актер деточкин в фильме берегись автомобиля

По следам Юрия Деточкина: как и где снимали «Берегись автомобиля»

Весной 1966 года на советские экраны вышла картина Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля» про честного и благородного жулика Юрия Деточкина. Фильм разобрали на цитаты, его оценили не только советские зрители, но и зарубежные критики: лента получила несколько премий, в том числе на кинофестивалях в Сиднее и Мельбурне. Вспоминаем великолепные актерские дуэты и путешествуем по местам съемок.

Сценарий — повесть — фильм

В начале 1960-х Эльдар Рязанов искал сюжет для нового фильма. Его «Карнавальная ночь» давно стала хитом, но последующие работы были менее успешны. Судьба, точнее студия «Мосфильм», свела Рязанова со сценаристом Эмилем Брагинским, и это знакомство стало судьбоносным для обоих. Вместе они напишут сценарии для шедевров советского кино, среди которых «Старики-разбойники», «Ирония судьбы, или С легким паром!», «Служебный роман», «Гараж». Но первой совместной работой, которая принесла соавторам успех, стала лента «Берегись автомобиля».

Рязанов и Брагинский долго перебирали всевозможные сюжеты, пока не вспомнили расхожую легенду того времени о советском Робине Гуде, который угонял машины у людей, живущих «на нетрудовые доходы», продавал их, а деньги переводил в детские дома. Сценаристы попытались найти прототип героя, но вскоре поняли, что эта история — не более чем легенда. Однако от этого сюжет не стал для соавторов менее привлекательным. Как вспоминал Рязанов, был большой соблазн сделать ленту в стиле вестерна, в котором вместо лошадей были бы машины, но авторы решили подойти к задаче более тонко и создать смешную и в то же время грустную и трогательную историю, приправив ее детективными мотивами.

Как часто случалось с будущими шедеврами, судьба фильма складывалась непросто. Государственный комитет по кинематографии забраковал сценарий, в частности образ Юрия Деточкина. По мнению чиновников, советский человек не может воровать машины и при этом оставаться положительным персонажем. Он должен был обратиться в милицию вместо того, чтобы заниматься самоуправством. Тем не менее Рязанов переубедил комитет, и фильм «Угнали машину» (таким было рабочее название) даже запустили в производство. Радость была недолгой: новый председатель Госкино Алексей Романов сказал, что такой фильм снимать нельзя, ведь кино очень сильно воздействует на зрителя и после просмотра такой картины энтузиасты начнут воровать машины. Съемки приостановили, и только после того, как Брагинский и Рязанов написали по мотивам сценария сатирическую повесть «Берегись автомобиля», их снова запустили.

Актеры и герои

Главный герой — наивный и трогательный Юрий Деточкин. Днем он работает страховым агентом и играет в народном театре, а ночью угоняет машины с благой целью. Это большой ребенок с обостренным чувством справедливости, неслучайно сценаристы дали ему говорящую фамилию — Деточкин. Изначально Эльдар Рязанов хотел, чтобы Деточкина сыграл Юрий Никулин, но во время и первого, и повторного запуска съемок Никулин собирался на гастроли со своим цирком. Пробы на главную роль, помимо Никулина, проходили Леонид Куравлев и Олег Ефремов. Но Рязанов очень хотел попробовать Иннокентия Смоктуновского, который в то время пребывал в зените славы. Режиссер даже приехал в Ленинград, чтобы уговорить Смоктуновского. Тот воспринял предложение без энтузиазма, но все же через некоторое время согласился.

В пару к Смоктуновскому нужно было подобрать такого же талантливого артиста, ведь образ второго героя не менее сложен и многогранен — это следователь милиции и актер все того же народного театра Максим Подберезовиков, у которого в кабинете вместо портрета Дзержинского висит портрет Станиславского. Сценаристы предложили эту партию Олегу Ефремову, изначально претендовавшему на роль Деточкина. В итоге получился незабываемый дуэт.

Нельзя не упомянуть еще одну великолепную пару, которая сложилась в этой картине, — Андрея Миронова и Анатолия Папанова. Актеры уже играли на сцене Театра сатиры, но в кино вместе появились впервые именно у Рязанова. Образ Димы Семицветова, продавца комиссионного магазина, торгующего из-под прилавка, оставался сыроватым, поэтому актеру нужно было завершить его. Миронов отлично справился с задачей. Анатолий Папанов исполнил роль солдафона, который не дает спуска зятю. Современники вспоминали, что Рязанову не очень нравилась манера игры Папанова, но именно его образ стал одним из самых ярких в картине, а его реплики зрители помнят и любят до сих пор: «Тебя посодют, а ты не воруй!», «Твой дом — тюрьма» и, конечно же, «Свободу Юрию Деточкину!».

Еще одним партнером Смоктуновского по съемкам стал Георгий Жженов. Он сыграл роль автоинспектора, который встречает Деточкина, когда тот везет на продажу очередную «Волгу». Жженов и Смоктуновский встретились еще в 1950-е в норильском театре. Именно Смоктуновский посоветовал Жженова на роль автоинспектора. Получился отличный тандем и яркая погоня с участием инспектора, Деточкина, «Волги» и мотоцикла, который подводит своего водителя. Эта «Волга» снималась еще в нескольких фильмах, в том числе в «Бриллиантовой руке» и «Трех тополях на Плющихе».

Рязанов очень серьезно относился ко всем деталям съемочного процесса. Например, специально к съемкам Иннокентию Смоктуновскому пришлось сдавать на права — до этого он не умел водить. Больше того — Ольгу Аросеву, которая исполнила роль невесты Деточкина Любы, режиссер отправил учиться на водителя троллейбуса. Таким образом режиссер добивался максимальной реалистичности.

С Деточкиным по Москве

Хотя в начале фильма закадровый голос Юрия Яковлева утверждает, что неизвестно, где произошла эта история, большинство сцен фильма снято в Москве. Да и во время разговора в пивной Деточкин рассказывает Подберезовикову, как после очередного дела он вернулся в Москву. Посмотрим, где снимали фильм и как некоторые из этих мест выглядят сейчас.

Вместе с героем мы оказываемся в центре Москвы практически с первых кадров. Юрий Деточкин ждет Любин троллейбус на Варварке (тогда — улица Разина), на фоне хорошо видно церковь Георгия Победоносца на Псковской горе.

Люба не особенно расположена беседовать с женихом — как мы вскоре узнаем, его бесконечные командировки кажутся ей очень подозрительными. Героиня закрывает двери троллейбуса прямо перед носом у несчастного Деточкина и направляется вниз по Варварке к площади Варварские Ворота (тогда — площадь Ногина).

На площади мы видим зебру, а сейчас все переходы здесь убраны под землю. Кстати, изменилось еще кое-что — общественный транспорт продолжает двигаться вниз по Варварке по выделенной полосе, а вот автомобили сейчас едут в противоположном направлении, то есть от Варварских Ворот в сторону Кремля.

Вместе с Деточкиным по его служебным делам мы попадаем в дом 2а на Смоленской набережной, где живет Дима Семицветов с женой. Именно здесь Деточкин приметит «Волгу» Семицветова, которую будет угонять с таким упорством.

В кадре на фоне Деточкина по Смоленскому метромосту проезжает поезд. Сейчас такой кадр поймать невозможно, потому что мост в этом месте надстроили закрытой галереей и проходящие поезда уже не видно. Кроме того, к мосту сейчас примыкает тяговая подстанция. Зато прекрасный образец сталинского ампира на заднем плане — дом 5/13 на Смоленской набережной — практически не изменился.

Здесь же снято еще несколько сцен. Пока в квартире Семицветовых идет вечеринка, Деточкин под покровом ночи предпринимает вторую попытку угона. Первую, как мы помним, сорвала сигнализация, теперь ее удалось отключить. Пока Деточкин роется под капотом, мы можем обратить внимание на темные силуэты зданий на заднем плане. Это дом с изящной башенкой, расположенный на противоположном берегу Москвы-реки (набережная Тараса Шевченко, дом 1).

А наш герой тем временем залезает в машину и попадает в капкан. Пока Деточкин, обливаясь потом и слезами, пилит его, вечеринка Семицветовых подходит к концу и толпа гостей навеселе вываливает к машине. Подъезд, из которого выходит компания, изменился, но все еще узнаваем. Деревянную дверь со стеклами сменила обыкновенная железная, появился козырек, а колонны стали гладкими.

Итак, угнать машину снова не получается, несчастный Деточкин хромает к невесте: «Люба, понимаешь, кругом понаставили капканов». Но герой вернется сюда еще раз, и ему не помешает даже гараж, который поставили Семицветовы. Деточкин нанимает автокран, поднимает гараж и наконец увозит «Волгу». Интересно, что рассказали о таком дерзком способе угона машины Рязанову в милиции, и он решил использовать идею в своем фильме. Кстати, история о человеке, который ставил капкан на жулика, тоже подлинная.

А мы немного вернемся назад и рассмотрим еще одну интересную локацию съемок. У Димы Семицветова еще есть машина, и он ездит на ней на работу в комиссионный магазин. Снимали в настоящей комиссионке, магазин располагался на Сретенских Воротах, на пересечении Большой Лубянки (тогда — улица Дзержинского) и Рождественского бульвара.

В этих сценах за Семицветовым очень комично следит Деточкин: надвигает шляпу на лоб, прячется за углом и вообще действует с очень серьезным выражением лица. Когда Деточкин переходит через бульвар, в кадр попадает угол храма Успения Пресвятой Богородицы в Печатниках. Храм закрыли в конце 1930-х, сняли кресты и разобрали ограду. Здание отдали тресту «Артикпроект», в 1950-х годах здесь разместили музей «Советская Арктика», а с 1960-го — Музей морского флота СССР. Православной церкви храм вернули только в 1991 году.

Одна из самых ярких и динамичных сцен — погоня автоинспектора за Деточкиным. Здесь за рулем неопытного водителя Смоктуновского, конечно, заменил каскадер. Он выполнял все трюки — проезжал под автоцистерной, заезжал на движущуюся платформу тягача. Все это снимали не в Москве.

А на улицах столицы развернулась, возможно, менее зрелищная, но не менее динамичная погоня. На очередной украденной «Волге» герой едет в сторону площади Маяковского (теперь — Триумфальная) по Садовому кольцу в районе пересечения с Цветным бульваром. Там еще нет Самотечной эстакады, ее начнут строить только в 1967 году. На светофоре Люба видит Деточкина и начинает его преследовать на троллейбусе. Внимательный зритель заметит, что в какой-то момент герои оказываются на другой стороне Садового кольца и двигаются уже в противоположном направлении. В конце они сворачивают в Большой Каретный переулок (тогда — улица Ермоловой), и Любе приходится остановиться, потому что контактная линия закончилась и у троллейбуса слетают рога.

Заключительную сцену снимали на Крымской эстакаде. В кадр попали Провиантские склады, в которых тогда находилась автобаза армейского Генштаба. Один из операторов картины Анатолий Мукасей (вторым был Владимир Нахабцев) вспоминал, что эту сцену снимали из кабины троллейбуса. После фразы Смоктуновского «Здравствуй Люба, я вернулся», которой заканчивался фильм, операторы не стали выключать камеру, актер тоже продолжил игру. В результате вся эта немая сцена вошла в итоговый монтаж и советский кинематограф пополнился невероятно трогательным, сильным и в то же время очень простым и человечным финалом.

Источник

Юрий Иванович Деточкин, человек и автомобиль

На это неделе «Искусство кино» при поддержке «Мосфильма» выпускает в повторный прокат комедию Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля» в версии, прошедшей цифровую реставрацию. Специально к выходу фильма историки кино Станислав Дединский и Наталья Рябчикова подготовили сборник текстов, в деталях оживляющий историю и предысторию возникновения рязановского шедевра. Публикуем послесловие из нее, написанное составителями и подводящее итог их архивно-детективному расследованию.

Нея Зоркая назвала это «секретом», «озарением», «шедевром режиссуры»: «Одушевить машину и придать ей человеческий характер, да еще характер Смоктуновского, заставить железный ящик передавать все смены настроения, ту вибрацию души, которой славен актер». Она говорит об эпизоде погони в «Берегись автомобиля», о машине, как бы замещающей героя.

«В какой-то момент мы перестаем видеть лицо Смоктуновского за баранкой, все действие мчится на дальних планах. Но ведь это Деточкин перевоплотился в автомобиль! Это его нервная походка, это его отчаянные глаза, его гениальная изворотливость в рывках «Волги» под какие-то железные балки, в неожиданных виражах, прыжках, переходах на плавный ход, а особенно в непередаваемо смешном мгновении, когда автомобиль, притаившись под откосом шоссе, словно бы выжидает секунду, пока промчится мотоцикл погони, чтобы, поднатужившись, снова вынырнуть на гладкую полосу асфальта».

Деточкин — первый киборг советского кино? Или «Волга» — это наш собственный бэтмобиль (впервые появившийся на экране в том же 1966 году)? Но Юрий Иванович — не Бэтмен и не Робокоп, а скорее Терминатор Т-800, герой, к которому мы никак не можем отнестись совершенно однозначно. Хороший, но плохой. Отрицательный, но положительный. И именно такому герою полагается в русской традиции персональное средство передвижения. Берегись не автомобиля, но беспощадного катка русской печи, на которой ездит Иван-дурак.

Советский Союз — это поезд, мчащийся в коммунизм. От станции «Наш паровоз вперед летит» до полустанка «Постой, паровоз» через семафор «Остановился поезд» к тупику «Этот поезд в огне». Кстати, именно песню про паровоз, летящий в коммуну, запевает, вспоминая молодость, мама Деточкина. До рефрена «Папа купил автомобиль» Пугачевой еще далеко, песни и фильмы про частный транспорт, на котором честный советский человек может добраться до этой конечной точки, еще не написаны и не сняты.

Личные автомобили положительных героев советского кино 1930–50-х годов не запоминаются — разве что тот волшебный летающий, что несет героиню Любови Орловой, знатную текстильщицу, над строящейся Всесоюзной сельскохозяйственной выставкой в «Светлом пути» (1940). Зато от чичиковской тройки рукой подать до «Антилопы-Гну» Остапа Бендера и Ко. Любимые трикстеры и возмутители общественного спокойствия, яростные индивидуалисты — вот кто сидит за рулем, а Дядя Степа — в лучшем случае их постовой. Это вечная битва между «Машина не роскошь, а средство передвижения» и «Наши люди в булочную на такси не ездят». Как быть с советскими гражданами, которые попытаются добраться до коммунизма на собственной машине, система так и не разобралась.

Среди видов городского общественного транспорта, которые перечисляют авторы повести «Берегись автомобиля!», собственно, нет ее главного героя — того самого, которого следует опасаться. «Автобусы, велосипеды, верблюды, грузовики, дороги канатные, коляски детские, коляски инвалидные, лифты, лошади, метро, мопеды, мотоциклы, мотоциклы с коляской, мотороллеры, олени северные, ослы, поливочные машины, речные трамваи, собаки ездовые, такси, троллейбусы, фуникулеры, хождение пешком»: мир городского транспорта, согласно Брагинскому и Рязанову, «бесконечно разнообразен», но места личному автомобилю в нем нет. Как нет и какой-либо инфраструктуры для его обслуживания. Авторы повести «Берегись автомобиля!» подчеркивают: автомобилист «всегда виноват, даже тогда, когда он прав».

В советских городах нет автомоек, но есть штраф за грязный автомобиль. Есть бесконечные технические проблемы, но нет магазинов автозапчастей и нормальных автомастерских. Даже страховки от угона — и той нет! Но есть воры, которые грозят умыкнуть не столько саму машину, сколько все, что плохо прикручено: «Создатели «Победы», например, почему-то не удосужились поставить на нее боковые зеркала, — вспоминал Эльдар Рязанов о собственном опыте советского автомобилиста. — Приобрести их можно было только за границей. И их немедленно отламывали! На любой самой короткой остановке, будь то у магазина, аптеки, почты, надо было отверткой отвинчивать зеркало. А потом привинчивать обратно. Это много позже они стали крепиться на салазках. Я поэтому второе зеркало на «Победу» не ставил. А еще крали дворники. Это было ужасно! Зимой или в дождь надо было ложиться на грязный капот, чтобы снять оба дворника. В продаже тогда ничего не было, и комплект щеток стеклоочистителя считался среди автомобилистов роскошным подарком».

Японский замок, который с гордостью демонстрирует Семицветов страховому агенту, — лишь один из бесчисленных вариантов, указанных в списке средств защиты: «Тут и тайные реле, и прерыватели, и замки с алгебраическим шифром, и фантастические запоры на руле, похожие на ракетные установки. И только некоторые любители-консерваторы ставят на дверцы машин дедовские амбарные замки». Все что угодно, кроме самого надежного: возможность добровольно застраховать свое транспортное средство от хищения или угона у автовладельцев СССР появится лишь в 1969 году.

Уже в первой половине 1960-х годов Рязанов пунктиром наметит темы и мотивы своих будущих фильмов на 30 лет вперед. Грубая официантка Клава из «Дайте жалобную книгу» (1964), за которую «замуж не идут», в 1982 году «получит» целый фильм — «Вокзал для двоих». Автомобильные трюки, выполненные на съемках «Берегись автомобиля», станут зрелищной основой «Невероятных приключений итальянцев в России» (1973). А проблемы членов гаражного кооператива «Фауна», отраженные в фильме «Гараж» (1979), были нащупаны уже в первых версиях сценария «Угнали машину». Один из ухажеров сестры Деточкина — несчастливый обладатель «Запорожца»: «Для того чтобы встретить Люсю, Сергей встал сегодня в пять часов утра. Тремя видами транспорта он добирался до своего гаража! Зато теперь он везет свою любимую на работу, хотя до их завода идти пешком десять минут…»

Стенограммы заседаний художественных советов «Мосфильма» подтверждают, что авторы сценария «Берегись автомобиля» хорошо знали, о чем писали. На момент съемок фильма Рязанов и Брагинский уже умели водить и владели автомобилями. Да и почти весь актерский состав их фильма — тоже без пяти минут автомобилисты. Смоктуновский получил первые уроки вождения прямо на съемочной площадке. Миронов попал в первое ДТП как раз во время съемок в 1965 году: врезался в торговые ряды на Зацепском рынке, где снимали эпизод с торговлей клубникой Сокол-Кружкиным. Ефремов заинтересовался ролью Деточкина не без задней мысли: «Меня еще соблазняло и то, что Деточкин в картине водит машину, он шофер. Значит, снимаясь в этом фильме, я заработаю деньги на машину, научусь ее водить и получу права (другого времени мне все равно не найти)», — вспоминал актер. У них не было оснований сомневаться, что рано или поздно они получат желанное: деятели культуры и науки, генералы и космонавты могли рассчитывать за свои заслуги перед обществом на персональный автомобиль или на право внеочередной его покупки на юбилей (как, например, Анатолий Папанов в 1982 году, когда ему исполнилось 60 лет).

К сожалению, этот фильм Рязанова так и не дал ответа на сакраментальный вопрос: как же обычному человеку заработать честным способом на автомобиль стоимостью 5500 рублей? Саркастический ответ прозвучит в следующей ленте режиссера «Зигзаг удачи»: надо купить облигацию трехпроцентного займа, которая каким-то чудом принесет выигрыш 10 000 рублей. Если бы этот текст писали Брагинский и Рязанов, то наверняка бы вставили ремарку «смех в зале».

Такой вариант восстановления социальной справедливости, конечно, вряд ли мог бы устроить Юрия Ивановича Деточкина. Открытый оптимистичный финал «Берегись автомобиля» на самом деле не сулил ничего хорошего никому: моральная двойственность фигуры Деточкина, с которой никак не могли справиться редакторы «Мосфильма» и Госкино, была лишь предвестием постсоветской «проверки на дорогах». В новой России таким же представителем новой парадоксальной морали станет Данила Багров — киллер с кодексом чести, уже не Робин Гуд, а Вильгельм Телль, не Гамлет, а Макбет.

Рязанов считал, что Леонид Куравлев в роли Деточкина превратит «Берегись автомобиля» в историю о «мстителе с Красной Пресни», и возражал членам художественных советов, которые навязывали ему этого актера. Оно и понятно: мститель — драматургически завершенная фигура, персонаж, который должен успешно выполнить свою миссию, рассчитаться с обидчиками-клавдиями и сойти со сцены: Гамлета, доживающего свои дни на пенсии на побережье Средиземного моря, не смог бы выдумать даже Том Стоппард. А Юрий Иванович Деточкин в исполнении Смоктуновского — абсолютно иррациональный персонаж, который не способен контролировать свои внутренние импульсы. Человек с «легким сдвигом мозгов», как описывал его Рязанов. Не делающий различий в чинах Великий инквизитор, который берет на карандаш даже радушного южанина, угощавшего его черешней. Этот персонаж не сойдет со сцены своего самодеятельного театра никогда.

Потому-то и не рада возвращению Деточкина в финале фильма Люба. Она-то хорошо знает, что его не сможет остановить или изменить никакая тюрьма: Деточкин сомневается лишь насчет своих методов и права подменять собой государство в условиях абсолютного бессилия правоохранительных органов (заглохший мотоцикл автодорожного инспектора — самое яркое, но далеко не единственное тому свидетельство). Но насчет «проходимцев и жуликов» никаких сомнений быть не может: у него все ходы записаны. На фабрике по производству несправедливости, в которую превратился окружающий мир, у Юрия Деточкина никогда не будет простоя. В одной из версий сценария главный герой сетует на то, что «дачу не уведешь, у нее колес нету, вот я и занимаюсь машинами…»

Можно подумать, будто к финалу фильма Акела промахнулся и случайно украл машину у честного академика: «Эта машина Стелькина — а он взяточник!» Но поначалу Стелькину (на его роль рассматривался актер Илья Рутберг), который в режиссерском сценарии «Берегись автомобиля» приходит с жалобой в милицию, не верит даже Подберезовиков.

— Ваша профессия? — спросил следователь, явно находясь под влиянием идей Деточкина.

— Какое это имеет значение?

— Я доктор физико-математических наук. Руковожу лабораторией.

— А на самом деле? — машинально переспросил Максим

— Вообще я шпион Уругвая. А что, это так заметно?

Но так ли уж ошибался Деточкин и обманывался Подберезовиков? То, что в 1965 году казалось нонсенсом, спустя 15 лет стало рядовым сюжетом уровня «Фитиля». В 1979 году в фильме «Пена» — экранизации широко известной в свое время одноименной комедии Сергея Михалкова — выводились на чистую воду липовые ученые, обладатели подложных диссертаций. По сюжету фильма органы прокуратуры разоблачали группу предприимчивых людей, которые, как рассказывал герой Евгения Стеблова, «фабриковали диссертации для лиц, желающих получить ученую степень без каких-либо на то оснований». Примечательно, что главную роль — заказчика подобной услуги, директора некоего крупного советского учреждения Павла Павловича Махонина — играл Анатолий Папанов, для которого эта роль стала чуть ли не последней в галерее ярких портретов советских жуликов, проходимцев и негодяев.

Сатирические кинофельетоны 1960–70-х годов сегодня проговариваются задним числом, а современные параллели с ними напрашиваются сами собой. На чем бы Деточкин специализировался в наши дни? На поиске владельцев счетов в офшорах? Мог бы он при столкновении с очередной несправедливостью воскликнуть: «Вот скажи мне, Дима Семицветов, в чем сила? Разве в деньгах? У тебя много денег, и чего? Я вот думаю, что сила в правде: у кого правда, тот и сильней! Вот ты обманул кого-то, денег нажил, и чего — ты сильней стал? Нет, не стал, потому что правды за тобой нету! А тот, кого обманул, за ним правда! Значит, он сильней!» Впрочем, Деточкин вопросов не задавал, он, как и Данила Багров, действовал.

Почему «Берегись автомобиля» сегодня можно выпустить в повторный прокат, но нельзя переснять, как это уже произошло с другим фильмом Рязанова — «Ирония судьбы»? Не только потому, что при смене исполнителей главных ролей образы героев потеряют убедительность, а смысл фильма, заложенный авторами сценария, будет выхолощен до фарса об очередном городском сумасшедшем. В современном Голливуде набирает популярность амбивалентность героев, и вот уже не про Бэтмена снимают фильмы, а про Джокера, не про далматинцев, а про даму, которая рано или поздно пустит их на пальто. Скорей уж мы увидим фильм про Диму Семицветова, но в прокате он, вне всяких сомнений, провалится: стремительно левеющему миру нужен Деточкин, а не еще одна история про селф-мейд-мена. «I’ll be back» (Я вернусь), — говорит Терминатор в фильме Джеймса Кэмерона. «Я вернулся», — повторяет Деточкин при возвращении из очередной командировки. Если вы его не видите, это не значит, что он исчез. Скорее всего, Деточкин уже где-то рядом.

Рязанов никогда не скрывал, что создал вместе с Брагинским современную сказку: «Драматург В. Григорьев (автор сценария «Три дня Виктора Чернышова») предложил нам, — вспоминал режиссер, — при публикации повести «Берегись автомобиля» написать наверху «Русская народная сказка». В народе всегда живет идея добра и справедливости». Пессимизм, который с годами все сильнее прогрессировал в фильмах Рязанова, достигнув высшей точки в его последней картине «Андерсен. Жизнь без любви» (2006), берет свое начало именно там, в Деточкино, где авторы впервые утирают слезы обиженным. «Нам приходится слышать, что наши картины порой напоминают святочный рассказ, грешат утешительством, — оправдывался Рязанов. — Мы от этого не отказываемся. Что ж, и утешать человека хочется. А лучше сказать — помогать. Вообще думаем, что искусство должно помогать человеку слабому, сильный ведь и сам себе помогает, не правда ли?»

Источник