные деятели всех мастей (с ним по большому счету ассоциируется крах той самой «Москвы гламурной»). LR прославился своими студенческими вечеринками и неуемной активностью молодой промоутерской команды — они закидывали всю Москву СМС-приглашениями. Несмотря на некоторую назойливость, своего добились: при минимальных вложениях и полном отсутствии привозов место никогда не жаловалось на посещаемость.
19 сентября 2011 года запускается «Известия Hall» — еще одно заведение на «Пушкинской», которое изначально строилось как корпоративная площадка, однако ее было решено использовать и как концертный зал. Со временем «Известия» вписались в обойму московских концертных залов вместе с Ray Just Arena и Stadium Live — здесь выступали «Ленинград» и Tricky, Борис Гребенщиков и UNKLE.
В 2012 году было принято решение перезапустить «Рай»: клуб к тому времени морально устарел, концепция требовала обновления. Дизайн в открывшемся 28 сентября Icon стал строже, музыка — жестче, бар в холле превратился во второй танцпол. В начале проектом руководил тот же Андреас, но через полгода он покинул проект (сейчас проводит вечеринки в «Хулигане» Дениса Симачева). Тогда же Icon одним из первых ввел хитрую систему платного входа: в обмен на деньги выдавали депозитные барные карты.
В декабре стартует Shakti Terrace. Предполагалось, что она будет «клубом в клубе» — секретным, ориентированным на техно танцполом Icon. Однако концепцию пришлось изменить: в будни заведение заработало в формате ресторана здоровой еды, а в выходные превращалось в клуб «Артель Бессонница». В течение года генеральным промоутером клуба был Алексей Горобий.
Клуб Space Moscow открылся 14 декабря 2013 года в бывшем цеху приборостроительного завода имени Казакова, на месте многострадального Totem Hall. Михаил Данилов договорился с испанцами, купил франшизу и перезапустил проект уже под эгидой международного бренда. На открытие пригласили голландца Tiesto, собрав на танцполе четыре с половиной тысячи человек. Арт-директором проекта выступает Денис Алентьев — русский продюсер, который активно пытался построить мировую карьеру под именем Denis A, а попутно торговал бриллиантами.
Корпоративный зал Elysium в сентябре трансформировался в концертную площадку. Репертуарной политикой Red занялась команда, ранее работавшая в зале «Москва Hall». Сейчас концерты в Red происходят почти ежедневно, их стилистический разброс крайне широк — от панк-групп до звезд русского шансона.
В конце года на Бадаевском пивзаводе запускается «Микс Afterparty» — афтепати-клуб, который никакого отношения не имеет к «тому самому Mix» на Новинском бульваре, закрывшемуся в 2007-м. У «Микса» на Бадаевском репутация злейшего места — прайм-тайм тут случается в 8 утра. Особенно занятно выглядят в полдень встречи посетителей клуба с теми, кто идет заниматься кроссфитом в расположенный неподалеку Rocky Road Gym.
После неожиданного закрытия Gipsy ответственная за техно-вечеринки клуба промоутерская команда переместилась в Space Moscow. Первым и невероятно успешным совместным мероприятием стало выступление Solomun 13 декабря 2014 года. Space Moscow начал склоняться к техно-формату: были обкатан механизм трансформации танцпола и создание бэкстейдж-зоны. Вместе с командой Gipsy в Space Moscow также провели вечеринки со Свеном Фетом и Гаем Гербером. 1 апреля 2015 года в рамках этого партнерства в клубе играет Luciano.
Еще одна техно-коллаборация: 15 февраля в Space Moscow запускаются вечеринки закрывшегося клуба Monasterio. Первым экспериментом команды Андрея Спартака стало мероприятие с участием Криса Либинга. Клуб снова трансформировали, организовав отдельный танцпол без света, в главном зале поставили заточенную под техно саунд-систему Incubus. Всего в Space под брендом Monasterio прошло 5 вечеринок. Сейчас они переведены в «Конструктор».
В октябре 2014 года Gipsy заявил о своем закрытии. Однако 17 апреля 2015 года клуб вернулся с новыми владельцами — доля Ильи Лихтенфельда была выкуплена Михаилом Даниловым и его компаньонами. В апреле 2015-го Gipsy заработал в штатном режиме — с мэшап-вечеринками, концертами Rʼn’B-звезд и воскресными «Techno Gipsy». От затратных фестивалей вроде трехдневных «ПМС» решено было отказаться.
Еще один клуб на Бадаевском задумывался как что-то вроде новой «Солянки». Открывшийся в сентябре «Конструктор» был отдан на откуп многочисленным промокомандам: из Space Moscow сюда переселились Monasterio, в клубе прочно обосновалось творческое объединение System 108. На запуске «Конструктором» занимался Максим Зорькин, сейчас арт-директором здесь работает Сергей Сергеев, известный по «тому самому Mix» и «Солянке».
Первая международная франшиза холдинга. Icon должен открыться в Астане в конце этого апреля, он будет точной копией московского. В Казахстане у Михаила Данилова большие планы: в Алма-Ате начинается строительство еще двух заведений под брендами Icon и Shakti Terrace.
— У вас 9 клубов — и при этом нет какой-то метаструктуры, как «Группа компаний Аркадия Новикова» или Ginza Project?
— Мы сейчас как раз находимся в процессе создания управляющей компании. Есть у нас Event Moskva — эта структура в какой-то мере объединяет наши активы, но она занимается сдачей в аренду наших площадок.
— Как вам удается управлять всем этим хозяйством? Ведь принято считать, что клубный бизнес требует очень индивидуальной подстройки — он про людей и не подчиняется алгоритмам.
— В каждом заведении есть профессиональная управляющая команда.
— И сколько человек в холдинге?
— Если считать всех официантов, барменов, охранников и уборщиц, то полторы-две тысячи.
— У вас очень разнокалиберные и разнонаправленные клубы — по какому принципу они собраны?
— А будет еще пестрее. Недавно мы взяли в долгосрочную аренду кинотеатр «Мир» на Цветном бульваре и строим там совсем роскошный проект с двумя клубами и видовым рестораном. Будет еще караоке, большая-большая концертно-корпоративная площадка вместимостью около 2000 человек. Запланировали фасад с сумасшедшей конструкцией и супертехнологиями. Я уверен, это будет лучший клуб России. А может быть, и Европы — на уровне Ибицы. Корпоративная площадка с рестораном откроется, думаю, где-то в этом сентябре. Остальное — это март 2017 года.
— Хочется все-таки вернуться к вопросу о принципах формирования пула ваших активов…
— Для нас важна востребованность аудиторией. Кому-то нравится техно, кому-то хаус-музыка, кто-то от EDM прется. У нас есть совсем молодежный Lookin Rooms, например. Все предназначено для разных людей разного уровня платежеспособности.
— Вы действуете по такому же принципу, как и ресторанные группы? Как Новиков и тот же Зарьков, привлекаете инвесторские деньги или это ваши средства?
— Какие-то проекты целиком финансируем сами. Потом — мы в хороших отношениях с банками: мы кредитуем и кредитуемся в том числе. И да, есть у нас инвесторы, партнеры в некоторых заведениях.
— И каждый проект рассчитан на извлечение прибыли?
— Да. Чуть сложнее со Space, потому что он был рассчитан на корпоративные мероприятия, которые в связи с кризисом в стране… В общем, сейчас таких гулянок сильных в банкетном формате не бывает.
— На программы своих заведений вы влияете — или доверяете директорам?
— Скорее рекомендательно — даю советы или говорю: «Ребята, это не тот артист, которому нужно платить такие деньги». Мне кажется, необходимо положиться на профессионалов и уже их как-то контролировать. У меня такой принцип.
— За счет чего в условиях кризиса расширяетесь?
— У нас, в принципе, есть прибыль. Есть какие-то собственные средства, есть другие бизнесы, где мы зарабатываем, и можем использовать финансы оттуда. Это стройка, немножко дистрибуция. Плюс, кредитование, хорошие отношения с рядом банков, инвесторы.
— Последним громким приобретением стал Gipsy.
— Я в хороших отношениях с Ильей Лихтенфельдом (владелец Simachev Bar и ресторана Spetacollo, также запускавший Gipsy, FF Bar, кинотеатр Moskva. — Прим. ред.), и, когда у него произошел коллапс, он ко мне обратился, предложил условия, которые мы приняли с партнерами, и сейчас это наше заведение. Достаточно успешное.
— Что для вас является критерием принятия решения о покупке места? А то вот сейчас у клуба «Наука и искусство» проблемы с арендой — не хотите присмотреться?
— Помещение Space, например, нам просто собственник предложил взять в аренду на хороших условиях. Lookin Rooms сами строили. Мы больше настроены на то, чтобы свои места создавать, а не чужие приобретать. Сейчас вот кроме «Мира» еще два заведения делаем. Одно будет на Бадаевском пивзаводе — такой лофт-ресторан с танцами типа Duran Bar. И второе — чисто техновая история, большой клуб за Садовым кольцом. Там будут огромные окна, из которых будет открываться вид на железную дорогу и проезжающие поезда. Это бывшее депо — больше рассказать не могу пока.
На этой галерее из клубов «Рай» и Icon наглядно видно, как изменилась Москва за последние 5-8 лет (на самом деле, не очень)
— Насколько вы сами любите клубы, тусовки — вот это все?
— Люблю, несмотря на годы (Данилову 49 лет. — Прим. ред.). 11 лет подряд езжу на Ибицу — смотрю, как там поживает мировая клубная система, как культура развивается.
— Какие места там у вас любимые?
— Конечно, Space. Но мне и Amnesia, и Ushuaïa, и DC-10 нравятся — от андеграунда до мейнстрима. Я уже не в места хожу, а на артистов. Кого-то и лично знаю.
— Например?
— Ну вот Solomun. Мне искренне нравится, как он себя ведет, его музыка. С ним же уникальная история произошла, когда он у нас в Space выступал. Он потом и в «Конструкторе» сет отыграл, и в Mendeleev на афтепати — сутки по Москве носился и играл. Все-таки эти техно-артисты — они такие стойкие ребята. Я вот не слышал, чтобы кто-то заставил Давида Гетта на афтепати поиграть — ему только кассу открывайте. Хотя он у нас в «Раю» раза три играл, у меня даже фотографии с ним есть. И попробуй к нему сейчас подойди!
— Кажется, в электронной музыке у россиян вкусы за последнее время поменялись — Давид Гетта не так востребован теперь.
— Потому что цены на отдельных EDM-артистов жутко завышены: ну невозможно платить по 200–400 тыс. долларов за полтора часа. Хотя мы себе пару раз позволяли Тиесто в жирные годы. Вы знаете, чисто по экономическим причинам молодежь сейчас привыкает к техно-формату — оно элементарно дешевле. У нас в России государство, к сожалению, не поддерживает электронную культуру, поэтому на ситуацию влияет исключительно экономика.
— При таком масштабе бизнеса вам, безусловно, приходится сталкиваться с представителями государства. Там вообще есть какое-то представление о том, чем вы занимаетесь?
— Нет, думаю, не понимают, и жаль. Например, то, что мы сейчас строим на Цветном, вполне может стать важным маяком для привлечения туристического трафика в город, поднять уровень Москвы в принципе. В Испании и во Франции, например, клубы поддерживают на государственном уровне.
— А какие места вам в городе симпатичны помимо собственных?
— С удовольствием на «Крышу мира» хожу к Виктору Такнову — мы с ним в хороших отношениях. Хожу в Duran Bar, в «Квартиру». А из своих люблю «Рай», который Icon, — с женой и дочкой туда ходил Новый год отмечать. Мне нравится техно-музыка, поэтому я слежу за «Конструктором». В Space бываю на звездах мирового формата.
— Какой самый успешный был привоз сюда?
— Tiesto и Solomun.
— Сколько в процентном соотношении выручки с продажи столов и билетов? Что лучше идет?
— В зависимости от заведения; в целом сейчас ситуация 1 к 3. Бывают так называемые столовые артисты — когда больше покупают столы. Бывают танцпольные.
— Какие в целом перспективы развития концертного и клубного бизнеса в Москве? Определенная планка была задана предыдущими годами. А что сейчас — непонятно?
— Мы проходили уже один кризис, и в самый разгар кризиса «Рай» неплохо жил. Люди продолжают ходить в клубы, чтобы отвлекаться от повседневных забот. Может быть, будут пить менее дорогие напитки, но все равно народ гуляет. Русский человек любит побалагурить, выпить, закусить. Плюс, конечно, с таким курсом рубля стало больше иностранцев. И знаете, кризис этот закончится очередной. У нас в стране должно быть все хорошо — мы не заслуживаем плохого.