дэвид беллос что за рыбка в вашем ухе
Дэвид беллос что за рыбка в вашем ухе
Что за рыбка в вашем ухе?. Удивительные приключения перевода
David Bellos IS THAT A FISH IN YOUR EAR? The Amazing Adventure of Translation
Original English language edition first published by Penguin Books Ltd, London. The author has asserted his moral rights. All rights reserved
© Шахова Н., перевод на русский язык, 2018
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2019 КоЛибри®
Остроумное, основанное на глубоких знаниях исследование… Беллос восхищен богатым прошлым перевода и его нынешней вездесущностью…
Интересные и дерзкие идеи. Искрометное попурри, одновременно компетентное и общедоступное.
Дэвид Беллос пишет как человек, который подбирает слова не только тщательно, но уверенно и прагматично. Перевод – дело непростое, но Беллос берется за него решительно, без мрачного пессимизма, который приводит некоторых к выводу о невозможности перевода как такового.
Эта насыщенная информацией книга прокладывает пути в область переводческой проблематики через популярные знания… Она читается как обзорный курс письменного и устного перевода, давая представление о его истории, трудностях, будущей (если компьютеры – это будущее) и текущей практике… Результат завораживает.
Замечательно оригинальное исследование! Остроумные, поучительные главы, охватывающие – если вкратце – такие темы, как лингвистика, философия, словари, машинный перевод, перевод Библии, международное право, Нюрнбергский трибунал, Европейский союз и развитие синхронного перевода…
Подход Беллоса радикально отличен от традиционного. Книгу «Что за рыбка в вашем ухе?» необходимо прочесть каждому, кого хоть сколько-нибудь интересуют языки и перевод.
Насыщенная информацией… просвещающая и даже преображающая.
Написанная титулованным переводчиком, преподающим сравнительное литературоведение, эта книга – плод высокой культуры и оригинального пытливого ума, но читается она легко: ее заглавие отсылает к «Автостопом по Галактике» Дугласа Адамса, чью вавилонскую рыбку было достаточно вставить в ухо, чтобы понимать любой язык. Если бы все было так просто… Затеряться в переводе ничего не стоит, и именно поэтому Беллос мудро советует больше переводить.
Беллос предлагает антропологический подход к переводам, но при этом открываются и куда более широкие перспективы. Прежние теории были величественны, монументальны и слишком жестки. Автор этой книги подходит к вопросу с практической стороны; его анализ увлекателен и чужд академичности. А все потому, что у него совершенно новый взгляд… Необычайно изобретательно.
Памяти моих учителей
«О переводчиках или ничего, или плохо», – прозвучало на днях за переводческим круглым столом. Там же сказали, что общество, которое еще недавно полностью игнорировало наличие переводчиков – неужели наш родной Ремарк писал по-немецки? – ныне плавно переместилось на новые рубежи: руки бы оторвать этому переводчику (наиболее гуманное решение). Еще немного, и «переводюги» займут достойное место в ряду мишеней для общественного негодования – где-то рядом с «журналюгами». Это, а также прозвучавший за тем же круглым столом призыв чаще приглашать читателя на переводческую кухню, подтолкнуло меня к написанию данного предисловия.
С книгой «Is That a Fish in Your Ear?» основная проблема в том, что она не просто написана по-английски, но и прямо адресована англоязычным читателям как наиболее ущербным в смысле знакомства с иностранными языками. Ведь все в мире переводится на английский – так к чему заморачиваться? Поэтому среди них – больше, чем среди носителей других языков, – распространено убеждение, что все языки устроены одинаково и что перевод сводится к однозначной подстановке иноязычных эквивалентов. Отсюда закономерно следует, что с такой подстановкой лучше и быстрее справляется компьютер, а человек задержался на этой механической должности лишь по недоразумению.
Поэтому при переводе этой книги надо было все время держать в уме, что меняется не только язык, но и целевая аудитория. Простой пример. Автор пишет: «Ниже приведены отрывки, не написанные Уильямом Вордсвортом, Т. С. Элиотом и Д. Д. Сэлинджером, но достаточно лишь смутных школьных воспоминаний, чтобы понять, какой из них написан в духе Элиота, Сэлинджера или “озерной школы”».
Многим ли из нас смутные школьные воспоминания позволят опознать стиль «озерной школы»? Сэлинджер, конечно, шире известен в России. Однако тут кроется другой подводный камень: большинство читателей узнали бы его в стилизации под Райт-Ковалеву, а вот если бы отрывок был стилизован под перевод Махова или Немцова?
Понятно, что для переориентации книги на новую аудиторию переводчику приходится местами менять текст, исходя из собственных субъективных представлений о будущих читателях. Также понятно изумление, а то и возмущение читателя, встретившего в переводной книге примеры из Некрасова и Зощенко. Хочу сразу же заверить, что все подобные замены согласованы с автором, который позволил переводчику ни в чем себе не отказывать и по мере сил адаптировать текст к русской культуре. Ведь задача Дэвида Беллоса – рассказать о переводах читателям, приводя понятные им примеры.
И еще один упрек (в ряду многих других) можно предвидеть заранее. «Какой неуклюжий англицизм: Что за рыбка в вашем ухе?! – скажет каждый второй читатель. – По-русски было бы естественнее: Что за рыбка у вас в ухе». Согласна. Но как бы вы тогда узнали, что речь идет не о рецепте ухи?
Еще одна мысль, прозвучавшая за круглым столом: переводчикам нужна среда общения. В докомпьютерную эпоху переводчик вставал из-за пишущей машинки только для того, чтобы достать с полки словарь или пойти в библиотеку. Круг его профессионального общения был в основном ограничен лично знакомыми коллегами. Теперь же к нашим услугам все ресурсы интернета, включая профессиональные форумы, на которых общаются переводчики со всего мира. Благодаря этому я имею счастье удаленно сотрудничать с Евгенией Канищевой, переводчиком и редактором высшей квалификации и ангельского терпения, а также воспользоваться профессиональными советами редакторов-волонтеров Алексея Глущенко и Ксении Панёвкиной, получить консультации по восточным языкам у Ирины Книжник, а по белорусскому – у Сяргея Шупы. Непонятные места английского текста нам пояснил сам автор из своего принстонского далека, а справиться с переложением книги на русский помогли участники списка рассылки Руслантра (https://groups.yahoo.com/neo/groups/ruslantra). Всем огромное спасибо!
Во времена моего студенчества в нашем колледже ходили слухи о молодом преподавателе Харрисе, отказавшемся вести занятия по переводу, поскольку, утверждал он, ему непонятно, что такое «перевод». Он требовал, чтобы руководство кафедры объяснило, чему он должен учить. Но это же всем понятно, отвечали ему, у нас тут переводу веками учат.
«Что за рыбка в вашем ухе?». Глава из книги
Чем же на самом деле занимаются переводчики? Сколько разновидностей перевода существует? Что говорят нам проявления этой способности о человеческих сообществах прошлого и настоящего? Какое отношение имеют переводы к использованию языка вообще и к нашим представлениям о языке? …
Глава 25. «Попробуй повтори»: перевод комического
Вряд ли кто-то станет возражать против такого определения: перевод — это то, благодаря чему некое сообщество получает приемлемое соответствие высказыванию на другом языке. Определение это далеко не всеобъемлющее, но поскольку оно одинаково подходит к конференц-переводу, комиксам, контрактам и романам, то начать с него вполне разумно.
Вот три важных вопроса, которые остаются за его рамками:
Именно на эти вопросы переводоведение всегда стремилось найти ответы, иногда под густой вуалью наукообразия. Например, ответы на первый вопрос могут скрываться под вывеской: «Критерии оценки качества перевода». Но в какой бы форме ни ставились эти три вопроса, ответить на них непросто.
Для оценки приемлемости соответствия разные люди в разные времена использовали самые разные критерии: теоретические, практические, социальные, культурные, причем наверняка временами абсолютно произвольные («этот переводчик — знаменитый лауреат всяческих премий, уж наверное он все правильно перевел!»). Пытаться упорядочить эти критерии или классифицировать их по ситуациям, где они могли бы быть применимы, — неподъемная задача. Возможно, плодотворнее было бы зайти с другой стороны, присмотревшись к случаям, где соответствия, по общему мнению, найти чрезвычайно трудно.
Например, практически во всех комментариях отмечается, что очень нелегко найти соответствие высказываниям, вызывающим смех или улыбку. Вот старый советский анекдот о Сталине:
Этот анекдот легко переводится с русского на английский, да и по-русски его рассказывали столетиями про разных других жестоких правителей, начиная с Петра Первого. Можно с уверенностью сказать, что такого сорта шутка может быть переведена на язык любого народа и будет понятна при двух условиях, которые лишь случайно оказываются лингвистическими: в языке перевода должно быть выражение «думать о семье», которое может относиться к двум слегка различным задачам (обеспечить поддержку жене и детям или оградить их от преследований), и слушатель должен понимать или может догадаться, что кровожадный властитель за непослушание подданных преследует их родственников. Эти два условия могут соблюдаться не во всех культурах и языках мира, но они явно широко распространены. Непереводимость юмора не устояла при первом же ударе.
При соблюдении двух упомянутых выше условий анекдот про прыжок по приказу Сталина можно пересказать на том же или на другом языке, перенося события в различные исторические и географические обстоятельства, и при этом шутка останется той же. Существует масса шаблонов такого рода, которые позволяют переносить шутки из одной среды в другую, включая неполиткорректные этнические оскорбления между близкими соседями, которые можно услышать в структурно идентичной форме в рассказах французов о бельгийцах, шведов — о финнах, англичан — об ирландцах и так далее.
Перевод подобных бродячих шуток сводится к выбору шаблона, обыгрывающего различия между подразумеваемым и явным значениями, — в нем заключена соль шутки — и соответствующей подгонке всего остального. Способность узнать соответствие встречается нередко и может быть почти универсальной. А вот способностью подобрать хорошее соответствие обладают немногие. Однако не нужно далеко ходить, чтобы найти забавную языковую игру, устроенную иначе.
Бруклинского пекаря взбесила старушка, которая, отстояв очередь во вторник утром, попросила дюжину бубликов, хотя в витрине висело большое объявление, что по вторникам бублики не продаются. Когда ее очередь подошла в пятый раз, булочник решил не кричать и не скандалить, а донести свою мысль иначе. По-английски их диалог звучит так:
“Lady, tell me, do you know how to spell cat — as in catechism?”
“Sure I do. That’s C-A-T.”
“Good,” the baker replies. “Now tell me, how do you spell dog — as in dogmatic?”
“That’s precisely what I’ve been trying to tell you all morning!” I
Суть этой незамысловатой шутки можно описать по-разному. Ее героиню вынуждают произнести вслух то, что она никак не может усвоить. Нет оснований считать, что в каком-то языке нельзя найти соответствия, которые позволяют так же высмеять человека. Комический эффект здесь достигается за счет разницы между письменной и устной речью: аналогичную игру слов можно, вероятно, подобрать в любом языке с несовершенной фонетической системой письма. Но как только мы начинаем воплощать эти две особенности, поиск соответствия значительно усложняется. Причастие, образованное от табуированного глагола, звучит почти так же, как сам этот глагол с послелогом in, поскольку в устной речи последний звук g часто опускается. Это особенность устной речи конкретного языка, она связана с легким несоответствием между устной и письменной формами. В другом языке структурное соответствие будет скорее всего основано на какой-то другой фонетической и грамматической характеристике, которая позволит (или не позволит) сделать то же самое — заманить недалекого человека в языковую ловушку и заставить произнести то, чего он никак не желает понять.
Это было бы верно, если бы критерии приемлемости соответствия обязательно включали в себя соответствие самих означающих. Однако очевидно, что это не так. Обеспечиваемое при переводе соответствие никогда не включает в себя соответствие между означающими. Иначе это не считалось бы переводом.
Как лишь некоторые шутки основаны на металингвистических функциях языка, так и не все самореференциальные выражения забавны. Особенно это относится к тем предложениям, которые языковеды используют в качестве примеров. Вот образец:
1. There are seven words in this sentence.
Нетрудно найти подходящее предложение на немецком:
Однако это чисто случайное межъязыковое совпадение. В предложениях типа (1) проблема обычно видится в том, что их нельзя надежно перевести на другие языки, поэтому представляется, что они опровергают принцип выразимости — что всякую мысль, какая только придет в голову, можно выразить на любом естественном языке и что все, что можно сказать на одном языке, можно сказать и на любом другом (см. с. 179 * ).
На самом деле проблема с предложением (1) в том, что его нельзя перевести и на английский. Его можно перефразировать (перевести) так: This sentence consists of seven words, но при этом оно станет противоречить истине, а предложение (1) не противоречит. И его перевод на французский окажется ложным утверждением, а потому и неправильным переводом, если считать, что перевод — это последовательное нахождение каждому означающему эквивалента с помощью карманного словаря.
3. Il y a sept mots dans cette phrase.
Главная причина задач — это их решения, как заявил однажды один американский остроумец, и головоломки, полученные посредством парафраза самореференциальных предложений, изъятые из контекста, хорошо это иллюстрируют. Дело в том, что (3) — не единственный способ сказать (1) по-французски. На самом деле это один из самых неудачных способов. Лучше было бы так:
4. Cette phrase est constituee par sept mots.
Но, поскольку философию пишут философы, а не переводчики, несоответствие между (1) и (3) объявляется доказательством общего утверждения:
Это могло бы служить кратким объяснением того, почему каламбуры, игру слов и все шутки, опирающиеся на специфические свойства конкретного языка, нельзя перевести. Поскольку утверждение сформулировано в общем виде, опровергнуть его можно было бы одним контрпримером. Однако на самом деле оно ложно не потому, что существуют контрпримеры. Изъян аксиомы в том, что она не объясняет, в каком смысле использовано слово «перевод». Поэтому вот моя версия, больше приближенная к истине о переводе:
Неустанным трудом изобретательный словотворец может одновременно сохранить референциальное значение, самореференцию и истинностное значение, если ему улыбнется удача и он сумеет найти в собственном языке подходящее многомерное выражение.
В главе 52 книги Жоржа Перека «Жизнь способ употребления» молодой человек по имени Грегуар Симпсон уныло бродит по Парижу и часами смотрит на витрины. Он заходит в крытую галерею и разглядывает выставленные канцтовары: фирменные бланки, приглашения на свадьбу и шуточные визитки. Вот одна из них:
Французское слово fourreur означает «скорняк», но в то же время оно приблизительно отображает французское произношение немецкого слова Fuhrer (фюрер). Эта шутка металингвистическая и самореференциальная; она для тех, кто знает, кто такой Гитлер, знает, что скорняк и диктатор — это не одно и то же, и может произнести французское слово так, будто оно немецкое, — и наоборот. Для перевода этой шутки нужно найти соответствие не этим особенностям французского, а взаимосвязи между ними — несоответствие смыслов и звучаний между двумя языками, один из которых обязательно должен быть немецким.
Я придумал такой перевод: III
Чтобы найти этот вариант, понадобились время и удача. Возможно, это не единственный и не лучший вариант перевода шутливой визитки Перека, но он достаточно хорошо передает все важные составляющие. Он сохраняет звуковую игру между английским и немецким и тоже опирается на общие знания. Не все особенности оригинала сохранены — а когда сохраняется все? — но, по моему искреннему, хотя и не очень скромному мнению, сохранено достаточно, чтобы считать это удовлетворительным переводом самореференциальной, металингвистической и межъязыковой шутки.
Юмористические замечания, абсурдные истории, остроумные анекдоты и дурацкие шутки непереводимы, только если упорно считать перевод подбором соответствий нижнего уровня между означающими. Но очевидно, что перевод — это нечто иное. Это поиск соответствий, относящихся к тем измерениям высказывания, которые вместе взятые и образуют его суть в данном контексте.
Из этого все еще неясно, что имеется в виду под соответствием. Но мы к этому приближаемся.
1 Krikmann A. Netinalju Stalinist — Интернет-анекдоты о Сталине — Internet Humour About Stalin. Tartu: Eesti Kirjandusmuuseum, 2004, joke no. 11, шутка процитирована Александрой Архиповой в докладе Laughing About Stalin на конференции Totalitarian Laughter, Принстон, май 2009 г.
2 Более подробное обсуждение этого сложного вопроса — в работе: Hart W. D. On Self-Reference // Philosophical Review. 1970. 79. P. 523–528.
I Вот дословный перевод диалога:
— Сударыня, вы знаете, как пишется «кат» в слове «катехизис»?
— Конечно: к-а-т.
— Прекрасно, — говорит пекарь. — А как пишется «дог» в слове «догматичный»?
— Д-о-г.
— Замечательно! А как пишется «***» в слове «бублики»?
— Но в «бубликах» нет «***»! — возражает старушка.
— Именно это я и пытаюсь объяснить вам все утро!
Для того чтобы сохранить юмор, диалог можно переписать так:
— Сударыня, вы знаете, как пишется «рожки» в слове «пирожки»?
— Конечно: р-о-ж-к-и.
— Прекрасно. А как пишется «сушки» в слове «несушки»?
— С-у-ш-к-и.
— Замечательно! А как пишется «бублики» в слове «продажа»?
— Но в «продаже» «бубликов» нет! — возражает старушка.
— О чем я вам и толкую!
II В этом предложении семь слов (примеры 1 и 2, англ. и нем. соответственно).
III Немецкие романсы (англ.). Английские слова lieder (романсы) и leader (лидер) читаются одинаково.
* Глава 13 «Принцип выразимости: что невозможно сказать, невозможно и перевести» — Прим. «Элементов».
Дэвид беллос что за рыбка в вашем ухе
Что за рыбка в вашем ухе?. Удивительные приключения перевода
David Bellos IS THAT A FISH IN YOUR EAR? The Amazing Adventure of Translation
Original English language edition first published by Penguin Books Ltd, London. The author has asserted his moral rights. All rights reserved
© Шахова Н., перевод на русский язык, 2018
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2019 КоЛибри®
Остроумное, основанное на глубоких знаниях исследование… Беллос восхищен богатым прошлым перевода и его нынешней вездесущностью…
Интересные и дерзкие идеи. Искрометное попурри, одновременно компетентное и общедоступное.
Дэвид Беллос пишет как человек, который подбирает слова не только тщательно, но уверенно и прагматично. Перевод – дело непростое, но Беллос берется за него решительно, без мрачного пессимизма, который приводит некоторых к выводу о невозможности перевода как такового.
Эта насыщенная информацией книга прокладывает пути в область переводческой проблематики через популярные знания… Она читается как обзорный курс письменного и устного перевода, давая представление о его истории, трудностях, будущей (если компьютеры – это будущее) и текущей практике… Результат завораживает.
Замечательно оригинальное исследование! Остроумные, поучительные главы, охватывающие – если вкратце – такие темы, как лингвистика, философия, словари, машинный перевод, перевод Библии, международное право, Нюрнбергский трибунал, Европейский союз и развитие синхронного перевода…
Подход Беллоса радикально отличен от традиционного. Книгу «Что за рыбка в вашем ухе?» необходимо прочесть каждому, кого хоть сколько-нибудь интересуют языки и перевод.
Насыщенная информацией… просвещающая и даже преображающая.
Написанная титулованным переводчиком, преподающим сравнительное литературоведение, эта книга – плод высокой культуры и оригинального пытливого ума, но читается она легко: ее заглавие отсылает к «Автостопом по Галактике» Дугласа Адамса, чью вавилонскую рыбку было достаточно вставить в ухо, чтобы понимать любой язык. Если бы все было так просто… Затеряться в переводе ничего не стоит, и именно поэтому Беллос мудро советует больше переводить.
Беллос предлагает антропологический подход к переводам, но при этом открываются и куда более широкие перспективы. Прежние теории были величественны, монументальны и слишком жестки. Автор этой книги подходит к вопросу с практической стороны; его анализ увлекателен и чужд академичности. А все потому, что у него совершенно новый взгляд… Необычайно изобретательно.
Памяти моих учителей
«О переводчиках или ничего, или плохо», – прозвучало на днях за переводческим круглым столом. Там же сказали, что общество, которое еще недавно полностью игнорировало наличие переводчиков – неужели наш родной Ремарк писал по-немецки? – ныне плавно переместилось на новые рубежи: руки бы оторвать этому переводчику (наиболее гуманное решение). Еще немного, и «переводюги» займут достойное место в ряду мишеней для общественного негодования – где-то рядом с «журналюгами». Это, а также прозвучавший за тем же круглым столом призыв чаще приглашать читателя на переводческую кухню, подтолкнуло меня к написанию данного предисловия.
С книгой «Is That a Fish in Your Ear?» основная проблема в том, что она не просто написана по-английски, но и прямо адресована англоязычным читателям как наиболее ущербным в смысле знакомства с иностранными языками. Ведь все в мире переводится на английский – так к чему заморачиваться? Поэтому среди них – больше, чем среди носителей других языков, – распространено убеждение, что все языки устроены одинаково и что перевод сводится к однозначной подстановке иноязычных эквивалентов. Отсюда закономерно следует, что с такой подстановкой лучше и быстрее справляется компьютер, а человек задержался на этой механической должности лишь по недоразумению.
Поэтому при переводе этой книги надо было все время держать в уме, что меняется не только язык, но и целевая аудитория. Простой пример. Автор пишет: «Ниже приведены отрывки, не написанные Уильямом Вордсвортом, Т. С. Элиотом и Д. Д. Сэлинджером, но достаточно лишь смутных школьных воспоминаний, чтобы понять, какой из них написан в духе Элиота, Сэлинджера или “озерной школы”».
Многим ли из нас смутные школьные воспоминания позволят опознать стиль «озерной школы»? Сэлинджер, конечно, шире известен в России. Однако тут кроется другой подводный камень: большинство читателей узнали бы его в стилизации под Райт-Ковалеву, а вот если бы отрывок был стилизован под перевод Махова или Немцова?
Понятно, что для переориентации книги на новую аудиторию переводчику приходится местами менять текст, исходя из собственных субъективных представлений о будущих читателях. Также понятно изумление, а то и возмущение читателя, встретившего в переводной книге примеры из Некрасова и Зощенко. Хочу сразу же заверить, что все подобные замены согласованы с автором, который позволил переводчику ни в чем себе не отказывать и по мере сил адаптировать текст к русской культуре. Ведь задача Дэвида Беллоса – рассказать о переводах читателям, приводя понятные им примеры.
И еще один упрек (в ряду многих других) можно предвидеть заранее. «Какой неуклюжий англицизм: Что за рыбка в вашем ухе?! – скажет каждый второй читатель. – По-русски было бы естественнее: Что за рыбка у вас в ухе». Согласна. Но как бы вы тогда узнали, что речь идет не о рецепте ухи?
Еще одна мысль, прозвучавшая за круглым столом: переводчикам нужна среда общения. В докомпьютерную эпоху переводчик вставал из-за пишущей машинки только для того, чтобы достать с полки словарь или пойти в библиотеку. Круг его профессионального общения был в основном ограничен лично знакомыми коллегами. Теперь же к нашим услугам все ресурсы интернета, включая профессиональные форумы, на которых общаются переводчики со всего мира. Благодаря этому я имею счастье удаленно сотрудничать с Евгенией Канищевой, переводчиком и редактором высшей квалификации и ангельского терпения, а также воспользоваться профессиональными советами редакторов-волонтеров Алексея Глущенко и Ксении Панёвкиной, получить консультации по восточным языкам у Ирины Книжник, а по белорусскому – у Сяргея Шупы. Непонятные места английского текста нам пояснил сам автор из своего принстонского далека, а справиться с переложением книги на русский помогли участники списка рассылки Руслантра (https://groups.yahoo.com/neo/groups/ruslantra). Всем огромное спасибо!
Во времена моего студенчества в нашем колледже ходили слухи о молодом преподавателе Харрисе, отказавшемся вести занятия по переводу, поскольку, утверждал он, ему непонятно, что такое «перевод». Он требовал, чтобы руководство кафедры объяснило, чему он должен учить. Но это же всем понятно, отвечали ему, у нас тут переводу веками учат.