актеры русского дубляжа невафильм
Невафильм
Олег Березин, Борис Березин
кинофильмы, проекты и оборудование для кинотеатров
Невафильм (Ранее Нева-1) — российская кинокомпания, расположенная в Санкт-Петербурге (главный офис) и в Москве. Занимается дублированием иностранных кинофильмов на русский язык, переозвучкой отечественных фильмов, кинопрокатом, проектированием кинотеатров, поставками оборудования для кинотеатров и сервисом по кинооборудованию включая IMAX кинотеатры.
Компания была основана в апреле 1992 года и с самого начала стала заниматься дубляжем иностранных фильмов на русский язык. Основная ставка была сделана на использование новых технологий, что позволило стать первой (а до 1996 года — единственной) из российских компаний, способной осуществлять запись телевизионных и электронных изображений на кинопленку и производить титры для кинокартин электронными методами, при том, что зарубежных фильм-рекордеров в России тогда ещё не было.
Поначалу дубляж кинокартин вёлся по заказу российских кинопрокатчиков, однако в 1994 году компании поступил первый заказ от иностранной студии Walt Disney Pictures. В 1998 году компания развивает техническую базу и начинает заниматься поставками аппаратуры для предприятий кинопоказа.
20 ноября 2008 года компания «Невафильм» и Корпорация IMAX Corporation (англ.) русск. объявили о подписании долгосрочного соглашения о технической поддержке кинотеатров IMAX на территории России и СНГ, исходя из которого к 2011 году на территории СНГ должно работать в общей сложности 20 кинотеатров (на данный момент число кинотеатров составляет 25) IMAX. На данный момент на территории России и СНГ всего трое квалифицированных техников IMAX, имеющих соответствующие сертификаты, прошедших специальную подготовку.
Фильмы и мультфильмы
Ссылки
Студия 2В • 2ПЛАN2 • A-1 Кино-Видео • Авангард • Аватар Фильм • Аврора • АКВО • Амедиа • АМЭА-фильм • АртЮникс • Арчи-фильм • АТВ • Базелевс • Башкортостан • Белый свет • ВайТ Медиа • ВВП Альянс • Век • Вера • Всемирные русские студии • Глобус-фильм • Глория-фильм • Даго • Дед Мороз • Декалог • Демарш • Дикси • Зафира • Золотой век • Золотой водолей • Ибрус • ИКа фильм • Интерфест • Карелфильм • Каскад • КиноАтелье • КиноКафе • Киноконтакт • Ковчег • Коктебель • Константа-фильм • КостаФильм • Красная стрела • Крупный план • Курьер • Леан-М • Леста • Луч • Люксфильм • Мавр • Магнум • МАКС • Мастер Жанр • Мастер-фильм • Ментор Синема • Мирабель • Мириам Медиа • Мостелефильм • Мотор Фильм Студия • Надежда-фильм • Невафильм • Новелла • Никола-фильм • Нон-стоп • НТВ-Кино • НТВ-Профит • ОДА-фильм • Орёл • Панорама • Парадиз • Парамир • Пигмалион • Пирамида • Питон • Про-Синема • Про-ТВ • Протел • ПРОФИТ • Ракурс • Реал Дакота • Рекун-Синема • Ритм • Родалин • Родина • Роза • Рок • Россфильм • Русский Голливуд • Русский медведь • Русское • Сварог-фильм • Синебридж • Синемафор • СинеПро • Соливс • Сохо Медиа • Союз Навона • Слово • Стартфильм • СТВ • Стелла • Студия Владимира Мотыля • Студия Павла Лунгина • ТАББАК • Тата Студио • Татарстан синема • Твинди • ТелеРОМАН • Телесто • Телефильм • ТелеФормат • ТИВИСИ • ТриТэ • Урсус-фильм • Фаворит-фильм • Феникс-фильм • Фильмоком • Фокус-фильм • Форвард-фильм • Централ Партнершип • Черепаха • Эффект • Эхо • Югфильм • Юнифорс • Art Pictures • Cinema Line • Comedy Club Production • Film Union • GP • HHG • MB • Monumental Pictures • New One • Proline-film • RAMCO • RFG • RGI • RWS • Somnium • Star Media • Story First Production • Top Line • UMP • Way Film Company • Westcote Media
10 российских актёров, которые озвучивали в фильмах голливудских знаменитостей
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Марианна Шульц
Она считает себя, в первую очередь, театральной актрисой. Ещё во время обучения в Школе-студии МХАТ она стала выходить на сцену Театра имени Табакова, где служит до сих пор. Тем не менее Марианна Шульц активно снимается в кино, а с 1996 года стала заниматься дублированием фильмов. Она озвучивала Монику Белуччи и Пенелопу Крус, Хелену Бонэм Картер, Дрю Берримор и Мелиссу Маккарти, но лучше всего Марианна Шульц, по её собственному признанию, чувствует Кейт Уинслет.
Сергей Бурунов
Актёр стал известен широкой публике благодаря участию в шоу «Большая разница», а ведь в юности Сергей Бурунов мечтал не о славе, а о небе. Он учился в Качинском авиационном училище, а позже поступил на эстрадное отделение эстрадно-циркового. Диплом актёра Сергей Бурунов получил в 2002 году после окончания Щукинского училища. На протяжении почти 15 лет он озвучивает Леонардо Ди Каприо, но не ограничивается только этим голливудским актёром. Его голосом время от времени говорят ещё Джонни Депп, Бен Аффлек, Брэд Питт и другие.
Ольга Зубкова
Анджелина Джоли и Кейт Бланшетт в фильмах, вышедших в российский прокат, на протяжении вот уже 15 лет говорят голосом актрисы Ольги Зубковой. В прошлом она была актрисой Тульского театра, позже работала ведущей на телевидении и радио, снималась в рекламе, а уже с 2000 года вплотную занимается дублированием фильмов, озвучиванием аудиокниг и компьютерных игр. Кроме того, Ольга Зубкова озвучивала Мишель Пфайффер, Шарлиз Терон, Джулианну Мур и других актрис.
Всеволод Кузнецов
У актёра, окончившего Щепкинское училище и на протяжении двух с лишним лет работавшего в МХАТЕ, на сегодня 20-летний опыт озвучивания зарубежных фильмов и более пятисот картин, в дубляже которых он принимал участие. Больше всего Всеволод Кузнецов любит озвучивать Брэда Питта, но его голосом также говорят Киану Ривз, Марк Уолберг, Том Круз и ещё множество актёров.
Вадим Андреев
Фильмография Вадима Андреева насчитывает около двухсот работ в кино и сериалах, но практически столько же фильмов, мультфильмов и сериалов актёр озвучил. Его голосом часто говорит Брюс Уиллис и Пьер Ришар, мужские персонажи в первом сезоне мультсериала «Симпсоны», Осёл в мультипликационных фильмах о Шреке, Роберт Харди в «Поттериане», Сами Насери в «Такси-2» и многие другие зарубежные актёры и герои мультфильмов.
Галина Чигинская
На протяжении 12 лет актриса озвучивала Джину Кэпвелл в сериале «Санта-Барбара», но сегодня её голос звучит почти во всех фильмах, где снималась Мерил Стрип. Всего же на счету Галины Чигинской больше трёхсот озвученных фильмов, сериалов и мультфильмов. В 1963 году она окончила Щепкинское училище, где училась на курсе Николая Анненкова вместе с Олегом Далем, Виктором Павловым, Виталием Соломиным. В советское время Галина Чигинская была штатной актрисой в отделе дублирования киностудии «Ленфильм», и за ней ещё в то время закрепилось звание «королевы дубляжа».
Татьяна Шитова
После окончания Щепкинского училища актриса служила в МХАТ имени Горького, после перешла в театр «Сфера», но в настоящее время предпочитает работать в антрепризах и заниматься озвучиванием. Она дублирует Скарлет Йоханссон, Натали Портман, Кэмерон Диаз и других известных голливудских актрис, а ещё Татьяна Шитова подарила свой голос виртуальному помощнику Алисе, запущенному компанией Яндекс, операционной системе Саманта из фильма Спайка Джонза «Она» и озвучила персонажей из нескольких компьютерных игр.
Владимир Антоник
Заслуженный артист России, окончивший ВГИК, сыграл в кино несколько десятков ролей, и одновременно с началом актёрской карьеры занялся озвучиванием фильмов. Арнольд Шварценеггер, Сильвестр Сталлоне, Харрисон Форд, Мэл Гибсон, Пирс Броснан и многие другие часто говорят голосом Владимира Антоника. При этом в жизни у актёра голос более мягкий, чем у многих голливудских знаменитостей, однако Виктор Антоник прекрасно умеет подстраиваться под каждого героя. Кроме того, актёр занимается озвучиванием рекламных роликов, но категорически отказывается иметь какое-либо отношение к рекламе отечественных лекарственных препаратов.
Владимир Ерёмин
Борис Быстров
Зрители запомнили актёра по роли Алладина в советском фильме «Волшебная лампа Алладина». Позже фильмография актёра значительно пополнилась, но для многих он так и остался одним из самых любимых сказочных персонажей. Борис Быстров на протяжении вот уже почти полувека является одним из самых востребованных актёров дубляжа. Он стал «русским голосом» Майкла Кейна И Джона Гудмана, а ещё его можно услышать во многих фильмах и сериалах, мультфильмах и компьютерных играх.
Борис Быстров не так много снимался в кино, как ему самого того хотелось бы. Но его дебютная роль стала одновременно и самым громким его успехом, и причиной будущих неудач в профессии. Уже 10 лет Борис Быстров не появляется на экранах, и даже самые преданные поклонники сегодня вряд ли узнают в нем главного героя киносказки «Волшебная лампа Аладдина»…
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Невафильм
: неверное или отсутствующее изображение
Олег Березин — генеральный директор, Борис Березин — коммерческий директор
кинофильмы, проекты и оборудование для кинотеатров
[www.nevafilm.ru Официальный сайт]
Невафильм (ранее Нева-1) — российская кинокомпания, расположенная в Санкт-Петербурге (главный офис) и Москве. Занимается дублированием иностранных кинофильмов на русский язык, переозвучиванием отечественных фильмов, кинопрокатом, проектированием кинотеатров, поставками оборудования для кинотеатров и сервисом по кинооборудованию включая IMAX кинотеатры.
Компания была основана в апреле 1992 года и с самого начала стала заниматься дубляжом иностранных фильмов на русский язык. Основная ставка была сделана на использование новых технологий, что позволило стать первой (а до 1996 года — единственной) из российских компаний, способной осуществлять запись телевизионных и электронных изображений на кинопленку и производить титры для кинокартин электронными методами — при том, что зарубежных фильм-рекордеров в России тогда ещё не было.
Поначалу дубляж кинокартин вёлся по заказу российских кинопрокатчиков, однако в 1994 году компании поступил первый заказ от иностранной студии Walt Disney Pictures и Sony Pictures. В 1998 году компания развивает техническую базу и начинает заниматься поставками аппаратуры для предприятий кинопоказа.
20 ноября 2008 года компания «Невафильм» и Корпорация IMAX Corporation (англ.) русск. объявили о подписании долгосрочного соглашения о технической поддержке кинотеатров IMAX на территории России и СНГ, исходя из которого к 2011 году на территории СНГ должно работать в общей сложности 20 кинотеатров, в данный момент число кинотеатров на территории стран СНГ (Россия, Украина, Казахстан) составляет 40 кинотеатров IMAX. На данный момент на территории России и СНГ всего трое квалифицированных техников IMAX, имеющих соответствующие сертификаты, прошедших специальную подготовку.
Клиенты
Фильмы, сериалы и мультфильмы
Напишите отзыв о статье «Невафильм»
Ссылки
Отрывок, характеризующий Невафильм
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n’ai pas L’honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил: