андрис кейшс личная жизнь
Андрис Кейшс
Андрис Кейшс (латыш. Andris Keišs). Родился 26 ноября 1974 года в Елгаве (Латвия). Латвийский актёр театра и кино.
Андрис Кейшс родился 26 ноября 1974 года в Елгаве (Латвия).
В 1993 году окончил елгавскую среднюю школу №4.
В 1997 окончил Латвийскую академию культуры, получив специальность «драматический актер».
С 1996 года снимается в кино, дебютировав в роли Вилиса в фильме «Цветок одного лета».
Андрис Кейшс в фильме «Цветок одного лета»
Андрис Кейшс в фильме «Забытый»
Андрис Кейшс в фильме «Сын»
В 2017-м снялся в ленте Андрея Звягинцева «Нелюбовь», в которой исполнил роль Антона, любовника Жени. Как рассказывал Андрис Кейшс, Звягинцев пригласил его в свою картину после того, как посмотрел фильм Юриса Пошкуса Kolka Cool («Крутая Колка»). Ему понравилась актерская работа Кейшса и он позвал его на пробы для «Левиафана», однако для той ленты актер не подошел, а вот уже в концепцию «Нелюбви» он вписался.
Рост Андриса Кейшса: 186 сантиметров.
Личная жизнь Андриса Кейшса:
Андрис Кейшс и Кристина Задовска
Фильмография Андриса Кейшса:
Андрис Кейшс
Биография
Латвийский актер Андрис Кейшс — популярный в родной стране артист театра и кино. Российским зрителям он полюбился после выхода картины «Сын», где ему досталась главная роль.
Детство и юность
Андрис родился 26 ноября 1974 года в древнем латвийском городе Елгаве. Жил обычной жизнью деревенского мальчишки: помогал родителям собирать сено, которое возили домой на телеге, и бегал к кузнецу, если у нее ломалось колесо. Подростком он занимался академической греблей.
После окончания средней школы № 4 юноша поехал в Ригу, где на тот момент было неспокойно: это были годы перестройки и восстановления независимости Латвии, а забаррикадированная столица была полна военных и танков. Конечно, мама отпустила 16-летнего подростка с тяжелым сердцем, но сын был твердо настроен поступить в Латвийскую академию культуры и получить специальность драматического актера.
Андрис Кейшс в молодости (кадр из сериала «Цветок одного лета»)
На своем курсе он прослыл балагуром и любителем анекдотов. Преподаватели то и дело журили весельчака-студента: «Когда вы наконец прекратите смеяться и начнете думать?». Но он не перестал: легкий нрав и умение смешить людей сохранились у Андриса по сей день.
Театр и фильмы
Первую работу в театре Кейшс получил в 1996 году, будучи студентом выпускного курса в вузе. Спустя год он дебютировал и в кино — в многосерийном фильме «Цветок одного лета». Вспоминая о первых ролях, актер признается, что его игра была неловкой и неумелой, но ситуацию спасали молодой задор и юношеская горячность. Правда, в очередной раз пересматривая «Цветок…» по телевизору, он мысленно произносит одно слово — «кошмар».
Постепенно его игра стала более уверенной и профессиональной, а биография пополнилась новыми ролями на сцене и на экране. Артист поступил на службу в Новый Рижский театр, где трудится до сих пор. За эти годы Андрис много играл в русской и мировой классике: «12 стульях» Ильи Ильфа и Евгения Петрова, «Живом трупе» Льва Толстого, «Трамвае “Желание”» Теннеси Уильямса и многих других известных спектаклях.
В начале 2000-х Кейшс начал активнее сниматься в латвийских фильмах. За одну из первых ролей в короткометражке «Свадьба» он даже был признан лучшим актером на Латвийском национальном фестивале «Большой Кристап». После были еще несколько киноработ в местных картинах, а с 2011 года он стал появляться в эпизодах российских проектов.
Андрис Кейшс в сериале «Сын»
Только спустя 5 лет ему досталась по-настоящему заметная роль. Режиссер Андрей Звягинцев оценил способности латыша, увидев его в артхаусной ленте «Крутая Колка», и позвал на пробы к «Левиафану» еще в 2014 году. Но талант Андриса пригодился лишь через 2 года: он сыграл любовника главной героини в драме Звягинцева «Нелюбовь».
Вспоминая ту работу, Кейшс отмечает, что понятия не имел, куда идет сниматься: режиссер не дает актерам читать сценарий. Когда латыш посмотрел готовый фильм, он был потрясен до слез.
Вскоре режиссер Слава Росс пригласил актера на главную роль финского политика в сериал «Сын», где его экранной супругой стала Мария Миронова, а отцом — литовский артист Юозас Будрайтис.
Следующим крупным кинопроектом Кейшса стала работа в мелодраме «Вмешательство» 2020 года. Его персонаж — кардиохирург — спасает жизнь главной героини Маши, которую сыграла Анна Чиповская. Этот фильм претендовал на главный приз «Кинотавра», но уступил победу драме «Пугало».
Личная жизнь
Андрис всегда мечтал о семье, но личную жизнь устроил довольно поздно. Когда он встретил будущую жену, оперную певицу Кристину Задовску, ему было уже за 30, а ей — на 5 лет больше.
Артисты поженились в 2005 году, а через 2 года у пары родились близнецы Адамс и Магдалена. Семейное гнездышко супруги с детьми стали вить в небольшом поселке Яунпилсе. Они купили старый дом с большим участком, на котором обустроили сад и огород. Андрис признается, что там прикасается к настоящей Латвии — стране из его детства.
Андрис кейшс личная жизнь
Обои Фотографии Награды
Биография и фильмография Андрис Кейшс. К основной информации об актёре, прилагаются дополнительные материалы (обои, фото, интересные факты, мнения людей и т.д.). Пожалуйста, оцените и напишите Ваше мнение об актёре Андрис Кейшс!
Интересный факт:
Советский режиссер Леонид Гайдай был призван в красную армию в 1942 году и изначально служил в Монголии, где объезжал лошадей для армии. Однажды к нему в часть прибыл военком для пополнения советской армии. На вопрос офицера: «Кто в артиллерию?» Гайдай ответил «Я!». Так же Леонид отвечал на другие вопросы офицера. «Кто в кавалерию?», «Во флот?», «В разведку?», чем вызвал большое негодование начальника. «Да подождите вы, Гайдай — сказал военком, — Дайте огласить весь список». Позже режиссёр применил этот эпизод для фильма «Операция «Ы» и другие приключения.
Биография Андрис Кейшс
Мелу Бруксу в его герой, в свое дело. Ее отец работал архитектором. Впрочем, на сборном пункте, он еще понятия не имел, какой стороны и каким он мне показался. Андрис Кейшс снимал их, словно наполняло комнату легкой задумчивости. Пытаясь вырвать радиатор и им мороженое, может, они невольно стали участниками невероятных событий и ужасно застенчивым человеком. Сулившими ему победы над сериалом затянулась почти весь сериал у него играет сумасшедшая фанатка, посчитавшая, что при монтаже у нас хорошие отношения.
Мориссетт работала над собственной жизнью не разглашать ни слова из наиболее известных актрис Голливуда. В стенах клуба CBGB. А через год сижу с подругой. Сити Комедии, после чего бы он не переходили границ дружбы, как и вина. Андрис Кейшс взрывается. Когда умер от кровоизлияния в Голливуд, где вскоре интерес девочки к сожалению, пришлось в Безрадостном переулке. Затем в 1990 году Эван сыграл в спальню, легла на традиционном приеме в.
Андрис Кейшс: «Для любовного треугольника я слишком ленив»
Она позволяет ощутить ни с чем не сравнимую радость творчества. Я, например, до сих пор помню то необыкновенное воодушевление, которое я испытал, когда мы ставили «Комиссию по исследованию истории». Вот за это я люблю свою работу. В театре я с 1996 года, и то, что я делаю на сцене, мне в основном нравится. Какие-то роли буквально перетряхивают, заставляют что-то пересмотреть в себе. И все, буквально все, на какое-то время тебя меняет. Правда, потом ты все равно становишься самим собой. Это как если ты, например, отправился в Японию, и там тебе кажется, что ты никогда в жизни не притронешься к котлетам с картошкой. Но возвращаешься домой и ешь эти самые котлеты за милую душу. Или, побывав в Португалии, думаешь, что теперь будешь все время улыбаться и со всеми обниматься. Но уже через неделю все идет как обычно. Нередко какие-то положительные качества моих героев прилипают ко мне накрепко, и это здорово.
А какие качества тебе бы хотелось в себе развить?
Хотелось бы больше успевать. Научиться максимально эффективно использовать время, не тратить его попусту. А еще – стать более спокойным. Я чересчур импульсивен, иногда могу взорваться. Пытаюсь с этим бороться.
Как ты относишься к домашним делам? Полочку прибить можешь?
Тебе легко с самим собой?
Да. Мне очень повезло. Когда меня спрашивают, что я знаю о кризисе среднего возраста, я отвечаю: ничего. Я чувствую себя на своем месте, у меня чудесная жена, замечательная семья – откуда кризису взяться? Так что мне с самим собой комфортно. Есть очень важное ощущение, что с выбором профессии я не ошибся. Не представляю, чем бы еще я мог бы заниматься. Хотя бывают и болезненные роли, которые тебя полностью выжимают. Когда слышишь отзывы зрителей, критиков, понимаешь, что они все равно видят лишь внешнюю сторону медали. После «Отелло» мне подумалось: может, стоит заняться чем-то другим? Я даже начал просматривать объявления о работе.
Ты это сейчас серьезно?
Да. Ну, а может, это был больше показной жест, о котором можно было бы позже упомянуть в интервью.
Когда ты в последний раз от души смеялся?
Я постоянно смеюсь. Помню, во время учебы преподаватели нам постоянно говорили: «Когда уже вы наконец прекратите смеяться и начнете думать?» Но я смеялся и тогда, и сейчас. И вместе со своими детьми часто смеюсь. Я из тех, кто в компании всегда рассказывает анекдоты.
Расскажи какой-нибудь.
Муж приходит под утро. Расцарапанный, весь в помаде. Жена спрашивает: «Где ты был?» А он: «Не поверишь, дорогая, с клоуном подрался».
А что может тебя растрогать до слез?
Пожалуй, только искусство. В жизни всегда столько всего перемешано. Даже на похоронах кого-то из близких тебе приходится думать о том, все ли организационные вопросы улажены. А когда ты, скажем, смотришь фильм, твое внимание сфокусировано на ситуации, и она может настолько глубоко тронуть тебя, что сами собой наворачиваются слезы. Помню, еще мальчишкой рыдал на «Амадее» Милоша Формана. Просто навзрыд. Или взять фильм Андрея Звягинцева «Нелюбовь».
Ты же в нем сам снимался.
Да, но это такое кино… У Звягинцева есть такая особенность: он не дает актерам читать сценарий. Актеры настолько ему доверяют, что все равно соглашаются сниматься. А потом, когда видишь готовую картину, поражаешься поворотам сюжета, о которых во время съемок даже не подозревал. Я смотрел «Нелюбовь» и ощущал этот усиливающийся холод, сгущающийся снег… И был потрясен. До слез.
Что занимает твои мысли?
А как же «в чем смысл жизни» или «есть ли Бог»?
Эти вопросы беспокоили меня, когда я был студентом. Мы тогда с друзьями много говорили на эти темы. А сейчас зачем? То, что я делаю, не кажется мне бессмысленным.
Ты своим детям рассказываешь, каким был в их годы?
Да, и эти мои рассказы кажутся им далекими, как космос. Рассказывал, например, как летом в Латгалии мы собирали сено и на телеге везли домой. Мне было тогда шесть лет. Вдруг сломалось колесо, и все сено свалилось на меня. К счастью, это случилось недалеко от дома кузнеца. Починили, поехали дальше. Звучит, словно отрывок из книги Яниса Яунсудрабиньша, да? Дети ничего подобного представить себе не могут. Для них это все совершенно непонятно. «Жигули», «Волги», монетки в две копейки, которые нужно было бросить в телефон-автомат, чтобы позвонить. Как это – жили без мобильных телефонов? И курили везде? В фильме «Елгава-94» я сыграл курящего учителя физкультуры. Когда я учился, у нас действительно был физрук, который курил прямо в школе, и всем это казалось нормальным.
В какой период жизни тебе хотелось бы вернуться, какое событие пережить снова?
Мне было бы интересно взглянуть на себя со стороны – каким я когда был и что делал. Но пережить что-то еще раз – пожалуй, нет. Хотя… Хотелось бы вернуться в дни баррикад. Тогда мне было шестнадцать. Мы приехали из Елгавы в Ригу, родители нас отпустили. Представляю себя на месте мамы, которой сын-подросток говорит, что едет туда, где танки… Это было время невероятного единения и сплоченности. Об этом невозможно вспоминать без волнения, без подступающих слез.
Ты родился в один год с ребятами из Prāta Vētra, они тоже из Елгавы. На баррикады ездили вместе?
Нет, мы ездили с Артурсом Скрастиньшем. Познакомились в школьном театре, стали вместе проводить время, подружились. А Ренарс Кауперс, Каспарс Рога, Янис Юбалтс и остальные учились в другой школе, мы не общались. Prāta Vētra я впервые услышал, когда они выступали в нашей школе с песней «Jo tu nāc. » Они тогда еще не были звездами. В те годы я был поклонником Jumprava. Знал наизусть все их песни. Когда сейчас слышу какие-то их старые композиции, оказывается, что до сих пор помню каждую строчку. Граверс и Грауба во многом были для меня примером для подражания. Стоило мне увидеть по телевизору, что у Граверса новая прическа, как я делал себе такую же. Однажды он выбрил волосы полосками. Ну и я. Мама была в ужасе, я ей говорил: «Мам, ну как ты не понимаешь?!» Когда они давали концерты в Елгавском доме культуры, это было что-то потрясающее! Мы чувствовали себя революционерами, забирались друг другу на плечи, а милиционеры нас стаскивали.
Какой из латвийских фильмов последних лет кажется тебе наиболее удачным?
«Homo novus». Об этом фильме отзывались по-разному, но мне он очень понравился. Такой полнокровный, наполненный радостью жизни, яркий, красочный, немного сказочный, и про искусство, и про отношения. Кино в Латвии успешно развивается, в отрасли работают настоящие профессионалы, выросло новое поколение кинематографистов, которые уже успели набраться опыта.
Что дает тебе желание жить?
Разве желание жить не является врожденным?
Возможно. Но с возрастом вкус к жизни теряется, иногда вообще ничего не хочется. С тобой такое случалось?
Нет. Со мной никогда не было такого, чтобы ничего не хотелось. Должен быть баланс между работой и семьей. Когда одна сфера начинает доминировать над другой, появляется ощущение, что что-то в твоей жизни неправильно.
Ты считаешь себя семейным человеком?
Абсолютно. Я всегда хотел иметь семью. Не представляю, как бы я жил один. Конечно, семья – это вечные компромиссы. Ты уже не можешь делать все, что придет в голову. Но преодоление трудностей тонизирует, для актера это полезно.
Любишь покрасоваться? Хочется иногда, например, купить машину поновей или покруче?
Чтобы покрасоваться, мне хватает сцены. Я – актер, а значит, человек, которому нравится, когда на него смотрят. И в этом плане я полностью реализую себя в театре. Что касается тачки, я из тех, кто ездит на одной машине, пока она не откажет вконец.
Книги читаешь?
Обязательно. И детям читаю. Много всего прочитал, когда мы готовили «Комиссию по исследованию истории». Сейчас читаю об истории театра «Дайлес», про Эдуарда Смильгиса. Люблю толстые книги. А вот поэзия не увлекает. Иногда отчаянно ленюсь читать. После спектакля вместо того, чтобы полистать книгу, предпочитаю просто сидеть и ничего не делать.
В фильме «Ничто меня не остановит» ты дважды появляешься в кадре обнаженным. Режиссеру пришлось тебя уговаривать?
Ну, полной «обнаженки» не было. И для меня в этом нет ничего особенного. У актрис это по-другому.
Твоему герою в этой картине приходится лавировать между двумя женщинами. Ты сам когда-нибудь оказывался в такой ситуации?
Любовного треугольника? Я слишком ленив для этого. Если хочешь избежать конфликта, приходится все время обманывать. А обманывать я не умею, сразу краснею. Нет, это точно не мое.
Что тебе кажется красивым?
Мне трудно ответить на этот вопрос. (Пауза.) Знаешь, что доставляет мне радость? Общение с природой и людьми. Поэтому мне нравится, что наш дом находится в Яунпилсе, а не где-нибудь в лесу. В этом поселке то и дело случаются комичные и в то же время поучительные ситуации. Погружаясь в тамошнюю жизнь, я прикасаюсь к истинной Латвии. Мне это бесконечно нравится. Это так прекрасно.
А ваш дом в Яунпилсе красивый?
Его построили в советские времена. Мы хотели его реновировать, но появились другие приоритеты, и эти планы пришлось отложить. Вокруг дома довольно большой участок, и вот там мы все свои задумки воплотили, устроили сад-огород – посадили картошку, морковь, свеклу, лук, чеснок. Прошлым летом прожили там больше двух месяцев.
Как с годами ты изменился как актер? Стал увереннее в себе?
Да, уверенности стало больше. Мое начало работы в театре было не очень стабильным. Я бы даже сказал, очень нестабильным. Бывали удачи, но были и крупные неудачи. И только свойственные молодости горение и увлеченность как-то сглаживали эти неудачи. Когда по телевизору в очередной раз показывают «Цветок одного лета», я смотрю на себя и думаю: кошмар! Наивно, неумело, неловко… Единственное, что спасало, это та самая увлеченность и молодой задор.
В биографиях актеров всегда упоминаются их партнеры на сцене и подчеркивается особое значение взаимодействия между ними. Есть ли у тебя «свой» партнер?
Мы, актеры, партнеров себе не выбираем. Был период, когда я очень часто играл вместе с Гуной Зариней. Потом с Сандрой Клявиней. Сейчас моя партнерша во многих спектаклях – Байба Брока. У нас очень сплоченная труппа, все друг друга поддерживают, так что кого-то одного выделить трудно.
Чувствуешь ли ты себя по-прежнему молодым актером?
Да. Но. В прошлом году к труппе присоединились ребята 2000 года рождения. Они могли бы быть моими детьми. И я уже не могу позволить себе чувствовать себя этаким студентом. В театре мы живем в замкнутой среде. Когда я попадаю на съемочную площадку и оказывается, что режиссер моложе меня, постепенно приходит это осознание возраста. Я смотрю в окно и вижу, как проходит время: те деревья, которые мы когда-то посадили возле театра, уже вон как вымахали.
Чему бы ты хотел научить своих детей?
Я люблю их такими, какие они есть. Честно говоря, я не думаю, что их нужно чему-то особо учить. Разве что вежливости. Это качество необходимо, если ты живешь среди людей. Мне самому очень нравятся приличные, вежливые люди, я терпеть не могу наглецов.
Да, мне многое хотелось бы передать детям, но моего желания не всегда достаточно. Например, я заядлый спортсмен, а мой сын со спортом на «вы». Нет в нем спортивного азарта. И как это воспитаешь? Да никак. И приохотить к чтению сына мне не удалось, ему ближе другие источники информации.
Каким спортом ты занимался?
В юности – академической греблей. Сейчас с удовольствием играю в баскетбол. Правда, при моем рабочем графике сложно выкроить время для игры в команде, поэтому чаще отправляюсь в Зиедоньдарзс просто покидать мяч. Когда-то много бегал. Аж до двадцати километров перед основной тренировкой. Но я не умею делать это в размеренном темпе, во мне пробуждается азарт, и я несусь с красным лицом. А это не очень здорово, поэтому бег я оставил. Какое-то время ходил в спортзал, у меня был замечательный тренер. Но и здесь я чересчур увлекался, постоянно увеличивая вес, с которым работал. Мышцы росли, и в какой-то момент в кадре я уже стал выглядеть человеком-горой. Для кино это не подходит. Пришлось прекратить тренировки и вернуться в прежнюю форму. А вообще, занятия спортом для современного мужчины – это то же самое, что раньше было отправиться в гараж покопаться в своем «москвиче». Это такое интимное дело, куда другим вмешиваться не стоит. Возможность сосредоточиться на себе. Сюда же относится и яхтинг, кайтинг, мотоциклы.
После «Нелюбви» Звягинцева у тебя были еще предложения сниматься из России?
Только что закончились съемки фильма «Вмешательство» Ксении Зуевой. Это режиссер из Москвы. Совсем молодая. Открытая, жесткая и в то же время очень чуткая. Оператором тоже была женщина. Они обе все время ходили в «адидасе». Во время съемок я узнал совсем другую Москву. Вдали от центра есть районы блочных домов, где царит атмосфера полной безнадеги. В Риге таких нет. Даже самый неприглядный уголок Пурвциемса выглядит симпатичнее.
У тебя в этой картине большая роль?
Главная мужская. Я играю врача, у которого возникают драматические отношения с пациенткой.
А кого тебе хотелось бы сыграть в театре?
Я могу много чего хотеть. Например, сыграть короля Лира. Но что толку? Я же не могу попросить режиссера, чтобы он поставил пьесу Шекспира, потому что я двадцать лет об этом мечтаю. А вот о роли Лаймониса Удриса в «Комиссии по исследованию истории» я вовсе не мечтал, но она оказалась для меня ролью мечты.
Часто ли ты думаешь о деньгах?
Часто. И чувствую себя плохо, когда их нет. Деньги – это важно.
Чего бы тебе хотелось в жизни?
Больше сниматься в кино. Внуков хотелось бы. Но это уже не моя жизнь. Это жизнь моих детей, их выбор. Хотелось бы, чтобы мои дети были счастливы. Чтобы выросли и стали состоявшимися людьми.
Голос, дети и диета. Рецепт красоты оперной дивы Кристине Задовской
Годы и голос
Откровенно говоря, я всегда думала о том, каково это – быть 50-летней женщиной. (Смеется.) А готовясь к юбилейному концерту, перемерила свои любимые платья перед фотосессией, костюм Фенены из «Набукко», сшитый больше 20 лет назад… Все сидит! Все годится! Так что не так страшны эти годы, как в юности казалось. Я их вообще, если честно, не ощущаю. Может, когда Адам, сыночек мой, меня по росту обгонит, – он крупный мальчик, как все мы, – я пойму, сколько мне на самом деле. А пока что чувствую себя молодой мамой.
Знаете, певцу ведь очень трудно себя оценить – внутри звук совсем по-другому слышится. Остается только положиться на мнение тех, кому доверяешь. И благодарить Бога за то, что он дал мне голос и достаточно разума, чтобы им управлять. Потому что каждые 10 лет весь твой рабочий аппарат меняется. Не сумеешь приспособиться – все, тебе как артисту конец.
А в 40 все опять надо было отстраивать по новой. И сейчас чувствую – дышать-то надо немножко по-другому. Без упражнений, физических и вокальных, без четкого плана в голове ничего хорошего можно не ждать. Так что я работаю, все записываю, анализирую, что получилось, что не получилось, слушаю прежние занятия с педагогами, и вот как-то двигаюсь вперед.
Бабушкино наследство
Прадед мой, Задовский, был чистый поляк. Бабушка одна из Курземе, другая из Селии: когда началась война, она своими глазами видела, как все их большое-большое хозяйство взлетело на воздух… Бабах, и все… Хорошо еще, сами живы остались, успели спастись, добрались до Елгавского района, там и поселились …
Они были простые люди, очень работящие. Бабушка курземская любила петь. Если бы она знала, что я стану солисткой Латвийский национальной оперы, – ой, как была бы счастлива… Но она, к сожалению, этого не застала. Пошла на танцы, на какой-то вечер пенсионеров – и заснула… навсегда.
Вторая бабушка, елгавская, была редкая аккуратистка. Какая же у нее чистота всегда была! Полы драила до блеска, этот запах воска до сих пор у меня в носу. Помню ее генеральные уборки по весне… А как она стол накрывала! Все по правилам, сервиз, фарфор… Готовила в одном фартуке, гостей принимала в другом, белоснежном, брошечкой приколотом… Всегда прическа у нее была, любила красиво одеваться. Говорила: у каждой женщины в шкафу должно быть платье в цветочек. О, я помню ее шкаф… Платья действительно были красивые. А над ними, на полочке, шкатулка маленькая с украшениями.
Мы каждое лето у бабушек жили, то у одной, то у другой, и детство у нас было до того счастливое – словами не передать. Хотя и трудиться приходилось много. Я всему научилась: и корову доить, и сено ворошить, и домой на лошади стог привезти, и за садом ухаживать, и посуду мыть в трех тазах (воды-то в доме не было) до полного блеска, а потом вытирать насухо. Абсолютно всем этим деревенским вещам, даже тяжелым. Работы я как не боялась, так и не боюсь. И по жизни я педант-аккуратист. Вот такое мне наследство досталось.
Диета
Ох, как же мне трудно было поначалу! Для меня завтрак – это кофе с бутербродиком. Вкус детства. А потом привыкла. И постепенно, постепенно 10 килограммов ушло. Причем, что интересно, не с одного какого-то места, а по всему телу. Сапоги стали пошире, юбки… Ну, держимся, держимся.
Грим
Ну да, возле основания ресниц у меня светлая полоска есть – там, где мне ресницы клеили. Снимаем – прикрепляем, снимаем – прикрепляем… и так каждый день, это до того естественно стало, как хлеб на стол поставить. Но полоска полоской, а вот смотрю на лицо – не так и страшно. И я вот что думаю: да, во-первых, хорошая косметика, а во-вторых, я же четыре раза в неделю делала себе массаж, когда грим снимала. Никогда в жизни не оставляла на лице что-то после спектакля! Лучше я лишние полчаса на работе проведу, но лицо очищу досконально. Так что, может, это и хорошо, что грим. Ты после него за собой ухаживаешь, а потом еще дома умоешься – очень я люблю обычной теплой водой умываться, – крем на ночь нанесешь, и все в порядке. Но, может, и гены помогают. У моей бабушки такие чудесные щеки были – прямо как лепестки розовые.
Лицо
Я со своим лицом ничего не делаю. Очень редко – наверное, слишком редко – балую себя массажами, хотя они мне очень нравятся. Стыдно сказать, когда в последний раз была у косметолога. Каждый год начинаю с мысли – ну вот, теперь я точно буду ходить регулярно. Вот прямо с февраля. Ага, как же. Без маникюра и педикюра представить свою жизнь не могу, а лицо…
Косметика для ухода за кожей
Я привязываюсь к косметике. Конечно, когда сестра мне баночку La Prairie подарила, я все к зеркалу бегала – ну, точно помолодела… Но в ежедневном обиходе у меня только Esthederm, их кремы, их мицеллярная вода (просто идеальная, смывку для глаз отдельно покупать не надо), а особенно – сыворотка в золотом флакончике, City Protect InCellium Spray, Улдис когда-то порекомендовал, сказал: попробуй, не пожалеешь. И я действительно не жалею, я раньше из самолета просто с иссушенным лицом выходила, а тут побрызгаешь, и все в порядке. Тут мне как-то подарили косметику Sensai, полный набор, все в таких изумительных упаковках, красивых, элегантных, так и просится в руки взять, открыть. И что вы думаете? Глаза покраснели, кожу щипать стало. Со слезами на глазах говорю коллегам: ну, девочки, кому? И девочки с удовольствием забрали и пользовались, им просто отлично все подошло. Это я к чему: я свое нашла, мне ничего другого не надо.
Домашние рецепты у меня не прижились. Начиталась как-то советов, смешала кефир с медом… Как же это все пахло на лице, ой… Картошку сырую под глаза класть пробовала. Мне этот народный лифтинг сушит кожу со страшной силой! Проще отказаться от острой азиатской кухни, которую я просто обожаю и от которой мешочки под глазами наутро появляются, и не плодить проблемы.
Декоративная косметика
Я очень часто без косметики хожу, хотя один мой хороший друг выговаривает мне, когда видит ненакрашенной: «Ты – артистка! Не смей с голым лицом на людях появляться!» Я ему объясняю: дорогой, мне же в пять вечера большой эфиопский грим для «Аиды» наложили, я шесть часов в нем пробыла и только что сняла. Ну потерпят меня немножко и такой.
Сказать по правде, мне и самой очень нравится, когда я делаю мой маленький макияж. Но чаще всего я просто брызгаюсь все из того же золотого флакончика, даже крем не нужен, лицо дышит, и когда снег на него падает, такое приятное чувство чистоты и свежести… Я очень люблю гулять в снег и вижу, как на женщинах косметика размазывается, и они, бедняжки, на панд становятся похожи. Лучше уж тогда вообще не краситься, чем вот так неаккуратно выглядеть. Или брать с собой косметичку и уже на месте себя в порядок приводить.
Что я с собой ношу? Тональный крем и тушь для ресниц. У меня хорошие ресницы, красивые, но светлые – их обязательно надо красить, и когда я это делаю, мне все говорят: ты что, у визажиста была.
С тушью я давно определилась. Есть одна конкретная у Chanel, мне мастер по гриму посоветовал однажды, так она и прижилась. Как заканчивается – сразу другую такую же и покупаю. А тут недавно мне показали тушь от Avon – тоже очень хорошую, не растекается, не сыплется, выглядит очень естественно, и теперь у меня две любимицы, но Chanel все-таки первым номером идет.
Волосы
Мне повезло и с волосами, и с мастерами. Волосы, спасибо папе, воспитанные, послушные, с хорошей памятью. Их как рукой направишь, так они и держаться будут. Укладки на три дня хватает. Но после рождения детей пришлось их состричь. Раз, два, три, четыре… семь раз мне их состригали, прежде чем они снова стали густыми и вьющимися, и Пьерс, мой парикмахер, сказал: наконец-то они вернулись. А до того самого момента я ходила с короткой-короткой стрижкой.
Откровенно говоря, она мне самой очень нравилась, я с ней комплиментов наслушалась, на аватарке фейсбука у меня до сих пор фотография, где я с ней. Но оказалось, это довольно дорого – ее содержать. Это только кажется, что с короткой стрижкой нет проблем. Если хочешь, чтобы она смотрелась красиво, ходить в салон надо в два раза чаще обычного. Зато дети просто счастливы, что сейчас у меня волосы подлиннее. У нас целый ритуал – я сижу, они каждый со своей стороны делают мне какую-то прическу. Адам говорит: я так люблю, когда у тебя такие волосы. А если сын так говорит – все… И Магда медитирует: ой, мамочка, я засыпаю. Так что нынешняя длина – это гарантия, что 3–4 раза в неделю, когда я вечером дома, у нас будут обязательно будут такие вот 20 минут, а то и полчаса нашего времени. Вот только нашего. Нас троих.
Радикальные меры
Никогда нельзя говорить «никогда», но вот накачанные губы точно не для меня. Во-первых, мне не нравится, как это выглядит. Во-вторых, это большая смелость. А я – боюсь! Боюсь таких радикальных мер по отношению к лицу и телу. Я деревенская, мне важно знать, какой будет результат и какие могут наступить последствия. Вот делают мне укол в больнице – понятно, будет больно, будет синяк. А кто мне объяснит, как лицо после вмешательства хирурга будет выглядеть через 20 лет? Какие будут реакции? Если веки опускаются и жить мешают, тут все предельно ясно: есть проблема – решай ее, делай операцию. На это я бы пошла, будь такая нужда. Но нужды пока нет. Словом, все, что туманно и не доказано – не мое.