как узнать служил ли человек в чечне по фамилии
Участники Первой чеченской кампании о войне (14 фото)
31 августа 1996 года были подписаны Хасавюртовские соглашения, положившие конец Первой чеченской войне. Журналист Олеся Емельянова отыскала участников Первой чеченской кампании и побеседовала с ними о войне, об их жизни после войны, об Ахмате Кадырове и о многом другом.
Дмитрий Белоусов, Санкт-Петербург, старший прапорщик ОМОН
В Чечне постоянно было ощущение: «Что я здесь делаю? Зачем все это надо?», но другой работы в 90-е годы не было. Мне супруга первая после первой же командировки сказала: «Или я, или война». А куда я пойду? Мы из командировок старались не вылезать, там хотя бы зарплату вовремя платили — 314 тысяч. Льготы были, «боевые» платили — это копейки были, точно не помню сколько. И бутылку водки давали, без нее тошновато было, в таких ситуациях от нее не пьянеешь, но со стрессом помогала справляться. Воевал я за зарплату. Дома семья, надо же было ее чем-то кормить. Никакой предыстории конфликта я не знал, ничего не читал.
Срочников молоденьких приходилось спиртом потихонечку отпаивать. Они только после учебки, для них проще умереть, чем воевать. Глаза разбегаются, головы вытаскивают, ничего не соображают. Кровь увидят, убитых увидят — спать не могут.
Убийство противоестественно для человека, хотя он привыкает ко всему. Когда голова не соображает, организм на автопилоте все делает. С чеченцами воевать было не так страшно, как с арабами-наемниками. Они намного опаснее, очень хорошо умеют воевать.
К штурму Грозного нас готовили около недели. Мы — 80 омоновцев — должны были штурмовать поселок Катаяма. Позже узнали, что там было 240 боевиков. В наши задачи входила разведка боем, а потом внутренние войска должны были нас подменить. Но ничего не получилось. Наши же по нам еще и ударили. Связи никакой не было. У нас своя милицейская рация, у танкистов своя волна, у вертолетчиков — своя. Мы рубеж проходим, артиллерия бьет, авиация бьет. Чеченцы испугались, подумали, что дураки какие-то. По слухам, штурмовать Катаяму изначально должен был новосибирский ОМОН, но их командир отказался. Поэтому нас с резерва кинули на штурм.
Среди чеченцев у меня были друзья в оппозиционных районах. В Шали, например, в Урус-Мартане.
После боевых действий кто-то спился, кто-то в дурдом попал — некоторых прямо из Чечни увозили в психушку. Никакой адаптации не было. Жена сразу ушла. Хорошего вспомнить не могу. Иногда кажется, что лучше все это вычеркнуть из памяти, чтобы жить дальше и идти вперед. А иногда хочется высказаться.
Льготы вроде есть, но все только на бумаге. Рычагов, как их получить, нет. Это я еще в городе живу, мне проще, а сельским жителям вообще невозможно. Руки-ноги есть — и то хорошо. Главная неприятность — это что ты рассчитываешь на государство, которое тебе все обещает, а потом оказывается, что ты никому не нужен. Я чувствовал себя героем, получил орден Мужества. Это была моя гордость. Сейчас уже по-другому на все смотрю.
Если бы сейчас предложили поехать повоевать — поехал бы, наверное. Там проще. Есть враг и есть друг, черное и белое — перестаешь видеть оттенки. А в мирной жизни надо крутиться и изгибаться. Это утомительно. Когда Украина началась, хотел поехать, но жена нынешняя отговорила.
Владимир Быков, Москва, сержант пехоты
Когда я попал в Чечню, мне было 20 лет. Это был осознанный выбор, я обратился в военкомат и в мае 1996 года уехал контрактником. До этого два года я учился в военном училище, в школе занимался пулевой стрельбой.
В Моздоке нас загрузили в вертолет Ми-26. Было ощущение, что видишь кадры из американского кино. Когда прилетели в Ханкалу, бойцы, которые уже прослужили некоторое время, предложили мне попить. Мне дали стакан воды. Я сделал глоток, и первая мысль была: «Куда бы это выплеснуть?». Вкус «военной воды» с хлоркой и пантоцидом — своеобразная точка невозврата и понимания, что пути назад нет.
Я себя героем не чувствовал и не чувствую. Чтобы стать героем на войне, надо либо погибнуть, либо совершить поступок, ставший достоянием общественности, либо находиться близко к командиру. А командиры, как правило, далеко.
Моей целью на войне были минимальные потери. Я воевал не за красных или белых, я воевал за своих ребят. На войне происходит переоценка ценностей, ты по-другому начинаешь смотреть на жизнь.
Чувство страха начинает пропадать где-то через месяц, и это очень плохо, появляется безразличие ко всему. Каждый из него выходил по-своему. Кто-то курил, кто-то пил. Я писал письма. Описывал горы, погоду, местных жителей и их обычаи. Потом эти письма рвал. Отправлять все равно не было возможности.
Психологически было тяжело, потому что зачастую не понятно, друг перед тобой или враг. Вроде днем человек спокойно ездит на работу, а ночью выходит с автоматом и обстреливает блокпосты. Днем ты с ним в нормальных отношениях, а вечером он в тебя стреляет.
Мы для себя делили чеченцев на равнинных и горных. Равнинные более интеллигентные люди, больше интегрированные в наше общество. А у живущих в горах совсем другой менталитет, женщина для них никто. Попросишь у дамы документы для проверки — и это может быть воспринято как личное оскорбление ее мужа. Нам попадались женщины из горных сел, у которых даже паспортов не было.
Однажды на блокпосту на пересечении с Сержень-Юртом мы остановили автомобиль. Из него вышел человек, у которого было желтое удостоверение на английском и арабском языках. Это оказался муфтий Ахмат Кадыров. Поговорили достаточно мирно на бытовые темы. Он спросил, можно ли чем-то помочь. У нас тогда была сложность с питанием, хлеба не было. Потом он привез нам на блокпост два лотка батонов. Хотели ему деньги дать, но он не взял.
Я думаю, что мы могли бы закончить войну так, чтобы не было второй чеченской. Нужно было идти до конца, а не заключать мирное соглашение на позорных условиях. Многие солдаты и офицеры тогда чувствовали, что государство их предало.
Когда я вернулся домой, с головой ушел в учебу. Учился в одном институте, параллельно в другом, еще и работал, чтобы мозг занять. Потом кандидатскую диссертацию защитил.
Когда я был студентом, меня отправили на курс оказания психосоциальной помощи для лиц, прошедших через горячие точки, организованный голландским университетом. Я тогда подумал, что Голландия же ни с кем не воевала в последнее время. Но мне ответили, что Голландия участвовала в войне Индонезии в конце 40-х годов — целых две тысячи человек. Я предложил им показать в качестве учебного материала видеокассету из Чечни. Но их психологи оказались морально не готовы и просили не показывать запись аудитории.
Андрей Амосов, Санкт-Петербург, майор СОБР
Что я буду офицером, я знал класса с третьего-четвертого. Папа у меня милиционер, сейчас уже на пенсии, дед офицер, брат родной тоже офицер, прадед погиб в Финской войне. На генетическом уровне это дало свои плоды. В школе я занимался спортом, потом была армия, группа специального назначения. У меня всегда было желание отдать долг родине, и когда мне предложили пойти в специальный отряд быстрого реагирования, я согласился. Сомнений, ехать или нет, не было, я давал присягу. Во время срочной службы я был в Ингушетии, мне было понятно, какой менталитет меня ждет. Я понимал, куда я еду.
Когда идешь в СОБР, глупо не думать, что можешь потерять жизнь. Но мой выбор был осознанный. Я готов отдать жизнь за родину и за друзей. Какие тут сомнения? Политикой должны заниматься политики, а боевые структуры должны выполнять приказы. Я считаю, что ввод войск в Чечню и при Ельцине, и при Путине был верным, чтобы радикальная тема не распространилась дальше на территории России.
Для меня чеченцы никогда не были врагами. У меня первый товарищ в техникуме был чеченец, его Хамзат звали. В Чечне мы отдавали им рис и гречку, у нас хорошее питание было, а они нуждались.
Мы работали по лидерам бандформирований. Одного из них мы с боем захватили в четыре часа утра и уничтожили. За это я получил медаль «За отвагу».
Александр Подскребаев, Москва, сержант спецназа ГРУ
Александр Чернов, Москва, полковник в отставке, внутренние войска
В Чечне я работал начальником вычислительного центра. Выехали мы 25 июля 1995 года. Ехали вчетвером: я как начальник вычислительного центра и три моих сотрудника. Прилетели в Моздок, вышли из самолета. Первое впечатление — дикая жара. Вертушкой нас доставили в Ханкалу. По традиции во всех горячих точках первый день нерабочий. Я привез с собой две литровых бутылки водки «Белый орел», два батона финской колбасы. Мужики выставили кизлярский коньяк и осетрину.
Лагерь внутренних войск в Ханкале представлял собой четырехугольник, обнесенный колючей проволокой. При въезде висел рельс на случай артиллерийских налетов, чтобы поднимать тревогу. Мы вчетвером жили в вагончике. Довольно удобно было, даже холодильник у нас был. Морозилка была набита бутылками с водой, поскольку жара была невыносимая.
Наш вычислительный центр занимался сбором и обработкой всей информации, в первую очередь оперативной. Раньше вся информация передавалась по ЗАС (засекречивающей аппаратуре связи). А за полгода до Чечни у нас появился прибор, который назывался РАМС, — не знаю, как это расшифровывается. Этот прибор позволял соединять компьютер с ЗАС, и мы могли передавать секретную информацию в Москву. Помимо внутренней работы типа всяких справок, два раза в сутки — в 6 утра и 12 ночи — мы передавали оперативную сводку в Москву. Несмотря на то что объем файлов был небольшой, связь была иногда плохая, и процесс затягивался надолго.
У нас была видеокамера, и мы снимали все. Самая главная съемка — это переговоры Романова (заместитель министра внутренних дел России, командующий внутренними войсками Анатолий Романов) с Масхадовым (один из лидеров сепаратистов Аслан Масхадов). На переговорах были два оператора: с их стороны и с нашей. Секретчики забрали у нас кассету, и ее дальнейшую судьбу я не знаю. Или, например, появилась новая гаубица. Романов сказал нам: «Езжайте и снимите, как она работает». Наш оператор также снял сюжет, как нашли головы трех иностранных журналистов. Мы передали пленку в Москву, ее там обработали и показали сюжет по телевидению.
Май 1996 года, аэродром военной базы в Ханкале
Руслан Савицкий, Санкт-Петербург, рядовой внутренних войск
Разрушенный Грозный, 1995 год
Даниил Гвоздев, Хельсинки, спецназ
Как узнать служил ли человек в чечне по фамилии
Они не распростаняются об этом.
Змейго Рыныч, я бы хотела узнать врут мне или нкт
Берешь военный билет там все подробно описанно, если говорит что потерял и т.д. значит или врет или можно узнать в военкомате там точный учет, типо под видом для льгот узнать
555 а зачем это вам??
Ноя я же ему не жена и как я пойду на каком основании в военкомат
согласна, а если после ВШМ, то разве дают военник?
Тёмный Ангел, прикомандированным тоже штамп не ставят,таких в госпитале лежало дофига,1987.
дополню,тогда раненых,контуженных и у кого куку поехала развозили по Союзу. Кому дорога лежала в госпиталь,лечение и домой а кому дурдом и белые стены навечно. Были санитарные вагоны на которых рассредотачивали по городам. В Хабаровске и Сахалине лежали ребята на полкойки ростом( Кстати скажу поврежденных и 200х среди прикомандированных было ГОРАЗДО больше чем прошедших учебку,подготовленных бойцов. В командировку отправляли необученных юнцов,как говорится знаешь с какой стороны весло держать и вперёд.
Ежели крайняя плоть на месте, то не был.
по ГЛАЗАМ сразу видно ЗВЕРиные какие-то у них, а также по характеру, почти все психованные становятся
у меня братья были, по ним и сужу.
легко, посмотри военный билет и у все..
Спасибо, но что то я ни разу не наблюдала у него военник, он после шкоолы милиции, им разве ыыдают?
скажи нохча, и следи за его реакцией
или хамди-как дела, сунхидияц-хочу есть, думаю шо кто воевал в чечне немного понимают
такого знаю, он вначале вообще не вменяемый был, чуть в психушку и в тюрьму не угодил, жену во сне душил, а потом вроде ничего стало, но он об этом не говорит кому попало
это так критично, знать обэтом?
Но мне то с ним дальше жить
Вот я и пытаюсь вывести на читсую воду
У меня брат приехал из Чечни немного эпилепсиком, в горячих точках был 🙁
А сам по себе спокойный, как спит?
Если воевал, то такие бывают 2х типов
«Из моей биографии эти полтора года просто исчезли». Ветеран боевых действий не может доказать, что действительно воевал в Чечне
Сергей К. — офицер милиции в отставке. Стать полицейским он не успел — во время реформы милиции, как и многие его коллеги, попал под сокращение и вскоре выяснил, что из его профессиональной биографии таинственным образом исчезли полтора года стажа. И не просто годы работы в уютном офисе, а участия в боевых действиях.
Утверждать, что это ошибка или, наоборот, чей-то злой умысел, Сергей не берется. Но ситуацию, когда человек, будучи ветераном боевых действий и имея соответствующие документы, не может доказать, что в этих самых боевых действиях он участвовал, считает абсурдной.
Восемь месяцев за полтора года
В июне 1995 года Сергея призвали на срочную службу, и он попал в 6523-ю войсковую часть внутренних войск МВД. К тому времени чеченская кампания длилась уже полгода, и любой солдат-срочник мог оказаться в кавказской республике. Месхеты, Ножа-Юрт, Башот-Юрт, Первомайское — эти названия в 1996-м регулярно звучали в выпусках новостей. Именно в этих районах и пришлось служить Сергею с февраля по ноябрь 1996 года. Полк, в котором он служил, охранял там горные дороги и выполнял другие боевые задачи.
— Мы участвовали в боевых действиях на территории Чечни именно в период так называемой первой кампании Чеченской войны, а не контртеррористической операции. Режим КТО вводится локально и на ограниченный отрезок времени, необходимый для обезвреживания террористов. Во время первой Чеченской войны чрезвычайное положение действовало постоянно, было введено на территории всей республики, — поясняет Сергей. — Весь личный состав — и солдаты срочной службы, и контрактники, и офицеры — получали боевые выплаты. И срок — в том числе и моего — участия в боевых действиях засчитывался как один день за три дня. Поэтому я демобилизовался почти на восемь месяцев раньше двухгодичного срока.
Усеченная выслуга
После службы в армии Сергей остался в органах внутренних дел, окончил Санкт-Петербургский университет МВД и служил на разных должностях до 2011 года, пока его не сократили в звании капитана милиции. При увольнении, рассчитывая выслугу лет, кадровики МВД Карелии тоже засчитали время участия в боевых действиях как один день за три. Именно исходя из этого расчета и был подписан министром внутренних дел Карелии приказ об увольнении. Однако через некоторое время Сергей узнает, что приказ отменён, а выслуга пересчитана. И его участие в боевых действиях было рассчитано как день за день. Фактически это означает, что стаж Сергея оказался меньше на 1 год и 6 месяцев, соответственно, меньше оказалась и пенсия.
Почти год капитан милиции переписывался со всевозможными ведомствами, доказывая, что такой перерасчет противоречит Закону РФ «О дополнительных гарантиях и компенсациях военнослужащим, проходящим военную службу на территориях государств Закавказья, Прибалтики и Республики Таджикистан, а также выполняющим в условиях чрезвычайного положения и при вооруженных конфликтах». Не найдя понимания, Сергей обратился в суд. Процесс он проиграл. Судья Кондопожского городского суда постановила, что выписка из приказа командира войсковой части № 6523 МВД России № 222 с/ч. от 04. 11. 1996 г. о нахождении и принятии участия в боевых операциях доказательством участия в боевых действиях не является. Вместо этого суд предложил Сергею предоставить другие документы, не уточнив, однако, какие именно.
— Из такого решения, понятное дело, вытекает, что ни запись в моём военном билете, ни наличие у меня удостоверения участника боевых действий также ничего не значат и никоим образом не подтверждают моего участия в боевых действиях, — возмущается Сергей.
В поисках справедливости Сергей выяснил, что его случай не единственный. Несколькими годами раньше точно в такую же ситуацию попал его коллега Сергей Д. Он уволился из Кондопожского МОВД в 2007 году, а в 2015-м был извещён о том, что назначенная ему пенсия более выплачиваться не будет, так как был произведён перерасчёт его выслуги и тех самых «боевых» дней ему и не хватило для назначения льготной пенсии. Как удалось выяснить Сергею К., таких сотрудников по России множество, только в Кондопожском МОВД — больше пяти!
Экономия на «боевых»
Как мы уже писали, за время участия в боевых действиях военнослужащему полагались дополнительные выплаты, так называемые «боевые». С принципами расчёта этих выплат ознакомиться крайне сложно. Но интересно другое.
— После срочной службы и демобилизации я, как и многие в те времена, «боевых» выплат ждали очень долго. Некоторые, как я, подавали в суд. Как правило, после обращения в суд, «боевые» перечислялись военнослужащим. И никто из моих сослуживцев и знакомых, которым полагались такие выплаты, никогда не пересчитывал их размер. Я уверен, таких по России, если и были, то единицы. Я также размер «боевых» выплат не пересчитывал, — рассказывает Сергей.
— Согласно отметкам в моём военном билете, я «с 12 февраля по 31 октября 1996 года принимал участие в боевых действиях по разоружению незаконных вооружённых формирований на территории Республики Чечня». Это реальный период времени, и он соответствует действительности. А когда спустя более десяти лет, а в 2008 году, я для подтверждения периода участия в боевых действиях обратился с запросом в войсковую часть № 6523, то получил ответ, что временем моего нахождения службы и участия в боевых действиях является период с 23 сентября по 31 октября! То есть вместо восьми с половиной месяцев я был всего полтора месяца, «ошиблись» примерно на семь месяцев. Уверен, что именно из расчёта полутора месяцев и начислялись «боевые»! При этом не мне одному! Какая экономия!
У Сергея сохранился ответ командира в/ч 6523, где сказано, что было это несоответствие было выявлено и в приказ по войсковой части внесено изменение. Ему даже прислали выписку из приказа с уже изменёнными верными данными, то есть время службы в Чечне снова указано с 12 февраля по 31 октября 1996 года. Казалось бы, справедливость восстановлена!
Пытаясь доказать, что провел в Чечне не полтора месяца, а восемь, Сергей К. прошел через два судебных процесса. Два суда — Кондопожский городской и Верховный республиканский — в удовлетворении иска отказали. Не принесла успеха и попытка решить проблему в День Общероссийского приема граждан. Чиновники так и не придумали, с кем из компетентных лиц надо связать ветерана боевых действий, чтобы он смог задать свой вопрос. Подавать апелляцию в Президиум Верховного суда Сергей не стал по совету юристов. А еще — в надежде на возможные перемены, которые помогут отыскать «потерянные» боевые месяцы. Правда, что должно измениться, капитан милиции пока не знает.
Как узнать, где служил человек в армии, по фамилии
Армейская служба – один из самых сложных, но при этом богатых на воспоминания периодов в жизни мужчины. На службе обретаются настоящие друзья, которые в дальнейшем, увы, разъезжаются к себе по домам в регионы. С годами возникает желание узнать, где служил человек в армии по фамилии. Используя доступные средства, можно найти сослуживцев, а также понять, проходил ли вообще человек службу или нет.
Поиск места службы через интернет
Не так давно у бывших и действующих военнообязанных появился прекрасный способ узнать, где служил человек в армии по фамилии – воспользоваться социальными сетями. Прежде всего нужно уделять внимание двум крупнейшим – «Одноклассники» и «ВКонтакте». В первой из них предпочитают регистрироваться люди среднего и более зрелого возраста, а во второй – молодежь (но постепенно сюда переходит и взрослое поколение). В соцсетях имеются различные группы по интересам, а также доступен их поиск по ключевым словам.
Воспользуйтесь поиском, вводя в него название или номер воинской части. При необходимости добавьте регион, чтобы уточнить результат. Если удалось отыскать подходящую группу, просмотрите список ее участников, чтобы найти нужного человека. И вновь можно ввести конкретные имя и фамилию в строку поиска, если они вам известны. Обращайте внимание на любых участников, которые могли бы быть связаны с тем, кто вам нужен, например, тоже служили вместе. Напишите им, чтобы узнать информацию об интересующей персоне.
В социальных сетях также имеются группы, в которых помогают с поиском как сослуживцев, так и просто людей, с которыми утеряна связь. Попробуйте найти их по ключам «Поиск людей» и «Поиск сослуживцев». Здесь можно оставить просьбу о содействии с поиском определенного человека. Стоит отметить, что для этих же целей существуют специальные онлайн-ресурсы. Одним из самых известных является Odnopolchane.net. Действует этот сайт аналогично указанным ранее социальным сетям – здесь регистрируются люди, отслужившие в армии, и указывают информацию о себе. Имеется удобный поиск, а также возможность отыскать ветеранов великой отечественной войны и различных боевых операций.
Продолжаем искать место службы человека
Перечислим еще некоторые способы того, как узнать, где служил человек в армии по фамилии, онлайн и при этом бесплатно. Можно выполнить поиск сослуживцев самым что ни на есть стандартным способом – через сайты «Яндекс» и Google. Введите в строку поиска как можно больше известных вам данных, в том числе:
Таким способом можно быстро найти подходящие страницы в социальных сетях, а также бесплатные базы данных призывников за различные периоды. Обычно это довольно старые архивы, но зачастую именно они дают ответ на нужный запрос. Кроме того, многие из них пополняются свежими данными за счет соответствующих сообществ в социальных сетях.
Если ничего не помогло, поищите форумы, на которых люди просят друг у друга помощи в поиске сослуживцев либо просто людей по имеющимся данным. Также у многих армейских частей существуют свои официальные сайты, а которых представлены списки служивших здесь в разные годы людей.
Как найти сослуживца офлайн
При должном упорстве и желании узнать, где служил человек, если не помогли многочисленные интернет-ресурсы, можно воспользоваться иными способами. Например, информация о местах службы в виде картотеки хранится в городских военкоматах. Однако она относится к личным, а зачастую и секретным данным, которые просто так не разглашаются. Нужно иметь знакомых сотрудников в военкомате либо очень-очень весомый довод, чтобы узнать что-то из картотеки. Например, человек находится в розыске как без вести пропавший либо скрывающийся от уголовного розыска.
Аналогичной информацией могут располагать непосредственно сами военные части, военные госпитали. Но гражданским доступа туда нет. Значительно проще будет посетить места работы нужного вам человека, если они известны. Большинство организаций требуют предоставить военный билет, копия которого продолжает храниться некоторое время в их архивах. И вновь желательно иметь знакомых людей в подобных организациях либо осторожно пообщаться с руководством, объяснив причину интереса к конкретной персоне. Возможно, вам улыбнется удача.