кадрированная часть что это
Нужна ли России кадрированная армия
Автору этих строк в армии год действительной (после вуза, но с рядовых) послужить в 1971 – 1972 гг. довелось. В казарме год в 25 лет от роду спал. Не дозволил. В итоге «партизанских» призывов дошел до старлея или капитана. Не суть. Проблемами российской армии интересуюсь постоянно. И разделяю мнение, что народ, не желающий оснащать свою армию, будет оснащать чужую.
Военная реформа вызывает все большее недовольство в армии — СМИ
12:54 РИА «Новости»
МОСКВА, 29 ноя — РИА Новости. Перестройку армии проведут без гласности — о военной реформе разболтали много лишнего, и начальник Генерального штаба ВС РФ генерал армии Николай Макаров 11 ноября этого года подписал директиву «О недопущении разглашения сведений о реформировании Вооруженных сил РФ», пишет газета «Коммерсант» в субботу. «Документ запрещает распространение сведений о ходе реформ, возникающих проблемах, а главное, о настроениях в войсках», — сообщает издание.
Между тем в военном ведомстве готовится новая волна генеральских отставок. По данным «Коммерсанта», в частности, рапорт на увольнение подал начальник ГРУ генерал армии Валентин Корабельников.
О начале реформы министр обороны Анатолий Сердюков (понимаю проблемы это руководителя, но ему – извините (частное мнение) не доверяю) штабов к бригадной. В результате только в Сухопутных войсках к 2012 году число частей и соединений уменьшится с 1890 до 172. Офицерский корпус сократится с 315 тысяч до 150 тысяч человек. При этом число лейтенантов вырастет с 50 тысяч до 60 тысяч, а генеральский корпус (около 1,1 тысячи) сократится примерно до 900 человек. Аппарат Минобороны уменьшится в два с половиной раза, ликвидируют институт прапорщиков и мичманов. Общая численность Вооруженных сил сократится с 1,13 миллиона до 1 миллиона человек.
«По мере того как заявленная министром обороны Анатолием Сердюковым военная реформа набирает обороты, информация о ее проведении, поступающая от Министерства обороны, становится все более скудной, а сведения о самих методах реформирования становятся все более “закрытой темой”», — пишет газета. По ее сведениям, это связано с тем, что 11 ноября начальник Генштаба Николай Макаров подписал директиву «О недопущении разглашения сведений о реформировании Вооруженных сил РФ».
«Проведение реформ вызывает серьезное недовольство в армейских структурах всех уровней — и в штабах, и в войсках. Уже были случаи открытого выступления против перехода Вооруженных сил к “новому облику”. Ситуация ухудшается. Вывод — запретить разглашение сведений о ходе и проблемах реформ, о настроениях в войсках. Запретить контакты со средствами массовой информации. Нарушивших запрет офицеров увольнять и привлекать к уголовной ответственности», — рассказывает издание.
Пока предложенная Сердюковым реформа не встретила открытого сопротивления. Только КПРФ распространила 1 ноября открытое обращение «к главе государства и гражданам России». В нем коммунисты потребовали отставки министра Сердюкова, а его реформа была названа «дорогостоящей» и «непродуманной». Других протестов не было, однако и реформа только началась, и о технологии ее проведения пока мало что известно.
В военном ведомстве понимают необходимость разъяснения своей позиции хотя бы для подчиненных, и Сердюков приказал недавно своим заместителям и другим военным руководителям отправиться в военные округа и флоты для разъяснения личному составу планов по «оптимизации» Вооруженных сил. На сайте Минобороны информация об этих встречах регулярно публикуется, однако она сводится к достаточно лапидарным сообщениям, отмечает газета.
«Версия реформы, возможно, не устраивает и тех, кто служит в центральных органах управления Минобороны», — говорится в статье.
Как рассказал «Коммерсанту» источник в Минобороны, рапорт об увольнении подал начальник Главного разведывательного управления Генштаба генерал армии Валентин Корабельников (пресс-служба Минобороны этого не подтверждает).
«Генерал армии Корабельников занимает этот пост уже 11 лет, в его активе успешная работа в Чечне и Косово. Он всегда считался одним из самых “устойчивых” высших военных руководителей. Кроме него рапорт подали начальник тыла Владимир Исаков и начальник Центрального командного пункта Вооруженных сил генерал-лейтенант Владимир Гошкодера», — пишет газета.
«По информации представителя Минобороны, шесть начальников управлений Главного оперативного управления Генштаба также подали рапорты на увольнение», — сообщает «Коммерсант».
http://news.mail.ru/politics/2205076/
Между тем в военном ведомстве готовится новая волна генеральских отставок. По данным «Коммерсанта», в частности, рапорт на увольнение подал начальник ГРУ генерал армии Валентин Корабельников.
Как заявил «Коммерсанту» ознакомившийся с данной директивой Генштаба зампред комитета по обороне Госдумы Михаил Бабич, «возмущение растет и в армии, и в обществе. Поэтому проще всего закрыть информацию».
Пока предложенная Сердюковым реформа не встретила открытого сопротивления. Только КПРФ распространила 1 ноября открытое обращение «к главе государства и гражданам России». В нем коммунисты потребовали отставки министра Сердюкова, а его реформа была названа «дорогостоящей» и «непродуманной». Других протестов не было, однако и реформа только началась, и о технологии ее проведения пока мало что известно.
В военном ведомстве понимают необходимость разъяснения своей позиции хотя бы для подчиненных, и Сердюков приказал недавно своим заместителям и другим военным руководителям отправиться в военные округа и флоты для разъяснения личному составу планов по «оптимизации» Вооруженных сил. На сайте Минобороны информация об этих встречах регулярно публикуется, однако она сводится к достаточно лапидарным сообщениям, отмечает газета.
Как рассказал «Коммерсанту» источник в Минобороны, рапорт об увольнении подал начальник Главного разведывательного управления Генштаба генерал армии Валентин Корабельников (пресс-служба Минобороны этого не подтверждает).
Все это старые задумки.
15.11.1998, Кертман Г.Л.
версия для распечатки текущего документа
ИДЕЯ И ЕЕ РЕАЛИЗАЦИЯ
Большинство российских граждан высказывается за проведение военной реформы, однако на протяжении текущего года доля опрошенных, сомневающихся в ее необходимости, существенно увеличилась.
Вопрос: «Как Вы считаете, нужно или не нужно сейчас проводить военную реформу в России?»
Февраль1998 г. Ноябрь1998 г. Возраст
18-35 лет 36- 50 лет старше 50 лет
нужно 73 56 62 58 49
не нужно 10 18 19 18 18
затр. ответить 17 26 19 24 33
Развитие этой тенденции сопряжено, несомненно, с неудовлетворенностью респондентов тем, как сегодня осуществляется военная политика.
Вопрос: «Одни считают, что военная реформа сегодня необходима для уменьшения расходов на содержание армии. Другие считают, что под видом военной реформы идет разрушение нашей армии, а снижение расходов – лишь оправдание для этого. С каким из этих двух мнений – с первым или со вторым – Вы согласны?»
Все Возраст Образование
18-35 лет 36-50 лет старше 50 лет неполное среднее среднее среднее спец. высшее
с первым 29 39 27 22 21 28 32 37
со вторым 41 36 44 42 37 44 39 45
затр. ответить 30 25 29 35 42 28 29 17
Среди опрошенных 41% вообще отказываются считать перемены, происходящие в вооруженных силах, военной реформой, утверждая, что в действительности происходит «разрушение армии». Но и позицию тех 29% респондентов, которые останавливаются на другом варианте ответа, нельзя интерпретировать как одобрение этих перемен.
Когда респондентам предлагается выбрать одно из суждений, ни в коей мере не противоречащих друг другу, распределение ответов свидетельствует главным образом о том, какой аспект обсуждаемой проблемы представляется гражданам более значимым или актуальным. И если опрошенный предпочитает акцентировать внимание на необходимости сокращения военных расходов, то это, разумеется, еще отнюдь не означает, что он удовлетворен ходом преобразований в военной области.
Усиление сомнений относительно целесообразности военной реформы в значительной мере обусловлено, вероятно, беспокойством опрошенных по поводу влияния происходящих перемен на уровень обороноспособности страны.
Вопрос: «Одни считают, что в сегодняшних условиях военная реформа ведет к ослаблению наших вооруженных сил. Другие считают, что без военной реформы поддержание боеспособности нашей армии сегодня невозможно. С каким из этих двух мнений – с первым или со вторым – Вы согласны?»
Все Возраст Образование
18-35 лет 36-50 лет старше 50 лет неполное среднее среднее среднее спец. высшее
с первым 29 23 32 32 26 31 28 31
со вторым 42 52 43 33 30 42 47 52
затр. ответить 29 25 25 35 44 27 25 17
Отвечая на этот вопрос, респонденты также имели дело отнюдь не со взаимоисключающими суждениями. Признание того – в общем-то, бесспорного – факта, что для поддержания боеспособности армии необходимы определенные преобразования, ни в коей мере не мешает соглашаться с другим, не менее очевидным фактом: происходящие сегодня изменения, которые самой формулировкой вопроса отождествляются с «военной реформой» (но, как мы видели, трактуются относительным большинством респондентов как «разрушение армии»), негативно сказываются на ее боеспособности.
Следует, однако, обратить внимание на различия в распределении ответов на эти вопросы: когда проблема военной реформы рассматривается в финансовом контексте, относительное большинство респондентов (41% против 29%) предпочитает акцентировать внимание на негативных результатах преобразований, а не на их объективной необходимости. Когда же речь заходит об обороноспособности страны, ситуация меняется: относительное большинство опрошенных (42% против 29%) говорит именно об объективной необходимости перемен, а не о том, как они реально осуществляются.
Из этого, по-видимому, следует, что сегодня большинство российских граждан поддерживает идею военной реформы не столько в силу стремления облегчить финансовое бремя страны (как это было в перестроечные годы), сколько из-за беспокойства по поводу снижения обороноспособности.
Об этом косвенно свидетельствуют и приведенные ниже данные.
Вопрос: «Иногда говорят: чтобы Россия оставалась великой державой, надо прежде всего сохранить ее военную мощь. А иногда говорят, что военная мощь для великой державы – это не главное. С каким из этих двух мнений – с первым или со вторым – Вы согласны?»
Все Возраст Образование
18-35 лет 36-50 лет старше 50 лет неполное среднее среднее среднее спец. высшее
с первым 76 70 79 80 79 77 74 75
со вторым 16 23 14 11 10 15 20 17
затр. ответить 8 8 7 10 11 8 6 8
Здесь, впрочем, снова нужно оговориться: выбор первого варианта ответа вовсе не свидетельствует о милитаристских наклонностях респондента. Ведь первое утверждение не является противопоставлением второму, и согласие с ним не означает, что респондент признает военную мощь главным атрибутом великой державы. Вместе с тем, согласие со вторым вариантом ответа – индикатор однозначно пацифистской установки респондента, ибо в предложенном контексте утверждение о том, что «военная мощь – не главное», определенно предполагает готовность от этой мощи отказаться. Таким образом, распределение ответов позволяет говорить о слабости пацифистских настроений, чрезвычайно распространенных в конце 80-х – начале 90-х годов, но в то же время не свидетельствует о высокой степени милитаризации массового сознания.
Предположение о растущей обеспокоенности российских граждан по поводу обороноспособности страны подтверждается и динамикой суждений респондентов о необходимости сокращения армии.
Вопрос: «Касаясь военной реформы, часто говорят о необходимости сокращения армии. А на Ваш взгляд, надо ли сокращать российскую армию, и если да, то какие из следующих категорий?» (любое число ответов)
10-11 декабря 1996 г. 24-25 мая 1997 г. 14-15 ноября 1998 г.
генералы 29 38 27
штабные офицеры 21 29 19
гражданские служащие 10 11 9
рядовой состав 13 14 8
гарнизонные офицеры 10 11 7
сокращать армию не надо 40 33 40
затр. ответить 17 12 21
Так, если в 1997 г. доля тех, кто высказывался за сокращение армии, заметно возросла по сравнению с результатами опроса 1996 г. (это произошло за счет повышения популярности требования о сокращении численности генералов и штабных офицеров – видимо, тогда СМИ обнародовали очередной массив информации о злоупотреблениях генералитета), то в ноябре 1998 г. она существенно уменьшилась. Причем, хотя сегодня число тех, кто полагает, что «сокращать армию не надо», такое же, как два года назад, в одном отношении ситуация изменилась заметно: в пользу сокращения численности рядового состава и гарнизонных офицеров респонденты сейчас высказываются реже, чем в ходе предыдущих опросов. Но именно эта сторона дела наиболее существенна с точки зрения представлений российских граждан об оптимальном уровне военной мощи страны, тогда как увольнение генералов, об избытке которых в российской армии аудитория СМИ давно осведомлена, воспринимается скорее как мера экономии, не способная отразиться на боеспособности вооруженных сил.
К ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ АРМИИ?
Вопрос об изменении принципа комплектования вооруженных сил является, несомненно, наиболее социально значимым аспектом военной политики. Естественно поэтому, что позиции различных социально-демографических групп по этому вопросу различаются весьма существенно.
Вопрос: «Одни считают, что в России следует сохранить всеобщую воинскую обязанность. Другие считают, что следует перейти к призыву добровольцев на службу в армии по контракту. С каким из этих двух мнений – с первым или со вторым – Вы согласны?»
Все Возраст Образование
18-35 лет 36-50 лет старше 50 лет неполное среднее среднее среднее спец. высшее
с первым 40 28 34 56 56 41 33 28
со вторым 51 67 59 30 27 52 60 65
затр. ответить 9 5 7 14 17 8 7 7
Всеобщая воинская обязанность остается весьма популярной среди сравнительно пожилых респондентов –тех, чьи дети вышли из призывного возраста. И весьма непопулярной – среди представителей среднего поколения и (особенно) молодежи.
Если наименее образованные респонденты в подавляющем своем большинстве выступают за сохранение этого института, то наиболее образованные решительно поддерживают идею о переходе к профессиональной армии.
В пользу всеобщей воинской обязанности высказывается 51% сельских жителей (за реформу – 41%), но лишь чуть более 1/3 горожан. Причем, что бывает нечасто, позиции обитателей малых городов, областных центров и столиц в этом вопросе практически одинаковы: в городах разной величины переход к профессиональной армии приветствовали бы от 54% до 57% опрошенных, а сохранение всеобщей воинской обязанности – от 34% до 37%.
Достаточно четко прослеживается также зависимость между взглядами респондентов по данному вопросу и их политической ориентацией.
Вопрос: «Одни считают, что в России следует сохранить всеобщую воинскую обязанность. Другие считают, что следует перейти к призыву добровольцев на службу в армии по контракту. С каким из этих двух мнений – с первым или со вторым – Вы согласны?»
Все Среди «расширенных» электоратов
(Вопрос: «Назовите, пожалуйста, тех политиков, чье избрание на пост президента России не вызвало бы у Вас лично серьезных возражений?» )
Зюганова Лебедя Лужкова Примакова Явлинского
с первым 40 51 37 35 44 32
со вторым 51 39 56 58 50 61
затр. ответить 9 10 7 7 7 7
Приверженцы действующей системы преобладают только среди сторонников Г.Зюганова: их здесь существенно больше, чем тех, кто высказывается за профессиональную армию. На другом «полюсе» – респонденты, которых в роли президента устроил бы Г.Явлинский: они вдвое чаще высказываются за переход к набору добровольцев, чем за сохранение всеобщей воинской обязанности. Показательно, что респонденты, симпатизирующие не только Ю.Лужкову, но и А.Лебедю, ближе в этом отношении к сторонникам лидера «Яблока», а те, кто согласны видеть обитателем Кремля Е.Примакова, – к сторонникам лидера КПРФ. Похоже, что установка на сохранение всеобщей воинской обязанности сопряжена не столько с пристрастием к «порядку», сколько с эгалитаризмом, присущим мировоззрению левых.
Вопрос: «Есть юноши, которые по религиозным, идейным или иным причинам не хотят служить в армии. Одни говорят, что службу в армии юноши должны проходить независимо от их убеждений, веры. Другие считают, что те, кто по каким-то причинам отказывается служить в армии, должны проходить альтернативную службу. С каким из этих двух мнений – с первым или со вторым – Вы согласны?»
Все Возраст Образование
18-35 лет 36-50 лет старше 50 лет неполное среднее среднее среднее спец. высшее
с первым 34 26 33 42 42 35 30 29
со вторым 54 66 56 40 37 52 62 65
затр. ответить 12 8 11 18 21 13 8 7
Большинство приверженцев всеобщей воинской обязанности – 58% – высказывается и против введения альтернативной службы. Лишь 35% из них готовы «поступиться принципами», признав за теми, кто по религиозным либо идейным соображениям отказывается становиться «под ружье», право на такую службу. В то же время подавляющее большинство сторонников перехода к профессиональной армии – 75% – оказывается в данном вопросе на стороне российской Конституции, гарантирующей это право, и только 18% высказываются против альтернативной службы.
Нетрудно заметить, что среди молодых и высокообразованных граждан идеи о переходе к профессиональной армии и о введении альтернативной службы популярны в равной мере. И если вторая из этих идей пользуется в целом более широкой поддержкой, то главным образом потому, что ее одобряет довольно значительная часть сравнительно пожилых и наименее образованных респондентов, не согласных отказаться от всеобщей воинской обязанности.
Среди опрошенных 40% полагают, что введение альтернативной службы «снизит число преступлений и случаев неуставных отношений», тогда как 35% считают, что их в этом случае меньше не станет. Многие из сторонников альтернативной службы не надеются, следовательно, на то, что ее введение окажется эффективным противоядием против «дедовщины». И это, в общем-то, логично: люди, отказывающиеся от службы по религиозным соображениям, – скорее потенциальные жертвы «неуставных отношений», чем потенциальные преступники. И едва ли их отсутствие в казармах способно радикально изменить ситуацию. Иное дело – переход к профессиональной армии, который, кстати, снял бы с повестки дня вопрос об альтернативной службе, имеющий смысл только в условиях всеобщей воинской обязанности.
ВЫВОДЫ
Хотя большинство российских граждан в принципе высказывается в пользу проведения военной реформы, почти всеобщая неудовлетворенность ходом преобразований в данной области стимулирует тенденцию к дискредитации самой этой идеи.
Наши сограждане сегодня ожидают от военной реформы в большей мере повышения обороноспособности страны, чем сокращения военных расходов. Поэтому свидетельством успеха в деле проведения такой реформы могут стать скорее те или иные достижения в повышении боеспособности вооруженных сил, чем в экономии на их содержании. Возможно даже, что подобная экономия в известной мере и дискредитирует саму идею военной реформы: широко распространено мнение, что эта идея – всего лишь ширма, за которой производится сокращение оборонных расходов.
Необходимость преобразований представляется особенно очевидной молодым и высокообразованным респондентам. Это обусловлено, скорее всего, не только их преимущественно реформистскими идеологическими установками, контрастирующими с традиционализмом сравнительно пожилых и малообразованных, но и с тем, что военная реформа в их представлении предполагает переход к профессиональной армии. В целом большинство опрошенных высказывается в пользу изменения принципа комплектования вооруженных сил, но среди пожилых, малообразованных, жителей села, приверженцев Г.Зюганова преобладают сторонники сохранения всеобщей воинской обязанности.
Представляется, что только реальные действия, направленные на форсированный переход к комплектованию армии на контрактной основе, вернули бы идее военной реформы утрачиваемый ныне престиж – прежде всего, среди наиболее социально активных слоев населения. Кроме того, актуализация этого вопроса могла бы обернуться существенной политической проблемой для левых: их выступление против перехода к профессиональной армии сделало бы весьма затруднительным завоевание той части электората, которая ожидает реформы, а согласие с идеей контрактной службы вызвало бы недовольство в среде сторонников КПРФ.
http://bd.fom.ru/report/map/articles/kertman/o843101
Бумажная армия РФ
Минобороны вернулось к «бумажной» армии Из-за нехватки призывников в войсках появились кадрированные части, ради ликвидации которых затевалась военная реформа в 2009 году
В начале года в российской армии образовались кадрированные (недоукомплектованные) воинские части, борьба с которыми была главной причиной военной реформы, объявленной министром обороны Анатолием Сердюковым. Как рассказали «Известиям» в Генштабе, сейчас практически в каждой сухопутной бригаде из-за недокомплекта сформированы батальоны, в которых нет ни солдат, ни офицеров, ни техники.
По его словам, на Дальнем Востоке кадрировать батальоны начали еще с января этого года, в остальных округах этот процесс начался позднее.
Напомним, что в ноябре 2009 года в России началась масштабная военная реформа, приведшая к сокращению офицерского корпуса в три раза и расформированию крупных сухопутных соединений.
В июне того же года, объясняя необходимость реформы, начальник Генштаба Николай Макаров заявил, что до реформы в стране была «бумажная» армия, в которой «громадное количество офицерского состава было только на бумаге, а реально были укомплектованы менее 17% Вооруженных сил».
Через два года, выступая перед Госдумой в июне 2011 года, Сердюков, заявил, что «все части развернуты по штату военного времени» и «готовы вступить в бой через час», заявив, что это «важнейшее достижение реформы».
Разумеется, сейчас ни о какой боеготовности сокращенных батальонов речи не идет. По словам офицера одной из сухопутных бригад, личный состав в сокращенные подразделения должен будет прибыть только в случае всеобщей мобилизации, которая будет проведена лишь при объявлении войны.
Однако в военкоматах не верят, что через два-три года появится столько призывников, сколько необходимо для 100-процентного комплектования армии.
Прощай, советская армия
Текст | Николай ПАВЛОВСКИЙ
На реформу российской армии многие давно махнули рукой. Но неожиданно при новом министре она пошла — за два года вооруженные силы полностью организационно перестроены.
В конце 2009 года министр обороны Анатолий Сердюков сообщил президенту Дмитрию Медведеву о завершении этапа формирования бригад Сухопутных войск и создании системы оперативного командования. Теперь Вооруженные силы будут состоять только из частей постоянной готовности, то есть полностью укомплектованных личным составом и способных в течение одного-двух часов вступить в бой.
В заявлении министерства для прессы говорится, что за 2009 год сформировано 85 «интегральных» бригад Сухопутных войск постоянной готовности на месте полков или объединений нескольких батальонов из разных полков мотострелковых, танковых и ракетно-артиллерийских дивизий, составлявших ранее основу Сухопутных войск: по большей части так называемых кадрированных, то есть укомплектованных по штатам мирного времени — с офицерским составом и техникой, но почти без рядового состава, которым они должны пополняться в военное время.
Многие части состояли, например, из 500 офицеров и всего одной роты, то есть 100 солдат. Из 200 дивизий советских Сухопутных войск только 50 относились к категории А — постоянной готовности, остальные — к категориям B, C и D, то есть укомплектовывались кадрами и материальными ресурсами в течение того или иного срока. Кадрированная дивизия — это примерно тысяча человек, преимущественно офицеров и прапорщиков, на попечении которых находились боевые машины. Теперь такие дивизии либо ликвидированы, либо превращены в базы хранения техники. Для справки: в 2008 году в Сухопутных силах США имелось 68 боевых бригад и 187 бригад боевого и тылового обеспечения.
Кроме того, вместо округов и общевойсковых армий созданы соответственно оперативно-стратегические и оперативные командования. Отличие — в привязке к задачам на театрах военных действий, а не к задачам управления воинскими соединениями, которые теперь подчиняются напрямую главкомату Сухопутных войск, главным командованиям других видов вооруженных сил, командованию ВДВ.
Существенно возросла роль оперативно-стратегических командований — бывших военных округов. Например, в подчинение командующих округами переходят инженерно-саперные бригады, подчинявшиеся ранее начальнику Инженерных войск, а также арсеналы Главного ракетно-артиллерийского управления.
Большие преобразования произошли и в других видах Вооруженных сил. В ВВС упраздняются армии, корпуса, дивизии и полки, вместо которых создаются уже упомянутые региональные командования ВВС и ПВО. На месте армий, корпусов и дивизий созданы 33 авиационные базы трех категорий, самые крупные из которых насчитывают от пяти до десяти эскадрилий. Сформировано также 13 бригад военно-космической обороны.
Флоты по-прежнему организованы как объединения войск и сил, хотя и им приданы функции оперативных морских командований, и на них возложены задачи управления любыми силами на морских ТВД. При этом стратегическая составляющая, основные ударные и десантные силы получают «центральный» статус — в частности, создано единое командование подводных сил ВМФ. Так же как в Сухопутных войсках и ВВС, в ВМФ упрощена структура управления флотами.
Самое главное, что удалось достичь в результате преобразований, подчеркивает профессор Высшей школы экономики, эксперт общественного совета Министерства обороны, в прошлом старший офицер ГРУ Виталий Шлыков, — боеготовность. Сегодня после объявления тревоги можно беспрепятственно в течение часа провести переброску батальона из состава бригады или всей бригады в район боевых действий вместе со всей штатной техникой.
При этом, подчеркивает Шлыков, не требуется доукомплектования резервистами, подвоза со складов боеприпасов, горючего, продовольствия и т.д. Таким образом, примерно за год, замечает он, удалось решить наиболее фундаментальные вопросы боеготовности Вооруженных сил — те, что раньше не удавалось решить почти два десятилетия.
В 2008 году только шесть дивизий Сухопутных войск считались боеготовыми. А сегодня боеготовые части составляют 100%, хотя, разумеется, достаточно высокое качество этой боеготовности — только в части бригад.
Оптимизация Вооруженных сил была достигнута, как отмечает Шлыков, за счет беспрецедентных сокращений. Число имевшихся в Сухопутных войсках частей сокращено с 1980 до 172, то есть более чем в 11 раз; в ВВС из 340 частей оставлены 180; в ВМФ вместо 240 сохраняют 123 части. Кроме того, сокращается офицерский состав. В течение трех лет будет сокращена половина офицеров — численность офицерского состава армии и флота с 355 тыс. человек уменьшится до 150 тыс. При этом сокращения касаются прежде всего старших офицеров. А вот количество лейтенантов в Вооруженных силах вырастет на 10 тыс.
Как отмечал сам министр, цель преобразований штата Вооруженных сил — строго пирамидальная кадровая конструкция, наверху которой будут 10 тыс. генералов и полковников, а в основании — 100 тыс. младших офицеров (40 тыс. капитанов и 60 тыс. лейтенантов). В середине пирамиды останутся 40 тыс. майоров и подполковников.
Интересно, отмечает Шлыков, что в прошлые годы шла борьба за сохранение, а не сокращение офицерского корпуса — сокращение происходило в основном за счет рядового состава. Такими были все сокращения пореформенных лет: их было несколько — в обшей сложности российские Вооруженные силы «усохли» с 2,8 млн человек в 1992 году до 1,1 млн в 2008 году.
Все прежние министры обороны, по словам Шлыкова, твердили о необходимости всемерного сохранения офицерских кадров — в результате диспропорции между количеством солдат и офицеров оказались колоссальными. При этом офицерских должностей в штатном расписании было еще больше, в результате — низкая квалификация офицерского корпуса.
Наибольший дефицит приходился на должности командиров взводов и рот, чему способствовал ускоренный переход младших офицеров на вышестоящие должности. Для решения проблемы призывали офицеров запаса, как в годы войны, развертывали краткосрочные курсы — ничего не помогало.
На 1 января 2008 года при общей численности Вооруженных сил 1 млн 118,8 тыс. человек в них насчитывалось 355,3 тыс. офицеров, 140 тыс. прапорщиков и 623,5 тыс. сержантов и солдат. Согласно планам Министерства обороны, к 2012 году армия должна состоять из 150 тыс. офицеров и 850 тыс. сержантов и солдат, включая примерно 180 тыс. контрактников.
Реформа Вооруженных сил полностью уничтожает советскую, во многом еще дореволюционную структуру отечественных Вооруженных сил: кадрированные дивизии и военные округа — наследие еще царских времен.
Меняется и вертикаль управления войсками. Прежняя четырехзвенная структура, военный округ — армия — дивизия — полк, заменяется на новую, трехзвенную: оперативно-стратегическое командование — оперативное командование — бригада.
Сегодня все три вида Вооруженных сил — Сухопутные войска, ВВС и ВМФ — полностью сменили организационно-штатную структуру.
Впервые за почти 100 лет (со времени роспуска царской армии в 1917 году) в России начинается подготовка профессионального сержантского состава. В частности, в Сухопутных войсках прошел отбор кандидатов для поступления в центр подготовки сержантов (два года и десять месяцев), который создан на базе Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища. Контракт заключается на срок обучения и на пять лет службы в войсках после окончания учебы. Курсанты будут получать в месяц 15 тыс. руб., а по окончании обучения и назначении на должность в воинские части им гарантируется ежемесячное денежное довольствие в размере не менее 35 тыс. руб.
Почему получилось у Сердюкова
Переход к бригадной организационно-штатной структуре предусматривался еще в проекте военной реформы, подписанном Дмитрием Язовым 19 октября 1990 года, вспоминает Виталий Шлыков. Павел Грачев также намеревался к 1995 году увеличить количество бригад в шесть раз за счет троекратного сокращения числа дивизий. И Павел Грачев, и Игорь Сергеев, и Сергей Иванов принимали решения о создании оперативно-стратегических командований, так и не создав ни одного из них. «Также все были решительными сторонниками увеличения в составе войск доли боеготовых частей. Вспомним хотя бы громко разрекламированную (и тихо проваленную) Федеральную целевую программу на 2003—2007 годы, предусматривавшую создание нескольких десятков частей и соединений постоянной готовности общей численностью 144 тыс. человек, целиком укомплектованных контрактниками», — подчеркивает Виталий Шлыков.
Главная причина достигнутого в рекордно короткий срок радикального обновления армии носит объективный характер. Она состоит в том, что Анатолий Сердюков — первый по-настоящему гражданский министр обороны России.
Именно военная специфика глав российского военного ведомства была главным препятствием для реформ, лишала их возможности непредвзятого анализа и принятия решений.
Павел Грачев, будучи выходцем из сравнительно немногочисленного рода войск (ВДВ), пощады при «урезании» остальных составных частей Вооруженных сил не знал. За какие-то четыре года Грачев сократил численность армии и флота на 1 млн 122 тыс. человек. А вот родные ВДВ он стремился сберечь и даже задумал превратить их в основную ударную силу Вооруженных сил. В целях повышения роли ВДВ он создал в составе 104-й (Ульяновской) дивизии ВДВ тяжелый танковый полк, хотя нигде в мире тяжелых танков в воздушно-десантных войсках не бывает.
14 ноября 1994 года Борис Ельцин заявил на сборе руководящего состава Вооруженных сил, что «создание мобильных войск заканчивается». Правда, ввод войск в Чечню, осуществленный три недели спустя, показал, как на деле обстоят дела с их мобильностью.
Зато он с азартом принялся крушить Воздушно-десантные войска. Он объявил, что для России пять дивизий и восемь бригад ВДВ — это непозволительная роскошь. В одной из своих первых директив он предписал сократить ВДВ, а также переподчинить ряд соединений и частей ВДВ командующим военными округами. Распущен был и пресловутый «летающий» танковый полк.
Родионов 22 мая 1997 года был уволен. Не за то, что собирался «потеснить» ВДВ, а за требование денег на реформу армии и отказ от ее масштабного сокращения.
Освободившееся место занял бывший главком Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) Игорь Сергеев. Указ президента Ельцина от 16 июля 1997 года о сокращении армии на 500 тыс. человек в течение двух лет и доведении ее численности к 1 января 1999 года до 1,2 млн военнослужащих выполнил беспрекословно.
Министр начал с претворения в жизнь давней задумки стратегических ракетчиков — поглощения Военно-космических сил (ВКС) и войск Ракетно-космической обороны (РКО). Предложения об объединении РВСН, ВКС и РКО прорабатывались в Генеральном штабе не менее десяти лет, получили одобрение Академии военных наук и многократно рекомендовались различными комиссиями Генштаба, но всегда терпели неудачу. Теперь же, имея «своего человека» в кресле министра, ракетчики добились цели. Уже в 1997 году РКО и ВКС влились в РВСН.
Разумеется, слияние оправдывалось необходимостью сокращения численности интегрируемых войск и расходов на их содержание. По данным Владимира Яковлева, сменившего Сергеева на посту главкома РВСН, объединение позволило сократить суммарную численность РВСН, РКО и ВКС на 85 тыс. человек, а расходы на их содержание — на 20% в год.
Основное бремя полумиллионного сокращения армии легло, однако, на плечи других структур Вооруженных сил. При этом больше всех пострадали Сухопутные войска.
Ясно, что предложение Сергеева было неприемлемо для Генштаба. Не могли поддержать его и главкомы ВВС и ВМФ, терявшие оперативный контроль над стратегическими ядерными компонентами своих сил. В результате Сергеев потерпел поражение, а поддержку получил альтернативный план реформирования, представленный начальником Генштаба Анатолием Квашниным через голову Сергеева в Совет безопасности РФ, который в то время возглавлял Сергей Иванов.
Он-то и занял в марте 2001 года пост министра обороны, после того как Сергеева отправили в отставку. Хотя генерал-полковник Иванов и объявил себя гражданским министром, действовал он, во всяком случае первоначально, как типичный министр в лампасах. Он не стал создавать гражданские управленческие структуры, заявив, что в его ведомстве «на подавляющем большинстве должностей должны быть военные». А затем попросту отменил большинство решений предшественника. Военно-космические силы и войска РКО были выведены из состава РВСН, а последние низведены до рода войск. Приоритет был отдан Сухопутным войскам.
Дело в том, что «остудить» военных профессионалов, каждый из которых подобен флюсу, может только арбитр в лице гражданского министра, лишенного клановых и профессиональных пристрастий, опирающегося на квалифицированный аппарат и независимых экспертов.
Чтобы осознать глубину произошедших перемен, подчеркивает Шлыков, достаточно указать хотя бы на то, что в России есть теперь первая почти за полтора века (со времен реформ царского военного министра Дмитрия Милютина в 1861—1881 годах) полностью боеготовая армия мирного времени.
При новом военном строительстве широко используется мировой опыт. Еще Петр I, заложивший основы одной из самых современных и победоносных армий XVIII века, дал рецепт: не знаешь, что делать, — учись у других. При этом необходимо синтезировать чужой опыт, выбирая из него все лучшее и наиболее подходящее для национальных условий.
Конечно, каждая страна в построении вооруженных сил идет собственным путем, исходя из национальной специфики. В результате современные армии мира отличаются большим многообразием. Однако, подчеркивает Виталий Шлыков, существуют такие принципы и пути военного строительства, которые давно уже носят аксиоматичный характер, приняты во всех ведущих правовых государствах и не требуют каких-то долгих прогнозных исследований, экспериментов или разработок доктринальных положений.
И внедрять их можно без дополнительных дискуссий, поскольку они накапливались и отрабатывались десятилетиями и по существу безальтернативны с точки зрения нормального функционирования боеспособных армий и флотов для самых различных условий.