В чем гениальность эйнштейна
Каким образом А.Эйнштейну удалось стать гением
В статье опровергается традиционное положение о том, что Эйнштейн стал гением вопреки работе в патентном бюро. В соответствии с гипотезой Александра Дроздова Эйнштейн стал гением именно благодаря своей деятельности в этой конторе, где ему удалось найти свою собственную модель инноваций
Личность Альберта Эйнштейна давно стала символической и воплощает в себе сущностные характеристики гения. При этом споры о том, почему Эйнштейн был гениальным, и как ему удалось из плохого ученика превратиться в выдающегося физика-теоретика, не прекращаются до сих пор. И, наверное, не будет преувеличением сказать, что этот сакраментальный вопрос так и остается открытым.
Определенный ключ к разгадке гениальности Эйнштейна, на наш взгляд, содержится в диалоге американского профессора психологии и психиатрии Ричарда Дэвидсона с 14-ым Далай-Ламой Тибета Тензином Гьяцо. Суть этого диалога состоит в следующем (см.: Гоулман Д. Деструктивные эмоции. Мн.: ООО «Попурри», 2005).
В теменной зоне мозга человека есть зона, которая называется поясной извилиной. В этой зоне сходятся вместе сигналы от всех органов чувств. Судя по проведенным исследованиям, у Эйнштейна размер данной зоны был больше обычного. Данный факт часто порождает ту интерпретацию гениальности Эйнштейна, в соответствии с которой он родился с увеличенной теменной долей, что впоследствии и предопределило его исключительные умственные способности. Однако одно из самых удивительных открытий последнего десятилетия состоит в том, что такие зоны мозга, как лобные доли, миндалевидное тело и гиппокамп, реагируют на опыт человека изменением своих размеров. Данное свойство мозга получило название нейропластичности и выступает в качестве научной основы второй интерпретации гениальности Эйнштейна, согласно которой лобные доли ученого стали больше нормы благодаря тому, как он использовал свой мозг в течение жизни.
Таким образом, сейчас сосуществуют две точки зрения. Первая – Эйнштейн родился с необычным мозгом, после чего он просто ловко эксплуатировал данную ему от природы физиологическую особенность. Вторая – Эйнштейн на протяжении своей жизни так много думал над определенными вопросами, что это полностью трансформировало его обычный от природы мозг. Сегодня наука не может отдать предпочтение ни одной из этих версий. Однако имеющиеся у нейрологов факты склоняют чашу весов все-таки в пользу второй версии, то есть человек сам себя делает гением. На наш взгляд, данная «трудовая» интерпретация гениальности, действительно, является более жизнеспособной.
Но тогда возникает еще более интригующий вопрос: в чем состояла особенность мышления Эйнштейна, которая позволила ему стать гением, и почему другим много думающим людям такого результата добиться не удается?
Надо сказать, что большинство биографов Эйнштейна, как правило, недоумевают над главным фактом его жизни: он создал свою знаменитую специальную теорию относительности, будучи простым служащим патентного бюро. Как мог неприметный клерк, занимаясь рутинными операциями в антитворческой среде бюрократической конторы, сгенерировать один из самых оригинальных интеллектуальных продуктов 20-го века?
Единственным объяснением биографов Эйнштейна является гипотеза о том, что он не слишком серьезно воспринимал свою работу и в мыслях своих улетал далеко от проблем патентования всяких нелепых побрякушек. Согласно этой гипотезе, Эйнштейн проявил свою гениальность не благодаря, а вопреки патентному бюро. Однако сегодня уже есть и другая, прямо противоположная, трактовка событий тех лет. Принадлежит она отечественному представителю хай-тека, специалисту в области оптимизирующих технологий Александру Дроздову. Его точка зрения состоит в том, что Эйнштейн стал гением именно благодаря вдумчивой работе в патентной сфере. Какова же здесь причинно-следственная связь?
Дело в том, что процесс патентования представляет собой кропотливую работу по выявлению принципиально новых элементов в предлагаемой разработке. Не говоря уже о том, что работники патентных служб имеют дело ни с чем иным, как с рынком инноваций, изобретений и открытий. Но даже в новых разработках бывают принципиальные прорывы, а бывают незначительные улучшения. Когда через человека «прокачивается» огромное число разнообразных инноваций, то в его голове начинает выстраиваться некая общая модель инновации. Он начинает понимать не только структуру любого нововведения, но и его генезис: с какой стороны люди «цепляют» ту или иную проблему, чтобы получить искомый результат. Можно сказать так: Эйнштейну удалось построить в своей голове некую общую модель инновации. Понимание же того, как правильно смотреть на проблему, чтобы увидеть в ней что-то новое, а также понимание того, как надо выстраивать успешную новую научную схему, дает огромные преимущества в деле самостоятельного генерирования открытий. Впоследствии Эйнштейн просто эффективно приложил свои знания к конкретным проблемам, которые его интересовали.
Можно, конечно, усомниться, что у Эйнштейна была какая-то готовая и простенькая модель открытия. Однако тот факт, что ученый на протяжении почти всей своей жизни, особенно в старости, уделял большое внимание методологическим вопросам построения науки, говорит в пользу гипотезы А.Дроздова. Кроме того, не исключено, что жесткую модель открытия Эйнштейну построить и не удалось, но у него сложилось некоторое интуитивное постижение сущности инновации и процесса ее возникновения.
Помимо всего прочего, работа в патентном бюро напрямую выводила Эйнштейна на рынок интеллектуального продукта, который жестко задавал и градуировал разнообразные практические проблемы. Только отталкиваясь от самых насущных проблем общества и улавливая направление движения интеллектуальной жизни, можно стать гением. В противном случае велик риск либо отстать от потребностей общества, либо обогнать их. А в таких случаях гений остается непризнанным. Эйнштейн избежал этой опасности.
Нельзя не упомянуть и о том, что по своей сути инновационная деятельность это состояние ума и души, это постоянная нацеленность на поиск нового и его внедрение. Не исключено, что, контактируя с инноваторами и изобретателями, Эйнштейн «заразился» от них этим свойством и тем самым «запустил» свой творческий потенциал.
Косвенно подтверждает гипотезу А.Дроздова известное высказывание Эйнштейна о том, что правильно поставленная проблема – это 50% успеха. А правильно поставить проблему редко удается в тишине профессорского кабинета в оторванной от практики университетской среде. Это гораздо легче сделать, непосредственно соприкасаясь с рынком инноваций. Что и сделал Эйнштейн.
Можно, конечно, привести и контраргумент, что Эйнштейн, мол, не был практиком, он был теоретиком, а теоретик меньше нуждается в практических задачах. Однако и этот тезис при ближайшем рассмотрении оказывается не слишком убедительным. Дело в том, что специальная теория относительности была одновременно с Эйнштейном разработана гениальным французским математиком Анри Пуанкаре. Но все бонусы за эту разработку получил все-таки Эйнштейн, а не Пуанкаре. Почему? Ведь математический аппарат теории у Пуанкаре был куда более продвинутым, чем у Эйнштейна?
Ответ прост: потому что Эйнштейн дал максимально понятную и практичную интерпретацию всех своих теоретических построений. Например, чего стоит один только парадокс близнецов. Это выход в космические путешествия, это связь с другими мирами посредством скоростей, близких к скорости света. Это выход в реальную физику и астрономию, а не замыкание на математических формулах. И такие пассажи могли возникнуть только в голове инноватора-практика, а не оторванного от жизни теоретика. Эйнштейн видел приложения своей теории.
Сегодня в век инноваций наиболее значимые и интересные открытия делаются отнюдь не в университетах – там они никому не нужны. Открытия перешли в частные лаборатории крупных компаний, иногда они делаются и в государственных корпорациях. Но и те, и другие работают на реальном рынке инноваций. И Эйнштейн был, можно сказать, провозвестником этого процесса.
Таким образом, Эйнштейн, постоянно осмысливая сущность проходящих через него инноваций, заставил свой мозг усиленно работать, что и привело к гипертрофии некоторых его частей. Все это позволило ему открыть некий инновационный паттерн, который можно было накладывать на различные проблемы и получать на этой основе первоклассные результаты. Данный механизм возникновения гения Эйнштейна в первом приближении можно принять как более приемлемое объяснение по сравнению с традиционными психологическими схемами.
Написать комментарий
см. сериал США «Гений:Эйнштейн» по русски Однокаменский
Евреи отпиарили Эйнштейна,как у нас Высоцкого.Коперник- польский еврей,тоже ими отпиарен,хотя его гелиоцентрическая система неверна.Если бы Земля облетала Солнце за год,мы видели бы летом другую картину звёздного неба нежели зимой.Ведь не может небесная сфера тоже вращаться вокруг Солнца с той же скоростью,что и Земля!
Ладно.Я против Эйнштейна ничего не имею.Чем моя теория приблизительности вам не нравится?Ну,не крутится Земля вокруг Солнца!Чтобы всё время видеть,скажем,Большую Медведицу,нужно чтобы Небесная сфера следовала за Землёй вокруг Солнца с той же скоростью.Это же нонсенс!Смена сезонов происходит,если ось Земли наклоняется к Солнцу то Южным,то Северным полюсом.Нестыковочка,ведь продолжение оси должно проходить возле Полярной Звезды.Да и аппараты тяжелее воздуха летают на Запад и Восток за одинаковое время.Не поезда,чай!
Эйнштейн выдал в свет никому не нужную практически теорию относительности.Я же,наблюдая зимой и летом Созвездие Большой Медведицы,пришёл к заключению,что Земля никак не может вращаться вокруг Солнца.Ведь зимой залетая на другую сторону светила,мы должны были бы видеть совершенно иную картину звёздного неба нежели летом.Небесная сфера движется вместе с Землёй?С какой стати?Земная ось наклоняется то Северным,то Южным полюсом к Солнцу при смене сезонов.А ведь ось должна быть всегда направлена к Полярной Звезде. Нестыковочка.А при вращение Земли,как аппараты тяжелее воздуха могут летать на Запад и Восток за одинаковое время?Не поезда чай.
Он заключил сделку с дьяволом.Именно поэтому и стал гением!)
Гений всех времён
К 120-летию А. Эйнштейна и
80-летию великой легенды о нем
Последнее замечание не случайно: к моему большому огорчению многие из выступающих на страницах “Дуэли” довольно легкомысленно обращаются с фактами, так что материал, который Вы, я надеюсь, уже держите в руках, поможет Вам как редактору отсеивать пустопорожнюю болтовню от действительно интересных размышлений читателей-авторов.
Чтобы не быть голословным, напомню о некоторых из наиболее запомнившихся “перлов” из Вашей газеты. Так, некто В. Физматов (№ 43/98) пишет о “двух известных французских ученых”, из которых один на самом деле был голландцем (Лоренц); ни на чем не основано его же утверждение, что какие-то работы Пуанкаре якобы “плохо лежали” (и потому, дескать, были украдены); С. Иншаков (№ 25/98), а вслед за ним М. Саяпин (№ 30/98) пишут, будто “общую теорию относительности Эйнштейн создал сам”, что также не соответствует действительности; наконец, в рецензии на очень толковую книгу В. А. Ацюковского некто М.С. (тот же неряшливый М. Саяпин?) разоблачает рецензируемого автора за использование ленинского “Материализма. ”, искажая все наиболее ценное в книге Владимира Акимовича, и тем самым напрочь дезориентируя читателей.
Подобных головоломных загадок и труднообъяснимых странностей, появившихся в биографии Эйнштейна только потому, что оно просто эффектно “смотрится” или лучше “звучит”, скопилось такое множество, что сегодня, в год 120-летия ученого и 80-летия появления великой легенды о нем, справедливо будет обратиться к истинным фактам, развеяв по возможности некоторые неправдоподобные слухи и мифические напластования, связанные как с релятивистскими теориями, так и с личностью их создателя.
Впрочем, обо всем по порядку.
Наука с черного хода
“Широко разрекламированная личность Эйнштейна как единственного автора новой революционной теории довлеет над остальными настолько, что вроде бы и сомневаться неудобно в том, что только он и совершил этот небывалый по масштабу переворот в науке”,- читаем в книге “Воровство и обман в науке”,первого выпуска в новой большой разоблачительной серии “Наука с черного хода” (СПб., 1998). А чтобы развеять любые неудобные сомнения относительно авторства концепции релятивизма на обложку книги вынесен интригующий вопрос: “Знаете ли Вы, что. теория относительности Эйнштейну не принадлежит?”
Автор книги, идеи и названия уникальной серии о мошенниках и аферистах-”интеллектуалах” С. Г. Бернатосян причисляет Эйнштейна к научным плагиаторам отнюдь не безосновательно: “Многие из положений, высказанные молодым физиком-теоретиком, уже были выдвинуты его предшественниками” (с.159), а “сооружение не соответствующего заслугам Эйнштейна пьедестала”произошло “благодаря разным подпевалам и не слишком добросовестным историкам науки”(с.160-161).
Вот и ““Парадокс близнецов”, приписанный фантазии Эйнштейна, на самом деле обнаружил и использовал в качестве иллюстрации своих трудов французский мыслитель Поль Ланжевен. А до него эффект отставания движущихся часов был замечен и изучен английским физиком Джозефом Лармором в 1900 году” (Бернатосян, с.159). Списанным оказалась и знаменитое “эйнштейновское” равенство: энергия есть произведение массы на скорость света в квадрате. “За формулу E = mc 2 (если бы ее открыл Эйнштейн), за нее одну можно ставить золотой памятник. Но, правда, она была известна и до Эйнштейна, он просто популяризировал ее” (С.Д.Брусин, Л.Д.Брусин. К новым основам физики. Житомир, 1996, с.24). “Мы же знаменитую формулу E = mc 2 продолжаем автоматически считать формулой Эйнштейна, игнорируя колоссальный вклад в разрешение этой проблемы П.Ланжевена, Ф.Газенёрля, А.Пуанкаре, О.Хевисайда и Дж.Дж.Томсона”(Бернатосян, с.159).
С уравнением Гильберта случилась поистине удивительная история (см. приложение в кн.: В. П. Визгин. Релятивистская теория тяготения.М., 1981). Оно было сообщено Гильбертом в частной переписке Эйнштейну, который приставал к первому с вопросами: а что, дескать, у вас получилось? Гильберт долго “темнил”, не желая выдавать свои результаты прыткому коллеге, но потом раскрыл их до публикации назойливому корреспонденту. И вдруг в очередном послании Эйнштейна с удивлением прочитал: представьте, мол, я еще до получения вашего письма пришел к точно такому же выводу. Тут Гильберт схватился за голову и, кляня себя за опрометчивость, попросил ускорить публикацию статьи со своим уравнением, которое впоследствии все равно назвали “эйнштейновским”.
“И вот еще над чем в ключе нашего разговора стоит поразмышлять: почему Альберт Эйнштейн сразу же не имел чести быть удостоенным Нобелевской премии за перевернувшую мир теорию относительности и лишь через годы после потрясающего рывка вперед получил эту престижную премию за куда менее значимое открытие квантовых законов фотоэффекта? Неужели в Нобелевском комитете догадывались, на какой научной платформе эта грандиозная теория родилась, и потому не спешили накалять страсти?”(Бернатосян, с.160).
“СОМНИТЕЛЬНА ВАЖНОСТЬ РАБОТ ЭЙНШТЕЙНА”
Словом, “любую концепцию релятивизма, приписываемую Эйнштейну, обязательно ввел в науку кто-то другой” (“Молодая гвардия”,№ 8/95). Да только в этом ли все дело? “Если теория правильная, то в конце концов не так уж важно, на чем она базируется”,- отмечал В. А. Ацюковский (ж. “Знак вопроса”?, 1-2/93). “Для науки совершенно всё равно, кто создал теорию относительности”,- Эйнштейн, Цвейштейн или какой-нибудь Дрейштейн (Галковский). Ведь научная ценность и значимость любой физической теории определяется исключительно тем, как точно и насколько глубоко она объясняет выявленные наблюдениями и экспериментами природные закономерности.
А дело было так: на заседании британских Королевских обществ в 1919 г. (том самом, откуда берет начало “легенда об Эйнштейне”) оппонентом английских астрономов, сообщивших, что обнаруженные ими результаты искривления луча Солнцем якобы подтверждают теорию относительности Эйнштейна, выступал некий Людвик Зильберштейн, который “упрямо, но умно выдвигал возражения против этой теории” (Пайс, с.292). В ходе дискуссии Зильберштейн заявил: “Пока нет достаточных оснований утверждать, что искривление лучей света, наличие которого я признаю, вызывается тяготением” и далее, указав на висящий в зале портрет Ньютона, воззвал: “Память об этом великом человеке заставляет нас с огромной осторожностью относиться к попыткам изменить или полностью пересмотреть его закон тяготения” (Брусины. Иллюзия Эйнштейна, с.56). Вскоре были выявлены обстоятельства, подтвердившие подозрения ученого: “Сегодня астрономы скептически относятся к этому подтверждению”(М.Гарднер. Теория относительности для миллионов.М., 1964 с.117). Оказывается, данные наблюдений обрабатывались статистически. И стоит только заменить использованный астрономами метод гиперболической экстраполяции на какой-нибудь другой (скажем, на метод средних значений), как результаты наблюдений из подтверждения эйнштейновской ОТО тотчас становятся доказательством правомерности классической механики Ньютона.
СПЕКУЛЯТИВНАЯ ФИЗИКА
Давайте сравним: если из научного наследия великого Пуанкаре вычеркнуть заложенные им основы специальной и общей теорий относительности как ошибочные, он все равно останется “одной из самых ярких личностей, когда-либо рожденной человечеством” (Бернатосян, с.156). “Пуанкаре оставил первоклассные труды практически во всех областях математической науки”, и это был “единственный человек, разум которого мог охватить все, что создано разумом других людей” (Панов и др., с.522-523). А что без СТО и ОТО останется от Эйнштейна? Второстепенные работы по фотоэффекту да бесплодные потуги геометризации электромагнитного и гравитационного полей, которые по большому счету выявили несостоятельность Эйнштейна как “великого” физика-теоретика.
СИЛОВЫЕ МЕТОДЫ
В самом деле: в отличие от всех фундаментальных теорий СТО и ОТО проложили себе дорогу не через науку, а путем подавления инакомыслия, благодаря запугиванию, запретам, моральному и физическому террору. Протаскивание теорий в “гениальные” происходит обычно по одному и тому же сценарию, с одинаковым набором характерных приемов и методов, далеких от этических норм научных дискуссий. Причем таких, которые позаимствованы из арсенала средств политической борьбы и идут в дело всякий раз, когда эйнштейновские измышления по каким-либо причинам не принимаются просто “на веру”, а одного пропагандистского навязывания “общепризнанной” точки зрения на величие научного гения Эйнштейна и его детищ оказывается недостаточно.
“В 1917 году Фридрих Адлер, работавший вместе с Эйнштейном в Цюрихском университете, был насильственно подвергнут медицинской экспертизе на предмет установления у него умственного расстройства. Основанием послужило то, что Адлер опубликовал работу, в которой опровергал теорию относительности. Так что, когда современные эйнштейнианцы объявляют публично всех критиков этой теории параноиками, то это давно уже не ново. В 1978 году академик Зельдович в очередной раз назвал параноиками тех, кто критикует “святые” догматы: эйнштейнианство и термодинамику. А еще ранее А. Бронштейн в книге “Беседы о космосе и гипотезах” сообщал, что “. только за один 1966 год отделение общей и прикладной физики АН СССР помогло медикам выявить 24 параноика” (“Молодая гвардия”, № 8/95).
Добавим: в СССР решения о запрете на критику теорий относительности принимались как минимум трижды. “В 1934 году выходит специальное постановление ЦК ВКП(б) по дискуссии о релятивизме, в котором все противники этой “теории” относились либо к “правым уклонистам”, либо к “меньшевиствующим идеалистам”, со всеми вытекающими из этого для них последствиями: Соловки, беломорканалы, магаданы. ”.Далее: “В 1942 году на юбилейной сессии, посвященной 25-летию революции, Президиум АН СССР принимает специальное постановление по теории относительности: “действительное научно-философское содержание теории относительности. представляет собой шаг вперед в деле раскрытия диалектических закономерностей природы”.Это постановление было подкреплено устным запретом-указанием всесильного Берии, который в то время руководил атомной “Проблемой № 1”. Наконец,“в 1964 году Президиум АН СССР издает закрытое постановление, запрещающее всем научным советам, журналам, научным кафедрам принимать, рассматривать, обсуждать и публиковать работы, критикующие теорию Эйнштейна” (“Молодая гвардия”, № 8/95).
Продолжаются разнообразные гонения на кооператив, торгующий моей книгой, его угрожают “уничтожить. если он не перестанет продавать мои “Мифы”. ” (Кожинов).
Но важно здесь и другое: вся история разоблачения теорий относительности в Веймарской Германии подверглась самой ожесточенной фальсификации. Так, биографии Эйнштейна насыщены рассказами о том, как “националисты” и “антисемиты” травили этого ученого. И действительно, критика теорий релятивизма в 20-е гг., без сомнений, шла не только с позиций чистой науки. Так ведь и Эйнштейн со товарищи не отсиживались молча. Разница лишь в том, что оппоненты теорий относительности критиковали Эйнштейна и с политико-консервативной, и с научной точек зрения, а сторонники последнего ввязываться в научные споры даже не помышляли. Навязывание ими германской, да и мировой общественности “общепринятого” взгляда на теории изначально имело явный политический подтекст, причем эти силовые акции носили столь возмутительный характер, что своих сограждан “Эйнштейн довел в свое время до такого состояния, что Гитлера люди стали на руках носить”(Галковский 12 ).
Под напором безудержной пропагандистской кампании, дискредитирующей научное достоинство физической школы Германии, ученые этой страны объединились против теории относительности, противопоставив силовым методам эйнштейнианцев другую силу и другую политическую волю. Именно здесь кроется причина успеха (правда, временного) представителей германской научной школы, которые не просто показали научную несостоятельность “великих” теорий, но и сумели отразить все политические вылазки, какими сторонники Эйнштейна пользуются для подавления научного инакомыслия.