байзат хамидова личная жизнь биография
Байзат Хамидова
Биография
Байзат Хамидова — российская регбистка аварской национальности, одна из лучших игроков в мире среди женщин. В начале спортивной биографии ее поддерживали родители и друзья, что помогло добиться успехов, тогда как многим сверстницам просто не позволили заниматься любимым делом из-за традиций ислама.
Детство и юность
Байзат Хамидовна Хамидова родилась 31 августа 1990 года в селе Ибрагимотар, СССР, где также появилась на свет боксер Земфира Магомедалиева. Детство прошло в бедности, семья жила за счет огорода и разведения домашней скотины.
Хамидова три года занималась легкой атлетикой по примеру матери, что помогло в будущем играть на высоких скоростях, также училась в Каспийском медицинском училище имени А. Алиева. Сестра Наврат тоже увлекалась спортом и уже добилась первых успехов, девушки перешли в регби в 2010 году, тренируясь под руководством Магомеда Гаджимагомедова в Дагестанском государственном педагогическом университете.
Регби
В 2012 году Байзат начала профессионально играть в регби и скоро уже выступала в женской сборной на российском и международном уровнях под руководством Павла Александровича Барановского на позиции полузащитника. Хамидова стала лучшим игроком заключительного этапа Мировой серии в Амстердаме, который проходил 17 и 18 мая 2013 года.
Самым запоминающимся матчем спортсменка называла игру с Англией на Кубке мира в Москве, где занесла победную решающую попытку 14:10. В матче с Северной Ирландией впервые применила прием «пропинывание мяча», который, как она заявляла в интервью, в России ранее не использовали. Тут регбистка ошиблась: в 2008 году это уже делал Валерий Игнатьев.
Также Хамидова играла за «Красный Яр», тренер Валерьян Иванович Багдасаров определил регбистку в амплуа нападающего, что нравилось ей меньше. Во время матча с «РГУТиС-Подмосковье» Байзат сделала отмашку и ударила игрока другой команды, причем сама не поняла, как это получилось, с этой спортсменкой у них были хорошие отношения вне поля. Контрольно-дисциплинарный комитет Федерации регби России назначил дисквалификацию на один игровой день в Анапе, то есть Хамидова пропустила три матча.
Две недели назад российская женская сборная по регби-7 впервые в истории вышла на олимпийский турнир. Пока проигрывали баскетболисты, волейболисты и футболисты, эти девушки разнесли всех соперниц, и теперь команда ОКР в топ-12 с неплохими шансами на плей-офф. Через пару дней героини отбора отбывают на сбор в Японию.
30-летняя Байзат Хамидова — одна из лидеров команды, которая с 2013 года шесть раз выигрывала чемпионат Европы.
Про американский футбол все еще спрашивают. Типа мяч такой же, какая разница?
— Байзат, прежде всего — с выходом на Олимпиаду! Как все это пережили, как праздновали?
— Ощущения были. сколько уже этот вопрос задавали, а я так и не могу ответить. Плакали, смеялись, целовались. Так было хорошо, что не могла понять, какое это чувство. Это высшая планка — Олимпиада в составе сборной России. Мы готовились к этому годами. Думаю, можем выстрелить и в Токио. Последний год очень плотно готовились, хотя было очень тяжело со всеми карантинами и ограничениями. А праздновали как? Приехали в гостиницу, поужинали. Все. (Смеется.) Шампанское? Некоторые иногда могут себе позволить, чтобы отдохнуть. Но в меру.
— Такой успех — шанс поднять женское регби в стране? Наверняка многим девушкам этот вид спорта до сих пор кажется странным.
— Развитие идет, когда я приходила, о нем знали гораздо меньше. Сейчас будет толчок. Но про американский футбол все еще спрашивают. (Смеется.) Типа мяч такой же, какая разница? Нужен пиар, маркетинг. Вот сериал недавно вышел «Регби». Даже если кому-то не нравится, какие там захваты, все равно нужно, чтобы спорт был на слуху. Я люблю, как это происходит в лыжах, где Большунов постоянно с норвежцами что-то выясняет. Но сами лыжи я редко смотрю, больше теннис. Как-то в Австралии до трех ночи смотрела Хачанова на Australian Open, рядом с нами играл. Завтра матч, а я оторваться не могу. Теперь дело за нами, нам надо показать хороший результат. Хотелось бы побороться за медаль.
— Ну вы точно лучше наших мужчин выступаете.
— На мировой арене — да. Мы и в тройку в Мировой серии попадали.
— Собрался коллектив, который тренируется уже семь-восемь лет. Мы привыкли друг к другу и много работаем. То есть у нас получилась именно команда.
— После Олимпиады какие планы?
— Все так ждут, что ли, когда я завершу? (Смеется.)
— Это же вершина карьеры, многие после нее теряют мотивацию.
— А мне кажется, наоборот. Мотивации еще больше. У тебя появляется статус олимпийца, уверенность прибавляется, и ты обязан показывать пример. Но да, смотришь по другим видам — после Олимпиады того нет, эта ушла. Просто для меня не важно, чемпионат это села или мира. Мне нравится играть, побеждать, да и проигрывать иногда прикольно, чтобы поанализировать. Я уверенно чувствую, что буду играть дальше.
— Как в селе встречали?
— Я как раз недавно оттуда. Был прием массовый, всех накормили. Я, правда, во время главного застолья в Махачкале была, но за три дня потом ко мне все пришли, все обняли.
— После поездок домой на проблемы с лишним весом тренеры не указывают?
— У нас такие хорошие тренировки, что они быстро исчезают. (Смеется.)
Первый контракт подписала на три месяца. Платили 7 тысяч рублей в месяц
— Давайте про село. Избитый вопрос, наверное, но Дагестан и женское регби — как это все сошлось, неужели не было противодействия?
— Да были стереотипы, конечно. Я начинала с легкой атлетики, когда в медучилище поступила, были разговоры: «Ты учишься или спортом занимаешься?» То есть либо — либо. Спорт считался и непопулярным, и некрасивым для девушки. Но когда добиваешься результата, после КМС на 100 и 200 метрах — все становится нормально. Начали поддерживать, недовольные раньше преподаватели помогали сессии закрывать.
Родители меня почти всегда поддерживали. Я помню только, как мама не пустила в детстве на республиканские соревнования. До сих пор помню, как на кухне сижу и вижу, как автобус без меня уезжает. Плачу, будто финал Олимпиады проиграла. В остальном никогда проблем не было. Но есть семьи, которые категорически против.
— Отчасти да, но в основном это воспитание. Мол, на Кавказе женщина должна оставаться дома, родить детей, воспитывать. У нас из одного села две девушки в сборной — я и в боксе Земфира Магомедалиева. До 17 лет мы вообще спортом не занимались, в Ибрагимотаре максимум физкультура, два раза в год могли ездить на районные старты.
— А жизнь как выглядела? В пять утра вставали коров доить?
— Хорошо, что этим мама занималась, пока мы учились. (Смеется.) Коров доили, конечно. Но в пять утра встать я не могу и сейчас. Раньше тяжело было, жили как бы. на своих руках. То есть что посадили на участке — огурцы, помидоры, арбузы, — то потом ели и продавали, чтобы зимой деньги были. Постоянно на грядке. Спорта не было.
— Как вместо легкой атлетики возникло регби?
— Сестра ушла в регби, тогда создавалась команда в Махачкале, я тоже туда перешла. В легкой атлетике результатов не было, поняла, что надо найти работу. Хотела работать в МЧС, в итоге медсестрой в поликлинику устроилась. Думала проверить себя. А потом мне неожиданно позвонил тренер из «Красного Яра» Валерий Иванович Багдасаров: «Приезжай в Анапу на просмотр». До сих пор помню, 12 апреля 2012 года.
— То есть вы начали карьеру в 22 года, по сути?
— Да. Все понравилось, через три дня предложили контракт. Первый контракт на три месяца был, платили по 7 тысяч рублей в месяц. Постепенно зарплата дошла до 18 тысяч. Но у родителей приходилось просить, тогда еще был популярен Western Union, переводили. Они там бычка продали — деньги появились, отправили.
— Животных много у вас?
— Сейчас осталось 10-12 коров, пара баранов, курицы. Но много денег не надо было, в Красноярске жилье было, питание. На автобусе тяжеловато зимой ехать с пересадками, там метро так и не построили. А так все срослось. Теперь уже я помогаю родителям, братьям, сестре.
Если дагестанец поступил плохо — за него в ответе вся республика
— 90-е в Дагестане — время войны, которая была постоянно рядом, а иногда и в республику заходила. Тем более у вас село прямо на границе с Чечней. Это все ощущалось?
— Конечно. Мы сейчас с сестрой вспоминаем. Тогда не осознавали, как это опасно. Как все реально было на волоске. Ибрагимотар рядом с рекой Терек — через лес и реку можно спокойно перейти через границу республик. Мы тогда не разбирались, кто воюет, почему. Но выходили на улицу смотреть, как истребители летают, самолеты бомбы бросают. Считали секунды, закрывали уши — и начинало колбасить все! Для нас это было скорее забавно. Осознание пришло позже.
— 1999-й помню очень хорошо. Когда вторая война (чеченская. — Прим. «СЭ») начиналась. Село разбудили и всех повели куда-то в поле подальше. Нашли пастбище, загнали, чтоб молча сидели день в траве. Говорили, что готовится нападение с Терека. Сидели так, чтоб не шелохнуться. Потому что если бы они пришли, то в само село, а поле было далеко. Просидели там почти день, а у многих же страх на лицах, много детей, они плачут. Я боялась только за маленького брата, не за себя. Как только маленький шорох — сразу кто прислушивается, кто в панике. На следующий день нас эвакуировали в Махачкалу.
— И ваш отец тоже воевал, получается? В ополчении был?
— Они просто стояли в селе и ждали, да. Все остались. Бабушка тоже осталась. Потому что будь что будет, уже без разницы. Но люди готовились к реальной войне. Кто-то свое имущество закапывал, телевизоры под землю уходили, другие выкидывали, сжигали. Деньги, паспорта взяли — и бегом. Слава богу, нас не коснулось. Только в горах были действия.
— Да! Раньше я садилась в самолет в Махачкалу — одни дагестанцы. А тут месяц назад в аэропорту ищу свой выход. Смотрю на очередь — одни русские, смеются, улыбаются. Думаю: «Это вообще туда самолет?» Но сейчас многие ездят — те, кто хочет природу посмотреть без всякого «лакшери». Кровать, стул, чайник. И водопад рядом. (Смеется.)
— Вам такое нравится или жизнь в больших городах вас изменила?
— Да, мне такой отдых подходит как раз. Даже в Красноярске люблю больше на природу ездить. Он даже похож на Дагестан, атмосферой. Бобровый лог, столбы. Красиво.
— Проблем в Дагестане нет, но замечаете ли вы их в Москве? Сколько таких историй — у кафе или даже на дороге. Включит кто-нибудь, условно, лезгинку на всю громкость — конечно, это создает напряженность. Что с этим делать и проблема ли это вообще?
— Тут я оговорюсь, что во всех народах есть люди воспитанные и невоспитанные, это не обсуждается. А что делать-то с этим?
— Это обсуждается, я даже знаю, что министерство спорта вызывало за такие случаи. Объясняют, что так нельзя, некрасиво. Все под контролем. Если дагестанец поступил плохо — за него в ответе вся республика.
Регбистка по прозвищу Бантик
Байзат Хамидова — шестикратная чемпионка Европы по регби-7, нападающая сборной России и одна из самых титулованных российских спортсменок в этом виде спорта. А в начале октября специализированный сайт scrumqueens.com включил дагестанку в символическую сборную десятилетия. «Это Кавказ» Байзат объяснила, почему в женской команде все игроки — братья, и призналась, что самое классное можно услышать с трибун во время матча.
«Мы, регбисты, народ не злой»
Фото: Евгений Костин
— Как часто слышите, что не женское это дело — с регбийным мячом по полю бегать?
— Да постоянно. Особенно в Дагестане: у нас любят порассуждать, что женщине стоит делать, а что нет. Я не парюсь по этому поводу. Родители и друзья поддерживают — это главное.
— Родители поддерживали с самого начала?
— Еще с тех времен, когда я занималась легкой атлетикой. Это 2008−2009 годы. Потом сестра и ее тренер Магомед Гаджимагомедов начали переманивать меня с беговой дорожки на регбийное поле. Я месяца два отнекивалась: я же худая, а регбистки такими мощными казались, мне страшно было подумать, что они могут со мной сделать. Но потом я все-таки решилась, и это решение изменило мою жизнь.
— Значит, чувство страха прошло быстро?
— Почти сразу. В той борьбе, которая происходит на поле, нет ни грамма злости.
— Мужское регби называют игрой для настоящих джентльменов. А женское у нас, значит…
— Игра для истинных леди, видимо. В регби действительно есть какое-то благородство. После всей этой возни, толчков, падений, подножек игра заканчивается и соперницы искренне улыбаются друг другу, обнимаются, спрашивают: «Ну как тебе мой захват? Заценила?» После матча все команды, сыгравшие друг против друга, собираются вместе, как лучшие друзья. Это называется третий тайм. Кто-то может побаловаться пивасиком. Кто-то — соком. Веселые разговоры и никаких разборок в стиле «а давай-ка помашем кулаками после драки». Там так весело, что не до разногласий.
— Весело, потому что удалось выжить, как я понимаю?
— Да просто мы, регбисты, народ не злой.
«Я у нее каждый год прощения прошу»
— И все же эксцессы случаются.
— Только во время игры. Во время третьего тайма — никогда.
— Расскажите о стычке с вашим участием.
— Однажды я ударила соперницу, и это самый ужасный момент в моей карьере. Это произошло на чемпионате России. Она играла за московский клуб и в какой-то момент захват мне сделала — я упала. Когда поднялась, во мне что-то переклинило, сама понять не могу, что произошло, и я ее стукнула. Это так на меня непохоже, мне до сих пор стыдно за этот поступок. Я у нее каждый год прощения прошу.
— А она гордо поднимает голову и говорит: «Никогда!»
— Она меня сразу простила. В регби не принято дуться. После этого инцидента она стала мне очень близким человеком. Вот так, благодаря самому позорному факту моей спортивной биографии, у меня прибавилось подружек.
— В жизни вы, надеюсь, заводите друзей как-то иначе?
— Я думаю, это вообще был единственный случай, когда я кого-то ударила. И на регбийном поле, и за его пределами.
— А вам прилетало на регбийном поле? Зубы не сплевывали?
— Были только мелкие стычки, но это все игровые моменты.
— Да, в регби за такое удаляют на две минуты.
— За две минуты в игре может многое измениться?
— Когда игрока удаляют на две минуты — это большой шанс для соперника. Ситуация куда серьезнее, чем в футболе. В футболе команда может закрыться, сыграть оставшееся время от обороны. В регби такое не прокатит. Поле широкое, мяч можно раскидать с краю до краю, и игрок, оказавшийся на скамейке удаленных, сидит и молится, чтобы его команда не пропустила.
— Если это все же происходит…
— Это худшее, что может испытать игрок во время игры. Он будет винить во всем себя. К счастью, он всегда находит поддержку внутри команды и, вернувшись на поле, играет с двойным усердием, чтобы исправить ситуацию.
Фото: Егор Алеев/ТАСС
Аварская речь как топливо
— Обидно, что вы с Наврат оказались в разных командах: она в «Кубани», вы в «Красном Яре»?
— Обидно скорее от того, что мы толком не поиграли вместе за сборную. Когда я только начинала, Наврат была уже признанным игроком. Ее несколько раз включали в списки типа «Игрок года» и так далее. Но когда меня пригласили в сборную, мы успели сыграть вместе только мировую серию в Дубае. Потом у нее началась серия травм, она долго лечилась, еще дольше восстанавливала прежние спортивные кондиции, потеряла место в сборной… К счастью, сейчас у нее все в порядке и она выступает на клубном уровне.
— Когда встречаетесь в рамках чемпионата России, играете против Наврат так же жестко, как и с другими соперницами?
— Раньше играла против нее очень жестко, а вот меня Наврат всегда жалела. После игры она звонила маме и говорила: «Я Байзат даже пальцем не трогала, а она меня съесть пыталась». Но чуть позже я сказала тренеру, что не буду играть против «Кубани» и «Дагестана». Уровень команд слабее, там и без меня справятся. Тренер не возражал.
— Сестрам Хамидовым удается поддержать друг друга с трибун стадиона?
— Не так часто, как хотелось бы, но когда такая возможность выпадает, то будьте уверены, поддержка будет на все сто. Когда Наврат сидит на трибуне и кричит мне что-то по-аварски, мне сразу играть легче становится. Это самое крутое, что можно услышать во время игры. Аварская речь как топливо.
Rammstein не поможет
— Насколько я знаю, регби в Красноярске не уступает по популярности футболу?
— Наверное, только в Красноярске можно встретить детей, которые бегают во дворе не с футбольным, а с регбийным мячом. Так что да, регби тут весьма популярный вид спорта. Да и команда у нас самая крутая. В чемпионате из-за нас особой интриги-то нет. Другим городам это не нравится, а Красноярск все устраивает.
— Приятно, что у женской сборной титулов побольше, чем у мужской?
— Да и болельщиков больше у женской. Мы играем в мировой лиге, а они вылетели из мировой серии. Там сейчас идет обновление, стараются подтянуть молодежь, создать новую команду. Мы в мировой серии доходили до финала, обыгрывали таких гигантов, как Новая Зеландия, Австралия и Канада. А чем похвастается мужская команда? Нет, они молодцы, конечно, но у нас больше причин для гордости.
— Есть еще шанс попасть на Олимпиаду?
— На последнем чемпионате Европы мы оступились и путевку не завоевали. Но команды, занявшие на европейском форуме второе и третье место, еще выступят на утешительном турнире, который пройдет в следующем году. Оттуда две команды попадут на Игры в Токио. Из самых сильных там Россия и Франция. И если мы встретимся только в финале, то, думаю, все будет хорошо. Пока неизвестна ни дата, ни место проведения. Обычно такой турнир проводят за две недели до Олимпиады. Это будет последний шанс. Кровь из носа, искры из глаз — должны завоевать путевку.
— Команда шесть раз брала Европу, но чемпионат мира ни разу. Кто там самый дикий соперник, из-за которого никак не получается завоевать золото?
— Новая Зеландия, естественно. Девчонки там мощные и быстрые.
— И тоже танцуют хаку?
— Как же без этого. Выглядит не так грозно, как у мужчин, но все равно круто.
«Человек должен в первую очередь бороться сам»
Регбистка Байзат Хамидова — о самых сложных моментах карьеры, о страхе перед неудачей и о роли семьи в жизни кавказской женщины.
Уроженка Дагестана Байзат Хамидова по праву считается звездой мирового спорта. В свои 27 на обладает званиями заслуженный мастер спорта России, мастер спорта международного класса (первая представительница Дагестана — обладательница этого звания в игровых видах спорта). Байзат — трехкратный обладатель золота на чемпионате Европы по регби. С 2013 года она входит в состав Национальной сборной России по регби-7. В 2014-м году попала в пятерку лучших игроков мира по регби среди женщин.
— Байзат, расскажи немного о себе. Откуда ты родом, как начался твой путь в большой спорт?
— Я родилась в Бабаюртовском районе, в маленьком селе Ибрагимотар. Из спорта там была только физкультура в школе. Я ее очень любила, особенно бег, и даже несколько раз ездила на соревнования по легкой атлетике – бегала дистанции 100 и 200 метров. Так было до 17 лет.
Потом я поступила в медучилище в Каспийск и там уже начала заниматься легкой атлетикой. Продолжала бегать на дистанции 100 и 200 метров, толкала ядро – выступала по всем видам спорта, по которым получалось.
— Почему ты ушла из легкой атлетики?
— Сначала у меня был позитивный настрой, я видела свое будущее в легкой атлетике, и семья меня поддерживала. Старшая сестра Наврат к тому времени уже занималась в Махачкале, тоже легкой атлетикой (Наврат Хамидова – нападающий женской сборной Дагестана по регби — прим. ред.).
Но через четыре года я закончила училище, пришло время решать, что делать дальше – или искать работу, или уже профессионально заниматься спортом. К тому времени у меня уже не было таких радужных надежд на легкую атлетику. Да, у меня были успехи – я выполнила норматив кандидата в мастера спорта. Но это хорошо лишь на уровне республики, а вот на общероссийском уровне дела были плохи. Поэтому я поехала домой и решила уж бросить это дело.
Многих моих подружек родители и братья не пускали заниматься, к примеру, боксом, хотя те очень хотели. Меня же родители поддерживали на все сто процентов.
Полгода я провела дома в селе и не знала чем заняться. Это было очень тяжело. Тогда я начала понимать, что без спорта жить не смогу.
В это время в Махачкале Магомед Гаджимагомедов (главный тренер по регби сборной Дагестана — прим. ред.) уже создал команду по регби. Наврат уже играла там, они ездили по России и делали определенные успехи.
Магомед узнал, что я не занимаюсь спортом, и позвал меня в Махачкалу. Я потренировалась с ними всего несколько месяцев. Потом мне позвонили из Красноярска. Я решила попробовать себя на уровне России и поехала на сборы в Анапу.
До сих пор помню первую тренировку с «Красным яром» – она была 12 апреля 2012 года. А через неделю тренер уже предложил мне выйти на поле. Я была не уверена, боялась, но сыграла неплохо, и вскоре мне уже предложили подписать контракт. С 2013 года я играю за эту команду.
Но без тренировок у Магомеда Гаджимагомедова в Махачкале я бы не справилась. Именно у него получила свои первые навыки в регби. Он очень хороший тренер и отличный человек.
С командой «Красный яр» / Фото: yar-rugby.ru
— Переезд в Красноярск был сложным решением?
— Тренер «Красного яра» тогда дал мне на раздумья два дня. Честно говоря, я особо не думала и сразу подписала контракт. Я не боялась уехать из дома – я с детства любила спорт и хотела заниматься им профессионально.
Я отыграла сезон в команде Красноярска, и на меня обратил внимание главный тренер России по регби. Так меня пригласили в национальную сборную. Результаты появились не сразу, но у меня были хорошие скоростные данные и силовые качества. Поэтому постепенно все сложилось хорошо.
— Тяжело ли было привыкнуть к северным холодам после жизни в теплом Дагестане?
— Да, многие удивляются, как я тут живу вообще (смеется). Но к Красноярску я привыкла. Я люблю зиму, морозы меня не пугают. К тому же у нас такой замечательный коллектив.
— График твоих поездок выглядит просто сумасшедшим. При такой нагрузке удается иногда бывать дома?
— В основном я все время в разъездах, и даже в клубе в Красноярске нахожусь не так часто. Преимущественно я тренируюсь с национальной сборной и играю на мировых сериях по регби-7. Серии проходят с ноября-декабря по май-июнь по всему миру. Последняя поездка была в Канаду – это предпоследний турнир мировой серии в году, следующий выезд будет во Францию. После Канады нам дали пять дней отдыха, и я смогла съездить в Дагестан. До этого была на родине в ноябре.
К сожалению, приезжать получается редко – когда я не в сборной, то должна находиться в расположении клуба (это условие контракта). Но я постоянно на связи с сестрой Наврат и родителями. Связь с родиной я не разрываю никогда, скучаю по родственникам и люблю их.
Для меня Дагестан всегда на первом месте, это моя родина, я тут выросла, получила здесь первые спортивные навыки. Я очень благодарна своим родителям, они многое дали мне.
— В Дагестане, да и вообще на Кавказе, влияние семьи на личность особенно сильное. Многим девочкам с детства говорят, что главное – стать хорошей женой, матерью. А как было в твоем случае?
— Мои родители всегда любили спорт, мама в школе бегала кроссы. Она любит пошутить, что мне и сестре передались ее спортивные гены. Мама была фанатом легкой атлетики, знала все результаты соревнований, следила за успехами Елены Исинбаевой. Она и сейчас смотрит все турниры.
Помню, как мы смотрели спортивные передачи вместе с родителями, и еще маленькой я начала мечтать о большом спорте. Смотрела Олимпиаду и воображала, как буду представлять на ней свою республику. У меня было много любимых спортсменов – на первом месте была, конечно Исинбаева.
Многих моих подружек родители и братья не пускали заниматься, к примеру, боксом, хотя те очень хотели. Меня же родители поддерживали на все сто процентов, тети и дяди всегда были в восторге от наших с сестрой успехов.
Хочется сказать, что успех в спорте зависит только от самого человека, но на самом деле это не так. Это очень зависит от отношений с родителями. Должно быть взаимопонимание и поддержка. Мне в этом плане повезло.
— Родственники не переживали, что спорт займет всю твою жизнь, и ты не выйдешь замуж и не родишь детей?
— Честно говоря, эту тему серьезно ни разу не поднимали. Мама заговорила о детях только однажды, и то в шутку. Но я об этом не забываю, конечно. Спорт для меня очень важен, но на первом месте — дом, семья и дети. Так что я об этом думаю, иду к этому, у меня есть планы. Маме не о чем переживать.
— Все-таки регби ассоциируется в первую очередь с мужчинами, как футбол или борьба. Я знаю спортсменок, которых даже путают на улице с мальчиками. Встречались ли тебе люди, которые выказывали недовольство тем, что ты занимаешься не женским делом?
— Меня тоже иногда путают с парнем. И есть люди, которые не поддерживают то, чем я занимаюсь. Но в основном это всякие анонимы из интернета. Разумеется, это преимущественно мужчины, которые пишут, что регби — «не женское дело».
Раньше я следила за этим и переживала, но сейчас перестала. Главное, что все мои знакомые всегда поддерживали меня и никогда не говорили плохого.
Я думаю, что если бы анонимные критики были со мной знакомы, они бы поменяли свое мнение. Ведь в том, что ты занимаешься спортом, нет ничего плохого. А мнение, что женщине не место в спорте — всего лишь стереотип. Я больше переживаю, когда критикуют мою игру. А вопросы по поводу моего замужества – бред.
— В Красноярске тебе приходилось сталкиваться со стереотипами о Дагестане и о Кавказе в целом?
— Не припомню такого. К моему приезду о Дагестане тут знали очень много. Здесь есть команда по борьбе, так в ней почти одни дагестанцы. Я до сих пор удивляюсь, почему в Красноярске так много дагестанцев. И в основном все хорошо отзываются о нашем народе и республике. Многие мои подружки просятся со мной в Дагестан, хотят увидеть горы.
Бывает, что спросят – как там в Дагестане, продолжаются ли теракты. Но это редкие вопросы.
На поле / Фото: yar-rugby.ru
— Думала ли ты о том, чтобы вернуться когда-нибудь на родину?
— У меня есть мысли вернуться в Дагестан, я бы хотела заняться развитием регби в родной республике. Я знаю, что там меня будут поддерживать гораздо больше, чем в Красноярске, – это наша кавказская специфика. Так что такой вариант, что я вернусь на родину, есть.
— Есть ли у тебя мечта?
— Ну, мечта любого спортсмена – это участие в Олимпиаде и хотя бы какая-то медаль оттуда. Думаю, это будет вершина карьеры. После этого можно уходить из большого спорта и становиться тренером. Хочу сделать все возможное для этого, чтобы не вышло так, что через 5-10 лет я буду смотреть телевизор и переживать, что так и не попала на Олимпиаду.
А что касается личной жизни, то это собственный дом и семья.
— Есть ли у тебя недостатки, которые никак не удается побороть?
— Я очень эмоциональный человек. Могу сейчас находиться в хорошем настроении, а через пять минут упасть в депрессию. Как от этого избавится — не знаю, это порой мешает. А еще я ленивая.
— Наверняка у тебя бывают моменты, когда ты в себе разочаровываешься. Как ты с этим справляешься?
— Однажды я получила травму и перенесла небольшую операцию. После этого я почти полгода не могла вернуться в игру, найти себя на поле. Состояние было ужасное, я чувствовала, что ничего не получается.
Мне очень помог мой тренер Павел Барановский. Он постоянно настраивал меня, вытаскивал из ямы. Его вклад – это 40 процентов успеха. Но 60 процентов – это собственное упорство. Я просто заставляла себя усердно работать, тренироваться, перебарывать лень.
Некоторых мотивирует музыка, фильмы и все такое. Но я считаю, что человек должен в первую очередь бороться сам.
— Какой был самый сложный момент в твоей карьере?
— Операция по удалению грыжи была большим испытанием. Больше полугода было тяжело. Казалось, что все закончилось и я никогда не буду прежней, не смогу играть даже на уровне середнячка. Мне бывало стыдно после игр перед тренером, да и вообще перед всеми. Я не показывала результат, который хотела. Несколько турниров в 2015-м году я вообще провела очень плохо.
Когда ты один раз сыграешь плохо, потом второй, то появляется постоянный страх перед выходом на поле. Такой страх у меня был. Его надо преодолевать. Все это делают по-разному. У меня он проходит после первого захвата. Если я с первых минут покажу свой характер, войду в хороший контакт с мячом, то страх уходит моментально. Включается азарт, и ты носишься, как бешеная. Главное – выйти и показать, на что ты способен.
Екатерина Нерозникова
Фото из личного архива Б. Хамидовой