как намекнуть что ты умираешь
Что можно и что нельзя говорить человеку, думающему о самоубийстве
Если ваш знакомый хочет совершить самоубийство или борется с мыслями об этом, сложно найти правильные слова при разговоре с ним. Близкие стараются проявить заботу, но даже слова, сказанные с наилучшими намерениями, могут звучать безразлично. Так что если вы хотите знать, как найти правильные слова, то эта статья для вас.
Очень важно знать, что не следует говорить человеку, находящемуся на грани самоубийства, но также важно понимать, что нужно сказать такому человеку. Мы попросили членов нашего сообщества рассказать, какие слова не помогали им в состоянии близком к самоубийству, и что им хотелось бы услышать взамен.
Вот что они рассказали:
1. Не говорите: «Самоубийца ведет себя эгоистично»
«Пожалуйста, не говорите человеку на грани самоубийства, что он эгоист. Нет ничего хуже этого» (Маккензи В.).
«Я терпеть не могу, когда меня обвиняют в эгоизме за попытку совершить самоубийство. Когда мы доходим до этой черты, мы уже не эгоисты, мы чувствуем безнадежность, мы устали от боли, мы чувствуем свою никчемность и просто хотим прекратить все это. От этих мыслей никуда не деться, ими нельзя переболеть или просто отбросить их. Это не что-то, что просто проходит» (Мелисса Б. ).
«Поймите мои чувства. Скажите мне, как много я значу для вас» (Таня В.).
«Я думаю, что все люди разные. Но не надо говорить человеку то, что может расстроить его еще больше. Например, «Давай, вперед», «Ты эгоист». Я думаю, любая попытка не дать человеку покончить с жизнью имеет смысл. Отговорить кого-то непросто, сложно найти правильные слова. Для меня самое важное – разговорить человека в тот момент, когда он наиболее уязвим» (Сара С.).
2. Не говорите: «Другим еще хуже, чем тебе»
«Я терпеть не могу, когда кто-то говорит мне, что я еще недостаточно депрессивен для того, чтобы даже подумать о самоубийстве. Или когда мне говорят: «Другим еще хуже». Я начинаю думать, что ничего не стою, когда люди думают, что у меня нет права на свои собственные мысли и чувства, и у меня нет никаких основательных причин для совершения самоубийства» (Трис Н.).
«Когда мою боль обесценивают, я вообще теряю способность обсуждать свои чувства, и это только ухудшает ситуацию. И если откровенно, как вы вообще смеете сравнивать мою боль с болью других? Вы же не говорите кому-либо что он не может быть счастливым, потому что другие еще более счастливы» (Викки М.).
«Самое лучшее, что мне когда-либо говорили — что-то вроде: «Могу я что-то сделать для тебя? Как я могу помочь тебе»? Мне не нужно, чтобы меня судили. Мне нужен человек, который захочет просто посидеть, просто побыть со мной. Быть вместе в тишине — все равно, что громко плакать вместе. Это такая «скорая помощь» для меня» (Шелби Х.).
«Чтобы я хотела услышать: «Я понимаю, ты прошла через ад и вернулась, но ты справишься, я буду с тобой каждое мгновение на этом пути» (Ребекка Х.).
3. Не говорите: «Мне тоже бывает грустно»
«Пожалуйста, не говорите: «Ты преодолеешь это, мне тоже бывает плохо». Люди не понимают, что когда человек на грани самоубийства — это нечто большее, чем некое чувство. Это скорее онемение, которое заставляет человека причинить себе вред, чтобы хоть что-то почувствовать» (Бри Н.).
«Я здесь, я с тобой. Ты не один. То, что ты чувствуешь — это нормально. Мне жаль, что я не могу лучше понять тебя. Пожалуйста, знай, ты мне не безразличен, и я люблю тебя. Если я понадоблюсь тебе — я всегда рядом» (Бри Н.).
4. Не говорите: «Самоубийство — это слишком легкий выход»
«Ненавижу, когда люди говорят о ком-то, совершившем самоубийство, что он выбрал самый легкий путь. К сожалению, я уже совершал попытку самоубийства, и это стоило мне огромных усилий. Я отдал все силы. Ни в коем случае нельзя сказать, что это было легко. К тому же годы страданий — тоже нельзя обесценивать. Это тяжелый путь, его никак нельзя назвать легким» (Трэвис С.).
«Говорите человеку, как много он значит для вас и делитесь любовью и состраданием. Оставайтесь рядом, держите человека за руку. Простое присутствие рядом человека, с которым чувствуешь себя в безопасности, может сыграть важную роль. Можно вообще ничего не говорить при этом. Просто будьте рядом. Если вы чувствуете, что человек все же хочет нанести себе вред, срочно вызывайте помощь» (Сэнди С.).
5. Не говорите: «Ой, только не говори об этом»
«Не просите кого-то не говорить о самоубийстве. Иногда выражение мыслей вслух очень важно. Не позволяя человеку выразить свои мысли, вы тем самым обесцениваете его чувства и переживания. Итог печален, как правило» ( Эмили Дж.).
«Что мне сделать, чтобы тебе стало легче? Мне жаль, что ты чувствуешь себя будто в ловушке. Как я могу помочь тебе?» — вот идеальные слова для меня» (Карли Б.).
6. Не говорите: «Ты делаешь это, чтобы привлечь к себе внимание?»
«Никогда не называйте человека, который хочет совершить самоубийство, сумасшедшим, глупым или жаждущим внимания. К моменту, когда человек думает о суициде, он уже через столько прошел, что уже не мыслит рационально» (Тасним М.).
«Помогите человеку, напомнив, как он важен для вас, и что жизнь прекрасна. Лучше жить, чем все бросить» (Тасним М.).
7. Не говорите: «Завтра будет новый день»
«Я, конечно, понимаю о чем вы, но для многих выздоровление — долгий процесс. Даже сама мысль о том, что предстоит прожить еще один день, болезненна. Завтра человек может почувствовать себя еще хуже, чем сегодня. Для многих суицидальное мышление — проходящий момент, но для других — ежедневная реальность». (Лили С.).
«Иногда нужно просто понимание. Не осуждение, а просто, чтоб кто-то выслушал тебя» (Шарни Б.).
8. Не говорите: «У тебя нет никаких основательных причин так себя чувствовать. У тебя все замечательно»
«Для меня нет ничего хуже этих слов. Я научилась скрывать от людей свое состояние, поэтому большинство знакомых не верили мне, когда я рассказывала о том через что прошла. Они видят только то, что я позволяю им увидеть, и мне больно от того, что меня не понимают» (Джесика Е.).
«Никогда не говорите: «У тебя нет причин печалиться». Да, возможно, мне говорят так из самых благих побуждений, но это настолько умаляет проблему, что заставляет меня стыдиться своих чувств» (Молли О.).
«Скажите человеку, что он не одинок и убедите его в том, что у него есть ваша поддержка. Почаще узнавайте как у него дела, чтобы человек не чувствовал себя брошенным» (Молли О.).
9. Не говорите: «Подумай о том, что почувствуют твои родные. Представь как им будет больно»
«Это совершенно обесценивает чувства человека» (Джулия Ф.).
«Ты что, совсем не думаешь о своих детях? Тебе все равно?» Бывают дни, когда они — единственная причина, почему я все еще здесь, но иногда мой разум настолько замутняется, что мне кажется, им будет лучше без меня» (Миджену М.).
«Гораздо полезнее спросить не нужно ли чего человеку, и что нужно сделать, чтобы помочь ему» (Джулия Ф.).
«Лучше обнимите человека, а не показывайте, как вы шокированы его эгоизмом и недостаточной заботой о близких» (Миджену М.).
10. Не говорите: «Это пройдет».
«Мой отец всегда говорит мне: не думай об этом, пройдет. Он говорит так, потому что это помогает ему. Но со мной все иначе, это состояние наползает на меня постепенно. Это вечная зима, а оттепели все нет и нет» (Сиера К.).
«Мне хотелось бы, чтобы мне сказали, что я сильная, что я уже справлялась с этим раньше и снова справлюсь» (Сиера К.).
11. Не говорите: «Я не хочу говорить об этом»
«Я не хочу говорить и ничего слышать об этом!». Что ж, я и не говорила. Меньше всего я хотела бы сказать родным, что я не хочу жить. Многие люди просто говорят: «Я люблю тебя». Но этого недостаточно. Темнота покрывает меня. Человеческая душа — не математическое уравнение. Все намного сложнее. Всегда больно осознавать, что ты хочешь покинуть людей, которые будут скучать по тебе, но можно дойти до такой черты, когда это знание становится чисто теоретическим. Груз настолько тяжел, что погребает под собой все» (Лейси М.).
«Мне нужно, чтобы меня слышали, когда я говорю. Вы не хотите слышать или говорить об этом? А я не хочу жить с этим. Вот и все…» ( Лейси М.).
12. Не говорите: «Но твоя жизнь так прекрасна!»
«Всегда есть причина, почему у человека появляются суицидальные мысли. Не важно, считаете ли вы эти причины стоящими и значительными или нет, они есть. Возможно, они иррациональны и даже кажутся вам глупыми, но для нас они очень важны, и нам больно. Говорить, что нам не надо думать о самоубийстве, потому что наша жизнь прекрасна, бесполезно, это только усугубляет вину, которую мы и так чувствуем» (Джесика С.).
«Просто скажите: Я здесь, я с тобой. И будьте искренни при этом» (Лейкон С.).
13. Не говорите: «Не глупи»
«Если кто-то подойдет к вам и скажет, что чувствует себя никому не нужным, а вы ответите: «Ой, да глупости!», даже если вы не хотели ничего плохого, мы почувствуем негатив» (Сантана М.).
«Не говорите человеку, что его чувства — глупость или что он преувеличивает» (Ким Л.).
«Спросите, что заставило его так себя чувствовать. Не говорите, что это глупо» (Сантана М.).
«Напомните человеку, что эти чувства непостоянны, даже если это не так. Скажите ему, что вы будете надеяться за двоих, пока в его жизни не наступит светлая полоса. Просто будьте рядом, не жалуясь» (Ким Л.).
14. Не говорите: «Ты недостаточно усердно молишься»
«Только не говорите: «Тебе стоит быть благодарным. Тебе нужно крепче верить в Бога. Ты недостаточно усердно молишься» (Ронда М.).
«Попытайтесь лучше сказать «Я не представляю через что ты проходишь, но ты не должна быть одна. Мы пройдем через это вместе» (Ронда М.).
15. Не говорите: «Ты принял свои таблетки?»
«Все эти советы (послушай музыку, прими таблетки, сходи на прогулку, посмотри кино, позвони на горячую линию и т. д.) совсем не помогают. Можно подумать, я не испробовала все это раньше или, что моя боль поверхностна и мне достаточно просто посмотреть комедию. Это только усиливает чувство одиночества» (Кэйти Н.).
«Скажите, что вы любите человека, несмотря ни на что. Я находился на грани с восьми лет и недавно снова был в депрессии, став ближе к краю как никогда. Единственное, что удерживало меня — один человек, который постоянно поддерживал меня. Единственный человек в моей жизни, который проявляет свою любовь именно так, как нужно. Осязаемая, истинная любовь, а не любовь на словах: «Тебя многие любят». Люди в депрессии нуждаются в активной любви!» (Мэтью Дж.).
16. Не говорите: «Тебе нужно расслабиться»
«Тебе нужно выдохнуть и не позволять себе отчаиваться». Мы и так это знаем» (Дженефер Д.).
«Скажите лучше: «Спасибо, что поделилась со мной, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе» (Криста Р.).
17. Не говорите: «Это все только в твоей голове»
«Это ужасно, так как люди, которые не разбираются в умственных расстройствах, действительно верят, что ваши суицидальное мысли — просто манипуляция с целью привлечения внимания. Или, что вам просто нужно наладить отношения или нужен новый взгляд на жизнь. Прошу, займитесь самообразованием, если знаете кого-то с умственными расстройствами» (Мэрилу В.).
«Важнее спросить, все ли со мной в порядке — проявить заботу, но не вмешиваться в неведомую вам область» (Чеин Б.).
«Я бы хотел услышать: «Я здесь, с тобой, я никуда не уйду. Ты не один. Я помогу тебе пройти через это. Я люблю тебя». Вот и все» (Рег Д.).
Самый главный вопрос. Как рассказать ребенку о своей скорой смерти
По стуку в дверь многое можно сказать о человеке. Ко мне в кабинет разные люди стучат каждый день двадцать пять лет — я могу судить.
Здесь стук был спокойный, интеллигентный, без ничем не оправданной робости («Это ничего, что я тут стою?»), но и без нагловатой напористости («Смотрите, это же я к вам пришел, открывайте скорее!»).
— Здравствуйте! Я бы хотела сначала без дочери с вами поговорить, это возможно?
— Да, конечно, возможно, проходите.
Невысокая симпатичная женщина, мелкие правильные черты лица, косметики в меру, возраст определить трудно. Несмотря на макияж, вид усталый. Ее дочь я в коридоре толком не разглядела, но кажется — младший подросток. Начало подростковых фортелей, а мать не знает, как реагировать? Скорее всего.
— Ваша семья — это вы, ваша дочь…?
— Все. Еще старая кошка, ровесница дочери. Я подобрала ее котенком-подростком на улице, когда была беременна. У нее была в двух местах сломана лапка, она всю жизнь слегка хромает, но характер у нее хороший — бодрый и веселый.
После рассказа о хромом котенке моя изначальная симпатия к женщине еще увеличилась. Хотелось ей помочь.
— Мой муж умер шесть лет назад, погиб в автокатастрофе. Моя мама тоже скончалась, папа, возможно, жив, но я давно ничего не знаю о его судьбе. Они с мамой развелись, когда мне было одиннадцать лет, и он сразу переехал в другой город.
— Расскажите о вашей дочери.
— Ее зовут Анна-Мария. Так в свидетельстве о рождении. Нам обеим это очень нравится, она, когда знакомится, представляется иногда Аней, иногда Машей, а изредка и Марианной, смотря по настроению. Говорит, что Аня и Маша, конечно, похожи, но все-таки слегка разные. Аня побойчее и пожестче, а Маша лиричнее и добрее. Марианна же замкнута и слегка высокомерна. В целом у меня замечательная дочь. Не отличница, но учится очень хорошо. Особенно налегает на те предметы, которые ей нравятся — литературу, историю, языки. Хочет быть учительницей в школе, руководительницей кружка или вообще — преподавать где-нибудь и что-нибудь гуманитарное, точно она еще не решила. Ходит в класс своей первой учительницы, помогает ей, нынешние второклашки ее обожают…
— В мое время это называлось «вожатые», — сказала я. — И оно было весьма распространено. В каждом классе таких вожатых было три-пять человек. Почти на каждой перемене они бегали к своим подопечным. Была даже книжка о таком вожатом, кажется, она называлась «Чудак из пятого “б”».
— Жалко, что сейчас эта практика осталась в прошлом, — вздохнула женщина. — Даже в мои школьные годы этого уже не было. Мне кажется, это очень помогало детям взрослеть…
Я согласно закивала. Мне почему-то хотелось с ней соглашаться, несмотря на то, что я-то сама вожатой никогда не была и восторженно визжащих малышей в своей подростковости скорее побаивалась.
— Ее бывшая учительница даже несколько раз доверяла Ане вести уроки в своем классе, причем не труд или рисование, а прямо русский язык. И дети все внимательно слушали, и весь материал урока усвоили хорошо, учительница потом проверила и была довольна. Аня очень этим гордится, а Марианна даже слегка хвастается.
Обычно мне довольно скучно слушать об однообразных достижениях «замечательных детей», о которых так любят рассказывать некоторые родители. Но не в этом случае. Здесь мне было по-настоящему интересно.
Но что же ее все-таки ко мне привело? Что учудила замечательная, многоликая Анна-Мария-Марианна? Вариантов напрашивалось так много, что я решила даже не строить гипотез.
— Я просто оттягиваю момент, — как будто прочтя мои мысли, покаянно сказала мать Анны-Марии. — Простите.
— Все нормально, — возразила я. — Ваш рассказ о дочери важен и интересен. Что же с ней случилось теперь?
— На самом деле я пришла к вам с одним вопросом.
— Как мне сказать моей замечательной двенадцатилетней дочери, что я умираю?
Я ощутила пресловутые мурашки. Только пробежали они почему-то не по спине (как положено в хрестоматийном варианте), а по рукам — от плеч к кончикам пальцев. Как будто я должна была ими (пальцами) что-то сделать. Но что? Надо было хотя бы что-то сказать.
Как-то сразу я поняла, что тут нет места сомнениям («Вы уверены? Бывают же разные варианты…»), утешениям («Ну погодите, медицина развивается, может быть, лечение за границей…») и прочему психологическому хламу. Она все взвесила тысячу раз. У нее конкретный вопрос: как? А может быть, это даже не вопрос, а просьба.
Она опять прочла мои мысли.
— Да, я просто не могу. Аня, конечно, знает, что я больна, но не знает, чем и насколько серьезно. Все варианты исчерпаны. Лечение за границей — даже если собрать деньги, я просто умру там… или здесь, спустя несколько месяцев. И эти месяцы никому не принесут радости. Мой лечащий врач Аню знает. Он сказал: она взрослая, серьезная девочка, нельзя так ей не доверять, вы должны ее подготовить, что-то сказать, обсудить, дать какие-то наставления. Если не решаетесь сами, обратитесь к специалистам-психологам.
Муж и отец погиб, перебирала тем временем я, бабушка умерла, дедушка пропал без вести, господи, это что же — еще и детский дом?!
— Где будет Аня, если… когда вы умрете? Вы думали…
— Да, конечно. Тут все не так страшно. У меня есть младшая сестра, у нее двое сыновей. Сестра с Аней очень хорошо друг к другу относятся, и с братьями она обожает возиться. Мы с сестрой обо всем договорились, она возьмет опекунство, Аня и кошка будут жить с ними, нашу квартиру она будет сдавать, а деньги откладывать. Когда Ане исполнится восемнадцать, у нее будет и свое жилье, и какие-то деньги на первое время.
Я мысленно выдохнула. Разумеется, преждевременно.
— Я раз двадцать, наверное, собиралась ей сказать… Не могу! И вот, к счастью, узнала, что у нас в поликлинике есть психолог. Записалась, пришла. Можно, я теперь выйду, а ее к вам пришлю?
Мне очень хотелось отказаться. Но я согласилась.
Сразу, еще до того, как девочка представилась, поняла, что ко мне пришла Маша. Тонкая и лиричная. Я бы предпочла Марианну или хотя бы Аню. Но кто меня спросит.
Мы поговорили о том о сем. Девочка была такая, о какой мечтает любой родитель. Спокойная, лукавая, в меру послушная, сама делает уроки, ходит в магазин, помогает по дому, иногда забывает что-то сделать и извиняется, иногда получает двойки и их исправляет. С подружками весной и осенью гуляет во дворе, а зимой — преимущественно в ближайшем торговом центре. Второклашки Ольги Николаевны такие очаровательные и — вот удивительно! — все такие разные, и к каждому нужен свой подход, с кем-то поговорить, а кого-то и пощекотать… Кроме кошки у Маши еще три аквариума, ей нравится за ними ухаживать и наблюдать водную жизнь. Кошка тоже любит ее наблюдать, а когда была помоложе, пыталась рыбок ловить лапой и даже однажды свалилась в аквариум…
Наверное, у любого профессионала бывают моменты, когда он чувствует себя абсолютно беспомощным и хочет оказаться в каком-нибудь другом месте и заниматься каким-нибудь другим делом. Вот, для меня настал этот момент. Дальше тянуть было уже нельзя. Если сейчас кто-нибудь постучится в дверь и меня поторопит…
— Маша, твоя мама уже давно болеет…
— Да, я знаю, — я увидела, как Маша с сожалением попрощалась со мной и на сцену вышел кто-то другой. — Вы хотите мне сказать, что она умрет? Я не верю.
Кажется, у нее даже цвет глаз немного поменялся, стал темнее.
— Мы все умрем. Верь или не верь, — сказала я.
— Я не знаю (черт, надо же было действительно спросить, сколько ей дают врачи!)…
— Мне позволят за ней ухаживать? Я сумею.
— Думаю, да. Если это будет хоспис, ты сможешь ее навещать.
— А где я буду жить… потом? У тети? Или в детдоме? Я бы предпочла детдом.
— Муж тети не любит животных. И рыб тоже.
— Вряд ли тебе позволят взять в детдом кошку.
— Это правда. Но рыб, может, и позволят, для украшения.
— Теоретически да, но боюсь, тут могут быть проблемы с санэпидстанцией… — Господи, что я несу. — К тому же твоя тетя не позволит…
— Тетя добрая, хотя и не такая умная и красивая, как моя мама. И братишки мои ничего, только старший немного злой.
В дверь постучали следующие посетители.
Я встала, распахнула дверь, не глядя, рявкнула в сторону стучавшего:
— Ждите! Я вас приглашу! — и приглашающе кивнула матери Анны-Марии. — Зайдите!
Мать и дочь смотрели друг на друга. Потом обе посмотрели на меня.
— Обнимитесь и плачьте, если можете, — сказала я.
Вышла в коридор, извинилась: вам придется подождать. Люди что-то словили из воздуха, закивали: конечно, конечно, подождем…
Через какое-то время Маша попросилась в туалет.
— Мы вас задерживаем… — сказала мать.
— Я боюсь вас отпустить, но и удержать не могу, — честно ответила я.
— Знаете, что я вам скажу? Анна-Мария действительно на удивление совсем взрослый, сложившийся человек. Вы все ей дали. У вас получилось то, что у большинства современных родителей часто не выходит и к двадцатилетию. Я знаю, они ко мне жаловаться приходят. Вашей дочери мало лет, но она уже полностью снаряжена для дальнейшего пути.
— Это я вас не утешаю, из меня вообще утешитель хреновый, это я действительно так вижу и думаю.
— Когда детство короткое, в него поневоле все вмещается.
Аня, не входя, заглянула в кабинет.
— Мама, пошли. У нас еще дел много, а тут люди с маленьким ребенком ждут.
— Простите, прощайте, — улыбнулась женщина. — Она не хочет…
Что ей сказать напоследок? Здоровья? Удачи? Всего доброго?
Как сказать человеку о том, что он умирает?
Автор фото, Thinkstock
Представьте, что перед вами человек, жить которому остается совсем недолго. Как ему об этом сказать? Корреспондент BBC Future расспросила врачей о том, как они проводят этот тяжелый разговор.
Когда мне было четырнадцать лет, мама сказала, что папа умирает.
Мы с сестрой сидели на полу в гостиной. В комнату зашла мама и сказала, что ей нужно с нами поговорить. Приготовившись к худшему, я уставилась невидящим взглядом в газету, на рекламу немецкого хрусталя. У отца нашли рак поджелудочной железы, врачи давали ему всего несколько месяцев.
Мама сказала, что папу прооперируют, чтобы уменьшить болевые ощущения. Будучи медсестрой, она наверняка понимала, что это бесполезно, но она понимала и то, с кем говорит. Рак поджелудочной железы относится к числу самых коварных. К тому времени как человек начинает замечать тошноту, желтуху и потерю веса, помочь уже ничем нельзя.
Как сказать человеку о том, что он или кто-нибудь из его близких находится при смерти? Врачи постоянно сталкиваются с этим вопросом. Я решила узнать, что об этом могут сказать они сами: как они подбирают слова, о чем, по их опыту, говорить нельзя и чего им стоят такие разговоры.
Автор фото, Thinkstock
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
Конец истории Подкаст
Приближение смерти
Она была одна и страдала от сильной боли, когда ей без предупреждения сообщили о том, что по данным МРТ, у нее начались метастазы. «Он, по сути, вынес мне смертный приговор. Было видно, что ему не терпится уйти, и больше я его никогда не видела».
Этот опыт оказал на нее большое влияние как на врача. «Мне кажется, я была довольно сострадательным и добрым врачом, но пройдя через все это и вернувшись на работу, я стала гораздо лучше понимать, например, какое значение имеет жестикуляция, и начала думать о том, как повлияют на человека страшные новости, вместо того чтобы воспринимать необходимость «сообщить миссис Смит о том, что у нее рак легких» просто как еще одну рутинную задачу».
Другой врач вспоминает женщину, поступившую в больницу вскоре после Рождества. Перед этим она около девяти месяцев периодически ходила к врачу, жалуясь на общие симптомы, на которые часто не обращают внимания: усталость, вздутие. Затем у нее внезапно появились желтуха и одышка, и одна из родственниц привезла ее в отделение неотложной помощи.
По словам врача, это была одна из тех ситуаций, когда сразу становится ясно: что-то не в порядке. «Очень редко можно пощупать больное место и сразу определить, что это рак». Осматривая пациентку, врач обратила внимание на то, что брюшная полость у нее «твердая, как камень».
Подготовка к концу
Как же медиков готовят к этому моменту? Шестеро студентов медицинского факультета, которые сидят в больничной комнате для осмотров, скоро об этом узнают. К двери пластилином прикреплен лист А4 с надписью: «Помещение забронировано на целый день для сообщения плохих новостей».
Врачу тоже бывает страшно
Естественно, у будущих медиков много поводов для беспокойства: надо ли прикасаться к пациентам; а вдруг они не справятся с эмоциями или скажут не то, или не скажут то, что надо сказать, или вообще ничего не скажут…
Момент истины
По мнению Лоры-Джейн Смит, ординатора отделения пульмонологии одной из лондонских клиник, из-за стресса, связанного с сообщением страшной новости, некоторые врачи иногда откладывают разговор с пациентом или сообщают ему диагноз не в самой правильной форме.
Альтернатива
Автор фото, Thinkstock
Когда пациентам и их родным сообщают о смертельной болезни, многие их них хотят выяснить о ней все: какие существуют методы лечения, есть ли шанс выздороветь, сколько протянет пациент. Но ответы на эти вопросы есть не всегда.
Выполненные исследования часто бывают недостаточно масштабными или устаревшими, либо выясняется, что они проводились среди совсем других групп пациентов, и их результаты сложно применить к данному человеку.
Дата ухода
В целом, врачи обычно переоценивают продолжительность жизни неизлечимо больных более чем в пять раз, и пациенты умирают гораздо раньше, чем предполагалось.
Автор фото, Thinkstock
Поддержка со стороны врача может выражаться во многом, в том числе и в верно выбранных словах
Отдельные слова имеют большое значение. Елена Семино и ее коллеги из Ланкастерского университета (Великобритания) исследуют языковые средства выражения информации о конце жизни. Они собрали материал общим объемом 1,5 миллиона слов из бесед и форумов в интернете, где общаются пациенты, сиделки и медицинские работники.
Отсроченная смерть
Хотя пациенты и их родные могут откладывать прямой разговор о смерти или избегать его, они не всегда действуют в целях самосохранения. По итогам исследования более 1 200 пациентов с неизлечимой злокачественной опухолью было установлено, что те, с кем такие беседы проводились на раннем этапе (в данном случае «ранний этап» определяется как более чем за тридцать дней до предполагаемой даты смерти), в последние дни и недели своей жизни реже нуждались в «агрессивной терапии», в том числе в химиотерапии в последние две недели, а также в неотложной помощи в больнице или в помещении в реанимацию в течение последнего месяца.
Автор фото, Thinkstock
И напротив, нереалистичные ожидания не позволяют пациенту правильно распорядиться оставшимся временем. Баркли вспоминает, как пациент на поздней стадии рака сообщил, что семья планирует вывезти его через полгода на дорогой морской курорт и устроить ему праздник. Врач предложил организовать праздник раньше и провести его дома, в Великобритании. «Они прислушались к моим словам и устроили праздник в следующем месяце, никуда не выезжая из страны. Они прекрасно провели время». Спустя два месяца пациент умер.
Через пару дней, раньше, чем планировалось, его увезли обратно в больницу. Домой он уже не вернулся. Но за тот короткий срок, который он прожил, зная, что неизлечимо болен, он успел попрощаться с нами. А мы с ним.
Прочитать неадаптированный оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте Mosaic.