дагомыс ковидный госпиталь адрес
В Сочи откроют еще один ковидный госпиталь
На курорте откроют пятый госпиталь для лечения пациентов с коронавирусной инфекцией, который развернут на базе кожно-венерологического диспансера № 2.
В зимний сезон 2020–2021 в Сочи ожидается огромный наплыв туристов. Многие отели и гостиницы сегодня зарезервированы на 90 процентов, в некоторых здравницах на новогодние праздники уже нет свободных мест. По предварительным оценкам, во время каникул в горном и прибрежном кластерах курорта отдохнет 260 тыс. гостей, всего в январе в городе побывает около 350 тыс. туристов.
В связи с ожидаемым наплывом гостей в Сочи в зимний сезон в городе усилят меры эпидемической безопасности. На курорте откроют дополнительный ковидный госпиталь, который станет пятым по счету. Его развернут на базе кожно-венерологического диспансера № 2
Сегодня на территории Сочи действует четыре ковидных госпиталя. Они функционируют в инфекционной больнице № 2 в поселке Дагомыс, Центре охраны материнства и детства в Центральном районе Сочи, горбольнице № 3 в Хосте и горбольнице № 5 в Дагомысе.
Первые в городе
Первым учреждением здравоохранения в городе, где развернули госпиталь для больных коронавирусом, стала городская больница № 5. С апреля здесь оказывается помощь и проводится лечение пациентов с подозрением на COVID-19 и подтвержденным диагнозом со всего Большого Сочи и Туапсинского района.
– Наши врачи прошли дистанционное обучение по работе в условиях ковида, поэтому мы практически не привлекали медиков из других лечебных учреждений, обошлись своими силами. Сейчас у нас работают 14 врачей, 44 медсестры и 45 санитаров, – рассказал и. о. главного врача ГБУЗ «Городская больница № 5 города Сочи» министерства здравоохранения Краснодарского края Геннадий Кормилицын. – Сейчас мы находимся под наблюдением росгвардейцев и под контролем полиции, также нас охраняют сотрудники ЧОП. Постоянно происходит патрулирование территории, чтобы никто посторонний не попал на территорию и никто без необходимости не вышел.
Все по-новому
В первое время с начала пандемии медики не были готовы к сложившейся ситуации. Пришлось пройти обучение в условиях инфекции, полностью перестроить работу стационара, хирургического и терапевтического отделений в больнице. Менять пришлось многое.
В больнице изменились дезинфекционный режим, расположение помещений, палат, направление движения персонала, разделение чистой и «красной» зон. Была проделана огромная работа, чтобы обычную больницу превратить в госпиталь для серьезной инфекции.
– Сейчас многое наработано, легче стало. Тяжело бывает физически, – поясняет врач-эпидемиолог Елена Буланова. – Первое время, учитывая нехватку медперсонала, врачи работали по 12 часов в спецкостюмах. Летом в жару столько времени провести в защитном костюме очень сложно. Со временем, конечно, привыкаешь. Морально тоже трудно. Сейчас много тяжелых больных, все они требуют непрерывного и индивидуального ухода. Чтобы вылечить одного человека, уходит много сил. Инъекции, капельницы, таблетки, за каждым наблюдение ведется круглые сутки.
Спасибо, что дышу
Сегодня количество больных по сравнению с апрелем стало больше примерно в два раза. Практически все 150 мест в госпитале заняты. Несмотря на то, что каждый врач может заразиться и стать одним из пациентов, медики все равно исполняют свой профессиональный долг в полном объеме, оказывая помощь людям.
Врач-реаниматолог Владимир Гузь переехал в Сочи с семьей из Якутии год назад. Сейчас он на пенсии, но, когда начался коронавирус, решил вернуться на работу в больницу.
– Это был и профессиональный порыв – реализовать себя как врача-реаниматолога, и человеческое желание – помочь людям. В такой ситуации, которая происходит во всем мире, нельзя отсиживаться в стороне и оставаться не у дел, – уверен Владимир Гузь. – Я почти 40 лет в медицине и могу сказать, что сейчас все по-другому, все гораздо серьезнее, раньше такого не было. Но мы ищем варианты лечения, ставим людей на ноги. Знаете, какая самая лучшая благодарность сегодня для врача? «Спасибо, что дышу сам, без кислородной маски». Вот это дорогого стоит.
По поручению губернатора Кубани Вениамина Кондратьева с 28 декабря в Сочи начнет работу оперативный штаб. Он будет координировать деятельность всех служб, особое внимание уделят медицинской инфраструктуре города.
Что страшнее: COVID-19 или сочинская больница?
Мечта, обернувшаяся кашлем
Лето на удаленке — мечта, даже несмотря на происходящее в мире. Пока европейские пляжи остаются недосягаемыми, я отправилась погостить к коллеге в Краснодарский край. Вечера на пляже, выходные в горах — то, что доктор прописал, особенно после трех месяцев самоизоляции в небольшой московской квартире.
Но история моя была бы приторной и неинтересной, если бы в ней не было драмы и приключений.
В долгожданные выходные, спустя пару солнечных недель на побережье, мы отправились в горы.
Мы прочитали все про симптомы и приступили к профилактике: принимали витамины С и D (ну и прочую «гастрономию», которая скорее успокаивает, чем помогает).
А спустя два дня мне вдруг стало тяжело работать, голова отказывалась соображать, а градусник показал 37,8. Решив быть благоразумной, я вызвала врача из местной поликлиники — тут-то и началось веселье.
Тернистый путь в больницу
Взяв у всех мазок на коронавирус и послушав легкие, врач объявила, что мне необходимо поехать в больницу на КТ (спойлер: в больницах Сочи аппарата КТ не оказалось). Собрав минимум вещей на день в больнице (а что мне нужно, чтобы съездить на КТ?), я дождалась скорую.
Это была моя первая поездка на скорой. Три часа по горному серпантину — вы же представляете сочинский рельеф? — в дрожащей машине заставили меня задуматься о судьбе тех, кто оказывается в ней, например, с переломом — меня бросало по кушетке всю дорогу, рюкзак неоднократно падал с кресла, но, честно говоря, уснуть мне все это не помешало, так что в больницу меня привезли в районе полуночи уже с 37,2.
Дежурный врач с ходу предупредил бригаду, что мест нет, и удивился, зачем меня вообще направили сюда. После этого меня проводили к койке в живописном коридоре, взяли еще один мазок на COVID-19 и вкололи без анестезии антибиотики — в тот момент я думала, что я слабачка и слишком тяжело принимаю боль, но на утро услышала крики «коридорных» соседей всех возрастов и гендеров.
В общем, этими чудными уколами нас будили и укладывали спать каждый день.
Посмотрите на больничный коридор, где Анастасия провела три дня:
Три дня в коридоре
Ночью началось страшное. Люди вокруг ужасно кашляли.
Оказалось, я попала в сортировочный госпиталь, где все вне зависимости от состояния ждут результатов теста на коронавирус.
Утром у меня взяли кровь на анализ и сделали рентген, на расшифровку которого потребовалось больше суток — к слову, он показал, что легкие чисты, так что мне диагностировали бронхит.
Следующие три дня мы провели в ожидании. В одну из ночей соседке по коридору стало плохо (она диабетик), но у медсестер не оказалось даже нашатыря, чтобы привести ее в чувство. Про общий туалет без намека на душ и говорить нечего. Людей вокруг привозили с подтвержденной вирусной пневмонией, поэтому я боялась снимать маску и даже спала в ней, да еще и обрабатывала поверхность стула и изголовье кровати санитайзером для успокоения нервов.
Над моей кроватью перегорела лампочка, в больнице не было новых, так что я пребывала в драматичном полумраке и изо дня в день звонила на горячие линии Краснодарского края, которые принимали мои заявки и направляли их в ту же больницу. Мои близкие делали все возможное, чтобы помочь — но тоже безрезультатно: в больнице и всевозможных инстанциях разводили руками или бездействовали. Врач пробегала с обходом, отказываясь предоставить результаты анализов (определяла их в терминологии «плохо/хорошо») и не давала никаких прогнозов. На вопросы, на каком основании меня тут держат, медсестры утверждали, что есть уголовная ответственность, если я выйду (номер закона, увы, мне назвать не смогли). Честно говоря, упрекнуть врачей и сестер язык не поворачивается — им тоже приходилось несладко, они получали в течение уже стольких месяцев тонны патогенов и негатива. Многие из них, смирившись, снимали маски и костюмы.
Зато у большинства пациентов вокруг он был, из-за чего возникли стойкие подозрения, что и меня теперь коронавирус не миновал. Пару раз в день мимо наших коек проходили и распыляли дезинфицирующее средство — но о его эффективности уже не могло быть и речи. Люди умоляли отпустить их домой, но ни деньги, ни связи не помогали. Одним прекрасным утром медсестры обсуждали между собой, как на соседнем этаже пациентка выпрыгнула в окно. Уже позже я узнала, что другой пациентке без анестезии вырвали разболевшийся на нервной почве зуб.
Смотрите видео из того самого коридора:
По направлению к ковидарию
Я и мои близкие прошли все стадии гнева, боли и отрицания. Но теперь я стала еще больше уверена в людях, окружающих меня: мне пытались помочь и помогали друзья, которых я не видела много лет, любимые часами говорили со мной по телефону — а я явно все это время оставалась не лучшим собеседником.
Честно говоря, в тот момент я уже не думала ни о чем — оказавшись запертой, я первым делом ринулась к раковине, чтобы наконец принять подобие душа.
Только я успела успокоиться и решить, что худшее позади, как дверь открылась и в нее вошел человек в противогазе и темно-зеленом защитном костюме и сказал собираться в другую больницу — COVID-19 подтвердился. Результатов анализа у него, конечно, не было — в руках он держал выписку, в которой было написано, что тест положительный (впрочем, результатов анализа на бланке мне и спустя 10 дней не показали). Даже если у меня и правда был коронавирус, я лежала в коридоре с кучей народу, которых я наверняка заразила, если это, конечно, не успели сделать остальные пациенты до меня.
Честно говоря, об этом я в тот момент не думала.
За четыре дня моя фантазия успела воскресить в памяти все ужастики, так что я была искренне напугана. Двадцать минут в скорой я звонила знакомым и пыталась понять, что делать. Меня изо всех сил успокаивали и наставляли требовать результаты анализов. Мужчина, который ехал вместе со мной в скорой, только нервно (или угрожающе?) сжимал кулаки.
Терпению конец
Когда нас выпустили из «кареты», медсестре было не позавидовать: я отказывалась заходить в палату, записывала все происходящее на диктофон (эту привычку я приобрела еще с первого обхода в больнице), требовала врача и доказательств. Мой коллега по несчастью попросту утратил возможность изъясняться цензурно — и его можно понять.
Смотрите в нашей галерее, где Анастасии предстояло лечиться:
А дальше наконец последовал хороший поворот. Я двадцать минут ждала врача в предбаннике палаты (у запертой двери я чувствовала себя готовой к побегу), но оно того стоило. Врач полчаса боролся с моей враждебностью и испугом, терпеливо отвечал на одни вопросы и объяснял, почему нет ответов на другие.
После врача вернулась медсестра (перед которой я долго извинялась), поставила капельницу, сделала укол для разжижения крови в живот и явно пыталась поднять мне настроение шутками. Всем медсестрам, сменяющимся в последующие 10 дней, я тоже безгранично благодарна — просыпаться для измерения сатурации и температуры в 6 утра с их шутками и улыбками было значительно легче.
Свет в конце тоннеля
На следующий день оказалось, что больница выглядит вовсе не устрашающе — в отличие от сортировочной, она была построена к Олимпиаде и напоминает любимый Горки-город, а на прогулке на рентген (я наконец прошла 100 метров по улице!) можно любоваться горами и цветами вокруг.
Полюбуйтесь и вы. Анастасия сняла видео:
По утрам и вечерам поют птицы и цикады. Я была настроена максимально оптимистично, мое здоровье постепенно становилось лучше (за все время температура у меня так и не поднималась, а боли в груди и слабость оставались терпимыми), уколы заменили на капельницы, а затем на таблетки. Я наконец рассказала маме, где оказалась, — и она приняла это мужественнее, чем я боялась, и включилась в ряды поддерживающих меня дорогих людей. Мне стало лучше морально и физически, я смогла читать и иногда работать.
Вот только результаты анализов не радовали — рентген все еще показывал чистые легкие, но тесты были не так оптимистичны.
Каждый вечер я пребывала в том состоянии, после которого ты обычно говоришь себе: «Я больше никогда не буду пить». Книжка закончилась, у медсестер и врачей не оказалось замены, гигабайты интернета горели нещадно, есть, общаться и работать хотелось все сильнее. Я старалась развлекать себя и пожилых соседок по палате танцами и песнями — кажется, к концу недели они искренне полюбили Дуа Липу и Альваро Солера.
Смотрите видео окрестностей:
Вопросы, вопросы, вопросы
Когда финал истории — пока неизвестно. На десятый и двенадцатый день берут повторные анализы, причем анализы из предыдущей больницы не учитываются, то есть 10 и 12 дней отсчитывают с поступления сюда.
Врачи разводят руками — таковы правила (кто их придумывает и где прочесть полный список, мне очень интересно, равно как интересно, где же настоящие результаты тестов и почему все держат в тайне).
Очень хочется обнять любимых. И поесть: по вечерам развлекаю себя составлением списка, что бы я съела сейчас, и повторяю вчерашние варианты, как в игре «снежный ком», — сыр, хачапури и разновидности десертов уверенно лидируют.
Вопросов в этой истории у меня больше, чем выводов и советов. Что было бы, если бы я не попала в больницу? Почему кто-то ждет анализов дома, а кто-то — в сортировочном центре? Как на расстоянии 20-минутной поездки могут быть две настолько разные больницы? Как случилось, что из всех контактировавших заболела только я, а мои друзья, к счастью, здоровы? Почему вообще это произошло со мной, соблюдавшей 3 месяца строжайшей самоизоляции в Москве?
А из выводов — как ни странно, моя вера в людей за это время только выросла. Спасибо врачам, которые лечат и делом, и словом, — это важно. Спасибо близким и друзьям, которые помогали всем, чем могли, и были со мной круглосуточно в эти трудные недели. И да, берегите себя и не расслабляйтесь, как бы ни хотелось забыть о мерах предосторожности!
COVID-госпиталь в Сочи: условия для оказания медпомощи созданы
Министр здравоохранения Краснодарского края Евгений Филиппов и глава федерального ведомства Михаил Мурашко посетили основной госпиталь для приема больных коронавирусом в Сочи.
В инфекционной больнице №2 установлен компьютерный томограф для проведения диагностики. Персонала и лекарственных препаратов в достатке, реанимационные койки имеют свободные места. По словам регионального министра здравоохранения, комплекс мероприятий, который сегодня здесь проводится, направлен на то, чтобы максимально обезопасить и создать условия для качественного оказания медицинской помощи, для полноценного отдыха.
В настоящее время в инфекционной больнице 290 коек, из которых больными занято сто семьдесят девять. Переоборудован корпус для лечения больных с коронавирусом, развернуто восемьдесят дополнительных коек. Они пока не задействованы. Поступление больных увеличивается, но это не критичные цифры.
В Израиле в начале месяца возник настоящий «ковидный бум»
Военные развернули в Тыве мобильный госпиталь
COVID-госпиталь в Сочи: условия для оказания медпомощи созданы
Власти Ростовской области объяснили, что стало причиной смерти трех ковид-больных
В Таиланде ученые научились обнаруживать коронавирус в поту человека
Кубанская Общественная палата утвердила порядок работы ЦОН во время выборов
В Карелии скончался второй пациент с коронавирусной инфекцией
Коронавирусные ограничения не могут быть препятствием при проведении публичных мероприятий
В кубанских вузах откроют медпункты для вакцинации студентов
Нас и здесь неплохо кормят: россияне передумали открывать свой бизнес
В Сочи при столкновении легковушки с деревом погибла 24-летняя девушка
Губернатор Кубани принял участие в торжественном открытии корпуса школы в Кореновске
Евросоюз решил отказать Венгрии и Польше в помощи по восстановлению экономики после COVID-19
Россия осталась без сверхтяжёлых ракет
Станьте членом КЛАНА и каждый вторник вы будете получать свежий номер «Аргументы Недели», со скидкой более чем 70%, вместе с эксклюзивными материалами, не вошедшими в полосы газеты. Получите премиум доступ к библиотеке интереснейших и популярных книг, а также архиву более чем 700 вышедших номеров БЕСПЛАТНО. В дополнение у вас появится возможность целый год пользоваться бесплатными юридическими консультациями наших экспертов.
Еще два ковидных госпиталя открывают в Сочи из-за роста заболеваемости
«В Сочи работают три ковидных госпиталя. Их общая коечная емкость составляет 670 мест. До конца дня на курорте начнет работу еще один госпиталь, задействованный в пик заболеваемости в прошлом году, — на базе Центра охраны материнства и детства. В ближайшие дни снова откроется пятое отделение для приема пациентов с COVID-19, что позволит нарастить общую коечную емкость до 850 мест», — сказал он.
Мэр отметил, что на территории Сочи сейчас находятся около двухсот тысяч туристов. Сегодня отели и здравницы курорта заполнены на 88%, некоторые крупные средства размещения — на все 100%. Всеми видами транспорта — авиа, ж/д и на автомобилях — в Сочи за сутки приезжают порядка пятидесяти тысяч человек.
«В Сочи уже отмечается рост заболеваемости коронавирусной инфекцией. Нельзя допустить очагов заражения и как следствие — очередного локдауна. Мы обязаны сохранить не только курортный сезон и экономику города, но в первую очередь жизнь и здоровье как сочинцев, так и многочисленных отдыхающих», — подчеркнул градоначальник.
По его словам, по поручению губернатора Кубани Вениамина Кондратьева в Сочи продолжается массовая вакцинация населения.
«Мы всецело поддерживаем решение губернатора Краснодарского края Вениамина Кондратьева. Только за последние три дня количество пунктов вакцинации увеличено на десять. Сегодня их уже 26, в том числе три передвижных. Модульный прививочный пункт разворачивается в центре города силами муниципальной службы спасения», — сказал Копайгородский.
По его словам, активно прививаются трудовые коллективы всех отраслей сферы гостеприимства, услуг, образования и транспорта. Составлены четкие графики вакцинации.
«Сегодня медики города вакцинируют свыше тысячи человек в день, однако готовы увеличить количество в два раза. Достигнута договоренность с краевым министерством здравоохранения об увеличении поставок вакцины на курорт», — заверил мэр Сочи.
Он напомнил, что по поручению губернатора с 1 июля в Сочи при заезде в санатории и гостиницы все туристы должны будут в обязательном порядке предъявить отрицательные ПЦР-тесты или сертификаты о вакцинации. А с 1 августа заселение отдыхающих станет возможным только с сертификатами вакцинации или с медотводами по показаниям врачей.
Ранее главный санитарный врач Сочи Владимир Оробей сообщал «Интерфаксу», что от новой коронавирусной инфекции привились более 18 % населения города. Для создания коллективного иммунитета от COVID-19 необходимо привить 332867 человек, то есть 60% от числа зарегистрированных горожан. На настоящее время в Сочи официально зарегистрировано 554772 человека.
Рассказ о болезни от переболевшего коронавирусом в тяжелой форме. К чему быть готовым в ковидном госпитале
Мой COVID-19. Часть 2. Терапия
Когда считаешь себя здоровым человеком и не любишь ни лечения, ни обследований, ни анализов; когда в поликлинике бываешь раз в пять лет, только собирая справки, вдруг попасть в стационар – это шок, стресс и холодный душ. По крайней мере, полная неожиданность. Мир переворачивается в один момент.
Ты не только выпадаешь из рабочего ритма, невольно отстраняешься от звонков, встреч, намеченных планов. Ты выпадаешь из привычного быта, лишаешься мелких удобств, которые за их недоступностью начинают наращивать свою значимость. Ты начинаешь задумываться о своем здоровье и беспокоиться о здоровье близких.
В первой части я рассказал о своем пребывании в отделении реанимации Городской Клинической Больницы им.Виноградова. Честно признаюсь, что за время болезни ни разу у меня не возникла мысль, что я могу умереть. Возможно, в самые сложные моменты я спал. При переходе из реанимации в терапию я еще был зависим от аппарата, подающего кислород, но считал, что минут 15-20 без него обойтись смогу.
Меня предупредили, что сначала разместят временно в платной палате, на несколько часов, а потом переведут в обычную, когда освободится место.
Переезд занял не более десяти минут. Я оказался в двухместной палате, где спал, повернувшись к стене, мужчина лет шестидесяти. Сразу выдали вещи, в которых я поступил, чтобы одеться, так как привезли меня в терапевтическое отделение в одной простыни. Всё было упаковано в полиэтиленовый пакет, по этой причине, переодеться сразу не получилось. Напомню, все это время стояли жаркие летние дни. Когда я поступил в больницу, у меня была температура, и я довольно сильно потел. Влажная от пота одежда, пролежав более двух недель в жарком помещении в закрытом целлофановом пакете, стала непригодной для носки, её сразу же пришлось стирать. Это оказалось возможным, потому что каждая из палат была оснащена раковиной. После стирки я принял душ, так как в палате был душевой поддон и унитаз.
Пока я решал бытовые вопросы, проснулся сосед. Мы познакомились. Оказалось, что Сергей поступил вчера с коронавирусом, а сегодня у него день рождения. Мы едва разговорились, как пришла медсестра и дала мне команду переезжать уже на свое постоянное место.
В обычной палате помещается семь человек. На каждой кровати прикреплен листок формата А4 с фамилией, именем и отчеством больного. К каждой кровати подведен кислород, что меня приятно удивило. Видимо, так же было и в реанимации, но там это не бросалось в глаза. Здесь у каждого была своя тумбочка для личных вещей, с чем в реанимации были проблемы. Из неприятных открытий можно назвать отсутствие душа (не только в палате, но и в отделении) и невозможность проветривания: окна не отрывали, во-первых, потому что лежащие у окна боялись, что их продует, а во-вторых, потому что подоконники использовались ими для хранения личных вещей, вместо тумбочек. Был кондиционер, но без пульта, чтобы не включали, дабы не продуло.
В тот же вечер, как только я почувствовал в себе силы выйти в коридор, я отправился на поиски соседа из реанимации, Владимира. Он оказался неподалеку, в палате интенсивной терапии. На просьбу подселить меня к нему на свободную койку мне отказали, так как Владимира вот-вот самого должны были перевести на обычный режим, в обычную палату.
Тем не менее, встреча была теплой, мы были взаимно рады своему постепенному возвращению к привычной, не лежачей, жизни. Сразу скажу, и в дальнейшем съехаться у нас не получилось – оказались разные врачи, а больные распределялись по палатам, исходя из этого факта. Лечение в разных палатах не мешало нам встречаться в коридоре для совместных прогулок (их настоятельно советовали совершать для быстрейшего восстановления), а также для совместной дыхательной гимнастики. Гимнастику по методу оперной певицы и педагога Александры Стрельниковой советовали и мне, и Владимиру лечащие врачи, но ему, кроме того, кто-то отправил запись с упражнениями на WhatsApp.
Если Вы подумали, что в больнице все занимаются дыхательными упражнениями, то это не так. И ходить, и делать гимнастику рекомендуют всем, но вот выполняли такие рекомендации врачей совсем немногие. Гуляли по коридорам два-три человека, гимнастику делали сначала мы с Владимиром вдвоем. Потом к нам присоединился Андрей, мужчина лет двадцати семи. Он, оказывается, занимался этими упражнениями и до госпитализации. Так что он стал главным в нашей троице. Чуть позже присоединились еще два человека, один из которых мог заниматься только сидя. А вот зрителей и одобрений было много.
Моё восстановление шло достаточно быстро, может быть потому, что не менее трех километров (самое большое – 10,5) ежедневно проходил по больничным коридорам пешком. Чтобы придать своему хождению какой-то смысл, я решил считать пройденные метры. По плитке на полу легко было рассчитать длину коридора от двери до окна, получилось 30 метров. Туда и обратно – 60 метров. Для учета я взял сборники сканвордов, которых было много, но которыми никто не пользовался. Сделав круг 60 метров, я клал маленький сборник. Пройдя пять кругов, менял маленькие сборники на один большой, это 300 метров. Пять больших сборников, 1,5 км, снова менял на маленькие, которые складывал отдельно.
Возможно, это покажется ненужной подробностью, но в больничной обстановке именно такой подход оказался очень продуктивным, и в плане восстановления здоровья, и в плане придания смысла долго тянущимся одинаковым дням. Кстати, основной «пробег» у меня приходился на раннее утро, примерно с пяти до восьми часов, пока коридоры были пусты, пока в них было прохладно, а больные в большинстве своем еще спали. Иногда очень ранним утром мог себе позволить прикорнуть и персонал.
Вообще, можно сделать вывод, что в любой обстановке не стоит впадать в уныние. На этот счет есть хорошие слова, сказанные когда-то 26-м президентом США Теодором Рузвельтом: «Делай, что можешь, с тем, что у тебя есть, и там, где ты находишься».
Я уже написал, что в отделении душ был только в платных палатах. Толи это было сделано для стимулирования использования платных услуг, но, скорее, благодаря формальному отношению и непродуманности. Люди больше чем по две недели, в середине лета, сутками находясь в не особо проветриваемом помещении, не имели возможности принять душ, смыть пот, освежиться. На второй день своего пребывания в терапии я обратился к Сергею из платной палаты с просьбой пустить в душ Владимира, он находился в больнице уже около двадцати дней. Заодно я обмолвился и о себе. В итоге, Сергей позволил нам приходить к нему в душ ежедневно. Остальным больным, нашим соседям по палатам, оставалось только завидовать.
Кстати, как рассказал пациент платной палаты, пребывание в ней обходилось в 3000 рублей ежедневно. На вопрос, какие преимущества, кроме душа, платная палата дает перед остальными, Сергей ответил: «Покой и тишина, никто не мешает». Хотя, были еще моменты, о которых можно упомянуть. Во-первых, в платной палате стоял маленький холодильник, который позволял охлаждать воду. Во-вторых, что было важно во время чемпионата Европы по футболу, в платной палате был телевизор. Видимо, чтобы все чувствовали разницу, не то, что в других палатах, даже в холле больше телевизора не было.
Можно представить мой восторг, когда Сергей в день финала сказал мне: «С тебя бутылка, будем сегодня смотреть футбол по телевизору». До этого я, хотя и смотрел матчи по смартфону, как-то даже и не обратил внимание на телевизор. Видимо, потому что, как и у прочей техники в больнице, у него не было пульта, и он, видимо, долго не включался. Так что Сергею, действительно, нужно отдать должное не только за гостеприимство, но и за выдержку и настойчивость, проявленные при включении и настройке.
Выздоровление, до выписки, продлилось восемь дней. Когда я поделился с новыми знакомыми своим намерением написать статью о пребывании в госпитале, поступило много пожеланий, что я должен поставить на вид для улучшения качества лечения в дальнейшем.
К самому лечению претензий практически не было, за исключением того, что пульсоксиметры, показывающие уровень насыщения крови кислородом (что считалось одним из важных показателей восстановления), были только у врачей, которые делали обход два раза в сутки. Многим хотелось бы делать замеры чаще, и это можно было легко организовать. Второй момент – отсутствие таблеток, к лечению коронавируса не относящихся. Например, когда у одного из мужчин заболел живот, на его просьбу «дать какой-нибудь эспумизан», ему ответили, что такие лекарства не предусмотрены, хотя через пару часов нашли упаковку активированного угля.
Николай из 209-й палаты попросил рассказать о том, что у него только перед самой выпиской обнаружили повышенный уровень сахара в крови, и то, сделав замер по его просьбе. Хотя о возможном повышении этого показателя на фоне применения гормональных препаратов говорили часто.
Основные же пожелания касались не жизненно необходимых вещей, а уровня душевного комфорта, который для выздоровления не менее важен, чем лекарства. Во-первых, почему бы не поставить телевизор в холле? Нельзя в холле – почему бы не сделать что-то вроде Красного уголка? Возможно, в том же помещении, которое должно хорошо проветриваться, оборудовать небольшое пространство для физических упражнений. Дыхательную гимнастику, кстати, можно было бы проводить организованно. Второе, о чем мечтали многие – кулер с горячей водой, чтобы можно было пить чай по вечерам. Кормили нас в десять утра, в два часа дня и в шесть часов вечера, так что чай перед сном был бы не лишним. Ну и, третье, конечно же, душевая. Даже с одним душем на отделение больные бы разобрались, расписали бы очередь. В отсутствие душа, одним из пожеланий была влажная туалетная бумага.
Через четыре дня после моей выписки (кстати, уезжали мы из госпиталя одновременно с Владимиром на машине его дочери) ковидный госпиталь должен был вновь превратиться в стационар обычной больницы, об этом начал говорить персонал. Сказали, что выздоровевших отправят по домам, а больных из реанимации перевезут в один из центров, построенных именно для лечения коронавируса. Не знаю, как обстоят дела там, но надеюсь, что к просьбам и пожеланиям, высказанным в этой статье, прислушаются. Главное, что меня попросили донести – это желание больных видеть в нужный момент рядом с собой людей, работающих по призванию, не за деньги. Если персонал будет относиться к лечению каждого пациента, как к лечению родственника, будут в больницах и души, и кулеры, и кондиционеры. А вообще, всем, кто помог нам выздороветь, огромное спасибо. Пусть врачи, санитары, медсестры, работающие в красной зоне, будут здоровы.