Аристотель и данте открывают тайны вселенной о чем
Рецензия: «Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной»
В 2019 году в издательстве Popcorn Books вышел роман Бенджамина Алире Саэнса — «Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной». За год до этого была сформирована книжная серия «Rebel», в рамках которой издатели продолжают выпускать актуальную литературу для подростков. Литобозреватель YS — Ольга Сажнева рассказывает о концепции произведения, его проблематике и актуальности для наших дней.
Бенджамин Алире Саэнс – американский поэт и писатель мексиканского происхождения. Его книга «Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной» была выпущена на русском языке издательством «Popcorn Books». Автор книги повествует о двух подростках, Данте Кинтана и Аристотеле Мендоса, их семьях, настоящей дружбе и искренней любви.
Написанная простым языком и состоящая в основном из диалогов и рассуждений Ари (прим.YS — именно так просит себя называть Аристотель), она хранит в себе мудрость. Бенджамин Алире Саэнс рассказал о взрослении, самопознании и принятии себя не через сверхсложные испытания или приключения, но через простую жизнь подростков, доказывая, что даже в ней сокрыты удивительные тайны Вселенной.
Я ПОДУМАЛ, ЧТО ОН САМЫЙ ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК НА СВЕТЕ. ВОЗМОЖНО, В ГЛУБИНЕ ДУШИ ВСЕ БЫЛИ ДОБРЫМИ — ДАЖЕ МОЙ ОТЕЦ. НО МИСТЕР КИНТАНА БЫЛ ЕЩЕ И СМЕЛЫМ. ОН ГОТОВ БЫЛ ЗАЯВИТЬ О СВОЕЙ ДОБРОТЕ НА ВЕСЬ МИР.
С Аристотелем мы знакомимся в самый трудный период его жизни. Его сестры слишком взрослые, старший брат в тюрьме, отец несет в душе войну во Вьетнаме. Только мама поддерживает его, но и у нее на душе висит камень прошлого. Аристотель погружается в размышления о своем взрослении, о сверстниках, но он не намерен с кем-либо это обсуждать или выражать симпатию к людям.
Его встреча с Данте становится по-настоящему судьбоносной, ведь он находит друга в этом разговорчивом парнишке. Тот легко делится чувствами, не стесняясь своих привычек – любви к поэзии и рисованию и комичной нелюбви к обуви, поцелуям родителей при встрече и прощании и спасению птиц на улице. Он легко плывет в этом мире, как рыба в воде. Аристотель, напротив, так плыть не умеет. Не случайно их первая встреча произошла в бассейне – Данте предложил Ари научить его плавать. Эта глубокая метафора как нельзя лучше раскрывает характеры подростков.
Для Аристотеля дружба становится не только радостью, но и испытанием, ведь, сложившиеся годами привычки изменить не так легко. Он сопротивляется переменам, не отвечает на многочисленные письма Данте, которые тот пишет ему зимой из другого штата. Данте открывает ему много личных переживаний в своих записях, но в Ари это отзывается лишь раздражением. Сильный физически, он не способен принять перемены в себе сразу, но готов показать свою привязанность действием, вступая в драку или спасая друга. Его физическая агрессия к обидчикам становится настоящей проблемой для Ари и его родителей. Именно такое поведение было у его старшего брата, попавшего за решетку. Ари постоянно размышляет об этом, силясь понять, почему его родные не говорят на эту тему.
Значение семьи в жизни Аристотеля велико и неоспоримо. Он не из тех подростков, кто отрицает семью и разрубает все родственные узы, сражаясь с жизнью в одиночку. Ари искренне любит своих родителей, хотя, во многом не понимает их. Родные Ари не говорят о многом: ни о старшем брате, находящемся в тюрьме, ни о войне во Вьетнаме, через которую прошел отец. Их молчание – ошибка, которую в силах признать только мужественные люди. В бытовой суете, в монотонной жизни так легко потерять объективность, откладывать серьезные разговоры и перемены «на потом», не замечая, как дети приобретают худшие привычки родителей.
Во многом изменениям способствовала семья Данте. Они не идеальные создания с другой планеты, а обычные люди, но их отношение к себе, другим, проблемам, окружающим их, достойно восхищения. Родители способные проявлять удивительную чуткость и легкость в общении. Спустя годы брака они кажутся влюбленной парой, попутно одаряя отеческой любовью сына. Их открытость, любовь к Ари дала возможность взглянуть по-другому на отношения в семье парня, позволила нарушить тягостное молчание о прошлом.
Родители Аристотеля не меняются, но возвращают себе ту легкость, которая была в их семье и о которой так мечтал Ари. Взять на себя ответственность за прежние ошибки – решение, требующее смелости и признания собственного несовершенства.
Но самое приятное было то, что я сделал это сам. Самостоятельно. Я был влюблен в эту фразу. Я не любил просить кого-то о помощи. Эту дурную привычку я унаследовал от отца.
Несмотря на эти важные темы, затронутые в книге, она переносит нас в мир ребяческих развлечений, теплого летнего ливня и ночных поездок на пикапе в пустыню, ярких звезд в ночном небе.
— Интересно, зачем вообще нужны птицы? Данте поднял на меня взгляд.
— Птицы нужны, чтобы рассказывать нам о небе.
Бенджамин Алире Саэнс создал прекрасный мир. В нем найдет для себя немало мудрых мыслей и подросток, таой же как Ари, ищущий способы понять себя и мир вокруг, и взрослый, возвращающийся во времена своих пятнадцати лет, старающийся понять подрастающее поколение. Эта летняя история откроет немало тайн Вселенной читателям, таких простых и, вместе с тем, невероятно мудрых.
Все цитаты, использованные в материале, предоставлены с согласия редакции Popcornbooks. Цитаты: Бенджамин Алире Саэнс — «Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной», 2019.
Рецензии на книгу «Аристотель и Данте открывают тайны вселенной» Бенджамин Саэнс
один среди многих
Йоу, господа и дамы.
Открываем тайны вселенной
где-то в самих себе.
Эту книгу нужно читать лет в… Хотя нет, давайте без возрастных ограничений. И на пометку «18+», тоже не смотрите, вы не найдёте здесь ничего пошлого, кроме пары поцелуев (ну и что, что некоторые между двумя мальчиками).
Хотя нет (2), давайте я об этом всё-таки скажу. Эту книгу нужно читать лет в 15, когда самая главная и значимая война идёт внутри тебя. И когда непостижимым кажется всё вокруг: взрослые, ровесники, отношения между людьми и даже ты сам. Когда весь мир похож на тайны вселенной, которые тебе только предстоит открыть, и ты постоянно думаешь: а сумеешь ли?
Возможно, существуй эта книга, когда мне было 15, она научила бы меня говорить. Я бы посмотрела на честного и открытого Данте, и, вдохновлённая его смелостью, тоже бы говорила всем о том, что чувствую. Ну, или хотя бы говорила себе. Но я всегда была (и остаюсь) похожа на Ари, который любит одиночество и глубокое (и чаще всего безуспешное) самокопание в попытках самостоятельно разобраться во всём том, в чём нельзя разобраться самостоятельно.
Аристотель пытается понять многие непонятные ему вещи: почему отец не говорит про Вьетнам. Почему никто в семье не рассказывает про его старшего брата, который сидит в тюрьме. Почему некоторым вещам не следует придавать большого значения. Аристотель скучает один, но не ищет человеческого общества, потому что людей он понимает так же «хорошо», как себя. Но потом он встречает Данте, которому, кажется, так легко обо всём говорить, так легко всё делать, и Данте не становится очередной загадкой для Ари, потому что Данте – открытая и очень честная книга с карандашными рисунками и такими лёгкими признаниями в любви.
Отдельное место в этой книге занимают родители главных героев. Понимающие и любящие родители Аристотеля, однако, не говорят с сыном о некоторых вещах и своих переживаниях. Неосознанно взяв с них пример, Ари вырос немного замкнутым пареньком со специфическим чувством юмора. Взрослые ошибаются. Но ещё они могут и исправиться, если им помочь. А вот родители Данте – это прямо какой-то эталон родительства, очень чёткая инструкция к воспитанию, пониманию и принятию ребёнка.
Здесь, конечно, был неизбежным хэппи-энд, и это даже здорово, потому что хочется верить, что родители без проблем принимают нетрадиционную ориентацию своих детей, а эти дети находят любовь, и в этой любви – самих себя и некоторые тайны вселенной.
Стоит зайти на страничку этой книги в goodreads и с каждого отзыва вам будут кричать «BEAUTIFUL!!».
Первую половину книги я только и делала, что скептически поднимала бровь и если бы тогда писала отзыв написала бы «boring».
В середине меня наконец-то захлестнуло изящество, атмосферность этого произведения, но тогда я бы написала «sad».
И только дочитав до конца, вынуждена признать, что присоединяюсь к толпе вопящих девиц. Это действительно BEAUTIFUL, да так, что аж дух захватывает.
Как итог, красивая, медитативная история, идеально подходящая под дождь, когда стук капель о подоконник, или знойную жару, когда мир замирает.
Устыдился своего невежества и прочитал Aristotle and Dante Discover the Secrets of the Universe — лидера почти всех чартов YA-LGBT-книг. Мне понравилось и не понравилось одновременно, причём в «понравилось» больше иррационального, чем в «не понравилось».
Она какая-то удручающе простая. Когда мне кажется удручающе простой книга, бьющая все топы и зарабатывающая невероятные рейтинги среди критиков, я сразу начинаю искать подвох, читать ревью и пытаться понять, чего ж я там не увидел. Дурацкое чувство сродни чесотке в районе нёба, которая есть, но которую ты никак не можешь убрать. Такое ощущение, что во время моего визита пресловутые синие занавески были в стирке.
Протагонист — латинос по имени Аристотель, эдакий Холден Колфилд техасского разлива, депрессивный и замкнутый паренёк (которому 15 в начале книги и 17 в конце, если я не ошибаюсь). В бассейне он встречает парня по имени Данте, они начинают дружить, и всё заверте—
Дальше. В смысле, понеслось: взросление, осознание своей сексуальности, вопросы внутрисемейных отношений, отношений подросток-взрослый, гомофобии, принятия себя, плюс всё приправлено PoC-тематикой. Причём последнее заключается по большей части в отчаянных попытках родителей разрушить стереотипы касательно грязных босоногих мексиканцев (типа: «Ты не можешь ходить босиком, потому что мы можем позволить себе обувь для тебя, ты не какой-то там грязный нищий мексиканец, ты чистый мексиканец среднего класса, веди себя подобающе» и т. д.).
Повествование ведётся от лица Аристотеля, стиль и сложность книги на уровне учебника по английскому для средней школы (Гриновские эпичные диалоги в стиле «Okay?» — «Okay», умноженные раз в десять, только Грин пишет красочнее). И хоть книга «взрослеет» вместе с героем, несколько изменяется стиль повествования, всё равно остаётся ощущение, что либо герой думает на не родном для него языке, либо он аутист, либо ему лет 12, а не 15-17, причём я пытался делать скидку на время (конец 80-х), но всё равно.
Все найденные мною ревью (кроме одного, написанного какой-то женщиной из лиги католических матерей, что-то в этом духе), были на грани с восторженностью, причём к своему ужасу, в кое-каких моментах я был согласен с той неприятной дамой. Тем не менее, мне иррационально понравилось. Герои странные. История обычная, но держит в напряжении. Всё очень просто, но вроде как это фича, а не баг? Не знаю. Книга маленькая, поэтому я бы, наверное, рекомендовал её к прочтению, просто из любопытства — в конце концов, мне же понравилось, несмотря на то, что рациональная часть меня была возмущена и ожидала какого-нибудь вот-это-поворота ближе к финалу.
► “Maybe we just lived between hurting and healing.”
► “The problem with my life was that it was someone else’s idea.”
► “But love was always something heavy for me. Something I had to carry.”
► “I had a feeling there was something wrong with me. I guess I was a mystery even to myself.”
► “It was good to laugh. I wanted to laugh and laugh and laugh until I laughed myself into becoming someone else.”
► “I have always felt terrible inside. The reasons for this keep changing.”
С другой стороны, с какой стати история должна обязательно быть сложной? Она должна вызывать доверие и побуждать к размышлению, а эта история определённо отвечает обоим пунктам.
На дворе лето, жара, песни по радио и бассейн в парке, куда направляется скучающий пятнадцатилетний Ари. Он грустный, одинокий и у него нет друзей, зато много подростковых рассуждений о тщетности своей жизни. Пока он не встречает Данте, и больше он не одинок, все лето они проводят вместе. Ари любит подраться, ему снятся кошмары, и в его семье есть тот, о ком нельзя говорить. Данте немного другой, он спасает птичек, потом надо спасать его самого, его рисунки прекрасны, а целовать мальчиков он хочет больше, чем девушек. Одно лето проходит, наступает осень и расставание. Нечастые письма, редкие ответы, дела, заботы и очередное лето, встреча двух друзей, где один уже давно влюблен, а второй просто не может выбраться из своего одиночества, в котором ему удобно.
До невозможности очаровательная книжка
Легкая светлая история, укутывающая в свои объятия, словно в одеялко — с ней не хочется расставаться. Ее хочется перечитывать — чтобы вновь почувствовать себя розовым пушистым облачком, переполненным нежностью к Ари и Данте.
Повествование ведется от лица Аристотеля и построено преимущественно на диалогах — простых и уютных. Короткие предложения передаются эхом от персонажей к читателю и оседают в памяти.
Я готова признаться в любви каждому персонажу, но Сэм Кинтана особенно чудесен.
Наблюдая за его эмоциями, за взаимоотношениями с женой и сыном, с Ари и его семьей, так и хочется воскликнуть «Пожалуйста, пусть такие люди существуют на самом деле!». Среди толпы книжных отцов тиранов/гомофобов Сэм настоящее лекарство для израненного сердечка.
— Я люблю плавать, — повторил он и на некоторое время замолчал. А потом сказал: — Я люблю плавать — и тебя.
***
— Я так люблю дождь, — прошептала мама.
Я тоже его люблю. Я тоже его люблю.
Эти реплики разделяет всего пара страниц и на первый взгляд отношения друг к другу они не имеют. Но у меня мурашки бегут по коже от этих мыслей Ари. Не могу представить, что это про дождь.
———————————
Я люблю придираться к книгам и искать недостатки. Но сейчас не хочу. Хочу улыбаться и использовать уменьшительно-ласкательные слова. На несколько дней господин Саэнс сделал меня абсолютно счастливой
Наверное, завершающим моментом, повлиявшим на оценку, является состояние, которое возникло после закрытия книги. Еще читая ее, я раздумывал, какую книгу буду читать потом, и полагал, что начну что-то другое тут же, раз выдался свободный день. Однако, закрыв Аристотеля и Данте, я понял, что не хочу пока отпускать состояние, в котором я находился вместе с ее героями. Не хотел и сразу писать отзыв, поскольку делиться этим чувством было странно. Даже сейчас не уверен, что смог передать то, что испытал от книги.
Очаровательная книга.
книга прекрасна.
мне было легко её понимать. я наслаждался чтением.
так что советую читать ее в оригинале.
несмотря на то, что у автора простой слог, он пишет очень красиво. он умеет описывать вещи со смыслом, но так просто.
есть книги, в которых какие-то бессмысленные диалоги или же описания, и тебе становится просто скучно читать, так вот, тут такого нет.
недаром говорят, что краткость — сестра таланта.
у меня вся книга выделена пометками розового цвета, потому что хотелось кричать на каждую фразу, типа, «я понимаю, боже, я так понимаю, я знаю это чувство».
там будто были написаны мои мысли.
сама книга ведется от лица героя — Аристотеля.
или как он сам себя называет — Ари.
он подросток, который никогда не имел настоящих друзей, и который слишком не ценит себя. он кажется себе никчемным человеком, который ничего не стоит. он никогда не говорит со своим отцом, потому что отец молчит, а он не хочет его тревожить. также в их семье есть одна секретная тайна о его брате, который находится в тюрьме, но никто никогда не говорит о нём, будто он умер. Ари мучает эта тишина, но он терпит. он терпит.
и его преследуют страшные сны, от которых ему грустно и жутко.
и тут появляется Данте. Данте, который любит плавать, а Ари не умеет. И оба они встречаются в бассейне, где Данте начинает знакомство с простого «я могу научить тебя плавать, если хочешь».
парни смеются, когда узнают имена друг друга. и еще больше удивляются, когда узнают, что они рождены в один день и месяц. их встреча — судьба, не иначе.
и дальше сюжет продолжается. он не закручивается, всё идёт как и надо, по течению.
мы понимаем почему герои поступают именно так, мы понимаем их мысли и желания, всё это видно, всё это правда понятно.
нет такого, что ты начинаешь думать: «почему он так поступил? он дурак?»
и мы понимаем почему сюжет двигается именно в таком направлении.
книга не давит, книга дарит много пищи для размышлений, а именно мысли Ари — все мы видим их как свои, я уверен.
и книга дарит тепло, такое тепло к героям этой книги.
к родителям Ари, к родителям Данте, к самим подросткам и к собаке по кличке Legs (которая появится у Ари чуть ближе к середине книги).
такие прекрасные люди, такая прекрасная собака, я так их полюбил.
а еще по ходу книги я влюбился в звёздное небо, и в поэмы, которые Ари и Данте читали друг другу.
хочу отметить, что книга затрагивает проблемы, которые всегда присутствуют в нашей жизни.
проблема недосказанности, семейная проблема, проблема дружбы и любви, проблема толерантности.
книга настолько чувственная, настолько красивая, что в неё невозможно не влюбиться.
невозможно не влюбиться в таких настоящих и живых героев, они так хорошо прописаны, будто ты их знаешь. будто ты не читаешь — а наяву их видишь; складывается ощущение, что ты с ними лично знаком.
хочется плакать от того, насколько хороша эта настолько простая книга.
КнигиОтрывок из книги «Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной»
Роман Бенджамина Алире Саэнса о чувствах подростков
В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ POPCORN BOOKS ВЫШЕЛ РОМАН БЕНДЖАМИНА АЛИРЕ САЭНСА «Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной» в переводе Анастасии Кузнецовой — его также можно найти на Bookmate. Трогательная мелодрама рассказывает о нежных отношениях двух пятнадцатилетних парней мексиканского происхождения Ари и Данте. Несмотря на то что у них мало общего, они становятся лучшими друзьями и вместе познают вопросы взросления, волнующие каждого подростка. Публикуем три главы из романа.
Однажды вечером мы с Данте сидели у него в комнате. Теперь он рисовал на холстах и работал над большой картиной, которая стояла на мольберте, накрытая тканью.
— Только когда дорисуешь?
Данте лежал на кровати, а я сидел на стуле.
— Читал какие-нибудь хорошие стихи в последнее время? — спросил я.
— Да нет, не особо, — ответил он рассеянно.
— Ты где витаешь, Данте?
— Тут, — отозвался он и сел в кровати. — Я тут думал о поцелуях, — сказал он.
— Как понять, что тебе не нравится целоваться с парнями, если ты никогда не целовался?
— По-моему, такие штуки мы просто чувствуем, Данте.
— Ну вот ты целовался с парнями?
— Ты ведь знаешь, что нет. А ты?
— Ну, может, и тебе не понравится. Может, ты просто всё надумал.
— Думаю, стоит провести эксперимент.
— Я знаю, к чему ты клонишь, и мой ответ: нет.
— Ты же мой лучший друг, верно?
— Да. Но сейчас я начинаю об этом жалеть.
— Давай просто попробуем.
— Ну же. Я никому не скажу.
— Слушай, ну это же просто поцелуй. Ну правда. И мы сразу всё поймём.
— Мы и так всё знаем.
— Мы не узнаем наверняка, пока не попробуем.
Не знаю почему, но я послушался. Я встал.
А потом он встал прямо напротив меня.
— Закрой глаза, — сказал он.
Я закрыл. И он поцеловал меня. А я ответил на поцелуй.
А потом он начал целовать меня по-настоящему, и я отстранился.
— Нет, — сказал я. — Не моё.
— Ладно. Зато определённо моё.
— Ага. Я так и понял, Данте.
— Что ж, значит, с этим покончено, да?
Он снова сел на кровать. Вид у него был грустный. Мне не нравилось видеть его таким.
— Я скорее зол на себя, — сказал я. — Вечно позволяю тебе уломать меня на всякую ерунду. Но ты не виноват.
— Только не плачь, ладно?
Шесть
Я не звонил Данте несколько дней. Он мне тоже.
Но я понимал, что он грустит. Переживает. Я тоже переживал, поэтому пару дней спустя всё-таки ему позвонил.
— Хочешь побегать завтра утром? — предложил я.
— Во сколько? — спросил он.
— Давай, — согласился он.
Для того, кто никогда раньше не бегал, Данте здорово справлялся. Конечно, с ним я вынужден был сбавить скорость, но меня это не смущало. Мы немного поболтали и посмеялись. А потом поиграли во фрисби с Ножкой, и всё снова стало хорошо. Мне это было необходимо. И Данте тоже. Всё наладилось.
— Спасибо, что позвонил, — сказал он. — Я уже думал, что больше ты не позвонишь.
На какое-то время жизнь стала до странного обыденной. Не то чтобы я жаждал обыденного лета, но почему бы и нет. Обыденность меня устраивала.
Каждое утро я отправлялся на пробежку, потом занимался с гантелями и шёл на работу. Иногда мне звонил Данте, и мы болтали о всякой ерунде.
Он почти дорисовал свою картину и только что устроился в аптеку в Керн-Плейс. Сказал, что ему нравится там работать, потому что рядом университетская библиотека, куда можно ходить по вечерам (круто быть сыном профессора). А ещё он сказал:
— Ты бы очумел, если б увидел, кто покупает презервативы.
Не знаю, хотел ли он меня рассмешить, но ему это удалось.
— Кстати, мама учит меня водить, — сказал он в другой раз. — Но мы в основном ругаемся.
— Я дам тебе порулить моим пикапом, — сказал я.
— Страшный сон моей мамы, — заметил Данте.
Мы снова рассмеялись. Было здорово. Без смеха Данте лето не было бы летом.
В первые недели мы много болтали по телефону, но виделись редко. Он был занят. Я был занят. Но главным образом мы просто друг друга избегали. И пускай мы не хотели придавать нашему поцелую большого значения — всё-таки он был для нас важен. Призрак того поцелуя ещё долго преследовал нас обоих.
Как-то утром, вернувшись с пробежки, я обнаружил, что мама ушла. Она оставила записку, в которой сообщала, что ушла проводить ревизию продуктов в банке продовольствия. «Кстати, когда ты придёшь помогать? Ты обещал приходить днём по субботам».
Не знаю почему, но я решил позвать с собой Данте.
— Я буду работать волонтёром в банке продовольствия. Это днём по субботам. Хочешь со мной?
— Давай. А что надо делать?
— Думаю, мама всё объяснит, — ответил я.
Я был рад, что позвал его. Я соскучился. Соскучился сильнее, чем когда он был в Чикаго, хотя сам не знал почему.
Я принял душ и посмотрел на часы: времени до работы оставалось навалом. Вскоре я оказался у комода в гостевой спальне и взял конверт, на котором значилось: «Бернардо». Как же мне хотелось разорвать его и заглянуть внутрь. Быть может, открой я этот конверт — я открыл бы нечто новое о своей жизни.
Но я просто не смог. И кинул его обратно в ящик.
Весь оставшийся день я думал о брате, хотя даже не помнил, как он выглядит. На работе я постоянно путал заказы. Администратор попросил меня быть повнимательнее.
— Я тебе не за красивые глаза плачу.
Я хотел выругаться в ответ, но сдержался.
После работы я заехал к Данте.
— Хочешь напиться? — предложил я.
Он внимательно на меня посмотрел.
К счастью, ему хватило деликатности не спрашивать, что стряслось.
Вернувшись домой, я залез под душ и смыл с кожи запах жареной картошки и луковых колец. Папа читал. В доме было до странного тихо.
— Она вместе с твоими сёстрами поехала в Тусон, навестить тётю Офелию.
— Ах да, совсем забыл.
— Так что сегодня мы вдвоём.
— Будет весело. — Говорил я без сарказма, но вышло наоборот.
Я чувствовал на себе пристальный взгляд отца.
— Что-то не так, Ари? — спросил он.
— Нет. Пойду погуляю. Хотим покататься с Данте.
Он кивнул, продолжая меня разглядывать.
— Ты какой-то не такой, Ари.
Будь я храбрее, я бы сказал ему: «Злой? Интересно, на что же мне злиться? Знаешь что, пап? Мне плевать, что ты не рассказываешь мне про Вьетнам. Хоть я и знаю, что ты до сих пор на войне, мне всё равно — можешь о ней не рассказывать. Но меня бесит, что ты не говоришь со мной о брате. Чёрт возьми, пап, это молчание невыносимо».
Я представил, как он отвечает: «Молчание спасло меня, Ари, неужели ты не понимаешь? И откуда у тебя эта одержимость братом?»
И я парирую: «Одержимость, пап? Знаешь, чему я научился у вас с мамой? Я научился не разговаривать. Научился хоронить всё глубоко внутри себя. И ненавижу вас за это».
Я чувствовал, что вот-вот расплачусь и что отец это заметил. А ещё злился, что он видит всю ту грусть, которая живёт внутри меня.
Он протянул ко мне руку.
— Не трогай меня. Просто не трогай.
Я не помню, как добрался до Данте. Помню лишь, как ждал его в пикапе у дома.
Его родители сидели на ступеньках крыльца. Они помахали мне. Я помахал им в ответ. Мгновение спустя они оказались возле машины, и я услышал голос мистера Кинтаны:
— Да, бывает, — ответил я.
— Давай зайдём в дом, — позвала миссис Кинтана.
А потом появился Данте. Он улыбнулся мне. Затем маме с папой.
— Поехали, — сказал он.
Его родители не стали меня расспрашивать.
Я просто ехал. Я мог ехать бесконечно. Понятия не имею как, но я отыскал в пустыне свое любимое место. Как будто внутри меня был компас. Вот вам тайна Вселенной: иногда наши инстинкты сильнее разума.
Я вышел из машины и хлопнул дверью.
— Вот дерьмо! Я забыл пиво.
— Нам не нужно пиво, — прошептал Данте.
— Нам нужно пиво! Нам нужно долбаное пиво, Данте! — Я сам не понимал, почему кричу. И вскоре мои крики превратились в рыдания, и я рухнул в объятия Данте, и плакал, плакал… А он обнимал меня, не говоря ни слова.
Вот ещё одна тайна Вселенной: иногда боль, как буря, появляется из ниоткуда. Самое безоблачное утро может закончиться ливнем. Закончиться громом и молниями.
Странно было жить без мамы.
Я не привык сам варить себе кофе.
Папа оставил мне записку:
Тишину дома нарушил Ножкин лай — и мне сразу стало веселее. Так она звала меня на пробежку.
Тем утром мы с Ножкой бежали быстрее обычного. Я пытался ни о чём не думать, но получалось плохо. Я думал о папе, о брате, о Данте. Я всегда думал о Данте, всегда пытался его понять и задавался вопросом, почему мы дружим и почему это так важно для нас обоих. Я ненавидел думать о вещах и людях, представлявших собой загадки, которые я был не в силах разгадать. Я постарался переключиться и подумал о тёте Офелии в Тусоне. Задумался, почему никогда её не навещаю, несмотря на то что люблю. Она жила одна, и я мог бы к ней приезжать, но не делал этого. Иногда я ей звонил. С ней было на удивление приятно разговаривать. Я чувствовал, что она меня любит, и всегда гадал, как ей удаётся показать это по телефону.
Вытираясь полотенцем после душа, я увидел своё голое тело в зеркале. Я оглядел его. Как это странно — иметь тело. Я то и дело об этом размышлял. Очень странно. Я вспомнил, как тётя Офелия однажды сказала: «Наши тела прекрасны». Никогда прежде взрослые мне такого не говорили. И я задумался: почувствую ли я однажды, что и моё тело красиво? Тётя Офелия разгадала немало тайн нашей Вселенной. Ну а я не разгадал ни одной.
Я не мог разгадать даже тайну собственного тела.